Текст книги "Тайный год. Неизвестный дневник священника"

Благодатная беременность

Она заключается в том, что вся переполнена благодатью Христовой. В ней нет ни одного уголка, в котором не было бы дыхания Христова. Вся эта девятимесячная беременность христианки-матери находится под отвесными лучами Христова «Я», и последнее, как солнце, всю ее объемлет собою, и отражается в ней, т. е. в сей благодатной беременности. Эта беременность не просто библейская, а чисто евангельская. Ибо она похожа на беременность Самой Божией Матери. Такая девятимесячная благодатная беременность есть пламенная молитва матери ко Христу о том, чтобы Господь Бог сделал носимого ею ребенка живым сосудом Триипостасного Бога.

Все дни благодатной беременности представляют собой беспрерывное коленопреклонение матери пред лицом Божиим с мольбой о том, чтобы Христос как Жизнодавец Своим дыханием вырастил плод ее чрева достойным сыном неба, Своим избранником. Будущая мать, преисполненная молитвенного настроения, все девять месяцев своей беременности проникается чтением Святого Евангелия и сеет в душу своего ребенка божественные слова, из которых еще в утробе и создается богоносный характер дитяти. Такая мать, не ограничиваясь чтением сей божественной книги, ежемоментно всем своим существом пламенно произносит еще молитву Иисусову. И эта молитва поистине в ней творит ребенка чудом истории.

Но это еще не все. Эта же самая мать ежеминутно всеми своими стремлениями, чувствами и мыслями созерцает и беременность Самой Божией Матери. От сего созерцания она все время проливает молитвенные слезы перед Богом о том, чтобы Он дал ей дитя, которое во всем было бы подобно Ему, Владыке Христу. Таковая мать ежедневно творит милостыню, чтобы и Господь был милостив к ней, исполняя во всем ее молитвенную просьбу относительно ребенка. Эта же самая мать, точно херувим, все это время бывает охвачена пламенным молитвенным отношением к Господу, и все эти девять месяцев чревоношения беспрестанно освящает пламенною молитвою, и постом, и чтением животворящей книги, Евангелия Христова.

И вот такая молитвенная благодатная беременность действительно творит чудеса. Действительно порождает настоящих христиан, вроде Игнатия Богоносца, Оригена, Афанасия Великого, Спиридона Тримифунтского, Николая Мирликийского, Антония Великого, Макария Великого, Василия Великого, Иоанна Златоустого, Исаакия Сирина, Симеона Нового Богослова, Серафима Саровского, святого Бернарда и др. И вот все эти упомянутые мною и другие новозаветные святые как плод благодатной беременности своих христианских матерей являются сущими пророками Новозаветной Церкви Христовой, которые настолько бывают больше и выше ветхозаветных пророков в Царствии Божием, насколько солнце выше и больше луны! Вот что из себя представляет благодатная беременность! Она есть поистине дар Христа.

Дар этот снисходит от Него исключительно на одних христиан, никакая другая среда, кроме христианской, не способна его воспринять. Благодатная беременность есть величайшая божественная мастерская Христа, в которой Сам Христос собственными руками творит подобных себе истинных христиан. К сожалению, наши матери мало знают эту чудесную Христову силу, но еще меньше привлекают ее к себе! О, если бы они впускали ее в себя, тогда весь мир был бы совершенно другим, он был бы царством Христовым, обществом святых богоносных сынов Божиих! Благодатная беременность выше всякого монашества и всякого отшельничества, она есть самая высокая степень христианского всестороннего подвижничества.

Размышляя о благодатной христианской беременности, я не могу умолчать о том, какие только бесчисленнейшие и бесконечно разнообразные дары не низводит Христос на христиан Своим Воплощением в человеческую природу! Но из них самый великий дар – это благодатная материнская беременность! Этот дар творит людей вечными сынами Божиими. С этой точки зрения материнство бесконечно выше и ценнее отчества, ибо здесь уже воссоздание души дитяти целиком принадлежит только одному материнству. Другими словами, все качества души дитяти творит не отец, а мать. Отсюда всякая благочестивая мать-христианка является вместилищем неба, а ее благодатная беременность является престолом всемогущества Христова! К сожалению, наши матери об этом мало думают, но еще меньше знают.

Естественное, обыкновенное питание дитяти грудью

Естественное питание дитяти грудью заключается в том, что мать в это столь великое для ребенка, для его душевного состояния и здоровья время кормит его и в минуты хорошего настроения духа, и в дурном, взволнованном, раздраженном, злом состоянии, совершенно не учитывая того, что всякое ее настроение передается ребенку во время процесса кормления. Настроение матери даже химически воздействует на ее молоко. От хорошего, вдохновенного, радостного духовного настроения матери молоко ее становится доброкачественным и здоровым. Наоборот, от дурного настроения матери ее молоко лишается всякой питательности, еще того хуже, оно часто превращается в смертоносный яд для ребенка, отчего последний болеет и даже умирает. Были печальные случаи, когда мать в обуявшей ее злобе после той или другой ссоры с мужем или с соседкой, вообще с кем бы то ни было, тотчас, обнажая грудь, кормит ею своего ребенка, и последний через несколько часов после этого лежит уже мертвый, отравленный молоком своей матери, молоком, свернувшимся и превратившимся от злобного ее душевного состояния в чистый яд, от чего младенец в страшных судорогах умирает.

Не менее сего также очень вредно кормление во время половой страсти матери или тотчас после ее удовлетворения. В эти моменты молоко матери также становится для ребенка весьма и весьма вредным. От такого состояния матери ее молоко вызывает в ребенке сильный понос и острые головные боли. Такое питание ребенка грудью, даже при самом здоровом организме, предрасполагает последнего к различным заболеваниям и, в частности, к острому малокровию.

От такого питания ребенок страдает не только физически, но и душевно. Последнее его страдание заключается в том, что он вместе с материнским молоком воспринимает в себя и все отрицательные качества душевного состояния матери, и воспринимает их в смешанном хаотическом состоянии, из которых и складывается в конце концов вся его «психология», преисполненная, пока потенциально, всевозможных начал, предрасполагающих к проявлению в нем будущих бесчисленнейших пороков и страстей. Это ужасное явление. И если бы Сам Бог по неисповедимым Своим путям не предохранял таковых несчастных детей от могущих постигнуть их последствий такого естественного воспитания, то ни один из них не жил бы на земле. Так бесконечно велика опасность такого кормления детей.

В наше время в цивилизованном мире принято отдавать детей на кормление грудью посторонним женщинам. Такой обычай существует в привилегированном классе. Этот обычай достоин позора и проклятия, он говорит о том, что в наше время цивилизация идет не вверх, а вниз, к вымиранию. И это мы видим по современной интеллигенции, которая представляет собой, страшно сказать, гнилое болото, кишащее всевозможными бациллами смерти. Мне могут сказать: почему же дети от скотского молока ничем не страдают? Неужели молоко тех же самых мамок вреднее и опаснее для ребенка, чем молоко животных? Отвечаю: дети не страдают от скотского молока только потому, что в скотском молоке нет тех злых волевых бацилл, какие находятся в человеке; а затем, все животные не имеют в себе таких зловредных эмоций, какие через светскую, злую, раздраженную женщину передаются ребенку. Отсюда получается такой вывод, что молоко животных далеко менее опасно для ребенка, чем молоко человечье, испорченное злым и эмоциональным, эротическим настроением матери или, того еще хуже, всяких мамок. Такое ненормальное естественное питание является печальным следствием отсутствия в этом великом деле живого участия самой христианской религии.

Там, где нет материнской религиозности, там нет жизни для ребенка, там одна смерть для него. Религия, конечно, везде нужна как единственно-исключительное живое творческое начало, в кормлении же ребенка грудью она должна занимать самое главное и центральное место. К сожалению, в наше время и особенно в нашей разнузданной и проросшей всякими соблазнами и преступлениями стране о религии в этом деле даже никто не думает: в наше время и в нашей стране, может быть, из тысячи одна мать даже только осеняет своего ребенка во время его сна крестным знамением, а большинство из них и об этом совершенно не думает. В наше время среди православного мира религии нет места ни в самом современном материнстве, ни в воспитании детей, ни даже у духовных родителей, у священников. Скажу правду, у нас в России редкая жена священника обвевает колыбель своего ребенка религиозным дыханием молитвы или даже осеняет ее крестным знамением, отчего сплошь и рядом получается такое явление: отец священник, а сын форменный безбожник. Здесь я еще другую нахожу сему причину, я беру смелость думать, что дети-безбожники у священнослужителей являются печальным результатом зачатия их или [непосредственно] до литургии, или тотчас после литургии, или под праздник, или великим постом. Вы смеетесь?! Смеяться над этим нельзя: этот факт неопровержимо свидетельствует о себе самом; а поэтому о нем нужно скорее плакать, чем смеяться.

Религиозное кормление детей грудью, в частности христианское

Такое кормление детей грудью матери есть самое совершенное и самое полное и спасительное. Мать, освящающая всякий момент кормления своего ребенка молитвою, пламенною любовью к Богу, созерцанием живого лика Христа, умиленная воздыханием своей души к Богу, внутренним горением своего духа ко Господу, возношением своих чувств к Небу, всегдашним памятованием о Боге, частым крестным осенением как своих сосцов, так и своего ребенка, и т. д., является сущею христианскою матерью. Такая мать выше всякой похвалы. Каких бы детей ни пожелала иметь такая мать, непременно ее желание будет услышано. Такая мать ни в чем никогда не будет иметь отказа у Бога, ибо Он видит все молитвенные движения ее сердца. У таковой христианки-матери непременно дети будут самыми даровитыми, талантливыми, гениальными и святыми. Ибо всякая положительная творческая талантливость, и гениальность, и самая святость создается и порождается одною лишь человеческою религиозностью.

Религиозность есть такая реальная и творческая сила, сравнительно с которой все космические силы есть абсолютное ничто. Поэтому она как таковая должна особенно всегда сопровождать и ребенка во всех моментах его детской жизни, она должна сопровождать его и во время кормления его грудью, и во время пеленания его, и во время убаюкивания его, и во время его купания, и даже во время смотрения на него и любования им кем бы то ни было, особенно матерью. Все это, повторяю, должны проявлять по отношению к нему [ребенку] прежде всего его родители, а затем и все члены семьи, и все их родные. Ребенок должен быть насквозь пропитан религиозностью родителей и особенно матери, а затем и всех его окружающих. Самой религиозной из всех когда-либо бывших и будущих матерей была пречистая Дева Мария. Она была [самой] благодатной из всех дочерей человеческих, Она вся была рабою Господней, Она была блаженным чревом и блаженными сосцами, родившими и кормившими Самого Богомладенца Христа. Она для всех стран и веков является абсолютным образцом светлого, святого материнства.

Такой должна быть мать-христианка. В первые века христианства матери ревностно подражали Божьей Матери как в самом материнстве, так и в кормлении детей, так и в отношении к младенцам. По-видимому, таковыми были: мать Спиридона Тримифунтского, мать святителя Николая Мирликийского, бабка, также мать Василия Великого, мать Григория Богослова, мать Иоанна Златоуста, мать Оригена преславного, мать святого великомученика Пантелеимона, мать Саввы Освященного, матери других многих и многих святителей, мучеников, преподобных и праведников Господних. И вот эти христианки-матери, благодаря своему религиозному материнству и, в частности, кормлению своих детей грудью, каких же имели у себя дивных и предивных детей, этих богоносных светочей неба! Одни из них были святителями, другие мучениками, третьи – преподобными, пустынниками, четвертые – юродивыми, праведниками и т. д.

Да, великое дело иметь религиозную мать! Это величайшее богатство, какое только поистине можно назвать истинным богатством. И вот таковые-то матери и являются первыми у Христа строителями царства Божия на земле. Мать, любящая Христа и всячески христианизирующая своего ребенка, является в очах Божиих поистине апостолом Христовым, церковью Живого Бога, живым органом деятельной святости Всесвятого Духа, живоносным проводником всемогущества Иисусова, живым евхаристическим каноном Святой Троицы, ярким предметом любви Божией, творческим орудием в руках Христовых, претворяющим собою и через своих благодатных обоженных детей весь мир в Царство Триипостасного Бога.

Да так оно и должно быть. В самом деле, кто же создает великих святых людей, как не их религиозные матери? Разве нам не известно, что мать через кормление грудью передает все содержание своей души ребенку? Мало того, она как мать через свою грудь передает свое настроение ребенку. Это не все: даже всякий посторонний глаз, всякое постороннее прикосновение к ребенку целиком передают последнему содержание души [прикоснувшегося], не говоря уже о его родной матери, которая, безусловно, сплошь и рядом, точно в какой-нибудь сосуд, переливает себя саму в детскую нежную и чуткую душу. Поэтому как важно для жизни ребенка, чтобы на него всегда были обращены человеческие взоры, преисполненные молитвенного религиозного настроения; для него не менее сего также в высшей степени благотворно, чтобы если кто и прикоснется к ребенку, то [только] руками, такими же религиозными, какие были у Симеона Богоприимца!

Не дай, Господи, чтобы ребенок часто ощущал на себе взоры злых людей: убийц, прелюбодеев, грабителей и безбожников; от таковых взоров он сам может стать таковым. Вот поэтому мать, любящая своего ребенка, не должна даже и показывать свое дитя порочным и злым людям, а тем более давать его им на руки. Эти люди так же опасны для ребенка, как опасен для него яд или укус змеи или бешеной собаки. Душа ребенка – самая чувствительная вещь в мире.

Поэтому всякий ребенок должен быть окружен самыми благоприятными силами; а такие силы создает только одна христианская религиозность. Вот почему для ребенка необходимо религиозное кормление грудью религиозной матерью. Ибо религия христианская сама по себе есть реальнейший мир высшей духовной божественной жизни, жизни Триипостасного Бога, она есть беспредельнейшая вечная вселенная невообразимо чистых неизглаголанных даров Всесвятого Духа, она награждает ребенка положительными творческими способностями, раздает детям щедрою рукою бесчисленные таланты, делает ребенка человеком святым, великим гражданином Царства Божия, ей только одной щедро открывает свои тайны даже мертвая природа. Отсюда наше убеждение, что больше, чем кто-либо и что-либо, религия Христова должна насквозь проникать в ребенка и обнимать его собою. И вот для этого дела может быть пригодна только его мать, ибо нет более близкого человека к ребенку, чем его родная мать.

Мать, кормящая грудью ребенка и в этот момент заряжающая себя [энергией религиозности], через это причащает его Самим Христом, она через это обвевает его дыханием Святого Духа. Мать, смотрящая на ребенка взорами, отуманенными молитвенными слезами, низводит на него взоры Самого Небесного Бога Отца. Мать, объемлющая свое сердце, свою грудь молитвенными вздохами о том, чтобы Он сделал ее ребенка живым сосудом Всесвятого Духа, совершает божественное таинство над ребенком, через которое нисходит на младенца Дух Святой и прелагает его в сына Божия. Мать, часто причащающая своего ребенка Крови Христовой, претворяет его в Тело и Кровь Господа. Мать, усыпляющая ребенка и в то же время вместо колыбельной песни поющая ему псалмы Давида или церковные молитвы, совершает над ним посвящение Богу. Мать, читающая во время бодрствования ребенка вслух Святое Евангелие, питает его небесным хлебом бессмертной жизни Господа. Мать, даже во время сна ребенка полагающая Святое Евангелие возле него, этим ограждает его от всякой диавольской силы, всегда стремящейся погубить младенца. Мать, преклоняющая колени у колыбели ребенка и молящаяся Господу о том, чтобы ее ребенок был живым троном Святой Троицы, этим творит свою материнскую над ним литургию. Вот что может делать религиозная мать по отношению к своему ребенку. Такое материнство выше всякого подвига, оно есть вместилище всей полноты всемогущества Христова. О, если бы и в наше время были таковые матери, тогда все христианство загорелось бы ярким Христовым светом, и тогда повсюду разливался бы свет славы Божией!

А теперь пусть все мое существо воспоет моего Триипостасного Бога, говоря: «О, Ты, Бог, самобытная, всесовершеннейшая, вечно-безначальная, бесконечная, самосознающая, разумная, триипостасная сущность “Я-Мы”! Отец есть “Я”, Сын есть “Я”, и Дух Святой есть “Я”. Эти божеские ипостасные три “Я” есть “Мы”. “Я” отчее целиком вмещает в себя “Я” сыновнее и “Я” Святого Духа. И так же “Я” Святого Духа вполне вмещает в себе и отчее “Я”, и сыновнее “Я”. Отец есть “Я-Мы”, и Сын есть “Я-Мы”, и Дух Святой есть “Я-Мы”.

И вот, о Ты, мой Триипостасный Бог, безначально и бесконечно в Себе Самом переживаешь Себя Самого ипостасно-троично. Ты, преблагословенное божеское богоотчее “Я”, переживаешь Себя как самосущее неизреченное ипостасное богоотческое божеское “Я”; одновременно с этим переживаешь Себя как такое богоотчество, которое целиком относится исключительно к единородному Твоему Сыну Иисусу Христу; также одновременно переживаешь Себя и как богоисхожденность, относящуюся исключительно только к Духу Святому. О, богоотчее “Я”, слава Тебе!

И Ты, богосыновнее превеличайшее и чудеснейшее “Я’ Божеское! Ты, как и богоотчее “Я”, тоже переживаешь Себя Самого в Себе так же трояко: Ты вечно и бесконечно переживаешь Себя как самосущее, невообразимое и неописанное личное второе богосыновнее Божеское “Я” – Бога Логоса. Ты одновременно с сим переживаешь Себя и как абсолютное богосыновство, относящееся исключительно только к единосущному Твоему Отцу Богу. Ты также одновременно переживаешь Себя и как чадо Отчее по отношению к Духу Святому, отличающееся от Него как Божественного Параклита.

И Ты, богодуховное божественное “Я” Святого Духа, также в Себе переживаешь Себя трояко: Ты вечно и бесконечно переживаешь Себя как личное самосознающее бездонно-глубинное светозарное третье богодуховное “Я” Божеское. Ты также одновременно с сим переживаешь Себя и как богоисхожденность, относящуюся исключительно только к первой Ипостаси Святой Троицы, Отцу Богу. Одновременно с этим Ты, о Дух Святой, переживаешь Себя как абсолютную богодуховность, как сущую Свою в Себе полноту божеского параклитизма, относящуюся исключительно только к богочадству второй Ипостаси Святой Троицы.

И вот, о Ты, трисолнечная и пребожественнейшая Святейшая Троица – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, Своим ипостасным содержанием всецело исчерпываешь его опять-таки трояко: Ты исчерпываешь его в Себе и Собою как самостоятельная Сама в Себе первая отчая Ипостась Святой Троицы, и как Богоотец второй Ипостаси Святой Троицы, и как сущий Изводитель третьей Ипостаси Святой Троицы. Так же и Ты, сущий Бог Сын, вторая Ипостась Святой Троицы, Своим ипостасным богосыновним содержанием в Себе Самом исчерпываешь все единство Божества так же трояко: Ты исчерпываешь его как сущая самостоятельная, богосыновняя вторая Ипостась Святой Троицы; и Ты также исчерпываешь его Собою как Бог Сын по отношению к Отцу Своему и как Бог Логос по отношению к третьей Ипостаси Святой Троицы. И Ты, о пребожественный Дух Святой, третья Ипостась Святого Триединого Божества, так же исчерпываешь единство всего Божества трояко. Ты, Всеблагостный, исчерпываешь его как самостоятельная Сама в Себе третья Ипостась Святой Троицы, Дух Святой, и как исходящий и исхожденный (от Отца) по отношению к первой Ипостаси Святой Троицы; также исчерпываешь его Собою и по отношению к второй Ипостаси Святой Троицы как сущий Бог Параклит, как Бог Дух Святой.

В свою очередь, одновременно и самое единство Триипостасного Божества Твоего так же Собою и в Себе исчерпывает всю Святую Троицу, и исчерпывает, опять-таки, трояко: во-первых, самым абсолютным единством Божеской в Себе Сущности; во-вторых, простотою Сущности Божеской, абсолютно не имеющей в себе никакой сложности; и, в-третьих, всебожескою духовностью этой Сущности.

После сего, о пребожественная Святая Троица, я как будто чувствую, что моя мысль напрашивается на вопрос: что же такое само по себе единство Божеское в отличие от Твоих трех Ипостасей? Оно, в моей мысли, как будто выступает в качестве какой-то Твоей четвертой ипостаси-моноса, диаметрально противоположной Твоей Святейшей Триаде? Так ли это? О, нет, это не так. Твое всебожеское единство не есть особая ипостась-монос, а есть вся полнота содержания Твоей святейшей божеской Триады.

А теперь позволь мне, о, Триипостасный мой Бог, при Твоей помощи, взойти на самую вершину моей богословской мысли о Тебе: как Ты, мой Бог, вмещаешь в Себе три-едино и едино-три? Если я скажу, что самое единство Твоего в Тебе Божества исчерпывается одними ипостасными отношениями одной к другой и к третьей, то такой ответ вовсе не разрешает нашу мысль, ибо эти отношения не переходят в самые ипостаси, а остаются только одними отношениями. Поэтому они не могут собою примирить Триаду с единством. Если же это Твое божеское единство переживает в себе тройное абсолютное единство: внутреннее, никогда не выходящее из своего состояния, но вечно и бесконечно пребывающее в абсолютном всетворчестве своем, то и этим я ничего не уясняю для себя самого. Но если я скажу, что Твое “едино” и Твое “три” не есть самая Твоя сущность, а есть только один отдаленнейший отблеск Твоего откровения о Себе твари, тогда как на самом деле в Твоей абсолютной духовной сущности все эти определения, хотя и существуют, но в Тебе Самом никогда не встречаются, а если и встречаются, то между собою не сталкиваются. Кроме сего, эти два момента в Твоей сущности утопают в абсолютной сверхнеисследимости самого божеского естества Твоего. Поэтому они бесконечно больше, чем, не существуя, существуют и, существуя, не существуют. Не существуя – существуют только для твари и существуют только для Тебя, Самого Божества, в Твоем абсолютном самоутверждении».