Текст книги "Странные"

– Мира! – Кейт бросилась своей сестре. – Где ты была? Что с тобой?

Мира взглянула на свою младшую сестру.

– Что слу…

– Я снова убила людей, Кейт – медленно сказала Мира. Её бледное каменное лицо словно треснуло странной складкой между бровями,

(я опять делаю ей больно)

но девушка продолжала говорить. – Они… могли схватить меня и… Я снова… Снова не смогла.

Мира остановилась. С каждым словом становилось всё тяжелее. Больше всего на свете она боялась не потерять контроль, не попасться в руки этих людей, нет. Она боялась лишь того, что младшая сестра разочаруется в ней. Как можно любить человека… хотя нет, не человека даже

(чёрт знает, как меня называть),

который даже словами может причинить тебе боль?

– Они снова напали, – на помощь девушке пришла Либих. Её голос звучал как у самой настоящей аристократки, но был глухим, будто со своими собеседниками Марина общалась через стенки аквариума. – На этот раз они подготовились и были защищены необычными щитами. Они бы точно схватили Миру, не обезвредь она их. – Как бы извиняясь за свою подопечную (Мира была главной помощницей Либих и помогала ей абсолютно во всём, чем тоже поспособствовала решению проблем цирка), Марина опустила глаза.

– Я снова не смогла контролировать себя, – наконец выговорила Мира и с тревогой посмотрела в глаза младшей сестры – какой эффект произведут на девочку её слова?

Кейт спокойно обняла свою сестру.

«Я всё понимаю, конечно, всё понимаю», – как бы говорили эти объятия, и Мире не требовалось особого словаря, чтобы понять значение этого действия.

– Мира, – снова раздался голос из аквариума, – в ближайшие две недели ты частично отстранена от работы. Я больше не разрешаю тебе ездить в город, – женщина томно растягивала гласные, так что даже напускная строгость в её голосе не помешала сонливости подступить к слушателям, – будешь перебирать бумаги и поддерживать сестру на репетициях, а пока идите спать. Все трое.

Едва заметным кивком Мира поблагодарила Марину. Уголки рта у женщины едва заметно дёрнулись.

Кейт и Мира попрощались с Крисом и двинулись в конец коридора.

6

– Кейт.

Они уже легли спать. Но они не спят.

– Ты не спишь? – глупый вопрос, конечно, она не спит. Её сестру сегодня чуть не убили, кто будет спать после такого?

– Не сплю.

– Кейт, я думаю… думаю, мне нужно уйти.

Ничего не видно, но слышен скрип кровати, будто кто-то резко перевернулся. Тем не менее, Кейт молчит.

– Понимаешь, я убийца, – голос Миры немного дрожит, когда она произносит страшное слово,

(я снова, снова делаю ей больно!)

но, надо отдать ей должное, после этого в её словах не слышно и капли сомнения. – Слишком прямое начало для моей речи, не думаешь? – невесёлый смешок разрезает ночную тишину, как кошачьи когти кожу человека – не плавно и ровно, как нож масло, а будто бы прерываясь на маленьких кочках, разрывая плотную материю. – Я не могу быть рядом с тобой, ведь…

– Мира, – глубокий вдох и шумный выдох, – ты же знаешь – ты моя сестра, и мне всё равно, убийца ты или нет. Те люди, возможно, заслужили это. И я люблю тебя в любом случае…

– Кейт, ты не слышишь себя, – уверенно отвечает Мира. Тусклый свет фонаря с улицы освещает тело девушки до самых плеч, но лицо всё ещё скрыто тенью от чужих глаз. – Я понимаю, ты хочешь, чтобы я не думала о том, что натворила. Ты всегда заботилась обо мне, и сейчас ты всё прекрасно понимаешь. Я знаю.

Но Кейт не знает. Не знает, что ответить на это. За прошедшие долгие шесть лет её старшая сестра так устала от всего: постоянная ответственность за жизнь другого человека, скрывание своей сущности от других людей, боязнь самой себя. Это изматывает, истощает, выжимает всю веру во что-то хорошее, исключает возможность счастья. Четырнадцатилетняя девочка просто не знает, что сказать, потому что понимает, что старшая сестра права.

На мгновение в сознании проносятся мимолётные образы. Большая гостиная, цветы, которые так любит мама, её коллекция кружек на деревянных, сделанных папой полках; мягкий ковёр на полу, разбросаны карточки с заданиями, папа с Мирой проигрывают, потому что глава семейства совсем не умеет показывать предметы и одушевлённых существ, но маме стоит сделать только пару движений, чтобы Кейт поняла, что написано в карточке; наступает последний раунд, все уже знают, кто победит, но Мира упорно берет карточки в надежде догнать команду Кейт и мамы…

– Я знаю только, – наконец говорит Кейт, когда крупная, одна единственная, горячая слеза проскальзывает по её щеке и приземляется на подушку, – что нам нужно быть с тем, что осталось. Исходим из того, что имеем, – на мгновение наступило молчание, которое длилось целую вечность, – Мама всегда говорила, что старшие должны защищать младших, но это не значит, что младшие не способны помочь.

…Кейт и мама побеждают, папа театрально падает спиной на ковёр и расстроенно стонет, Мира поднимается со своего места и идёт на кухню за призом – коробкой вкусного печенья, которое достаётся победителям – вернувшись, торжественно протягивает коробку Кейт. Вне зависимости от победителя вся семья садится за стол и дружно пьёт чай с печеньем, вспоминая смешные моменты игры…

Девочка видит, как старшая сестра стоит рядом с её кроватью на корточках. Взрослая девушка приближается и по-детски целует младшую в щёку.

– Прости, – тихо говорит она. Кейт так и не поймёт, за что сестра извинилась в тот день.

– Не говори больше такого, – вместо ответа с деланным упрёком говорит девочка. – Мы все рядом, все поддерживаем тебя. Не думай больше об этом.

Конечно, они обе понимали, что мысль об убийстве пятерых человек ещё не скоро покинет голову Миры. Потом к этому присоединятся и другие преступления, в одном из которых девушка будет винить себя до конца жизни.

Глава 3. Незваный гость

1

Новый день начинался с самого обычного, абсолютно такого же, как и все остальные, утра. Мира и Кейт уже практически забыли о вчерашнем происшествии, хотя, возможно, так казалось только внешне, на первый взгляд. Но точно было известно, что повседневные дела полностью затянули девушек – у них просто-напросто не было времени, чтобы думать о чём-то постороннем.

С чего начинают своё утро обычные люди? Чистка зубов, после которой во рту надолго остаётся привкус чего-то пластикового и неестественного; чашечка горького кофе, без которого теперь совсем нет сил проснуться, но, тем не менее, появляется вероятность окончательно посадить своё сердце; скромный завтрак или даже его отсутствие и, наконец, увлекательное путешествие по станциям метро или остановкам автобусов, которое заканчивается посещением привычного здания работы или школы. Что-то подобное было и у наших сестёр. Кейт вставала в 6 утра, быстро приводила себя в порядок (то есть, просто расчёсывала волосы) и делала омлет на завтрак. В 8 часов в тренажёрном зале девушку уже ждал Крис – они вместе занимались различными силовыми упражнениями и несколько часов уделяли акробатике. Молодые, наполненные органическими веществами кости отлично гнулись, выполняя практически всё, что заблагорассудится их владельцам. Мира вставала позже сестры и, по большому счёту, ей было нечего делать. Она лишь была помощницей Марины Либих и поэтому могла только ждать, когда ей дадут очередное задание.

Несмотря на по-настоящему царский размах размеров и роскошности цирка, его обитатели не были напыщенными и горделивыми людьми. Клоуны, дрессировщики, пара воздушных гимнастов и другие талантливые и незаменимые артисты – когда-то почти все они были обычными людьми с улицы, которые надеялись достигнуть большего, чем ежедневные выступления перед скупой публикой (при этом труд оплачивался только мелочью из старой шляпы).

После смерти матери Марины Либих почти все циркачи покинули цирк, так как за рулём теперь была молодая и неопытная девушка, которая только что пережила смерть своей мамы и получила в наследство кучу долгов и огромный бизнес, которым нужно было как-то управлять. Цирк «Либих» был закрыт на неопределённый срок. Некоторая часть оборудования была продана за долги и, в течение тяжёлого года аукционов, продаж и оплаты по счетам, цирк покинули оставшиеся артисты, которые уже не получали зарплаты и, к тому же, были лишены ценного оборудования. В отчаянии Марина была готова продать здание цирка и уже подыскала покупателя, но в последний момент поняла, что труд всей жизни её матери и дедушки (цирк был передан матери Марины её отцом, как единственному ребёнку) стоит большего, чем просто превращения в какой-нибудь торговый центр или что-нибудь похуже этого. Стало понятно, что всё нужно начинать с нуля.

Прогулки по городу, поездки в другие города превратились в поиски хоть сколько-нибудь талантливых людей. Не всегда это работало должным образом, но Марина была невероятно проницательной – из всех людей, просивших милостыню на вокзалах, площадях и в подземных переходах, она, как в воду глядела, выбирала самых талантливых, имеющих перспективы. Так, однажды, Марина встретила на площади двух осиротевших сестёр, просивших милостыню в самом непримечательном месте. "Что вы умеете?" – спросила женщина. "Я умею высоко прыгать и хорошо гнуться!" – ответила младшая (Кейт ещё до гибели родителей занималась художественной гимнастикой и имела в этом большие успехи). "Что тебе нужно?" – прикрыв сестру собой, грубо сказала старшая. Марина посмотрела на неё пронзительным и грустным взглядом, отчего лицо девочки изменилось. "Вы когда-нибудь были в цирке?"…

С этого всё и началось. Девушка работала на нескольких работах, пытаясь выкупить проданное оборудование и придать цирку его первоначальный вид. Люди, набранные преимущественно с улицы, приходили и уходили. Не все, получив шанс показать всё, на что способны, были действительно достойны выступать в цирке «Либих» – многие просто не были способны подняться с уровня уличных попрошаек, некоторые воровали, сбегали – всё было не так гладко, как хотелось бы. Постепенно ленивые и лживые отсеивались, а те, кто был готов прыгнуть выше своей головы, оставались и помогали хозяйке.

Но всё же, были и те, кому что-то постоянно не нравилось, кто хотел просто сдвинуть хозяйку с должности директора, кто знал многие вещи, которые хотел хранить лишь до определённого момента. Чем больше (профессионально) рос цирк, и пополнялось число его артистов, тем больше появлялось незамеченных никем наблюдательных и многозначительных взглядов, странных недомолвок, неправдивых слухов и подозрительных шепотков. Марина только-только начала замечать подобные детали, но из-за усталости и нестерпимого желания отдохнуть и сдать свои полномочия, женщина вошла в ту стадию владения каким-либо бизнесом, когда кажется, что всё уже набрало обороты, что потрачено уже много сил и большего не требуется. Не стоит винить Марину за подобное, можно сказать, малодушие, ведь многие люди склонны совершать ошибки, лениться или просто желать награды за свои труды.

Итак, цирк был действительно большим. Трудно представить, какие средства затратил дедушка Мары, чтобы приобрести такое здание. Раньше это был обычный театр старого образца, который после перехода в руки опытного и талантливого человека, был отреставрирован и перестроен. Так как здание и дополнительные пристройки к нему, вроде стойл, занимали большую площадь, находился цирк на самом краю города – на берегу реки Рейн, как раз недалеко от основного моста, соединяющего город с остальным миром (со стороны моста находилась большая часть небольших, по сравнению с городом, населённых пунктов). С него открывался отличный вид на блестящую и чистую водную гладь. Здание стояло почти в самом лесу и на расстоянии около километра вокруг него не наблюдалось никаких строений или жилых помещений. Специальный автобус возил людей с другого конца города, который был вытянут, как полноводная река, к цирку, случайные или запланированные зрители смотрели на выступления циркачей и любовались после этого бриллиантовым блеском Рейна.

Войдя через центральный вход, посетитель мог наблюдать огромный холл, по обе стороны которого находились гардеробы и две небольшие кассы. На другом конце этого помещения была видна небольшая арка, прикрытая красными бархатными шторами. В обе стороны от арки были направлены коридоры, которые, соответствуя форме арены, позволяли посетителю пройтись вокруг неё, увидеть другие арки, также ведущие к главному месту всего цирка. На стенах этого кругового коридора располагались различные картины и многочисленные зеркала, в которые невозможно было не обернуться. Рядом с ними стояли маленькие креслица с изящными белыми ножками, сами сиденья которых были обиты красным бархатом.

Наконец, раздвинув красные шторы арки, посетитель мог увидеть то, что придавало цирку такие огромные размеры, что являлось средоточием всего «циркового» – манеж. Всё будто бы пылало кроваво-красным пламенем, ведь сама арена была устлана красным ковролином, шторы, выделяющие царскую ложу и зону оркестра, также были алыми. Сидения были обычными, мягкими и обитыми всё таким же ярким, но скромным материалом. Справа от одного из входов в манеж находился бордовый занавес, из-за которого выходили артисты. Над этим занавесом висел широкий балкон, предназначенный для оркестра. Напротив оркестра (на той же высоте) находились царские ложи, занимаемые только не жалеющими денег людьми.

За всем этим великолепием, скрытый с помощью дверей, в которые мог входить не всякий случайный посетитель, прятался мир всех тех, кто был причастен к представлениям. В этом мире уже целых шесть лет жили и Кейт с Мирой.

2

Завершив очередной кувырок в воздухе, Кейт мягко приземлилась на резиновую поверхность. Крис улыбнулся и зааплодировал.

– Великолепно! – наигранно-восторженно восклицал юноша.

Неожиданно к его аплодисментам присоединился ещё кто-то. Гимнасты обернулись и увидели стоящую в дверях Миру, которая, опершись плечом на косяк двери, активно аплодировала. На голове девушки (как и всегда в местах, где помимо Кейт, Криса и Марины её могли увидеть и другие люди) красовалась кепка.

– Я успела только к концу, да? – коротко зевнув, спросила Мира.

– Как обычно, – пожал плечами Крис. Он снял футболку, оголив жилистое тело. Гимнасты переоделись. – Можно пойти перекусить. Сегодня вроде пирожки с морковкой и яблоком, круассаны и, я надеюсь, заварные пирожные.

– Я бы лучше просто салат съела после такой-то тренировки, – наигранно-укоризненно взглянув на партнёра, протянула Кейт.

Мира взглянула на гимнастов и улыбнулась. Тоже наигранно. Двадцать минут назад она проснулась, и в голове её мгновенно пронеслись все события вчерашнего вечера: тёмная улица и невидимые враги, стреляющие дротиками со снотворным, тёмные фигуры в масках с дикими, жестокими взглядами, а дальше – провал… Кирпичные стены, покрытые сажей, обугленные куски мяса, от которых веет запахом чего-то съедобного, но почему-то протухшего…

– Мира, ты пойдёшь с нами? – из ужасного видения вырвался голос младшей сестры. Кейт с Крисом уже стояли рядом с выходом из зала, где Мира опиралась плечом на косяк и смотрела в пустоту.

– Нет, – будто в прострации ответила девушка. – Марина уже просила помочь. Она звала меня в холл, кажется.

– Жалко, – Кейт с подозрением взглянула на свою сестру. – Мы пойдём тогда.

– Но ты всё равно успеешь зайти с нами в буфет за пирожком – нам всё равно по пути, – быстро проговорил Крис. – К тому же…

– Ты ещё не завтракала, – продолжила за партнёра Кейт.

– Ну вот, опять ты меня перебиваешь, – обиженно сказал Крис, спокойно смотря в глаза партнёрше. Они оба улыбнулись.

«Да, ещё пара лет таких игр в гляделки и, может быть, поженятся», – с игривой усмешкой подумала Мира. Видение вчерашнего дня полностью исчезло. На мгновение в голове девушки даже появился образ Кейт в роскошном белом платье с позолоченными вставками и светлыми волосами, струящимися по молодым плечам.

– Чего ты улыбаешься?

– Уже представляю себе, как поедаю заварное пирожное, – блеснув глазами, Мира взглянула на Кейт. – Всё-таки, вы меня заставили.

3

Мира стояла в холле одна и поедала пирожное. Крис и Кейт остались в буфете, чтобы обсудить предстоящее выступление, разобрать все ошибки и недочёты. Мысли девушки были весьма позитивными, а в сознании появился чёткий образ Кейт в прекрасном платье и Криса в строгом смокинге.

На самом деле, свадьбу можно было играть хоть в этот же день, ведь морально оба гимнаста уже опередили свой возраст. Все люди по-разному переживают тяготы жизни – у каждого есть свой предел. Многие бы сломались, увидев смерть своих родителей, попав в ужасный детский дом и сбежав оттуда, как это сделал Крис. Многие уже впадают в депрессию из-за учёбы, отношений с людьми и по абсолютно разным причинам, коих в мире миллионы. Конечно, люди не виноваты в том, что они недостаточно сильны для того, чтобы пережить ту или иную жизненную ситуацию, и те, на чью долю выпали многие страдания, не могут судить других. По такому простому и справедливому принципу жили и Крис с Кейт. Как уже говорилось ранее, они были слишком умны и даже, в какой-то степени, мудры для своего юного возраста. Вышеописанный принцип жизни они приняли достаточно легко, не задумываясь даже о его существовании. Они могли поддержать разговор почти с любым человеком, умели пожалеть кого-то в нужный момент, заботились об окружающих. Звучит как описание идеальных людей, но такого, к сожалению или же к счастью, не бывает.

Крис не любил слушать чужое мнение по поводу своих поступков или действий (это его свойство не распространялось на обсуждение с Кейт элементов гимнастики). Он, как и многие пылкие юноши в его возрасте, даже несмотря на развитое не по годам сознание, любил считать себя правым, с трудом признавал ошибки. Неприятные мысли посещали и его голову и, конечно же, он никогда не озвучивал их вслух, поэтому и нам не следует обращаться к ним.

Несмотря на чуткость и искренность, Кейт могла с первого взгляда невзлюбить человека. Даже если этот человек оказывался действительно хорошим, девушка не отрекалась от своих чувств. К тому же, в голове у неё зачастую роились такие мысли, которые, озвучь их кто-нибудь девушке, вызвали бы у неё отвращение. Кейт часто жила в воспоминаниях, думала о том, что случилось бы, если б они с Мирой были дома с родителями в тот день, если б они не сбежали от полиции тогда, если бы Мира не была странной…

Что ж, не стоит слишком долго копаться в грехах других людей, иначе совсем забудешь о своих.

Итак, Мира стояла в холле, опершись спиной на стену, украшенную имитирующим мрамор камнем, и поедала пирожное. Помещение ранним утром встречало её лишь слабым белым светом, единственным источником которого были стеклянные двери, пропускавшие утренние солнечные лучи. Большая часть холла, включая гардеробные и часть боковых лестниц, была окутана мраком, но не пугающим, как это могло быть ночью, а тёплым и безопасным, предрекающим скорое приближение света.

Хоть Мира и была погружена в свои мысли и фантазии, но вдруг смогла услышать торопливые шаги человека за дверью главного входа.

«Слишком тяжёлые шаги, это не Марина», – даже не посмотрев в сторону стеклянных дверей, быстро подумала девушка.

В данных обстоятельствах Мире было бы свойственно спокойно продолжить поедать заслуженный завтрак, но отчего-то она резко оторвалась от стены и посмотрела на дверь, за которой уже была видна тёмная фигура нежданного гостя…

4

Дойдя до остановки на площади Камиллы, Тим понял, что след начал теряться.

«Значит, она села в автобус, – решил юноша. – И что теперь?»

Город был не большим, как мегаполис, но и не маленьким, как деревня, поэтому в нём ходило около полусотни автобусов, имеющих примерно двадцать различных маршрутов, начинающихся с разных концов города и известных улиц. Конкретно этой остановке соответствовали пять автобусов: №6, №8, №11, №22 и №212, который ехал до самого берега Рейна, где находился известный на весь город цирк «Либих».

«Что делать? – повторил Тим у себя в голове. – Чтобы хоть как-то уловить след, мне бы не помешало сесть в тот же автобус, что и она, но тут шансы где-то 1 к 25, потому что здесь ходят автобусы с самыми востребованными маршрутами. А время-то у меня поджимает…»

Юноша на мгновение посмотрел в сторону, откуда за ним следил невидимый наблюдатель. Пот выступил на лбу. Что будет, если он сейчас не найдёт способ уловить запах или угадать путь убийцы? Они схватят его? Убьют? И лишатся шанса найти свою лакомую добычу в виде «поджигателя»? Ну уж нет! Время ещё есть.

После пары минут раздумий его осенило. Во время движения по следу Тим уже встречал на своём пути остановку, на которой немного отличались номера автобусов. «Поджигательница» не села там, значит, именно на площади Камиллы останавливается автобус с каким-то особенным маршрутом, которого нет на предыдущей остановке.

«Двести двенадцатый. Это, конечно, классно, но как я пойму, когда выходить? – лихорадочно думал юноша, аккуратно поглядывая по сторонам. – Придётся выходить на каждой остановке, спустя две следующих, я думаю, ведь со своей скоростью «поджигательница» могла бы пешком преодолеть расстояние до этих остановок. Но это, опять же, занимает много времени, а я даже не знаю, сколько у меня его осталось».

Вдалеке был виден возвышающийся над другими машинами белый корпус автобуса. Благодаря своему безупречному зрению, Тим понял, что это был нужный ему маршрут. Повезло так повезло. Зачатки паники появились в его сознании. Неожиданно помощник уважаемого Джеймса Хэдрика вспомнил о той гимнастке, лицо которой его так заинтересовало своей естественностью.

«Многие автобусы едут по подобному маршруту, но только этот идёт до самого цирка, – наконец решил юноша. – Ладно, надеюсь, я прав».

С этой мыслью он проворно запрыгнул в подъехавший автобус и передал деньги хмурому кондуктору, от которого немного несло перегаром. Сев в самое начало автобуса, Тим заглянул в зеркало заднего вида. Прямо за автобусом пристроился неприметный синий автомобиль, который в течение всей дороги ни на метр не отставал.

5

Дверь открылась, и в здание вошёл высокий молодой человек в чёрной футболке с изображением среза мозга в негативе, под которым красовалась надпись «Dear Agony». Он выглядел достаточно молодо и вряд ли был намного старше Миры, но тень, падающая на глаза, и едва заметные морщинки в области бровей старили его. Пробежав взглядом по вошедшему, девушка заглянула в его глаза и замерла. Он изумлённо рассматривал её и был не просто удивлён чему-то, а шокирован.

– Здравствуйте, – сказала Мира рядовым голосом приветливого продавца, но по её телу уже пошёл неприятный холодок, от которого конечности стали деревянными и перестали подчиняться владелице. – Касса сегодня не работает.

«Почему он так смотрит на меня? – пытаясь успокоить себя, думала девушка. – Надеюсь, это не то, что я думаю. Но как бы он мог увидеть меня там?..»

– Это ты, – едва слышно прошептал непрошеный гость. В его голосе удивление и вопрос сплелись с уверенностью в сказанном. Он сделал шаг к Мире.

– Что вы сказали?

«Она же совсем молодая, совсем как я. Неужели она?» – изумлённо думал Тим.

«Время, время!» – тут же, как сирена, прозвучало в голове.

Юноша быстро двинулся в сторону Миры. Девушка дёрнулась и замерла. Тим подошёл к ней вплотную и уже более спокойно заглянул в её испуганные глаза.

– Я знаю, что ты сделала вчера с теми двумя мужчинами, – быстро сказал молодой человек. Лицо Миры тут же изменилось: на него будто опустилась какая-то тень, глаза стали темнее, кожа стала мёртвенно бледной.

– Но я не желаю тебе зла, а вот те люди, которые ищут тебя – да. – Тим заговорил очень быстро. – Я хочу помочь тебе сбежать, потому что они используют меня, чтобы поймать тебя. Понимаешь, я такой же, как ты и нам нужно срочно скрываться.

– Что? – испуг на лице Миры сменился удивлением. «Что несёт этот ненормальный?».

– У нас нет времени! Не смотри на меня, как атеист на бога! «Охотники» сейчас ищут тебя, они уже рядом с этим зданием!

– «Охотники»? – глаза девушки раскрылись ещё шире, но через мгновение она поняла, о чём он говорит. Буква Н на эмблеме. Hunters – охотники.

Теперь всё начало постепенно вставать на свои места. Всё, кроме странного юноши, который оказался здесь по ещё непонятным обстоятельствам.

Соображать нужно было быстро. С очень большой вероятностью слова парня могли оказаться ложью, и Мира это понимала. Но зачем тогда он здесь? Эти «охотники» прислали его? Чтобы предупредить её? В этом не было никакого смысла.

Неожиданно Мира заметила стоящую у арки, ведущей в манеж, Марину. Она слышала всё и была удивлена не меньше своей подопечной. Девушка кинулась к хозяйке цирка.

– Марина, – темп разговора Тима передался и Мире, которая поняла, что не стоит терять времени. – Когда сюда зайдут люди, сделай всё, чтобы они задержались на одном месте как можно дольше, не пускай их в нашу с Кейт комнату и, если всё, что протараторил этот парень – правда, то все наши должны запомнить – Кейт мне никто, она не моя сестра и никак со мной не связана! Скажи, что ты сделаешь так, пожалуйста!

– Хорошо, идите, – теряя часть своего хладнокровия, твёрдо ответила Марина. Случилось то, чего она боялась и о чём старалась не думать. Она смотрела на затылок Миры и со сдавливающей горло печалью понимала, что больше никогда не увидит её. Но она ошибалась.

– За мной! – Мира уже бежала в сторону арки. Юноша молниеносно двинулся за ней.

6

Пробежав через арену цирка, Мира и Тим оказались в закулисье, откуда девушка привела их в подсобку.

– А теперь рассказывай, что, чёрт возьми, вообще происходит! – сказала Мира, срываясь на крик.

– Я – помощник следователя по особым делам Джеймса Хэдрика. Он взял на себя расследование дела о вчерашнем убийстве двоих неизвестных. Сегодня он отправил на место преступления меня, и я нашёл вот это, – Тим достал из кармана металлическую эмблему, которую нашёл в щели между кирпичами. – С помощью своих сил я смог найти тебя по запаху. Ах, да, – с этими словами он едва заметно тряхнул головой, и прямо из-под волос вылезли небольшие чёрные кошачьи уши. Они несколько раз дёрнулись и зашевелились. – Ага, а ещё в штанине я прячу хвост, – кивнул он, завидев удивлённый взгляд Миры. – Когда я нашёл улику, то решил, что должен сам разыскать тебя, а не помогать в этом следствию, потому что что-то в этом деле мне сразу не понравилось. Не зря они отправили меня одного, ведь только я мог найти, – на несколько секунд он замялся. В глазах юноши промелькнуло сожаление и какая-то тупая боль, но это тут же исчезло. – В общем, когда я начал искать тебя, то почувствовал, что за мной кто-то следит. Они предполагали, что я не стану помогать следствию и решу сам всё выяснить, поэтому уже готовили группу захвата, которая, кстати, сейчас образует кольцо вокруг вашего цирка.

Мира дрогнула. Слишком большой объём информации вдруг обрушился на неё и смёл абсолютно все мысли.

– В общем, я надеялся, что нам вместе удастся сбежать от них, ведь ты, насколько я понял, обладаешь просто невероятной силой, – он серьёзно смотрел на неё, с нетерпением ожидая ответа.

Мира несколько секунд смотрела в пустоту. Неожиданно она резко развернулась к странному и, схватив его за футболку, поднесла к его лицу объятую пламенем руку. Тим не шелохнулся, ожидая чего-то подобного. К тому же, в её глазах он увидел сомнение и страх, будто она сама испугалась своих действий куда больше, чем он.

– Не боишься? – сдвинув брови, сказал девушка. – Предупреждаю, я не до конца это контролирую!

– Это проверка на профпригодность? – Тим иронично приподнял одну бровь. В следующее мгновение он быстро оттолкнул от себя пылающую руку и освободился от слабой хватки Миры, схватив её за запястье. – У нас нет времени на это, понимаешь?!

– Да пошёл ты! – почти закричала Мира, однако пламя на её правой руке погасло. – Почему я должна доверять тебе? Какие есть гарантии, что сейчас ты не сдашь меня этим тварям или что они вообще там есть?

Тим отпустил её руку.

– У тебя нет никаких гарантий, – наконец сказал он, – кроме того, что я такой же как ты, и тоже хочу жить.

Девушка заглянула в его едва заметные в темноте глаза и не увидела в них попыток лгать – только раздражение и тревогу.

– Если что-то вдруг не будет соответствовать твоим словам, то я тебя поджарю, – ответила Мира и выскочила из подсобки.

– Оу, это звучит весьма аппетитно, но там кое-кто говорил, что не умеет контролировать свои силы, – усмехнулся Тим и выскочил следом за девушкой.

– На то, чтобы пожарить твою тощую задницу, у меня точно хватит сил и самоконтроля, – с расстановкой произнесла Мира.

Тим только хмыкнул, представляя дальнейшее веселье.

7

– Что ж, было вполне ожидаемо, что Брекер направляется в цирк, – сказал мужчина со светло-русыми волосами, сидящий на заднем сидении синего минивэна, когда юный помощник следователя открыл стеклянную дверь. – Группа захвата уже подъезжает, я надеюсь?

Последнее предложение звучало скорее как приказ, чем как пытливый вопрос, отчего сидящий рядом брюнет с сединой на висках грозно прищурил глаза. Впрочем, это его движение мимических мышц осталось незамеченным, что не могло его не обрадовать. За последние несколько часов лицо мужчины будто бы постарело, осунулось, морщины были видны более явственно, отчего сорокавосьмилетний мужчина начинал выглядеть как мудрый и печальный старик.

– Господин Дерайн, мы с вами займём наблюдательную позицию на небольшом пригорке за стойлами, – прослушав сообщение начальника уже выскочившей из грузовиков группы захвата, сказал постаревший брюнет. – Мы оцепим здание и подождём какое-то время, пока мой помощник не найдёт цель. Часть оперативников пойдёт на захват цели, а остальные будут держать цепь, чтобы никто не вышел из цирка.

– Хорошо, я полностью доверяю тактику вам, Джеймс, – самодовольно улыбнувшись, пробасил русоволосый, – Главное, чтобы вы могли захватить цель, а всё остальное – пусть пропадает пропадом.

«Лучше бы ты пропал пропадом», – с ненавистью подумал Джеймс, но не единая мышца его лица не дрогнула. Он и Кобус Дерайн уже поднялись на холм, с которого открывался хороший вид на заднюю сторону здания цирка.

Глядя на Дерайна, следователь думал, что именно таких людей должны называть крысами. Не беспричинно одаривать этим прозвищем, когда человек солгал или поступил не так, как от него требовалось – Джеймс считал, что этого недостаточно. Крысам, таким как Кобус, было нечего терять. Хоть он и был целым финансовым директором организации «Human», но это не мешало ему иногда выполнять грязную работу. Зачем же? Для своего удовольствия! Оказать давление на беспомощных людей, когда это не может сделать какое-то официальное лицо? Я могу! Забрать все улики (такие, как металлические щиты, например) с места преступления, чтобы никто не заподозрил в погибших людях «охотников»? Только позовите! Вечно прятаться за спинами других, наблюдая за происходящим, и при всём при этом строить из себя приличную, вежливую и приятную персону? С величайшим удовольствием!