Текст книги "Любовь моя Ана"

Делай так

В ту ночь после выставки я не могла уснуть. Я провела сутки без сна, но спать не хотелось. О чём я думала? Ах да, о том фотографе, который представился моим дядей. Из его уст это звучало просто и естественно. Я не возражала.

Я восстанавливала в памяти события предыдущего дня, а около трёх утра вскочила с постели и села за компьютер. Достала визитку и вбила его фамилию в поиске во «ВКонтакте». Конечно, его страница оказалась не защищена настройками приватности.

Нажала на вкладку с альбомами, и глаза распахнулись от удивления, непроизвольно вырвался возглас. Такого увидеть я не ожидала. Сплошь голые женщины. Голые женщины. Свадьбы. Свадьбы. Голые женщины. В одной из них даже узнала свою знакомую. Меня мучил вопрос, как все они разрешили выкладывать свои фотографии в открытый доступ? Я к такому была не готова. Уже сама мысль об этом была мне глубоко неприятна.

Но больше всего меня зачаровали фотографии еды – от них я не могла оторвать взгляд. Эта еда превосходна. Особенно сочные стейки слабой прожарки. Особенно десерты. Я закрывала глаза и видела эти пирожные с вишнями под миндальной крошкой, мясо с кровью, хлопья тёртого пармезана, пасту с розовыми креветками и соусом песто. Я почувствовала, как живот скручивает от голода. Сглотнула слюну. И уже забыла, зачем оказалась на этой странице. Большим усилием вернула себя в реальность. Фотосессия. Мне нужны фотографии.

Дядя Саша должен снять меня бесплатно. Это ясно как божий день. Он же так восхищался моей фигурой. Он, конечно, воспримет моё предложение как дар, ниспосланный свыше. Рядом с его аватаркой светился зелёный кружок. Он был онлайн. Мне это показалось хорошим знаком.

«Добрый ночи, Александр. Я хотела бы сделать у вас фотосъёмку. Какие у вас условия?» – написала я.

Он ответил сразу, как будто только и ждал, что я напишу, но, вопреки моим ожиданиям, не сказал, что готов снимать меня бесплатно, а выдал очередь раздражающих вопросов:

«Зачем тебе это? Что ты хочешь, чтобы я с тобой поснимал? Как ты это видишь?»

«Что за глупые вопросы!» – подумала я, но он на этом не остановился:

«Ввиду свадебного сезона я сейчас сильно загружен. Я готов с тобой поработать – поснимать тебя в разных амплуа, покрутить, поменять что-то с макияжем, с волосами, но это будет недёшево. Ты готова к этому?»

От удивления я чуть не рассмеялась – до того нелепым мне показалось его предложение. Это я должна просить деньги за съёмку, но никак не наоборот!

«Насколько недёшево?»

«Скажи мне, где мы будем тебя снимать? На улице? В студии?»

«В студии».

«Окей. Два часа тебе хватит на расколбас? Идеи, образы, одежда – наброски какие-то есть?»

Я хотела сняться в образе волчонка. Чтобы контровой свет высвечивал каждое сухожилие и каждый волосок, которыми сплошь покрылось моё тело[6]6
    Лануго – появление пушистого волосяного покрова в разных местах на теле.


[Закрыть]. Волосы выросли там, где их раньше никогда не было. Пушистые, длинные, они вставали дыбом, когда я мёрзла, а мёрзла я постоянно. Так организм пытался согреться, а мне представлялось, что я превращаюсь в волчонка. Даже захотелось повыть на луну, висящую в окне. Но как ему это объяснить?

«Волчонок», – написала я.

«Я не понимаю, что это значит, но ты очаровательна! Тогда надо встречаться и обсуждать».

Меня бросило в пот.

«М-м-м… мне нужно знать хотя бы примерную цену».

«Двухчасовая студийная фотосессия с услугами стилиста на всю фотосессию – смена макияжа, причёски, образов будет стоить для тебя семь тысяч. Плюс один час на подготовку первого образа – бесплатно. То есть ты придёшь за час до съёмки в студию, стилист займётся тобой. Потом мы полноценно будем тебя фотать два часа. Все фото на диске и десять распечатанных».

Семь тысяч! Я в нём сразу разочаровалась. И в нём, и в себе. Значит, я недостаточно хороша, чтобы он снимал меня бесплатно.

«А если без стилиста?»

«То минус одна тысяча».

Нет, он совсем ничего не понимает. Это он должен платить мне за съёмку! Не это я хотела услышать. Я хотела услышать, какая я сногсшибательная и роскошная. Особенная. Мне это было нужно.

«А как вы думаете, мне вообще стоит пробовать?»

«Без сомнения! В тебе есть нечто чертовски привлекательное!»

Хотя бы так. Я облегчённо вздохнула. Это было неплохим утешением, но мне этого мало. В следующий раз, если мы ещё увидимся, я постараюсь произвести на него более сильное впечатление.

Когда очень долго чего-то хочется, то потом и не стоит этого делать – ты как будто уже прожил это в голове. Это не мой случай. Мне нужно материальное, документальное подтверждение моей победы над телом. Надо сделать это как можно скорее, чего бы это ни стоило. Я прекрасно это понимала. Но сначала хорошо было бы похудеть ещё. Это я умею. Но как же это тяжело.

Мне хотелось как можно скорее забыть этот ночной разговор, но при этом сделать так, чтобы он пожалел, что решил взять с меня деньги. Заставить его передумать.

«Александр, спасибо большое, что озаботились моим предложением, но пока я не готова оплатить такое удовольствие», – написала я ему утром.

«Понял», – ответил он.

Я отчаянно сморщилась. Да кто он такой вообще? Возомнил себя Хельмутом Ньютоном! Так в моей жизни появился ещё один человек, назло которому я собиралась заморить себя голодом. Вот умру от истощения, тогда он пожалеет, что задрал такую сумасшедшую цену. Я предвкушала, как он будет сокрушаться, что не успел меня снять, когда звякнул телефон:

«Софи, у меня освободился день – я готов тебя пофоткать!»

Я просто покатилась со смеху. Волчок внутри меня ликовал – почувствовал себя всемогущим. Разве могло быть иначе?

Я бы помучила его молчанием, но слишком разволновалась, чтобы не ответить немедленно:

«Где?»

«Погода хорошая, давай на улице. А там посмотрим, может, зайдём ко мне в студию».

Его студию? Готова поклясться, что его студия оборудована у него дома. Мне не понравилась идея сниматься на улице, но выбор был невелик, и я согласилась.

Мы встретились на том же месте, что и в прошлый раз. День обещал быть жарким. На улице было душно и пыльно. Меня подтачивало какое-то неприятное беспокойство. На нём была бордовая рубашка с расстёгнутым воротом, из-под которого выглядывали чёрные завитки волос. На плече висела уже знакомая сумка-кофр.

Стоило мне заговорить, как он начинал передразнивать мой голос с акцентом на картавую «эр».

– Здравствуйте, Александр.

– Здравствуйте, здравствуйте!

Привычным жестом он взял меня под руку и повёл по знакомым улицам. Он не спешил доставать камеру. Наверное, я выглядела удивлённой, поэтому он пояснил, что перед съёмкой хорошо немного расслабиться и познакомиться. Это его фишка.

– Тебя раньше кто-нибудь снимал?

Я покачала головой.

– Это не так просто, как может показаться. Фотосессия – это рассказывание истории. В глазах модели должна быть история, иначе ничего не получится. Снимки будут безжизненные. Камера не любит пустышек. У тебя есть история?

О, хотела бы я, если бы он не вызывал такое пронзительное отвращение, рассказать ему свою историю! Я только кивнула и попыталась улыбнуться. Что ещё я могла сделать? Я хорошенько запомнила его слова и хотела сосредоточиться на них, но это было не просто от подступающей к горлу тошноты, то ли от волнения, то ли от голода.

Мы всё шли по улице, но он не сделал ещё ни одной фотографии. Он рассказывал о работе, о том, кого он снимал, как будто я должна была знать этих людей. О том, что к нему на съёмку стоит очередь. Вероятно, он полагал, что это очень интересно. Он называл себя художником. Я ещё не встречала художников, но что-то мне подсказывало, что верить ему не стоит.

Рассказывал о своей школе фотографов. Школа Александра Копытина. В сентябре новый набор, и он обещал сделать мне скидку, если я захочу у него учиться.

– Я сразу вижу талант. В тебе что-то есть. Что-то такое загадочное.

Наконец мы остановились на площади перед кукольным театром. В этот театр я ходила с классом, когда училась в школе. Фасад здания оформлен в виде трёх витражей, с которых укоризненно смотрели румяные лица матрёшек, будто им было за меня стыдно.

Дурные предчувствия этого дня оправдывались, сбылись на все сто двадцать процентов. Как только он достал камеру, в небе сошлись рваные тучи и пошёл неожиданно сильный дождь. Повсюду на тротуаре вздымались пузыри. Нам пришлось спуститься в подземный переход, чтобы спрятаться от дождя. Очень скоро я обнаружила, что это была ловушка.

Мокрые волосы облепили моё лицо. Платье прилипло к телу. Но дядю Сашу дождь, кажется, не сильно расстроил. Выпятив подбородок, он рассматривал меня, словно картину в музее.

– Всегда хотел снять такую модель, но… это платье… оно тебе не идёт. Оно тебя чуть полнит, скрывает всю твою остроту, понимаешь? Давай его снимем?

– Что? – я отшатываюсь. – Здесь же люди ходят.

– Пока никого нет. – Он не сводит с меня глаз.

Я не знала, что на это ответить. Действительно не знала. Всё происходило не так, как я представляла.

– Это быстро. Пока ты ломаешься, я бы уже тебя снял. У тебя будут офигенные фотки!

Я всё ещё не решаюсь. Оглядываюсь по сторонам.

– Никто тебя так больше не снимет.

Я не успела ничего ответить, в голове засело слово «полнит». Оно, как длинная вязальная спица, врезалось в висок. Тем временем он подошёл ко мне, расстегнул пуговицу на спине и спустил платье с плеч. Платье послушно повисло на бёдрах. Мне в один миг стало нечем дышать. Даже пот на лбу выступил. Всё это было довольно странно.

Он достал камеру, оглянулся через плечо. Переход действительно был пустой, но в любой момент мог кто-то спуститься.

– Встань к стене, – сказал он, присел на полусогнутых и стал щёлкать. – Позируй! Позируй! – командовал он. – Естественнее!