Текст книги "Семь кругов Арены 2: в погоне за Апокалипсисом"

Глава 24
Проклятье кошачьего глаза

– Какие цели ты преследуешь в раю? – аккуратно стряхнув пепел, обратилась Ева к Дмитрию, едва тот закрыл дверь балкона. Оторвавшись от ночного неба, девушка достала зажигалку и подкурила собеседнику сигарету. – Ищешь славы? Богатства? Хочешь вступить в личный отряд Дескариона?

– У меня нет цели, – благодарно кивнув и облокотившись на перила, усмехнулся Дмитрий. – Я обещал помочь. Не более чем.

– Без цели в рай никто не приходит, – поторопилась перебить Дмитрия Ева. – Ты бежишь от чего-то. Чего-то, что тебя пугает в вечных муках ада. Я угадала?

– Муки ада – привилегия верующих, – подмигнув и выпустив из себя клубок сигаретного дыма, хмыкнул ей в ответ Дмитрий. – Я служу богу не более чем дьяволу. Даже имея возможность поговорить с ними, потрогать их, почувствовать их присутствие – верить в происходящее, как минимум, глупо.

– Плывешь по течению загробной жизни? – облокотившись о перила и выпустив клубок сигаретного дыма, краем глаза наблюдая через стекло, как Дескарион что-то активно объясняет Леониду и Изабель, вновь усмехнулась Ева. – Сколько лет назад ты умер?

– Почти тридцать, – мысленно вспоминая дату смерти, тяжело вздохнул Дмитрий.

– Думаешь, что это сон, затянувшийся на тридцать лет? – выпрямившись и потянувшись, улыбнулась Ева. – Тебе самому не кажется это смешным?

Не дождавшись ответа, девушка повернулась спиной к двери на балконе и облокотилась на перила рядом с Дмитрием, глядя на него своим, свободным от повязки, глазом. Дождавшись, пока ей удастся привлечь его внимание, она продолжила.

– Любишь ее? – выпустив клубок дыма прямо в оранжевые очки Дмитрия, хмыкнула Ева, слегка злорадствуя смутившемуся взгляду собеседника. – Девчонку из отряда Альфа, что в комнате осталась.

– Это все равно ничего не меняет, – стряхнув пепел, чуть слышно проговорил Дмитрий. – Я могу внушать себе мысль во сне, что я влюблен. Разве не так?

– Чувства, эмоции, переживания. Это делает тебя человеком, даже здесь, в жизни после жизни, – стряхнув пепел перед носом у Дмитрия, вновь усмехнулась Ева. – Вот скажи, если бы все вокруг тебя было ненастоящим – были бы у тебя ощущения от происходящего?

Закончив свой вопрос, девушка повернулась лицом в сторону стекла, откуда прозвучал недовольный голос Дескариона. Найдя взглядом озадаченного бога, движением головы пытающегося спросить, сколько еще времени пойдет у них, Ева подняла вверх докуренную до половины сигарету. Дождавшись, пока тот вновь кивнет и продолжит беседу с бойцами, она повернулась обратно к Дмитрию.

– Жалко мне ее, – продолжила Ева, выдержав небольшую паузу. – Девушку из альфы.

– Это из-за ее глаз, верно? – усмехнулся Дмитрий, на секунду повернувшись к собеседнице. – Ты с неподдельным интересом их разглядывала, пока в комнате была. А почему жалко то? Прекрасная способность для бойца элитарного отряда, разве нет?

– Дуб ты, Феникс, – стукнув тростью по затылку собеседнику, огрызнулась Ева. – Ты попробуй поставить себя на ее место.

– В смысле? – потирая пострадавшую часть тела, наивно спросил Дмитрий.

– В прямом смысле, – тяжело вздохнув, приготовилась к длительным объяснениям Ева. – Представь себе, что ты видишь каждое действие на несколько секунд вперед. Все варианты движения человека перед тобой. Любое его смещение в пределах нескольких секунд вперед – для тебя предсказуемо и предугадано заранее.

– Разве это плохо? – нахмурив брови и пытаясь понять, за что его все-таки стукнули, недовольно заворчал Дмитрий. – Это дает время для того, чтобы выстрелить или ударить в точку, куда должен сместиться враг.

– Я тебе вот что скажу, – задумчиво потянула Ева. – Ты хороший боец. Но в плане личных качеств – ты не просто дуб. Ты самый настоящий тополь. Рыльце у тебя в пушку еще. Даже сейчас, спустя много лет, когда вы вновь встретились – ты продолжаешь убегать от нее. Вместо того, чтобы побыть с ней, ты спрятался на балконе. Стараешься избегать. Зачем?

Лишь усмехнувшись в ответ, Дмитрий затянулся сигаретой и выпустил очередной клубок дыма, растворившийся на фоне ночного неба рая. Возможно, в чем-то она была права. Изабель видела каждый его шаг на протяжении ближайших нескольких секунд. А значит – все его действия она предугадывала заранее.

– Сейчас не время, – мерно потянул Дмитрий, спустя несколько затяжек.

– Жертвуешь эмоциями и собственным счастьем ради места, в которое не веришь? – приподняв бровь, удивленно спросила Ева. – Забавно.

– Может и так, – пожал плечами Дмитрий.

– Я знаю, что ты ищешь в раю, – хмыкнула Ева, устремив взгляд в небо. – Тебя мало волнует твоя загробная жизнь. Не интересуют события, происходящие вокруг. Даже от любимого человека отказываешься ради воображаемых целей, которые сам же себе не ставишь.

– И что же я ищу в таком случае? – слегка смутившись, повернулся к девушке Дмитрий.

– Тех, кто был родным тебе при жизни, – коротко ответила Ева. – Родственников, друзей. Подозреваю, что ты не встретил их в аду, да и за время своей комментаторской деятельности.

– Одного из них я все же встретил,…

– Да, но не того, кто именно был тебе нужен, – закончила за него девушка. – Мать, отец, возможно братья или сестры. Они интересуют тебя куда больше, чем что-либо в загробном мире. Ведь я права?

Пожав плечами, Дмитрий выпустил очередной клубок дыма. Так и не дождавшись от него ответа, Ева вновь тихо усмехнулась и продолжила.

– Ходит поверье, что есть такое место, – тихо начала она, пытаясь привлечь внимание собеседника. – Место, которое называется «азимутом вселенной». Души, прошедшие все циклы своего перерождения и очистившиеся от грехов своих прошлых перерождений. Души, достигшие покоя и гармонии. Те, что больше не подвержены переработке. Из чистилища их отправляют туда ради познания бесконечной мудрости других народов. Не только тех, что существуют в нашей реальности. В «азимут» сливаются души со всех концов всех реальностей. Возможно, кто-то из твоих родных уже там и ждет тебя.

– Скажи, – дослушав Еву и глупо глядя на окурок, неуверенно начал Дмитрий. – Звезды – это ведь далекие солнца, верно? Но почему они сияют над раем?

– Никто не знает. Да и ты не первый, кто задается этим вопросом, – пожав плечами, Ева вытащила новую сигарету и угостила Дмитрия. – Считается, что это солнца далеких миров. Некоторые же считают, что наш рай – не единственный. Высшая цель любого народа – это война. Достигнув мира среди своего народа, нужен новый враг. Подозреваю, что загробные миры давно воюют друг против друга, а наш – просто еще не настолько развит, чтобы на нас обратили внимание. Не знаю, сколько еще должно пройти времени до этого.

Размышления Евы перебил стук в стекло. Резко повернувшись вместе с Дмитрием, она слегка опешила от человека, стоявшего за дверью. Миловидная брюнетка с волосами чуть ниже уровня плеч в черной майке и в коротких, джинсовых шортах. Поверх черной майки расположилось светло-голубое, практически белое болеро с длинными, широкими рукавами, от локтя расширяясь чуть ли не сантиметров на тридцать. Но сама одежда – было последним, что привлекало внимание. На правой руке, свободной от металлической перчатки, расположилось шесть длинных, металлических когтей, вылезающих откуда-то из глубины рукава и заканчиваясь чуть дальше кончиков пальцев. Когти попарно расположились по бокам и по верху руки, словно часть необычных доспехов. А из шорт, болтаясь в воздухе и нервно подергиваясь, рос длинный, черный хвост в конце напоминающий наконечник стрелы. В руке девушка держала лист бумаги с косо написанным на нем текстом. По всей видимости, именно из-за этого листка бумаги она и пришла наверх.

– Да, Эльмидана, входи, – кивнув девушке и опершись на трость, проговорила Ева. – Что случилось?

– Меня внизу отправили на поиски, – жизнерадостно улыбнувшись, и выйдя на балкон, девушка уверенно пихнула листок Дмитрию. – Вы ведь Феникс, так?

– Что это? – недоверчиво взглянув на лист, пытаясь разобрать почерк, холодно спросил Дмитрий. Засунув сигарету в зубы, он все же забрал записку и облокотился обратно на перила. – Послание? От кого?

– Наша крылатая элита пришла в себя. Михаил и Рафаэль совместными усилиями нацарапали вам письмо, – пожав плечами, и по-прежнему улыбаясь, попыталась разъяснить ситуацию девушка, после чего повернулась в сторону Евы. – Мадам, могу ли я для вас что-нибудь сделать?

– Принеси мне новую пачку, – вытащив из внутреннего кармана своего пальто сигареты и взглянув на оставшиеся несколько штук, усмехнулась Ева. – В остальном – рада слышать, что бойцы потихоньку приходят в себя. До рассвета осталось не так много времени, судя по ночному городу. Крики уже не слышны, а звук затягивающихся корнями стен почти прекратился. Думаю, скоро луна вновь придет в движение.

Поклонившись, девушка быстро повернулась, задев кончиком хвоста верхний край записки, которую держал перед собой Дмитрий. На бумаге от прикосновения остался прорез со слегка обуглившимися краями.

Дождавшись, пока Эльмидана закроет за собой дверь, Ева вновь хмыкнула и покосилась в сторону бумажки, увлеченно читаемой Дмитрием.

– Что-то интересное или просто письмо с благодарностью? – отведя взгляд в сторону пола, усмехнулась Ева. – Неужели наши крылатые бойцы настолько переживают за себя любимых?

Недовольно хмыкнув, Дмитрий продолжил вчитываться в письмо. Автором его явно была не мужская рука, почерк был сравнительно правильным, хоть при этом и писалось оно, видимо, впопыхах. Первая часть, как и предположила Ева, состояла из благодарности за спасение их загробной жизни.

– «Феникс, Палач, благодарим вас за помощь. Если все пойдет хорошо – до рассвета успеем подлатать раны. Здесь внизу творится сущий ад, повсюду бегают члены женского отряда, пытаются мазать нас какой-то неведомой гадостью. Жутко воняет, но вроде неплохо убирает боль, да и раны на глазах затягиваются. Оказалось, что далеко не любое ранение в раю исчезает также быстро, как на просторах ада. Некоторый урон действительно ощутим даже несколько часов спустя. Будем стараться, и по возможности, завтра будем в строю наравне со всеми. С наилучшими пожеланиями, Рафаэль и Михаил».

Вторая же часть письма была написана дрожащей рукой. Как и предположил Дмитрий, автором ее был один из архангелов. Как оказалось, она была написана Михаилом и несла в себе слегка странную, но вызвавшую на лице у Дмитрия неоднозначную реакцию.

– «Феникс, если завтра по каким-либо причинам мне не удастся выйти на поле боя – полагаюсь на твою помощь. Судя по тому, что среди раненых здесь, внизу, нет одной девушки – ее, видимо, взяли в плен Грейс и Габриэль. Заклинаю, во что бы то ни стало, не дай ей пострадать. Ее зовут Мишель Хантер, ты легко узнаешь ее по рыжим, длинным волосам. Редко, когда можно увидеть настолько яркий цвет, даже в раю. Она дочь Джеймса Хантера, твоего брата. После смерти твоего отца и твоего побега из дома вместе с Феликсом, твоя мать пыталась покончить жизнь самоубийством. Ее удалось спасти. Она была отправлена на лечение в Америку. Лечащим врачом твоей матери был Майк Хантер. По счастливой случайности, ему были интересны подобные случаи. Вскоре, у них завязался роман. Через несколько лет, у них появился сын, Джеймс. Если альманах не лжет, то он уже умер и, думаю, сейчас находится на арене. Более чем уверен, что когда все закончится – тебе будет интересно с ним повидаться, но сейчас все же сосредоточься на девушке. Ей действительно нужна твоя помощь. Да будет свет вести тебя в грядущем сражении. Твой Михаил».

Дочитав записку и выплюнув изо рта окурок, уже успевший давно потухнуть и просто так болтающийся на его губах, Дмитрий чуть слышно хмыкнул и скомкал бумажку, вытащив еще одну сигарету. Не успев подкурить ее самостоятельно и благодарно кивнув протянутой Евой зажигалке, он выпустил клубок дыма, после чего засунул комок к себе в карман.

– Странная реакция на простую записку, – пытаясь возобновить разговор, усмехнулась Ева. – Хотя, запиской то трудно назвать. Похоже на целое любовное письмо. Признавайся, кому понравился?

– Ты спрашивала, какие цели я преследую, находясь здесь? – дослушав девушку, опрокинул голову Дмитрий, глядя на кроваво-красную луну, по которой нервно сновала черная точка, отчасти напоминающая огромный зрачок.

– Неужели у тебя появилась цель? – наивно спросила Ева, но тут же замолчала, слегка нахмурившись и вглядываясь вдаль ночной улицы. Сигарета, так и не достигнувшая края ее губ, практически повисла в воздухе в нескольких сантиметрах от своей цели.

Немного недоумевая, отчего напряглась собеседница, Дмитрий опрокинул голову еще сильнее, пытаясь поймать точку, в которую так пристально вглядывалась Ева. Примерно найдя ее и стукнув несколько раз по стеклышкам своих очков, от чего те поменяли цвет и включили ночной режим, он на секунду смутился, но тут же довольно улыбнулся. Убрав ночной режим, он с горем пополам поднял голову и повернулся передом к городу. По ночным улицам рая в их сторону продвигался небольшой отряд из четырех человек, о чем-то мирно беседуя между собой. Видимо, лидер отряда и вызвал столь непонятную реакцию у Евы. К зданию, по мнению Дескариона которое являлось неприступной крепостью для всепоглощающего рая, куря и любуясь ночным небом, приближался сам дьявол. Люцифер вернулся в рай.

– Я знаю, кто предатель! – резко выскочив из-под одеяла, воскликнул Натанаэль, пытаясь на скорую руку нацепить, никак не желающие налезать ботинки.

– Обязательно было так резко вылезать то? – лениво потянувшись, миловидно улыбнулась Амальтииртарэ. Наслаждаясь видом собирающегося бэрда, она зевнула и повернулась к нему спиной. – Вернешься еще или могу не ждать тебя?

– Да не знаю даже, – цепляя клинок на пояс и поправив цилиндр, виновато проговорил Натанаэль. Убедившись, что ничего не забыл, он аккуратно подошел к девушке-лисе и, поцеловав ее в щеку, продолжил. – Постараюсь быстро все закончить и вернуться. Не скучай без меня здесь, хорошо?

Довольно собравшись в калачик под одеялом и, закрыв глаза, чуть ли не мурча от удовольствия, девушка кивнула. Получив одобрительный кивок, Натанаэль укусил ее за край пушистого, лисиного уха на макушке и вышел из комнаты. Теперь единственной проблемой было вернуться в рай. При этом все нужно было сделать незаметно для хозяина. В противном случае, его услуги стали бы более не востребованными.

Настроившись как можно решительнее, он тяжело вздохнул и вышел из апартаментов Амальтииртарэ, аккуратно закрыв за собой дверь и уверенно зашагав по улицам цитадели. Для перемещения ему нужно было найти Вестрока. Из элементарных правил приличия, его следовало бы предупредить о грядущем покидании сознания Дмитрия бэрдом.

– Э, пернатый, доброй ночи, – остановившись в тени ночного рая, пытаясь хоть как-то не попасть под свет прожекторов, усмехнулся Люцифер, держа неподалеку ото рта своей окровавленной, когтистой лапой тлеющую сигарету. – Как тебе тут? Веселое место, не правда ли?

– Люсь, а ты-то чего тут? – отвлекшись на секунду на Еву, зовущую через дверь Дескариона, усмехнулся Дмитрий. – Тебе ж нельзя сюда, разве нет?

– Смеешься? Оставить тебе все веселье и самому отлынивать? – самодовольно оскалившись и оставив небольшой след на фильтре сигареты от клыков, продолжил серию вопросов Люцифер. – Ночной рай. Пожалуй, самый прекрасный из пейзажей, который можно только себе представить по обе стороны жизни.

На мгновение, демон удрученно замолчал, тут же вернув довольный оскал на свою кровоточащую физиономию. Затянувшись сигаретным дымом и выпустив жалкое подобие колечка, он надменно посмотрел на, вышедшего на балкон бога.

– Тебе все-таки не идут рога, – разглядев в свете прожекторов Люцифера, первым же делом усмехнулся Дескарион. – Какими судьбами у нас? Тебе ж запрет дали на возвращение в наши скромные хоромы, разве нет?

– Ну, я же здесь, – докурив и выкинув окурок, вновь усмехнулся демон. – Я пройду?

– Нет, стой! – едва Люцифер начал движение в сторону света, воскликнул Дескарион. – Я не знаю, почему рай тебя не трогает. Да и спутников твоих тоже. И не особо хочется знать. Но ты ведь прекрасно понимаешь, что будет, если тень хоть на мгновение соединит улицы города и фундамент здания.

– Черт, да ты такой же правильный в этом плане, как и твои предшественники, – недовольно фыркнув, обиженно заворчал Люцифер. – Боже, сколько вам объяснять, что рай в любой момент может пробраться в здание, если ему это будет нужно?

– Странно слышать от тебя это слово, – слегка заострив внимание на начале второй фразы, хмыкнул Дескарион. – Почему-то мне казалось, что подобные слова стали для тебя не более чем ругательством.

Нахмурив брови, Люцифер лениво повернулся в сторону Вергилия и Лады. Получив в ответ лишь многозначительное молчание и разведенные руки со стороны поэта, он повернул голову в сторону Юфремии. По всей видимости, ей вообще было все равно. Не обращая ни на что внимания, она спокойно баловалась со списком имен в своем альманахе.

– Дескарион, у тебя есть минутка? – всматриваясь в имена в альманахе, неуверенно продолжил демон. Наконец, он оторвался от книги и вернулся в разговор. – Не будешь против небольшой демонстрации?

– Попробуй удивить меня, – перепрыгнув через перила на балконе и приземлившись на колено перед входом в дом, усмехнулся Дескарион. – Как же здесь ярко все-таки.

– А то. Понаставили прожекторов тут, – вызвав свой фламберг и воткнув его в землю в нескольких сантиметрах от того места, где начиналась линия света, он аккуратно наклонил набалдашник в сторону входа в дом. Попав под освещение, рукоять клинка начала отбрасывать тень, тянущуюся все ближе к дому. Наконец, достигнув тенью примерно середины освещенной части, Люцифер отошел чуть назад, довольно глядя на Дескариона. – Ну как?

– И что? – подойдя ближе к тени, усмехнулся бог.

– Ты ведь ученый, если память мне не изменяет, – создав небольшое пламя у себя на ладони и играя с ним так, чтобы на земле создалась дополнительная тень от клинка, извивающаяся, словно ползущая змея, самодовольно оскалился демон. – Физик, математик. Тебе повезло умереть за несколько дней до начала райской ночи, верно?

– Я польщен тем, что ты меня помнишь, конечно, – пытаясь вспомнить подробности своей смерти, потянул Дескарион. – Но все же я не понимаю, что ты пытаешься доказать, создавая тень от клинка.

– Тебя ведь давно интересует вопрос о том, что скрывается за пеленой ночи в раю? – наконец, устав баловаться с пламенем, продолжил Люцифер. – Ты ведь не мог оставить вопрос о безопасных зонах без ответа?

– Не понимаю, о чем ты, – сжав руку в кулак, нахмурился Дескарион. – Говори прямо.

– Меня ведь олицетворяют с прародителем грехов, верно? – убрав окончательно пламя, Люцифер вошел прямо в свет, двигаясь все ближе в сторону бога. – Как думаешь, какой мой любимый из всех?

– Остановись! – создав небольшой шар света на ладони и пытаясь избавиться от тени демона, испуганно воскликнул Дескарион. – Еще один шаг и мне придется применить силу.

– Брось, – подойдя практически вплотную и развеяв свет на ладони бога, усмехнулся Люцифер. Тень демона тут же проникла внутрь дома и протянулась по всему первому этажу, упираясь прямо в стену. – Рай не боится света. Ему все равно. Он просто играет по своим правилам. Невозможно найти лазейку в правилах, которые создаешь не ты. Которые могут поменяться в любой момент, не оставив тебе возможности даже долю секунды выделить на размышления. На предприятие каких-либо мер, чтобы остановить происходящее. Не глупи, Дескарион. Будь ученым до конца, не только на словах.

Тяжело вздохнув, бог самодовольно улыбнулся и стукнул демона в плечо. Свет был идеальным способом поддержания порядка и дисциплины в безопасных зонах. Залезешь за него – и ты станешь ничем иным, как аппетитным провиантом для ненасытного рая. Единственный вопрос, который мучил теперь любопытство Дескариона – это как команде из четырех человек удалось пробраться по улицам города в ночное время.

– Почти три тысячи лет назад ты спросил у меня о том, какой грех я считаю для себя самым позорным, – положив руку на плечо демону, глядя ему в глаза через свои небольшие очки, продолжил Дескарион. – И когда я ответил тебе, ты лишь усмехнулся и сказал, что он больше всего радует твою грешную душу. Когда я спросил, почему столь позорный грех доставляет тебе столько радости,…

– Я ответил тебе, что человек презирает в других то, что он презирает в себе, верно? – подмигнув и подкурив очередную сигарету, усмехнулся Люцифер. Убрав пламя и обняв Дескариона, он повернулся к своей команде, до сих пор стоящей во тьме улицы. Свистнув им, чтобы они заходили внутрь, он заставил свой клинок исчезнуть и выпустил из когтистых лап бедного бога. – Ты призираешь зависть в людях, но ведь именно от нее тебе пришлось больше всего пострадать за свою грешную жизнь.

Нехотя кивнув, Дескарион поздоровался с гостями и предложил подняться на второй этаж. Дождавшись, пока они скроются из поля зрения, он вновь вернулся к диалогу с демоном.

– Рай играет по своим правилам, говоришь? – усмехнулся Дескарион, глядя на красную луну, которая потихоньку уже начала приходить в движение. – Что ж, возможно ты и прав. Но за несколько тысячелетий, проведенных здесь, мне так и не удалось понять, что у него на уме. В том, что он разумен, и более чем – сомнений быть не может. Но вот насколько сильно? Ты провел здесь куда больше времени, чем я. Дослужился до чернокрылого всадника, первого и единственного за всю историю рая. Никому еще не удалось повторить твоих заслуг. Думаю, что это более чем почетно. Я рад, что ты здесь.

С искренним любопытством дослушав речь Дескариона, Люцифер самодовольно хмыкнул и, выкинув недокуренную сигарету, отомстил богу, стукнув его кулаком в плечо. На секунду отвлекшись на непонятный шум позади, и оглядевшись по сторонам, Люцифер лишь недовольно хмыкнул. Повернувшись обратно к Дескариону, он направился вместе с ним в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Едва они ушли – из небольшой, оранжевой лужи лавы, накапавшей с балкона, сформировался образ человека. Пару мгновений спустя, фигура приняла явные очертания Дмитрия с клинком и цепью на поясе. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его не заметили, он быстрым шагом направился в сторону подвала, где его должна была ждать его цель. Предатель, о котором говорила Амальтииртарэ. Предатель, который должен был умереть любой ценой.