Текст книги "Выигрывать любой ценой"

Хотя было и немного обидно, потому что из-за нашей полосы неудач в январе и феврале «Юнайтед» все еще были на четыре очка впереди с одной игрой в запасе. Через неделю наши фанаты вновь начали мечтать, потому что я впервые сделал хет-трик в Премьер-лиге за «Ливерпуль». Мы обыграли «Виллу» со счетом 5:0 на «Энфилде». Еще оставалась фантастическая надежда на титул, но мы завершили слишком много матчей вничью на своем поле, и в конце концов это дорого обошлось нам. За весь сезон мы проиграли всего два матча лиги, но «Юнайтед» вновь вышли чемпионами, а мы оказались вторыми, отстав на четыре очка.

Решающую роль в команде противников играл Роналду. Я забил 24 гола (мой лучший показатель на позиции полузащитника), а Торрес, который восстанавливался после травмы, – 17. У Роналду было 26 голов, но он поражал ворота всех более слабых команд в лиге. Нам это не удалось. Мы сыграли вничью в домашних матчах со «Стоком», «Фулхэмом», «Вест Хэмом» и «Халлом». В сезоне, омраченном судебным делом и странной тирадой по поводу «фактов», эти восемь потерянных очков разрушили наши надежды на титул.

И все же я думаю, что под началом Рафы Бенитеса команда должна была выиграть Премьер-лигу. Это была первая из двух чудесных возможностей в моей карьере – и мы ее упустили.

В 2008 году дни после Рождества были богаты удалениями. В 2013 году это были просто испытания на поле. Мы один за другим играли матчи на чужом поле с «Манчестер Сити» и «Челси», двумя нашими ближайшими соперниками. Я пропустил обе игры, потому что восстанавливался после травмы подколенного сухожилия. Но на второй день после Рождества я съездил вместе с командой, чтобы посмотреть, как мы из-за невезения проиграли 2:1 «Манчестер Сити». Не засчитали хороший гол Рахима Стерлинга, когда его ошибочно посчитали вне игры. Когда я наблюдал со скамейки запасных, мне казалось, что играли мы хорошо. Еще мы упустили невероятный шанс с Коутиньо при счете 1:1, уже после того, как наш бразильский волшебник вывел нас вперед. Затем Альваро Негредо забил решающий гол, а Симон Миньоле должен был отразить этот удар. Стерлингу, получившему передачу от Суареса, тоже почему-то не удалось забить гол, который сравнял бы счет. В этом матче нам надо было бы заработать хотя бы одно очко.

Матч с «Челси» прошел по такой же схеме. Мы вышли вперед благодаря Шкртелу, но все же проиграли 2:1 после очередной ошибки Миньоле. Кроме того, на исходе игры у нас появился еще один шанс, но тут отправленный Сако удар головой попал в перекладину. В обоих матчах мы играли хорошо, не зарабатывая очков, и Миньоле начал понимать, что по сравнению с «Сандерлендом» в «Ливерпуле» совершенно другая игра. Ко многим игрокам приходит подобное осознание действительности, и тогда они думают: «Черт, это большой, большой футбольный клуб». Они ощущают этот гнет и совершают ошибки от волнения.

Я был рад вернуться к следующему матчу лиги – со «Стоком» на их поле. Старридж тоже вернулся в состав, хотя начал он на скамейке запасных. Но все ощутили подъем. Мы с Бренданом решили, что пора раскрыть наш новый план относительно того, что я буду играть глубже. С тех пор, когда мы впервые обсуждали изменение позиции, прошло почти шесть недель, и я, наконец, смогу попробовать себя в другой роли.

«Сток» на своем поле всегда был сложным соперником для «Ливерпуля». Да и это была наша первая игра после краха с «фактами» Рафы. Но еще тревожнее было то, что мы ни разу не выигрывали там в Премьер-лиге. Чтобы разрушить этот стереотип, нам требовались какие-то перемены. Все были очень удивлены, когда увидели, что Лукас играет на выдвинутой позиции впереди меня. Я же оставался перед оборонительной четверкой. Я приспосабливался, но помню, что часто отбирал мяч, ведь это был такой безумный матч, когда ничто не стесняло ход игры. Команда «Стока», всегда такая компактная и организованная, в этот раз играла в атаку. Было забито восемь голов.

Играть более изобретательно оказалось гораздо легче, ведь на центральной линии поля нас было трое. Мне не надо было вырываться вперед, потому что Лукас с Хендерсоном поддерживали, а Коутиньо, Стерлинг и Суарес перемещались на линии нападения. Мы вышли вперед со счетом 2:0 благодаря автоголу и мячу Суареса, «Сток» не ответил нам тем же: неуверенная защита позволила двум нашим бывшим игрокам, Краучу и Адаму, забить. Реализованный мною пенальти сделал счет 3:2. Затем вернулся Старридж, сделав голевую передачу Суаресу. Вместе они праздновали гол, как никогда.

В суматохе игры Уолтерс отквитал один гол. Потом, ближе к исходу матча, в дуэте Старриджа и Суареса произошла смена ролей, и Суарес сделал передачу Старриджу. Когда Старридж продемонстрировал свою танцевальную волну, которой мы не видели семь недель, пока он отсутствовал, во мне зародилась новая надежда. Мы выиграли 5:3, и я в своей более глубокой позиции ощутил, что что-то меняется. Наша защита распределилась по всему полю, но впереди было очевидное оружие. Если нам удалось забить пять голов «Сток Сити» на их поле, мы должны бы быть претендентами на титул. Я решил, что мы не наделаем тех же ошибок, что допустили пять лет назад.

Глава шестая. На волне

Волшебство Кубка Англии обагрилось кровью, когда я поранил половой член, и тот день прошел совсем неромантично – мне пришлось накладывать швы в Борнмуте. Мы с опаской ждали традиционного для нас потрясения в четвертом этапе, так же, как ровно год назад на этом этапе состязаний мы выбыли благодаря «Олдхэм Атлетик». Однако единственным сюрпризом в этот солнечный субботний день, 25 января 2014 года, стал огромных размеров порез на интимной части моего тела. Я хотел, чтобы это осталось в секрете, о котором знал бы только я сам, медицинский персонал и мои весьма развеселившиеся товарищи по команде. Такие подробности были бы чересчур кровавы и скандальны даже для воскресных таблоидов.

«Борнмут» все еще был в нижней части турнирной таблицы чемпионата, но под началом прекрасного молодого тренера из Англии, Эдди Хау, они были на подъеме и всего в полутора годах от попадания в Премьер-лигу. Они играли в яркий, красивый футбол, так что мы отправились на «Дин Корт» сильным составом. Хотя до мерсисайдского дерби и оставалось всего три дня, Брендан выбрал Суареса, Старриджа, Хендерсона, Коутиньо, меня и опытных защитников. Всем нам хотелось играть. На двадцать шестой минуте, когда Виктор Мозес забил гол, мы вышли вперед, но «Борнмут» продолжал играть хорошо, и нам пришлось нелегко. В начале второго тайма я из своей более глубокой позиции пошел на сближение с одним из их крайних полузащитников. Я пытался остановить поперечную передачу, но почувствовал жжение в половых органах. Я подумал: «Вот, черт, какие-то странные ощущения».

Я совершил подкат и не знаю, то ли сел на свои собственные шипы, то ли это он, вытянув ногу, задел меня бутсой. Я лишь почувствовал, что пенис у меня чертовски жжет. После матча я еще раз пересмотрел запись этого происшествия и увидел, что определенно это он задел меня шипами. Совершая подачу, он со всей силы прокарябал бутсами по моим гениталиям. У меня, разумеется, не было возможности посмотреть вниз, но матч продолжался, а неприятные ощущения остались. Я морщился, а когда взглянул на руку, то увидел кровь. Я пытался продолжать игру, но все время думал: «Вот черт!» Убедившись, что телекамеры обращены вдаль, я украдкой взглянул. Я оттянул пояс шорт на несколько сантиметров и умудрился потихоньку проверить, что там. Трусы были все в крови. Я отпустил резинку, словно захлопывая ящик с драгоценностями. Мозг лихорадочно работал. И не только потому, что я представлял себе, какой счастливый день выдастся у тех, кто придумывает газетные заголовки, – я беспокоился, не случилось ли что-то серьезное. Я незаметно оттянул резинку шорт вместе с трусами, чтобы посмотреть повнимательнее. Порез на члене – ровно посередине, – похоже, был довольно серьезный. Крови было много. Я побежал к боковой, прямиком к Брендану. Еще я позвал Криса Моргана и Энди Масси, которые только-только закончили перевязывать голову Мартину Шкртелу. Энди, который был теперь главным врачом «Ливерпуля», одно время работал в Академии, и он впервый присутствовал на крупном матче взрослого состава. Наш штатный врач, Заф Икбал, остался дома, потому что у него заболел ребенок. В перерыве еще одному игроку «Борнмута» потребовалось внимание. Для медицинских работников матч был хлопотливым. Шкртел серьезно поранил свою лысую голову в случайном столкновении. Врачу пришлось наложить ему скобы, чтобы он мог продолжить игру. Я сказал Брендану:

– Слушай, у меня тут проблема… – и кивнул на свои причиндалы.

Брендан, похоже, недоумевал.

– Там большой порез… идет кровь, – пояснил я.

Крис тут же принялся за дело. Он позвал еще нескольких человек из обслуживающего состава, и они обступили меня, чтобы никто не видел, что мы делаем, а я спустил шорты. Брендан заглянул, сморщился и покачал головой. Все, кто пытался понять, что происходит, должно быть, задавались вопросом, не отказывается ли Брендан переходить на схему «даймонд».

Я взглянул на Криса. За свою практику главного физиотерапевта он повидал немало серьезных ранений и страшных травм.

– Все нормально, Крис? – поинтересовался я. – Я смогу продолжать?

На лице Криса ничего не отражалось. Он сказал:

– Да, все будет в порядке…

Я так понял, что ничего не отвалится. Поэтому я продолжил игру. Боль была не слишком сильной – просто ноющие ощущения, которые остаются после острой боли от пореза, когда кожа только-только расходится. Меня больше беспокоили инфекции. Пару раз, в 2010–2011 году, у меня была действительно серьезная инфекция в лодыжке и в паху, и я переживал из-за травы и грязи. Но Крису известно, как я быстро подхватываю инфекции. Я решил, что мне, должно быть, ничего не грозит, раз он разрешил мне играть. Я доиграл до конца, и мы выиграли 2:0 после того, как Суарес сделал голевую Старриджу.

В словах Брендана после матча звучало удовлетворение. Он, очевидно, и не вспоминал обо мне и моей травме, когда заявил:

– Второй тайм прошел спокойнее, чем первый. «Борнмут» – очень сильная команда, так что нужно отдать им должное. Однако моя команда показала отличный характер. Год назад в матчах вроде этого мы могли бы проиграть. Во втором тайме настрой, подстегивающий темп, был отличным.

Мне хотелось бы думать, что Брендан, помимо прочего, отдельно отдавал должное и настрою моих окровавленных гениталий. В этот момент я был у Энди Масси. Все ребята попадали от смеха, как это делают футболисты, когда сталкиваются с чем-то, что связано с отдельными частями тела или неловкими ситуациями. Мы победили, атмосфера была отличная, и им казалось, что это смешно. Ни от одного из ребят я не дождался ни капли сочувствия, пока молча сидел там с бледным видом, размышляя, что будет. Энди дал понять, что придется накладывать швы.

– Сколько, док? – спросил я.

– Штуки четыре, наверно.

Ребята уже просто ухохатывались, и можно себе представить их шуточки по поводу сантиметров и швов, размера члена и как у меня все пройдет с Алекс дома. Я бы улыбнулся, если бы мог вытрясти из них душу. Стадо футболистов – последние, с кем хочется обсуждать состояние своего порезанного пениса. Мы с доком пошли искать какое-нибудь спокойное место, где он бы извлек свою иглу, а я бы закрыл глаза и думал бы о «Ливерпуле», Англии и всех тяготах своей долгой футбольной жизни. Но медицинские кабинеты в Борнмуте не так просторны, как на «Энфилде». Нам пришлось отправиться в кабинет физиотерапевта. Место было людное – все сновали туда-сюда. Я робко сел в кресло. Тем временем пара здешних ребят подошли пожать мне руку. Должно быть, они решили, что я очень тихий и застенчивый, потому что мне удалось выдавить лишь: «Как ты, приятель?»

– Думаю, лучше нам не откладывать, Стиви, – предложил врач, но ведь не годилось доставать свой прибор при всем честном народе. Масси поговорил кое с кем, и кабинет освободили. Я снял шорты и трусы и последний раз взглянул туда. Ух! Я понадеялся, что не прощаюсь со своим старым другом. Сначала мне сделали укол, а потом я, стараясь не смотреть, что он делает, завел непринужденный разговор с доктором – как обычно бывает в таких ситуациях. Ведь, могу сказать, он тоже чувствовал себя не вполне в своей тарелке. Ему уже пришлось накладывать скобы на голову Шкртела, а теперь он поправлял мой пенис. Масси, должно быть, жалел, что не остался дома, обрабатывая порезы и синяки ребятам из Академии. Однако разговаривал я немного. Мне хотелось, чтобы он полностью сосредоточился. Доктор хорошо справился со своей работой. Мне не было больно, когда он накладывал швы – четыре, как он и предполагал, – и я пошел назад в раздевалку.

Стебались еще больше. Встал ли у меня от иглы? Знает ли док, что никакие чувства непозволительны? На этот раз я улыбался более радостно. Самое худшее позади, и врач заверил, что со мной все в абсолютном порядке – и на поле, и вообще.

После того как он сообщил мне эти радостные известия и когда меня перевязали во избежание возникновения инфекции, я задал ему очевидный вопрос:

– Смогу я во вторник играть с «Эвертоном», док?

– Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать в ближайшие дни, – ответил он.

Я считал, что со швами на «приборе» я вполне смогу играть и даже обыграть «Эвертон».

– Не волнуйся, док, – сказал я. – Уверен, все будет в порядке.

Мне страшно хотелось сыграть против «Эвертона» не совсем по обычным причинам. Любой матч мерсисайдского дерби вызывал у меня страх. Я говорю не о том, что я просто нервничал или ощущал бабочек в животе – это порой чувствует каждый из нас. Я боялся проиграть «Эвертону», особенно на своем поле. Проиграть еще одно дерби на «Энфилде» было бы невыносимо. Прежде я уже потерпел одно поражение – в 1999 году, и оно вызывало у меня физическую, переворачивающую все нутро боль. А что еще хуже, меня удалили. В тот вечер я по глупости заказал столик в ресторане, рассчитывая, что мы выиграем и я буду отмечать. Я не мог испортить планы все остальным, поэтому потащился в «Альберт-док» и всю ночь хандрил. Мне было девятнадцать, и я был подвержен переменам настроения. В уборной я натолкнулся на Кевина Кэмпбела, бомбардира из «Эвертона», забившего решающий гол. Кевин спустил брюки, продемонстрировав мне следы от шипов, которые я оставил на его бедре. У него было телосложение боксера в тяжелом весе, и все, что я мог сказать, – что я сожалею, что задел его, и пожал ему руку.

У НАС БЛИЗИЛАСЬ 25-Я ГОДОВЩИНА ТРАГЕДИИ НА «ХИЛСБОРО», А КРОМЕ ТОГО, ВСЕГО ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ НАЧИНАЛОСЬ НОВОЕ СЛЕДСТВИЕ.

Это поражение стало нашим последним проигрышем мерсисайдского дерби на своем поле, и я понимал, что нам нельзя его повторить на этом этапе сезона, когда мы пытаемся закрепить свое положение в четверке лидеров. «Эвертон» играл хорошо, и наряду с «Арсеналом», «шпорами», нами и даже барахтающимся «Манчестер Юнайтед» они питали серьезные надежды пройти квалификацию в Лигу чемпионов. «Манчестер Сити» и «Челси» уже закрепились наверху.

У нас близилась 25-я годовщина трагедии на «Хилсборо», а кроме того, всего через месяц начиналось новое следствие. Было очевидно, что, наконец, наступили перемены. Но я хотел помочь группе поддержки семей пострадавших на «Хилсборо» в эту переломную пору их продолжительных и мучительных попыток узнать правду. Перед дерби я решил пожертвовать группе 96 000 фунтов. Мне казалось, будет правильно подчеркнуть вклад «Эвертона» в эту двадцатипятилетнюю борьбу, потому что они больше любого другого клуба поддерживали нас. Я говорил с журналистами и, когда меня спросили об этом пожертвовании, ответил:

– Учитывая, что Хилсборо имеет отношение и к моей семье, я уже давно хотел сделать это. Думаю, что сейчас самое время, чтобы донести мысль о том, как нам нужна справедливость. В дополнение к этому шагу я, как и всякий другой фанат «Ливерпуля», хочу лишь поблагодарить болельщиков и команду «Эвертона» за их поддержку. Я говорю это не для того, чтобы заслужить расположение фанатов этой команды, ведь я понимаю, что они – мои личные соперники. Я делаю это, чтобы все понимали. Поддержка, которую они оказали нам, очень трогательна.

Мне было несложно искренне говорить о своей признательности «Эвертону» в связи с Хилсборо, ведь искренним было и их сочувствие. Нас объединило горе и жажда справедливости. Хилсборо и семьи каждого из болельщиков, каких мы потеряли, всегда будут значить гораздо больше, чем очередное дерби. Поддержка фанатов «Эвертона» была просто потрясающей, да и сам клуб всегда делал все, что только можно. Всякий раз, когда в городе происходила какая-нибудь трагедия или случалось что-то плохое, футбол замирал. Это невероятно, ведь обе группы фанатов такие горячие. Они – и красные, и синие, – по сути, живут ради своих клубов. Для большинства фанатов футбол – это жизнь. Но когда сердца жителей города разрываются от горя, мы объединяемся. Такую же общность мы почувствовали, когда убили Риса Джонса. Рису был всего одиннадцать лет. Он был истовым фанатом «Эвертона», у них с отцом и братом был абонемент на весь сезон в «Гудисон Парк». В августе 2007 года Рис вышел с тренировки футбольного клуба «Фёр три» на Крокстет-парк-эстейт, когда его застрелили – выстрелили в спину во время бессмысленной бандитской разборки. Его немедленно повезли в детскую больницу Олдер Хэй, но он вскоре умер. Его родители организовали кампанию «В память о Рисе уберите ружья с наших улиц», которую поддержали и «Эвертон», и «Ливерпуль», и все в городе. В такие-то страшные моменты и чувствуется объединяющая нас общность. Поэтому-то я решил сделать пожертвование, связав свой вклад с «Эвертоном», ради своей семьи и каждой семьи в городе, потерявшей кого-то из близких на «Хилсборо».

Я был уверен, что небольшой порез на гениталиях не остановит меня, хотя я был еще решительнее, чем раньше, настроен держать этот случай в секрете. Можно себе представить, какие песни будут обо мне распевать фанаты «Эвертона», узнай они, что случилось всего за несколько дней до дерби. Ходили слухи, что Росс Баркли, двадцатилетний полузащитник, звезда их клуба и мой товарищ по сборной, возможно, не будет играть из-за травмы. Но я знал, что это не так. Мой финансовый консультант случайно проговорился мне. С Баркли все в порядке. В своей новой опорной позиции я буду противостоять ему.

Во время подготовки Брендан нахваливал меня, рассказывая прессе, что в глубокой позиции я могу достичь уровня Андреа Пирло или Хавьера Дзанетти и так же руководить игроками, как они. Пирло, казалось, всегда был искушенным, но ему было всего тридцать четыре, и он играл за «Ювентус». Дзанетти было сорок, и он все еще выступал за «Интер». Однако большинство горожан были склонны скорее сравнивать меня с Баркли. Я был стар, а его расхваливали как будущего короля Мерсисайда. Благодаря этому у меня появился дополнительный стимул. Мне нужно было непременно участвовать, потому что я знал все характерные черты Баркли по нашей совместной игре в сборной Англии. Я видел его способности и мощь. Он был игрок что надо. Я рад был поговорить с ним, когда он обращался ко мне за советом. Фанатам из противоборствующих частей города могло бы показаться странным, что капитан «Ливерпуля» дает самому переспективному молодому игроку «Эвертона» совет оставаться верным своему клубу, но именно это я и сказал Россу. Я считал, что для него лучше всего сосредоточиться на том, чтобы играть все лучше и лучше за «Эвертон», клуб своего родного города, где столь многие любят его. «Эвертон» упорно прорывался в Европу, поэтому не было смысла переходить куда-то еще. Хотя я и всегда стремился к тому, чтобы «Ливерпуль» обошел «Эвертон», было бы неправильно, если бы я посоветовал ему что-то иное.

Если не считать противоборства с Баркли, я предвкушал, как Суарес со Старриджем обрушатся на центральных защитников «Эвертона», Фила Джагелку и Антолина Алькараса. Мне они казались самой неудачной парой в матче Премьер-лиги. Фил – честнейший человек, опытный игрок и мой товарищ по сборной Англии. Он – хороший футболист, но, пока не попал в «Эвертон», он играл в Чемпионшипе. Фил действительно неплохо справлялся, я доверял ему в игре за сборную наряду с такими игроками, как Гари Кэйхилл. А вот Алькарас, по-моему, вовсе не игрок Премьер-лиги. Не думаю, что в «Уигане» он играл на уровне Премьер-лиги, поэтому мне было непонятно, зачем Роберто Мартинес переманил его в «Эвертон». У Алькараса не было ни единого шанса против Суареса со Старриджем.

ВО ВРЕМЯ ПОДГОТОВКИ БРЕНДАН НАХВАЛИВАЛ МЕНЯ, РАССКАЗЫВАЯ ПРЕССЕ, ЧТО В ГЛУБОКОЙ ПОЗИЦИИ Я МОГУ ДОСТИЧЬ УРОВНЯ АНДРЕА ПИРЛО ИЛИ ХАВЬЕРА ДЗАНЕТТИ.

Матч с «Эвертоном» начался для меня как в сказке. Я играл по-настоящему хорошо и чувствовал, как из меня хлещет мощь. На двадцать первой минуте мы заработали угловой. Угловые обычно выполняю я, но перед матчем мы просматривали их оборонительные наработки во время угловых. Лукаку обычно отмечал место в центре штрафной площадки и, как большинство нападающих, мог расслабиться. Я всегда считал, что при обороне с домашней заготовки никогда нельзя полагаться на нападающего. Мне бы хотелось, чтобы на самой важной позиции были защитники. Поэтому мы подумали, что я протиснусь перед Лукаку.

Угловой выполнял Суарес, а Лукаку был непонятно где. Алькарас пытался преследовать меня, но его было так легко сбросить с хвоста и вонзить мяч головой в ворота. Я помчался к Луису, раскинув руки в стороны, разинув рот и вереща, но слышно было лишь взорвавшиеся криками трибуны «Энфилда». Я прыгнул в объятия Луиса, и мы нырнули в толпу. Высвободившись, я энергично вскинул руку в победном жесте. 1:0 – Джеррард в дерби.

Дальше было еще лучше. Через 20 минут Хендерсон отдал передачу Коутиньо. Тот выполнил блистательную разрезающую передачу, которую, подбежав, подхватил Старридж, хладнокровно перекинув снаряд через вратаря. Старридж лишь не переставая кивал, словно говоря нам: «Да, разумеется, я молодец!» Он повторил то же самое до перерыва, когда, приняв длинную передачу от Туре, он невероятным образом отправил мяч в ворота по высокой дуге. Старридж не стал изображать волну, он просто стоял как вкопанный, пока все напрыгивали на него. Шкртел запрыгнул поверх всех – словно воин в своей черной повязке на голове. Никто за пределами раздевалки не знал, что у меня тоже есть повязка, только совсем на другом месте.

В протоколе соревнований нельзя обойтись без Луиса. В начале второго тайма он перехватил пас эвертонцев. Быстрее молнии он пересек центральную линию поля и бежал, бежал, ведя мяч, пока не избавил «Эвертон» от мучений, крутейшим образом завершив матч. Фанатская трибуна раскачивалась, скандируя:

– Да-да-да-да-да-да /Просто не могу остановиться/Просто не могу остановиться/Его зовут Луис Суарес/На нем легендарная красная футболка/Просто не могу остановиться/Просто не могу остановиться…

Под проливным дождем Ховард свалил Стерлинга. Я хотел, чтобы Даниэль сделал хет-трик, поэтому позволил ему исполнить пенальти. Он сказал спасибо, но затем попал в перекладину. Фанатская трибуна, жаждавшая пятого гола, застонала. 4:0 тоже очень приятно, но, вернувшись в раздевалку, я потихоньку переговорил с Даниэлем по поводу пенальти.

– Они не так просты, как кажутся, да? – сказал я, криво улыбаясь, как тот, кто за долгие годы мазал не раз.

«Энфилд», суббота, 8 февраля 2014 года.

С этого-то дня все и началось. Во время этого матча мы узнали, как хорошо можем играть. Именно с этого дня начала крепнуть наша вера в себя. «Арсенал» играл исключительно хорошо. Они были лидерами лиги, на два очка опережая «Челси» и «Манчестер Сити». Мы были четвертыми, отставая от «Арсенала» на восемь очков. Мы потеряли свое место наверху турнирной таблицы из-за череды поражений в период с Рождества до Нового года. Остальные очки мы потеряли, закончив вничью матчи с «Виллой» – 2:2 на нашем поле – и «Вест Бромом» – 1:1 на их. «Ливерпулю» все еще недоставало постоянства чемпионов.

За десять дней до разгрома «Эвертона» мы проигрывали «Вилле» на своем поле 2:0. Старридж забил ответный гол в добавленное время в конце первого тайма. Затем на пятьдесят третьей минуте я отдал фирменную поперечную передачу. Мяч приземлился под ноги Суаресу, и, когда он рванулся к воротам, против него был совершен фол. Я забил одиннадцатиметровый и принес нам очко.

После дерби мы отправились на «Хоторнс», и Старридж вывел нас вперед. В середине второго тайма «Вест Бром» сравнял счет после того, как Туре позорно ошибся с пасом через штрафную площадку. Мы настолько хорошо контролировали игру, если не считать эту вопиющую ошибку, которая заставила беднягу Коло схватиться за голову от отчаяния. Мы должны были без труда выиграть. Именно тогда наше доминирование превратилось в непрерывную череду побед. Матч с «Вест Бромом» стал для нас поворотным моментом в этом сезоне. В перерыве этого матча Брендан отозвал меня к флангу. Ему нужно было сказать лишь одно слово – «прекрасно», чтобы подтвердить то, что подсказывала мне интуиция. Казалось, будто я впервые сыграл весь тайм безукоризненно.

Через несколько дней после «Вест Брома» Брендан позвал меня в свой кабинет и показал записи моего выступления в более глубокой роли. Он, казалось, был очень доволен и сказал:

– Посмотри, какая разница, Стиви. Этого-то нам и надо.

В нашем первом осеннем разговоре мы абсолютно точно проанализировали все ошибки. Движение головой вновь наладилось, и я откорректировал положение тела при получении мяча. В моей игре прибавилось темпа, я не только делал голевые и забивал, но и в нужный момент действовал решительно и переходил к натиску.

Память о том, как два месяца назад мы проиграли «Арсеналу», еще была свежа. Я восхищался Арсеном Венгером и его представлением о том, как надо играть в футбол и что команда должна внутренне развиваться, а не просто покоиться на воздушной подушке в сотни миллионов. Он считал, что может сам усовершенствовать игроков. Он, как и Пеп Гвардиола, остается верен своим взглядам на футбол. Венгер скорее уйдет из «Арсенала», чем откажется от своих убеждений. Кроме того, я знал, что он имел в виду, жалуясь, что «финансовый допинг» расшатал Премьер-лигу.

«Ливерпулю», как правило, бывает непросто останавливать передачи «Арсенала» и прерывать продолжительное владение мячом. Состязаясь в чистом футболе, «Арсенал» и вправду невозможно потеснить. Как и большинство других команд в Премьер-лиге, мы уже просчитали, что появляется реальный шанс подавить их, если сменить привычный стиль своей игры. Мы не могли одолеть «Непобедимых» – в давние времена, когда в составе «Арсенала» были такие большие, сильные игроки, как Сол Кэмпбелл, Мартин Киоун и Жилберту Силва. Патрик Виейра представлял собой еще одну колоссальную составляющую. Даже их самые умопомрачительно талантливые игроки, Деннис Бергкамп и Тьерри Анри, знали, как о себе позаботиться. Они были чрезвычайно непримиримы, если кто-то пытался обрушиться на них.

Когда в тот день мы выстроились в туннеле «Энфилда» – начало транслируемого по телевидению матча было назначено на 12.45, – я чувствовал еще большую уверенность. Мы собирались не просто подавить «Арсенал». Мы собирались быть решительными и беспощадными. Более того, Брендан подчеркивал необходимость поддерживать темп и качество. Стать неумолимыми было в наших силах, ведь качество у нас уже было.

В сезоне «Арсенала» намечался кризис. После нас им предстояли восемь матчей лиги: с «Манчестер Юнайтед», со «Стоком» на чужом поле, со «шпорами» и «Челси» на чужом поле, с «Манчестер Сити», а потом с «Эвертоном» на чужом поле. В перерывах этой суровой череды встреч они еще должны были играть с нами в матче Кубка Англии, а всего через неделю должен был состояться последний матч одной восьмой Лиги чемпионов с мюнхенской «Баварией». В такой ситуации оставалось либо найти какое-то особое решение, либо погибнуть.

В конце сезона Пер Мертезакер в составе сборной Германии завоевал медаль победителя чемпионата мира. Я уважал Мертезакера, но я видел, что его потрясывает перед игрой против Старриджа с Суаресом. Ни одному центральному защитнику не понравится противостоять настоящей скорости, а вид двух мчащихся на тебя нападающих, заряжающих друг друга энергией, испугает кого угодно. Я знал, что и Даниэль, и Луис чувствуют себя хорошо, а со времен матча со «Стоком», когда они подавали друг другу голевые, их отношения улучшились. Когда Старридж после паса Суареса добил мяч в ворота «Вест Брома», Даниэль, расплывшись в широчайшей улыбке, показал прямо на Суареса и побежал к нему. И дуэт, да и весь наш состав станет для Венгера и «Арсенала» настоящим кошмаром.

Мы решили с самого начала перекрыть воздух «Арсеналу». Мы были готовы показать захватывающую дух игру. Расправа началась всего через 53 секунды. Мы заработали штрафной на левом фланге обороны «Арсенала». Пробивать его вышел я. Шкртел был на дальнем крае группы красных и желтых футболок, столпившихся в зоне «Арсенала». Я подождал, пока Шкртел не начнет перемещаться. Он был в самом центре их штрафной площадки, когда я ударил по мячу. Это было одно из тех стандартных положений, в которых я уж знал толк. Снаряд описал дугу, стремительно закручиваясь. Оливье Жиру не достал, а Микель Артета выставил ногу, но мяч отклонился и пролетел мимо него. Шкртел направил его в ворота, подставив колено.

Шкртел, подняв руку, начал праздновать, одновременно инстинктивно поглядывая на помощника арбитра, чтобы удостовериться, что он не был вне игры. Флажок не поднялся, и Шкртел помчался к фанатам на противоположный от меня край поля. Он бесновался вместе с ними, прокатившись по траве на коленях и влетев прямо в толпу. Фанаты гладили его по лысой голове, прыгая и вопя как сумасшедшие. Прошло меньше минуты.

Через девять минут мы подавали на угловой с того же фланга, куда я направил первую голевую. Я целился на лысую макушку Шкртела, а он приподнялся над Лораном Косельни и мощно и точно направил снаряд в ворота. Благодаря этому невероятному удару головой счет стал 2:0 после десятой минуты. Шкртел закрыл голову футболкой, снова бешено празднуя гол.

Немного погодя я перехватил пас от Озила, который, похоже, был ошеломлен, и перебросил его Коутиньо. Тот сделал длинную поперечную передачу, а Суарес с ходу направил снаряд под ноги Старриджа. Тут должен был быть наш третий гол, но Старридж, пытаясь перекинуть мяч через мчащегося Войцеха Щенснего, направил снаряд мимо. Суарес казался разочарованным. Он знал, что гол был бы безукоризненным.