Текст книги "Как выжить в современной тюрьме. Книга первая"

Нужно быть готовым к тому, что признательные показания будут выбивать силой. Несмотря на то, что пытки и телесные наказания законом запрещены, они негласно применяются. Как это выглядит: обычно физическое воздействие происходит прямо в следственном кабинете или отделении полиции, куда вас доставляют сразу после задержания. Наиболее стандартные приемы воздействия – это удушение. Надевают на голову пакет или противогаз с перекрытым клапаном и ждут первых признаков удушения. Такие действия могут повторяться несколько раз либо комбинироваться, например, с использованием газового баллончика. Допрашивающие могут использовать электрошок или же простую дубинку, могут бить книгами, пластиковыми бутылками с водой и т. д. Избивая, менты стараются бить так, чтобы на теле избиваемого оставалось как можно меньше следов, т. е. бьют по почкам, пяткам и т. д. Иногда раздевают, снимают трусы и кладут животом на стол, одевая на дубинку (для устрашения) презерватив, и сообщают о том, что прямо сейчас вас изнасилуют этой дубинкой в задний проход, а затем сведения об этом факте доведут до сокамерников и вас эти будущие сокамерники за это переведут в разряд «обиженных» (педерастов). Могут бить просто руками и ногами. От вас будут требовать одно: подтвердить то, в чем вас обвиняют, или подписать уже написанные за вас показания, либо дать похожие. По большому счету им от вас нужна не правда, а подпись под показаниями.

Так было всегда в российской истории. Приведу еще один пример из книги А. И. Герцена «Былое и думы», написанной в середине XIX века. Напомню, А. И. Герцен за пустячное дело год отсидел в одиночке и около пяти лет провел в ссылке.

«Чтобы знать, что такое русская тюрьма, русский суд и полиция, для этого надобно быть мужиком, дворовым, мастеровым или мещанином. Политических арестантов, которые большей частью принадлежат к дворянству, содержат строго, наказывают свирепо, но их судьба не идет ни в какое сравнение с судьбою бедных бородачей. С этими полиция не церемонится. Кому мужик или мастеровой пойдет потом жаловаться, где найдет суд?

Таков беспорядок, зверство, своеволие и разврат русского суда и русской полиции, что простой человек, попавший под суд, боится не наказания по суду, а судопроизводства. Он ждет с нетерпением, когда его пошлют в Сибирь – его мученичество оканчивается с началом наказания. Теперь вспомним, что три четверти людей, хватаемых полицией по подозрению, судом освобождаются и что они прошли через те же истязания, как и виновные.

Петр III уничтожил застенок и тайную канцелярию.

Екатерина II уничтожила пытку.

Александр I еще раз ее уничтожил.

Ответы, сделанные «под страхом», не считаются по закону.

Чиновник, пытающий подсудимого, подвергается сам суду и строгому наказанию.

И во всей России – от Берингова пролива до Таурогена – людей пытают; там, где опасно пытать розгами, пытают нестерпимым жаром, соленой пищей; в Москве полиция ставила какого-то подсудимого босого, градусов в десять мороза, на чугунный пол – он занемог и умер в больнице, бывшей под начальством князя Мещерского, рассказывавшего с негодованием об этом. Начальство знает все это, губернаторы прикрывают, правительствующий Сенат мирволит, министры молчат; государь и Синод, помещики и квартальные – все согласны с Селифаном, что «отчего же мужика и не посечь, мужика иногда надобно посечь».

Комиссия, назначенная для розыска зажигательств (речь идет о многочисленных пожарах Москвы 1834 года), судила, то есть секла месяцев шесть кряду – и ничего не высекла. Государь рассердился и велел дело окончить в три дня. Дело и окончилось в три дня; виновные были найдены и приговорены к наказанию кнутом, клеймению и ссылке в каторжную работу.

…Первый осужденный на кнут громким голосом сказал народу, что он клянется в своей невинности, что он сам не знает, что отвечал под влиянием боли; при этом он снял с себя рубашку и, повернувшись спиной к народу, прибавил: «Посмотрите, православные!»

Стон ужаса пробежал по толпе: его спина была синяя полосатая рана, и по этой-то ране его следовало бить кнутом…»

Не правда ли, очень современно, только дворян не стало и кнут не используют, в остальном же очень похоже на нынешнее положение дел.

Как можно с этим бороться? Постарайтесь ничего просто так не подписывать, категорически нельзя ставить подпись на пустые бланки, что бы вам ни говорили дознаватели или следователи, на что бы ни ссылались. Так же следует поступать с непонятными для вас документами и бланками. Самое главное, взяв ст. 51 и отказавшись давать показания, обязательно отметьте этот факт в протоколе (см. приложение 1 п. 101), иначе подделать вашу подпись большого труда не составит. Провести же графологическую экспертизу в дальнейшем будет очень и очень сложно, скажу проще – практически нереально. В любом случае при подписании чего-либо требуйте присутствия адвоката.

Помните, на допросе вас не убьют. Час или день сильных мучений стоят нормальной жизни в дальнейшем. После многочасового избиения боль притупляется. Старайтесь бороться со страхом, с ним можно бороться. Смелость – это способность человека бороться с ужасом и страхом. Ничего не боятся две категории: психически нездоровые люди и покойники. Если все же вас избили, необходимо зафиксировать факт побоев. Для этого надо пройти медицинское освидетельствование в ближайшей клинике. Добиваться этого действия необходимо сразу же после того, как вас доставят в ИВС или СИЗО. При вашем поступлении в учреждение состоится медицинский осмотр вашего тела, и в этот момент необходимо требовать официального медицинского освидетельствования и обязательной фиксации факта побоев в протоколе (см. приложение 1 п. 116).

Здесь стоит вернуться к самому моменту задержания (см. приложение 1 п. 98, 100). В случае оказания вами сопротивления и применения жесткого способа задержания со стороны оперативников все дальнейшие побои на вашем теле будут списаны на ваше сопротивление при аресте. Если вы подверглись избиениям или пыткам, постарайтесь запомнить имена, фамилии, звания и внешность тех, кто вас избивал. Чтобы в дальнейшем, при первом допросе следователя либо при первой встрече с адвокатом, заявить об этом факте и потребовать наказания виновных. Если дело дойдет до крови, то неплохо было бы своей кровью сделать отметины в недоступных для взгляда оперативников местах (днище стула, стола и т. д.). Ни в коем случае не сообщайте об этих отметинах следователю (он немедленно свяжется с операми, и они уничтожат эти улики). Приберегите возможные отметины для внутреннего расследования по факту вашего избиения. Не бойтесь писать в прокуратуру и в надзирательные органы о факте избиения и попытке выбить из вас показания. При наличии медицинского освидетельствования факта следов побоев и отсутствии ваших признательных показаний есть вероятность того, что садистов, вас избивающих, могут наказать. Однако факт избиения при допросе существенно не повлияет на решение суда по вашему делу. В том случае, если вы полностью согласны с предъявляемым обвинением, выбивать из вас показания никто не будет. Это действие не имеет смысла. При полном согласии с предъявленным обвинением разумнее выбрать позицию так называемого сотрудничества со следствием, это ускорит прохождение дела в следственной части и в суде. Но о суде отдельный разговор, к нему мы вернемся позже. В любом случае, выбор остается за вами.

Хотелось бы добавить, что за несколько лет пребывания внутри пенитенциарной системы, вольно или невольно сталкиваясь с сотнями разнообразных дел, я ни разу не видел идеально проведенных и оформленных с юридической точки зрения дел. В каждом деле были допущены нарушения. Парадокс в том, что эти нарушения буквы закона существенно не влияли на решения суда.

Сразу после вашего задержания и возможного допроса вас направят в отделение полиции (районное Управление внутренних дел (РУВД)), где в КПЗ (камера предварительного заключения) вы можете провести от нескольких часов до нескольких суток. Редко бывает больше. Вас будут держать в камере, где нет ровно ничего – ни столов, ни стульев, ни кроватей, ни умывальника, ни унитаза. Вас встретит совершенно пустая, не очень чистая (либо абсолютно грязная) камера, где одна часть ее приподнята над полом сантиметров на 20 в виде сплошной деревянной сцены, которая и станет вам кроватью и другом на время вашего пребывания в РУВД (отделение полиции).

Вполне возможно, что кроме вас в камере будет находиться еще кто-то. Это как получится. Любые действия (есть, пить, справлять естественную нужду) вам придется совершать через настойчивые удары в двери камеры и унизительное общение через нее с дежурным полицейским. У вас изымут все, кроме одежды, включая шнурки, ремни, часы и украшения (кольца, браслеты, цепочки и т. д.). На все изъятые вещи полицейские обязаны составить акт с описью изъятого. Все ваши вещи должны быть возвращены вам или вашим родственникам по их требованию. Если у вас впереди срок и нет родственников, считайте, что все, кроме денег и документов, вы потеряли. Деньги можно будет положить на ваш личный счет, документы останутся в вашем личном деле. О выдаче всех изъятых вещей друзьям или родственникам целесообразнее разговаривать с вашим следователем. Именно он принимает подобные решения.

Работник полиции, изымая у задержанного все предметы и ценности, находящиеся при нем, обязан составить опись изъятого. В случае если на вас окажется золотая цепочка, то в описи она будет фигурировать как цепочка из металла желтого цвета, если цепочка окажется серебряной, то металл будет белого цвета, если в кольцо вставлен бриллиант, то его назовут прозрачным камнем. Марку ваших часов в протокол могут занести, но при утере вам вернут их стоимость по прейскуранту – например, любые часы по внутреннему прейскуранту оцениваются в десять рублей.

Во время нахождения в отделении полиции (КПЗ) вы в принципе (естественно, за деньги) можете договориться о встрече с родственниками, передаче вам еды, сигарет, звонках родным. Все эти действия конечно же незаконны, и в дальнейшем о них не стоит распространяться там, где информация может дойти до других полицейских, прокурора или следователя. В КПЗ запасаться чем-либо, кроме сигарет и спичек, не стоит, впереди у вас ИВС. Помните, что с момента ареста и вплоть до выхода на свободу такие вещи, как сигареты, чай и спички, вам всегда будут требоваться в больших количествах.

Все, что вы знаете о тюрьмах и их обитателях, все сведения, почерпнутые из ТВ, или газет, или книг – забудьте!!! Это все не так. Ваши так называемые знания есть не что иное, как художественный вымысел людей, далеких от «системы». Чем быстрее вы абстрагируетесь от ваших т. н. знаний, тем проще будет жить дальше. А жить надо. Жить придется.

Не пытайтесь качать права – это бесполезно. Полицейские в КПЗ помочь решить вашу проблему просто не смогут. Они могут лишь ухудшить ваше положение или же несколько его улучшить – это все уже зависит только от вас. Отныне почти все в вашей судьбе будет зависеть от ваших близких и совсем немногое – от вас. Дай бог, чтобы в этой тяжелой ситуации вокруг вас, а точнее, с вами было как можно больше родных и близких и, конечно, друзей. Как правило, в первые дни после ареста друзей у вас будет еще достаточно. К сожалению, их количество со временем начнет стремительно уменьшаться.

КПЗ – не тюрьма. Это преддверие тюрьмы и первое, самое поверхностное знакомство с «системой». К этому времени уже появятся наручники и прочий антураж, связанный с вашим перемещением и перевозкой. Не реагируйте агрессивно на наручники, полицейские тоже люди. И если личностно вы их никак не задели и ведете себя спокойно и достойно, они не станут глумиться над вами. Если так получилось, что наручники затянуты чрезмерно, попросите их ослабить. Именно попросите. Спокойствие и вежливость – теперь ваше оружие. Наверняка вам в этом не откажут. Пока вы в КПЗ, возить вас будут в автомашинах. Автозаки появятся позже.

Имейте в виду, что вашими соседями по КПЗ может оказаться кто угодно. От такого же бедолаги, как и вы, до сексота, то есть стукача, подсаженного именно к вам, чтобы прощупать почву и получить информацию по уголовному делу. При этом имидж стукача может быть любой – от интеллигентного до «суперуголовного». Количество наколок на руках и теле и истории о прошлых «сидениях» (командировках) не говорят ровно ни о чем. Официальное использование стукача во внутренних документах называется: «Внутрикамерная разработка».

Вообще надо привыкнуть, что в «системе» не принято распространяться о своем деле, так же не принято подробно расспрашивать и о чужих проблемах. Достаточно коротко назвать статью, которую вам вменяют. Статьи 131, 132, 133, 134, 135, т. е. связанные с изнасилованием (на жаргоне «износ» или «вскрытие лохматого сейфа»), в тюрьме не приветствуются.

Ничего лишнего говорить своему соседу по камере нельзя, глупо искать его сочувствия, тем более надеяться на его возможную помощь в вашем деле. В лучшем случае он в такой же ситуации, что и вы, а в худшем… Займитесь собой. Приведите в порядок свои мысли, помните: друзей в тюрьме нет. Холодно и трезво взвесьте и обдумайте свою ситуацию, своё нынешнее положение, в котором вы оказались.

ИВС

Из КПЗ вас обязательно переведут в ИВС (изолятор временного содержания). ИВСы очень непохожи друг на друга по комфорту содержания (если к данной ситуации применимо слово «комфорт» вообще), но суть у них одна и та же. Вы – временный, случайный гость. Вас вот-вот переведут в тюрьму или же отпустят на волю. В некоторых ИВС есть все положенные по закону тюремные предметы, а именно: матрас, подушка, одеяло, белье и т. д., в других этого ничего нет, и приходится довольствоваться голыми досками или голым металлом шконок вместо матраса, пользуясь своей верхней одеждой вместо одеяла и чем придется взамен подушки. Но по порядку. Коснемся структуры пенитенциарной системы. Во главе ее стоит Министерство юстиции РФ. В его подчинении находится Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России (ранее, до 2004 года – Главное управление исполнения наказаний (ГУИН)). В их ведении находятся все исправительные колонии, включая колонии-поселения, колонии общего, строгого и особого видов режима, воспитательные колонии и тюрьмы.

По состоянию на первое апреля 2012 года в состав уголовно-исполнительной системы России входят:

• 755 исправительных колоний

• 227 следственных изоляторов

• 165 помещений, функционирующих в режиме следственных изоляторов

• 7 тюрем

• 62 воспитательные колонии для несовершеннолетних

• 47 женских колоний

• 59 лечебных исправительных учреждений для больных туберкулезом

• 9 лечебных исправительных учреждений для больных наркоманией

• 2467 уголовно-исполнительных инспекций, контролирующих условно осужденных лиц и лиц, имеющих наказание, не связанное с лишением свободы.

Тюрьма – это бытовое название следственного изолятора (СИЗО) ФСИНа или ФСБ. Бывают еще пересыльные изоляторы, т. е. тюрьмы, в которых временно содержатся заключенные, передвигающиеся по какому-либо маршруту (следующие к отбытию места наказания, этапируемые из одного региона в другой, переводимые из одной колонии в другую и т. д.).

Централ – это бытовое название СИЗО или пересыльного изолятора.

Если вас арестовали, то вначале вы попадаете в здание районного Управления внутренних дел. В любом таком здании есть место для непродолжительного пребывания задержанного (в быту – обезьянник) – несколько квадратных метров, огороженных решеткой с простыми лавками, предназначенными для сидения. Также в помещении РУВД есть несколько комнат камерного типа, не оборудованных ничем. Нет ни туалета, ни умывальника, ни кровати. В них задержанного обязаны содержать не более двадцати четырех часов. Это и есть КПЗ, т. е. камера предварительного заключения. По истечении суток вас обязаны отправить в другое учреждение, находящееся в ведении МВД, – изолятор временного содержания. ИВС представляет из себя отдельное здание, по сути, это небольшая тюрьма с несколькими камерами. В отдельных случаях, как, например, в Москве на Петровке, 38, ИВС может состоять из многих камер, расположенных на нескольких этажах. В ИВС по закону вас обязаны держать не более 10 суток (см. приложение 1, п. 25). Обслуживать ваше содержание в ИВС будут работники МВД, а не ОСИПА, т. е. вы окажетесь в руках полицейских. Внешний вид ИВС крайне непрезентабельный: обшарпанные, бетонные или кирпичные стены, окна, забранные решетками или намордниками (металлические листы с небольшими отверстиями). Внешний вид ИВС соответствует внутреннему содержанию: удобства, как правило, в коридоре. Матрасы, одеяла, подушки или белье – редкий гость в таких местах, зато вместо ложек вам выдадут так называемые колпачки (приспособления, служащие для употребления пищи вместо ложек, сделанные в виде круглого колпачка с трехсантиметровым штырем для его держания в руках).

Попав на ИВС, вам надо быть готовым к тому, что впереди ждет обыск. Отныне и до выхода из «системы» слово «обыск» заменится словом «шмон». Обыщут одежду, уделяя внимание не только и не столько карманам. «Шмонщика» будут интересовать швы, уплотнения, края одежды и т. д.

Арестованного раздевают и осматривают телесно, а заодно и всю одежду, включая нижнее белье, носки, обувь. Не надо особенно негодовать, если придется, а наверняка придется, демонстрировать работнику ИВС свои половые органы. Радуйтесь, что их не трогают руками, и это не шутка, такое в процессе обыска тоже возможно. Уже в обнаженном состоянии вам предложат несколько раз присесть, могут осмотреть анус.

Что же ищут? Как правило, деньги, наркотики, телефонные сим-карты, «малявки» (о них речь пойдет отдельно), острые предметы, иголки, булавки, лезвия, скрепки и т. д. – словом, все, что запрещено к хранению и использованию в «системе», и то, что не отобрали в КПЗ.

У арестованного изымаются шнурки, пояса, цепочки. Супинаторы вынимаются из ботинок. Если вы не знакомы с этой техникой, не пытайтесь пронести с собой что-либо. Найдут. Изымут. В лучшем случае вы потеряете вещь или ценность без последствий для вас, в худшем – могут избить, ударить, поставить на заметку. Попавшего на эту самую заметку, а попытка проноса запрета фиксируется в личном деле, в дальнейшем обыскивают более тщательно и более вдумчиво. По закону деньги и ценности, найденные при обыске, на любой стадии вашего пребывания в «системе», должны быть помещены на ваше имя в камеру хранения, если это вещи, либо на ваш лицевой счет, если это деньги. В действительности, по разным причинам, они безвозвратно пропадают в бездонных, вечно пустых карманах полицейских (см. приложение 1, п. 31).

Имейте в виду, что в КПЗ и ИВС арестованного или задержанного охраняют и конвоируют работники МВД. В тюрьме, т. е. СИЗО, это будут уже военные Минюста (по сути, те же менты, только в военной форме). В КПЗ – задержанный или арестованный (я так говорю: задержанный или арестованный, т. к. и те и другие, в зависимости от конкретной ситуации по делу, могут находиться и в КПЗ, и в ИВС) еще не сталкивается с таким явлением, как баланда. В КПЗ не кормят вообще (могут это сделать за ваши деньги или деньги самих полицейских, или родственников, или дознавателей, но государственный, положняковый паек вам не полагается), а в ИВС и тюрьме картина уже другая – арестованному или задержанному обязаны предоставить положенную (отсюда слово «положняк») ежедневную трехразовую пайку.

В ИВС она берется, как правило, из близлежащих столовых, а вот уже в тюрьме ее готовят внутри «системы», и называется она «баланда».

Рассказывают, что слово баланда произошло от фамилии человека, в XIX веке внедрившего это явление в российские тюрьмы.

Бывают ИВС на 3 камеры по 5 койко-мест – «шконок», без туалета внутри, без белья, матрасов, одеял, без стола, без стульев и, конечно, без душа. Со скудным освещением и «шубой» (спецпокрытие) на стенах. Другими словами, там может не оказаться ровно ничего, кроме деревянных или металлических шконок. А может попасться ИВС современное, со всеми удобствами, с постельными принадлежностями, зеркалами, туалетами (конечно, специальными – тюремными) и возможностью принять душ. Словом, как повезет. В одном они все похожи, это уже почти тюрьма, но – вас охраняют работники МВД и арестованному можно передавать очень многое из продуктов и вещей. Продукты принимаются практически без ограничений каждый день. В тюрьме такого уже не будет.

ИВС пропускает почти все, кроме сырых полуфабрикатов и продуктов, требующих термической обработки. В тюрьмах этого нет. Перечень, объем и сроки передач для заключенного строго ограничены. Поэтому, оказавшись в ИВС, постарайтесь запастись сигаретами, чаем, спичками, продуктами, кипятильником, посудой, одеждой, сумкой, туалетными принадлежностями в максимальном объеме (пока возможно) – пригодится. В некоторых случаях с охраной можно договориться и о несанкционированных (незаконных) свиданиях с родными и близкими или с кем хотите, разумеется, за деньги. Такая услуга стоит от 100 до 300$ в зависимости от ИВС. Можно также договориться и о звонке с мобильного телефона полицейского, с последующим приездом ваших близких (оплата после приезда близких к вам). Стоимость варьируется, но, как правило, привязана к последующей услуге полицейского, т. е. встреча с близкими или же пронос левым образом пакета с едой или спиртным. Все эти тонкости можно понять только на месте (см. приложение 1, п. 9).

Имейте в виду, что у одних это может получиться, а у других, в том же самом месте, даже с тем же самым милиционером – ничего не получится. Почему? Наверное, зависит от индивидуального умения договариваться с людьми. Научить этому нельзя. Единственное, что можно посоветовать: разговаривая с ментом, не хамите, просите, будьте настойчивы и доброжелательны (но не перегибайте палку) и, конечно, договаривайтесь так, чтобы посторонние (будь то другие работники полиции или же ваши товарищи по несчастью) не слышали подробностей разговора. Полицейские, будучи при исполнении, всегда готовы продать честь мундира, но при этом очень боятся огласки и возможного последующего наказания за должностное преступление. Деньги и настойчивость обычно одерживают верх. Бабло побеждает зло.

В камерах ИВС нет ни тюремных законов, ни тюремной иерархии. Там все случайные, временные люди. При этом решительно все находятся в одинаковом положении. Никто не имеет права расспрашивать, давить, угрожать, заставлять или приказывать.

Бить тоже никто не имеет права. Однако может быть всякое. Вот тут уместно привести как цитату золотое тюремное правило трех: «Не верь. Не бойся. Не проси».

Если арестант ведет себя спокойно и достойно, его никто никогда не тронет. Помните также: в беде все люди равны. Поэтому не стесняйтесь – делитесь всем, что у вас есть. Я не говорю: отдавайте последнее (хотя и это возможно в ИВС), а делитесь. Если у вас ничего нет, то поделятся с вами. Редко бывает, что из 5 человек ни у кого ничего нет. Если все же будет именно такая ситуация, что ж, смотрите на жизнь философски, учитесь терпеть голод, холод, жажду, унижения и давление. Это тюрьма! Это судьба! Это жизнь!

Не стоит слушать разговоры т. н. «бывалых». Еще неизвестно, где и как они бывали. И бывали ли вообще. Помните! В «системе» всегда есть вероятность, что имеешь дело со стукачом или «подсадной уткой».

В ИВС первый раз состоится беседа с т. н. оперработником «системы» (я говорю, первый, но, к сожалению, не последний). Всех без исключения оперработников, или оперативников, или оперов, или же «кумовьев», будет в вас интересовать не ваша жизнь, не ваши проблемы, а информация по вашему делу, о других делах, о недозволенных деяниях и запрещенных предметах. Будьте осторожны и бдительны. Однажды попав на удочку, с нее уже не слезешь, не дадут. А стукачей никто никогда не любил – ни хозяева, ни зэки, ни полицейские. Помните об этом.

Согласие официального сотрудничества с оперативными работниками Минюста оформляется специальной бумагой. С этого момента человек, давший соответственную подписку, становится секретным работником УФСИНа. Он обязан выполнять все задачи, поставленные перед ним оперативными работниками того учреждения, в котором он находится в данный момент. Это может быть передача подробной информации о жизни камеры, запрещенных предметах, находящихся в ней, передача информации о конкретных местах их нахождения, о действиях и разговорах внутри камеры, выявление совершенных или готовящихся преступлений или же правонарушений. Это может быть так называемая внутрикамерная разработка отдельного лица на предмет получения у него информации по уголовному делу. Оперативные сотрудники, в свою очередь, обязаны оберегать от разоблачения такое лицо, обеспечивать его безопасность, создавать ему при необходимости максимальный комфорт содержания и, при необходимости, оплачивать его услуги ежемесячными денежными поступлениями на его лицевой счет (около ста рублей в месяц). С момента попадания в ИВС на каждого задержанного заводится личное дело и личная карточка. В карточке отражаются его склонности (к побегу, суициду, алкоголизму, наркомании, дезорганизации и т. д.), нарушения, допущенные за время нахождения в тюрьме, его принадлежность к секретным сотрудникам. Куда бы вы ни попали, в какую тюрьму ни переехали, в какой зоне ни оказались, за вами всегда будет следовать ваше личное дело. Более того, если вы попадете в тюрьму в последующем, ваша причастность к секретным сотрудникам тут же вскроется оперработниками, и работа на них продолжится. Секретный сотрудник – звучит неплохо. Теперь сократим это название – сексот. Тоже звучит, не правда ли?

В разговоре с оперативником «системы» возможны всего два сценария развития событий – согласие на работу или же отказ от нее. Выбор конечно же за вами. Согласие на сотрудничество с «кумом» (оперативный работник, в данный момент курирующий вас) влечет за собой последующую кабалу, возможно, многолетнюю, с продвижением по чужим телам и судьбам, и постоянный страх разоблачения и наказания в среде арестантов с возможным публичным позором, возможно, даже и убийством, и, в случае согласия, мелкие поблажки, мизерные привилегии и копеечные подачки со стороны оперработников «системы».

Отказ же ничего не влечет за собой, кроме чувства внутреннего удовлетворения и возможности спокойно и достойно существовать в среде таких же бедолаг, как и вы.

Если у вас имеются подельники, то и в условиях КПЗ, и в отдельных случаях, в условиях ИВС с ними можно будет связаться и выработать тактику совместных действий. Это делается либо через полицейских (за деньги), либо через адвокатов, либо через «волю», т. н. «малявы» в этих условиях не функционируют – даже если и появится возможность их передать подельникам, открыто писать в них серьезную, касающуюся вашего дела информацию нельзя. Слишком велика вероятность перехвата их со стороны все тех же оперработников. Если их перехватят, то они тут же окажутся у вас в деле.

Реальное время пребывания в ИВС зависит от сложности дела, однако в стандартной ситуации это 5-10 дней, после чего арестованного этапируют в следственный изолятор. Собственно говоря, это и есть тюрьма (см. приложение 1 п. 90, 92).

По прибытии в тюрьму человек попадает в помещение, именуемое «сборкой», затем его оформляют, обследуют, фотографируют, берут отпечатки пальцев, выдают необходимые приспособления для жизни, т. н. «хозяйку», и переводят в камеру.