Текст книги "Борьба за обед: Ещё 50 баек из грота"

10. ДУНГО V
МЕЧТА РЫБАКА
(АНГОЛА; 1,5 МЛН Л.Н.)

Две синевы легли напротив друг друга. Огромное плоское голубое небо и столь же огромный и плоский голубой океан. Между ними протянулась узкая полоса плоского серо-жёлтого песка. Плоскости нарушались лишь невысоким каменистым береговым уступом, тянувшимся широкой дугой на некотором отдалении от воды.

В этом плоском мире жить было легко и удобно. Море исправно выбрасывало на берег разные вкусности – моллюсков и рыб, так что достаточно было ходить по пляжу и собирать еду, ни о чём не заботясь. Побережье было совершенно безопасно, – крупные хищники сюда не забредали, так как им тут было не на кого охотиться. Единственный минус – солнце порой основательно припекало с севера, со стороны моря, так что скалистый уступ не давал тени. Но местами в обрыве всё же имелись прохладные щели, а вдоль стекающих сверху ручейков кое-где росли деревья – как и всё здесь, с распластанной плоской кроной.

Бытиё прибрежных жителей было беззаботным и расслабленным. Лишь иногда оно нарушалось налетавшими с просторов океана штормами. Тогда обитатели пляжа уходили наверх, на равнину, в редкие леса, и прятались там от дождя. Зато после бури, когда бугристые тучи улетали, а небо опять становилось плоским и прозрачным, счастливые скитальцы возвращались на родной берег, на котором ураган в компенсацию за причинённые неприятности оставлял им щедрое угощение.

Так случилось и в этот раз. После бурной ночи небо прояснилось, и утро встретило промокших и продрогших людей в искрящемся от капель лесу. Быстро поднявшееся солнце скоро согрело мир, и тот вновь стал прежним – сухим, но заметно освежившимся, менее пыльным и более ярким. Взбодрившиеся люди повеселели и отправились на берег. И благосклонная природа их не подвела.

При первом взгляде на пляж люди не сразу поняли, что там случилось. Вечная желтоватая плоскость в одном месте преобразилась в огромную чёрную гору. Она резко контрастировала с однообразным окружением и нарушала извечную гармонию. Но это был царский подарок моря – целый гигантский кит, необозримая бездна мяса. Широко улыбаясь и торжествующе поглядывая друг на друга, люди обступили нежданное богатство. Откуда ни возьмись в руках людей появились чопперы и отщепы – пир обещал быть долгим!..

Улики

Обычно наши предки обходились достаточно скромной добычей, лишь иногда им доставалось что-то крупное. Но порой им сказочно везло, и добыча оказывалась просто рекордной. Древнейший прецедент такого рода обнаружен на ангольском побережье в местонахождении Дунго V. Нынче оно расположено на высоте 65 м над уровнем моря и в 3 км от пляжа, но в тёплом прошлом уровень океана был намного выше, так что история приключилась непосредственно на берегу. Тут найден целый скелет кита-полосатика Balaenoptera: один его череп достигал 2,5 м, а в целом зверь был длиной около 12 м. Вперемешку с костями залегало 57 олдованских орудий, в том числе 12 чопперов. Показательно, что в ассоциации с китом не найдены ручные рубила, притом что они обычны в верхнем слое соседней стоянки Дунго IV. Это косвенно свидетельствует о глубоком возрасте события. Галечная культура без рубил начала сменяться на ашельскую с рубилами около 1,7 млн лет назад в Восточной Африке, в другие части Ойкумены передовые технологи доходили позже. Учитывая это, можно догадаться, что везучими древнейшими ангольцами были либо Homo habilis, либо Homo ergaster. Вряд ли они могли построить лодку и загарпунить кита в открытом океане, на такие подвиги не были способны и гораздо более поздние жители Африки, однако воспользоваться подвернувшейся удачей, думается, они всегда были рады.

Кит-полосатик Balaenoptera borealis

Кит-полосатик Balaenoptera acutorostrata

؂

Литература

Gutierrez M., Guérin C., Léna M. et Piedade da Jesus M. Exploitation d'un grand cétacé au Paléolithique ancien: le site de Dungo V à Baia Farta (Benguela, Angola) // Comptes Rendus de l'Académie des Sciences, Paris, Sciences de la Terre et des planètes, 2001, V. 332, pp. 357–362.

11. ТЕЛЬ-УБЕЙДИА
ТЬМА ЗА ПРЕДЕЛАМИ РАЯ
(ИЗРАИЛЬ; 1,4 МЛН Л.Н.)

Несуразная долина спускалась к берегу заболоченного озера. Среди рукавов дельты на островках высились купы деревьев, но в целом это был мир воды и камышей. Местами трудно было разобрать – закончился ли уже берег, и началось ли уже озеро. В общем-то, жители этого сырого обиталища и не озадачивались подобным вопросом. Длиннорогие буйволы то паслись на берегу, то задумчиво дрейфовали по трясине, не выбирая дороги. Между ними и по ним сновали бесчисленные пернатые. Чуть подальше над водой иногда появлялись тёмные спины бегемотов. К воде часто приходили на водопой кабаны и кистеухие свиньи, носороги и мамонты, чуть реже тут появлялись жители степи – жирафы, зебры и ориксы.

Тут было хорошо. От жары всегда можно было спрятаться в тень, да и от воды шла прохлада. Лишь комары и слепни могли испортить жизнь, донимая всех с утра до вечера. Но местные обитатели никогда не знали жизни без мелких кровососущих, а потому почти не обращали на них внимания.

Другое дело – крупные кровожадные. Обилие травоядных не могло не привлечь хищников. Озёрные люди знали: днём ходить по берегу достаточно безопасно, но на ночь надо прятаться. С заходом солнца из наползшей тьмы возникали чудовища.

Если поблизости от ночёвки оказывались носороги или мамонты, то можно было ждать саблезубого мегантереона. Если под деревьями возились свиньи или бродили олени, то на дереве запросто мог возникнуть леопард. Если же леопарды побывали тут прошлой ночью, то за остатками их трапезы заявлялись гиены и шакалы. Выйдя на более открытое пространство, легко было оказаться добычей стаи гиеновидных собак, гоняющих верблюдов, винторогих антилоп и газелей по степи. И в любой момент в любом месте можно было напороться на хмурого медведя.

Что самое страшное – обычно их не было ни видно, ни слышно. Не горящие глаза, не вой и рык ввергали в ужас, а отсутствие таковых. Монстры присутствовали где-то рядом в любом случае, вопрос был в том, кто кого быстрее найдёт. Но у демонов темноты было очевидное преимущество.

Однако люди тоже не были беззащитны. Огромные тяжёлые чопперы и корявые, но смертоносные рубила всегда были рядом. Острые копья постоянно лежали под рукой или даже не выпускались из рук. Колючие кусты были хоть и не самой надёжной защитой, но их хруст и шевеление хотя бы могли сигнализировать о появлении врага. А самое главное – люди всегда были вместе. Днём и ночью они держались друг друга. И чудовища знали: посягательство на группу двуногих, скорее всего, обернётся не ужином, а ударом по голове или раной в боку. Но это не мешало им пристально следить за шумными приматами из темноты и ждать своей удачи…

Улики

Люди покинули Африку как раз в тот момент, когда там вымерли саблезубые кошки и гигантские гиены. Как же, наверное, было обидно обнаружить, что за пределами Чёрного континента эти твари всё ещё процветают! Впрочем, у первых путешественников не было биологического образования, они не могли сравнивать фауны напрямую, а потому, думается, воспринимали реальность как данность, не комплексуя и не горюя о лучшей доле. Да и вооружённость древнейших евразийцев была не такой уж плохой: огромные тяжеленные заострённые рубила-пики Тель-Убейдии впечатляют.

А защищаться было от кого: по зарослям рыскали саблезубые Megantereon whitei и Machairodus, европейские ягуары Panthera gombaszoegensis, рыси Lynx, пятнистые гиены Crocuta crocuta, гиеновидные собаки Xenocyon lycaonoides (они же Lycaon lycaonoides), мосбахские волки Canis mosbachensis, шакалы Canis arnensis и этрусские медведи Ursus etruscus. И это не считая мелочи вроде диких кошек Felis, лис Vulpes praeglacialis, выдр Lutra и Enhydrictis (Pannonictis) ardea, перевязок Vormela peregusna и мангустов Herpestes.

Саблезубый Megantereon

Винторогая антилопа Gazellospira torticornis

؂

В раннем плейстоцене на Ближнем Востоке простирались озёра и болота, окружённые саванной с богатой растительностью и даже островками леса

Очевидно, такое обилие плотоядных роилось тут неспроста! Это сейчас Ближний Восток в основном засушлив и безрадостен. В раннем плейстоцене тут простирались озёра и болота, окружённые саванной с богатой растительностью и даже островками леса. Растительноядная фауна Тель-Убейдии чрезвычайно богата: тропические предки мамонтов Archidiskodon meridionalis tamanensis (они же Mammuthus meridionalis), бегемоты Hippopotamus behemoth и более крупные H. gorgops, кабаны Kolpochoerus olduvaiensis с огромными клыками и выростами по бокам морды, а также более стандартные Sus strozzii, этрусские носороги Stephanorhinus etruscus etruscus, ослы Equus tabeti и лошади E. caballus, верблюды Camelus и какие-то жирафы, олени Praemegaceros verticornis с рогами в виде лопаты на длинном изогнутом черенке, Eucladoceros senezensis с чрезвычайно ветвистыми рогами и Croizetoceros ramosus с маловетвистыми рогами, газели Gazella gazella, пряморогие ориксы Oryx и винторогие антилопы Gazellospira torticornis, быки Leptobos с небольшими закинутыми назад рогами и Pelorovis oldowayensis с огромнейшими рогами, раскинутыми на пару метров в стороны, бизоны Bison priscus, макаки Macaca sylvana, зайцы Hypolagus, дикобразы Hystrix indica и множество мелких грызунов, включая леммингов Lagurodon arankae.

Гиеновидная собака Xenocyon lycaonoides (она же Lycaon lycaonoides)

؂

Литература

Geraads D., Guerin C. et Faure M. Les Suides du Pleistocene ancien d'Oubeidiyeh (Israel) // Memoires et Travaux du Centre de Recherches francais de Jerusalem, 1986, V. 5, pp. 93–105.

Geraads D. Les Ruminants du Pleistocene d'Oubeidiyeh (Israel) // Memoires et Travaux du Centre de Recherches francais de Jerusalem, 1986, V. 5, pp. 143–181.

Martinez-Navarro B., Belmaker M. et Bar-Yosef O. The large carnivores from 'Ubeidiya (early Pleistocene, Israel): biochronological and biogeographical implications // Journal of Human Evolution, 2009, V. 56, pp. 514–524.

12. БОГАТЫРИ
ЕДИНОРОГ В ГРЯЗЕВОМ АДУ
(РОССИЯ, ТАМАНЬ; 1,2 МЛН Л.Н.)

Брызги морских волн сюда уже не долетали. Тут не было вкусных моллюсков и нельзя было поймать рыбу среди камней. Справа и слева под палящим солнцем тянулись грязевые вулканы – плоские серые бугры с жидкой холодной грязью в широких кратерах, из глубины которых иногда поднимались матовые пузыри. В вулканах нельзя было утонуть, но соваться туда отнюдь не хотелось. Грязью нельзя было напиться, и животные обходили эти ямы стороной.

Между холмами широко разлилось мелкое озерцо, а за ним склон обрывался невысокой, но крутой каменистой стенкой, в которой дожди местами промыли узкие овражки. Дальше уже простирался широкий пляж и открывался морской простор.

Долинка, запертая между вулканами по бокам и озерцом с обрывом в конце, была идеальным местом для засады. Из неё некуда было сбежать, а склон не позволял тяжёлым животным быстро двигаться ни вверх, ни вниз. Иногда животные и сами приходили сюда из сухой степи и буша, привлечённые водой озерца. Впрочем, лошади, короткорогие бизоны, олени и лесные антилопы спускались сюда редко. Вслед за копытными в зарослях на берегах мог появиться гомотерий, иногда забегала стая гиеновидных собак или гигантских гиен. Гораздо чаще над бортами овражков плавно колыхались горбатые спины огромных южных мамонтов и эласмотериев.

Стоило только загнать сюда толстокожего гиганта, дело можно было считать завершённым. Правда, старые, умудрённые жизнью мамонты обычно не покупались на незатейливые провокации двуногих, но неопытных подростков было не так сложно запугать и направить в ловушку. Совершенно беспроигрышной была охота после дождя, когда спуски становились скользкими от раскисшей грязи и совершенно невозвратными для тяжеловесных слонов и носорогов.

Так случилось и в этот раз. Исполинский эласмотерий, покачивая высоким горбом и поводя толстым коническим рогом, напуганный истошными воплями и летящими из кустов палками, метнулся по протоптанной тропе в коварную грязевую западню. Толстые ноги разъезжались, скользя по серому месиву, он стал полушагами сползать в извилистый овражек, в теснине которого уже не мог повернуть назад. Как только над поднимающимися бортами остался виден лишь мохнатый загривок, а опасность попасть под мощные копыта миновала, по краям промоины появились ликующие охотники. В зверя полетели куски доломита. Особо сильный и рослый – выше полутора метров – зверобой поднял над головой угловатый обломок скалы и с размаху саданул эласмотерию по голове. Раздался ужасный хруст, зверь зашатался, но по инерции продолжил движение вниз. Оскальзываясь на подгибающихся ногах, единорог выскочил на топкий берег озерца и с чавканьем рухнул в мелкую воду, оказавшись в окружении костей, рогов и бивней своих столь же несчастливых предшественников.

Торжествующие победители скатились вслед и обступили тушу. Следующие несколько дней обещали быть счастливыми.

Улики

Подавляющая часть древнейших людей жила и найдена в Африке. Но с некоторого момента наши предки всё же покинули прародину и отправились в путешествие по Евразии. Одно из древнейших внеафриканских местонахождений – Богатыри / Синяя Балка на Тамани. Оно было открыто палеонтологами, которые много лет раскапывали тут преимущественно кости слонов Archidiskodon meridionalis tamanensis и эласмотериев Elasmotherium caucasicum. Собственно, огромные кости, торчащие из обрыва, и послужили поводом для названия места: местные жители считали их останками былинных богатырей (есть, правда, не столь интересная версия, по которой мыс Богатырь получил имя из-за своих размеров). Конечно, жили тут и другие животные, чьи останки найдены в этом и соседних местонахождениях: лошади Equus major (она же Equus süssenbornensis), короткорогие зубры Bison schoetensacki, лесные антилопы, саблезубые Homotherium latidens, таманские волки Canis tamanensis, гиеновидные собаки Xenocyon lycaonoides, гигантские гиены Pachycrocuta brevirostris, выдры Lutra simpliciden, гигантские бобры Trogontherium cuvieri и таманские бобры Castor tamanensis.

Саблезубый Homotherium latidens

Считалось, что местонахождение сформировалось как естественная ловушка то ли в грязевом вулкане, то ли на берегу мелкого озера недалеко от морского пляжа. Однако геологические изыскания не подтвердили, что звери вязли в трясине. Да к тому же в некоторый момент учёные осознали, что часть камней, валявшихся там и сям около костей, на самом деле – обработанные орудия. Просто относились эти корявые булыжники к галечной культуре – самой примитивной и весьма древней, отчего палеонтологам долго и мысль об орудиях не приходила в голову. Никто не ожидал, что уже столь примитивные люди могли оказаться так далеко на севере. А уж когда в черепе одного из эласмотериев обнаружился застрявший призматический кусок доломита – пиковидное орудие со следами обработки, вся картина предстала совсем в новом свете.

Эласмотерий Elasmotherium caucasicum

Исследования палеорельефа показали, что кости животных откладывались в овраге и на морском пляже, куда выходил этот овраг. Животные приходили с сухой равнины на водопой к берегу пресного озера – возможно, заполненной водой кальдере грязевого вулкана с бортиками. Люди подстерегали их в узком месте, откуда было трудно выбраться. Впрочем, есть основательные сомнения: могли ли ранние люди убивать огромных слонов и носорогов на совершенно открытом пространстве? Возможно, им доставались лишь некоторые, самые невезучие особи. Косвенно об этом говорит подростковый возраст погибших тут слонов. Между прочим, известно несколько мест захоронения ископаемых слонов в грязевых или асфальтовых ловушках, куда попадалась именно молодёжь; старые были умными и держались от опасных мест подальше. Да и камень, застрявший в черепе, мог оказаться тут совершенно случайно, без малейшей помощи людей, ведь всё местонахождение представляет собой каменистый оползень.

Культура жителей древней Тамани была весьма примитивна, бóльшая часть изделий – это бесформенные отщепы, есть массивные скрёбла и кливер, но нет ручных рубил. Как часто бывает, сделаны они были тут же на месте.

На морском пляже, куда выходили овраги, тянущиеся от грязевых вулканов и озёр, люди набросали ещё камней, много битых раковин и немного костей; там найдены местонахождения Родники 1, Родники 2 и Кермек.

Гиеновидная собака Xenocyon lycaonoides (она же Lycaon lycaonoides)

Тамань до поры до времени была пределом расселения людей, ведь севернее Чёрное и Каспийское моря соединялись проливом. Впрочем, какие-то путешественники умудрились то ли переплыть его, то ли перейти в момент понижения уровня моря, то ли обойти Каспий кругом. Об этом мы знаем благодаря кости ноги верблюда Paracamelus alutensis из Ливенцовского карьера на западной окраине Ростова-на-Дону. Как и в Тамани, палеонтологи находили кости животных, но не задумывались об орудиях. Но на одной из костей обнаружились глубокие следы распиливания и рубки сухожилий. Их искусственное происхождение было доказано трасологически. Каменные орудия в карьере не найдены, но, возможно, их просто пока не распознали. Возраст же ливенцовского верблюда – 1,97–2,1 млн л.н. Получается, что это – самая северная точка расселения «ранних Homo» и наидревнейшая в Европе.

Литература

Несмеянов С. А., Леонова Н. Б., Воейкова О. А. Палеоэкологическая реконструкция района Богатырей и Синей Балки // Древнейшие обитатели Кавказа и расселение предков человека в Евразии. – СПб., 2010, сс. 47–61.

Саблин М. В. Наиболее вероятный возраст стоянки Богатыри // Древнейшие обитатели Кавказа и расселение предков человека в Евразии. – СПб., 2010, сс. 62–64.

Саблин М. В., Гиря Е. Ю. К вопросу о древнейших следах появления человека на юге Восточной Европы/России // Археология, этнография и антропология Евразии, 2010, № 2(42), сс. 7–13.

Щелинский В. Е. Об охоте на крупных млекопитающих и использовании водных пищевых ресурсов в раннем палеолите (по материалам раннеашельских стоянок Южного Приазовья) // Краткие сообщения Института археологии, 2019, вып. 254, сс. 34–56.

13. САНГИРАН
ОГНЕННЫЙ ДОЖДЬ
(ЯВА; 790 ТЫС. Л.Н.)

Бледно-зелёная зелень прозрачным покрывалом застлала сырую розоватую землю. Сквозь кроны невысоких деревьев и кустов проглядывало подёрнутое туманной дымкой бледно-голубое небо. Жизнь в этом райском саду была лёгкой и непринуждённой. Питекантропы – владельцы этих мест – ни в чём не знали недостатка.

По ветвям прыгали дымчато-серые лангуры с острыми хохолками на макушках, бережно держащие своих ярко-оранжевых детишек. На заросших берегах реки всегда можно было без излишнего напряжения кого-нибудь поймать. Лучшей удачей была встреча с гигантским панголином. Неторопливый и глубоко уверенный в собственной неуязвимости, этот чешуйчатый зверь был самой лёгкой добычей. Несколько сложнее было справиться с копытными.

В чаще отрывисто лаяли рыжие мунтжаки с крошечными круглыми рожками и кривыми клыками. На водопое можно было подстеречь бурого гривастого оленя-замбара. В более разреженных местах паслись красавцы аксисы – оранжево-белопятнистые олени с длинными тонкими раздваивающимися рогами. Во влажном лесу щипали листья небольшие, но тяжеловесные антилопы-нильгау, больше похожие на маленьких коров. Заметив человека, такое нескладное существо задирало непропорционально маленькую голову и с шумом бросалось сквозь подлесок, прекрасно зная об опасности, исходящей от двуногих. В густых зарослях прятались небольшие остромордые свиньи с бугристыми рылами, а услышав человека, громко свистели друг другу, предупреждая об опасности. Полутораметровые слоники-стегодоны с крошечными бивнями на удивление бесшумно ходили по своим тропам в зарослях. У заводей несложно было спугнуть дремлющего тапира с чёрным передом и задом и толстым белым туловищем. Почуяв питекантропа, тапир с пронзительным визгом неожиданно быстро для своего сложения мчался по своей секретной тропе в воду. На песчаном пляже резвились и грызли раковины двустворок блестящие выдры. Конечно, не все обитатели реки и леса были безопасны. Огромные бегемоты, столь беззаботно дрейфовавшие днём на середине реки, ночью становились грозными стражами прибрежных лугов и ревностно охраняли свои излюбленные делянки. Длиннорогие буйволы вроде бы тоже очень мирно покоились в грязи или недвижно стояли на берегу, но и к ним лучше было не приближаться. Продираясь через влажный лес, легко было напороться на стадо бантенгов – толсторогих широколобых или длиннорогих узколобых. Жёлтые коровы молча смотрели на появившегося пришельца, а чёрные быки угрожающе мотали тяжёлыми головами с острыми рогами.

И уж совсем неприступно возвышались над кустами исполинские серые туши слонов и носорогов. Впрочем, к ним достаточно было просто не подходить, а уж не заметить их было невозможно.

Гораздо хуже были короткомордые гиены и тигры. Первые нападали воющей стаей и, хотя боялись палок и камней, измором могли одолеть кого угодно. Противостоять им надо было тоже совместными усилиями. Опаснее всех были тигры. Их атаку никогда нельзя было предсказать. Идёшь ли по зарослям, спишь ли ночью в кругу семьи – в любой момент из жёлтого марева камышей на тебя мог метнуться полосатый ужас. Но и против огромных кошек помогали бамбуковые копья и тяжёлые кварцитовые рубила, так что в целом жизнь в джунглях была хороша… Вплоть до того проклятого дня…

Тот день прошёл как обычно, ничем не отличаясь от прочих. Так же светило солнце, те же звери дремали на своих излюбленных местах. Вечером, как всегда, повеяло прохладой, как обычно, зашумели цикады. Группа питекантропов умостилась на ночлег вокруг большого дерева под защитой колючих кустов. Но им не суждено было сегодня выспаться: мир внезапно преобразился. В одно мгновение темнеющее небо пронизали огненные линии, расползаясь в дымные шлейфы. Земля осветилась множеством ослепительных вспышек. Заметались длинные резкие тени. Мгновение спустя случилось невиданное: на лес с неба обрушились раскалённые камни. Чёрные булыжники пробивали кроны деревьев, сшибали ветки, с оглушающим грохотом врывались в почву. В мигающем свете поднялись облака пыли. В нескольких местах впыхнуло пламя, мрачно подсвечивая апокалиптическую картину; между стволами потянулись полосы дыма. Весь лес наполнился воем и свистом тысяч животных, не понимающих, что происходит. Питекантропы вскочили с земли и заметались, не зная, куда спасаться. Матери прижимали к себе вопящих детей, мужчины беспомощно поднимали копья и расширенными глазами смотрели в пылающее небо. Кошмар казался бесконечным…

Утром вымотанные люди решились покинуть свою стоянку. Там и сям под деревьями лежали срезанные ветви, местами тропы преграждали крупные стволы. Пожары во влажном лесу быстро потухли, но выжженные пятна всё ещё дымились. Испуганно теснясь, питекантропы потянулись из проклятого леса прочь, чтобы больше никогда сюда не вернуться…

Улики

Первые питекантропы были открыты на Яве. А больше всего их останков было найдено в местности Сангиран.

Возможно, позднейшим питекантропом Сангирана является Сангиран 10, он же Питекантроп VI, – черепная коробка, найденная в 1963 году. Её наиболее вероятная датировка – 790 тыс. л.н., а залегала она в слое с тектитами. Тектиты же – загадочные оплавленные камни, обычно округлой формы, встречающиеся на огромном пространстве от Южного Китая и Юго-Восточной Азии через Индонезию до Австралии. По местам обнаружения они названы по-разному – австралиты, индошиниты, яваниты, биллитониты, филиппиниты, – но имеют одну природу. Существует несколько гипотез их происхождения: вулканическая, кометная, метеоритная. Все они имеют плюсы и минусы. Например, состав тектитов мало похож на вулканический обсидиан, но в них нет и изотопа алюминия-26, образующегося при длительной бомбардировке кометы космическими лучами. Геологи осторожно называют подобное событие «импактом», то есть попросту катастрофой. Вероятно, куда-то в Юго-Восточную Азию упал метеорит. Из кратера брызнули расплавленные комки породы, разлетевшиеся на сотни и тысячи километров. Местом катаклизма предполагалась котловина озера Тонлесап в Камбодже, где тектитовое поле раскинулось на 4000 км. По более поздней версии, эпицентр находится в Южном Лаосе, где залегает под вулканическим полем Болавен. Ближе к месту катастрофы тектиты бесформеннее и крупнее – до 12,5 кг, дальше – всё более каплевидные, гантелевидные или шаровидные с выступом по экватору, похожие на «летающую тарелку», масса же падает до долей грамма. Структура, форма и размер закономерно меняются с северо-запада на юго-восток, так что можно догадаться, что метеорит падал именно в этом направлении.

Выдра Lutrogale palaeoleptonyx

Тигр Panthera tigris

Датировка события тоже точно неизвестна. Назывались цифры от 510 до 1160 тыс. л.н., наиболее вероятные – от 780 до 803 тыс. л.н. Не исключено, что разные тектиты могут быть несинхронными.

В любом случае крайне показательно, что на Яве до падения тектитов питекантропов жило довольно много, а после число находок резко сокращается. Неизвестно даже, сохранился ли тут вообще кто-нибудь, или позже сюда пришли новые мигранты. Судя по специфической форме черепов более поздних людей из Самбунгмачана, Нгави и Нгандонга, они всё же являются потомками ранних сангиранских питекантропов, так что кто-то пережил катаклизм. Но последствия бомбардировки были ужасны. Конечно, плотность тектитов не столь велика, чтобы камни в буквальном смысле всех поубивали, но для массовых пожаров и нарушения экосистем её вполне хватило.

Кабаны Sus macrognathus

Конечно, флоры и фауны на Яве эволюционировали и без вселенских катастроф. Тут сменились как минимум шесть фаун: Сатир, Ци Саат, Триниль HK, Кедунг Брубус, Нгандонг и Пунун. Ко времени тектитового дождя относится фауна Кедунг Брубус. Тогда уровень океана был нижайшим, так что Ява максимально соединялась с континентом, будучи частью огромного полуострова Сунда. Логично, что в этот момент к предшествующей эндемичной фауне добавились новые материковые виды. Радует сочетание вымерших гигантских панголинов Manis palaeojavanica и карликовых слонов-стегодонов Stegodon trigonocephalus высотой всего 1,4 м. Впрочем, имелись и большие стегодоны S. hypsilophus, а также нормальные слоны Elephas hysudrindicus (или Palaeoloxodon hysudrindicus). Толстокожая компания разнообразилась вымершими носорогами Rhinoceros kendengindicus, яванскими Rh. sondaicus и индийскими Rh. unicornis, чепрачными тапирами Tapirus indicus и сиваликскими бегемотами Hexaprotodon sivalensis. Немаленькими были и буйволы Bubalus palaeokerabau, а также лесные быки – бантенги Epileptobos groeneveldtii с длинными тонкими рогами и Bibos palaesondaicus с короткими толстыми; необычно выглядела яванская родственница современной индийской антилопы нильгау Duboisia santeng. В подлеске копались кабаны Sus macrognathus – родственники современных бородатых яванских свиней, щипали листья мунтжаки Muntiacus muntjak, пятнистые олени Axis lydekkeri и олени-замбары Rusa. По деревьям скакали хохлатые лангуры Presbytis (Trachypithecus) cristatus. Грозой всего этого зверинца были большие тигры Panthera tigris oxygnatha, гиены Pachycrocuta brevirostris bathygnatha, а в реках – выдры Lutrogale palaeoleptonyx.

Судя по составу фауны, Ява была частично покрыта сухими открытыми лесостепями, а частично – прибрежными лесами, но в целом джунглей было меньше, чем в недавнем прошлом.

Гигантский панголин Manis palaeojavanica

؂

Литература

Hyodo M., Matsu'ura Sh., Kamishima Yu., Kondo M., Takeshita Yo., Kitaba I., Danhara T., Aziz F., Kurniawan I. et Kumai H. High-resolution record of the Matuyama–Brunhes transition constrains the age of Javanese Homo erectus in the Sangiran dome, Indonesia // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2011, V. 108, № 49, pp. 19563–19568.

Sieh K., Herrin J., Jicha B., Angel D.Sch., Moore J. D.P., Banerjee P., Wiwegwin W., Sihavong V., Singer B., Chualaowanich T. et Charusiri P. Australasian impact crater buried under the Bolaven volcanic field, Southern Laos // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2020, V. 117, pp. 1346–1353.