Текст книги "Куда ведет сердце"

– Если ты настаиваешь…

Он действительно настоял на своем, доведя ее едва не до безумия, прежде чем позволил встать и проводил домой, на Маунт-стрит.

Смайт появился в доме Гримсби в воскресенье вечером. Он вошел так бесшумно, что Гримсби не услышал шагов, и только случайно подняв глаза, увидел Смайта на пороге собственной спальни.

– Господь всемилостивый!

Гримсби, восседавший в старом кресле, прижал руку к сердцу.

– Мог бы и предупредить человека! Доведешь меня до смерти!

Губы Смайта дернулись. Войдя, он схватил старый стул с прямой спинкой и уселся напротив Гримсби.

– Итак… в чем проблема?

Гримсби поморщился. Он оставил записку в кабачке «Королевский пес» – единственный известный ему способ вызвать Смайта.

– У нас неприятности.

Сунув руку в карман потрепанного пиджака, он вытащил печатное объявление и отдал Смайту.

– Ищейки распространили вот это.

Смайт стал читать объявление и, дойдя до обещания награды, вскинул брови.

– Да… мне эта часть тоже не понравилась, – кивнул Гримсби и стал рассказывать, как узнал об этом объявлении и что сообщил ему Уолли.

– Понимаешь, сейчас очень опасно выводить мальчишек на улицы днем. Я не хочу просить об этом Уолли: не хватало еще, чтобы ищейки схватили его с парочкой учеников, а потом пришли сюда и всех зацапали.

Смайт уставился в пространство. Гримсби ждал, не желая подталкивать Смайта к решению.

– Ты прав, – наконец пробормотал тот. – Нет смысла рисковать провалом дела, а я не имею желания попасть в каталажку из-за глупых щенят. Но заметь, при этом наш план не должен пострадать. Не забывай об Алерте.

– О нем забудешь! – помрачнел Гримсби. – И захочешь пойти на попятный, да он все равно не даст. Но обучение до конца мы не довели, так что кое-кого из парней обязательно заметут. Правда, поэтому мы взяли в школу сразу семерых.

Он посмотрел на объявление в руке Смайта и кивнул:

– Думаю, тебе стоит показать ему это. Чтобы он позже не мог сказать, будто ничего не знал или не понял, что все это означает. Объясни, что из-за этого мы не смогли как следует обучить мальчишек.

– Я так и сделаю, – пообещал Смайт, поднимаясь и пряча объявление в карман. – Кто знает? Вдруг Алерт найдет способ включить ищеек в игру?

Гримсби пожал плечами. Он не потрудился подняться, когда выходил Смайт. Только прислушался к его тяжелым шагам по лестнице. Входная дверь захлопнулась.

Облегченно вздохнув, Гримсби задался вопросом, действительно ли Смайт намекнул на то, что если Алерт узнает, кто послал по его следу ищеек, этому человеку не поздоровится? Или это игра его воображения?

Но тут Гримсби представил Алерта и решил, что воображение тут ни при чем.

Уже через час Пенелопа легла в постель и закрыла глаза. Она у себя, в своей комнате, в Калвертон-Хаусе, на Маунт-стрит, где она прожила почти полжизни. И все же сегодня вечером чего-то не хватало.

Теплых сильных объятий?

Она вздохнула, возвращаясь мыслями к сегодняшнему, исполненному блаженства дню. Какая это радость – провести весь день в постели с Барнаби Адэром. Горизонты ее знаний, несомненно, расширились. Она узнала о желании больше, чем могла мечтать. О том, как он возбуждает это желание, о своих реакциях. И о его собственных.

Она пила эти знания жадными глотками. И то, что узнала… каким-то образом изменило ее мировоззрение.

Такого она не предполагала. Не думала, что ее жизнь станет такой полной. Раньше она считала, что ее принципы непоколебимы, словно высечены в камне.

Несмотря на природное упрямство, она всегда могла изменить свое мнение, при условии, что от этого жизнь станет лучше. Но теперь, после испытанного ею блаженства… очень трудно не задаться вопросом: уж не слишком ли поспешно она посчитала, будто сможет обойтись без всяких интимных отношений с мужчиной?

Вопрос заключался в том, достаточно ли преимуществ у подобных отношений, чтобы она рискнула пойти на такое. Преимуществ вроде полного умиротворения, бесконечного довольства, все еще владевших ею. Она впервые испытала что-то подобное, но ощущения были столь богаты, столь ошеломляющи и притягательны, что она точно знала: если предоставится возможность, она навсегда сохранит их в своей жизни.

Пенелопа не совсем понимала, в чем их источник… отчасти физическая близость, отчасти – радость быть вместе, так тесно соединенными, делить мысли с другим человеком. Своим единомышленником. Человеком, понимавшим ее куда лучше, чем представительницы одного с ней пола.

Он понимал ее желания, физические и умственные, яснее, чем она сама.

И все это дополнялось наслаждением, которое она чувствовала, лежа в его объятиях.

Ее намерения потворствовать своему капризу, пока она не узнает все необходимое, а потом спокойно порвать с Адэром, теперь ничего не стоили.

Необходимо заново оценить ситуацию.

Пересмотреть план и изменить его. Только вот в какую сторону? Это и есть самая большая проблема. Насколько подобные перемены служат ее интересам? И как далеко она может зайти?

Но выбор весьма ограничен: многолетняя связь или замужество.

Подобные связи были не редкостью в обществе, но леди ее возраста и положения не заводили романов. Это вызвало бы невероятный скандал в обществе, во всяком случае, пока она не достигнет возраста, в котором окончательно может считаться старой девой. А это значит, что придется ждать еще четыре года.

Она попыталась представить, как разрывает их связь и ждет четыре года, прежде чем снова прийти к Барнаби… нет, это чистый абсурд!

Следовательно, остается одно – стать его женой.

Конечно, для нее в замужестве не было ничего привлекательного: потенциальный риск намного перевешивал любые преимущества. Многолетняя связь куда безопаснее.

Однако, если иметь в виду связь с Барнаби Адэром, результат будет непредсказуемым.

Брак с Барнаби Адэром… Неужели он – ее судьба?

Пенелопа долго смотрела в потолок, пытаясь представить, что выйдет из этого брака. В обществе они и без того считались оригиналами, поэтому такой союз не будет обычным, хотя и не вызовет особых толков в свете.

Брак с Барнаби Адэром, возможно, не станет для нее тяжким бременем. Не ограничит свободу, как в союзе с любым другим мужчиной ее круга.

При условии, конечно, если он согласится дать ей эту свободу. Свободу быть собой. И конечно, будет не против жениться на ней.

Возможно ли это?

И как ей узнать, что он думает по этому поводу?

Она заснула лишь под утро, и не нашедшие ответа вопросы продолжали терзать ее даже во сне.

Глава 16

Следующей ночью Смайт снова вошел через стеклянную дверь гостиной городского дома на Сент-Джонс-Вуд-Террас.

Как и прежде, Алерт, не пожелавший зажечь свечи, сидел в полутемной комнате, так что лицо оставалось в тени. Жестом пригласив Смайта войти, он процедил сквозь зубы:

– Итак? В чем, могу я спросить, цель твоего визита?

От Смайта не ускользнула резкость его тона, но он с самым невозмутимым видом уселся в кресло напротив Алерта.

– Вот, – коротко ответил он, протягивая объявление.

Алерт немного выждал, прежде чем взять листок. Развернул его и наклонился ближе к огню. Даже при плохом освещении, он сразу понял, что перед ним. Слово «награда» буквально бросалось в глаза.

Прилагая все усилия, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица, он долго размышлял, прежде чем скомкать и швырнуть в камин объявление.

– Неприятно, но не так уж важно.

За вкрадчивым тоном крылось явное требование не допускать, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Смайт пожал плечами:

– Все так, но теперь мы не можем тренировать мальчишек днем.

– Тренируй ночью. Какие трудности?

– Это не так легко, – поморщился Смайт.

– Но все же можно сделать?

– Да.

– В таком случае займись этим. Наше предприятие слишком важно для нас… слишком прибыльно, чтобы сдаваться из-за какой-то жалкой угрозы. Насколько я понял, у тебя уже достаточно мальчишек?

– Одного не хватает.

– Так приведи его.

Смайт неловко заерзал:

– У нас есть семеро.

– Ты сам сказал: для успеха нашего дела требуются восемь.

Смайт кивнул:

– Да, чтобы обчистить столько домов за одну ночь, мне для полной уверенности нужны восемь человек. Но если мы сделаем то же самое за две ночи…

– Нет.

Алерт не повысил голоса, но тон был донельзя категоричен:

– Я уже объяснял, что знаю, как действует полиция. Если мы проделаем все за одну ночь, риск минимален. Хозяева вряд ли узнают о грабежах до следующего года. Таким образом, нас не заподозрят. Если тебе необходимы восемь мальчишек – раздобудь восьмерых. И не вздумай смухлевать!

Смайт промолчал. Выждав несколько минут, Алерт спросил:

– Итак, я хочу знать: приведешь ли ты… вернее, приведет ли мальчишку наш общий друг Гримсби, или я буду вынужден пересмотреть наши деловые отношения?

Смайт дернул уголком губ:

– Мы раздобудем парня.

– Прекрасно, – улыбнулся Алерт. – Последние члены общества покинут столицу в конце этой недели. Если по городу распространяются слухи, следует нанести удар раньше, чем мы намеревались. Когда вы будете готовы?

– Неделя. Самое большее, дней восемь, – сообщил Смайт, немного подумав.

– В таком случае нам не о чем беспокоиться. Все идет по плану.

– Я все передам Гримсби, – пообещал Смайт.

Алерт проводил взглядом Смайта, бесшумно выскользнувшего за дверь и закрывшего ее за собой. Побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, повернул голову и взглянул на горку пепла: все, что осталось от объявления.

После этого Алерт одним гибким движением поднялся с кресла, подошел к стеклянной двери, вышел, огляделся и, сунув ключ в замок, повернул его. И ушел в направлении, противоположном тому, куда направился Смайт.

На следующий день инспектор Бэзил Стоукс из Скотленд-Ярда мерил шагами лавку, битком набитую женскими пустячками. Прошло, казалось, несколько часов… целая вечность. За окном уже темнело, а Гризельды все не было. Ее ученицы сказали, что хозяйка ушла сегодня утром в старом пальто и шляпке. Стоукс в сотый раз выругался себе под нос. Если она не вернется с минуты на минуту, он…

Раздражающее звяканье колокольчика на входной двери заставило его застыть и прислушаться. После бесчисленных разочарований он ожидал очередного посещения покупательницы, которой позарез необходимо приобрести бархатную ленту оттенка ее ротонды… но – наконец, наконец! – услышал голос, по которому так истосковался.

Мимолетное облегчение было стерто потоком куда более сильных эмоций.

Гневно хмурясь, он направился к лестнице, вызывающе подбоченился и стал ждать ее появления. Поговорив с ученицами, Гризельда легко взбежала по ступенькам. Однако при виде его лица удивленно моргнула и замедлила шаг. Но не остановилась.

– Инспектор Стоукс! Не думала, что вы меня навестите!

– Вероятно, так, – процедил он, не повышая голоса. – Где, черт возьми, вас носило?!

Гризельда пожала плечами и несколько секунд изучала его. Она терпеть не могла, когда ею пытались командовать, да еще в собственной гостиной!

Но, увидев, какая буря бушует в серых глазах, она с неподдельным любопытством осведомилась:

– А почему вы хотите это знать?

Он долго молчал, словно она вполне логичным вопросом выбила почву у него из-под ног, но все же неожиданно взорвался:

– Почему? Вы уходите из дома в таком виде, одна, и шатаетесь по Ист-Энду! И еще спрашиваете почему? Я целый час торчал в этой проклятой комнате, воображая всяческие ужасы, боясь, что вы попали в руки наших злодеев и вас уже пытают, а оказывается…

Гризельда кивнула:

– Понимаю. Но почему вы так встревожились?

От удивления он раскрыл рот. Гнев куда-то улетучился.

– Потому что…

Он пристыженно смолк и, сам того не сознавая, поднял руку и поднес к ее щеке. Совсем близко, но не прикасаясь. Боясь прикоснуться. Взглянул ей в глаза, словно мог найти в них ответ, но, ничего не обнаружив, тихо выругался, схватил ее за плечи, с силой прижал к себе и закрыл рот поцелуем.

Она мгновенно ослабела так, что едва не упала, и, в свою очередь, вцепилась в его плечи.

Ее словно затягивало в водоворот желаний и чувственного дурмана.

Она сама не помнила, почему прильнула к нему и отвечала на поцелуи. Потому что он был рядом.

За ее сомкнутыми веками взрывались мириады сверкающих звезд.

Несколько долгих минут спустя он поднял голову, подождал, пока она открыла глаза, и коротко объяснил:

– Вот почему.

Дальнейших слов не потребовалось. Она тряхнула головой, пытаясь свыкнуться с обновленным, расцвеченным яркими красками, миром.

– А…

Настала ее очередь потерять дар речи. Гризельда ощутила, как стало жарко щекам.

Стоукс растянул губы в улыбке:

– Поскольку мне не дали пощечины, я смею надеяться, что вы… не питаете отвращения к знакам моего внимания.

Она покраснела еще гуще, но вынудила себя выдавить:

– Не… не питаю.

Его улыбка стала еще шире:

– Вот и прекрасно!

Она осторожно высвободилась из его объятий. Стоукс неохотно разжал руки.

– Итак, – сурово продолжал он, – может, вы ответите на мой первый вопрос?

Гризельда повернулась, подошла к любимому креслу и нахмурилась, пытаясь припомнить. Стоукс вздохнул и уселся напротив.

– Где, черт возьми, вас носило?

– Ах да! – Лицо Гризельды просветлело. – Ну конечно! Я была в Ист-Энде. Навестила отца, а потом заглянула к Бушелам: Блэк-Лайон-Ярд более или менее мне по пути.

– И как поживают Бушелы? Парни Уиллз там тоже были?

– С Мэри и Хорри все в порядке, – кивнула она, – хотя Мэри становится несколько раздражительной из-за необходимости сидеть в четырех стенах. Двое парней Уиллз постоянно находятся рядом. Учили Хорри играть в кости. Потом я зашла к старой Эдди, торговке пуговицами на Петтикоут-лейн. Она обещала мне выманить из дома Гримсби, но сказала, что он, как краб, зарылся в тину и носа не высовывает из дома. Она вот уже много лет не видела его, да и не знает тех, кто видел.

– Значит, Гримсби остается в нашем списке, последнее из тех имен, которые назвал ваш отец. К несчастью, у нас нет уверенности, что именно он удерживает мальчиков в своем доме.

Гризельда грустно покачала головой:

– Нет. Но должен же существовать способ как-то получить сведения о них! Пятеро мальчиков. Неужели никто их не видел? Ничего не заметил?

– Мы распространили объявления, и теперь остается только ждать. Кто-нибудь из здешних жителей наверняка захочет получить награду.

– Но пока ничего?

Стоукс покачал головой и, шагнув ближе, взял ее руки в свои и стал гладить пальцы.

– Понимаю, что в Ист-Энде вы чувствуете себя в безопасности и вам нужно было повидать отца.

Он помолчал, сжав губы, но вовремя понял, что гордость не согреет его долгими зимними ночами.

– Пожалуйста, прошу, когда вы снова отправитесь в Ист-Энд, скажите сначала мне. Или, если это невозможно, хотя бы оставьте записку, куда идете и когда вернетесь.

В ответ она мягко улыбнулась:

– Надеюсь, вы не испортили мой ковер, протоптав в нем дорожку?

Он почти ослабел от облегчения, но ее рук не выпустил. И продолжал смотреть ей в глаза.

Оба одновременно попытались что-то сказать как раз в тот момент, когда колокольчик внизу звякнул. Снизу донесся звонкий голос Пенелопы, заверяющей Имоджин и Джейн, что «они знают дорогу».

– Позже, – тихо обронил Стоукс.

– Да. Позже, – согласилась она. – Когда все это закончится и у нас будет время подумать.

Он кивнул, выпустил ее руки и пошел навстречу гостям.

– Рада вас видеть, – улыбнулась Пенелопа, поднявшись наверх. – Какие-то новости?

Инспектор покачал головой и посмотрел на Барнаби:

– А у вас?

– Ни слова. Ни звука. Тишина, – поморщился Барнаби. Пенелопа с расстроенным видом бросилась на диван.

– Терпение никогда не было моей сильной стороной, – уведомила она присутствующих.

Гризельда сочувственно улыбнулась:

– Я считала себя очень терпеливой, но теперь…

– Хуже всего, что время работает против нас, – вставил Барнаби. – Парламентская сессия заканчивается в конце недели.

Это объявление было встречено молчанием. Первой заговорила Гризельда:

– Пора закрывать лавку. Кто-нибудь хочет чаю?

Оказалось, что чаю не прочь выпить все. Гризельда спустилась вниз. Барнаби и Стоукс пустились в оживленное обсуждение политических интриг, которые не миновали и полицию. Пенелопа прислушивалась к их разговору и одновременно к голосу Гризельды, прощавшейся со своими ученицами.

– Пойду помогу Гризельде заварить чай, – решила Пенелопа, вставая.

Мужчины рассеянно кивнули. Пенелопа направилась на маленькую кухню. Гризельда уже успела поставить чайник на плиту и, улыбнувшись Пенелопе, кивком показала на стоявшую на столе круглую жестяную коробку:

– У меня есть песочное печенье. Выложите его на блюдо.

В этот момент крышка чайника застучала. Они заварили чай, захватили кружки и отправились наверх.

Мужчины при виде чайника забыли о политике и полиции и стали обсуждать ход расследования в надежде найти наилучший способ отыскать мальчиков. Но пока все было напрасно.

Гризельда оглядела маленькую компанию, неожиданно осознав, до чего все они стали близки за последнее время. Даже в самых безумных мечтах она не представляла, что будет принимать в своей маленькой гостиной сына графа, дочь виконта и инспектора из Скотленд-Ярда. И все же они тут, объединенные общим делом… и дружбой.

Она ощутила взгляд Стоукса. Как хорошо, что он здесь. Какое счастье, что она может смотреть ему в глаза, смущаться под его чересчур пристальным взглядом…

Беседа стала более оживленной.

Чай остыл. Гризельда уже решила заварить новый, как вдруг в дверь отчаянно заколотили.

Все насторожились. Мужчины дружно вскочили и бросились к лестнице. Пенелопа отставила кружку и последовала за ними. Гризельда замыкала маленький отряд.

Грохот не прекращался. Первым до выхода добежал Стоукс. Отодвинул засовы и распахнул дверь. Мимо него протиснулась Гризельда.

– Барри! – воскликнула она, узнав парня. – Что случилось?

– Мои братья просили вас немедленно прийти, мисс. В Блэк-Лайон-Ярде какой-то тип пытался убить бабушку Хорри.

– Подожди здесь, – сказала Гризельда Барри. – Мы только оденемся.

Стоукс шел впереди. Никто не знал, что обнаружится, когда они придут в дом Мэри Бушел.

Все были счастливы увидеть старушку живой и невредимой. Та сидела у огня, охраняемая двумя здоровенными парнями – братьями Уиллз.

У Джо был подбит глаз и раскроена губа.

– Но ни наша старушка, ни Хорри им не достались! – Джо виновато потупился: – Мы не смогли задержать их. Они сбежали.

Стоукс помрачнел:

– Главное – безопасность Хорри и Мэри. Что стряслось?

– Дело было так: мы с Тедом несли вахту. Тед первым их увидел. Заметил, как они осматриваются. Поэтому мы увели Хорри в глубь дома…

– Они постучали, – вставила Мэри, – очень вежливо, как гости. Сказали, что пришли от здешнего судебного пристава.

– Их было двое? – уточнил Стоукс.

– Да, – кивнула Мэри. – Один – здоровенный громила, другой… совсем обычный парень.

Барнаби поймал взгляд Стоукса: это были те двое, которые увели Джемми.

– Спросили о моем здоровье, – продолжала Мэри, – и где сейчас Хорри. Я разозлилась, как всякий бы на моем месте, и велела им убираться. Но они не ушли. Тот, что поздоровее, схватил подушку…

Она осеклась и поднесла руку к горлу. Джо бережно обнял Мэри за плечи и взглянул на Стоукса.

– Он хотел удушить Мэри этой подушкой. Уже подступил к ее креслу, ио тут мы выскочили из укрытия.

– И что тут началось! – шмыгнула носом Мэри. – Крики, потасовка, посуда летит со стола…

Стоукс мрачно уставился на братьев.

– Как же им удалось улизнуть? Вас было двое, да еще трое бобби поблизости!

Джо отвел глаза.

– Этот Смайт – настоящий здоровяк, его мы и вдвоем не удержим. Он стряхнул нас как котят, вытолкнул другого типа за дверь и прошел сквозь ваших бобби, как нож – сквозь масло.

– Смайт? – взволнованно выпалил Барнаби. – Ты его знаешь?

Джо кивнул.

– Кто он, этот Смайт? – спросил Стоукс.

– Профессиональный взломщик. Как правило, взломщики никого не убивают – но, клянусь чем угодно, он собирался загасить нашу Мэри.

– Взломщик. То есть грабитель? – уточнил Барнаби. – Он использует мальчиков в своем ремесле?

Джо вновь кивнул:

– Взломщикам не обойтись без мальчишек…

– Не знаешь, откуда он их берет?

Джо покачал головой.

– Смайт – одиночка, как большинство профессиональных взломщиков. В трущобах действуют воровские школы. Скорее всего он вербует мальчишек оттуда.

Тед Уиллз переминался с ноги на ногу. Когда взгляды окружающих устремились на него, Тед покраснел и, нерешительно глядя на брата, пояснил:

– Тот, другой парень… он работает на Гримсби. Большинство взломщиков, как и Смайт, берут мальчишек у старого Гримсби. Иначе с чего бы Смайту приводить с собой человека Гримсби?

Джо выглядел таким же потрясенным, как и остальные.

– Ты знаешь этого парня?!

Тед кивнул:

– Уолли. Работает на Гримсби.

Джо сокрушенно покачал головой:

– Я не узнал бы этого типа, даже если бы увидел его снова.

– Да, – мрачно подтвердил Стоукс. – Мы слышали, что он обычный. Ничем не выделяется.

– Да, он такой и есть, – согласился Тед. – Не так чтобы уж очень умный, но исполнит любой приказ хозяина. Предан Гримсби как собака.

– Ну вот, теперь все ясно, – заключил Джо… – Вам нужен Гримсби.

* * *

Гримсби в сопровождении Смайта переступил порог гостиной Алерта. Комната, как всегда, была погружена в темноту. Он едва смог различить силуэт Алерта, сидевшего в кресле у камина.

Мысленно проклиная наглого франта, Гримсби уныло поплелся к тому месту, где сидел Алерт. Тот, как вошло у него в привычку, даже не потрудился встать.

Но гостям и не требовалось света, чтобы понять, как взбешен Алерт, хотя тот хорошо скрывал свои эмоции.

– Что случилось? – ледяным тоном осведомился он.

Смайт рассказал ему все честно и откровенно, не упустив ни одной подробности и не забыв сообщить самое главное:

– Они ждали именно нас.

Алерт молча продолжал смотреть на них. Гримсби не выдержал:

– Придется отступить. Ищейки знают о нашей игре. И хорошо представляют, на кого охотятся. Если не хотите уйти в кусты, по крайней мере отложите дельце, пока все не утихнет.

Алерт ничего не ответил.

– Послушайте! – продолжал Гримсби, пытаясь найти слова, чтобы объяснить всю степень грозящей им опасности. – Объявления разошлись по всему Ист-Энду, и люди слышали о награде. Потом оказывается, что у парня и его бабки есть защита, причем охраняют их и местные, и бобби. Огонь подобрался слишком близко. Можно и обжечься. Говорю вам, нужно отступить.

Человек, которого они знали как Алерта, медленно покачал головой:

– Нет.

Больше он ничего не произнес. Выжидал, пока до них дойдет смысл его отказа. Эти двое понятия не имели, что сегодня Алерта навестил кровосос ростовщик. Он напомнил о долге и намекнул, что всякий отказ от своих обязательств чреват неприятными последствиями.

Алерт заверил ростовщика, что все в порядке и деньги будут выплачены.

Сам Алерт был уверен, что разработал блестящий план. Все пойдет как по маслу, он избавится от долгов и к концу года получит то состояние, которое намерен был получить.

– Придется обойтись теми мальчишками, что у вас есть, – решил он, – раз уж вы так бездарно провалили последнее дельце с похищением.

Смайт не стал ни возражать, ни соглашаться, и этого для Алерта оказалось вполне достаточно. Смайт не главная его проблема.

– Гримсби, ты будешь продолжать обучение мальчишек. Готовь их для Смайта. Он сам даст им последние уроки. А через несколько дней мы нанесем удар. Все, что вам осталось – играть свои роли до конца недели. А потом вы больше никогда обо мне не услышите. И я никому не скажу о том, что знаю.

Того, что он знал, было достаточно, чтобы Гримсби отправили в колонии. И, насколько было известно последнему, Алерт вполне способен был этого добиться.

Алерт совсем не удивился, увидев, что губы Гримсби превратились в тонкую линию. Но никаких возражений не последовало.

Алерт перевел взгляд на Смайта и поднял бровь:

– Хотите что-то добавить?

Смайт медленно покачал головой:

– Я закончу дело. С теми мальчишками, что у меня есть. Конечно, они не так хорошо натасканы, как я бы хотел, но… – Он пожал плечами. – Если повезет, сойдут и такие.

– Прекрасно.

Именно это и хотел услышать Алерт. Смайт, посмотрев на дверь, сказал:

– Я захватил двух лучших учеников. Выведу их на улицу, научу, как передвигаться по дорогам, как проникать в особняки и как выйти оттуда незамеченными. Я нашел в Мейфэре два пустых дома. Там и потренирую мальцов.

– Превосходно, – снизошел до похвалы Алерт. – Значит, несмотря на мелкие недоразумения, мы пришли к соглашению. Действуем, как планировали. Есть еще вопросы?

Оба дружно покачали головами.

– Что же, тогда… – Он с улыбкой показал на дверь. – Удачи вам, джентльмены.

Он подождал, пока Смайт выйдет, чтобы холодно предупредить Гримсби:

– А ты будь поосторожнее. Береги себя.

Гримсби оглянулся, но, ничего не ответив, последовал за Смайтом и закрыл за собой дверь.

Алерт сидел в темноте и в сотый раз перебирал в уме каждую деталь плана. Все казалось безупречным, а теперь стало крайне необходимым. Страшно подумать, что с ним будет, если все сорвется.

Ему не хотелось брать в расчет возможность неудачи, но путь к отступлению – важная часть любого тщательно продуманного плана.

Алерт торжествующе усмехнулся.

Даже если его ждет провал, он попросту сбежит. Покинет Лондон, чтобы скрыться от ростовщика. Но все-таки останется свободным.

Когда, по его расчетам, прошло достаточно времени, он вышел и запер за собой стеклянную дверь. Его знакомый Риггз, отпрыск благородной семьи, владел этим городским домом. Любовница Риггза, которая жила здесь, питала порочное пристрастие к опиуму. Риггз, разумеется, давно покинул Лондон ради деревенских удовольствий, оставив городской дом содержанке, так что Алерт мог беспрепятственно принимать здесь своих сообщников.

Выходя в ночь, он улыбался. Даже если ничего не выйдет, никому в голову не придет, что он способен иметь дело с такими подонками. Никто не заподозрит, что он каким-то образом связан с ними.