Текст книги "Бархатное прикосновение"

Глава 4

Последующие несколько дней Лэйси жила в постоянном напряжении. Не то чтобы у нее на душе остался неприятный осадок от того, что произошло, но она чувствовала какое-то необъяснимое беспокойство, от которого не могла отделаться. Случившееся во время морской прогулки заставило ее всерьез задуматься о человеке, на которого она при других обстоятельствах вряд ли обратила бы внимание. Этим человеком был Холт. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. Это читалось в его взгляде, когда он заходил к ней перед утренней пробежкой. Она сидела на лужайке, нежась в лучах восходящего солнца, он тихо приближался к ней сзади и, дождавшись, когда она почувствует его присутствие, здоровался. Затем мягкими, кошачьими движениями он обходил ее и, встав напротив, неотрывно смотрел на нее. Казалось, в его глазах запечатлелась сцена в лодке, когда он ласкал и целовал ее. Лэйси ощущала смутное беспокойство и неуверенность. Он больше не пытался соблазнять ее, и она с горечью думала, что он совершенно не нуждается в этом. Но всякий раз, когда он смотрел на нее, в его взгляде светилось желание. По вечерам, когда она одна или с Джереми приходила в гостиницу, Холт танцевал с ней, властно держа ее в своих объятиях. Он хочет, чтобы я знала о его чувствах, думала Лэйси, но не решается говорить об этом. Мысленно улыбаясь, она объясняла себе такое поведение тем, что его чувства к ней неоднозначны, так же как и ее чувства к нему. Ему не нравилось то, что она делала, а она с трудом переносила его плохо скрываемое осуждение. Довольно часто, когда он резко критиковал ее, она отвечала язвительным смехом.

– Вам нравятся здешние рассветы? – спросил он однажды утром, стоя рядом с ней в своих неизменных спортивных шортах и кроссовках. В его взгляде читались любопытство и одновременно какая-то решимость.

– А о чем вы обычно думаете во время пробежки? – спросила Лэйси в свою очередь. На ее лице появилась едва заметная улыбка.

Холт помолчал.

– Ни о чем особенном, – ответил он наконец. – Наверное, обо всем, что приходит на ум. Скорее всего, мои мысли просто движутся вместе с моим телом. Я только впитываю в себя, как губка, чувства и ощущения, – Холт посмотрел на нее, желая удостовериться, поняла ли она смысл его слов, – и я не стараюсь направленно о чем-то думать.

– Вот и я точно так же, – спокойно сказала Лэйси. – Я сижу здесь и просто жду, пока план на день не сложится сам собой.

– Эту привычку вы привезли из Айовы? – улыбнулся Холт.

– Шутите? Меня бы за такую привычку со света сжили, – улыбнулась в ответ Лэйси. Она была уверена, что Холт понимает, почему она каждое утро сидит на лужайке, точно так же, как понимала она, что дает ему утренняя пробежка.

По вечерам Лэйси по-прежнему посещала гостиницу. Если ее сопровождал Джереми, она весь вечер чувствовала на себе недовольный взгляд Холта. Несмотря на его молчание, она знала, что он хотел бы отстранить ее друга и проводить ее до коттеджа сам. Тем не менее Холт ничего не предпринимал, и это его бездействие она не могла объяснить. Он, как и раньше, танцевал с ней, обнимая ее все крепче. Когда танец заканчивался и она возвращалась к Джереми или присоединялась к группе гостей, он провожал ее сердитым взглядом.

Именно Холт сообщил Лэйси как-то вечером, что ей звонит мать. Войдя в холл, где Лэйси непринужденно беседовала со своими новыми друзьями, показывая им толстую пачку писем от разных фирм, он кивнул им и пригласил Лэйси к телефону.

– Я сказал Джорджу, что, возможно, найду вас здесь, – добавил он.

Лэйси с интересом посмотрела на него.

– А Джордж не сказал, кто звонит? – спросила она.

Помощник Холта Джордж Бартон, приятный человек лет сорока пяти, всячески стремился помочь Лэйси в поисках работы. Каждое утро он передавал для нее новую связку писем.

– Боюсь, это из Айовы, – лукаво улыбнулся Холт, заметив, что она посерьезнела. – Надеялись на что-нибудь поинтереснее?

Набросив на плечи атласную шаль, Лэйси помахала перед ним письмом.

– Гавайи, – коротко сказала она, направляясь к телефону. Холт шел за ней, здороваясь по дороге с гостями.

– Гавайи? Что вы имеете в виду? – спросил он, когда она взяла трубку.

Лэйси протянула ему приглашение на работу и поднесла трубку к уху, краем глаза заметив, как он сосредоточенно стал читать письмо. Звонила мать.

– Привет, мама! – радостно крикнула Лэйси. – Да, конечно, со мной все в порядке. Ты разве не получила моих писем? Да, здесь просто великолепно.

Лэйси замолчала, выслушивая из вежливости причитания матери.

– Нет, – сказала она твердо. – Я не вернусь в Айову. Мне здесь очень нравится. Лучше вы с папой приезжайте сюда. Здесь столько деревьев и ни одного кукурузного поля!

– Лэйси! – воскликнула Марта Селдон, чувствуя, что дочь все еще во власти синдрома, заставившего ее уехать из дома. – Тебе не кажется, что твои приключения несколько затянулись? Конечно, хорошо вот так отдохнуть месяц-другой, но потом…

– Это не отдых, мама, – ответила Лэйси, стараясь говорить по возможности веселее. – Это надолго. Постарайся, пожалуйста, меня понять.

Мать замолчала. Пора было переходить к главному, из-за чего она, собственно, и позвонила.

– Ты знаешь, Лэйси, – сказала она многозначительно, – Роджер разводится.

– Шутишь? Он опять разводится? – довольно безразлично спросила Лэйси. – А, кстати, как ты об этом узнала?

Холт поднял глаза от письма и поморщился. На его лице появилась усмешка.

– Он звонил нам, Лэйси, – сказала мать. По ее тону можно было догадаться, что она придает большое значение этому известию. – Спрашивал о тебе.

Лэйси с отвращением покачала головой.

– Зачем ему это? – холодно спросила она. – Вряд ли он рассчитывает, что я прибегу его утешить. – Зная Роджера довольно хорошо, Лэйси понимала, что, скорее всего, он надеялся именно на это. Ведь Лэйси всегда делала только то, что считали необходимым ее родственники и что ожидали от нее жители городка.

– Послушай, Лэйси, ты же знаешь, он тебя любил, – мягко начала мать. Марте Селдон всегда хотелось, чтобы ее дочь вышла замуж за врача.

– Роджеру Уэсли я была нужна только для того, чтобы расплатиться с долгами, которые он наделал в медицинском институте. Когда же вы с папой наконец это поймете? – Лэйси неожиданно вспомнила, что рядом стоит Холт, и закрыла трубку рукой. – Мне все равно, разводится он, женится или занимается чем-то еще. Если он позвонит, так ему и скажите.

– Лэйси, есть мужчины, которым нужно время, чтобы остепениться. Роджеру пришлось приложить столько сил, чтобы закончить институт. Мне кажется, сейчас он многое передумал и понял, что всегда любил только тебя. Мужчины все такие, доченька. Иногда мы, женщины, вынуждены прощать их.

Лэйси невольно улыбнулась, потом рассмеялась.

– О мама!

– Что в этом смешного, Лэйси? Подумай, речь идет о твоем муже.

– Он мой бывший муж и всегда останется бывшим. Если он спросит обо мне, скажите ему, что мне самой надо остепениться. И, скорее всего, это надолго. До свидания, мама. Передай папе привет. Я постараюсь позвонить на следующей неделе.

Зелено-голубые глаза Лэйси сверкали радостью. Повесив трубку, она обернулась к Холту. Он пристально смотрел на нее.

– Последний призыв одуматься? – сухо осведомился Холт, все еще держа в руках письмо.

– Боюсь, они очень расстроятся, когда поймут, что я уехала навсегда. – Лэйси протянула руку за письмом. Холт аккуратно передал его ей.

– По-моему, ваша мать хотела узнать, не намерены ли вы вернуться. А этот Роджер, насколько я понимаю, ваш бывший муж?

– Сейчас мне сообщили, что он снова развелся. Он всегда звонит моим родителям, так как они его любят.

– Похоже, он решил вернуться к своей маленькой, понимающей и покорной женушке.

– Понимающей его даже лучше, чем надо.

– Он вам противен? – неожиданно мягко, испытующе спросил Холт.

– Нет. Мне просто все равно, что с ним происходит. Думаю, он мне безразличен.

– Хорошо.

– Почему вы так говорите? – Глаза Лэйси широко раскрылись от удивления.

– Значит, вы больше не любите его.

– Я перестала любить его еще до того, как он подал заявление о разводе. Он только оказал мне услугу. Сама я не смогла этого сделать: мне не хватило храбрости устроить ему сцену. Я знала, что о нас туг же начнет говорить весь город.

– А сейчас вы собираетесь работать на Гавайях, а вдобавок еще и завязать роман, чтобы остепениться. Да, вы действительно прошли большой путь с того момента, как уехали из Айовы, Лэйси Селдон, – заметил холодно Холт. – Кстати, о романе. Когда же вы намерены его завязать?

Лэйси саркастически усмехнулась.

– А почему вы думаете, что он еще не начался? – спросила она, окидывая взглядом компанию, к которой только что присоединился Джереми, искавший, с кем бы поболтать.

– Я просто знаю, – пожал плечами Холт.

– Шпионите за гостями? – В голосе Лэйси появились сердитые нотки.

– Лучше сказать, я присматриваю за ними, – вкрадчиво заметил Холт.

– Почему?

– Вы сами в состоянии ответить на этот вопрос. Думаю, что даже в Айове женщина может понять, нравится она мужчине или нет.

– Но Холт, – возразила Лэйси, тщетно пытаясь справиться со смущением, вызванным его словами. – Я бы не сказала, что вы интересуетесь только мной. Ведь вы не одобряете меня. И слишком хорошо владеете собой, чтобы без памяти влюбиться в женщину, которую не одобряете.

Заставив Холта защищаться, Лэйси почувствовала приятное возбуждение оттого, что он наконец-то выдал себя. Он казался не тем человеком, который ей был нужен, с которым можно было бы завязать роман. И, несмотря на это, что-то необъяснимое связывало их. Его слова, даже не всегда справедливые, порождали в ее душе чувства, которые ей давно хотелось испытать.

– Почему вы так уверены в том, что я всегда владею собой, живу разумом, а не чувствами? – Мягкость, неожиданно появившаяся в голосе Холта, снова вызвала у нее смущение.

– С того времени как мы совершили памятную прогулку на яхте, вы были просто образцом выдержки, – вежливо ответила Лэйси. – Я уверена, вы твердо решили не допускать больше подобных инцидентов.

– Я даже не предполагал, что вы следили за моим поведением.

– Не только следила, но и восхищалась вами, – сказала Лэйси, все еще опасаясь дать ему повод для заигрывания. Ее волнение нарастало. – Вы просто образец для людей порывистых и эмоциональных. Но вряд ли эти ваши ценные качества помогут в общении с такой свободомыслящей и раскованной женщиной, как я, не так ли?

– Согласен, – ответил Холт, улыбаясь. – Если только я не найду способа подчинить себе эти свободомыслие и раскованность.

Глаза Лэйси широко раскрылись. На мгновение Холт сбросил маску бесстрастности. Но уже через несколько секунд по-прежнему великолепно владел собой. Лэйси поняла, что под оболочкой вежливости и безразличия скрывается страстная натура.

– Это невозможно, – резко сказала она. – Я буду искать до тех пор, пока не найду именно то, что мне нужно.

– Вы так стремитесь куда-то мчаться, где-то искать, что можете просто пройти мимо цели.

– Сомневаюсь, – ответила Лэйси. – Но даже если подобное и произойдет, то всегда есть новые цели, новые пути.

– И вы хотите испробовать все?

– Насколько это возможно. – Лэйси решила не упоминать, что еще в значительной степени сохранила способность думать и выбирать, так как ее патетическое высказывание показалось бы от этого менее убедительным.

– А не может случиться, что ваш роман затянется? – спросил Холт. – Это не будет вас обременять?

– Романы потому и романы, что быстро проходят, – ответила Лэйси, не сводя с него глаз.

– Значит, как только вы почувствуете скуку или беспокойство или встретите что-нибудь более привлекательное, вы тут же закончите его, не так ли?

– А зачем общаться, если общение в тягость? Или вы придерживаетесь старомодных взглядов и полагаете, что надо оставаться вместе при любых обстоятельствах?

– Нет, – медленно возразил он. – Но я прагматик и считаю, что любой роман может переживать кризис. Мне не хотелось бы иметь близкие отношения с женщиной, падкой на внешний блеск и готовой покинуть тебя, едва появится что-то для нее более привлекательное.

– Тогда вам уж точно не следует связываться с такими ветреницами, как я, – сказала Лэйси, не теряя надежды вызвать Холта на откровенность.

– Думаю, вы не такая уж ветреница, как представляете себя. Вы ведь сами сказали мне, что ищете спутника не на одну ночь. И это действительно так. Вы здесь уже целую неделю, но я что-то не замечал, чтобы между вами и Джереми Тоддом были серьезные отношения. Почему? Он ведь, по-моему, вполне подходящая кандидатура для того, чтобы приятно провести время.

– Это не ваше дело, – взорвалась Лэйси. Она не собиралась ставить его в известность, что отношения с Джереми, этим молодым будущим литератором, не давали ей желаемого удовольствия и грозили вообще не выйти за рамки дружбы.

На лице Холта появилось выражение кротости. Он внимательно посмотрел ей в глаза и неожиданно сказал:

– Вы правы. – Эта уступчивость, может быть даже излишняя, удивила ее. – Если вы не давали Тодду никаких обещаний, вы можете поужинать со мной сегодня вечером, не так ли?

– Думаете, я с радостью приду посидеть с вами за столом, выслушивая поучительные истории? – резко спросила она, пораженная этим приглашением.

Но, отвечая так, Лэйси знала, что придет. Она столько всего хотела узнать о Холте, о том, как долго он собирается быть таким холодно-бесстрастным. Это всего лишь обычное женское любопытство, оправдывала она себя. Конечно, оно может привести к опасным последствиям, но желание удовлетворить его было сильнее страха.

– Обещаю вам, что не буду читать мораль, – улыбнулся Холт. – Даю слово, если вы придете, я не буду возражать против того, что и мужчинам и женщинам следует остепениться.

Поколебавшись, Лэйси насмешливо склонила голову набок:

– Честное слово?

– Честное слово, – торжественно ответил Холт.

Лэйси кивнула:

– Ну хорошо. Но для вас этот вечер может оказаться очень трудным. Вам ведь придется постоянно удерживаться от искушения наставить меня на путь истинный.

– Вы же сами говорили, в некоторых случаях я могу быть просто идеально выдержанным. Только представьте себе, сколько удовольствия вы получите, провоцируя меня весь вечер.

– Возможно, вы и правы. – Лэйси улыбнулась. – Итак, во сколько мы встречаемся? Холт покачал головой.

– Я зайду за вами, – сказал он. – Поужинаем в деревне, а здесь с гостями побудет Джордж. В деревне есть прекрасный ресторанчик, где можно отведать лосося. Так сегодня вечером в шесть тридцать, согласны?

– Мне кажется, я вскоре стану любительницей лососины, – с искренним энтузиазмом сказала Лэйси, представив себе этот северо-западный деликатес. – Согласна.

Лэйси извинилась и направилась к Джереми, чтобы показать ему приглашение занять должность менеджера по документации в одной из фирм на Гавайях. Джереми, подумала она, по крайней мере будет рад за меня. На полпути она обернулась и взглянула на Холта. Он по-прежнему стоял и смотрел на нее.

Лэйси вновь и вновь возвращалась мыслями к работе на Гавайях. Даже во время ужина она не выдержала и заговорила о ней.

– Конечно, ничего еще не известно. В письме, которое я получила сегодня, нет конкретного предложения, – говорила она Холту, сидя возле окна, из которого открывался вид на спокойную бухту.

Ресторан был одним из тех приятных, расположенных возле самой воды заведений, где всегда подавали замечательную рыбу. Портье встретил Холта и Лэйси приветливой улыбкой и, проведя их к лучшему столику в зале, поставил на стол бутылку вина. Надо всегда ходить в рестораны с людьми, знакомыми с их владельцами, подумала Лэйси, садясь за стол.

– Ну как, нашли вы что-нибудь интересное в тех пачках писем, которые Джордж регулярно передает вам? – спросил Холт, наблюдая, как она кладет себе закуску – салат из моллюсков.

– Есть пара мест в Калифорнии: строительная фирма и один небольшой колледж в Лос-Анджелесе. В основном приходят официальные письма, меня благодарят за предложение и обещают иметь в виду, если откроется какая-нибудь новая вакансия. Но работа на Гавайях – это что-то из рада вон выходящее. Какая возможность! Представляете себе: поехать на Гавайи на год или два!

– Вы и так живете на острове, – усмехнулся Холт.

– Но это вряд ли одно и то же, – ответила Лэйси, представляя себе благоухание гавайских ночей. Нет, подумала она, это никак нельзя сравнивать с Сан-Хуанской грядой, где ночи такие холодные.

– А что вы будете делать, если это место вам не понравится, а ничего другого не будет?

– Боитесь, как бы я не осталась тут еще и на зиму? – улыбнулась Лэйси.

– А есть такая возможность? Лэйси засмеялась.

– Не волнуйтесь. У меня в запасе пара-тройка неплохих вариантов.

– Например? – Холт внимательно посмотрел на Лэйси. Она была увлечена своими идеями.

– Вам это действительно интересно? – спросила она, вскинув брови.

– Ведь я уже говорил вам, что вы интересны мне, – мягко сказал Холт. Блеск в его глазах погас.

– Я никогда и никому не говорила об этом, – медленно начала Лэйси, удивляясь, что побуждает ее рассказывать.

– Я весь внимание, – ответил Холт, беря кусок соргового хлеба и небрежно намазывая его маслом.

– Хотелось бы заняться бизнесом. Может быть, давать консультации. Почти всем компаниям нужны люди, знающие, как составлять и хранить картотеки, делать записи на микрофильмы и так далее. И, наконец, можно попробовать что-то совсем новое, как, например, туристическое агентство или небольшой магазинчик.

– Вы ищете новое место, не так ли? – тихо сказал Холт. По его голосу Лэйси неожиданно почувствовала, что он понимает ее. Немного помолчав, он добавил:

– Я тоже однажды решил подыскать себе новое место.

– И у вас ничего не получилось. Вы обещали, что мы не будем говорить на эту тему, – мягко перебила его Лэйси.

– Я обещал вам не читать мораль. Я расскажу лишь немного о себе. Или вам это неинтересно? – В голосе Холта прозвучала обида.

Лэйси сочла несправедливым не дать ему возможности высказаться. Чувство вины настолько захлестнуло ее, что она протянула руку через стол и дотронулась до его пальцев.

– Что вы, – сказала она с улыбкой, – мне очень хочется побольше узнать о вас. Я боялась говорить об этом, потому что думала, вы снова начнете давать мне советы.

Холт взял ее руку и доверительно посмотрел в глаза.

– Я дал вам слово, что не буду читать мораль, и я сдержу его.

– Тогда расскажите, – с улыбкой сказала Лэйси, наблюдая, как официант ставит на стол блюдо с лососиной.

– С чего начать? Я уже говорил вам, что это долгая история. Почти все детство я провел здесь, в гостинице. Работа требовала от отца постоянных разъездов. Мать сопровождала его. Они бывали в самых невероятных местах. Я оставался на острове, с дедушкой и бабушкой, и все думали, что когда-нибудь я стану владельцем гостиницы.

– А ваши родители были согласны с этим?

– Конечно. Мой дед был агрессивным, упрямым человеком. Он не хотел продавать гостиницу и никогда не мог смириться с тем, что отец отказывается вступить во владение ею. Оставался я. Родители были очень довольны, что дед наконец-то успокоился и сосредоточил все свое внимание на мне, будущем наследнике.

– А вы как к этому отнеслись? – с пониманием спросила Лэйси. Ей стало жалко маленького мальчика, жизнь которого с ранних лет была запрограммирована взрослыми.

– Я не сопротивлялся. Когда я был ребенком, то часто играл здесь, а после того, как пошел в школу, стал помогать по хозяйству. Через несколько лет я закончил колледж и должен был, по идее, начать управлять гостиницей. Но произошла осечка. Неожиданно выяснилось, что дед, несмотря на все его жалобы, отнюдь не собирался уходить на покой, а работать вдвоем мы не смогли. Мы, Рэндольфы, упрямые люди и часто не можем прийти к согласию друг с другом.

– Я думаю! – сказала Лэйси, представляя себе, каким могло быть это соперничество. Решительный и упрямый Холт противостоял своему деду, не менее решительному и упрямому. Коса нашла на камень. Холт усмехнулся.

– Короче говоря, – продолжил он, – вы, наверное, уже догадались, мы часто ссорились с дедом, и в конце концов я заявил, что ухожу из дома и попробую подыскать себе что-нибудь сам.

– А дальше? – с интересом спросила Лэйси.

– Все, естественно, были недовольны и говорили, что я решил сбежать, когда дед и бабушка больше всего на меня рассчитывали.

– Представляю себе. – Лэйси понимающе кивнула. – Мои сейчас говорят то же самое.

– Я попросил их больше не вмешиваться в мою жизнь и решил жить своим умом, – продолжал Холт, отпивая вино. – Собственно говоря, я так и сделал.

– То есть вы все бросили и ушли? – Голос Лэйси звучал скептически.

– В общем да. Я начал работать в одной из фирм, занимавшихся строительством отелей, и объездил почти весь мир. Откровенно говоря, это было весьма интересно. Я побывал в Акапулько, на Багамских островах, в Европе, в Азии…

– Чудесно! – с легкой завистью вздохнула Лэйси.

– Да. – У Холта подрагивал уголок рта. По-видимому, он волновался. – Я имел практически все, о чем только мог мечтать.

– Все?

– Совершенно верно, – мягко подтвердил он. – Включая женщин.

– Холт!

Выражение ее лица вызвало у Холта улыбку.

– Вы покраснели почти как лосось у вас на тарелке.

– Не обращайте внимания, – ответила она, стараясь отогнать от себя мысль, что когда-то у Холта было много женщин по всему миру. Ей не хотелось думать об этом. – Ну и что произошло дальше? Как же вы снова очутились здесь?

– Я, пожалуй, расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз, – с неожиданной решимостью сказал Холт, наливая ей пенящееся вашингтонское белое вино.

– А я хочу услышать об этом сейчас, – настаивала Лэйси, не обращая никакого внимания на его действия.

– Из своего жизненного опыта я знаю, что далеко не всегда удается получить то, к чему стремишься, – немного насмешливо ответил Холт. Его глаза блестели. – Ешьте рыбу, а то остынет.

– Вы смеетесь надо мной, – с обидой в голосе сказала Лэйси. – Вы уверены, я не найду себе места, пока не узнаю, что произошло дальше.

– Вот и прекрасно, – довольно произнес он. – Когда я провожу вас до коттеджа, у вас будет о чем подумать.

– Вы хотите, чтобы я еще и думала об этом? – резко спросила Лэйси, прищурившись.

– Да, именно этого я и добиваюсь, – ответил Холт, беря со стола вилку и не обращая внимания на ее кокетство.