Текст книги "Властелин Черного Замка"

Шестьдесят Первая Глава
Как становится ясно, что если Сетра Лавоуд неспокойна, никто не может быть спокоен

Армия Маролана – или, должны мы сказать, Императорская армия, хотя в тот момент никто еще не был в этом полностью уверен – продолжала увеличиваться. Магические атаки, не обращая внимания на приказ Каны приготовиться к движению, продолжались, разложение армии пошло еще быстрее, а дезертиров было больше, чем когда бы то ни было – и многие из этих дезертиров повстречались с агентами Пэла, и многие из этих многих захотели служить Маролану (или Империи, даже сами агенты не знали этого точно). Из каждой присоединившейся к армии сотни человек, один или два что-то знали о магии, и, следовательно, став гражданами и получив в свое распоряжение силу Орба, могли достаточно научиться телепортации и помочь в переброске запасов продовольствия, что, в свою очередь, давало возможность Сетре Лавоуд, Сетре Младшей, Волшебнице в Зеленом и Тазендре больше времени для переброски войск – операция, которая близилась к завершению.

– Но, – заметил Маролан, который учился волшебству с такой одержимостью, что ее невозможно описать, – я не могу не поражаться, для чего это все.

– Похоже на какую-то великую цель, – сказала Арра, – хотя, будьте уверены, как женщина с Востока, я мало знаю о таких вещах.

– Я тоже вырос на Востоке, и, следовательно, знаю не больше, чем вы. Хотя, – добавил он, подумав, – три графства на севере сами по себе кажутся достаточно хорошей целью.

– Да, милорд.

– И, так как наша армия растет, приближается день, когда я смогу отправиться обратно на Восток, чтобы позаботиться о некоторых делах, которые я оставил незаконченными.

Прежде чем Арра смогла ответить, кто-то другой сказал, – Я прошу прощения сэр, что я не могла не услышать ваши слова, но ваш проект крайне заинтересовал меня.

Маролан резко повернулся, нахмурился, и сказал, – И я прошу вашего прощения, мадам, но к кому я имею честь обращаться?

– Я Сетра.

Маролан еще больше нахмурился, – Я опять прошу вашего прощения, но я имел честь встречаться с Сетрой Лавоуд и-

– Я ее ученица.

– А. Действительно, тогда большая честь познакомиться с вами, мадам.

– И для меня не меньшая, милорд.

– Разрешите мне представить вам моего друга, Арру.

– Миледи, – сказала жрица, приседая.

Сетра Младшая кивнула ей и, опять обращаясь к Маролану, сказала, – Но я слышала, что вы собираетесь на Восток вместе с армией.

– А. Да, у меня есть такой маленький проект. Я вырос на Востоке и был вынужден убежать оттуда, очень быстро, не наказав некоторых личностей, которые причинили мне некоторое беспокойство.

– Так что вы собираетесь вернуться туда во главе армии, и привести все дела в порядок?

– Это и есть в точности мое намерение, миледи.

– Когда время для этого придет, я была бы в полном восхищении, если бы вы разрешили мне сопровождать вас. Может быть, я докажу вам, что вы ничего не потеряете, взяв меня с собой. Хотя я не Сетра Лавоуд, тем не менее я ее ученица.

– То, что вы сказали, чрезвычайно заинтересовало меня, мадам, – сказал Маролан, – и мы безусловно поговорим об этом побольше.

– Да, я с нетерпением предвижу, как мы делаем это.

– Как и я. Но вначале надо решить проблему с этим Уайтстоуном, или Скинтером, или Каной, или как еще он называет себя. – Маролан подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Даже с этой высоты можно было легко различить движение армии Каны, как будто много муравьев медленно ползли по дороге тонкой колонной, а многие тысячи все еще ждали в лагере приказа на передвижение. – Я решил, – продолжал Маролан, – что этот парень меня раздражает. Его необходимо придавить, как муравья.

– В этом проекте участвуем мы все, милорд.

– И, тем не менее, сейчас мы должны ждать, – вздохнул Маролан. – Лучше скажите мне, что вы думаете. Разве этот храм не может стать замечательным залом для танцев?

– Залом для танцев, милорд?

– Да. Я собираюсь выстроить замок, и думаю, что это строение, сейчас храм, могло бы стать замечательным залом для танцев, в котором уже есть маленькие альковы для приватных разговоров.

– Но сейчас это храм?

– Да, посвященный Верре, моей Богине-покровительнице.

– И вы, вместо этого, собираетесь превратить его в зал для танцев?

– Моего замка, да.

– Я думаю, что вам действительно нужен замок; видите ли, такова традиция.

– Да, и мне сказали, что летающие замки являются моей семейной традицией.

– Точно.

– Вскоре я смогу сам использовать заклинание полета. Я уже почти умею делать его.

– Но если этот храм станет залом для танцев-

– Да?

– Что подумает об этом ваша Богиня?

– Именно о Богине я и думаю. Вы выросли в Стране Эльфов – о, то есть в Империи. Я был бы благодарен вам за ваш совет.

– Все, что я знаю, в вашем распоряжении, милорд.

– Ну, там, где я вырос, обычно есть такие места, где люди могли бы собраться и молиться своим Богам, а то и разговаривать с ними. Однако здесь, как кажется, если кто-нибудь хочет поговорить со своим Божеством, он делает это в одиночестве. Так ли это?

– Вы все сформулировали просто замечательно, милорд. В больших городах есть алтари и церкви, а кое-где даже маленькие храмы, посвященные некоторым божествам. Но редко когда там можно увидеть больше одного или двух человек, за исключением, возможно, некоторых календарных дат, которые священны для того или другого из них.

– Тогда вместо храма, где могут собраться все, кто поклоняется Богине, быть может больше подойдет небольшое, более скромное помещение.

– На самом деле я знаю многих, у которых есть такие комнаты. Они используют их, когда хотят, чтобы их не тревожили, оставили наедине со своими мыслями.

Маролан кивнул. – Именно это и заставляет меня построить такое помещение. Возможно высокая башня без окон, взбираться на которую надо при помощи винтовой лестницы. Место одиночества и уединения. Я обдумаю этот вопрос.

– Восточники, – сказала Сетра Младшая, – верят, что Божество питается их молитвами, и чем больше людей будет поклоняться ему, тем больше оно будет довольно. Мы же верим, что то, что происходит между человеком и Божеством, очень личное дело, касающееся только их двоих, вроде разговора между двумя людьми, который не должен больше никого интересовать.

Маролан поклонился. – Вы, кажется, знаете очень много о людях с Востока.

– Охотник должен знать свою жертву.

Маролан нахмурился, но решил не дать разговору повернуть в этом направлении, и сказал, – Но тогда, если это не что иное, как разговор между двумя людьми, почему они Боги? То есть, почему надо вообще говорить с ними?

– Я провела много часов, разговаривая с Сетрой Лавоуд на эту тему.

– И к каким выводам вы пришли?

– Ну, назвать это «выводами», милорд, мне кажется неверно.

– Тогда что вместо них?

– Возможно «предположения» было бы более точно.

– О, я тоже люблю точность во всех вещах.

– Хорошее качество, милорд, и я приветствую его в вас.

– Хорошо, но расскажите мне предположения, о которых вы только что упомянули.

– Вы желаете услышать их?

– Конечно, и я не хочу ничего лучшего.

– Тогда, кажется, если отложить в сторону суеверия невежественных Восточников, – Маролан, хотя и несколько возмущенный этими словами, предпочел не обратить на них внимание, так как очень хотел услышать остаток того, что она собиралась сказать, – большинству из нас надо верить, что наша жизнь, то есть то, что мы из себя представляем, имеет какую-то цель, большую, чем мы сами.

– Ну, это может быть правдой, хотя я никогда не думал об этом. Но как это связано с тем, что человек связывается с Богом?

– Послушайте, и я попытаюсь вам это объяснить.

– Очень хорошо.

– Быть Богом – значит воплощать в себе принципы, большие чем жизнь, то есть большие, чем повседневное существование. Следовательно, если кто-то действует в соответствии с желаниями Бога, он действует для цели, большей, чем он сам. Вы поняли?

– Почти, – сказал Маролан. – И, тем не менее-

– Да?

– Я не уверен в том, что касается высшей цели, о которой вы имели честь мне говорить.

– В каком отношении вы не уверены?

– Правда ли, что люди желают достичь ее?

– А вы?

– Нет, – сказал Маролан.

Сетра Младшая улыбнулась. – Ну, вы еще так молоды. Быть может, придет день, когда вы захотите.

– Я не говорю, что это невозможно, вот только-

– Да?

– Мне кажется, что мир будет лучше, если вместо обсуждения и обдумывания высших целей, мы все будет честно заниматься свои собственными делами. Пускай Теклы пашут поля, и пускай быки и мулы честно служат им; и пускай лорд защищает их от бандитов. Пускай Империя, если уж она должна быть, облегчает торговлю и гарантирует, что дороги безопасны. Мне кажется, что служение высшей цели скорее приводит к неприятностям, а не помогает. Подумайте о нашем враге, Кане. Если бы он не был так сосредоточен на том, что, без сомнения, представляется ему высшей целью, он был бы вполне доволен тем, что имел, и нам не потребовались бы все эти усилия, чтобы раздавить его.

– Да, несомненно, в ваших словах есть доля правды. Но подумайте о Ее Величестве, которая тоже сосредоточена на том, что можно назвать высшей целью. И, если бы она этого не делала, мы бы не имели никакой Империи. Или у нас была бы Империя, управляемая кем-нибудь вроде этого Каны, который, как я думаю, не является тем человеком, которому можно доверять, так как я не думаю, что его поддерживают Боги или Цикл, а без поддержки их обоих его правление будет самой настоящей тиранией.

– Да, вы привели хороший довод, мадам. Я думаю, что мне придется его как следует обдумать.

– Я рада, сэр, что дала вам материал для размышлений. Я верю, что мы будем получать большое удовольствие от компании друг друга, когда все это закончится.

Маролан поклонился. – Я уже предвижу наши долгие и приятные беседы. Но сейчас-

– Да, я должна вернуться к моей скучной работе пересылка ящиков и бочонков в одну сторону, и людей в другую. Сейчас это должно пойти несколько быстрее, так как я заручилась помощью друга, волшебницы, которая носит только зеленое. Нет никаких сомнений, что немного позже вы повстречаетесь и с ней.

– Я был бы очень рад. И я собираюсь как следует обдумать тип того замка, в котором буду жить, когда все эти неприятности закончатся.

– Сетра Малдшая покачала головой. – Мне кажется, милорд, что вы слишком уверены в окончательном поражении этого Каны.

– Да, а почему я должен сомневаться? Наша армия растет, его уменьшается. У нас ест волшебная сила Орба, у него ее нет. У нас даже есть демонесса-некромантка и колдуны Востока, а у него только самые обычные средства атаки и защиты. Какие возможности есть у него?

– Все, что вы сказали, правда, но-

– Да?

– Но я все равно озабочена.

– И у вас есть причина для этой озабоченности?

– Да, и, более того, я думаю, что это весьма основательная причина.

– Тогда расскажете мне о ней, и я обдумаю ее.

– Это очень просто: я только что рассталась с Сетрой Лавоуд.

– И?

– И она озабочена.

Сетра Младшая поклонилась и пошла по своим делам. Маролан смотрел, как она идет, и если бы кто-нибудь в этот момент посмотрел бы на его лицо, он бы убедился, что Маролан, тоже, был сильно озабочен.

Шестьдесят Вторая Глава
Как три женщины разговаривали между собой, и эта беседа оказалась более интересной, чем смех влюбленных

Пиро и Ибронка вышли из гостиной, держась за руки и смеясь. Они опять присоединились к Рёаане и Китраану, и этот последний сказал, – Ну, и что это за смех. Вы должны рассказать нам, почему смеётесь, и, если нам будет смешно, мы посмеёмся вместе с вами.

– Почему мы смеемся? – сказал Пиро, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться громким смехом.

– Да, да, – сказала Рёаана. – Вы должны рассказать нам об этом.

– Ну, – сказала Ибронка, – мы смеемся потому, что-

– Да? – сказал Китраан. – Потому что-?

– Я не думаю, – сказал Пиро, по-прежнему говоря с трудом, – что я в состоянии объяснить, и, даже если я сделаю это, вы поймете.

– О, но вы можете попробовать, – сказала Рёаана.

– Тогда скажите мне, – сказала Ибронка, причем по ее щекам текли слезы от смеха, – не покажется ли вам смешным, что у него растут волосы на тыльной стороне ладони.

Пиро поднял свою руку и показал, как если бы кто-то сомневался. Это действие, со своей стороны, непостижимым образом стало источником еще большего веселья, судя по реакции на него Пиро и Ибронки.

– Да, по совести говоря не могу сказать, что меня это позабавило, – сказал Китраан. – Видите ли, у нас всех есть волоски на обратных сторонах ладоней.

– Да, вот, это и доказывает, – сказал Пиро.

– Что доказывает?

– То, что я был прав: Вы не поймете.

Пиро и Ибронка посмотрели друг на друга и опять принялись хохотать. Китраан поглядел на Рёаану, которая пожала плечами и сказала, – Возможно мы ошиблись.

– Да, очень возможно, – согласился Китраан.

– Однако, это всяко лучше того, что было, – предположила Рёаана.

– Возможно, – не стал спорить Китраан.

Пока эта беседа пришла к такому глубокомысленному заключению, Пиро и Ибронка шли впереди них, продолжая свой разговор – они обсуждали кое-какие предметы, не только волосы на руках, но и, например, сковородки, растения-телепаты, каменную мелочь, и все они вызывали у них безудержные приступы смеха. Китраан и Рёаана только пожимали плечами и шла за ними по коридору.

– Возможно, – сказала Рёаана, – Кана решит напасть на нас, учитывая огромное неравенство в силах.

Китраан с надеждой кивнул головой.

Пиро и Ибронка, чуть ли не бегом, вели их через логово Сетры Лавоуд, их безудержное веселье наконец немного поутихло, сменившись веселым дурачеством; они исследовали каждый уголок и каждую портьеру, бегали наперегонки, как если бы были детьми, а потом решили поиграть в только что придуманную игру: когда их друзья были далеко от них, они целовались так, чтобы их не заметили.

Итак, мы надеемся, сказано достаточно, чтобы читатель получил представление о том, что произошло с Пиро и Ибронкой – мы не сомневаемся, что ели бы мы продолжили в том же духе, читатель очень скоро соскучился бы, как, на самом деле, соскучились Китраан и Рёаана.

Не желая сделать ничего, что могло бы опечалить или даже разозлить нашего читателя, мы от впечатляющего зрелища новой, только что открывшейся любви, перенесем наше внимание к холодной ненависти, давно родившейся и тщательно вскормленной. Итак, мы перенесемся с востока на запад, в место, находящееся недалеко от портового города Хартр, и посмотрим на трех женщин, объединенных жаждой власти и мести, чья встреча, безусловно, будет более интересна для читателя, чем продолжение сцены, свидетелем которой он только что был.

Они встретились в маленькой почтовой станции меньше чем в полу лиге на восток от Хартра. Это был приятный дом, часто наполнявшийся музыкой, и, несмотря на вывеску, на которой была изображена коричневая кружка, был известен в округе как Пеффа, по причинам, про которые, как мы должны сознаться, ничего не знаем. В нескольких шагах от Пеффы находился маленький дом, где можно было снять комнаты на неделю или на год, и, так как Иллиста остановилась именно там, она часто приходила в Пеффу, чтобы провести там день, немного поесть, скромно выпить, укрепиться в своей ненависти и продолжать ждать слова от Каны.

В этот день она жестом дала понять хозяйке, жизнерадостной Креоте с ямочками на подбородке и густыми бровями, что хочет поговорить с ней. Заметив, что гостья хочет привлечь ее внимание, хозяйка подошла к столу Иллисты и поинтересовалась, как она может услужить своей гостье.

– Моя дорогая женщина, – сказала та. – Я бы хотела на несколько дней снять комнату в вашем прекрасном заведении.

– Да, миледи, и разрешите мне сказать, что мы будем просто счастливы от такой гостьи.

Иллиста наклонила голову и сказала, – В первый день я буду обедать хорошим гусем, приготовленным с изюмом и апельсинами, которого я нашла совершенно подходящим для себя. На следующий день я хочу тушеную говядину, которую вы готовите на огне и которая даже лучше гуся. На третий день пускай будет молочный поросенок, поджаренный на вертеле-

– О, да, с с жиром, падающим на тушащуюся говядину. Из-за этого сегодня говядина даже лучше, чем всегда.

– Несомненно. Я хочу сказать, моя дорогая хозяйка, что совершенно удовлетворена тем, как вы обслуживаете меня, и тем не менее-

– Да, миледи? Тем не менее?

– Я не могу не спросить, нет ли чего-нибудь такого, что бы вы особенно порекомендовали?

– О, Ваше Лордство хочет знать, нет ли у нас чего-нибудь особого, чего нет нигде?

– Да, точно.

– Ну, миледи, есть, но это самая обыкновенная вещь. Это наша рыба.

– Ваша рыба?

– Да. В конце концов, миледи, мы живем на берегу, и нам приносят рыбу буквально через несколько минут после того, как ее поймали.

– Но какой сорт рыбы?

– О, как Ваше Лордство может спрашивать? Здесь единственное место на побережье, где можно найти настоящую плачущую рыбу, которая, как миледи безусловно знает, знаменита по всей округе.

– Но что это за рыба? Так как, клянусь честью, я не думаю, что слышала о ней раньше.

– Ну, миледи, это говорит нам только о том, насколько плох этот мир без Империи, так как в старые дни – но сейчас не время и не место сожалеть об этом. Плачущая рыба похожа на глубоководную розовую рыбу, но привкус у нее не такой резкий, и, если ее приготовить с несколькими листьями базилика и небольшим количеством черной смородины, имеет довольно пряный вкус, поэтому ее так и назвали. На самом деле нет другой такой рыбы, которая-

– Очень хорошо, принесите ее сейчас вместе с любым вином, которое вы порекомендуете.

– Замечательно, миледи. Я немедленно займусь ею.

– Ах, мгновение.

– Да?

– Приготовьте две. Если я не ошибаюсь, леди, которая только что вошла, присоединится ко мне, и, если она голодна, вряд ли ей будет приятно смотреть, как я ем, что, я уверена, было бы неприятно мне самой, если бы я была на ее месте.

– Тогда эта леди ваша подруга?

– Нет, я никогда не имела чести видеть ее раньше.

– Но тогда откуда вы знаете, что она присоединится к вам?

– О, это очень просто, моя добрая женщина. Мне сказали, что, раньше или позже, леди из Дома Дракона найдет меня здесь. И, как вы видите, эта леди из Дома Дракона. Часто ли вы видели Драконов здесь?

– Никогда, миледи.

– Вот, значит это она и есть.

И действительно, не успела Иллиста закончить фразу, как Хабил, узнав ее по описанию, подошла и попросила разрешения присоединиться к ней.

– Конечно, – сказала Феникс. – Я ждала вас. Настолько, что, на самом деле, даже заказала для вас рыбу, на случай, если вы голодны.

– Это хорошая рыба?

– Так мне сказали.

– Тогда, если два хорошо, то три еще лучше, так как мы ожидаем еще одну.

– Еще одну?

– Да, и хотя я никогда не встречалась с ней, мне дали ее описание, которое, если оно точно, замечательно подходит к леди, которая только что вошла в этот очаровательный дом.

– Тогда три, – хладнокровно сказала Иллиста.

И, пока хозяйка бегом помчалась на кухню, чтобы приготовить рыбу, третий член этой компании, Грита, подошла к столу и сказала, – Вы Хабил? Тогда я благодарю вас за вашу почту, которую вы и ваш кузен так умело воссоздали, потому что, если вы мне поверите, еще три дня назад я была графстве Саутмур. И хотя я не слишком много спала, будьте уверены, я совершила это путешествие не без приятности.

– Тогда вы, должно быть, Грита.

– Да.

– Тогда я рада вас приветствовать, – сказала Иллиста. – Я очень много слышала о вас.

– И, надеюсь, ничего хорошего.

– Я слышала, что вы очень целеустремленны и решительны.

– Вы чересчур вежливо выражаетесь о моих качествах.

– А вы возражаете против этого?

– Ни в малейшей степени; наоборот, давайте будет вежливы, изо всех сил.

– Тогда, моя дорогая Маркиза, если мы решили быть вежливыми-

– О, конечно, давайте будет вежливыми.

– тогда представьте меня вашей подруге.

– А, прошу прощения. Но я решила, что вы знаете ее.

– И почему я должна знать ее?

– Потому что, моя дорогая Грита, если я могу называть вас так-

– Конечно можете. Интимность – это даже лучше, чем вежливость.

– Тогда, дорогая Грита, я предполагала, что вы знаете ее, потому что именно вы направили ее к нам, а нас к ней.

– А, тогда вы должны быть Иллистой, и я должна была догадаться об этом хотя бы по покрою и цвету вашего платья.

Иллиста, которая хладнокровно слушала этот разговор, кивнула и сказала, – Вы произнесли мое имя.

– А наша прелестная Маркиза произнесла мое, – подхватила Грита, – так что остается только назвать ее имя, и это имя, которое мы обе знаем, не правда ли? Кузина Императора – если он действительно Император. Я не знаю последних новостей. Удалось ли вашему кузену приобрести Орб?

– Нет, – сказала Хабил. – Попытка действовать силой, увы, провалилась.

– Насколько я знаю, вы говорили, что такая возможность есть, – заметила Иллиста.

– Да, и эта возможность превратилась в реальность. К счастью, благодаря вам обоим, леди, у нас есть и другие возможности. А должна сказать, моя добрая Грита, что вы оказались более, чем полезны.

– Я рада слышать, что чем-то помогла – тем более, что это приближает меня к моей собственной цели.

– Хорошо, – сказала Иллиста, – но что у вас за цель?

Грита улыбнулась, и если бы гадюка была бы способна улыбаться, то на ее губах появилась бы точно такая же улыбка, которая искривила губы Гриты, и сказала, – Моя цель совпадает с вашей, миледи.

– А! Так вы говорите о мести?

– О, да, месть. Более того, месть по отношению к четырем особым личностям.

– Четырем?

– Да, это их число.

– Как странно получается, моя добрая Грита. Ведь четыре – это и мое число.

– Я знаю, – сказала Грита, улыбаюсь своей особой неприятной улыбкой.

– Вы говорите мне-?

– Да, именно о них.

– Кто вы?

– Я дочь одного из ваших старых знакомых, Лорда Гарланда.

– Не может быть!

– Я настаиваю на этом.

– Кто такой Лорд Гарланд? – спросила, нахмурившись, Хабил.

– Он не представляет никакого интереса для вас, – холодно сказала Грита. – Он мертв.

Хабил нахмурилась еще больше, и, казалось, хотела что-то еще спросить, но, подумав лучше, только констатировала факт, сказав, – Похоже, что вы обе имеете общих врагов.

– Точно, – сказала Грита.

– И они являются и вашими врагами, тоже, – добавила Иллиста. – Просто замечательно, как хорошо все сложилось.

– Вы понимаете, – сказала Грита, – что лично я заинтересована в вашей Империи вовсе не ради нее самой. Я помогаю вам только потому, что, если вы победите, моя месть станет намного легче.

– Я поняла, – сказала Хабил. – Хотя ваша месть меня совершенно не интересует, но, так как вы помогли нам, а мы заключила с вами сделку, я сдержу свое слово и буду помогать вам всем, чем только могу.

– А я, – сказала Иллиста, – откровенно скажу вам, что была бы счастлива опять получить место при дворе, поэтому я с большой радостью помогаю вам, но жажда мести привлекает меня еще больше.

– То есть мы поняли друг друга? – сказала Хабил.

– Абсолютно, – хором сказали другие.

– Ну, – сказала Грита, – тогда вот имена: Кааврен, Айрич, Пэл и Тазендра.

– Пэл, – сказала Иллиста, – это Герцог Гальстэн – герцог без герцогства. Я помню его с суда. Ох, как бы я хотела схватить его лицо и выкручивать до тех пор, пока он больше не смог бы улыбаться своей презрительной улыбкой.

– О, да, – сказала Хабил. – Как раз в этом случае я рада помочь вам всем, чем могу. Он был нашим доверенным лицом и предал нас. За это он должен быть наказан.

– Это будет не так трудно, – заметила Грита.

– Как не трудно? – удивилась Иллиста. – Я прошу обратить внимание на то, что он Йенди.

– Да, и что из того?

– Вряд ли возможно восторжествовать над Йенди: их тайны непроницаемы, а их планы слишком глубоки.

– Я согласна с Иллистой, – сказала Хабил. – Даже если вы попытаетесь противостоять плану Йенди, вы, скорее всего, сделаете именно то, что он от вас хотел.

– Да, верно, – сказала Грита, – действительно очень трудно узнать его тайны.

– И тогда?

– И я не собираюсь это делать. Зато у меня есть кое-что получше.

– И что это такое? – спросила Хабил.

– Я узнала тайну Зарики.

– Да, – сказала Хабил. – Я не сомневаюсь, что это может оказаться полезным.

– В особенности еще и потому, – добавила Грита, – что сама Зарика думает, что эта тайна известна только ей самой – и нашему Йенди.

– Вы так думаете? – сказала Иллиста.

– Кажется, что в вашем голосе прозвучало сомнение, моя дорогая.

– Да, признаюсь, может быть. Я спрашиваю себя, почему вы совершенно уверены в том, что Йенди знает ее?

– О, самый простым способом: Он стал Доверительностью Зарики.

– Да, это кое-что, будьте уверены.

– И что может быть более естественным, чем рассказать своей Доверительности о-

– Да?

– о любовнике.

– А! – хором сказали остальные.

– Более того, – сказала Грита со своей злой улыбкой, – этот любовник – Восточник.

– Что вы такое говорите? – воскликнула Хабил.

– Все так, как я имела честь сказать вам.

– И откуда вы сами знаете это все?

– Вы должны понимать, что я строила планы своей мести много лет.

– О, это я понимаю, – согласилась Хабил.

– И, подготавливая свое мщение, я пристально наблюдала за своими врагами.

– Это совершенно естественно.

– Одним из этих врагов является Кааврен.

– Да, я в этом уверена.

– Поскольку я ненавижу его больше всех остальных, я, как вы понимаете, наблюдала за ним больше, чем за кем-нибудь другим.

– Да, правда.

– У него есть сын.

– И это мы знаем.

– У этого сына есть друзья.

– В этом никто не сомневается.

– Одним из его друзей была не кто иная, как Зарика, которая жила тогда под вымышленным именем.

– Черепки и Осколки!

– И мне повезло, наблюдая за сыном Кааврена, наткнуться на любовника Зарики. Он человек с Востока, клянусь вам. Она часто бывала в Южной Адриланке, где живут Восточники, приходила к нему в гости и проводила с ним часы, совершенно одна.

– Но где сейчас этот Восточник?

– С нашими врагами. Это именно он так сильно мешал нам у Горы Дзур, призывая этих ужасных животных.

– Он?

– Точно.

Вы понимаете, – сказала Иллиста, – что я не до конца уверена в вашем рассказе, но, тем не менее, признаюсь, что вы меня убедили.

– А это самое главное, – сказала Грита.

– Да, но теперь мы должны обсудить, как использовать эту информацию, – сказала Хабил.

– О, что до этого, – сказала Иллиста, – я знаю кое-что от путях Двора.

– Да? – спросили остальные.

– Вы должны оставить это мне.

– Согласна, – сказала Грита.

– И я тоже, – сказала Хабил. – Итак, мы собираемся напасть на Йенди. Откровенно признаюсь, меня это радует; как я уже сказала, я ненавижу его намного больше, чем остальных.

– Что касается меня, – сказала Грита, – то я бы хотела получить на свое попечение Тиасу, хотя бы на несколько часов, а лучше дней. Сейчас его зовут Граф Уайткрест.

– Граф? – удивилась Иллиста. – Не может быть!

– Он женился и получил этот титул.

– А. Ну в это я могу поверить. Он совсем не урод. Но дурак. Граф Уайткрест, скажите на милость! Ну, моя дорогая Хабил, это объясняет некоторые замечания, сделанные вами не так давно, что не будет никаких проблем, когда мы захотим сделать Адриланку столицей.

– Точно, – сказала Хабил. – Он и его семья, они будут… удалены. Как вы сказали, он дурак.

– Они все дураки, – сказала Грита.

– Но не Темма, – заметила Иллиста.

– Да. Герцог Ариллы. Вы правы, он далеко не дурак. Мы должны избавиться от него быстро и эффективно, – согласилась Грита.

– Согласна. А Дзур?

– Дзур это Дзур, – сказала Грита, пожимая плечами. – Не давайте ей возможность вытащить свой меч-переросток, и она не будет проблемой. Или, скорее, возможность использовать заклинание. С появлением Орба она стала кем-то вроде волшебника. Но остается полной дурой. Нечего волноваться о ней.

– Да, кто еще?

– Все.

– Только давайте попытаемся не ссориться с Сетрой Лавоуд.

– А есть какая-нибудь причина для этого? – спросила Хабил.

– Не о которой я знаю.

– Тогда хорошо.

– И я напоминаю вам обеим, – сказала Хабил, – что Империя – то есть войска, которыми командует мой кузен – остаются в вашем распоряжении до тех пор, пока вы действуете в наших интересах.

– О, да, – сказала Хабил. – Мы вполне понимаем это. И обратное тоже правда, как говорят арифметики.

– Естественно.

– В таком случае, – сказала Иллиста, – давайте разработаем планы.

– Но как мы может строить планы, – сказала Грита, – не зная результатов сражений, происходящих сейчас на востоке, не говоря уже о других вещах – кстати, моя добрая Хабил, вы нашли, как использовать тот посох?

– О, конечно. И хорошо использовать, я надеюсь.

– Великолепно. Но, пока мы не узнаем, что случилось-

– План для всех случаев, – сказала Иллиста.

– Случаев? – удивились другие.

– Точно. Нам надо разработать несколько планов: один на случай, что наш добрый Кана победит, другой – что он потерпит поражение, и третий, предполагающий, что вопрос останется нерешенным, и мы будем способны как-то повлиять на него.

– Но, – сказала Хабил, – как бы мне не претила сама мысль обдумывать вторую возможность, две первые я понимаю; но что вы имеете в виду под третьей?

– Третья, – заметила Иллиста, – самая вероятная. Рассмотрите, например такой план: Кааврен сейчас главный советник Феникса с ее Орбом, не правда ли? А Дзур ей помогает, как может. Если, например, убрать их обоих, поможет ли это планам вашего кузена?

– О, безусловно.

– Тогда это и есть третий случай, и, в действительности, тот, который, как я уже имела честь сказала вам, я считаю наиболее вероятным.

– Да, теперь я поняла, – сказала Хабил.

– И я, – сказала Грита.

– Хорошо, – сказала Иллиста. – Тогда, если мы все согласны, давайте разрабатывать наши планы.

– Согласна, – сказала Хабил.

– Согласна, – сказала Грита. – Но сначала-

– Да?

– Сначала надо разобраться с рыбой, которую наша добрая хозяйка как раз сейчас несет нам. Я вижу три блюда, а это означает, что вы подумали о всех нас.

– Да, – сказала Иллиста, – и что с того?

– Тольо то, что вы очень хорошо думаете. Я предвижу, что наше объединение принесет нам много пользы.

– Давайте выпьем за нас и наше объединение, – сказала Хабил

– Нет, – сказала Грита, – давайте лучше выпьем за наших врагов.

– Наших врагов? – удивились остальные.

– Конечно. За наших врагов – и пускай они умрут в муках.

Три женщины дружно осушили свои бокалы.