Текст книги "Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997"

3 декабря 1996. Жить счастьем настоящего момента. «Ты приходи!»

Чем мне плохо на свете? На нет же, все хорошо. Я счастлива. Бабушка Наталья пишет: «Жизнь слишком коротка, чтобы проживать её безвкусно, несчастно или безнадежно. Жизнь надо уметь проживать, дорожить каждым моментом, дорогая моя – молодость быстро проходит». Не могу заставить себя проживать счастье настоящего момента: мыслями то уже в недалеком будущем, то в недавно прошедшем прошлом.

В этот вторник долго неспешно шла в театральный. Нарочито заставляла себя идти медленнее. А внутри спешила, летела на репетицию, ведь надеялась встретить Сашу. Стоп! Медленнее! Стоп! Надо ощущать дорогу, по которой идешь, так Максвелл Мольц учил… Стоп! Я лечу, я вдруг поняла, что начала влюбляться в него. В Сашу, с Максвеллом не знакома.

Гузель, краса на наша, сегодня пахла жасмином и была похожа сама на нежный цветок, лапочка! Наконец-то поняла – она и правда хорошая кандидатура на роль Снегурочки, сегодня сыграла на репетиции роль великолепно. Снимаю шляпу, сударыня! Даже обидно: мало того, что не «Ночь», а мою роль взяла, так и играет лучше меня. Жесты, походка, легкость, манера речи… Поймала себя на том, что невольно пытаюсь ей подражать. Потому что она идеальна.

Это не самое ужасное, что я подражаю. Она всегда садится рядом с Сашей, поворачивает в его сторону голову, подбородком вверх, поправляет свои сережки. Подражаю ей, когда смеюсь, и запрокидываю голову назад. Иногда дергает за его серый свитер, когда хочет привлечь внимание. Сидит так близко, чуть ли не опираясь на Сашку, типа устала. Не знаю, как это называется – мне кажется, она то ли влюбилась, то ли обнаглела. А возможно, что и то, и другое!

Ну он же мой друг, не хочу лишиться его компании ни за что на свете. Сочиняла в голове, что можно сказать Гузель? Как ей объяснить, что так не надо себя вести… Как? Что конкретно ей не надо делать? Сидела на театральным, карандашом украдкой писала, что сказать. Как назвать одним словом то, как она ведет себя… все крутится в голове, не могу вспомнить?! А, да, «сексуальная». Кажется, это матерное слово, что же ей сказать? Исписала весь лист, а подойти так и не решилась. Для начала надо отвести бы её в сторонку. Но вокруг нее всегда народ, она улыбается и смеется, общается. Если не её роль отрабатывают, то она либо с Сашей, либо с Инной и Анной. Мне не хватает смелости сказать: «Можно тебя на пару слов?». Какая пара слов? Целый лист исписан! Не смогла. Тщательно скрываю улики. В тетрадке по театральному все стерла после написания.

Ревность. Все ясно. Я влюбилась, точно, окончательно и бесповоротно! Нет, Саша не дает мне повода… это все мне уже мерещится. Вряд ли он сможет устоять. Саша провожал меня молча. Не знаю, что это значит?

– Зайдешь к нам? – спросила его перед подъездом.

– Домой пора. Спасибо, не могу. Поздно.

Я сначала испугалась. Когда слов мало, каждое слово кажется невероятно значительным: «Что поздно?… Поздно, он уже влюбился в Гузель?.. А-а, время позднее!»

– Что с тобой? – спросил он.

– Да ничего, так…

Говорят, когда влюбляешься, надо стихи писать. Надо!

 
Ты приходи, хороший мой,
Мы просто посидим,
Поговорим за жизнь с тобой.
И тихо помолчим.
Без слов, в высокой тишине
Понять молчание сложней!
 
 
Ты приходи, я жду тебя,
Пусть холод, пусть зима,
Твой взгляд – он жжет меня теплом…
Кружится голова…
Молчи, я знаю наперед
Все-все твои слова!
 
 
Ты приходи, любимый мой,
С тобой поговорим,
Не хочешь слушать – помолчим,
И как – ты научи!
 
 
Мой добрый друг, хороший друг,
Девчонке сердце растревожил,
В мой тихий мир ворвался вдруг
Мой милый друг,
Ты мой хороший.
 

Вот такой стих сочинила, вроде не хуже Каролины получается. Нет, показывать Саше не буду. Мы же вроде как друзья.

4 декабря 1996. …«Не влюбляйся сразу в двух!

Получила письма от Маши и от Паши, радовалась. Люблю Машины и Пашины письма! Оказывается, во всех осенних письмах перепутала: он вовсе не джедай, а диджей. А он мне до сих пор ничего не сказал, ни разу не поправил до этого, вероятно, прикалывался: ему понравилась ролевая переписка джедая Люка и принцессы Леи. Хоть наконец узнала. Он диджей. А откуда мне было знать?!

Прибиралась в столе. Нашла старую тетрадку-анкету с «девичьими мудростями», цитатами, песнями и сушеными ромашками. «Белый лебедь, белый пух – не влюбляйся сразу в двух!»

Да, правильно, ни к чему сразу в двух влюбляться! Лучше в трех.

В чудесного елабужского мальчика-«джедая» (по красивым и ироничным письмам), в одноклассника Прокофьева (по осторожным взглядам и тайным наблюдениям), в своего лучшего друга (из ревности и для полного счастья).

С другом мы встречаемся на театральном. И после театрального мы «гуляем», то есть, он провожает меня до дома. Саша всегда вовремя. Вышло так, даже когда мы не договаривались, и я собиралась впервые на театральный, он все-таки пришел как раз вовремя!

Все, теперь чувствую себя счастливой и влюбленной. Во всех. Разом.

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, —

Любуйся ими – и молчи! (Ф. И. Тютчев).

Чувства и мечты, все мои влюбленности – они, словно звезды. А звезда не одна, звезд много! Я всех люблю! Есть известная фраза – «Счастье – это когда тебя понимают». Но я и сама себя зачастую не понимаю.

P. S. – <приписано ярко-синей пастой> … Троих? Да, как можно было позабыть про свою первую любовь… И это еще, не считая Булата!.. 19.04.1997

5 декабря 1996. Вручение награды МЖК за лучший балкон

На «русском» мы писали сочинение по уроку-практикуму, все убрали свои книги в сумки. Осталась только одна книга, только у Сергея Прокофьева. Прокофьев по малейшей просьбе отдавал нам свою припрятанную драгоценную книгу-шпаргалку, он даже пару раз просил просивших о ней других ребят подождать. Чувствовала, что он был рад, счастлив помочь нам. «Какой он милый! Какой он заботливый!» – думала о нем я.

Домой летела на крыльях счастья, напевая песню Татьяны Булановой: «Скажи мне правду, атаман… Зачем тебе моя любовь…?»

Вчера приходила женщина из ЖЭУ «МЖК», сказала сегодня прийти к половине третьего получать приз за лучший балкон. И сегодня я, нарядная и подкрашенная, пошла в 16-этажку в заветную 110-ую квартиру, и мне открыла дверь ведущая телеканала нашего кабельного телевидения. Наконец, была я свидетелем, как делается эта программа, и меня тоже засняли! Быстро. Без повторов и дублей, попросили немного рассказать о нашем балконе. Вручили в подарок хрустальную вазу. Сказали, что всё вышло просто замечательно.

Это был второй раз, когда меня показывали по телевизору…

Первый раз меня снимали на видеопленку для нашего кабельного телевидения в 1990-ом году, когда была выставка-конкурс кошек в МЖК, наш кот Джинджер занял второе место.

На самом деле главная заслуга в том, что балкон признали лучшим в нашем комплексе – это заслуга моего отца, он красиво вырезал по дереву птиц на боковых панелях балкона. Заслуга мамы – что она купила весной рассаду астр. А потом уж мы с мамой сажали, поливали и растили наши астры.

Сразу после съемки помчалась в «Вегу», с хрустальной вазой и побежала на театральный.

Роль Снегурочки мы репетировали вдвоем с Эммой Мелентьевной, отрабатывали шаг, манеру, «чтобы ребятки смогли полюбить Снегурочку». А Саша не пришел на репетицию. «Он же работает, у него должна была быть практика на заводе» – оправдывала Сашу Эмме Мелентьевне так знающе и спокойно. Внутри мне было неспокойно. Он должен был быть! Так жаль, что он не пришел.

Вечером по кабельному телевидению показывали меня. Мы с родителями смотрели. Даже сама себя не узнала бы… Серьезная, деловая девушка, выгляжу по-взрослому. После этой радужной, красивой и оптимистической ноты ведущая перешла на прозу дня, о неплательщиках за коммунальные услуги и за кабельное телевидение, и о том, что воруют пожарные рукава, даже двери от подъездов. Предлагают всем поставить кодовые замки на входные двери.

6 декабря 1996. «Чистая акварель»

Город уже украшают и готовят к Новому Году.

Поехали с Каролиной на открытие выставки доброго и большого художника Кротова, «Чистая акварель». Ильмира Галеева спела песни, еще выступили три постоянных участника.

Картины Алексея Кротова – чистые и нежные. Закаты, туманы, деревья, озера… Чистая и нежная акварель, светлая, как моя любовь. Лиловые и розовые оттенки рассветов и закатов – это тоже моя любовь…

Когда вечер закончился, мы поиграли по разрешению сотрудников инженерно-технической литературы в их зале на компьютере в «тетраколор». Девушка, которая играла на электронном фортепиано, распечатывала у мамы ноты. Среди них обнаружила ноты «Секретных материалов» и «Шербургских зонтиков», попросила маму и себе распечатать несколько страниц.

Вечером снова получила удивительное письмо от Маши из Казани, которая ходит сейчас после школы сразу в шесть кружков… Гиппеаструм распустил два своих нежных рыже-розовых цветочка… Цветы гиппеаструма под цвет моих оранжевых штор, озаряют мою комнату восторженным счастливым светом.

А с Сашей не виделись сегодня. Может, он приходил к нам этим вечером, а мы были на открытии выставки – а я его предупредить не смогла… Как напоминание о нем лежит оставленный на сохранение теннисный шарик. Скучно без него… уже привыкла к его присутствию!

8 декабря 1996. Будущее светло и прекрасно

Что будет? Что нас ждет в будущем? Не знаю. Ладно хоть Вера Павловна от Чернышевского знает…

«Ты знаешь будущее. Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего». (Чернышевский, «Что делать?»). Четвертый сон Веры Павловны.

Верю в лучшее. В лучшее и прекрасное будущее. Очень странно выражение – «приближайте его»… Счастье невозможно приблизить из будущего, если не можешь быть счастлив в настоящем.

Никто не может пообещать нам того, что в будущем люди станут более разумны, будут жить в мире и согласии, будут разумно использовать природные и человеческие ресурсы… Вот люди столько лет строили и строили коммунизм, веря в то, что будущее у нас светло и прекрасно, что так и не заметили, как пропустили тот момент, когда «приблизили» и все было хорошо…

9 декабря 1996. Шикарная зима!

Весь город преобразился за одну ночь! Настоящая белоснежная зима, сугробы. Дети лепят снеговиков. Мы бегали с мамой босиком по снегу – закаляемся. В школе ходят слухи, что в Дни Конституции может, и отдыхать будем.

Играю на пианино «Секретные материалы», и мне кажется, что эта мелодия – она про зиму, такая же грустная и неспешная, и напоминающая набросок, и неспешную прогулку по зимней улице… Жаль, самые правые высокие ноты на фортепиано уже изрядно фальшивят.

 
Вступила на порог шикарная зима,
Накинула с размаху скатерть на землю она.
Как выйдешь – яркий белый серебрится снег.
И кажется, мы ждали его целый век.
Он чистый и холодный, словно молоко.
Снег серебрится радостью и сыпется легко.
 

10 декабря 1996. «Заунывная грусть»

Сегодня вторник, значит, снова «Вега», театральный клуб. А Саша не пришел… Репетировали новогоднее представление без него. Без Деда Мороза.

Пока писала «не пришел», Саша сам позвонил в дверь. Какая радость! Давно никого не была рада так видеть, как моего Сашку. Так долго его ждала с прошлого четверга, и казалось, приходи он хоть каждый день – у меня каждый день столько происшествий, столько интересного и столько мыслей в голове… Что хоть каждый день встречаться можно.

– Ты что в «Вегу» не пришел сегодня?

Саша не смог, их возили на завод станки смотреть. Этого нельзя было пропустить. А потом надо было племянников забрать.

– Как дела? – спросил он.

– Да хорошо. У меня каждый день – что-то новое. Каждый день есть повод для радости и счастья.

– Что сегодня? – уныло поинтересовался он.

– Как что? Сегодня меня в гостях такой замечательный гость… Мой лучший друг!

– Кто?

– Жаль, не могу тебя с ним познакомить.

– Какой друг?

– Да это ты, это ты… этот самый лучший друг, который сегодня у меня в гостях! – и я открыла свою комнату.

– А с кем ты меня хотела познакомить? – хмуро спросил он. Непонятливый.

– Говорю, каждый день у меня есть повод для радости. Вот сегодня это ты. Я же не могу тебя с тобою познакомить… – сказала, понимая, что у меня шутка не удалась. Не умею шутить…

– Это в смысле, что сегодня я и есть твой повод для радости? – Саша кивнул головой, что понял шутку и даже постарался улыбнуться, хотя чувствовалось – ему не весело.

– Да! А что сегодня не был на репетиции? Много чего было…

– В учаге проблемы, дома проблемы… У Ленки тоже проблемы, она просила племянников с садика забрать…

Саша пришел в каком-то угрюмом настроении, что его ничем развеселить нельзя уже было. Хотя зачем? Грусть – тоже приятное чувство.

8 декабря он ходил на день рождения к своему другу, Роме. На восемнадцатилетие. Вероятно, что-то было не так, не знаю. Хотя ему сам день рождения очень понравился, они были на лыжной базе, но только снег-то выпал лишь на следующий день. Странно из-за этого грустить, ну да ладно.

Мы сели ужинать и втроем с мамой смотреть по кабельному телевидению «Секретные материалы». До чего интересный этот сериал, «Секретные материалы»! Мне вдвойне интересно смотреть, поскольку агент ФБР Фокс Малдер похож на Булата. Или, – правильнее ли будет сказать, – сам Булат немного похож на Фокса Малдера формой носа, губами и скулами, только с более татарскими чертами посадки глаз, и если бы Дэвид Духовны был в веснушках. И с рыжеватыми волосами. И глаза если бы были светло-карие. И каждый раз, как смотрю «Секретные материалы», воображаю, будто я Скалли, а Булат – Малдер, и мы вдвоем с ним расследуем разные дела… У Булата такое же самообладание, как у Фокса Малдера. И Булату тоже идут белые рубашки… Непонятно, откуда у меня такие мысли появляются?! Как в детском саду, когда разбирали по ролям понравившиеся мультики… Какая у меня глупая голова, все время лезут в нее абсурдные фантазерские мысли. Сижу рядом с моим лучшим другом, а думаю совсем не о нем.

Пока ждала очередного прихода Саши, казалось, теперь столько рассказать ему надо! А как пришел, не знала, с чего начать. Когда закончилась серия «Секретных материалов», мы пошли ко мне в комнату, показала ему свою гордость – цветущий гиппеаструм. Саша заметил, что и декабрист у меня скоро тоже зацветет, уже бутоны набирает…

– Ничего себе, я даже сама пока не замечала, а ты заметил! И точно! У меня еще ни разу декабрист до этого не цвел! – хотела оправдываться было, да заметила, Саша хоть наконец-то обрадовался и ожил.

По нотам для кусочка «Секретных материалов», которые недавно раздобыла у мамы на работы, сыграла для Саши на фортепиано разученный кусочек… затем мелодию из «Истории Любви», которую мы в музыкальной школе ДК «Родник» вместе с одной девочкой подобрали. Саша попросил меня сыграть ему «Ту… Заунывную грусть» («Шербургские зонтики») … Сказал, у него именно такое сейчас настроение печальное, – точь-в-точь, как и слезно и медленно звучит эта тоскливая мелодия…

11 декабря 1996. Зимнее счастье

Умей довольствоваться малым – и будешь самым счастливым человеком!

Летит снег, летит большими-большими и пушистыми-пушистыми хлопьями. Они медленно падают, на спеша ложатся на деревья, на дороги, на дома. Счастье же!

Счастлива? Счастлива. Счастлива…

12 декабря 1996. «Он пошел домой… домой ко мне»…

Мама планировала на вечер домашние дела. Предупредила её, что вечером по дому поработать не получится из-за театрального.

Саша снова пришел в этот четверг на театральный, но у нас ни слова тет-а-тет… он даже и не сидел рядом со мною. Он ждал, еще раз отрепетировал роль Деда Мороза с Гузель, подождал… Спросил меня, стоит ли ему меня ждать, и мы с ним договорились, что он пойдет ко мне домой. Будет ждать меня там. А я осталась репетировать.

– Не знаешь, куда Алекс наш подевался? – подошла ко мне и спросила Гузель.

– Он ушел.

– А что так рано, еще не все Снегурочки отрепетировали! – удивилась Гузель, словно сочувствуя нам с Асией, нам-то не удалось сегодня порепетировать с Дедом Морозом.

Я была голодной и сонной, а мы, три Снегурочки – Гузель, я и Асия, еще часа два репетировали и репетировали с Эммой Мелентьевной.

– Да он в училище устал, пошел домой, – и, зевнув, добавила, – Домой ко мне.

Я не специально зевнула, так нечаянно получилось…

По выражению лица Гузель, которая вытаращила глаза, приподняла брови и вздохнула, стало понятно: я сболтнула что-то лишнее… А ведь мы с ним всего лишь друзья. Если мне начала бы всё объяснять, почему он ушел ко мне, стала бы оправдываться, то могла бы привлечь лишнее внимание. Гузель, видимо, расстроилась, разозлилась и стала выступать громко, словно Снежная Королева, а не Снегурочка… С меня все время требовалось, чтобы я торжественно, но с нежностью и лаской произносила речь. Думала, Эмма Мелентьевна скажет, что то выступление, которое устроила нам Гузель, не подходит. Но Гузель в своей громкости была столь грациозна и красива, что с нас с Асией Эмма Мелентьевна тоже стала требовать, чтобы мы громко репетировали… Во весь голос. Ласково и во весь голос, серьезно? Зря я Гузель разозлила…

Уже чувствовала, так и голос могу потерять. Эмма Мелентьевна стала давать мне противоречивые инструкции по тому тексту, на котором уже была «разметка»: то громко говорить и тянуть гласные; через некоторое время то же самое – «просто нежно»; еще через полчаса – те же самые гласные громко выделить гласную, но не тянуть. Дрессировка не слабая.

Пришла домой, и было темно идти домой. Дома все в сборе, и Алекс еще не ушел. Саша перед уходом шепнул мне, что поговорил с моими родителями. Объяснил им, что он мой друг.

– …и что я хочу стать твоим лучшим другом… На всю жизнь.

Шокировал меня, аж щеки покраснели. Саша не остался с нами на ужин. Дома к ужину меня-то и ждали, и моя мама думала, он останется. Я пришла, он ушел. Не могу понять: это что было? Это признание такое? В дружбе? Или…

Родителей спрашивать о том, что он именно им сказал, не стала. И они меня сами ни о чем не спрашивали. Ничего не сказали. Нам надо было заняться с мамой работой по дому.

Прибираясь в квартире, пылесосила и пела:

 
Мне грустно отчего-то,
Ну где найти кого-то
Клянусь, я все бы отдала
На свете для кого-то…
 

13 декабря 1996. «Счастье – это любовь!»

– Пятница, тринадцатое, – ответил страшновато-пугающим тоном Сережа Прокофьев на вопрос учительницы по литературе Надежды Петровны «Какое сегодня число?»

Сейчас по телевидению какой-то сериал-ужастик «Пятница, тринадцатое», не смотрю его.

А потом перед уроком он прочитал стихи. Знакомые такие стихи, скажу тебе! Вспомнила, что вчера их… пела! Надо же, и правда, я даже их записать успела! Слушаю и чувствую, как и по спине прокатывается леденящий холодок, и в этом нечто мистическое:

В моей душе покоя нет:

 
Весь день я жду кого-то…
(…)
Клянусь, что всё бы я отдал
На свете для кого-то.
На свете для кого-то
Клянусь, что всё бы я отдал…
 

Надо же, Прокофьев на этот раз стал песню не напевать, как обычно он делает, а читать, как стихи. И прямо так, как и сама делаю частенько – переделал их под себя, на мужской род. В оригинале – в песне из «Служебного романа» поется «я все бы отдала», а он «все бы отдал»66
  P.S. <дописано ярко-фиолетовой пастой> Оказывается, Прокофьев правильно декламировал, прямо по тексту. Это в кино было «Клянусь, я все бы отдала», а в оригинале перевода Самуила Маршака текст Роберта Бёрнса звучал именно так, как читал наш Сергей Прокофьев. «Отдал», а не «отдала». В этом году 200 лет, как умер этот поэт. 30.12.1996.


[Закрыть].

Как он это делает?! Кажется, будто ему на ночь регулярно кто-то дает читать мой дневник. Каким образом, скажите мне, он сегодня-то с утра успел узнать, что я писала вчера в 9 вечера? Откуда он черпает свое вдохновение? Мы всегда на одной и той же волне.

На литературе мы сегодня поговорили на тему «Счастье в понимании Некрасова и моем», это было интересное обсуждение. На нем прозвучало такое откровение. То, что немногие осмелятся произнести вслух.

– В моем понимании… Счастье… это состояние… Вот я, например, не чувствую себя несчастной…, – начала Эвелина.

– Как же, – якобы тихо, но слышали все, заметил шепотом Алексей. – Витька из шестидесятой ей сердце растерзал…

– Да, счастье – его чувство. Счастье – это чувство. Быть любимым. Счастье – это любовь, – на том же уровне шепота, якобы тихо, но вслух, поучительным серьезным тоном произнес Сережа Прокофьев.

Звон тишины в ушах после этой фразы. Мне кажется, в этот раз он не пошутил. Или пошутил? Он сегодня просто издевается… Над Эвелиной! С шуткой вышел промах? Нет. Он попал в яблочко. Мы с Линой резко обернулись назад с немым укором.

Будь я на месте Эвелины и услышь все это, немедленно бы покраснела от подобных комментариев.

По всему классу через минуту пронесся волнительный шепоток. Вот, теперь я разгадала тайну, отчего у нас в классе девочки с мальчиками не сидят! Девочки, они на то и девочки, что их уровень шепота не как у мальчиков. Шепот мальчиков и на третьем ряду легко разобрать, а шепот девочки может разобрать лишь девочка, которая с ней сидит.

Да, с понятием счастья в наши годы связана мысль – «Счастье – это любовь!»… Точно! Как можно забыть, это же квинтэссенция мудрости, простое объяснение одного понятия через другое… Даже в своем дневнике, где за месяц отсутствия Саши у меня не было размышлений о счастье, ни до, ни после я не озвучила эту простую мысль. Счастье – это любовь! Или, любовь – это счастье!… Нет, так нельзя объяснять. Можно сказать, «счастье – это здоровье», или «счастье – это когда понимают», «счастье – это доброта»…

Как правило, ученики пишут и отталкиваются в сочинениях от другого. а употреблении квинтэссенции мудрости – понятия счастья как любви, или любви как счастья – ни в открытых классных размышлениях-диспутах, ни в сочинениях, ни вслух, ни про себя. Да взять хотя бы словарь Д. Н. Ушакова – что там сказано в первую очередь о любви? Конечно, сначала надо было написать о любви к Родине, о любви к людям, о братской и материнской любви. Итак,

«Первое значение: а) только ед. Чувство привязанности, основанное на общности интересов, идеалов, на готовности отдать свои силы общему делу. Любовь к родине.

б) Такое же чувство, основанное на взаимном расположении, симпатии, близости. Братская любовь. Любовь к людям.

в) Такое же чувство, основанное на инстинкте. Материнская любовь.

Второе значение: Такое же чувство, основанное на половом влечении; отношения двух лиц, взаимно связанных этим чувством. Несчастная любовь. Счастливая любовь. Неразделенная любовь. Чувственная любовь».

Вот что получается у нашего поколения: второе значение стало на деле первым. А никто даже и не заметил, как и когда это произошло! Или это всегда так было, или это Ушаков сделал неправильную расстановку? Над вопросом понимания счастья мы как раз однажды в ноябре размышляли с Алексом – в тот день, когда он стал для меня Сашей. Выпытывала, чего ему не хватает для счастья, а он шепнул: «Любви». Я не стала уточнять, какой конкретно любви не хватает – любви к родине, любви к людям, или материнской любви? Кажется, минуя первое значение, он сразу перешел ко второму значение «такого же чувства», и вероятно, подразумевал даже отношения двух лиц, связанных этим чувством. «Любви!» – дерзко, да? По его смущенным от моего замешательства серым глазам я поняла, он поторопился быть слишком честным и откровенным в своем ответе. Про счастье мы больше ни разу не говорили. И про любовь тоже.

Любовь, всем нужна любовь! Только что это такое? Можно найти определение и в более «толковом» словаре, но чтобы понять, что такое любовь надо испытать это чувство всем сердцем. Не особо сведуща в любовных вопросах – но мне кажется, я такое чувство уже испытала, несколько раз – в первом значении, пункт б. Словарь Ушакова дает объяснение любви с примечанием «только ед.» – любовь можно использовать лишь в единственном числе: нельзя сказать, что у кого-то много «любови» или «любовей».

А у меня много. Много любви. Мне и для любви не хватает множественного числа: даже в своих «первых любовях» до сих пор не разобралась! Пока умею влюбляться, любить – пока не пробовала…