Текст книги "Путешествие Иеро"

«И, наконец, мы добрались до настоящего момента. Мы знаем, что враги выследили тебя на побережье. Я догадываюсь, пер Дистин, ч т о ты хочешь найти в разрушенных южных городах, но об этом позже.» – И он продолжал говорить, не обращая внимания на удивление Иеро.

«Мы решили помочь тебе любой ценой. Мы, эливенеры, пришли к заключению, что Нечистый достиг такого могущества, ментального и физического, что нашему Братству, как и вашей Конфедерации, не справиться с ним в одиночку. Наша мощь заключается, в основном, в мысли и духе. Мы нуждаемся в физической силе, в руках, способных держать оружие, хотя мы ненавидим его. Я должен сказать тебе, пер Дистин, что пока мы сидим и беседуем здесь, представители нашего Братства вступили в контакт с Советом Аббатств, предложив объединить усилия в борьбе против общего врага. Это великое решение для нас – величайшее за всю историю Братства!»

«Я сам вызвался найти тебя и оказать помощь в случае нужды. Мы ничего не знали о принцессе, хотя, как я сказал, долго и безуспешно искали ее, опасаясь, что она погибла. Но не будем сейчас о принцессах… Скажу тебе, что Совет нашего Братства наделил меня большими полномочиями: я должен присоединиться к твоему отряду, идти с тобой и помогать в твоей миссии. Но первым делом я должен был тебя найти, согласен?»

«Два дня назад мне показалось, что я ощущаю концентрацию ментальных сил в этом районе… Пришлось поторопиться, пер Иеро, очень поторопиться – и, к счастью, я успел вовремя! Теперь у нас есть краткая отсрочка, пока Нечистый собирается с мыслями. Они очень напуганы твоей ментальной мощью, сын мой. Пока ты еще с трудом осознаешь свою новую силу, но я могу сказать, что твое ментальное поле распространилось на половину этого континента! Слуги Нечистого полагают, что ты разыскиваешь нечто очень важное, нечто такое, что может стать решающим фактором в борьбе. Они решили, что ты не должен получить этого нового знания, и постараются опередить тебя.»

«Итак, я хотел бы идти с вами. Что вы скажете на это?» – Брат Альдо закончил свой мысленный рассказ и теперь сидел, внимательно глядя на священника. Вся история заняла не более нескольких минут, и ментальные образы в беззвучной речи старика сменялись с быстротой и четкостью, поразившей Иеро. Вероятно, для брата Альдо мысленная речь была такой же естественной и привычной, как разговор вслух для обычных людей.

Лучар подняла голову, всматриваясь в сиящую голубизну лагуны, и медленно сказала:

– Я иду вместе с Иеро, сейчас и навсегда. И приму любое его решение. Но если мое слово что-нибудь значит, то я считаю, что нам очень повезло.

«Я согласен, – мысленно откликнулся священник. – Мне кажется, наш новый друг обладает огромной силой, и его помощь не будет лишней в тяжелом странствии. Будущее может оказаться страшнее и хуже прошлого». – Он улыбнулся старому эливенеру и получил в ответ широкую улыбку.

«Мои старейшие говорили, что у людей Братства мы можем получить помощь в случае нужды. Кроме того, я чувствую, что этот человеческий старейший – друг. Я не могу ошибаться. – Горм уставился на брата Альдо своими маленькими глазками. – Да, он друг, этот старейший. И он очень, очень могущественный! Давайте не будем сердить его.»

Священник не мог понять, была ли последняя мысль просто констатацией факта или образчиком медвежьего юмора. Но брат Альдо, судя по всему, лучше разбирался в мыслях животных; усмехнувшись, он внезапно вытянул длинную руку и щелкнул медведя по носу. Горм проворно опрокинулся на спину, обхватив лапами морду и изобразил смертельно аненого медведя. Он мотал головой, жалобно стонал, высовывал длинный язык и сучил задними лапами. Трое людей дружно расхохотались.

– Этот медведь – великий артист и, в другом месте, он бы… – пробормотала Лучар, задыхаясь от смеха. Она не успела закончить, как Иеро вспомнил в к а к о м месте они находятся сейчас. Он нахмурился, призывая всех к молчанию, и перевел взгляд на старого эливенера.

«Что вы предлагаете делать дальше, брат мой?»

– Я думаю, мы должны поесть и как можно быстрее покинуть этот остров, – вслух произнес старик. – В нескольких милях вниз по побережью меня ожидает судно. Слуги Нечистого наверняка встревожены внезапным молчанием их корабля. Вероятно, они могут связаться с тварью, которая повелевает людьми-жабами в этом затонувшем городе. Я могу ощутить и понять лишь очень немногие их намерения, кроме той ненависти, что переполняет их разум.

– Ни я, ни Горм не можем пробиться через их ментальный барьер. Неужели вам и это по силам? – в изумлении спросил Иеро.

– Вспомни, что по возрасту вы оба – дети по сравнению со мной. Даже глупец сумел бы многому научиться за то долгое время, что я странствую по земле, – улыбнулся старик, поднимаясь на ноги.

Путники быстро поели, разнообразив свое меню сушеными фруктами из запасов брата Альдо. Затем, погрузив на плот его пирогу, они двинулись дальше. Гнилые воды и руины мертвого города встречались все реже и реже, и к концу дна они достигли более гостеприимных берегов. Великое болото осталось на северо-западе, а перед путниками теперь простирались огромные леса и прерии, тянувшиеся к восходу солнца, от побережья Внутреннего моря до великого соленого океана Лантика.

Но они не собирались двигаться на восток, их дорога вела на юг, через восточный рукав Внутреннего моря. Где-то там находилась Ниана, торговый порт, из которого не столь давно отплыл купеческий парусник с пленницей Лучар. Там, в окружавших город лесах, брат Альдо надеялся отыскать тайную тропку, неведомую их врагам.

Вечером, уже на твердой земле, усевшись вокруг небольшого костра, они продолжили обсуждение своих планов.

– Если вы не против, я хотел бы попытать удачу с моими Сорока Символами, – сказал Иеро брату Альдо. Горм исчез – вероятно, отправился охотиться, и они использовали обычную речь.

– Против? Но почему? – удивился старик. – Сказать по правде, искусство прекогнистики мало знакомо эливенерам, так как наша подготовка касается других областей разума и духа. Но если у тебя есть способности к этому занятию, отчего же не использовать их во имя общего блага? Единственное, чем мы рискуем, так это возможностью предсказать собственную смерть.

– Вы можете смотреть, если хотите, – заявил священник, вытаскивая из седельной сумки свой магический инструментарий. – В этом деле нет ничего тайного.

Когда Иеро вынырнул из своего короткого транса, то увидел, что брат Альдо внимательно наблюдает за ним. Глаза Лучар, сидевшей рядом со стариком, горели от едва сдерживаемого возбуждения.

– В этом методе есть определенная опасность, которую я не предвидел, – произнес эливенер. – Твой мозг был полностью открыт, разблокирован и испускал такую ментальную энергию, что любой оказавшийся поблизости наблюдатель легко бы обнаружил нас. Я прикрыл тебя мысленной сетью, чем-то вроде маскировочного экрана, имитирующего маленькие мыслишки окружающих нас животных, трав, кустарника; ведь шпионы врага могли оказаться рядом. – Он заметил удивленный взгляд Иеро и добавил: – Да, сын мой, растения тоже мыслят, хотя ты, возможно, не назвал бы это мыслями.

– Спасибо, – коротко отозвался священник, затем раскрыл ладонь и взглянул на лежавшие в ней символы.

Первой была Рыба. Снова странствие по водам! Правда, в этом не было ничего неожиданного. Следующим символом являлись Сапоги.

– Половина моей жизни прошла в дороге, – заметил священник. – Теперь нам предсказано путешествие по воде. Что ж, все это так, но ничего нового мы пока что не узнали. – С этими словами он склонился над третьим знаком; это был Дом.

– Что это значит? – возбужденно спросила девушка. – Это хорошо или плохо?

– Ни то, ни другое, – был ответ. – Дом – это Дом. Сам по себе этот знак символизирует крышу, кров, убежище, но в сочетании с другими знаками допускает много различных толкований. Я рассказывал тебе, что эти символы очень, очень древние, и ряд указаний их первых творцов невразумительны и туманны. Тут как раз такой случай. Гадание может означать, что какая-то опасность поджидает нас внутри дома, или что мы получим кров, укрытие. Иной смысл таков: мы попадем в здание, возможно, во вражеский город или в селение. Не много помощи от этих загадок, друзья мои!

Иеро посмотрел на четвертый символ, крошечный Меч, прикрепленный к Щиту.

– Меч и Щит! Вот это уже что-то определенное! Такой символ означает, что гадающему придется вступить в опасную схватку. – Он взглянул на Лучар и усмехнулся, заметив тревогу в ее глазах. – Не беспокойся, девочка. Трижды за свою жизнь я вытаскивал этот знак и пока еще цел.

Больше не было сказано ничего. Священник сложил фигурки в мешочек и подозвал Клоца.

Трое людей сели верхом на рогатого скакуна, который двинулся вперед медленной иноходью. Такая нагрузка не была для Клоца слишком тяжелой, он мог нести и вдвое больший вес. Своей неторопливой рысцой лорс покрывал расстояние быстрее бегущего человека и мог пройти там, где пеший путник был бы вынужден сделать обход.

За два утренних часа они добрались до небольшой бухты, глубоко врезавшейся в берег. Когда отряд выбрался из лесных зарослей на покрытый песком пляж, старый эливенер поднес ко рту сложенные рупором ладони и испустил протяжный крик. Люди вздрогнули, от неожиданности, уши Клоца встали торчком, Горм, обнюхивавший край тропинки, тоже удивленно задрал голову.

К изумлению Иеро и Лучар, низкий подлесок на противоположной стороне бухты пришел в движение. Из неглубокой выемки в берегу выскользнуло небольшое двухмачтовое судно. Большие сети с привязанными к ним ветвями спускались на его палубу с верхушек мачт и полностью маскировали корабль.

Длина выкрашенного в коричневый цвет парусника составляла около сотни футов, его корма и нос были высоко приподняты. Между мачтами торчала невысокая надстройка, вокруг которой громоздились какие-то тюки и узлы – вероятно, с товарами; бугшприт был украшен резной фигуркой обнаженной девушки.

На палубе судна показались люди. Проворно пробираясь между кипами груза, они спустили на воду маленькую шлюпку. Несколько моряков сели в нее и погнали через бухту быстрыми ударами весел.

Путники спешились, когда гребцы, ловко развернув суденышко, причалили его кормой к берегу. Это позволило сидевшему на кормовой банке осанистому мужчине шагнуть сразу на сухую землю, что он и сделал с немалой важностью. Лучар уставилась на него во все глаза, хихикнула и крепко зажала рот ладонью.

– Это капитан Гимп, – с серьезным видом произнес брат Альдо. – Он терпеливо ждал нас здесь и готов доставить куда угодно. Во Внутреннем море нет более опытного и знаменитого капитана, – добавил старик, строго взглянув на Лучар. – Он не раз оказывал услуги нашему Братству. Капитан, позвольте представить вам моих друзей и ваших новых пассажиров.

Капитан Гимп с достоинством наклонил голову. У него было очень короткое и очень широкое туловище, похожее на корыто для стирки белья, водруженное на пару неказистых, но основательных подпорок. Истинный цвет его кожи, обветренной и задубевшей под морским бризом и солнцем, не представлялось возможным установить. Его макушка была лысой, или, точнее, выбритой; длинная косичка из пепельных с проседью волос спускалась на спину. Могучие челюсти капитана непрерывно двигались, перетирая жвачку. Он носил грязную засаленную юбку-кильт из оленьей замши, башмаки из невыделанной шкуры и видавшую виды зеленую шерстяную куртку. Капитан немного прихрамывал, но передвигался с изрядным проворством. Сейчас, стоя перед путешественниками, он скрестил на внушительной груди могучие руки с длинными сильными пальцами и разглядывал их своими черными, весело искрившимися глазами. Судя по всему, этот морской волк ценил юмор.

– Рад приветствовать вас, – произнес он гулким басом на батви. – Слово брата Альдо для меня лучшая рекомендация. Отпустите на волю ваших зверюшек, и поспешим на борт. Ветер благоприятствует плаванию в южные воды, но он может перемениться. – С этими словами бравый мореход выплюнул жвачку. Плевок был виртуозным по дальности и направленным в сторону Горма.

Медведь, который сидел на задних лапах, принюхиваясь к теплому утреннему бризу, рванулся вперед подобно молнии. Широкая лапа сгребла на лету комок жвачки, затем Горм встал на задние лапы и направился прямиком к остолбеневшему капитану. Добравшись до него, медведь пристально уставился в побледневшее лицо морехода, презрительно фыркнул и вытер лапу о грязную зеленую куртку, украсив ее очередным пятном. Совершив этот подвиг, Горм снова уселся на песок, моргая маленькими глазками и насмешливо поглядывая на капитана Гимпа.

Моряк, наконец, вышел из транса; его лицо приобрело естественный кирпичный цвет, глаза изумленно расширились. Перекрестившись, он повернулся к Иеро.

– Разрази меня гром! – пробасил капитан Гимп. – Клянусь мачтой и парусом, я никогда не видывал этаких штуковин! Кажется, эта зверюга поняла мои слова! Кто он такой? Заколдованный принц? – Капитан оглядел смеющиеся лица путников. – Я покупаю его! Назовите вашу цену! Я – честный торговец и готов справедливо заплатить за такое чудо. Спросите брата Альдо, если не верите мне!

Понадобилось некоторое время, чтобы довести до сознания коротышки-моряка, что Горм не продается, и что его разум не уступает человеческому. Капитан все еще что-то бурчал себе под нос, когда брат Альдо заметил, что надо бы подвести корабль к пляжу и перебросить на берег широкую доску, дабы Клоц мог забраться на борт. Но это было уже слишком для бравого моряка.

– Послушай меня, брат, – заявил он старому эливенеру, – мне случалось перевозить скотину, когда я плавал на своей старой посудине. Каботажные рейсы, понимаешь, день туда, день обратно, на большее моя лоханка не годилась. Но судно теперь у меня новое, и я совсем не желаю, чтоб этот бычина его загадил. Подумай, что скажут люди? Моя «Морская дева», моя красавица, лучший торговый парусник, стала грязной баржой! Нет, об этом мы не рядились, братец! Говорящие медведи, полуголые девчонки и парень с севера со змеями и листьями на лбу – еще куда ни шло! Но рогатый скот величиною с гору…

Тут брат Альдо прервал капитана, напомнив о кое-каких веских и звонких аргументах. В результате к полудню все путешественники уже находились на борту, а капитан развил бурную деятельность, и в течение часа за палубной надстройкой соорудили надежный бревенчатый загон для Клоца.

Команда, как заметил Иеро, по этническому составу была очень разнообразной. Здесь попадались темнокожие парни с курчавыми волосами, соплеменники Лучар и брата Альдо, были смуглые, похожие на него самого, хотя не и знавшие метсианского, а еще он увидел двух полунагих мужчин с белой кожей и рыжими волосами, глаза которых светились как голубоватый лед на северных озерах. Он читал про таких людей в древних хрониках, но не думал, что их раса выжила после Смерти.

– Они пришли с острова на далеком севере, который, как я полагаю, назывался в прошлые времена Гренландией, – пояснил брат Альдо, следивший за его взглядом. – Очевидно, были изгнаны, поэтому оказались так далеко от дома.

– Неужели эливенеры смогли добраться до этих далеких краев? – спросил Иеро. Он крепко стиснул поручни, так как «Морская Дева» вышла из бухты в открытое море и рванулась вперед, подгоняемая сильным ветром.

– Мы лишь пытаемся проникнуть туда. – Брат Альдо подставил лицо свежему морскому бризу и сощурил глаза. – Обычно мы стремимся иметь своих людей во всех известных нам землях. Один из помощников шамана в селении белых дикарей, что собирались скормить Лучар птицам, является эливенером. Вот откуда я получил сведения о твоем маршруте, мой мальчик, – он грустно улыбнулся Иеро. – Да, наш брат был вынужден смотреть, как убивают твою девушку. Он не имел выбора, хотя и являлся по рангу старшим после шамана лицом в селении. Через него мы оказываем влияние на все племя, а такая возможность появляется редко. Враги тоже работают с примитивными народами, и нужно что-то противопоставить им. Прости нас, но в такой ситуации жизнью одного человека приходится жертвовать.

– Иными словами, – сказал Иеро резко, – вы помогаете мне, если можете извлечь из этого выгоду для себя. Сейчас, когда я и мои спутники в полной власти вашего Братства, такая мысль не кажется мне привлекательной.

– Мне очень жаль, если у тебя сложилось подобное мнение, – отвечал Альдо. – Я пытаюсь быть откровенным с тобой, пер Иеро. Я сказал, что буду твоим союзником, и сдержу свое слово. Что касается нашего брата, живущего у дикарей, то он принял решение, преследующее очень долговременную цель. Разве ты не понимаешь этого?

– Может быть, он прав, – сказал священник холодно. – Я не слишком силен в казуистике. Простите, брат, но теперь я хотел бы отдохнуть. – С этими словами Иеро направился к палубной надстройке, в которой уже сладко дремала Лучар. Рядом с ее койкой на полу свернулся Горм, и от его сопение подрагивали стенки небольшой каюты.

Следующие несколько дней стояла прекрасная погода. Пассажиры «Морской Девы» привыкли к легкому покачиванию корабля и наслаждались путешествием. Медведь освоился довольно быстро, но Клоц первое время вел себя беспокойно. Иеро проводил много времени рядом со своим скакуном, утешая и успокаивая его. Оказалось, что брат Альдо тоже умеет отлично утешать, и Иеро с невольной ревностью почувствовал, что лорс питает к старому эливенеру доверие и нежность.

Медведь сделался баловнем всей команды, считавшей его очень умным дрессированным животным и не подозревавшей о его настоящих талантах. Горма, напрочь лишенного тщеславия, это вполне устраивало – как и те лакомые кусочки, которыми его щедро оделяли люди.

Впервые Лучар и Иеро получили королевский дар – время, свободное от тяжелой работой, ночи и дни, не грозившие опасностью. Это плавное скольжение, чудный полет маленького судна в безбрежной морской голубизне под ярким солнцем и бездонным небом, стало их свадебным путешествием. Крошечная каюта корабля дарила им желанное уединение в ночные часы, когда прекрасный мир любви и нежности раскрывался перед ними.

Вначале Иеро ощущал определенный дискомфорт – у него, разумеется, не было с собой того бальзама, которым метсианские врачи предохраняли женщин от беременности. Поделившись своими страхами с братом Альдо, он тут же получил помощь. В маленьком сундучке старого эливенера хранилась целая аптека, и подобрать заменитель препарата Аббатств не составило труда.

Капитан Гимп оказался отличным компаньоном и гостеприимным хозяином. Несмотря на свою забавную внешность, он поддерживал на корабле строгий порядок. «Морская Дева» сверкала чистотой от клотика до трюма, и ее разношерстная команда была отлично вышколена и всегда готова к любым превратностям морских странствий. Большинство матросов носили за поясом длинные ножи; на наружных стенах палубной надстройки был развешан внушительный арсенал из боевых топоров, мечей и копий. На юте, позади штурвала, громоздилась стрелометная машина, похожая на огромный арбалет; она выпускала разом полдюжины стрел с тяжелыми стальными и показалась священнику надежным орудием.

– Никогда не знаешь, что пригодится в этих водах, – сказал Гимп, когда они осматривали его арсенал. – Тут водятся рыбешки величиной с мою посудину, которых мы иногда бьем гарпунами, и птички такого же размера. Есть и пираты с работорговцами, а эта компания всегда готова ограбить честного купца, если тот не знает, где у меча рукоять и где – клинок. Шастают, конечно, и слуги дьявола. У их лоханок ни парусов, ни весел, однако не уйдешь! Колдовство, чтоб палуба под ними треснула! Догонят и сожгут!

Вспомнив стреляющую молниями пушку и свое заключение на острове Смерти, Иеро молча кивнул головой.

Жизнь кипела в наполненых солнцем водах Внутреннего моря. Косяки мелких рыбешек и огромных рыб всплывали на поверхность в поисках пищи и снова уходили в глубину, птицы носились над волнами, высматривая добычу, а когда судно приближалось к небольшим безлюдным островам, гигантские тюленеподобные звери тянули к нему ощеренные пасти, оглашая воздух громоподобным ревом. Капитан называл этих чудищ отрами и спешил увести корабль подальше.

– У них отличная шкура и неплохое мясо, – объяснял он, – но чтобы взять все это, нужна целая флотилия с опытными гарпунерами.

Пятый день плавания выдался ветренным, небо заволокли тучи, надвинувшиеся с севера. Иеро еще спал, когда крики и стук в дверь каюты разбудили одновременно его и Лучар.

Выскочив на палубу, он обнаружил, что брат Альдо и капитан стоят на корме у штурвала и пристально смотрят назад. Причина их озабоченности была очевидной – большое трехмачтовое судно с прямым парусным вооружением нагоняло «Морскую деву» с неумолимостью рока. Иеро видел, как сокращалось расстояние между кораблями, и разглядел, что палуба преследователя черным черна от людей; тут и там в этой толпе зловеще сверкали клинки и копья. На мачтах корабля развевались черные флаги, на парусах были намалеваны красно-синие изображения чудовищ.

Он обернулся к старому эливенеру.

«Нечистый?»

«Нет, не думаю, – пришел мысленный ответ. – Это пираты, жестокие, как хищные звери. Впрочем, все они связаны с Нечистым – у сынов зла длинные руки и много помощников. Ты можешь попытаться проверить это.»

Иеро закрыл глаза, концентрируя ментальное поле. Капитан Гимп разглядывал чужой корабль сквозь большую подзорную трубу и чертыхался, сплевывая за борт жвачку. У палубной надстройки боцман, чернокожий одноглазый великан, раздавал оружие немногочисленной команде «Морской девы». Трое моряков возились на корме у большого стреломета.

Брат Альдо был прав, Иеро почувствовал это сразу: мореходы с чужого корабля, многочисленные и свирепые, походили на стаю хищников, загоняющих оленя. Но то была обычная человеческая злоба и жажда добычи, древние примитивные инстинкты, с которыми первые пираты бросались в погоню за первыми галерами купцов еще за три тысячи лет до пришествия Христова.

Но разум их вождей был защищен! Все, что мог извлечь священник – это чувство злобной, уверенной в себе силы, исходившее от них. Но их мысли оставались недоступными ему, даже когда он попробовал свой новый ментальный канал. Нечистый учился быстро! Когда же они успели создать приборы или методы тренировки, сделавшие его телепатическое оружие бесполезным? Ну, не совсем бесполезным, отметил он. Только четыре сознания на корабле были защищены; кроме них, он мог взять под контроль любого мерзавца из этой банды.

Он сконцентрировал ментальное поле на рулевом пиратского корабля. Этого человека звали Хорг, и его жизнь была нескончаемой цепью преступлений, насилия и грабежей.

«Поворачивай штурвал, парень! Твоей жизни грозит опасность! Твой корабль сейчас погибнет! Не медли, поворачивай назад!»

Восклицание капитана Гимпа заставило его открыть глаза. Судно под черным флагом уходило с курса, его паруса хлопнули и обвисли, потеряв ветер. Снова опустив веки и сосредоточившись, Иеро почувствовал, что Хорг умирает. Враги не теряли времени даром, но все же «Морской деве» удалось выиграть четверть мили.

Почти вся команда столпилась на корме, зачарованно наблюдая за странными маневрами пиратского судна. Стон пронесся среди матросов, когда большой корабль снова лег на прежний курс. Проклятие сорвалось с губ Гимпа; повернувшись к своим людям, он велел очистить ют и всем заняться делом. Через минуту на корме вместе с капитаном остались только путешественники, рулевой у штурвала и троица у стрелометной машины.

Иеро снова сконцентрировался на рулевом. Однако кто бы ни командовал на пиратском паруснике, соображал он быстро: теперь судном управлял человек с защищенным разумом. Не отчаиваясь, Иеро проник в сознание стоявшего неподалеку матроса. Его звали Гаммер, и его мысли были еще отвратительнее, чем у покойного Хорга.

«Рулевой – твой смертельный враг. Он ненавидит тебя. Он для тебя – вечная опасность. Он убьет тебя! Но ты можешь убить его первым! Сейчас! Немедленно!»

Холодно и расчетливо Иеро разжигал неодолимую жажду убийства. Он не собирался церемониться с этими крысами, по попустительству Божьему принявшими облик людей.

Но его намерения снова были расстроены – разум, который он контролировал, не успел выполнить свою задачу. Гаммер крался к рулевому, пряча нож в рукаве, когда стрела внезапно пробила его горло. Иеро ощутил острую боль, слабость и стремительное угасание мыслительных процессов в мозгу пирата. Затем Гаммер тоже умер.

Священник открыл глаза, снова оказавшись в собственном теле. Он чувствовал упадок сил, его руки дрожали.

– Плохо, – сказал он брату Альдо под шум начинающегося дождя. – Они расставили стрелков с арбалетами во всех ключевых точках, и им приказано стрелять в любого подозрительного человека. Попробую найти одного из лучников и воспользуюсь его оружием, хотя я устал. Трудно раз за разом брать под контроль их людей, это высасывает ментальную энергию. Но я попытаюсь.

На самом деле, не признаваясь в том самому себе, Иеро был пристыжен. Он питал уверенность, что сможет сделать много больше, чем ему удалось, но враги оказались предусмотрительными. Командир корабля и его помощники были надежно защищены, а жизнь остальных не представляла ценности. И их было много, слишком много.

Тем временем капитан Гимп решил предпринять собственный маневр. Он рявкнул команду, рулевой навалился на штурвал, захлопали большие треугольные паруса, и «Морская дева» пошла круто под ветер. Теперь судно двигалось почти точно на запад, к затянутому низкими облаками горизонту, разрезая форштевнем свинцовые валы.

– С прямыми парусами тяжелей маневрировать, – пояснил Гимп своим пассажиром, вцепившимся в перила. – Может быть, нам удастся ускользнуть от этих сыновей греха, – капитан кивнул на пиратский корабль. Он был опытным мореходом и знал, что должен держать круче к ветру, чем его преследователь. Если этот трюк удастся, то ветер встанет невидимым барьером между кораблями.

Но фокус он не удался. Путники видели крохотные фигурки матросов, корабкающихся на реи; потом огромные паруса пиратского судна на мгновение обвисли, ловя ветер, и вздулись вновь. Корабль лег на новый курс; его форштевень смотрел точно в корму «Морской девы», как будто был привязан к ней канатом. Гимп, выругавшись, махнул рукой рулевому, и маленькое судно вновь повернуло на юг. Преследователь повторил этот маневр. Не более половины мили разделяло корабли.

«Можешь сделать что-нибудь, брат Альдо?» – послал Иеро мысленный вопрос.

«Я пытаюсь разыскать большое животное или рыбу, – пришел ответ, – однако все они слишком далеки. Кое-что мне удалось нащупать, но я пока что не уверен… Мне нужно время, пер Иеро. Попробуй взять под контроль одного из лучников, о которых ты говорил, и использовать его. Любое замешательство на их корабле позволит нам выиграть хоть пару минут.»

– Я тоже так думаю, – буркнул Гимп. Они не блокировали мысленной связи и, очевидно, капитан понял смысл их беззвучных переговоров. – Лысый Рок не из тех парней, с которыми стоит искать встречи. Надеюсь, живыми мы ему не попадемся и не спляшем на реях его лоханки. В команде у него мерзавцы и отребье, хуже которых за тысячу миль не найдешь. Одни печень вырвут, а другие ее сожрут… Каннибалы, багор им в задницу! Сам Лысый Рок мамашу продаст за медный грош и не подавится! Но он моряк умелый, и корыто у него быстрое.

Иеро слушал капитана в пол-уха – снова искал подходящий разум на вражеском судне. Он пропустил два нечеловеческих мозга, один был из Волосатым Ревуном, другой – каким-то новым, неизвестным лемутом. Наконец священник обнаружил то, что было ему нужно: на одной из нижних рей скорчился стрелок, его взгляд скользил по палубе, он высматривал любую странность в поведении экипажа. Иеро не стал интересоваться именем арбалетчика, но, сконцентрировав ментальную мощь, разом отсек двигательные функции и завладел его телом. Он чувствовал ужас пирата, бессильно наблюдавшего, как его руки подняли оружие, нацелив арбалет прямо на капитанский мостик.

Но священника вновь постигла неудача: свистнула стрела, раздался шум рухнувшего тела, но побледневший рулевой по-прежнему сжимал штурвал – стрела поразила стоявшего рядом с ним человека. В тот же миг стрелок умер; три арбалетных болта и копье пронзили его тело. В последний миг Иеро успел разглядеть капитана пиратского судна, подавшего команду стрелкам на реях. Рослый, тощий, одетый в увешанный драгоценностями кафтан из красного бархата, с голым блестящим черепом, Лысый Рок являл странное и отвратительное зрелище. Бронзовое от загара, бритое лицо пересекал ужасный шрам, вздернувший верхнюю губу и изуродовавший нос. Иеро ощущал на себе его ледянящий взгляд даже когда освободился от мертвого тела невольного союзника. Но он заметил еще кое-что: на шее у предводителя пиратов висела цепь из голубоватого металла с квадратным массивным медальоном. Священник понял, что там находится источник силы, охраняющей разум врага.

Веки его поднялись, он ладонью о планшир, снова чувствуя сильную слабость. Какое еще оружие мог он противопоставить тайному искусству адептов Нечистого?

Его мысли прервал возглас брата Альдо:

– Во имя Единого и Милосердного, они идут! Спешите, дети великих вод!

Повинуясь знаку эливенера, капитан Гимп велел привести «Морскую деву» под ветер и спустить паруса. Они с треском пошли вниз, а затем вся команда и пассажиры столпились на правом борту, с изумлением разглядывая приближавшихся созданий.

Пиратский корабль тоже спустил паруса и лег в дрейф. Узкая полоска воды в несколько десятков ярдов отделяла его от «Морской девы», и в ней грациозно, неторопливо скользили два огромных существа. Сначала Иеро даже на понял, что это такое, затем рот его приоткрылся от удивления. Это были птицы! Птицы чудовищных размеров! Их тела, низко погруженные в воду, были почти невидимы, но похоже они не уступали величиной «Морской деве». Прекрасные головы на длинных шеях переливались всеми оттенками золотисто-зеленого цвета, титанические двадцатифутовые клювы походили на огромные метательные копья. Глаза птиц метались от одного корабля к другому, они встревоженно вертели головами, но невидимые ментальные путы прочно держали их на месте.

– Я не хочу побуждать птиц к нападению на парусник, – произнес вслух старик. – Возможно, вид этих созданий напугает врагов, и они уйдут по доброй воле. Любое животное, в том числе и красавца лоуна, можно убить, а на этом корабле нет недостатка в оружии.

Оба судна медленно дрейфовали по ветру. Команды бездействовали, наблюдая друг за другом и за гигантскими птицами. Затем человеческий голос перекрыл свист ветра, легко преодолев полсотни ярдов, разделявшие корабли. Человек говорил на батви.