Текст книги "Дракон Кристалла"

Но если Кант… Мэйлин тэй-Нордиф отправится на встречу с дэа-Силом – у него в рабочем кабинете? в его апартаментах? – специально для обсуждения своей работы, записки ученого придется украсть, а сможет ли Мэйлин тэй-Нордиф провернуть такое дело или же…

– Моя беседа с Первым председателем, – сказала она, обращаясь к трудентке и прерывая размышления Джелы, – напомнила мне об одном деле, которое я забыла с вами обсудить. Должен прибыть пилот, который привезет данные. Жизненно важно, чтобы я получила эти данные – и пилота – сразу по прибытии. Я ясно выразилась?

«Пилот? – недоуменно подумал Джела. – Какой пилот?»

Трудентка тел-Аштон тем временем уже сгибалась в поклоне.

– Ученый, вы выразились исключительно ясно. Я сама предупрежу привратников, чтобы они ожидали этого пилота и чтобы данные безотлагательно были доставлены вам в руки.

– Тогда все хорошо. – Тэй-Нордиф потянулась за рабочим жезлом, уже устремив взгляд на рабочий экран. – Вы можете идти, трудентка.

– Да, ученый.

Еще один поклон – и она ушла, эта сообразительная девушка.

Джела закрыл глаза.

10. Башня Озабэй, Землетуман

Тэй-Велфорд сидел сложив руки перед собой на крышке стола и выслушивал ученого тел-Элида. Он заставил вел-Анбрека дважды повторить свои свидетельские показания, а потом задумчиво замолчал, поворачивая в руках раскрытый браслет.

– Конечно, – изрек он наконец, глядя в гневные глаза тел-Элида, – я должен буду поговорить с ученой тэй-Нордиф, прежде чем вынесу окончательное решение. Но прежде я хотел бы попытаться убедить вас смягчить свою позицию, ученый. Наша новая сестра тэй-Нордиф через два дня должна встретиться не только с Управляющими, но и с самим мастером дэа-Силом, который высказал горячее желание возобновить их знакомство.

Тел-Элид побледнел и гордо выпрямился.

– Я желаю, чтобы ученая тэй-Нордиф ответила полностью, – ледяным голосом заявил он.

Тэй-Велфорд вздохнул.

– Хорошо. – Он отложил браслет в сторону и перевел взгляд с молодого ученого на старого. – Я немедленно поговорю с ученой тэй-Нордиф. Вы можете ждать завершения дела до Колокола Милосердия, чтобы между коллегами в трапезной не было разногласий. Надеюсь, это вас устроит?

– Безусловно, Первый председатель. – Тел-Элид встал и поклонился. – Я буду работать у себя в кабинете.

Однако вел-Анбрек не стал вставать. Тэй-Велфорд пристально посмотрел на него – и снова сложил руки.

– У вас что-то еще?

– Ученая тэй-Нордиф – единственная живая ученица Лиада, – сказал старик.

Тэй-Велфорд стал ждать продолжения, но когда вел-Анбрек ничего не добавил к этому неприкрашенному заявлению, он вздохнул и тихо ответил:

– Она не стала скрывать, что сидела у ног Мастера всего несколько месяцев, после чего разногласия между ними заставили ее его покинуть. Но – да, формально Мэйлин тэй-Нордиф является последней живой ученицей Мастера. Вы хотели этим что-то сказать?

– Только то, что я часто гадал – а вы разве нет? – почему это ученики Лиада умирают так часто.

Тэй-Велфорд пошевелил руками, демонстрируя открытые ладони.

– Скитаться по галактике, занимаясь нашим искусством, – дело опасное. Печальная действительность такова, что большая часть странников погибает во время своих поисков, не добравшись до нас с платой за свое место.

– Да-да, – нетерпеливо отозвался вел-Анбрек. – Мы все знаем, что странники существуют для того, чтобы умирать. Мне просто кажется странным – как статистику, понимаете? – что все ученики Лиада за одним исключением уже встретили свой рок, тогда как хотя бы несколько учеников многих других прожили достаточно долго, чтобы приобрести место. Приходится задуматься, нет ли чего-то враждебного в самой ткани работы Лиада, если ее созерцание способствует безвременной кончине. Тэй-Вел форд улыбнулся.

– Это шутка, конечно же. Вы изучали работу Мастера – а вы самый большой долгожитель из всех нас!

Вел-Анбрек демонстративно не улыбнулся.

– Я был уже признанным ученым, занимающимся своей областью исследования, когда Лиад опубликовал свою первую работу. И хотя я, как вы говорили, изучал его работу, это совсем не то же, что быть его учеником.

Чуть склонив голову, тэй-Велфорд вежливо ждал продолжения.

Тут вел-Анбрек улыбнулся и не без труда поднялся на ноги.

– Ну, у нас, старых ученых, есть свои причуды. Я буду работать у себя в кабинете. До свидания, Первый председатель.

– Всего доброго, ученый, – откликнулся тэй-Велфорд.

Дверь закрылась. Тэй-Велфорд посчитал до ста сорока четырех и только потом отодвинулся от стола и встал. Раньше начнешь – раньше закончишь, как говаривал его собственный Мастер. Быстрое разрешение будет в интересах всего сообщества.

Чтобы войти в башню Озабэй с открытой для всех площади, необходимо было пройти через лабиринт, созданный исключительно из низких зеленых растений, испускавших аромат, возможно, считавшийся здесь приятным, – однако от него желудок Тор Ана, и без того расстроенный, открыто взбунтовался. Дыша ртом, он сосредоточился на разгадке лабиринта, которая оказалась до смешного легкой, как только становилось ясно, что это Обращение. Выбирая все дорожки, которые явно уходили прочь от башни, он быстро добрался до входа в нее и с силой потянул за шнурок звонка.

Дверь распахнулась, и темнокожая женщина в легкой броне с густым переплетением смартнитей обожгла его взглядом, положив руку на разукрашенную рукоять пистолета, торчащую из кобуры на поясе.

– Сообщайте свое дело, – рявкнула она без всяких там «будьте добры».

Тор Ан проглотил слюну и чуть поклонился.

– Моя имя – Тор Ан йос-Галан, и я хотел бы поговорить с ученым Кел Варом тэй-Палином.

Пальцы охранницы сжались на рукояти оружия – и Тор Ан напрягся. Он сделал глубокий вдох и постарался напомнить себе, что не все привратники бездумно расстреливают тех, кто хочет войти.

– Первый председатель тэй-Палин не принимает гостей.

Ну что ж, ученый – Первый председатель! – наверняка человек занятой. Этого Тор Ан не мог не признать. Наверное, ему следовало сообщить о себе заранее. И в самом деле, дядюшка Кел Вен наверняка устроил бы ему выволочку за подобное нарушение этикета. А он еще хочет стать торговцем!

Привратница смотрела на него, а ее броня мешала ему сосредоточиться, мерцая в свете, рассеянном облаками. Он еще раз поклонился.

– Нельзя ли оставить записку для…

– Первый тэй-Палин достиг бессмертия своих работ, – прервала его привратница. Ее зубы блеснули в ухмылке, такой быстрой, что он не был уверен, не обмануло ли его зрение. – Это значит: он умер.

Умер. К его глазам подступили слезы. Он сморгнул их, сделал пару вдохов, чтобы успокоить желудок, и еще раз поклонился.

– Я благодарю вас, – пробормотал он, пытаясь составить новый план.

Несомненно, должен найтись другой ученый, который…

– Всего доброго, – сказала привратница и сделала большой шаг назад.

Дверь захлопнулась с гулким ударом.

Он тупо уставился на нее. Потянулся к шнурку звонка – и поспешно отдернул руку. Нет, не время. Нельзя это делать, когда он устал и болен. Он… он найдет гостиницу для пилотов, снимет номер, поспит – а завтра обдумает, как лучше действовать дальше.

Медленно, отнюдь не радуясь перспективе снова подвергнуть свой желудок пахучему лабиринту, он повернулся и двинулся туда, откуда пришел.

– Подождите! – Женский голос окликнул его сзади, среди стука. – Пилот! Подождите, умоляю!

Он повернулся – как раз вовремя, чтобы не быть сбитым с ног какой-то женщиной в комбитрико и рабочем ремне. Она схватила его за руку – к счастью, не за раненую – и серьезно посмотрела ему в лицо. Карие глаза были широко открыты.

– Вы тот самый пилот? – пролепетала она. – Пилот, которого ждет ученый? У вас с собой данные?

Тор Ан моргнул.

– Да, – осторожно ответил он. – Я пилот, и я действительно привез данные, которые могут заинтересовать ученого.

Женщина улыбнулась с явным облегчением.

– Я нижайше прошу прощения. Я только что пришла сообщить привратнице… Мы не ждали вас так скоро! Хорошо, что ничего не случилось страшного. – Не отпуская его руки, она повернулась обратно к двери, где темнокожая охранница стояла, широко расставив ноги и уперев руки в пояс, и наблюдала за ними. – Мне приказано немедленно отвести вас к ученому.

– Я более чем готов идти, – заверил женщину Тор Ан, безуспешно пытаясь высвободить руку, в которую она вцепилась.

– Тогда идемте со мной, – сказала она. – Быстрее.

Проблема общения между ним и ученой тэй-Нордиф была непростой, вынужденно признал Джела, сидя на полу у стены, куда его направила его весьма раздраженная хозяйка. Кантра была уверена, что его изобретательности и той основной подготовки, которую она и ее… та личность, которой она намеревалась стать, имели, окажется достаточно для выполнения задачи. Он согласился с этим, поскольку, как сейчас с прискорбием понял, обладал слишком малой информацией. Не то чтобы в этом он мог обвинить пилота. Нет. Если говорить просто, он позволил себе воспринять информацию через призму собственного понимания устройства галактики. Кантра сказала ему, что собирается сделать – и не винить же ее в том, что она говорила начистоту? Он сильно подозревал, что она тщательно разыграла свои карты, обращаясь с ним как с человеком действия, для которого видеть – значит верить. И разыграла так, что когда он увидел и поверил, переигрывать было уже поздно.

Было ли со стороны пилота-окраинника недобрым розыгрышем то, что она в качестве напарника для спасательной операции дала ему полную дуру? Нет. Нет, у него были все основания оправдать ее и в этом.

При всех своих недостатках Кантра йос-Фелиум была человеком слова. Она обещала свою помощь, и она не стала бы давать такого обещания, если бы не была намерена его выполнить. А это означало, что Мэйлин тэй-Нордиф способна добиться чего-то полезного для их дела – чего-то, чего не могла бы добиться Кантра. И лишь его собственный недостаток воображения виновен в том, что он не в состоянии придумать, чего бы Кантра йос-Фелиум не могла добиться, дав слово и приняв решение.

«Верь», – прошептала из его воспоминаний пилот-окраинник. И он подумал, что, похоже, этот пилот только в его воспоминаниях и существует.

Джела резко вздохнул, пытаясь избавиться от внезапной тяжести в груди. Кантра йос-Фелиум заслуживала того, чтобы жить в воспоминаниях дюжины поколений пилотов, а не оказаться приговоренной к забвению, когда солдат артикула М, пожелавший – и получивший – ее смерть, стремительно состарится и умрет.

А ему осталось всего несколько недель.

Он оттолкнул от себя эту мысль, хотя не избавился от грусти, и снова сосредоточился на попытке разобраться в этом неожиданном заявлении о том, что ожидается пилот, который привезет…

Зазвучал сигнал двери. Он открыл глаза и увидел, что ученая сгорбилась над экраном и, похоже, ничего не замечает.

Сигнал раздался снова, а за ним послышался мужской голос.

– Первый председатель тэй-Велфорд просит разрешения войти.

За своим столом тэй-Нордиф пробормотала что-то на диалекте, которого Джела не опознал, хоть и понял смысл сказанного по тону. Она взялась за жезл и сплела короткий приказ – скорее всего отключавший рабочий экран, чтобы Первый председатель не подвергся соблазну украсть ее работу.

– Входите! – позвала она, пряча жезл в чехол. Она развернула кресло и встала, опустив руки вниз и чуть вперед, так что кончики пальцев слегка касались поверхности стола.

Дверь открылась, и в кабинет вошел тэй-Велфорд. На его кушаке теперь висели знаки его должности, прежде украшавшие кушак тэй-Палина. Тэй-Нордиф поклонилась – коротко, без изящества и умения.

– Первый председатель, вы делаете честь моему скромному кабинету.

Тэй-Велфорд осмотрелся – оценивающе, как показалось Джеле.

– Ваш кабинет выглядит вполне комфортабельным, если мне позволено будет это сказать, ученый. Определенно в гораздо большей степени, чем когда его занимал сер-Динтер.

– Он вполне подходит, – отозвалась она, – для начала.

Она подняла руку и указала на один из стульев по дальнюю сторону стола:

– Садитесь, пожалуйста.

– Весьма благодарен.

Он сел на стул и несколько секунд расправлял складки мантии. Когда он сел, тэй-Нордиф тоже села и сложила руки на крышке стола.

– Мне не хочется, – начал тэй-Велфорд, – отнимать у вас больше времени, чем это необходимо, ученый, так что я перейду непосредственно к цели моего визита. Ученый тел-Элид высказал официальную жалобу на вас и объявил, что будет добиваться полного удовлетворения…

– Ученый тел-Элин, – возмущенно прервала его женщина, – произвел трусливое и подлое нападение на мою работу, Первый председатель! Это недопустимо, и если уж кому-то из нас пристало требовать удовлетворения, то это мне!

– Вот как! – Тэй-Велфорд наклонил голову и очень серьезно сказал: – Я бы просил вас описать мне это нападение на вашу работу во всех подробностях.

– Конечно! Я застала его за мучением кобольда, подаренного мне моей покровительницей, причем он делал это так, что я с того момента лишилась его услуг – и скорее всего не буду их получать до конца дня!

– И этот кобольд, – хитроумно осведомился тэй-Велфорд, – если я вас правильно понял, необходим для вашей работы?

Сидя на полу в глубине кабинета спиной к стене, Джела пожалел, что не может как следует разглядеть лица тэй-Велфорда. Кантра йос-Фелиум умела разглядеть ложь даже в подрагивающей мочке уха человека, но у него не было оснований считать, что Мэйлин тэй-Нордиф также на это способна. Судя по тону тэй-Велфорда, он приготовил ловушку, но что это может быть за ловушка, когда старый ученый прямо обещал дать показания, которые покажут лживость обвинений молодого…

– Кобольд подарен мне моей покровительницей, – чопорно заявила тэй-Нордиф. – Мне необходимо иметь максимум удобств, чтобы я могла отдавать все мои силы работе.

– Но сказать, что сам кобольд необходим для вашей работы… Простите меня, ученый, это весьма необычное заявление. И ударить коллегу, защищая примитивное создание… Боюсь, что это демонстрирует ущербность суждений, которое нам неприятно наблюдать на нашей кафедре.

Тэй-Нордиф фыркнула:

– И мне следовало дать этому так называемому тел-Элиду возможность уничтожить то, что является моим имуществом? И что дальше, Первый? Мне позволить, чтобы он уничтожил мои справочники? Мои записи?

– Справочники и записи – конечно же! – необходимы для того, чтобы вести работу. Но кобольд, ученый… – Он вздохнул. – Нет, я считаю, что не могу этого допустить.

У Джелы сжалось сердце.

– Прошу прощения? – резко спросила тэй-Нордиф.

– Я полагаю, что правда на стороне тел-Элида, ученый. Вы сочли нужным поставить дальнейшее функционирование примитивного создания выше потребностей коллеги – и это очень серьезное дело.

– И что за потребности были у тел-Элида в данном случае? Это было беспричинным проявлением бездумной жестокости, сударь!

– Увы, возможно, это было не так. Для выполнения своих лучших работ тел-Элиду требуется определенное количество острых ощущений. К счастью, эта потребность удовлетворяется мучением примитивных – и ему редко требуется нечто большее, чем мучения, так что его потребности не слишком тяжелым бременем ложатся на ресурсы кафедры.

– Я… – начала было тэй-Нордиф, но тэй-Велфорд уже встал.

– Вопрос ясен, – решительно заявил он. – Вы предстанете для ответа тел-Элиду за час до Колокола Милосердия, сегодня. Я сообщу ему о моем решении. – Он наклонил голову. – Благодарю вас за уделенное мне время. Да будет ваша работа плодотворной.

Тэй-Нордиф медленно поднялась на ноги. Она поклонилась с еще меньшим изяществом, чем обычно, и не выпрямилась, пока Первый председатель тэй-Велфорд не повернулся и неспешно не вышел из кабинета, адресовав Джеле улыбку.

– Ох! – сказала Мэйлин тэй-Нордиф, плюхаясь в свое кресло, как только дверь закрылась. – Проклятие!

Путь, который подмастерье-ученый прокладывала по петляющим коридорам нижней части башни, вызвала бы у Тор Ана головокружение – если бы у него и без того уже не кружилась голова. В результате этого он совершенно потерял ориентацию и страшно боялся, как бы его проводница, которую он наконец убедил отпустить его руку, не ушла слишком далеко вперед.

Коридор неожиданно кончился выходом в просторный зал с высокими сводами. Шесть его керамических стен были сложены уступами, словно ряды в театре. Здесь его проводница только что не побежала, и Тор Ан заставил себя пуститься в бег, не сводя глаз с женщины, с топотом мчащейся впереди. Она исчезла в следующем узком коридоре. Он бросился за ней – и чуть было не налетел на нее, когда она остановилась в самом начале коридора перед человеком в бежевой мантии, с разными висюльками и табличками на кушаке и обнаженным клинком с парой смартперчаток, за этот кулак заткнутый. Ученый хмуро смотрел на подмастерье, которая склонилась перед ним. При появлении Тор Ана он поднял взгляд – и его брови круто выгнулись.

– И кто вы такой, разрешите узнать?

Голос был вежливым, однако в нем присутствовали резкие нотки – Тор Ан не смог бы сказать, были ли они вызваны удивлением или открытым раздражением.

Как бы то ни было, поведение подмастерья подсказывало, что это – человек, которого не следовало раздражать. Потому Тор Ан постарался поклониться как ниже и выпрямился с осторожностью, которую, как он надеялся, могли бы истолковать как уважение.

– Мое имя – Тор Ан йос-Галан, уважаемый сударь, – ответил он серьезно.

– Ясно. – Ученый чуть подождал. – И какое у вас дело в башне Озабэй, Тор Ан йос-Галан?

Лицо у ученого было открытым и приятным. Конечно же, столь высокопоставленный господин, который явно имеет в этих коридорах какое-то высокое положение, может достойно распорядиться его…

– Первый председатель! – Подмастерье-ученый выпрямилась после поклона и теперь взволнованно заламывала руки. – Это – пилот, которого ожидает ученый тэй-Нордиф. Он привез данные, необходимые для ее доказательства! Она распорядилась, чтобы, как только он прибудет, его и его данные немедленно доставили бы к ней. Это было ее распоряжение, Первый председатель, которое я, как ее трудентка, обязана выполнить!

Ученый – Первый председатель – перевел взгляд на нее. Он чуть наклонил голову к плечу, и длинные темно-коричневые волосы волной скользнули ему на грудь.

– О! Пилот достопочтенной тэй-Нордиф! – произнес он с наигранной радостью. – Признаюсь, не ожидал его здесь так быстро! – Он отступил на шаг и, изящно взмахнув рукой, указал в том направлении, куда они спешили. – Конечно же, трудентка тел-Аштон, выполняйте данное вам распоряжение!

– Слушаюсь! – выдохнула подмастерье.

Она поспешно поклонилась, и Тор Ана снова схватили за руку, поспешно увлекая прочь.

– Будьте здоровы, Тор Ан йос-Галан, – громко сказал Первый председатель им вслед, когда они быстро двинулись дальше. – Я буду ожидать продолжения нашего знакомства!

– Быстрее! – выдохнула ему в ухо подмастерье.

– Почему? – вопросил он. – Нам разрешили уйти.

– Потому что, – прошипела она, не сбавляя шага, – все ученые безумны. Всем ученым положено завидовать успехам и положению друг друга. Можете не сомневаться, что Первый председатель намерен взять верх над ученой тэй-Нордиф и наказать ее за то, что она поднялась в глазах Мастера так, как он сделать не смог. И если его наказание будет состоять в том, чтобы лишить ученого вас или ваших данных, то пусть он забирает вас у нее, а не у меня.

Стараясь успевать за ней, Тор Ан подумал, что здесь, кажется, безумны не только одни ученые.

– Тогда почему вы здесь служите? – пропыхтел он.

– Мне остался один местный год службы, после чего я получу сертификат подмастерья и смогу искать место учителя математики. Сюда! – Она остановилась у двери, как две капли воды похожей на все другие в этом коридоре, и дотронулась до пластины замка пальцами свободной руки. Когда прозвучал сигнал, она громко объявила: – Трудентка тел-Аштон, ученый! Ваш пилот прибыл!

После небольшой паузы дверь распахнулась. Трудентка поспешно отпустила его руку и только что не затолкала его в кабинет, оказавшийся за дверью.

Он пошатнулся и еле успел восстановить равновесие. Тяжело дыша, с отчаянно кружащейся головой, он остановился в тесном кабинете в трех шагах от двери. Справа от него сидел, привалившись к стене, мужчина в темном кожаном костюме, с узким и непроницаемым смуглым лицом. Прямо перед ним хмурилась на него из-за не слишком чистого стола женщина в уже знакомой ему мантии ученого. В ладонях у нее был зажат жезл для ввода данных, зеленые глаза на суровом золотокожем лице смотрели холодно.

– Ну что ж, – сказала она голосом, который показался ему пронзительным и неприятным. – Вы хотя бы не мешкали, добираясь сюда с Шинто, милстисдарь! – Она устремила взгляд ему за спину. – Трудентка, вы хорошо справились с поручением. Оставьте нас теперь.

– Да, ученый.

В голосе подмастерья звучали явные нотки облегчения. Тор Ан оглянулся, но она уже исчезла, и за ней закрывалась дверь.

– Итак, пилот? – Резкий голос заставил его снова переключить внимание на ученую, которая положила жезл на стол и встала. – Подойдите. Я полагаю, вы все же привезли данные?

Тор Ан заморгал, почувствовав, как полоска с данными в его внутреннем кармане становится нелепо тяжелой. Ему пришло в голову, что, возможно, было неразумно пускаться на такой обман. В конце концов, ученая с суровым лицом ждала конкретного пилота с конкретными данными, имеющими конкретное отношение к ее работе, а если верить трудентке…

– Ну же, пилот! – нетерпеливо сказала ученый. – У вас есть данные – или у вас их нет?

– Да, ученый! – Он поклонился, еще усилив головокружение, а потом с осторожностью выпрямился. – У меня есть данные. А еще у меня есть информация. – Он откашлялся. – Звездное Кольцо исчезло. То, что я привез, – это измерения и записи вахтенного журнала, описывающие участок пространства, который… отсутствует. Возможно, это не то…

– Да-да! – прервала его ученый, повелительно протягивая руку. – Это именно то, что вы были наняты получить! Давайте все сюда, пилот: у меня нет времени тут стоять и обмениваться с вами любезностями!

Он судорожно сглотнул слюну и отвел взгляд. Мужчина, сидевший у стены, наблюдал за ним: из-под полуопущенных век сверкали черные глаза.

– Ради всего святого, пилот! Вы что, никогда не видели кобольдов? Ну же, давайте данные!

На самом деле он видел раньше кобольдов – и мужчина на полу имел поверхностное сходство с ранее встреченными им кобольдами класса рабочих. Но такой не стал бы смотреть на него так пристально или прислушиваться так внимательно к…

– Пилот?! – В голосе ученого появились саркастические ноты. – Мне следует понять, что вам не требуется вторая часть вашего гонорара?

Он вдруг почувствовал себя полностью обессилевшим. Возможно, подумал он, безумен все-таки он сам. Как бы то ни было, эта женщина, которой он прежде никогда не видел, просит те самые данные, которые он привез. Почему они могли ей понадобиться, и почему они у него оказались, значения не имело. Но, быть может, другого какого-нибудь пилота отправили собрать те же самые показания? Тогда можно еще надеяться, что он не спятил?

Он извлек тонкую полоску, шагнул вперед и положил данные на стол перед нетерпеливым ученым.

Она улыбнулась и заглянула ему в лицо.

– Я вижу, вы устали, – сказала она неожиданно мягко. – И неудивительно, раз так быстро прилетели с Шин-то! Джела отведет вас в мои апартаменты, где вы сможете отдохнуть. Только разрешите мне ввести данные – и сможете идти.

Она схватила полоску и заправила ее в рабочее устройство. В спешке она не сразу разобралась с жезлом, но в конце концов смогла сплести нужные команды и, стоя, смотрела, как строчка за строчкой координат идут вниз по экрану.

– Ага! – сказала она, быстро что-то сделала жезлом и наклонилась к устройству. Не отрывая взгляда от экрана, она извлекла полоску из паза и вернула ее на стол.

– Джела! – скомандовала она громко. – Вставай!

Облаченный в кожу мужчина медленно и флегматично подтянул ноги под себя и встал. Тор Ан сравнил его движение с подъемом горы из океана. По крайней мере так было, пока тот полностью не выпрямился: тогда стало видно, что ростом он больше похож на холм, чем на гору.

– А теперь, – начала тэй-Нордиф, – ты… Откуда-то – отовсюду – раздался сигнал тревоги.

Тор Ан стремительно бросился к стене, хватаясь за поручни, которых там не оказалось. С разгорающимися щеками он повернулся обратно – и обнаружил, что ученая побледнела, а губы ее сжались в жесткую, болезненную полоску.

– Прошу прощения, пилот, – сказала она педантично-любезно, – но мне надо быть в ином месте. Вопрос чести, понимаете ли.

Она вышла из-за стола, двигаясь очень напряженно и спрятав кисти рук в рукава.

– Джела! – бросила она, проходя мимо Тор Ана. – Отведи пилота в мои комнаты.

Дверь открылась.

– А вас, пилот, – сказала она чуть менее отрывисто, но не глядя на него, – прошу следовать за Джелой.

Тор Ан подхватил полоску данных со стола, спрятал ее во внутренний карман и, повернувшись, увидел, как Джела деловито идет к двери. Он вспомнил об извилистости коридоров башни и поспешил следом.