Текст книги "Властелин Черного Замка"

Пятидесятая Глава
Как Маролан попытался собрать некоторые суммы, которые, как он считал, должны были быть выплачены ему, как владельцу Саутмура

Маролан, который в это самое время ехал к той, на которую мы уже имели честь намекнуть, не имел возможности поговорить ни с кем, за исключением собственной лошади, которая, даже когда он случайно что-то говорил ей, не отвечала.

От лагеря Маролана до Горы Дзур было не очень далеко – только сорок или сорок пять миль, и Маролан легко проехал это расстояние, оказавшись у цели в разгар утра следующего дня. В данном случае сказав «оказавшись у цели», мы имели в виду, что в этот момент он остановился у подножия горы, вытянул шею и стал глядеть вверх, на внушающую уважение громаду, вершина которой была закрыта Затемнением, спрашивая себя, что он должен сделать теперь. В конце концов он решил поискать дорогу, путь или хотя бы какую-нибудь тропинку, по которой его лошадь могла бы подняться наверх, и, после некоторых поисков, нашел одну – хотя, на самом деле, совсем не ту, по которой, как может вспомнить читатель, взбирались на гору наши друзья, примерно год назад, но другую, не такую крутую, но значительно более узкую.

По этой тропинке Маролан ехал очень осторожно, так как любил свою лошадь и не хотел бы, чтобы она пострадала, так что было уже далеко за полдень, когда он добрался до ровного плато перед вершиной Горы Дзур, немного выше Затемнения. По каждую сторону плато вверх вздымались пики, высотой по меньшей мере в несколько сотен футов. Он внимательно оглядел плато, и из-за яркой Топки, светившей у него за спиной и вызывавшей длинные тени перед ним, оно напомнило ему о позднем полдне в Восточных землях, в которых он родился и вырос.

Потом, нахмурясь, Драконлорд внимательно оглядел оба пика, сначала один, затем другой. В этот момент ему показалось, что он заметил движение слева от себя, так что он продолжил смотреть в этом направлении, и вскоре убедился, что это кто-то – или что-то – живое, и, более того, оно медленно идет по направлению к нему.

Убедившись, что его меч свободно ходит в ножнах, он повернул свою лошадь в этом направлении и поскакал навстречу. Очень быстро стало ясно, что это к нему медленно приближается человек, с трудом пробираясь между камнями. Вскоре человек оказался настолько близко, что уже можно было разглядеть, что это женщина, одетая во все черное, за исключением одной единственной вещи, возможно геммы, которая сверкала синим на ее поясе. На первый взгляд она казалась безоружной. Маролан спрыгнул на землю и встал перед лошадью, выжидая. Наконец она оказалась перед ним, слегка поклонилась и сказала, – Меня зовут Сетра Лавоуд.

Маролан вернул поклон, сказав, – Я Лорд Саутмур.

– Хорошо, но вас зовут Маролан, – сказала Чародейка, – и я думаю, что именно так я и буду вас называть.

– Вы знаете мое имя? – удивился Маролан.

– Да, по всей видимости.

– Но как?

– От одной демонессы, которую вы знаете. Она общается со мной.

– А, понял. И?

– И давайте пойдем отсюда, Лорд Маролан, вернемся в мой дом, где нам будет намного удобнее поговорить. Я обещаю конюшню для вашего коня и вино для вас, которое, надеюсь, придется вам по вкусу.

– Тем не менее-

– Как, неужели у вас есть возражения против этого плана?

– Я… то есть я хотел сказать… нет, на самом деле у меня нет возражений.

– То есть вы согласны?

– Хорошо, согласен.

– Тогда следуйте за мной, милорд.

– Я иду след в след.

– Очень хорошо, потому что я вас веду.

– Да, но, как Граф, мне кажется, что по этому пути именно я должен вас вести.

– Есть кое-что справедливое в том, что вы сказали, Лорд Маролан, вот только-

– Да?

– Я знаю, куда надо идти.

– Да, в ваших рассуждениях много логики.

– Я очень польщена, что вы так думаете.

– Но, кстати, куда вы ведете нас? Потому что мне кажется, что мы вошли в пещеру, и моя лошадь выглядит не слишком довольной этим обстоятельством.

– Ну, скоро мы достигнем конюшни, там есть еда для нее, и ваша лошадь будет более чем довольна. Но, пока я веду вас, как вам самому кажется, куда мы направляемся?

– Внутрь горы.

– Совершенно точно.

– Вы живете внутрь горы?

– О, нет, нет. Только внутри ее части.

– Тем не менее у вас не должно быть трудностей с местом для хранения запасов.

– О, что касается этого, вы не можете быть более правы – у меня есть столько места, сколько я пожелаю.

– Но, жилые помещения-

– Мои жилые помещения вполне комфортабельны, и вы вскоре увидите их своими глазами.

– Хорошо, пусть так, но все равно, жить внутри горы это…это странно.

– Неужели? А сколько гор вы видели изнутри?

Маролан на мгновение задумался, потом сказал, – Я много раз укрывался в пещерах от ливней и ураганов, но, на самом деле, вы правы, я никогда не видел гору изнутри.

– Так что, как вы понимаете, вы не можете ни с чем сравнить.

– Это верно, и тем не менее мне кажется – но вот конюшня, как вы и говорили.

– Неужели это поразило вас, сэр?

– Ни в малейшей степени, мадам.

– Оставьте вашу лошадь здесь, и я прикажу, чтобы о ней позаботились.

– Я уже не сомневаюсь ни в одном вашем слове.

– Это самое лучшее, поверьте мне.

– Вы видите, я опять иду за вами.

– Великолепно.

– Этих ступенек, их много?

– Простите меня, если я никогда не считала их, но, как вы видите, мы должны попасть в место, расположенное очень близко от вершины горы, так именно там я разместила комнаты, в которых живу.

– Понимаю. Как и то, что здесь, да, может быть очень много ступенек. Но это не очень важно, так как в любом случае мне пришлось бы карабкаться вверх, а ступеньки легче, чем тропинки в горах.

– Это в точности мое мнение, именно для этого я и вырезала эти ступеньки в камне.

– И очень хорошо сделали.

– Я опять польщена, что вы так думаете. Но мы уже добрались до жилых помещений. Теперь, еще немного усилий, и вы сможете отдохнуть.

– Не могу отрицать, что буду рад сделать это.

– Кстати, а вы разбираетесь в винах?

– Почему нет? Я люблю вино, если оно хорошее.

– Тогда вам придется быть судьей.

– Очень хорошо, я буду счастлив попробовать образцы, которые вы мне дадите.

– Замечательно, так как, видите ли, у меня тут множество места, которое идеально подходит для хранения вина, так что я посвятила его значительную часть решению этой благородной задачи.

– Как, благородной?

– Вы думаете, что слово плохо выбрано?

– Я никогда не думал о том, какое слово может быть применено к хранению вина.

– Ну – а, мы пришли. Садитесь, пожалуйста. Ну, лично мне представляется, что хранение вина намного более благородная вещь, чем большие группы незнакомых людей, сходящихся вместе на земле, до которой им нет никакого дела, только для того, чтобы перезать глотку друг другу.

– Я никогда не думал об этом таким образом – но кто это?

– Вы можете называть его Такко; в последнее время я зову его чаще чем кого-нибудь другого. Такко, принесите юному Драконлорду вино. Что-нибудь перцовое, я думаю, с богатым букетом. И мне такого же, которое вы выберете для него.

Слуга поклонился и ушел.

– Итак, что вы хотели мне сказать? – спросила Чародейка.

Маролан быстро поглядел по сторонам, вспомнил, где находится, оценил спокойную, темную элегантность обстановки, осознал, что он, в некоторой степени, с самого начала потерял контроль за ситуацией, и, более того, он не имеет ни малейшего понятия ни о том, с кем столкнулся, ни о ее силах, возможностях и ресурсах.

– Я здесь, – без предисловий сказал он, – для того, чтобы обсудить с вами вопрос о дани.

– Как? – сказала Сетра, очевидно растерянная. – Вы хотите получить с меня подать?

Маролан откашлялся. – Ну, вообще-то, это не совсем точно.

– Тогда объясните точнее.

– Я сейчас сделаю это.

– С нетерпением жду.

– Вот оно: Я Граф Саутмура.

– С этим я не спорю.

– Как, вы не возражаете?

– Да меньше всех в мире, уверяю вас.

– Это очень хорошо.

– Я рада, что вы так думаете.

– О, я так и думаю. И поскольку я Граф Саутмура-

– Да, так как вы Граф Саутмура?

– И, более того, Гора Дзур находится в графстве Саутмур-

– Да?

– Тогда мне кажется…

– Да? – сказала Чародейка после некоторого времени ожидания. – Вам кажется-? А, кстати, вот и вино.

– Да, и я нахожу, что оно великолепно.

– Вы так считаете? Тогда я удовлетворена.

– Я рад, что вы удовлетворены.

– Но вы что-то хотел сказать. А, вам кажется-?

– Да, мне кажется, что вы должны платить мне дань, потому что я ваш суверен.

– Что я-?

– Судя по выражению вашего лица, я могу заключить, что удивил вас.

– Пожалуй да, – сказала Чародейка, немного подумав.

– Но это не было моим намерением.

– Тем не менее, признаюсь, вам это удалось. Я поражена.

– И тем не менее, кажется-

– Но какую именно подать вы можете получить у меня, что бы вы хотели?

– О, – сказал Маролан, внезапно смущенный, потому что он не заходил так далеко в своих расчетах, – ну, ту, что положена по обычаю.

– По обычаю?

– Да. Извините меня, но по вашему лицу проскользнуло странное выражение.

– И если это так?

– Мне показалось, что вы пытаетесь скрыть улыбку.

– Ну, это не невозможно.

Маролан резко встал. – Тогда, возможно, мы должны пойти в такое место, где будет достаточно просторно для того, чтобы посмеяться вместе.

На эти слова Сетра Лавоуд, не выдержав, засмеялась, но быстро взяла себя в руки. – Я не думаю, мой дорогой лорд сюзерен, что вы хотите сразиться со мной на дуэли. Кстати, как вы видите, я вооружена только ножом.

– Ба. Где нибудь в ваших кладовых должен быть и меч.

Чародейка хихикнула. – Ну, хватит. Садитесь и пейте ваше вино, юный Дракон.

– Сесть? Я так не думаю. Я настолько далек от таких мыслей, что должен попросить вас немедленно вооружиться. – И для того, чтобы Сетра оценила серьезность его намерений, он вынул свой меч.

Сетра вздохнула. – Мне показалось, что вы вынули оружие.

– Да, и если я так и сделал? Давайте, вы должны знать, что это утверждение не допускает двусмысленности, но, напротив, может быть понято только одним единственным способом.

– О, с этим я не спорю, и тем не менее-

– Ну?

– Я вижу, что вы не направили его на меня.

– Ну, я обещаю вам, что сделаю так в тот момент, когда вы вооружитесь.

– То есть вы держите ваше оружие направленным не на меня только потому, что я невооружена?

– Как, и это удивляет вас.

– Конечно.

Маролан нахмурился. – Но почему?

– Я начинаю думать, что вы на самом деле не имеете понятия о том, с кем разговариваете.

Маролан пожал плечами. – Вы сказали мне только имя.

Сетра склонила голову набок, как если бы вид юного Драконлорда с этой стороны мог подарить ей ключ к его характеру, который невозможно было найти другим способом. Пока она изучала его, ее руки бесцельно касались синей рукоятки кинжала, видевшего у ней на поясе. Через какое-то мгновение она вздохнула и встала на ноги. – По какой-то причине, Маролан, мне не хочется убивать вас. И, тем не менее, так как вы настаиваете-

– Мадам, – сказал кто-то за спиной Маролана.

Взгляд Сетры сфокусировался на точке, находившейся где-то за плечом Маролана. Юный Драконлорд не стал поворачиваться, но, скорее, скользнул в сторону, так что он мог видеть того, кто стоял за его спиной, не теряя из виду, даже на мгновение, своего оппонента. Таким образом он заметил странного сморщенного маленького человека, которого читатель уже встречал раньше.

– Что случилось, Такко? – сказала Сетра.

– Я прошу вас вспомнить то, что сказал вам несколько лет назад.

– Такко, – сказала Сетра, которая все еще не вытащила свой кинжал. – Я должна заметить, что за эти годы ты сказал мне тысячи тысяч самых разных вещей. Что ты имеешь в виду?

– Нужно ли, чтобы я повторил эти слова, мадам?

– Боюсь, что необходимо.

Лицо Такко странным образом дернулось, и он медленно произнес, – Он придет с востока, сильный в незнании, с недостатком терпения, скрывающий свой ум под высокомерием-

Маролан почувствовал, как его глаза сузились, и он низким голосом сказал, – Если это относится ко мне, сэр, я вынужден настаивать-

Такко продолжал, – И он будет искать кровь, но найдет черный жезл, и этот жезл в его руке спасет мир.

Сетра пристально поглядела на Такко. – Он-?

– Черный жезл? – сказал Маролан.

Такко кивнул Сетре, резко повернулся, и вышел.

Сетра перевела взгляд на Маролана, который сказал, – Мадам-

Сетра покачала головой и сделала быстрое движение пальцами, после чего клинок Маролана раскололся по всей длине, начиная от головки эфеса, и упал на пол, скорее со звяканьем, чем с грохотом.

Марокан расширенными глазами посмотрел на Чародейку. – Мадам-

Сетра опять села, со странным выражением на лице, как у того, кто только что увидел что-то сверхъестественное.

– Мой меч —, – сказал Маролан.

– Вскоре мы позаботимся и об этом, милорд Маролан.

– И тем не менее, я настаиваю-

– Пожалуйста, – сказала Сетра. – Давайте не будем сражаться. И клянусь вам, что не имела ни малейшего намерения оскорбить вас. Более того, я думаю, что со временем полюблю вас. А что касается вашего меча, то мы найдем для него замену. О, да, относительно подати, я найду, без всякого сомнения, что-нибудь подходящее.

Маролан глядел на нее во все глаза, не в состоянии точно определить, как он должен отвечать на эти удивительные слова. Но прежде, чем он был способен на что-то решиться, Сетра продолжала, как если бы ничего не случилось.

– Пожалуйста, садитесь, – сказала она. – Расскажите мне о себе. Судя по тому, как вы нападаете на согласные, как если бы они были вашими врагами, вооруженными мечом, и глотаете гласные, как на закуску, вы выросли на Востоке. Разве я не права?

Маролан какое-то время поколебался, как если бы не был уверен, что над ним не смеются, но, в конце концов, сдался и опять сел. – Да, я вырос на Востоке.

– Не встретили ли вы там ученицу, у которой было много вопросов к вам, так как она очень интересовалась Востоком?

– А у вас были ученицы?

– Да, за эти годы у меня было несколько.

– Но, что они учили? То есть я имею в виду, какую науку?

– Волшебство, конечно.

– Волшебство?

– Магию.

– Я знаю Восточное магическое Искусство. Быть может это разные слова для одной и той же вещи?

– Нет, не думаю. Возможно теперь, когда Орб вернулся, я могу показать вам кое-что из волшебства, если вы станете гражданином.

– Гражданином?

– Империи.

– Но вы понимаете, что я ничего не знаю об этом.

– Я не сомневаюсь, что со временем вы все поймете. Там, где вы жили на востоке, это было королевство?

– Нет, это было маленькое княжество, в котором я жил, но потом, в Черной Часовне-

– Черной Часовне?

– Да, это деревня, в которую я попал. В этой Черной Часовне не было ничего, кроме Черной Часовни.

Сетра нахмурилась, как если бы в этом имени, Черная Часовня, было что-то, что заинтересовала ее.

– То есть вы попали в деревню, где поклонялись черному?

– Ну, да, можно сказать и так.

– Пешком?

– Я действительно туда пришел, да.

– А не встретили ли вы там одного дурака?

– Откуда вы знаете это?

– И дурак привел вас к вашему имени?

– Я…да, пожалуй, можно и так посмотреть на это.

– А потом этот дурак привел вас к леди, которая ехала с кучером?

Маролан нахмурился. – Нет, это было несколько сложнее. Там была одна леди, был там и кучер, и этот кучер привез другую леди, но это было спустя сотня лет-

– И леди привела вас к трем сестрам?

– Я – ну, на самом деле, там была только одна из них. Тем не менее-

– И вы видели сон о черном посохе?

– Вот это чистая правда.

– И вода, которая никогда не видела света дня?

– Но как вы все это знаете?

Сетра продолжала внимательно разглядывать Маролана. – Есть одно старое пророчество, – сказала она. – Очень старое.

Маролан задвигался на своем стуле. – Я не слишком уверен, – сказал он, что мне приятно быть человеком из пророчества.

– Да, но все это произойдет только в том случае, если ваша родственная душа является богиней.

Вот теперь, без сомнения, Маролан, удивился по-настоящему. – Как вы можете знать-?

– Я, – сказала она, – Чародейка Горы Дзур.

– Но, мадам, каким образом то, что вы являетесь Чародейкой Горы Дзур, дает вам возможность все это знать?

– Я очень много читаю, – ответила Сетра. – Но лучше расскажите мне об этой деревне, Черная Часовня, которая, как вы понимаете, меня чрезвычайно заинтересовала.

Вскоре, даже не понимая, как это произошло, Маролан отвечал на вопросы Чародейки, причем ему самому казалось, что делать так – самая естественная вещь в мире. Действительно, настал вечер, а он обнаружил, что по-прежнему отвечает на вопросы о себе самом, причем так полно, как никогда не делал раньше, и что иногда ему даже требовалось остановиться и как следует подумать, чтобы постараться дать своей хозяйке наиболее правдивый и полный ответ на вопрос, который, будь он задан кем-либо другим, Маролан счел бы в лучшем случае бестактным, а в худшем – смертельным оскорблением. И при этом она очень редко говорила что-нибудь о себе, и только очень общими словами, что почему-то не вызывало у Маролана никаких вопросов, во всяком случае до того, более позднего, времени, когда он стал прокручивать в памяти замечательные события этого дня.

В какой-то момент он обнаружил, что принял приглашение остаться на ужин; совсем не малое дело – так как Восточная культура, которая воспитала его, считала бесчестным есть вместе с врагом. Хотя он никогда не мог вспомнить, какие блюда ему подавали, он совершенно точно помнил, что они были восхитительного вкуса, хотя во время ужина он, главным образом, был занят беседой с Сетрой, в ходе которой она продолжала задавать самые разные, но главным образом личные вопросы, на которые он отвечал полностью и откровенно. И эта беседа, должны мы добавить, продолжалась несколько часов.

Ранним утром следующего дня Маролан уже скакал от Горы Дзур, на лошади, которая не выглядела отдохнувшей, и с «податью» Сетры Лавоуд, вложенной в ножны, висевшие у него сбоку. Мы должны сказать, что к тому времени он уже знал, что это оружие обладает множеством необычных свойств, но еще не знал, какие они – Чародейка сказала ему очень мало, просто вручив его ему с насмешливым замечанием, пока он готовился к отъезду. Он, надо сказать, к тому времени полностью позабыл о дани, ради которой, как ему казалось, приехал, так что принял подарок с молчаливым изумлением. «Мы еще встретимся, я уверена» были последними словами Чародейки, на которые Маролан ответил вежливым поклоном.

Во время путешествия обратно Маролан часто клал левую руку на головку эфеса своего нового оружия, пытаясь понять странное чувство, которое приходило к нему, когда пальцы касались рукоятки, тем не менее он упорно отказывал себе в удовольствии вынуть его из ножен, которые были из дерева и железа, покрыты кожей и украшены странным символом. Эту ночь он провел под открытым небом, и только на следующий день приехал в свой лагерь, в котором он с радостью увидел, что во время его отсутствия постройка храма резко продвинулась. Более того, ему показалось, что и его маленькая армия значительно увеличилась, что также не могло не радовать его.

Отдав лошадь на попечение конюха, он заметил Варлока, стоящего около храма и говорившего с Леди Телдрой. Пес и кошка лежали у его ног, причем оба выглядели так, как если бы не были уверены, что вокруг все безопасно. Телдра и Варлок взглянули на него и поклонились, и Маролан вежливо вернул им приветствие.

– Добро пожаловать обратно, – сказала Телдра. – Я надеюсь, что ваше путешествие было приятно.

– И, – добавил Варлок, – я надеюсь, что оно было полезно.

– И то и другое, – лаконично сказал Маролан. – Но скажите мне, что произошло здесь, пока меня не было? Есть новости?

– В некотором смысле, – сказал Варлок.

– В некотором смысле?

– То есть до известной степени.

– Ну, я уверен, что вы можете сказать мне более ясно, чем в этих словах.

– Я только имел в виду следующее: Есть новости некоторого сорта, но я их не знаю. Я обратил внимание, что постоянно появляются разведчики, о чем-то говорят с нашим командиром, Фентором, и он посылает их обратно. Но я не знаю, что они ему сообщают.

– А, хорошо, теперь я все понял в точности, и я поговорю с Фентором.

– Замечательный план, если мне можно высказать свое мнение, – заметил Варлок.

– Милорд, – сказала Иссола, не разрешите ли вы принести вам что-нибудь освежающее?

– Ну конечно, Телдра. Это было бы замечательно.

– Я немедленно сделаю это.

– Тогда внутрь, рядом с алтарем. И пошлите ко мне Фентора и Арру, мы должны кое-что обсудить.

– Немедленно, милорд.

– И, – добавил Варлок, – пожалуйста примите мои комплименты относительно вашего нового оружия. Нет ли какой-нибудь истории, связанной с ним?

– Действительно есть, и немедленно, как только все остальные подойдут. Я был бы рад рассказать вам ее.

– А я был бы рад ее выслушать. А что с Некроманткой?

Маролан недовольно нахмурился. – Да, пускай и она приходит. Это будет военный совет. Нам надо многое обсудить.

Вскоре они все собрались вместе, и Маролан какое-то время молча изучал своих друзей и товарищей. Фентор, однако, заговорил первым, сказав, – Я думаю, что наша армия стала совершенно другой за то время, пока вас не было. И, я вижу, вы получили подарок от Чародейки.

– Подарок? – сказал Маролан. – Ну-. – Здесь он остановился. В его сознание крутилась мысль, что это, скорее, подать, но он не решился высказать ее и просто пожал плечами.

– Нельзя ли взглянуть на него? – сказал командующий его армии. – Так как, если я не ошибаюсь, это клинок Морганти.

– Что?

– Он обладает определенными качествами.

– Качествами какого типа?

– Он уничтожает душу того, кого убивает.

Маролан нахмурился. – И много таких ходит по свету?

– Слишком много. Но мало какой из них, я думаю, так же могуществен, как ваш. Высвободите его из ножен, и мы узнаем это наверняка.

– Очень хорошо, – сказал Маролан, и в первый раз вынул свое оружие – событие, не менее знаменательное, по-своему, чем восстановление самой Империи, и не в малой степени потому, что при помощи этого клинка была сохранена эта самая Империя; не самый широко известный факт, но автор продемонстрирует его по ходу нашей истории.

Внешне в мече не было ничего необычного – хорошего размера, как раз для воина-Дракона, из черного металла, который, казалось, не отражал свет, с прямой крестовиной и гладкой черной рукояткой. Эффект от появления этого простого на вид длинного меча оказался чересчур сильным. Телдра и Фентор, которые, возможно, были менее чувствительны к психическим феноменам, чем другие, обнаружили, что они стоят, сделав несколько шагов назад, и не знают, что заставило их там оказаться. Вот как Телдра описывала это позже, «как если бы сама Смерть замаячила перед нами, вытянув руки в ужасном приглашении, которому было абсолютно невозможно сопротивляться». Фентор, со своей стороны, осознал, что прилагает все силы для того, чтобы не задрожать, хотя оказался неспособен стереть со своего лица выражение страха и безотчётного ужаса.

Варлок издал крик, почти стон, и его семья немедленно приняла свою альтернативную форму, превратившись в рычащего дзура и ощетинившегося волка – в первый раз за все время кто-нибудь мог бы увидеть их трансформацию, но никто этого не заметил в возникшей суматохе. Он быстро-быстро заговорил на каком-то Восточном языке, который Маролан раньше никогда не слышал, и стал делать различные жесты пальцами правой руки.

Арра также делала разные жесты, хотя совершенно другие, причем одновременно руками и ногами – казалось, что она хотела предохранить себя от этой вещи или, быть может, создать барьер между собой и Мароланом. И хотя совершенно невозможно переместиться с места на место, не преодолев разделяющее их пространство – по меньшей мере невозможно сделать это, используя традиционное Восточное колдовство – тем не менее это выглядело так, как будто Арра так и сделала, с такой скоростью она оказалась на расстоянии в несколько ярдов от обнаженного оружия.

Даже Некромантка заметно испугалась и, сделав пару движений руками, создала что-то вроде переливающегося и колышущегося барьера между собой и Мароланом – барьер, которому она через несколько мгновений разрешила растаять в никуда, из которого он и вырос, но который, тем не менее, оставил большое впечатление в сознании тех, кто его видел. Это она сделала, а что до того, что она думала и чувствовала, увы, у нас нет никакого способа узнать, но, представляется совершенно ясным, что она, как и все остальные, была поражена и сильно испугана силой, исходившей из руки Саутмура.

Читатель может ожидать, что на Маролана обнаженный клинок подействовал еще более сильно чем на всех остальных, но, на самом деле, все было совершенно иначе, и мы немедленно опишем это в деталях: Он почувствовал себя так, как если бы опять повстречался со старым другом, которого не видел множество лет; одновременно у него возникло такое чувство, какое бывает у того, кто в первый раз видит человека и немедленно понимает, что будет любить его всю оставшуюся жизнь. И даже более того, он ощутил, как по его телу разливается волна удовлетворения, как если бы после хорошего ночного сна он проснулся, найдя готовую кляву и наступающий день, наполненный только теми событиями, которые он хотел бы совершить.

И, самое главное, Маролан осознал, что больше всего, и даже больше чем раньше, ему хочется найти кого-нибудь, кого можно убить. И лучше всего не одного, а многих, очень многих, что сразиться с ними и уничтожить их душу. Сколько времени они так стояли, никто из них впоследствии не смог сказать, но после того, что показалось часами, Маролан наконец произнес два слова, – Мой сон.

– Ваш сон? – сказал Варлок.

– А, – сказала Арра. – Да, милорд, я помню его. И я верю, что это было предвидение; нет никаких сомнений, что этот сон был послан Богиней.

– Сон, – опять сказал Варлок тоном, который ясно говорил, что ничего другого он сказать не в состоянии.

Маролан повернулся к нему и кивнул, – Да, я видел сон о том, как держу в руке черный жезл.

– Так это и есть ваш черный жезл? – сказал Варлок.

– Да, – сказал Маролан. – Да, это он.

На это было нечего ответить, так что Варлок не сказал ничего. Следующим набрал воздуха в легкие, если читатель разрешит нам так выразиться, Фентор и сказал, – Милорд-

– Да?

– Дайте мне десять таких, и мы не испугаемся никого.

– Что касается десяти, то, боюсь, их будет очень трудно найти. Но, в любом случае, один у нас есть.

Постепенно, колеблясь, все опять уселись, с опаской поглядывая на «черный жезл», как если бы это была гремучая змея. Через мгновение – и с колебанием – Маролан убрал его в ножны, и с удивлением – и радостью – обнаружил, что все еще каким-то образом ощущает его; зато все остальные были очень рады, что больше не видят и не ощущают его, хотя осталось весьма тусклое, как будто шедшее издалека чувство смутного неудобства, какое ощущаешь во время путешествия, если убежден, что забыл взять с собой все необходимое, но не можешь вспомнить, что именно.

– Итак, – сказал Маролан, как если бы ничего выбивающего из обычного хода вещей не произошло, – я хотел бы знать, Фентор, как развивались события, пока меня не было.

Фентор дважды мигнул, медленно и вдумчиво, как если бы для того, чтобы сделать это требовалась максимальная концентрация, потом сказал, – Прошу прощения, милорд?

– События. Что случилось, пока меня не было?

– А! Да! Война!

– Да, приближающееся вторжение в наш дом огромной армии, я надеюсь, что вы не забыли об этом?

– На самом деле на какое-то время забыл.

– Но, теперь вы вспомнили?

– О, без сомнения, милорд.

– Хорошо. Итак, были ли какие-нибудь события в связи с этим?

– Да, милорд.

– И вы можете мне рассказать о них?

– Если Ваше Лордство захочет.

– Захочу ли я? Я думаю, что по меньшей мере час хочу только этого.

– Тогда, милорд, вот они: Мы получили донесения, что большая армия движется быстро, еще большая армия движется несколько медленнее, и одна маленькая группа преследует еше меньшую группу. Более того-

– Да, более того?

– Я вычислил, где они пересекутся.

– И?

– Да, милорд?

Маролан тихо застонал, сжал и разжал кулаки, потом сказал, отчетливо выговаривая слова, – Где, согласно вашим вычислениям, они пересекутся?

– Гора Дзур, милорд.

– Гора Дзур, – повторил Маролан.

– Да, милорд.

Маролан посмотрел на всех остальных, находящихся в этой комнате, и встретился глазами с каждым из них. – Ну, – сказал он после небольшой паузы. – Их необходимо остановить.

– Неужели Гора Дзур так важна? – спросила Арра. – Если так, ее необходимо защитить.

– Да, – сказал Маролан.

– Очень хорошо, – сказал Фентор.

– Когда они будут у нас?

– Три дня, может быть четыре, и точно не более недели, если они внезапно не остановятся или не поменяют направление.

– Наши приготовления?

– Закончены, насколько мы были в состоянии.

Маролан посмотрел на Некромантку. – Вы можете помочь?

– Милорд?

– Волшебство. Я мало знаю о волшебстве. Мне сказали, что это потрясающая вещь. Не знаю. Сжечь их огнем, обрушить камни им на голову, или сотворить иллюзию гигантской бабочки с зубами в девять дюймов. Что-нибудь.

– Я тоже не очень много знаю о волшебстве, но-

– Да?

– Я могу попробовать что-нибудь сделать.

Он кивнул, потом повернулся к Арре. – Мои колдуны и ведьмы?

– Мы можем сделать очень мало, но все, что в наших возможностях, мы сделаем. Мы можем заставить врага испугаться, а наших воинов сделать сильными и уверенными в себе.

– Это не мало, – сказал Фентор.

Маролан кивнул и повернулся к Варлоку, который сказал, – Я буду здесь, но, откровенно говоря, я не знаю, что могу сделать-

– Возможно я смогу узнать, – сказал Маролан. – Я должен обдумать все это более тщательно. Возврашайтесь вечером, все, примерно в семь часов, после того, как я уже обдумаю наше положение, и мы вместе посмотрим, какие планы можно разработать.

– Очень хорошо, – сказали все остальные, и с последним взглядом на оружие, висевшее на баку Маролана, оно оставили его наедине с самим собой и несколькими картами, которые принес Фентор, для того, чтобы дать ему возможность обдумать предстоящее сражение.

Прежде чем закончить эту главу нашей истории и перейти к описанию битвы, мы хотели бы воспользоваться представившейся возможностью и сказать два слова об этом конфликте в целом.

Девятая Битва у Горы Дзур(или, если читатель препочитает, Десятая) произошла не поблизости от самой Горы Дзур – напротив, поле битвы было в сорока или сорока-пяти милях к югу от нее, и сражались главным образом на берегах маленькой речки, называемой Ручьем Лостуара, которая течет по большей части с востока на запад, рядом с южной границей Графства Саутмур – на самом деле, когда-то она и была его границей, до тех пока, в течении нескольких столетий, не отклонилась на юг по причинам, которые только она одна знает, и это перемещение, хотя и полностью одобренное различными Графами Саутмура, не очень понравилось Графу Ядима, так что после после окончания Пятнадцатого Правления Иссолы границей стали некоторые холмы и долины, которые обещали сохранить свое положение в пространстве. Но поскольку, и это надо помнить, из всех тех битв, которые назывались «Битвой у Горы Дзур», по меньшей мере три произошли не ближе, чем за двадцать миль от подножия горы, это имя просто продолжало старую традицию, только и всего.