Текст книги "Фортунат"

Как Фортуната запугали тем, что сделают его каплуном, отчего он в тайне бежал прочь

Тут Руперт сказал: «Мне жаль, что я открыл тебе эту тайну, ибо по всему видно, что ты замыслил бежать прочь, хотя я лелеял надежду, что мы будем жить как братья и сообща коротать наш досуг. Но раз уж ты вздумал бежать отсюда, дай мне знать письмом, где обретешь пристанище. И когда наш господин снабдит дамские покои оскопленными слугами, я извещу тебя и ты вернешься сюда, хотя и не сомневаюсь, что ты всюду сыщешь себе милостивого господина». Фортунат поспешно возразил ему: «Не пиши и не жди меня, покуда я жив, ноги моей не будет при дворе графа, И прошу тебя, не говори никому, что я ускакал прочь, прежде чем я не пробуду в отлучке трех дней». Руперт ответствовал Фортунату: «Твоя осторожность похвальна». И тут простился с ним, и прикинулся грустным, будто донельзя огорчен, и сказал: «Пусть милость господа, чистое сердце непорочной девы Марии и благословение всех господних святых направляют тебя и сопутствуют тебе во всех делах и хранят от всех сердечных мук». И на этом расстался с ним. О, что за великодушные слова исторглись из лживого сердца! О Иуда, сколь велико число твоих наследников! Таким образом расстался Руперт с Фортунатом.

Было это около полуночи, когда обыкновенно все спят. Но Фортунат и не помышлял о сне: его томил всякий минувший час, ибо страшился он, что граф дознается о его намерении бежать и он будет схвачен, и, снедаемый страхом и нетерпением, ждал, покуда не забрезжит рассвет. Тут он вскочил на коня, надел сапоги и шпоры, взял сокола и пса, будто собрался на охоту, и спешно поскакал прочь, и так торопился, что выпади у него глаз, он не остановился бы поднять его. И когда проскакал он с таковой поспешностью миль десять, то купил себе другого коня и вскочил в седло и что было духу помчался далее, а графских коня, пса и сокола, все это, он отослал графу, дабы у того не было причины снаряжать за ним погоню.

Графу стало известно, что Фортунат, не испросив позволения, ускакал прочь, хотя он не выказывал ему своего неудовольствия и к тому же не уплатил жалованья. Граф впал в недоуменье, допросил слуг, всех сообща и каждого порознь, не ведает ли кто, что явилось причиной его бегства. Они все сказали, что не ведают того, и поклялись, что не учиняли ему никакого зла. Тогда граф самолично отправился к супруге на дамскую половину и спросил ее и всех прочих, не учинил ли кто Фортунату обиды и не известно ли, отчего он бежал прочь не простившись. Графиня и все иные ответствовали, что им о том неведомо и не повинны они в том ни словом ни делом, ибо, покидая их вечером, он был весел и поведал им о своей земле, во что там облачаются женщины, о прочих тамошних нравах и обычаях. «И изложил это столь ужасной немецкой речью, что мы не удержались от смеха. Увидав, что мы смеемся, он тоже расхохотался и так, не закрывая рта, ушел прочь». Граф сказал: «Коли я ныне не дознаюсь, отчего Фортунат бежал прочь, то узнаю это впоследствии. И если я, право, узнаю, что причиной этому один из моих слуг, он будет мною наказан, ибо без причины Фортунат не бежал бы прочь отсюда. Мне известно, что ему причитаются пятьсот крон за то время, что он пробыл тут, ведь я помышлял, что он никогда не уедет отсюда. Но я думаю, что он не намерен возвратиться сюда вновь, ибо все драгоценности, каковые у него имелись, он взял с собой».

Когда Руперт уразумел, сколь велико огорчение его господина, объял его смертельный ужас, и устрашился он, что кто-либо из друзей проболтается, что он его выжил, и обратился ко всем ним сообща и к каждому особо, и просил нигде никому не говорить, что именно он подговорил Фортуната бежать. Они преданно поклялись ему в том, но все же одолевало их любопытство, какой хитростью Руперт вынудил Фортуната бежать столь поспешно, не простясь, будто свершив нечто достойное хулы. И был меж ними один, более всех пристававший к Руперту, и надоедавший ему расспросами, и желавший узнать, как он избавился от Фортуната. И поскольку Руперт не мог от означенных расспросов отвертеться, он сказал, что Фортунат поведал ему о жизни своего отца, как тот впал в бедность и поступил на службу к королю Кипра. «И я сказал ему, что к королю Англии мчится верхом посол, дабы известить его о кончине короля Кипра, ибо они от рождения были друзьями, и означенный посол поведал мне, что король Кипра, будучи еще в добром здравии, возвел Теодора, отца Фортуната, в графское достоинство и пожаловал ему земли некоего графа, по имени Ансельмо фон Тератцино, каковой умер, не оставив наследников. Теодор был первым, кто обратился к своему господину с просьбой о ленном владении,[15]15
  В средневековой Германии лен – ленное владение – представлял собой земельный надел, который жаловался сюзереном вассалу на условии выполнения последним какой-либо службы. Но начиная с XIII в. лен стал передаваться по наследству, что и нашло свое отражение в книге: земли графа Ансельмо фон Тератцино отошли к королю лишь потому, что он не оставил наследников после своей смерти.


[Закрыть] отошедшем в казну, и король тотчас пожаловал Теодору и наследникам его графство, удостоверив это по всем правилам печатью и грамотой. Когда я поведал ему о том, он не вполне поверил моим речам и заметил лишь: «Мне весьма хотелось бы, чтобы моему отцу хорошо жилось». Все же по этой-то причине он и ускакал прочь». Кнехты графа, услыхав сказанное, говорили друг другу: «Ну и глупец этот Фортунат! Уж коли привалило ему такое счастье, надо было сообщить о том нашему господину, он бы снарядил его со всяческими почестями и послал с ним троих либо четверых из нас и всю жизнь был бы к нему милостив, вот как надлежало ему сделать».

Как Фортунат прибыл в Лондон

А теперь оставим графа с его слугами, пребывающего в совершенном неведении о том, как Руперт отделался от любопытных ложью, и послушаем, что приключилось с Фортунатом далее. Купив другого коня и отослав прежнего господину, он все же опасался, что по пятам за ним следует погоня. Если ранее он спешил, то теперь он мчался что было мочи, покуда ни прибыл в Калис,[16]16
  Калис – Кале (фр. Calais) – город-порт на севере Франции, на берегу пролива Па-де-Кале. В IX–X вв. был рыбачьей деревушкой.


[Закрыть] там он взошел на судно и перебрался' в Англию, ибо страх, овладевший им, был так силен, что по эту сторону моря он не полагал себя в безопасности, и вновь повеселел, и прибыл в столицу Англии, прозывавшуюся Лондоном, куда со всего света съезжались купцы и где они вели свои дела.

Тут пришла с Кипра галера, груженная дорогим товаром, а с ней много купцов. Меж ними было двое юношей, имевших на Кипре богатых родителей, каковые послали их с галерой в Лондон, поручив им множество дорогого товару. Те же никогда прежде не покидали пределов Кипра и не очень-то знали, как вести себя и держать в чужих землях, и что они услыхали от своих отцов, давших им добрые наставления, тому они и следовали. И когда галеру с купеческим добром разгрузили и уплатили королю пошлину, дабы всякий мог покупать и продавать, юноши также взялись торговать и выручили за товар наличные деньги, и немалые, чему донельзя обрадовались, ибо внове им было держать в руках наличность К ним и подошел Фортунат, и, встретившись друг с другом на чужбине, преисполнились они радости, стали добрыми друзьями, и тотчас сыскалась шайка никчемных мошенников, с коими повели они знакомство. Те сумели завлечь приятелей красивыми женщинами, игрой и беспечной жизнью, при этом сами жили, ни в чем себе не отказывая, принимали от друзей подарки, пока тем было что дарить. Таким образом они проводили свою жизнь в увеселениях и удовольствиях, и если один обзаводился прелестной любовницей, другой старался превзойти его в том и найти еще прекраснее и платил ей столько, сколько та желала. Так развлекались они около полугода. Меж тем настало время, когда их наличные деньги оказались на исходе. Хотя у одного и оставалось более, нежели у другого.

Как Фортунат угодил в дурное общество, растранжирил с мошенниками и потаскушками все свои деньги и претерпел впоследствии жестокую нужду

Фортунат, имевший менее всех, первым также и выдохся. Он лишился всех своих ценностей и всего прочего. Равным образом и друзья его все, что они выручили в Лондоне, спустили потаскушкам, а потаскушки делились с мошенниками, да столь часто и столь долго, покуда ни у Фортуната, ни у его друзей не осталось ни гроша в кармане. Тут они возомнили, что любовницы вновь примут их и будут с ними, как и прежде, веселы и щедры, как делали они сами. Однако ничего из того не вышло, потаскушки захлопнули пред ними двери и стали потешаться над ними из окон, выкрикивая: «Коли есть у вас деньги, пожалуйте к нам. А коли кошельки ваши пусты, то ступайте на галеру и возвращайтесь туда, откуда прибыли». Их друзья, те, что до сих пор таскались за ними по пятам и величали их молодыми господами, посмеялись над ними, и один вопрошал – юношу, потратившего на любовницу свыше тысячи крон: «Какой из тебя господин, на что ты годен, коли нет у тебя более денег?». Другой плут вопрошал того же: «Господин сыскался! Ты возомнил, что за две тысячи крон тебя всегда примут тут?». Третий сказал Фортунату: «Ну и глупец же ты! Не имея более денег, кроме пятисот крон, ты не вложил их в товары, а спустил распутным девкам! Сверши ты это, всякая из крон принесла бы тебе прибыль в штоттер».[17]17
  Штоттер – мелкая монета.


[Закрыть] (Штоттер стоимостью равен двум бемишам.[18]18
  Бемиш (нем. hehmisch) – мелкая монета, имевшая хождение в Богемии, откуда она и получила свое название. Богемия – по-немецки Böhmen.


[Закрыть])

Меж тем кипрские купцы завершили и куплю и продажу, и хозяин галеры собрался в путь, и каждому надлежало погрузить на галеру то, что у него было, ибо в условленный день он намеревался отплыть прочь. Тут оба молодых купца подсчитали на постоялом дворе и нашли, что выручили немало наличных денег, на какие по наказу отцов вновь должны были закупить товар, но денег не было, они растаяли, подобно сахару в воде, и, будь их больше, все сгинуло бы туда же. Они взошли на галеру и поплыли домой без товаров. И как они были встречены своими отцами, я не берусь описать, но думаю, что встретили их без особой радости, ибо они не привезли домой хорошего счета.

Когда Фортунат остался в одиночестве и без гроша за душой, подумал он: «Будь у меня две или три кроны, я бы отправился во Францию и нанялся там в услужение к кому-нибудь». И он вновь пошел к своей любовнице и просил ее одолжить ему две-три кроны, он будто бы собрался во Фландрию, к дяде, у коего есть четыреста крон. Он возьмет их, и тогда они вновь предадутся увеселениям. «Если ты знаешь, как получить эти деньги, то можешь, пожалуй, сделать это, но только не за мой счет», – ответствовала она. Тут Фортунат уразумел, что здесь ему не видать ни кроны. И пришло ему в голову: если бы я мог вернуть свои деньги, то никогда бы не стал– тратиться на нее, и сказал: «Дорогая крошка, пошли-ка за вином! Давай хотя бы выпьем друг с другом!». Та приказала своей служанке: «Ступай, принеси пинту[19]19
  Пинта – принятая в различных странах единица емкости, ее величина колеблется от 0.5 до 1 л.


[Закрыть] пива и напои этого осла!». Такова была благодарность, каковую он заслужил от нее.

Когда Фортунат остался в одиночестве, решил он в душе: «Я должен служить до тех пор, покуда не заработаю две или три кроны». И утром пошел на площадь, именуемую Ломбардской улицей, где собирается множество всяческого люда, и стал всюду спрашивать, не нужен ли кому слуга. Случилось там быть некоему богатому купцу из Флоренции, державшему многочисленную челядь, к помощи каковой он прибегал в своем ремесле и торговле. Он нанял Фортуната, каковой всем подходил ему, и обязался ежемесячно платить ему по две кроны, и отправился с ним домой. Тут Фортунат сразу стал служить за столом, причем хозяин дома, звавшийся Иеронимом Роберти, заметил, что тот прежде служил у знатных господ. И стал поручать ему, чтобы он отвозил товар грузить на суда, а когда суда приходили, разгружать их, ибо суда не могли подойти к городу ближе, чем на двадцать миль. Все же из города можно добраться до моря судоходной рекой, означенная река именуется Тинисом,[20]20
  Тинис – Темза (англ. Themse) – река, пересекающая Лондон, столицу Англии. В оригинале встречается также другой вариант этого же названия – Динис.


[Закрыть] и что хозяин ему приказывал, он с усердием исполнял.

Но замешался, однако, в те дела некий флорентиец, сын богатого человека, каковому отец поручил много добра и послал с ним в Пругк,[21]21
  Пругк – Брюгге (флам. Brügge) – начиная с XI в. крупный торговый центр Европы. Географически Брюгге расположен в Западной Фландрии (ныне Бельгия). В эпоху создания «Фортуната» Брюгге достиг своего наивысшего расцвета, о чем и свидетельствует текст народной книги.


[Закрыть] во Фландрию, он же в краткий срок также пустил его товары по ветру. Но не удовольствовался этим, а взял еще и вексель на отцовское имя, а тому написал, будто собирается выслать ему множество товару, от коего выручит он немалую прибыль, чему добросердечный отец поверил, уплатил за сына и с нетерпением ожидал товары, которые сын должен был послать ему. Долго пришлось бы ему ждать, мошенник всецело погубил и себя, и отца, как еще некоторые сыновья обходятся с теми отцами, каковые чересчур доверяют им и слишком на них полагаются. И когда негодяй, звавшийся Андреаном, всего лишился и потерял доверие купцов, а также потаскушек и плутов, так что никто более не желал ни одалживать ему, ни давать, ни покрывать его, то вздумал он отправиться во Флоренцию, найти там какую-нибудь престарелую вдову, за ее счет и обогатиться. И по пути домой он очутился в некоем городе, во Франции, прозывавшемся Тор в Торенсе,[22]22
  Тор в Торенсе – город Тур (фр. Tours) в среднефранцузской местности Турень (фр. Touraine).


[Закрыть] а там держали в темнице богатого дворянина из Лондона, что в Англии. Он услыхал о том от хозяина и сказал: «Любезный хозяин, нельзя ли мне пройти к пленнику?». Хозяин ответствовал: «Я охотно проведу вас к нему. Но на нем столь тяжкие оковы, что он исторгнет у вас жалость».

Как некий флорентиец, по имени Андреан, презлостный мошенник, проник к богатому англичанину, дабы говорить с ним

Андреан хорошо изъяснялся по-английски. Пленник спросил его, откуда он. Андреан ответствовал ему и сказал: «Я – флорентиец и направляюсь во Флоренцию». Пленник спросил его: «Не знаешь ли ты в Лондоне Иеронима Роберти?». Он ответствовал: «Разумеется, я превосходно знаю его, он – мой добрый друг». Пленник просил: «Любезный Андреан, отложи свое путешествие во Флоренцию, поезжай в Лондон, к Иерониму Роберти, и скажи ему, чтобы он помог мне выбраться отсюда. Он знает меня и знает о том, каким состоянием я владею. Я ездил по поручению короля, и друзья мои решили, что королю и надлежит освободить меня отсюда, однако тот не пожелал этого сделать, сказав, что платил мне большое жалованье и выдавал ежедневно по четыре кроны на пару коней, отчего же я тогда не поскакал в объезд, через что и стал добычей врагов? Другая причина в том, что королю накладно выкупать пленника, ибо если пленника отпускают за тысячу крон, то королю, выкупая его, подобает уплатить десять тысяч. Поэтому они не выкупают меня.

И, продлись это еще немного, я вконец лишусь здоровья, ибо ты сам превосходно видишь, как отощали мои ляжки. Проси Иеронима Роберти, дабы он помог мне выйти на волю. Они назначили за меня выкуп в две тысячи крон. Но поскольку я всеми забыт и заброшен, полагаю я, они возьмут дешевле, особливо видя, что выкупают меня чужие люди. Надеюсь, что не более как за тысячу крон меня выпустят отсюда. Так и передай Иерониму и скажи при этом, деньги, что он потратит на меня, окупятся ему трижды, И потому, любезный Андреан, поспеши и употреби в этом деле старание, я же обещаю и клянусь, что дам тебе пятьсот крон и к тому же найду доходное место. Скажи также моим друзьям, что ты побывал у меня, и проси их поручиться[23]23
  Поручительство – один из способов обеспечения исполнения обязательств, чрезвычайно распространенный в средние века и сохранившийся также до нашего времени. Поручитель отвечает своим имуществом перед кредитором за исполнение должником своих обязательств. В «Фортунате» друзья пленного англичанина должны были поручиться Иерониму Роберти, что пленник, возвратившись в Англию, вернет ему долг.


[Закрыть] за меня Иерониму Роберти».

Андреан ответствовал пленнику, что употребит все свое старание, и с тем отправился в Лондон и довел порученное ему дело до сведения Иеронима Роберти. Тому оно пришлось по нраву, будь он, конечно, уверен, что за одну крону выручит три. Об Андреане же Иероним Роберти отменно знал, что тот – мошенник и негодяй, но тем не менее он сказал ему: «Пойди к его друзьям и ко двору короля! Если ты добьешься того, что мне за него поручатся, я ссужу эти деньги». Андреан справился о друзьях пленника и поведал им, как обстоят его дела и в каких тяжких оковах он томится. Но их это мало тронуло, и они посоветовали ему пойти к королю либо к его советникам и изложить тем свое дело, что он и вознамерился свершить. Но когда он явился ко двору, то не тотчас пробился со своим делом и услыхал шедшие там толки про то, что король Англии отдал свою сестру в супруги герцогу Бургонскому[24]24
  Бургонь – Бургундия (фр. Bourgogne) – историческая область на востоке Франции. В средние века – сильное герцогство, сохранявшее свою самостоятельность до 1477 г. Вошла в состав французского королевства после Бургундских войн 1474–1477 гг.


[Закрыть] и ему осталось еще послать герцогу драгоценности, но он едва ли может исполнить это, так как украшения чрезмерно дороги. И король поручил их некоему достойному дворянину, что также жил в Лондоне и имел там жену и детей.

Когда Андреан услыхал при дворе о том, что столь роскошные сокровища доверены дворянину, он подружился с ним и сказал ему, что слыхал, будто король желает переслать с ним драгоценные украшения герцогу Бургонскому. И он любезно просит, если это возможно, показать их ему, ибо он также ювелир[25]25
  В оригинале Zorclier от ит. gioielliere. Пример воздействия итальянского языка на южногерманские диалекты.


[Закрыть] (сиречь тот, кто украшения изготовляет). Он услыхал во Флоренции, что король спрашивал о наилучших драгоценностях, и заехал в эту даль в надежде, что король купит и у него несколько вещиц и что он доныне на это надеется. Дворянин ответствовал: «Тогда обождите меня, покуда я не управлюсь с делами, мы пойдем ко мне и я покажу их вам». Когда он уладил свои дела, то поехал с ним домой, время было после полудня, и он сказал: «Прежде мы откушаем, дабы жена моя не рассердилась»., Они откушали вместе, и он принял его с большим радушием, и долгое время они провели за столом, как то в привычке у англичан, сидящих за столом часа по два, а когда у них гости, то и подавно. Когда, отобедав, преисполнились они довольства, он отвел его в свою спальню и открыл шкаф искусной работы, вынул оттуда деревянную шкатулку с драгоценностями и позволил Андреану хорошенько разглядеть их. Было там пять вещиц, стоивших превыше шестидесяти тысяч крон. И чем дольше ими любовались, тем больше они нравились. Андреан похвалил их и сказал: «Есть у меня несколько вещиц, если их оправить, они, пожалуй, посрамят королевские». Дворянин с охотой внимал ему, думая: «Коли у него и впрямь есть драгоценные украшения, то наш король купит еще несколько вещиц». И с тем они вновь отправились ко двору, тут Андреан сказал: «Если вы соизволите завтра отобедать со мной в доме Иеронима Роберти, я также покажу вам свои драгоценности». Дворянину это пришлось по душе.

Тут Андреан пошел к Иерониму Роберти и сказал ему: «Я отыскал при дворе короля человека, каковой, я надеюсь, поможет мне, чтобы королевская казна представила вам надежное поручительство и чтобы мы выкупили пленника». Иероним Роберти обрадовался, и тут Андреан добавил: «Завтра приготовьте обед получше, я приведу его откушать с нами». Так и случилось. И назавтра к обеду Андреан привел этого мужа, но, прежде чем сесть за стол, он предупредил Иеронима, что о пленнике не следует много говорить, ибо все должно произойти в тайне. Они обедали, веселились и сидели за столом долго. А когда обед завершился, Иероним Роберти удалился в свою контору.

Тут Андреан сказал дворянину: «Поднимемся в мои покои, я также покажу вам мои драгоценности». И пошли они вдвоем в ту комнату, что располагалась наверху, над залом, в коем они обедали. И когда поднялись они туда, Андреан сделал вид, будто открывает большой ларь, и, схватив нож, вонзил его в дворянина так, что тот рухнул наземь, и перерезал ему горло, снял золотой перстень, какой тот носил на большом пальце и на каком была с роскошью выгравирована его печать, сорвал с его пояса ключи, и поспешил в дом дворянина, к его жене, и сказал ей: «Госпожа, меня прислал к вам ваш супруг, дабы вы послали ему драгоценности, что он показывал мне вчера, и с тем он посылает вам в доказательство этот перстень и ключи к шкатулке, в коей хранятся драгоценности». Женщина поверила его речам и открыла сундук, но драгоценностей там не нашлось. Ключей было трое, они обшарили все закоулки, но ничего не нашли. Женщина вернула ему перстень и ключи и сказала: «Ступайте и скажите моему мужу, что мы ничего не нашли, пусть сам придет и отыщет, где они».

Андреан ужаснулся, что, свершив такое злодейство, остался без сокровищ, ибо намеревался тотчас бежать с ними прочь. Но пока он пребывал в доме дворянина, кровь из комнаты просочилась сквозь потолок в столовую. Господин узрел это и, ошеломленный, сей же миг кликнул слуг и спросил: «Откуда взялась кровь?». Они кинулись узнать. И тут увидали, что дворянин лежит бездыханный. Они смертельно испугались и от великого ужаса не ведали, что им делать.

Как злодей Андреан убил дворянина, бросил его тело в выгребную яму и бежал прочь

И когда они стояли так, негодяй со свирепым видом примчался обратно. Они закричали на него: «О злодей, что ты натворил, за что ты убил дворянина?». Он ответствовал: «Этот мерзавец покусился на мою жизнь, ибо возомнил найти у меня драгоценности. По мне лучше, что я убил его, нежели он меня. Поэтому умолкните и не подымайте крика, я брошу тело в отхожую яму и тотчас ускачу прочь отсюда. А если кто о нем спросит, то скажите, отобедав, они вместе покинули дом. С той поры никто из нас их более не видал». В точности так злодей Андреан и поступил: бросил дворянина в выгребную яму и мчался днем и ночью, покуда не выбрался за пределы той земли, и нигде не смел остановиться. Он страшился, что снарядят за ним погоню и постигнет его кара за великое злодеяние, и поспешил в Венецию, и нанялся гребцом на галеру, и отплыл в Александрию,[26]26
  Александрия – город-порт в Египте, лежащий при впадении р. Нил в Средиземное море. В средние века – крупный торговый центр, связывавший Европу с Востоком.


[Закрыть] и едва он прибыл туда, как тотчас же отрекся от святой христианской веры. Негодяю жилось там привольно, он пребывал в уверенности, что злодеяние, свершенное им, останется безнаказанным. Умертви он хоть сто христиан, его никто не покарал бы.

Когда это дело приключилось, Фортуната не было в Лондоне, он отправился по приказанию своего господина в некий город, прозывающийся Сандувик,[27]27
  Сандувик – Сэндвич (англ. Sandwich) – город на юго-восточном побережье Англии.


[Закрыть] где грузил товары Иеронима Роберти на судно. И когда он возвратился в Лондон, добросовестно исполнив дело, ему порученное, и прибыл в дом своего господина, то встретили и приветствовали его не столь радушно, сколь прежде, и показалось ему также, что господин, друзья его, слуги и служанки не так веселы, как он их оставил, что его также глубоко опечалило. Он спросил домоправительницу, что приключилось в его отсутствие, отчего все домочадцы столь удручены. Старая, верная домоправительница и экономка, коей господин весьма дорожил, ответствовала ему: «Не предавайся унынию, Фортунат, нашему господину пришло письмо из Флоренции, что умер его вернейший друг, оттого он так и сокрушается. Хозяин не был ему близким родственником и поэтому не носит по нему траур. Но для него было бы лучше, если бы умер его брат, а не этот добрый друг». Фортунат удовольствовался этим, и не стал более расспрашивать, и также предался унынию.

И когда дворянин не пришел домой ночевать и не известил о том свою жену, она подивилась, но промолчала, но когда он не явился и утром, женщина отправила своего близкого родственника ко двору короля осведомиться о муже, не послал ли его король с поручением и где он теперь находится. Когда советники короля услыхали, что справляются о дворянине, они удивились, отчего он не явился ко двору. Эта весть достигла короля, и он повелел: «Ступайте тотчас к нему домой и удостоверьтесь, не похитил ли он сокровища». Ибо пришло королю на ум, что тот бежал, похитив драгоценности, и, хотя король почитал его человеком честным, тем не менее он заподозрил, что великое богатство сделало его мошенником. И выплыло это наружу, и всяк вопрошал другого, не ведает ли тот, куда подевался дворянин, однако никто о нем ничего не мог сказать, Король с великой поспешностью послал к нему домой, к жене, дабы допросили и разузнали, где драгоценности, и, хотя он благоволил к тому дворянину, все же он велел дознаться прежде о драгоценностях, а потом о достойном муже, ибо' воистину говорят, где речь заходит о деньгах, там всякая любовь кончается.

И когда женщину спросили, где ее муж и где драгоценности, она ответствовала: «Сегодня третий день, как я его не видела». – «Но что он сказал, когда поутру уходил из дому?» Женщина сказала: «Он собирался обедать вместе с флорентийцем и прислал некоего с печатью и ключами, дабы я послала ему драгоценности. Он будто пребывает в доме Иеронима Роберти, где имеется много роскошных драгоценностей, и они пожелали сравнить их друг с другом. И тогда я отвела его в нашу опочивальню и открыла сундук, к каковому он принес ключи. Однако драгоценностей мы не нашли, и юноша удалился без них и весьма неохотно, умоляя меня поискать еще. Но мы так ничего и не нашли». Спросили они, нет ли у ее супруга какого особого тайника. Она сказала, что другого нет, ибо все, что было у мужа ценного – письма и печать, клал он в этот ларец. «Тут прежде стояла и шкатулка с драгоценностями, но их более здесь нет, если бы они были тут, я бы отослала их ему».

Когда посланные королем услыхали это, они взломали все сундуки, перерыли все лари и шкатулки. Но драгоценностей не нашли, и женщину повергло в ужас, что в ее доме учинили насилие. Однако и посланники короля ужаснулись, что не нашли ни дворянина, ни сокровищ. Об этом доложили королю. Король огорчился скорее из-за пропажи драгоценностей, чем из-за денег, которые они стоили, ибо купить им подобные не было возможности, даже имей денег в изобилии. Ни король, ни его советники не ведали, как им в том деле поступить, и тут подали им совет схватить Иеронима Роберти и всех его домочадцев, чтобы они дали показания о дворянине. Случилось это на пятый день, как дворянина убили. Тут подручные судьи дождались, чтобы они сели за обед, ворвались в дом Иеронима Роберти и застали там всех их сообща: двух господ, двух писцов, повара, конюшего, двух служанок и Фортуната, числом девять человек. Всех их препроводили в темницу и каждого порознь допросили, куда подевались двое мужей. Все показали одинаково, что, отобедав, они ушли прочь, после чего никто их более не видел и ничего о них не слышал. Но подручные судьи этим не удовольствовались. Они взяли у господ и у всех прочих ключи и пошли в дом и обыскали конюшню, погреба, склады, в коих хранились товары, и повсюду искали, не зарыли ли они где-нибудь дворянина. Однако ничего не нашли.