Текст книги "Огненные цветы"

– Начиная с ИРБ?

– А, Бекки уже все вам рассказала?

– В самых общих чертах. Каковы ближайшие планы Братства?

– Извините, Дэн, – прищурился Брайен, – но это секрет. А как насчет пуговиц – получится?

– Нет проблем. Я на месяц ускорю свой отъезд в Англию. Следовательно, отплываю через две недели.

– Отлично. Чем раньше, тем лучше.

– А когда у вас крайний срок?

– Первого апреля.

Они заговорили о графике производства, доставке, цене и тому подобном. Через пару часов со всеми деталями было покончено. Батлер добавил всем вина, и разговор перешел на другие темы.

– Равена часто вспоминает вас, Брайен, – заметил Батлер. – Узнав, что вы живы и благополучны, она страшно удивится и обрадуется. Вы ведь дадите ей знать о себе?

Брайен промолчал. Откуда ему знать, насколько Равена посвятила его в их дела? У Батлера умные глаза и цепкий, хитроватый взгляд Чеширского кота. Откровенничать с ним не стоит. Брайен ушел от прямого ответа:

– Так ведь вы как будто сказали, что она с дочерью в Европе.

– Весной Равена собирается вернуться в Ричмонд.

– А как ее родители, герцог и герцогиня Ольстерские?

– Оба умерли.

– Печально. – Брайен опустил взгляд и подумал о собственных отце и матери. Им скорее всего тоже недолго осталось жить на этом свете. Слава Богу, хоть Сабрину успели увидеть перед смертью. Батлер говорит, Роджер отвез ее в Ирландию. Что ж, достойно похвалы, хотя такие поступки не в характере его дорогого братца.

– Не знаете, – спросил он Батлера, – мой брат пересек океан только для того, чтобы дать возможность родителям увидеть внучку, или у него были какие-то другие причины?

Батлер словно прочитал его мысли.

– Да, с годами Роджер делается добрее и мягче. Это была просьба вашей матери, и он поспешил ее исполнить. Так оно и было, можете мне поверить. Между прочим, он без ума от Сабрины.

Еще один удар. У Брайена язык к нёбу присох.

– Что, Роджер… любящий отец? – Брайен с трудом заставил себя выговорить эти слова. – Выходит, вы правы, с годами он действительно меняется.

Он посмотрел на часы:

– Очень жаль, что приходится прерывать эту приятную во всех отношениях беседу, но через полчаса у меня очередное свидание. Ребекка, отчего бы нам не поужинать сегодня вместе? Можно пойти во «Французскую таверну», вспомним молодые годы.

– Чудесно.

Брайен поцеловал Бекки в щеку и пожал руку Батлеру.

– Побыстрее, пожалуйста, с этими пуговицами.

– Можете на меня рассчитывать, – улыбнулся Батлер. – Возможно, в следующий раз встретимся в Ричмонде.

– Сейчас трудно сказать, это от многого зависит. – Брайен потер щеку. – Всего доброго. Ребекка, когда и куда заехать за тобой нынче вечером?

– Я буду готова к семи. Наш дом на углу Шестьдесят восьмой улицы и Пятой авеню. Скажешь кебмену, чтобы подвез тебя к особняку Кейси, этого достаточно.

Брайен отвесил глубокий поклон.

– Особняк Кейси, каково, Батлер? Эта дамочка кое-чего добилась в жизни, не так ли?

– Вроде бы не она одна, а, маленький мой ирландец-приказчик? – живо откликнулась Бекки, поворачиваясь к Батлеру. – Можешь себе представить, Дэн, – когда все мы гнули спину в Ист-Сайде, он твердил мне, что происходит из королевского рода; мы еще шутили над этим. А теперь выясняется, что это была вовсе не шутка. Да, ирландцы – та еще публика, как любил говаривать мой покойный отец.

У Брайена в глазах сверкнул огонек.

– Между прочим, насчет своих миллионов я пошутил.

– Ну да, и за обмундирование я должна буду платить из своего кармана.

– А что, это мысль, – рассмеялся Брайен. – Ладно, пока. Счастливого пути, Батлер. Бекки, заеду за тобой в семь.

Ужин во «Французской таверне» удался на славу. Брайен и Бекки непринужденно болтали, словно не двадцать лет, а двадцать дней прошло с их последней встречи. Оба охотно погрузились в воспоминания. Обильный ужин завершился кофе с коньяком. Оба оттаяли, размякли, и Брайен решил, что можно заговорить о том, чего они тщательно избегали на протяжении всего застолья.

– Помнишь пикник на Четвертое июля? – спросил он.

Бекки невинно взглянула на него своими огромными глазами:

– Четвертое июля – какого года? Мы в этот день всегда пикник устраивали.

Не дав ей убрать руку, Брайен накрыл ее своей большой ладонью и пристально взглянул прямо в глаза.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – негромко сказал он.

На щеках у Ребекки выступили красные пятна.

– Ну конечно, помню. Только джентльмену не пристало говорить о таких вещах.

– Много упреков на своем веку мне пришлось выслушать, но джентльменом еще никто не обзывал, – улыбнулся он.

– Брайен О’Нил, ты совершенно не переменился за эти годы.

– Да и ты тоже, Бекки. Все такая же красивая, как и в тот день, когда я поцеловал тебя на прощание на вокзале.

– Лжец! Я постарела и потолстела.

– Потолстела? – Брайен критически оглядел спутницу. На Ребекке было роскошное вечернее платье – последний крик парижской моды. Оставляя обнаженными плечи, оно слегка приоткрывало и грудь – как раз настолько, чтобы остальное дорисовало воображение. – Не знаю, не знаю, на мой вкус, в самый раз. Помнишь, я дразнил тебя жердью?

– Жердью я никогда не была. Стройная – вот как правильно будет сказать.

– Пусть так, – пожал плечами Брайен, – и все равно сейчас ты мне нравишься.

– Нехорошо так говорить, Брайен О’Нил. Я замужняя женщина, мать двух взрослых дочерей. И я счастлива в семейной жизни.

Тем не менее по сияющему виду Бекки нетрудно было догадаться, что ей приятно было услышать сказанное Брайеном.

– Ну и замечательно. Я рад, что у вас с Ларри все так хорошо сложилось. Он когда-нибудь рассказывал тебе, что однажды, когда мы с ним жили в квартире над магазином, у нас из-за тебя драка затеялась?

Прикрыв рот ладонью, Ребекка безудержно расхохоталась, даже плечи задрожали.

– Было дело. Ладно, давай оставим эту скользкую тему, поговорим о чем-нибудь другом.

– Ну что ж, вернемся еще немного назад. Итак, ты помнишь то самое Четвертое июля?

– Брайен, ты совершенно невыносим! – Ребекка высвободила руку и густо покраснела.

Он засмеялся и покачал головой:

– Что ж, не отрицаю. Дразнить тебя всегда было сплошное удовольствие – такую застенчивую, такую недотрогу.

На сей раз и в ее глазах мелькнула неуловимая лукавинка:

– Лучше бы я оставалась застенчивой недотрогой в то Четвертое июля.

– Чушь, – фыркнул Брайен. – В тот день нам обоим было хорошо, как, впрочем, и в последующие дни.

– Уже поздно, а на утро у меня назначены четыре встречи. Может, будем закругляться?

Игра окончилась. Но не насовсем, пообещал себе Брайен.

– Ну что ж. – Он жестом подозвал официанта. – Счет, пожалуйста.

На улице было холодно и, хоть снег кончился, дул пронизывающий ветер, да такой сильный, какой бывает только в настоящую пургу. В кебе Ребекка сразу закуталась в плед, заботливо приготовленный для седоков, но и это не помогло.

– Слышишь, как зубы клацают?

– Сейчас чего-нибудь придумаем. – Брайен взял оба пледа, сложил их вместе и, подоткнув со всех сторон, накинул разом на Ребекку и на себя. Теперь они сидели, тесно прижавшись друг к другу.

– Таким образом мы с большим эффектом используем внутренние запасы тепла, – пояснил он.

– Ах вот как? – Она повернулась к нему, и их глаза встретились. Брайен ощущал ее близкое дыхание.

– Но теперь ведь тебе на самом деле теплее, не отрицай, Бекки. Видишь, даже дрожать перестала.

– Не спорю, немного согрелась. Так лучше.

Рука Брайена скользнула под плед и легла ей на бедро.

– Когда доберемся до твоего дома, согреешься еще больше. Неужели тебе охота после этого забираться в холодную и пустую постель?

– Брайен, прошу тебя, не надо так говорить.

Но он знал, что это просто слова. Он чувствовал, как напрягается при его пожатии ее тугое бедро. И когда он наклонился и поцеловал ее, она не отстранилась. Поначалу губы ее были холодны, но к ним быстро вернулось тепло. Она застонала и ответно потянулась к нему.

Когда поцелуй оборвался, Ребекка зажмурилась и отвернулась. Из глаз у нее скатилось по слезинке. Подобно крохотным ледяным кристаллам, блестели они при загадочном свете прибывающей луны.

– Почему ты плачешь?

– Такой дешевкой себя чувствую. Я же замужняя женщина, у меня взрослые дети.

Брайен подавил улыбку. Замужняя женщина, взрослые дети!

– Замужество и дети не имеют к этому никакого отношения, Бекки. Ты зрелая, здоровая, красивая самка с потребностями и желаниями, свойственными любой женщине. Скажи честно, ведь отчасти ты потому так и надрываешься на работе, что она как бы заменяет тебе физическое удовольствие? Ларри постоянно разъезжает по делам фирмы. А от накладных да деловой переписки чувственного наслаждения все же не много, а, крошка?

Ребекка вытерла слезы перчаткой и снова повернулась к Брайену.

– Да как ты смеешь так говорить со мной, несчастный ирландишка?

Брайен откинул голову и расхохотался:

– Ну вот, наконец-то узнаю свою Бекки. Слушай, помнишь, как мы швырялись друг в друга подушками там, в мансарде? Самое подходящее занятие для такой холодрыги, как сейчас.

Бекки откинула покрывало и сбросила его руку с бедра.

– Какие там, к черту, игры, мне и без того уже жарко. – Она отодвинулась от него.

Экипаж остановился. Кебмен открыл окошко на крыше:

– Приехали. Особняк Кейси.

– Ну и?.. – Склонив голову набок, Брайен выжидательно посмотрел на Ребекку. Выражение лица у него было совершенно мальчишеское – искушающее.

Ребекка поджала губы и сурово произнесла:

– Брайен О’Нил, я не позволю тебе обращаться со мной, словно со шлюхами, каких у тебя наверняка навалом было за последние двадцать лет. Если ты хоть на секунду решил, что я расчувствовалась, слушая, как ты мне голову морочишь, если хоть на секунду подумал, что я позволю тебе забраться к себе в постель, то… – Бекки оборвала тираду и впилась ему в губы.

– Ну продолжай же, – сказал он, когда Бекки наконец оторвалась от него. – Если я хоть на секунду подумал, что ты позволишь мне забраться к тебе в постель, то…

Ребекка сдалась:

– Ладно, пошли. Поместим тебя в одну из гостевых спален и скажем прислуге, что поживешь у нас до отъезда из Нью-Йорка. Завтра можешь перевезти сюда вещи из гостиницы. Да, и еще одно: чтобы до рассвета вернулся к себе в комнату!

Брайен с улыбкой покачал головой:

– Госпожа начальница. Настоящий руководитель. Если решение принято, то выполнять его следует наилучшим образом.

Страсти в их объятиях не было, была какая-то горьковатая сладость. Брайен чувствовал себя блудным сыном, вернувшимся домой после долгого отсутствия. Да, вернувшимся в дом своей молодости, где можно потрогать вещи, которые сохранила для него в целости та, что не сомневалась: когда-нибудь он вернется.

Когда все кончилось, Ребекка уткнулась носом в подушку и заплакала.

– Что, совесть мучает? – Брайен нежно прижал ее к себе.

– Какая, к черту, совесть? Я вовсе не чувствую себя виноватой. Мне хорошо. Но и страшно тоже. Ну почему все имеет свой конец? Почему мы с тобой не такие, как прежде? Будь проклята война! Будь проклята старость!

– Да брось ты, детка, стареем мы только снаружи. А сердце никогда не стареет, особенно если добавить ему огня молодости. И не надо казнить себя за то, что вышла за Ларри. Так оно и должно было быть. Тебе с ним лучше. Мне бы никогда так не поставить дело.

Бекки еще крепче прижалась к нему.

– Ну же, Брайен, давай еще, я хочу тебя. Хорошо бы вообще не вылезать из постели, когда ты рядом.

– Боюсь, девочка, в таком случае у меня бы на борьбу с англичанами сил совсем не осталось, – засмеялся он.

Брайен прижался губами к ее левой груди, а ладонь, миновав округлость живота, проследовала ниже, остановившись на лужайке любви. Бекки нащупала ее и принялась водить вверх-вниз.

Брайен прожил в особняке Кейси три дня. Они с Бекки обедали у Дельмонико, ходили в театр и в оперу, слушали Джонни Линда – «шведского соловья», выступавшего в эти дни в концертных залах Нью-Йорка. А главное, занимались любовью.

В последнюю ночь Бекки долго не откликалась на его ласки. Он никак не мог ее расшевелить.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – сказала она наконец. – Внутри все так и переворачивается.

– Дорогая моя, мы же с самого начала условились, что это будет короткое и счастливое время. Так не порть же его напоследок. Завтра вечером я должен быть в Филадельфии, там собирается совет высшего командования.

– Я знаю. И саму себя презираю за слабость и скулеж. В других ведь терпеть такого не могу, и вот на тебе. Ну что я в тебя, на самом деле, вцепилась как кошка?

– Да не казнись ты. Привыкла командовать в своих делах – ну и командуй. Но тут твоя власть кончается.

– Все ясно, – улыбнулась она. – Но уж если так, давай доведем до конца, что начали. Пусть сегодня будет по-особому. Ложись и расслабься, вот так, на спину.

Она опустилась рядом с ним колени, и округлые груди ее покачивались над ним, словно спелые дыни. Одну руку она сунула ему между ног, другой поглаживала мускулистый живот. И все ниже, ниже склоняла голову, пока губы ее не нашли того, что искали.

Наутро перед отъездом Брайена они позавтракали в ее столовой.

– Хорошо путешествовать в такую погоду, – заметила Ребекка.

В городе после сильных холодов наступила оттепель, и с сосулек, свисающих с карнизов крыш подобно сталактитам, потоками стекала вода. Солнце светило вовсю.

– Насчет обмундирования, Бекки. Я дам тебе адрес, по которому со мной можно связаться.

– Раз уж о том пошла речь, мне тоже хотелось бы внести свой вклад в твое дело, Брайен. Если не возражаешь, я оплачу половину.

Он накрыл ладонью ее руку.

– Ты щедрая женщина, Бекки. Во всех отношениях. Мы очень ценим все, что ты для нас делаешь.

На пороге появился дворецкий и деликатно откашлялся:

– Ваш экипаж у подъезда, мистер О’Нил.

– Спасибо, Паркер. – Брайен вытер губы салфеткой и поднялся. – Не провожай меня, Бекки. Заканчивай свой завтрак. – Он наклонился и целомудренно поцеловал ее в лоб. – Жаль, что мы разминулись с Ларри. Передай ему привет. Может, когда все закончится, мы снова встретимся, на сей раз втроем.

– Буду ждать, Брайен. Ненавижу прощания.

– У жителей Гавайев есть на сей счет особое слово: «aloha». Переводить его можно как угодно – «привет», «пока», даже «храни тебя Бог».

– В таком случае – aloha, – улыбнулась Ребекка.

Глава 3

Это было заключительное совещание высших руководителей организации. Присутствовали: начальник главного национального штаба; начальники штабов штатов Вермонт, Нью-Йорк, Пенсильвания, Делавэр и Мэриленд; семи территориальных штабов и, наконец, начальник регионального штаба, объединяющего командование северо-восточных штатов, включая Делавэр, знаменитый Рыжий Хью.

Следуя обычаю, установленному еще в Ирландии, когда борьбу вели неорганизованные отряды мятежников, их последователи тоже никогда не пользовались своими настоящими именами. Только клички, например Рыжий Хью.

Начальник главного штаба, генерал Цветная Капуста – судя по всему, прозвищем своим он был обязан шрамам, полученным в многочисленных стычках, – заканчивал вступительное слово:

– Чтобы ввести в курс дела трех начальников территориальных штабов, которые опоздали на два дня – это не их вина, пришлось уходить от агентов Пинкертона, – попрошу полковника Рыжего Хью повторить то, что он сказал на вчерашнем заседании. Да и мне не вредно еще раз послушать. Полковник?

Брайен подошел к карте военных действий, прикрепленной к большой доске, и оперся локтем о стоящий рядом пюпитр. Это была карта северо-восточных штатов Америки. Брайен взял карандаш и прицелился кончиком в точку на севере, где штат Нью-Йорк граничил с Канадой.

– Первая дивизия под командованием капитана Кривые Ноги выходит в три утра первого апреля из Раузиз-Пойнт, вот здесь, на озере Шамплейн. Всего у него под ружьем около двух тысяч человек.

Одновременно, в тот же день и час, вторая дивизия во главе с майором Тонкий Свисток, численностью две с половиной тысячи штыков, перейдет границу у Эносбург-Фоллз, штат Вермонт, сорок пятая параллель.

Обе ударные дивизии должны взять в клещи части канадской милиции. Наша главная цель – Монреаль.

Брайен говорил больше часа, всячески упирая на то, что в данном случае военная стратегия должна быть подчинена стратегии политической.

– Мы не можем, естественно, рассчитывать на завоевание Канады, имея в своем распоряжении всего сорок пять тысяч солдат, но шороху, что называется, наведем, как в свое время старина Джеб Стюарт и Фил Шеридан, когда они внезапно налетали на противника с тыла. И это даст Парнеллу дополнительную опору в парламентских дебатах.

– Да, уж что-что, а поговорить этот парень умеет, – ухмыльнулся генерал Цветная Капуста. – Рано или поздно, но англичанам придется уступить, хотя бы только чтобы отделаться от него.

– Но без нашей помощи ему будет намного труднее, – прервал его Брайен. – Так что главная цель операции «Изумрудный остров» состоит в том, чтобы поднять побольше шума в газетах да припугнуть канадцев как следует: пусть поймут, что, дабы избежать впоследствии налетов отрядов Ирландского республиканского братства, им надо как следует надавить на англичан и заставить их смягчить политику в отношении Ирландии.

– Даже для того количества людей, что у нас есть, не хватает оружия и взрывчатки, – заметил один из участников совещания.

– Это подводит меня к следующему пункту. Операция «Порох». Кто-нибудь слышал о компании Дюпона?

Все закивали головами.

– Они производят взрывчатку, – послышался чей-то голос.

– Это крупнейший производитель взрывчатых веществ во всей Америке, и именно там мы добудем себе порох. Пятнадцатого марта планируется совершить налет на один из заводов компании. Он находится в Уилмингтоне, штат Делавэр. Это будет легкая прогулка. Охраны на заводе фактически никакой – всего лишь старик сторож.

– Да, но как нам уйти с такой добычей? – спросил кто-то. – За нами сразу пустятся в погоню и полиция, и армия, а с таким грузом не больно-то разбежишься.

– Так мы же не сушей пойдем, Веретено, – возразил Брайен. – В Уилмингтоне нас будет ждать судно. А до порта доберемся барками, принадлежащими Дюпону. Погрузились – и вперед.

Из бумажного пакета Брайен извлек серо-голубой стержень примерно двух дюймов в диаметре и восьми дюймов длиной.

– Кто-нибудь имеет представление, что это такое?

Все собравшиеся в той или иной степени владели тонким искусством разрушения.

– Рыжий Хью! Полковник! Подумать только! Неужели это динамит? – возбужденно заговорил Цветная Капуста.

– Вот именно. Смесь нитрата аммония и нитроглицерина в деревянной оболочке. Самое разрушительное оружие в мире.

– Это уж точно, однажды я сам видел, как эта штука рванула от сильного порыва ветра, – заметил капитан Толстяк, массивный рыжеволосый мужчина с носом картошкой.

– Вот-вот, – озабоченно поддержал его один из соратников, – лет десять назад мы использовали эту штуковину в Ольстере, так своих перебили больше, чем англичан.

Брайен улыбнулся и поднял руку, призывая собравшихся выслушать его до конца.

– Господа, господа, наши братья, работающие у Дюпона, сделали важное открытие. Они научились укрощать динамит. Одну минуту, сейчас покажу.

И к ужасу собравшихся, Брайен изо всех сил швырнул стержень на пол.

– О Господи и Пресвятая Дева, спаси нас и помилуй, – всплеснул руками начальник главного штаба.

– Спокойно, спокойно, господа, – улыбнулся Брайен. – Эта штука совершенно безобидна, пока не откинуть вот эту маленькую крышечку.

Все сгрудились вокруг Брайена.

– А у англичан это есть?

– Нет. И ни у кого пока нет. Для американского военного министерства изготовлена одна пробная партия, да и та еще не отправлена. В Уилмингтоне работает наш человек, так что только от нас зависит, будет ли она отправлена вообще. Я ясно выражаюсь?

Ответом ему послужили дружные аплодисменты.

Вечером 14 марта 1881 года шестнадцать человек, одетых в форму кавалерийских частей американской армии, въехали в Уилмингтон и направились в сторону Брендивайн-Крик.

В семь часов показался завод Дюпона – несколько кирпичных строений, окруженных стенами в три фута толщиной.

Проехав галопом по глинистой дороге, ведущей к главному входу, они столкнулись с вышедшим из будки сторожем с винтовкой наперевес.

– Это еще что такое? У нас что, снова началась война?

– Военная разведка, – отчеканил Брайен О’Нил, одетый в форму полковника армии Соединенных Штатов, – получила информацию, что на склад Дюпона собирается напасть банда вооруженных грабителей.

– Что-что? – изумленно переспросил сторож. – В первый раз слышу, мне никто ничего не говорил.

– Верно, это было сделано в интересах безопасности. Дюпон знает о возникшей угрозе и попросил военное министерство поставить на заводе вооруженную охрану и держать ее до тех пор, пока негодяи не окажутся за решеткой.

– Дьявол меня раздери, – покачал головой сторож. – И что же это за налетчики?

– Паршивцы из Ирландской республиканской армии. – В глазах Брайена мелькнул какой-то огонек.

– Да быть того не может! Те же самые типы, что напали на Канаду после войны?

– Они самые. И поверьте мне, это опасная компания. Но вам беспокоиться нечего, мистер Хестер. В случае чего мы здесь и всегда придем на выручку.

– Рад это слышать, полковник.

– А пока нам надо напоить лошадей.

– Проезжайте, ребята. – Хестер отступил в сторону.

– Легкая Нога, – прошептал Брайен на ухо одному из своих спутников с сержантскими нашивками, – оставьте-ка здесь двух человек, да пусть глаз не сводят с этого старого козла. Как бы чего не заподозрил да шум не поднял. Насилия не надо, но пусть все время будет на виду. Вперед, ребята, – скомандовал он остальным.

Ради правдоподобия они разбили лагерь чуть ниже, на берегу Брендивайна, напоили лошадей и привязали их к деревьям. Затем Брайен, сержант Легкая Нога, лейтенант Лысый и капрал Олово пошли осмотреть завод.

Вскоре они обнаружили склады, где хранились и порох, и «укрощенный» динамит.

Один замок им дался без труда, но у толстых стен кирпичного здания без окон, где и находился динамит, возникли трудности. Тяжелая дубовая дверь упорно не хотела поддаваться.

– Ничего не могу поделать, – провозившись с полчаса, поднял руки вверх капрал Олово, главный специалист по взлому.

– Ну и болван же я! – коротко хохотнул Брайен. – Да и все мы хороши. За деревьями леса не видим. Уходя, они просто повесили дверь на наружные петли, а мы тут, понимаешь, мучаемся.

После этого оставалось только вынуть из петель стержни, и тяжелая дубовая дверь подалась.

В девять часов, когда все вокруг стремительно погружалось в темноту, Брайен наведался к воротам. Сторож и двое членов Братства увлеченно играли в ножички. Винтовка стояла прислоненной к сторожевой будке. Брайен небрежно взял ее и сделал вид, что сосредоточенно изучает.

– Недурная игрушка, а, мистер Хестер?

– Это уж точно, не перечесть, сколько я уток настрелял при помощи этой малышки. Бетси Сью – так я ее называю. Просто-таки сроднился с ней.

Брайен наставил на него дуло:

– Не дергайтесь – и останетесь целы, мистер Хестер. Свяжите-ка его, ребята.

– Какого дьявола! – Сторож воззрился на Брайена. – Так вы не военные? И эта форма – просто маскарад?

– В проницательности вам не откажешь, мистер Хестер.

– Тогда кто же вы такие?

– Головорезы-ирландцы, собирающиеся обчистить этот завод. Не будете ли так любезны сказать Дюпону и его людям, чтобы в газетах появилось точное сообщение о том, что мы тут взяли? Не сомневаюсь, владельцу будет выплачена полная компенсация.

Под прикрытием темноты операция была проведена быстро и эффективно. Забив до отказа три барки ящиками с динамитом и порохом, люди Брайена двинулись единственным судоходным протоком к реке Делавэр.

В три утра тяжело груженные барки подошли к неуклюжему такелажному судну, стоявшему на якоре на внешнем рейде.

– Эй, на борту! – окликнул Брайен часового. – Доложите капитану, что полковник Рыжий Хью прибыл и просит разрешения подняться со своими людьми на судно.

– Добро пожаловать, полковник, давно вас поджидаем.

Настоящий ирландский акцент, с улыбкой отметил про себя Брайен. Вскоре команда такелажника принялась за разгрузку, а Брайен поднялся в капитанскую каюту, где его приветствовал старый приятель – Кейси.

– Да, Брайен, больше пяти лет минуло, как вы сошли с «Нелли Блай» во Фриско. Слышал, вы немало преуспели за это время?

– Это правда. Ну а вы как? Я прямо чуть со стула не свалился, когда узнал, что и вы входите в Братство.

– Угу. – Кейси пососал трубку. – После того перехода с Мауи во Фриско я начал задумываться. Все вспоминал и вспоминал наши с вами разговоры об Ирландии и Англии. До той поры я никогда не вмешивался в политику, собственными делами занимался. Живи и жить давай другим – таков был мой девиз.

– Когда тебя зовут Кейси, – улыбнулся Брайен, – Ирландия – это твое дело.

– Ну да, вот это я и понял. И решил, что как капитан корабля могу внести свой скромный вклад в это самое общее дело.

– Это вы скромный человек, а вклад вовсе не скромный. Для Братства вы просто неоценимы. Взять хоть нынешнюю нашу встречу. Что бы мы без вас делали?

– Рад, что смог оказаться полезным. Как там ваша чудесная жена? Вы, конечно, снова вместе?

– Увы, капитан. Но это длинная история. У нас с вами будет время поговорить о ней, а пока пойдем-ка лучше на палубу, посмотрим, как идет погрузка. К рассвету хотелось бы оказаться в открытом море. Скоро наверняка поднимут тревогу, и к тому времени лучше бы быть за пределами территориальных вод Соединенных Штатов.

– Барки имеет смысл потопить, – заметил капитан. – В этом случае никому не придет в голову связать ограбление с кораблем.

– Отличная идея. Вы способный ученик, капитан. Натянем им нос.

– Ладно, пошли. – Кейси нацепил фуражку.

Солнце едва позолотило кромку горизонта, а «Изумрудный остров» уже обогнул Кейп-Мей. Сторожевой катер приветствовал его протяжным гудком. В ответ впередсмотрящий протрубил в рог.

– Прекрасно, – заметил капитан Кейси. – Выходит, нас никто не ищет.

– Пока. – Брайен постучал по дереву.

– Пусть так. Ладно, пошли ко мне, пропустим по стаканчику рома, и вы расскажете о Равене.

– А вы не встречались с ней на обратном пути?

– Нет, на Гавайях я остановился летом семьдесят седьмого, но к тому времени Равена уже продала плантацию и уехала домой. Я встретил Джорджа Дила, и он рассказал мне, что произошло. Вскоре после того, бедняга, как я слышал, умер. Ну так что там с Равеной?

– Сейчас она с ребенком в Ирландии, живет у моих родителей.

– И ваш брат-близнец с нею? – угрюмо спросил Кейси.

– Боюсь, вы правы, капитан.

– В таком случае вам надо ее оттуда забрать, и чем скорее, тем лучше.

– Это легче сказать, чем сделать. А к тому же и время не слишком подходящее. Жизнь у меня, сами понимаете, какая – нынче здесь, завтра там.

– Это верно. – Кейси кивнул и зажег трубку. – Но и Равене с девочкой сейчас бы лучше быть подальше от Ирландии. Аграрии там совсем разбушевались, такого террора не было со времен Кромвеля. Обе стороны будто вконец обезумели, кровь рекой льется. Иные говорят, вот-вот наступит новый Армагеддон.

Брайен посмотрел на поднимающееся солнце и прищурился.

– А я тем временем пребываю за океаном.

– Вы выполняете свой долг здесь.

– Это не одно и то же.

Добравшись до капитанской каюты, они налили себе по стакану густого английского рома.

– За удачу, – поднял тост Кейси.

– Дай Бог. Забавно, раньше я никогда не думал о Боге. Я сам по себе, Он сам по себе. Но с возрастом начинаешь кое-что понимать. Мы не одиноки в своей борьбе за добро и справедливость. Будь это иначе, англичане бы давно стерли Ирландию с лица земли. Видит Бог, они приложили к этому немало усилий.

Они выпили. Корабль продолжал свой путь на северо-восток, подгоняемый сильным ветром. Паруса были подняты. Мачты скрипели.

Не снижая скорости, они шли еще два дня, и к полудню 17 марта были уже совсем недалеко от места назначения – города судостроителей Портсмута, штат Нью-Гэмпшир, прямо на границе с Мэном. «Изумрудный остров» находился еще в нейтральных водах, когда с обеих сторон от него появились два юрких катера береговой охраны США.

Кейси и Брайен наблюдали за ними в бинокли и простым глазом с капитанского мостика.

– Как это следует понимать, Брайен?

– Дело плохо.

В этот момент раздался крик впередсмотрящего:

– Баркас по правому борту, северо-северо-восток!

Сторожевые катера не предприняли ни малейшей попытки перехватить его, и вскоре баркас подошел к массивному такелажнику.

Капитан велел убрать паруса. По команде боцмана на баркас спустили веревочную лестницу, и пассажиры суденышка быстро поднялись на борт.

– Генерал Цветная Капуста, майор Кривые Ноги, капитан Свисток, какими судьбами? – изумленно спросил Брайен. – Что-нибудь случилось?

Генерал кивнул в сторону сторожевиков, описывающих теперь круги вокруг «Изумрудного острова».

– Это по нашу душу, парень. Где-то в организации произошла утечка информации.

– Проклятие! – выругался Брайен. Как же он ненавидел шпионов, хотя в свое время и сам им был. Гнусное ремесло, не важно, на кого работаешь. – Ну и что делать будем?

– Выбор у нас невелик. Операцию пришлось отменить. Вернее, отложить до лучших времен.

– Вот досада! Ну а с нами-то как? Корабль набит взрывчаткой, как бочка сельдями. Мы не можем вечно болтаться в море.

– Вводим в действие пожарный план. Нынче утром получена телеграмма из штаба верховного командования в Дублине. Естественно, шифровка. В Ирландии дым коромыслом. Того гляди разразится революция. Англичане объявили военное положение. По одному только подозрению в измене вас могут застрелить на месте либо отправить за решетку. Самого Парнелла вот-вот возьмут под стражу как изменника. Братство объявило всеобщую мобилизацию. Свобода или смерть – так сейчас стоит вопрос. Нашим катастрофически не хватает пороха и вооружения. А еще больше – людей, знающих солдатское ремесло. Боевых командиров.

Брайен глубоко вздохнул. Сердце у него колотилось в ребра, как паровой молот, в голове шумело.

– Стало быть, идем в Ирландию? Это и есть пожарный план?

– Именно, но не сразу. Капитан Кейси, совет командиров приказывает вам взять курс на Новую Шотландию. На некотором расстоянии оттуда, на мысе острова Сейбл, у Братства есть тренировочный лагерь. Французские канадцы сочувствуют нашему делу и готовы предоставить убежище, а равно материальную помощь. Можете взять на борт еще сотню людей, капитан?

– Даже больше, если поставить койки на палубе. А сверху натянем навес от дождя.

– Отлично. Полковник Рыжий Хью, вы назначены командующим экспедиционным корпусом в Новой Шотландии. У людей есть винтовки, но мало пуль.

– Если раздобудем патроны, это не проблема. Пороха у нас хватит на миллион зарядов.

– Пустых патронов на острове полно.

– Ну и прекрасно, будет чем занять людей в дороге.