Текст книги "Как выжить в современной тюрьме. Книга первая"

Что можно купить в тюрьме за живые деньги? Спиртное, табак, наркотики, продукты питания, предметы обихода, часы, нагревательные плитки, спирали, ножи, телефоны, радиоприемники, магнитофоны, медикаменты, вещи, в отдельных случаях телевизоры, холодильники, вентиляторы, инструменты и различную мелочь, необходимую для устройства быта.

Что-то продают работники тюрьмы, что-то те же «баландеры» или хозобслуга из числа заключенных, уже получивших срок и оставшихся отбывать его в отряде по обслуживанию функционирования тюрьмы.

Нужно иметь в виду, что продажа продуктов питания т. н. «баландерами» (разносчиками баланды) по «понятиям» запрещена, т. к. они эти продукты воруют из того, что положено зэкам по закону (из «положняка»). В принципе подобные покупки и продажа наказуемы в среде зэков, но жизнь есть жизнь. Голод не тетка, а посему данные явления имеют место быть практически на каждом централе. Опять же приходится помнить – тюрьма не магазин, а «баландер» не продавец. В каждом случае необходимо договариваться о сделке отдельно. С «баландерами» расплачиваться деньгами не принято, обычно в ход оплаты идут сигареты, чай, кофе, вещи и т. д., хотя иногда это все же происходит.

В отличие от хозобслуги, работники тюрьмы берут, как правило, только деньги и редко – сигареты или карты экспресс-оплаты телефонов (собственно, не сами карты, а цифры секретного кода). Обычно мухлевать с цифрами, обманывать кого-либо не принято. Один прокол – и у вас больше их брать в оплату не будут. Да еще и разнесут по всей тюрьме эту историю. Тюрьма – это маленькая деревня. Здесь все про всех знают.

Вернемся к ситуации на «спецу». Все вышеперечисленное (то, что можно купить непосредственно в тюрьме), конечно, попадает и на «спец» тоже, хотя львиная доля оседает на «общаке» (в общих камерах).

Как на «общаке», так и на «спецу», можно купить набор услуг, таких как: дополнительное время прогулки, дополнительный поход в баню (душ), возможность сфотографироваться и получить все фотографии с печатью учреждения (то есть эти фотографии при «шмоне» уже не изымут), посещение другой камеры или переход в другую камеру на несколько дней, иногда возможность несанкционированного свидания с родными и близкими, иногда возможность сделать звонок по телефону.

В каждом учреждении за это свои расценки, и они колеблются от 500$ (свидание) до 100 рублей – душ или фотография.

Что в принципе необходимо для устройства быта на спецу? Как и везде, набор постоянен: плитка или «спираль» для подогрева или приготовления пищи, эмалированная миска на 1,5 литра для этих же целей, кружка литровая, электрический чайник, кипятильник, кружка на 400 гр., холодильник (любого типа), набор посуды (любой). Хочу оговориться, что плитка или «спираль» – это вещи, запрещенные к употреблению в тюрьме, однако всегда во всех тюрьмах (может быть, конечно, не во всех камерах) они присутствуют. Их находят, конфисковывают, однако через некоторое время плитки и «спирали» вновь появляются. Часто бывает, что это те же конфискованные ранее предметы.

Как уже говорилось, время пребывания на «спецу» – это время адаптации. Наверняка один или несколько раз вас вызовет оперативный работник (в простонародье «кум») и попытается провести вербовку. Что это значит? Несмотря на то, что работники «системы» официально подчиняются Министерству юстиции, они ведут свою разработку контингента. Это делается для выявления прошлых преступлений, связей, предотвращения будущих или происходящих в данный момент преступлений, также ведется работа по предотвращению побегов, бунтов, актов неповиновения, выявляются всевозможные запреты и нарушители режима. Конечно, оперработники находятся в тесной связи с милицией и прокуратурой, и очень часто они отрабатывают определенный заказ милиции или прокуратуры, или выполняют прямые их поручения (например, ухудшение или улучшение условий содержания, внутрикамерная разработка, провокация на действие или бездействие, изоляция от подельников и прочих лиц). Поэтому оперработники постоянно заинтересованы в притоке информации и вербовке стукачей.

Не важно, обладает человек на сегодняшний день информацией или нет, важно, чтобы он вообще согласился работать на оперативников. Тогда он способен в будущем выполнять задания оперативников или просто «слить» им информацию. А взамен его могут держать в более льготных условиях содержания, перебрасывать по его желанию из одной камеры в другую, убирать из камеры ему не угодных людей. Могут направить в более льготную зону или оставить досиживать срок при тюрьме, подкармливать мелкими подачками (сигареты и т. д.), закрывать глаза на наличие у стукача телефона и вообще давать возможность устраиваться более комфортабельно. В отдельных случаях подбрасывать небольшие деньги на его личный счет, представлять «дорогу» или «ноги» (те, кто проносят запреты в тюрьму) для получения самого разного рода запретов, от телефонов до наркотиков, поощрять внеплановыми свиданиями. Следует помнить, что любой стукач идет по телам своих же товарищей. И если роль сексота вскроется, то его положение среди зэков будет очень незавидное. Однако такие типы были, есть и всегда будут, пока существует «система».

В «системе» придется столкнуться с тем, что часто пропадают или «палятся» (конфисковываются) посылки (грузы), которые посылаются (идут по дороге) из камеры в камеру. Особенно это касается денег, наркотиков, спиртного и мобильных телефонов. Надо быть очень осторожными, посылая или получая груз или же имея дело с чужими (т. е. вам лично не принадлежащими) грузами. Иногда случаются подмены, скажем, выслал телефон, а пришло мыло, выслал спирт, а пришла вода и т. д. За этим следуют многочисленные, утомительные, долгие разбирательства, но результат, как правило, один и тот же – прямых виновных нет. В отдельных случаях за пропажу все же кого-то наказывают (спрашивают).

Возвращаясь к разговору с «кумом» (т. е. оперработником). Обычно это лейтенант, редко капитан. Их возраст лежит где-то около 30-летней отметки, т. к. более старые либо увольняются, найдя другую работу, либо переходят на более высокую должность. В этой связи это профессионалы низкой квалификации, приемы у них везде одинаковые. «Кум» либо пугает, либо обещает помочь. Неподдающихся и неинтересных, с точки зрения вербовки, сразу перестают беспокоить. Чем «кум» заинтересовывает, это понятно, а пугает давлением через «систему», переводом на «общак» либо в «трудную хату» либо ущемлением прав. Если есть к чему прицепиться по уголовному делу, могут попытаться оказать давление и еще через обстоятельства уголовного дела. Например, вашими предыдущими признательными показаниями, явкой с повинной, желанием на следствии сотрудничать с органами, наличие статей 131, 132, 133 или еще чем-нибудь подобным. Угрожают – красной полосой (лицо, явно склонное к чему-либо, например: дезорганизация, побег, суицид и т. д., таким индивидам присваевается определенная категория, и на личном деле, прямо поверх него, проводится линия, соответствующая категории). Красная, к примеру, это – склонность к побегу. Пугают направить в какую-нибудь очень режимную зону (после получения приговора) типа Краслаг (Красноярская колония), Самара, Саратов, Ульяновск, Волгоград и т. д.

Как возможно вести себя в данной ситуации? Надо понимать, что просто за отказ сотрудничать вам ничего не будет. Через это проходят почти все. Значит, нужно максимально вежливо и максимально упрямо дать понять, что для вас этот вариант невозможен. Или же попытаться (если есть такая возможность) перевести все на денежные рельсы. Вы ему деньги – он вам что-то. Либо просто, что называется, «включить дурака». Это в случае, если для вас такое предложение неприемлемо. Если все же оно вас устраивает, то тут давать советы не могу, ибо не знаю, что посоветовать. Как известно, каждый выбирает для себя: женщину, религию, дорогу.

Прежде чем начать обживаться в камере, осмотритесь. Постарайтесь понять, надолго ли вы в ней оказались. Не давайте опрометчивых обещаний, например, что ваши родные могут купить ТВ или холодильник и привезти все это в тюрьму. Как только от вас услышат, что вы готовы купить ТВ и т. д., то от вас уже не отстанут. В тюрьме произнесенное вслух слово, в качестве обещания или даже похожее по смыслу на обещание, требует исполнения. В противном случае с вас могут либо «спросить», либо объявят «пиздаболом», т. е. треплом. А это уже есть определенная категория.

Думайте о своем будущем, о близких и родных людях. Их положение на воле, когда вы в тюрьме, тоже весьма не сладкое. Тюрьма все же – не могила, она больше напоминает банку с клеем, и рано или поздно тюрьма вас отпустит.

Иногда, видя, что человек в состоянии приобрести что-либо, окружающие вас люди подводят в разговоре к этой теме и ставят в такие обстоятельства, когда человек вынужден сказать, что готов сделать что-либо на «общее», например, ларек или специальную передачу, или же купить ТВ, или еще что-нибудь. В дальнейшем, пока зэк не сделает того, что легкомысленно пообещал, от него уже не отстанут, пока не добьются желаемого. Вообще к новенькому присматриваются и оценивают человека именно в разговоре, задавая разного рода наводящие или прямые вопросы, пытаясь выяснить его возможности, материальное положение до ареста, круг знакомых и т. д. Это делается для понимания того, к какой социальной среде человек относится, стоит ли его бояться, уважать, использовать и т. д. Молодых людей от 18 до 25 обычно выводят на откровенный разговор, касающийся его сексуальных отношений и пристрастий. Темы приблизительно одинаковые. Например, личные пристрастия в сексе. Тут следует помнить, что никто никого не обязан посвящать в такую интимную область, но если разговор уже коснулся этой темы, нужно остерегаться следующего его направления: занималась ли партнерша оральным сексом (брала ли в рот), если да, то следовали ли за этим стандартные поцелуи. Если да, то человек автоматически становится «самососом», т. е. отсосавшим у самого себя. Занимался ли он сам куннилингусом, т. е. целовал ли половой орган партнерши. Если да, то человек сразу переводится в положение «обиженного». Обратный перевод из этого положения в другое невозможен. Здесь не поможет никто. Как уже говорилось выше: таких людей называют «пилоточниками» или «пехотинцами» (нырнувшими в пилотку).

Вернемся к так называемым «обиженным» – это самая низшая категория зэка. Нормальный зэк не может здороваться за руку с «обиженными». У них нельзя ничего брать, можно только давать, и то не в руки, а положив предварительно куда-либо или, в крайнем случае, бросив в ладонь. С «обиженными» нельзя вместе есть, пить, докуривать сигарету после него, пользоваться общими вещами. Вообще запрещено притрагиваться к ним. Нельзя также после них пользоваться никакими вещами. Нельзя прикуривать от их спичек или зажигалок. Бить руками их тоже нельзя. Бить можно только чем-то находящимся в руке (кружка, палка, ботинок и т. д.). «Обиженные» не имеют права садиться за общий стол, на любую нормальную «шконку». В камере они выполняют функции по уборке туалетов, мытью полов. Категория «обиженных» в «системе» (речь идет о положении в тюрьмах) – как бы категория зачумленных. Войдя в любую камеру (хату), «обиженный» обязан поставить в известность всех о своем положении. Если «обиженный» является педерастом, то от него могут потребовать в обмен за оплату сексуальные услуги. Хотя изнасилование «обиженного» не приветствуется. Эти действия должны быть совершены по обоюдному согласию. На практике существует психологическое и физическое давление на педерастов, чтобы заставить их выполнить определенные сексуальные услуги.

«Обиженные» – самая бесправная категория зэков. В случае конфликта на их сторону не станет никто. Все жалобы, идущие от них (положенцу, вору, смотрящему и т. д.), как правило, рассматриваются не в их пользу. Никому и ничего «обиженный» доказать в свою защиту не сможет. Каждый может по любому поводу оскорбить или ударить «обиженного». Их участь в «системе» незавидна. Конечно, это не значит, что бьют их ежедневно или ежедневно истязают, но морально ущемляют постоянно. «Обиженный» – «козел отпущения» «системы», на котором вымещается накопившаяся злоба и собственное тяжелое положение.

Как попадают в положение «обиженного»? В нем оказываются уже бывшие раньше в этой категории, каким-то образом давшие понять, что они были гомосексуалистами на свободе. Добровольно или насильно «опущенные» уже в тюрьме. Сообщившие о своем занятии куннилингусом на воле (достаточно было совершить это один раз). Поводом для «опускания» может послужить манера поведения самого зэка, факты из биографии, внешность (длинные волосы, дырка от серьги в ухе, наколка) или профессия. Нередко бывает так, что поводом для «опускания» может быть использование совместной с «обиженным» посуды, или вещей, или продуктов (достаточно одного совместного чаепития). Бывает так, что человека насильно, за какое-то деяние, переводят в разряд «опущенных» (путем непрямого изнасилования, т. е. проведения членом по губам или же достаточно его просто облить мочой). Неправомерное «опускание» в принципе по «понятиям» наказуемо, но для тех, с кем это уже совершено, ситуация не меняется.

Общий корпус

На общий корпус (в общие камеры) попадают либо переводом со «спеца», либо прямо после ареста из ИВС. Как уже говорилось, общие камеры (хаты) отличаются от «спецевых» большим количеством содержащихся в них заключенных. По сути, это и есть настоящая тюрьма, с тем укладом, который для нее характерен. За каждой «общей» камерой закреплен «смотрящий». Обязательно есть «дорожники» и «шнифтовые». Есть места «братвы» и мужиков. Тут же могут находиться «обиженные». Место «смотрящего» практически всегда расположено около окна (решки), вокруг находятся места «братвы», «дорожники» как часть (младшая часть братвы) обитают непосредственно возле самой «дороги». Это может быть «решка» или «кабура» (отверстие, соединяющее две или более камер). Подобные отверстия делаются, конечно, без ведома администрации, самовольно, для непосредственной связи и передачи «маляв» и «грузов». Зачастую «кабуры» существуют полулегально. Администрация либо знает об их существовании, либо догадывается, но в силу разных причин не всегда плодотворно борется с этим явлением. «Кабуры» бывают разными: от небольшого, толщиной с два карандаша, отверстия до дыры приличного размера. Собственно, какую прокопают сами зэки и насколько позволяют это сделать стены. «Кабуры», как правило, располагаются в неприметных, не сразу бросающихся в глаза местах. Они могут располагаться и на полу, и в потолке, и в стенах.

Нижний ярус «шконок» и «шконки» верхнего ряда, располагающиеся ближе к окну, являются более привилегированными местами. Хотя по «понятиям» личных мест в тюрьме нет (как зачастую говорится: все твое осталось на воле), и каждому «порядочному» арестанту, можно, сидеть, лежать, спать на любом удобном для него месте. Но на самом деле каждая «шконка» является местом постоянного нахождения и обитания одного зэка. Всевозможные маленькие хитрости, «примочки» и приспособления окружают «шконку» любого зэка. И, конечно, «шконка» – это сосредоточение всевозможных запретов. Здесь действует правило: где живу, там и прячу.

Уже при подходе любого человека к камере «шнифтовые» оповещают ее обитателей о приближении постороннего. Стандартными фразами предупреждения являются: «Мусор» на «продоле»!», «шмонщики» на «продоле»!», «Кум» на «продоле»!», «Звезды» на «продоле» (т. е. несколько офицеров)!», «Прогулка!», «Новенький!», «Проверка!». В случае неожиданного появления работников учреждения обычным предупреждением является выкрик: «Вода!» либо «Кузя!»

Попавшего первый раз в общую камеру (хату) удивят многие вещи. Жизнь в ней кипит круглосуточно, угасая лишь под утро и в первую половину дня с разбивкой на утреннюю проверку и всплеском активности в часы выдачи баланды.

Для вновь прибывшего, как, впрочем, и везде, хорошим тоном считается поздороваться со всеми обитателями камеры. К новенькому внимание повышенное, т. к. он априори носитель свежей информации и возможных проблем. Поэтому приветствие типа «День добрый» или «Привет, парни» встречается благосклонно, и на него отвечают доброжелательно. Вошедший в камеру сразу попадает на «вокзал» (место около двери (тормозов), где всегда есть кто-то из обитателей). Это обязательно «шнифтовые» и кто-то из «мужиков», не спящих в это время. По количеству встречающих сразу понятна ситуация в камере. Если открытие дверей встречают большим количеством людей, то это говорит либо о перегруженности камеры, либо о том, что «тормоза» в данный момент «подпирают» или «держат», т. е. мешают возможному беспрепятственному, мгновенному проходу работников тюрьмы вглубь помещения. Такое случается, а точнее, делается тогда, когда в данный момент в камере есть какие-либо запреты (телефоны, наркотики, спиртное, игра). Зашедшие в этот момент оперативники наталкиваются на плотную людскую массу, тормозящую их проход. Этот прием дает несколько секунд времени, за которое запреты через «дороги» или «кабуры» исчезают из камеры либо прячутся по тайным местам («нычкам», «куркам»). Вновь вошедший здоровается, ставит вещи ближе к дубку и «интересуется» (спрашивает), где располагается тот, кто за «хатой», и как его зовут. Второй вариант. «Шнифтовые», находящиеся непосредственно около тормозов, сами объяснят ему, где – «смотрящий». Следует подойти к «смотрящему» и, присев к нему на «шконку» или на соседнюю, поговорить. В случае, если в данный момент «смотрящий» отдыхает (спит) или чем-то занят, предварительный разговор со вновь прибывшим может провести кто-либо из «дорожников». Попав в камеру, совершенно не стоит замыкаться или вести себя скованно и замкнуто и совсем не годится показывать агрессию. Повторюсь, отношение к вновь прибывшему всегда либо нейтральное, либо доброжелательное. Обычно интересуются (слово «спрашивать» имеет другое значение в тюрьме), откуда человек, какая у него беда (статья), где сидел раньше, кого знает. Если ты новичок «первоход», об этом необходимо, во избежание недоразумений, сообщить сразу. Есть смысл сообщить тоже, на каком ИВС бывал или в каких «хатах» (камерах) сидел раньше.

Если собеседники попались аморфные, разговор нужно строить самому. Принцип тот же, что и на спецу. Кто «смотрящий за хатой», людская ли камера, собирают ли «общее», сколько человек в камере и т. д. Могут узнать, не чувствуешь ли что-либо за собой (т. е. не пидор ли, не бывший ли мусор и т. д.). Все ли нормально было в других камерах (ровно ли было)? Чем занимался на воле? Вот тут нужно быть крайне аккуратным тем лицам, кто занимался торговлей и т. д. Отдельная история с торговавшими наркотиками (барыга), а также для всех без исключения работников силовых структур (включая пожарную часть) и бывшими военными или раньше проходившими службу в вооруженных силах. Это особенно касается молодых людей, прошедших «горячие точки». Их недолюбливают, называя «автоматными рожами». Во время такой беседы выискиваются замаскированные «барыги», «пидоры» или потенциальные «помогалы». «Помогала» – это другое, улучшенное название «шнырей». В камерах постоянно требуются «шныри» (помогалы) для обслуживания тех, кто их «приболтает» или «прикрутит», т. е. приспособит к обслуживанию себя и наведению общего порядка и чистоты.

По «понятиям» в хате ничего не делается «за боюсь», т. е. из-за страха, из-под палки, но на самом деле практически все тяжелые работы: стирка (стирщик), уборка (веник, офис) и другая помощь делаются именно «за боюсь». Конечно, этот труд оплачивается (сигаретами, чаем или продуктами), но просто так уйти в сторону (по собственному желанию), отказавшись от места «помогалы» или «стирщика» и т. д., невозможно. Подобное происходит в очень ограниченных случаях. «Помогала» полностью обслуживает братву, «смотрящего», «дорогу», возможно, еще и «шнифтов», и, возможно, кого-либо из других мужиков, готовит, моет, стирает, убирает и т. д. За это он берет сигареты (сколько дадут) и с разрешения работодателя его продукты. В случае самовольного распоряжения продуктами или иной собственностью работодателя «помогала» наказывается физически или же после наказания может быть переведен на «тряпку», «веник», в «стирщики».

Пойманный на несанкционированном потреблении (краже) продуктов или же сигарет может быть объявлен «крысой».

Разговоры с потенциальным «помогалой» начинаются спокойно или даже ласково, но если человек упирается, возможно (в отдельных случаях) рукоприкладство. Когда видна невозможность «прикрутить» человека, от него отстают. «Помогала» – это самая низшая, неуважаемая иерархическая ступень «мужика». Ими помыкают, их не любят. Но использовать их труд могут только те, кто их «прикрутил». Конечно, пытаются это сделать многие, но тут тоже все зависит от личного поведения человека.

Вновь прибывшего, уже побывавшего в других камерах, всегда спрашивают (т. е. интересуются), чем он конкретно занимался в других «хатах», или же, если видят в нем «мужика» без средств, чем намерен заниматься в камере, т. е. какую помощь может оказать «хате». Это означает, готов ли новичок выполнять какую-либо работу по камере или же желает «помогать общему» (делать ларьки, передачи и т. д.). Это важный момент, т. к. такие разговоры не заканчиваются просто так. Сделавший один ларек (т. е. потративший некоторую сумму денег) не сможет претендовать на ничегонеделание в камере все остальное время. На него обязательно окажут давление, в том смысле, что попытаются привлечь к какому то бы ни было роду общих занятий. Это не касается части обитателей камеры, примкнувшей к братве или находящейся на их положении (совершенно не значит, что часть сидельцев из т. н. «братвы» действительно реально по всем канонам относится к «братве»). Сразу поставивших себя определенным образом не трогают вообще. Так как речь идет о российской «системе», то все перечисленное касается только тюрем, расположенных на российском и частично постсоветском пространстве. Конечно, в каждом государстве, входящем в советское пространство, присутствуют общие черты «системы», но имеется и свой национальный колорит. Его мы не разбираем, т. к. в достаточной степени не владеем полной информацией.

Несмотря на то, что тюрьма находится на территории России, в отдельных ситуациях в отдельных камерах может, так или иначе, возникать национальный вопрос. Это касается тех помещений, где большинство обитателей оказалось из числа граждан не русской национальности. «По понятиям» в тюрьме нет национальностей. Все зэки одинаково равноправны (речь идет только о т. н. «порядочных арестантах»), но на практике это не совсем так. Каждая национальность, как и каждый отдельный человек, обладает своими, чисто национальными достоинствами, недостатками и манерой поведения:

молдаване – заторможены и туповаты, несколько простодушны и простоваты;

украинцы – хитры и прижимисты, быковаты и пронырливы, всегда себе на уме;

белорусы – простоваты, спокойны;

узбеки, киргизы, казахи – заметно медленно соображают и глуповаты, неразвиты, менее чистоплотны;

таджики – диковаты, неразвиты, тоже чистоплотностью не отличаются;

евреи, как и туркмены, – редкие гости в русских тюрьмах, хотя иной раз и встречаются;

азербайджанцы – шумны, амбициозны, трусоваты, активно обсуждают темы «воровского» и «общего» и так же активно внедряются в среду «братвы», хвастливы и лживы, постоянно клянутся мамой, землей, хлебом и т. д., клятвы не держат.

армяне – импульсивны, хитры, грубоваты, шумны и не чуждаются работы;

грузины – шумны, активны, практически всегда и почти каждый обитатель находится в братве, агрессивны. При всей активности на действия в соображениях заторможены, часто пускают в дело кулаки и 95 % из них – наркоманы;

дагестанцы – очень разнообразны, хотя, как и все кавказцы, импульсивны;

чеченцы – проповедуют активную привязанность к мусульманству, резки, агрессивны, храбры, крайне неграмотны (все, что касается точных наук);

ингуши – похожи на чеченцев (чехов), примерно все то же самое, только в несколько смягченной форме;

цыгане – туповаты, как правило, неграмотны вообще (не умеют даже читать и писать), нечистоплотны, в прошлом, как правило, связаны с торговлей наркотиками;

русские – в большинстве своем не активны, трусоваты, склонны к алкоголизму, необязательны;

мордвины – отличаются редким тупоумием и заторможенностью.

Но это, конечно, очень общая и весьма поверхностная характеристика и, безусловно, всегда могут быть исключения.

Грузины, чеченцы, ингуши получают активную помощь от родных и близких. К постоянно получающим помощь, помимо состоятельных людей, еще можно отнести русских из числа жителей тех регионов, где непосредственно находится тюрьма. Представители других национальностей, как правило, буквально во всем постоянно нуждаются. Вообще нищета свойственна российским тюрьмам.