Текст книги "Поцелуй меня сейчас"

– Увидимся позже, – наконец выдавил я, схватил свой старый рюкзак, который стоял рядом с дверью, и бросился вниз по лестнице.

Я опаздывал. Во весь опор я мчался по территории, пытаясь повторить свой вчерашний маршрут. Кроны высоких деревьев шелестели на ветру, заглушая мои шаги, и вот я остановился у того же самого клена, что и вчера вечером. Запрокинув голову, я стал изучать окно на третьем этаже. В комнате горел свет, и на подоконнике выделялся силуэт девушки. Она меня ждала. Не в силах сдержать улыбку, я взобрался на нижнюю ветку и начал карабкаться вверх. Ветки скрипели под моим весом. Несколько листьев упало на землю. Я как раз собирался перехватить руки и вскарабкаться выше, когда на втором этаже открылось окно.

Я застыл. Медленно повернул голову и наткнулся на чей-то совершенно растерянный взгляд. В окне стояла высокая светловолосая девушка и держала в руке кактус. Коса лежала у нее на плече, на котором чернело больше татуировок, чем у меня. Я не сразу сообразил, кто такая эта незнакомка. Сильвер. Девушка Прескота, о которой все поголовно судачили. Не знаю, какой я ее себе представлял, но уж точно не такой… Да еще и с кактусом.

Она понимающе улыбнулась.

– Ты, наверное, Кингсли

– Да. Привет, – выходнул я.

Руки горели, я, как идиот, продолжал болтаться на ветке.

– Привет. Не волнуйся, Скотти мне все рассказал. Я ничего не видела, просто кактус хотела проветрить, – прошептала она, поставила кактус на подоконник и с грохотом закрыла за собой окно.

Так, ладно… Я только начал подтягиваться, как окно вдруг снова распахнулось, и в нем показалась улыбающаяся физиономия Сильвер:

– Если она из-за тебя прольет хоть одну слезинку, в следующий раз я спихну тебя с дерева. Ты меня понял?

– Эм. Да.

– Вот и прекрасно. Желаю хорошо провести время.

Окно снова захлопнулось. Я никак не мог прийти в себя. Неужели тут все сумасшедшие? Я покачал головой и стал карабкаться дальше. Ветка за веткой я поднимался вверх. Добравшись до нужной высоты, я прислонился к стволу, чтобы перевести дыхание. Потом осторожно пробрался по ветке к окну и уселся на нее верхом, как и вчера. Силуэт за окном пошевелился. Раздался тихий скрип – Ева открыла окно. Густые черные волосы вились до ее узких бедер. Она улыбнулась, и у меня перехватило дыхание. Эта улыбка будет преследовать меня до конца моих дней.

– Привет, Кингсли.

Я все никак не мог наглядеться на нее.

– С рождения днем тебя, – пролепетал я.

Она нахмурилась. Мне стало так стыдно, что я чуть не упал с дерева. Что за ерунду я несу?

Я откашлялся.

– Извини, меня что-то переклинило. Я имел в виду: с днем рождения. Тебя. Поздравляю.

Она снова улыбнулась. Господи, если она не перестанет улыбаться, мне несдобровать.

– Тебя благодарствую я, Кингсли, – ответила она и хихикнула.

– Смеешься надо мной, принцесса? – спросил я с полуулыбкой. Тупость – твое второе имя, Старр.

– Самую малость.

Я криво улыбнулся в ответ и подтянул одно колено, так что только одна нога болталась над бездной.

– Ты пока надень что-нибудь нормальное, и встретимся внизу через десять минут. Только, пожалуйста, не падай на меня. Пусть я и не подал виду, но было довольно больно.

Она фыркнула.

– Слабак. Но так и быть, не буду. Что ты имеешь в виду под «что-то нормальное»?

– Ну, там, джинсы, футболка. У тебя ведь… есть джинсы? – неуверенно выдавил я.

Ева сузила глаза и откинула с лица прядь волос.

– Мы будем делать что-то противозаконное?

– Нет.

– Точно?

– Почти.

– Хорошо. Дай мне пять минут, – сказала она и закрыла за собой окно.

Ее силуэт слегка подпрыгнул, и она исчезла. Я слез с дерева, прислонился к стволу и со странным возбуждением стал ждать. Мимо пролетело несколько светлячков, в ветвях что-то шуршало.

Примерно через десять минут появилась Ева. Она смотрела на меня, как робкая кошечка, которая не знает: нападать ей или уносить ноги. Она и впрямь надела джинсы и широкую футболку, которую узлом завязала на талии, демонстрируя тем самым небольшую полоску светлой кожи. Я улыбнулся и опустился на корточки, чтобы открыть свой рюкзак.

– Вот, это тебе.

Я вытащил светлый парик. Она настороженно взглянула на него, а потом снова на меня.

– Давай-ка уточним, что ты понимаешь под «противозаконным». Ты же знаешь, что похищать членов королевской семьи – это очень даже противозаконно?

Я тихо рассмеялся и надел ей на голову парик.

– Сегодня ты не принцесса, а Ева, обычная девушка. И с Евой, обычной девушкой, я бы хотел пойти в кино. Конечно, только в том случае, если она тоже этого захочет. Если что, у меня есть и план «Б».

Ева принялась засовывать свои темные волосы под парик, и глаза у нее озорно засияли.

– И что же входит в план «Б»?

– У меня в кармане лежит подтаявший «Сникерс». Так что, пикник… где-то здесь. – Я пространно обвел рукой вокруг нас, и Ева прикусила губу.

– Примерно в полночь меня зайдут проведать. Мне надо к этому времени вернуться, – предупредила она.

– Уж постараемся вернуть тебя домой до полуночи, Золушка, – поддразнил я и, закинув рюкзак на плечо, пошел вперед.

За спиной послышались шаги, и уже в следующее мгновение я ощутил ее запах.

– Ты ведь понимаешь, что: а) нам нужен пропуск, и б) у нас будет куча неприятностей, если нас поймают? – сказала она, шагая рядом со мной.

Гравий тихонько хрустел у нас под ногами, при каждом движении ее рука касалась моей. Во мне это вызвало странное чувство. Я постарался его отогнать.

– Нас никто не поймает, – пообещал я.

– Откуда ты знаешь?

Наши взгляды встретились. Ее глаза на мгновение расширились, а затем губы растянулись в улыбке.

– Оттуда, миледи, – довольно отозвался я, указывая на спортивный автомобиль, который как раз в эту секунду остановился перед нами.

Стекло с водительской стороны опустилось, и показавшийся за рулем Прескот весело подмигнул нам.

– Такси заказывали?

Ева растерянно уставилась на кузена.

– Скотти нас вывезет?

– Туда, а потом обратно. Только пригнитесь, когда будем проезжать мимо охраны.

– Серьезно? – переспросила она. – Ты ведь первый мне скажешь, что тайком убегать на свидание – это глупая затея!

Прескот с нежностью посмотрел на нее.

– Это глупая затея. Но я не могу позволить им запереть тебя. Так у тебя будет хоть пара часов свободы. А теперь залезайте, пока нас не заметили.

Она довольно вскрикнула и поцеловала его в щеку. Увидев это, я почему-то захотел, чтобы это была моя щека. Стоп. Что это со мной?

Ева забралась на заднее сиденье, и я поспешил за ней. Я едва успел закрыть дверь, как Прескот тронулся с места, беззаботно насвистывая, как будто всего лишь отправлялся развеяться.

Как и следовало ожидать, в будке охранника горел свет. Мы с Евой пригнулись, а Скотти на всякий случай накинул на нас одеяло, и только потом опустил окно и поприветствовал охранника.

– Добрый вечер, Свен, – весело сказал он.

– Так поздно выезжаешь, Прескот?

– Да, у меня есть кое-какие дела.

– Тебя никто из охраны не сопровождает? Где Сильвер?

Я почувствовал теплое дыхание на своем лице. Я был настолько поглощен беседой Прескота с охранником, что даже не заметил, как близко мы оказались с Евой. Я поднял глаза и увидел ее губы, всего в нескольких сантиметрах от моих. Ее большие глаза. Их синева поражала даже при слабом свете. Прескот и охранник продолжали разговаривать, но их голоса отошли на второй план, как, впрочем, и все остальное.

Ева посмотрела на меня, и ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

– Спасибо, – прошептала она, и мне почти показалось, что ее губы коснулись моих.

Я чувствовал ее аромат. Цветочный аромат и свежий запах мыла. Я ответил улыбкой. Ресницы Евы опустились.

– Я очень расстроилась, когда подумала, что ты улетел в Нью-Йорк, – прошептала она так тихо, что я едва разобрал слова. Она колебалась. – Почему ты этого не сделал?

– Думаю, что из-за тебя, – признался я.

Ее глаза расширились, губы приоткрылись, и в следующее мгновение с нас сдернули одеяло. В машине вдруг стало очень осветло, и я невольно зажмурился. На мгновение я забыл, где мы находимся. Прескот понимающе улыбнулся.

– Мы проехали. Можно больше не прятаться.

Я откашлялся и выпрямился. Ева сделала то же самое и откинула прядь волос с лица.

– Так чем вы собираетесь заняться? – спросил Прескот.

– Съездим в город, посмотрим фильм, – честно ответил я.

Краем глаза я заметил, что Ева улыбается. Прескот приподнял бровь.

– Значит, кино. Звучит здорово.

– Я не могу поверить, что мы реально смогли выбраться, – шепнула мне Ева, пока мы петляли по темным улицам.

– Я тоже, – признался я, и мы вместе рассмеялись.

Город предстал перед нами, словно собрание упавших с неба сверкающих звезд. Галифакс был размером с пригород Нью-Йорка, и все же жизнь здесь била ключом. Мы словно вновь попали в 21-й век из другого времени.

Здания все плотнее жались друг к другу, яркие конусы света заливали улицы теплым оранжевым цветом. Ева едва заметно наклонилась ко мне, и наши плечи соприкоснулись, когда Прескот свернул в маленький переулок, где располагался торговый центр. А также задний вход в кинотеатр. Рядом стояло несколько мусорных баков. Белая кошка проворно спрыгнула с одного из них и исчезла в тени. Прескот выключил двигатель и поднял руку.

– Вуаля. Мы на месте. Я заеду за вами через три часа, встречаемся здесь же. Если вдруг что-то случится…

Он достал что-то из бардачка и бросил Еве. Что-то маленькое и черное. Пейджер на случай экстренной ситуации.

– Просто нажми на кнопку. Но только если будет реальная проблема, иначе нам всем влетит под первое число, и мы до конца своих дней будем сидеть во дворце и полировать королевские драгоценности.

– Спасибо, Скотти!

Ева отстегнулась и вышла.

– Спасибо. Ты правда очень помог, – сказал я и уже собрался последовать за Евой, как Прескот меня окликнул:

– Береги ее, ладно?

– Конечно, – заверил я его и вылез из машины.

В воздухе пахло дождем и китайской едой. Скотти радостно посигналил и укатил прочь. Мы помахали ему вслед. Как только он скрылся из виду, Ева улыбнулась мне и чуть не побежала к зданию. Я поспешил за ней. Светлые волосы ее парика раскачивались из стороны в сторону, как хвост возбужденной собаки.

Я толкнул заднюю дверь плечом, и сразу же на нас обрушился запах попкорна и плохой вентиляции. Чтобы отсюда попасть в кинотеатр, пришлось сначала пройти через небольшой игровой зал. Здесь стояли игровые автоматы для пинбола, «Пакмана», «Донки-Конг» и «Monster Blasters». На вид они все были произведены годах эдак в 1960-х. Повсюду, упиваясь газировкой, набивая рот начос с тягучим сырным соусом, толпились подростки и закидывали монеты в грохочущие автоматы. Нервничая из-за всей этой давки, я придвинулся ближе к Еве и вдруг застыл. Какого черта? Рядом с автоматами стояли вырезанные из картона фигуры членов королевской семьи. Увидев мой взгляд, Ева криво усмехнулась.

– Скотти особенно популярен.

– Хм, – хмыкнул я, не веря своим глазам: к картонному Прескоту, хихикая, прижимались несколько девушек, целовали его и фотографировались с ним.

Когда мы проходили мимо них, одна из девушек подняла глаза. Едва заметно нахмурилась. В руке у нее был телефон. Не теряя ни секунды, я загородил собой Еву и положил руку ей на плечо. Она подняла глаза и удивленно покосилась на мои бицепсы.

– Это еще что такое?

– Маскировка, – коротко ответил я.

Я купил билеты на единственный фильм, который шел в это время.

– Ковбои-вампиры против зомби-пришельцев. Шедевр, не иначе, – заявила Ева и пошла к стойке с попкорном.

Я обернулся, и в этот самый миг в зал вошли девушки, которых мы видели раньше. Одна из них, что-то рассказывая своим подругам, бурно жестикулировала и указывала на Еву. Та безуспешно пыталась сгрести в одну охапку стаканы с попкорном, лоток с начос и напитки. Я быстро забрал у нее огромные стаканы, которые так и норовили вырваться из ее рук и улететь на пол.

– Как думаешь, этого хватит? – спросила Ева, направлясь с грудой закусок к кинозалу.

– Определенно. Если мы все это съедим, нас вырвет, – заверил я и снова оглянулся назад.

Девушки следовали за нами. Я кинул на них такой строгий взгляд, что приблизиться они не осмелились. Наверное, какие-то сумасшедшие фанаты королевской семьи.

– Приятного просмотра, – без особого энтузиазма буркнул сотрудник кинотеатра, отрывая наши билеты, и я испытал огромное облегчение, когда мы погрузились в темноту зала.

Уже шла реклама. Ряды сидений слабо проглядывались в свете экрана, и ориентироваться можно было только по светящимся полосам на полу. Я взял Еву за руку и повел к нашим местам. За собой мы оставляли дорожку из просыпавшегося попкорна.

– Сто лет не была в кинотеатре, – пробормотала Ева, когда мы сели, и так быстро набила себе полный рот попкорна, что я был реально впечатлен.

– А я-то думал, что у королевских особ имеется собственный домашний кинотеатр, – поддразнил я, вытаскивая попкорн из ее волос.

Ева улыбнулась так широко, что все ее лицо засияло.

– К сожалению, нет. Спасибо, Кингсли.

– За что?

– Что остался на подольше.

Моя рука выскользнула из ее волос. Я знал, что в этот момент мне следует сказать ей, что я скоро уеду. Но спроси она, когда именно, ничего, кроме как «в ближайшее время», я бы ответить не смог. Завтра, может быть, послезавтра, может быть, через неделю. Я должен ей сказать. Но я этого не сделал. Вместо этого я тихо ответил:

– Пожалуйста, – и сглотнул от внезапного стеснения в горле.

Мне почему-то хотелось одновременно и приблизиться к ней, и отстраниться от нее. Я быстро перевел взгляд на экран и сосредоточился на фильме, который как раз начался. Так прошло пятнадцать минут, и, как я ни старался следить за сюжетом, я даже приблизительно не понимал, что происходит. Ева снова и снова отвлекала меня. Тихое шуршание попкорна. Ее улыбка, когда у зомби взорвалась голова. Я смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Это было, безусловно, самое захватывающее и в то же время самое мучительное свидание в моей жизни.

Ева

Я вообще не понимала, как мне себя вести. Мой опыт общения с парнями был весьма скудным: сплошные разочарования в «Бертоне» – дальше, чем за ручки подержаться в столовой, дело ни с кем из одноклассников не заходило, пару раз флиртовала на разнообразных гала и торжествах, ну и пример Скотти с Сильвер. Правда, то, что творилось между этими двумя, меня пусть не сильно, но настораживало. Я могла флиртовать, пить, танцевать – это хоть с закрытыми глазами, а вот настоящее свидание, с нормальным парнем, который ожидал от меня нормальных вещей? Как это бывает? Как быть нормальной?

От сильного волнения у меня на спине выступил пот. Потому что я реально не понимала, как мне себя вести. Куда девать руки? А ноги? Решила закинуть ногу на ногу и при этом ударилась коленом о колено Кингсли.

– Извини! – сказали мы одновременно, и Кингсли снова уставился на экран.

Я прикусила губу и попыталась тоже сосредоточиться на фильме. Но ничего не получалось. С каких это пор я так громко дышу? Хриплю, как умирающий мопс. Спина моя от шеи до копчика приклеилась к спинке кресла. Я попыталась как можно незаметнее понюхать себя, с носа тут же слетели не по размеру большие 3-D очки. Мы с Кингсли одновременно потянулись за ними. Только мои пальцы нащупали пол, как мы стукнулись головами так сильно, что у меня искры из глаз брызнули. А у Кингсли тоже слетели очки.

– Ой!

– Черт!

– Тс-с! – сердито шикнул кто-то.

Наши с Кингсли взгляды встретились. Я ожидала, что он отстранится, но мы оба с ним замерли и не шевелились. На экране над нами с диким криком взорвался вампир, и его кровавые внутренности разлетелись во все стороны, как зловещее конфетти. Я взглянула в золотисто-карие глаза Кингсли, и мое сердце забилось быстрее. Уже через мгновение я поймала себя на том, что смотрю на его губы. Полные. Мягкие. Наверное, сладкие от попкорна? Словно угадав мои мысли, Кингсли хриплым голосом прошептал:

– Я думаю, это не очень хорошая идея

– Что именно? – прошептала я в ответ.

Мы все еще не шевелились. Спина, находясь в таком выкрученном положении, начала затекать, но я все равно не разгибалась. Свет от экрана дрожал, музыка сливалась с учащенным биением моего сердца. Сиденье подо мной тихонько скрипнуло, когда я подалась вперед. Дыхание Кингсли было теплым. А глаза напоминали мягкую карамель.

Мне вдруг стало тесно в собственном теле. Сердце колотилось как сумасшедшее. Даже в темноте я могла разглядеть ложбинку в центре его нижней губы. Свет скользил по нам, окрашивая его кожу в разные цвета: черный, белый и серый и все, что между ними. У меня мурашки побежали по коже: его губы находились в нескольких миллиметрах от моих, и…

Вспышка света ослепила нас. Резко дернвушись, мы подскочили наверх, отчего остававшийся в стаканах попкорн полетел во все стороны. В том числе и на головы сидящим впереди людям. Они удивленно обернулись на нас. Но мне было все равно. Я смотрела на девушку, которая, наклонившись через сиденье, разглядывала только что сделанную ею фотографию. Вот черт!

– Я так и знала! Вы принцесса Ева!

– Это какая-то ошибка… – начала я, но уже добрая половина кинозала смотрела в нашу сторону. – Ох, черт, – пробормотала я.

– Уносим ноги? – предложил Кингсли.

– Господи! Это и правда она, – сказала другая девушка.

Я кивнула. Единственный шанс избежать крупного скандала дома – это как можно скорее отсюда убраться.

– Тогда пошли!

Он схватил меня за руку. Беспокойство вокруг нас все нарастало, все больше людей повытаскивали свои телефоны.

– На счет три бежим к заднему выходу, хорошо?

Я не могла выдавить из себя ни слова и только кивнула.

– Раз, – прошептал он.

– Два, – прошептала я, и наши пальцы переплелись.

– Три!

Мы вскочили и побежали. Я чуть не рассмеялась, когда мы перепрыгнули через ряд сидений. Краем глаза я увидела, что девушки в недоумении смотрят нам вслед.

– А можно автограф? – крикнул кто-то, но Кингсли уже толкнул дверь, и мы выбежали в фойе.

Позади нас началась суматоха, кто-то бежал за нами, но мы, не оглядываясь, неслись вперед, к черному выходу. Когда выбежали на улицу, холодные капли дождя упали на мои разгоряченные щеки. Впереди простиралась пустая парковка торгового центра. Теплый свет уличного фонаря отражался в лужах.

– Сюда!

Я услышала в голосе Кингсли смех и бросилась за ним, охваченная чувством свободы и счастливого безрассудства. Пока мы бежали, парик соскользнул, и мои собственные волосы рассыпались у меня за спиной. Я беспокойно оглянулась и оступилась – колющая боль пронзила мою лодыжку.

– Ай! Проклятье! – вскрикнула я, теряя равновесие.

Кингсли обернулся, и в этот же миг дверь кинотеатра распахнулась – девушки бежали за нами. Стиснув зубы от боли, хромая, я пыталась бежать дальше.

– Ты в порядке?

Кингсли приобнял меня, словно укрывая теплым одеялом. Темные волосы выбились из собранного узла и упали ему на лицо.

– Ай! – всхлипнула я и указала на лодыжку, стараясь не слишком напрягать ногу в надежде, что боль скоро утихнет.

– Вон! Там, впереди! – послышалось сзади.

Я в ужасе подняла глаза. Кингсли сжал челюсти и, бесцеремонно подхватив меня, сорвался с места. На мгновение у меня закружилась голова, и я крепко прижалась к Кингсли.

Где-то вдалеке девушки все еще продолжали выкрикивать мое имя, но мы уже сворачивали в переулок. Кингсли бежал дальше. Обогнув несколько углов, он осторожно опустил меня на землю за выступом стены, где было относительно сухо, но немного пахло краской для граффити. Стена оказалась холодной, когда я прислонилась к ней спиной. Кингсли навис надо мной, как большая тень, и мы, пытаясь выровнять дыхание, слушали шум дождя.

Переулок освещался слабо, но, насколько я могла различить, поблизости ничего и никого не было. Из-за дождя температура резко упала, изо рта у меня шел пар и смешивался с дыханием Кингсли. Он стоял так близко, что я чувствовала, как бьется его сердце под моими пальцами.

– Думаю, оторвались, – прошептал он.

Я подняла взгляд. Капли воды стекали с моих ресниц по лицу и щекотно скатывались вниз.

– Все равно наше приключение окончено. Мы попались. Как только фотографии появятся в сети, сюда приедет охрана.

Его кожа мерцала в свете фонаря. Капля скользнула по его прямому носу, когда он, опершись руками слева и справа от меня, подался вперед.

– Значит, нас ждут неприятности, – прошептал он.

Я чувствовала его дыхание на моих губах. По всему телу у меня побежали мурашки. Я ощущала буквально каждую касающуюся моей кожи каплю воды.

– Еще какие, – согласилась я, хотя знала, что сделаю все возможное, чтобы для Кингсли не было никаких последствий.

Что бы сейчас ни произошло, с ним ничего не случится. Я добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило. Он вздрогнул, и через мгновение я почувствовала его пальцы на своей щеке. Его большой палец скользнул по моим губам, словно спрашивая разрешения.

– Ну, уж если помирать, то с музыкой, как считаешь?

– Кингсли?

– Да?

– Перестань болтать ерунду и поцелуй меня. Сейчас.

Кингсли улыбнулся, и в следующее мгновение его губы коснулись моих. Они были теплыми, мягкими и мокрыми от дождя. Не в пример моим, совсем холодным. Вздрогнув от этого прикосновения, я закрыла глаза и отдалась ощущениям: его пальцы в моих волосах, его широкая, твердая грудь прижимается к моей, мягкой, и его сильная рука крепко держит меня за талию. Я втянула носом воздух, вдыхая его аромат. На мгновение я замешкалась, не зная, что делать, но тут почувствовала, как его язык нежно скользнул по моим губам. Мой рот открылся, и я приподняла подбородок, впуская его. Когда наши языки встретились, внутри стало так приятно, словно шампанское разлилось по всему телу.

С моих губ сорвался удивленный стон, и я крепко вцепилась в его мощные плечи, чтобы не упасть. Я столько раз представляла себе, каково это – целоваться, каково это – когда тебя целуют. В реальности же все оказалось совсем не так. Не лучше и не хуже, просто по-другому. По-настоящему. Сильнее. Как будто по тебе пропускают слабый разряд тока. Его близость так наэлектризовала меня, что я ощущала его каждой клеточкой своего тела. Никогда еще я не испытывала ничего подобного, настолько сильного. Все мои ощущения слились воедино в каком-то безумном вихре. Зрение, осязание, обоняние слились в одно огромное Нечто.

Кингсли целовался нежно, но не робко. Его движения были медленными, глубокими, словно он смаковал меня, наслаждался мной. Он запустил пальцы в мои волосы, и я прильнула к нему. Мои колени просто отказывались держать меня в вертикальном положении. Он застонал. От этого гортанного звука у меня по спине побежали мурашки, и я ответила на его поцелуй, прикоснулась своим языком к его, исследуя, желая получить от него все. Я чувствовала на языке соль и дождь, немного сладости от попкорна… В этот момент я поняла, что поцелуи, вероятно, станут моим новым увлечением. Немного осмелев, я прикусила его нижнюю губу, и Кингсли отпрянул. Его губы оторвались от моих. Наше горячее дыхание слилось воедино. Капли дождя падали ему на лицо и скатывались вниз по его гладкой коже.

– Это было… – выдохнул Кингсли.

– Еще раз, – потребовала я и, зарываясь пальцами в его волосы, снова притянула его к себе.

Он не сопротивлялся. Он сдался сразу, как будто проиграл битву. Или, скорее, выиграл. Я вся превратилась в осязание и вкус. Мы целовались до тех пор, пока я не начала задыхаться, а губы не стали пульсировать. Окончательно оторваться друг от друга нас заставил громкий хлопок двери. Только сейчас я заметила, что дождь теперь лил сильнее, и мы с Кингсли промокли насквозь. Вода на земле собиралась в большие лужи. Отскакивая от земли, дождевые капли прыгали мне на ноги и стекали по джинсам в прямо ботинки. Кингсли тяжело дышал, на его губах играла нежная улыбка, а вокруг глаз появились тоненькие морщинки. Словно солнечные лучики.

– Я надеюсь, ты… – начал он, но не договорил.

Он смотрел куда-то поверх меня. Его плечи напряглись.

– Что там? – спросила я и проследила за его взглядом.

По спине у меня пробежал холодок. От жара, который я только что чувствовала, не осталось и следа. Запах краски я заметила, а вот рисунок – нет. Дрожащими пальцами я прикоснулась к знаку, выведенному на стене. Черная корона с тремя зубцами, яростно перечеркнутая красным. Краска была влажной на ощупь – она была не просто свежей, должно быть, ее нанесли как раз перед тем, как мы забежали за угол.

Я только собралась рассказать Кингсли о своем открытии, как вдруг он резко оглянулся. У меня по спине побежали мурашки, и я замерла. Кингсли схватил меня за плечо

– Что такое? – еле слышко спросила я.

Он держал не больно, но так, чтобы в любой момент притянуть меня к себе.

– Там стоят три типа. – Он сглотнул. – Они в масках. Кажется, тех же самых, что и тогда на вечеринке.

Я распахнула глаза. Во рту появился привкус горечи.

– Что нам теперь делать? Позвонить в полицию?

Он покачал головой.

– По-моему, они нас еще не заметили. Но все равно надо позвонить Скотти, – сказал он серьезно.

Я инстинктивно втянула голову в плечи, а Кингсли повернулся так, чтобы скрыть меня от их взглядов. Я сделала шаг, но тут же почувствовала резкую боль в лодыжке – до того сильную, что слезы выступили у меня на глазах. Я шумно вздохнула.

– Ты в порядке? – прошептал Кингсли, придерживая меня за плечо.

– Не уверена, – пробормотала я.

– Пойдем медленно, нам главное убраться подальше от этих типов, – сказал он.

Я кивнула. Лодыжка ныла при каждом шаге, но я не сдавалась. Затаив дыхание, мы шли по переулку, а я краем глаза наблюдала за мужчинами. В тусклом свете уличного фонаря в этих уродливых масках они казались какими-то нереальными, как из фильма ужасов. Они разговаривали.

Значит, и в самом деле еще не заметили нас.

Может, и правда получится улизнуть.

Я судорожно вцепилась в куртку Кингсли. Мы продолжали идти. Вдруг позади нас раздались шаги, и у меня волосы встали дыбом на затылке. Они шли за нами.

– Кингсли, кажется, они меня узнали, – прошептала я, хотя причин так думать у меня не было.

– Не паникуй. Выйдем к дороге и поймаем такси, – сказал Кингсли и, прижимая меня к себе, свернул в ближайший темный переулок. В его руке вдруг оказался маленький пейджер. Он нервно нажимал на кнопку.

– Кого ты вызываешь? – спросила я, дрожа всем телом.

– Закари, – выдавил он.

Слава богу.

Дождь все еще лил как из ведра, и падающие на мою голову капли были похожи на уколы маленьких игл. Кингсли то и дело незаметно оглядывался назад. Фонарь освещал его волосы цвета воронова крыла. Тени резко расчертили его лицо, полностью скрыв его глаза в темноте. Капля скатилась по его носу и блеснула на его губах.

– Черт, они все еще сзади, – пробормотал он, увлекая меня дальше.

Я облизала губы, они были солеными на вкус. Наши взгляды встретились, и на мгновение паника охватила его лицо. Даже если Закари немедленно отправится в путь, будет слишком поздно. Он не успеет так быстро приехать. Кингсли хмуро посмотрел на пейджер.

– Кажется, он не работает. А твой?

Я засунула руку в сумку, но не нащупала ничего, кроме скопившихся на дне крошек, нескольких резинок для волос, помады и упаковки салфеток.

– Проклятье. Кингсли, кажется, я потеряла свой пейджер.

– Черт. Ладно, я позвоню Закари, как только мы будем в безопасности. Ты знаешь, где мы сейчас?

Шаги позади нас не приближались, но и не останавливались. Я растерянно огляделась по сторонам.

– Не уверена. Думаю, тут недалеко вокзал, а там, наверное, больше людей. Может, даже полиция и такси.

– Куда идти? – без колебаний спросил он.

– Налево? – предположила я.

Он кивнул, и мы зашагали быстрее. Боль в лодыжке не утихала. На дороге показалась машина, светом от фар прорезая пелену дождя, и я, не задумываясь, прыгнула вперед и неистово замахала руками.

– Пожалуйста, остановитесь! – возмолилась я, но машина невозмутимо проехала мимо, к тому же окатив меня водой из собравшейся у бордюра лужи. – Чтоб тебя!

Чертыхаясь, я отскочила назад. На мне официально не осталось ни одного сухого места. Я в ярости смотрела вслед бессовестной машине. Вдруг меня окутало тепло.

– Вот.

Кингсли накинул на меня свою куртку. Она тоже была насквозь мокрая, но при этом теплая, почти горячая. И тут, несмотря на наше далекое от идеального положение, я посмотрела на него. В этот момент, стоя под проливным дождем, он выглядел, как герой любовного романа. Мокрая футболка обтягивает его напряженные мускулы, словно вторая кожа. Прямой нос отбрасывает тень на полные губы, с которых беспрестанно капает вода, длинные волосы развеваются под налетевшим порывом ветра. Он был совсем не похож на того прекрасного, нежного принца, которого я всю жизнь себе рисовала. Но от одной мысли, что я стою рядом с ним, у меня все переворачивалось в животе. Я попробовала сделать шаг, но лодыжка не выдержала, и меня насквозь пронзила острая боль.

– Ай! – вскрикнула я и, потеряв равновесие, повалилась в объятия Кингсли.

– Ты в порядке? – прошептал он.

– Нет, – выдавила я, обхватывая рукой лодыжку, которая пульсировала в такт моему бешеному сердцебиению.

– Сможешь идти или понести тебя? – спросил он, и я только хотела заверить его, что просто немного передохну, как позади раздались тяжелые хлюпающие шаги, и мы с Кингсли обернулись.

У меня похолодела спина. Ужас быстро распространялся по всему телу сантиметр за сантиметром. Из-за стены падающего дождя появились трое мужчин. Вода стекала с их одежды, которая, в отличие от нашей, казалось, была из непромокаемой ткани. С мгновение мы смотрели друг на друга, а потом Кингсли вышел вперед и заслонил меня собой.

– Что вам надо? – спросил он.

Мужчины не ответили. Они неподвижно стояли перед нами, словно три призрака.

– Проваливайте, или я вызову полицию! – процедил Кингсли и, незаметно вытащив из заднего кармана джинсов телефон, сунул его мне в руку.

Дрожащими пальцами я начала набирать номер, но… Комок встал у меня горле. Дисплей оставался черным. Я отчаянно стучала по стеклу, но либо батарея разрядилась, либо он слишком намок. В панике я схватилась за мокрую футболку Кингсли и крепко прижалась к его спине.

– У тебя телефон выключен, – выдохнула я, чувствуя, как напрягается каждый его могучий мускул.

– Ни шагу вперед, или вам не поздоровится. – Кингсли ткнул пальцем в сторону мужчин.

Никакой реакции не последовало. Они не тронулись с места, словно марионетки, которым кукловод еще не приказал двигаться. Кингсли сделал шаг назад, мягко оттесняя меня. Еще один шаг, и еще. Трое в масках следили за каждым нашим движением. Боль снова прострелила лодыжку, но я терпела, стиснув зубы.

Вдруг тишину разорвало шуршание и треск. Из рации донесся жестяной голос. Негромкий, но мы все равно услышали.

– Хватайте их.