Текст книги "Странные"

– Я здесь закончил, – сказал Тим.

– Вот и хорошо! Вы хоть можете идти! – откликнулся на это полицейский и тут же с надеждой добавил – А могу ли я на время покинуть свой пост? Я просто не подумал, что буду здесь так долго и не взял с собой…э-э… достаточное количество еды…

– Не беспокойтесь, я сам хотел вам это предложить, – Тим прервал его душещипательную речь. – Я буду здесь какое-то время.

– Благодарю! Сохрани вас Всевышний! – радостно воскликнул полицейский. – Я вас помнить буду! Спасибо большое! – слышался удаляющийся голос полного человека, который вновь обрёл способность бегать.

«Удобно для меня, ничего не скажешь. От такого человека, как этот, стоило ожидать чего-то глупого», – подумал Тим и с презрением сдвинул брови. Нужно было действовать.

Парень нашарил в кармане металлическую эмблему. Он вновь взглянул на неё. Луч солнца отразился от поверхности эмблемы и попал в глаз Тима, но тот не обратил на это ни какого внимания.

«В этот круг заключена либо русская «эн», либо английская «эйч», – в голове юноши возникло ещё несколько вариантов, но первые два показались ему самыми верными. – Интересно, кому принадлежала это вещь: победителям или побеждённым? Во всяком случае, если удастся поймать след, я что-нибудь точно найду».

Тим поднёс эмблему к своему лицу и глубоко вдохнул её запах. Ещё с первого неглубокого вдоха юноша ощутил, что на этой металлической броши есть два основных (помимо запахов крови и сажи) запаха: один наиболее застоявшийся, старый и суховатый принадлежал, скорее всего, носителю этой вещи, второй же, наиболее свежий и яркий принадлежал кому-то, кто трогал эту эмблему после хозяина. Вдохнув поглубже, Тим почувствовал, что второй запах кажется ему знакомым.

«Где же я его чувствовал? – задумался помощник следователя. – Этот запах… чьи-то вспотевшие руки…женские!»

Тим резко повернул голову в сторону выхода из проулка. Ему вдруг почудилась фигурка невысокой девушки, которая взволнованно неслась по улице и в растерянности забежала сюда… Чуть позже её руки, вспотевшие от волнения, стискивали металлическую эмблему. Слабые пальцы девушки с ненавистью впивались с металл, оставив на нём едва заметные царапины. Быстрым движением руки она метко зашвырнула брошь в щель между кирпичами и бросилась наутёк…

Это были лишь соображения, которые Тим сам придумал и сам представил, но что-то подсказывало ему, что всё было именно так. Или почти так.

«Это пока не имеет значения, – он всё ещё стоял и смотрел на солнце, светившее через пустой выход из проулка. – Я может и не собака, но след взял».

– Мистер Брекер! – послышался сбивчивый голос за спиной. Обернувшись, помощник следователя Хэдрика, или официально мистер Брекер, увидел противного ему полного полицейского, державшего в руках огромный бургер, колу и пакет с картошкой фри, висевший у него на руке. Давно Тим не испытывал такого отвращения вперемежку с небольшой радостью, связанной, конечно же, с продвижением дела. – Вы, наконец, можете идти! Я очень благодарен вам!

– Не стоит благодарности, – юноша тут же отвернулся и двинулся к своей цели. Неожиданно он почувствовал резкий прилив страха. Тим продолжил идти дальше как ни в чём не бывало, но уже понял, что за ним кто-то следит.

Глава 2. Убийца

1

Был необыкновенно жаркий осенний день. В последнее время погода сильно напоминала летнюю, так что была остатком от тех беззаботных, незабываемых дней, когда вокруг всё было таким живым и светлым, таким лёгким. Сейчас же пожелтевшие листья напоминали всем, что наступления подобных дней стоит ждать ещё целых восемь месяцев.

В комнате было душно из-за яркого и по-летнему жаркого солнца, сиявшего за окном, но девушку, лежавшую на кровати на животе, это совсем не волновало. Она увлечённо читала книгу о жизни знаменитой воздушной гимнастки. Телосложение девушки было весьма необычным для её возраста: руки и ноги были в меру накаченными, крепкими и гибкими, некоторые мышцы спины выделялись из-под облегающей футболки. Не было сомнений в том, что четырнадцатилетняя девочка, увлечённо читавшая книгу, была достаточно сильной и гибкой, чтобы, например, долго висеть на трапеции, или изящно извиваться, пугая людей, думающих в этот момент, что бедная девочка сломала себе пару костей. Золотистые волосы, поражающие всех своим естественным и здоровым блеском, были собраны в хвост на затылке.

Неожиданно в комнату, словно буря, влетела особа с длинными русыми волосами, собранными в низкий хвост. Гладкие черты лица (в особенности прямой нос, представляющий собой почти идеальный треугольник) и бледная кожа быстро выдавали родство вошедшей и лежащей на кровати девушек. Она быстро подошла к своей кровати, стоявшей напротив кровати златовласой девочки, и начала разбирать вещи в своём рюкзаке, который в мгновение ока сняла с плеч.

– Так, Кейт, это ещё тебе книги, – пробормотала девушка и положила на кровать две новеньких книжки с броскими обложками. В руках у неё оказались несколько сложенных купюр. – А это расчёт за…чёрт, забыла…

Девушка ещё что-то невнятно бормотала, вытаскивая различные вещи из рюкзака. Кейт положила свою книгу на кровать и незаметно подошла к сестре. Пытаясь не переключать на себя внимание единственной родственницы, девочка взяла новые книги и начала осматривать их.

– Мира…

– Кейт, Мне нужна твоя помощь! – неожиданно громко сказала длинноволосая Мира. Это было в её стиле, ведь когда она задумывалась или слишком зацикливалась на выполнении каких-либо дел, для неё не существовало пространства, времени и громкости звука. Кейт захотелось проверить цельность своих барабанных перепонок, но она воздержалась и лишь скромно улыбнулась, уважая странности своей сестры.

– Чем я могу помочь?

– Я, кажется, не успею справиться со всеми делами в городе, потому что из-за вчерашней предгенеральной репетиции я пропустила пару дел и сегодня нужно срочно добить их, и я не успеваю, – растерянно отвечала Мира, употребив слово «предгенеральная», из-за которого Кейт ещё раз улыбнулась.

– Ничего себе! Тебе нужна моя помощь в городе? – с нескрываемым удивлением и ноткой энтузиазма сказала Кейт.

– Да, прости, что придётся отвлечь тебя…

– Я с удовольствием поеду в город с тобой! – Кейт перебила свою сестру. – Тем более, тренировка уже прошла, а в остальном мы сегодня отдыхаем.

– Ох, правда? Ну, хорошо… – ответила Мира и виновато взглянула на девочку, которая была на пять лет её младше, но ниже всего на полголовы.

– Мира, я хотела сказать, что я уже читала эту книгу – она есть у меня, но от другого издательства, – Кейт протянута сестре книгу с яркой надписью «Ближе к небу. Под куполом цирка».

– Прости, я совсем забыла.

– В следующий раз я сама напишу тебе список. Не нагружай себя так сильно, мне кажется, что твоя память становится короче.

– Я бы сказала слабее. Что уж тут поделать – надо отрабатывать! Мы же не иждивенцы. Ладно, собирайся! У нас ещё много дел!

2

Кейт вышагивала по тротуару, время от времени шаркая подошвами кроссовок. Девушка глядела на лица прохожих и с интересом разглядывала брови, глаза, носы незнакомцев, словно выискивая необычные черты. Людей удивляло то, как пристально на них смотрела высокая девочка с непропорционально широкими плечами и неловко отворачивались, избегая встречи с наивным детским взглядом.

Вот, сгорбившись и засунув руки в карманы, идёт юноша, лицо которого уже покрыто жёсткой щетиной на подбородке и над губой, а большие голубые глаза как-то испуганно смотрят по сторонам. Вот девушка, ноги которой украшают высокие чёрные берцы и чёрные латексные брюки, на тело небрежно накинута короткая майка. Незнакомка имеет острые черты лица: прямой нос (сравнение его с носом Буратино в голове Кейт было неизбежно), тонкие губы, узкие глаза и тонкие брови, которые возмущённо приподнимаются, когда девушка встречается взглядом с Кейт. А вот идёт девочка лет десяти-двенадцати. Девочка имеет длинные, почти до самых колен, струящиеся по плечам и спине чёрные волосы, которые на солнце блестят синим цветом. Она идёт в лёгком летнем платье, которое оголяет тоненькие руки. Девочка встречается взглядом с Кейт и не отворачивается, как это делают те, кто постарше, а даже с наблюдательным блеском в глазах глядит в ответ…

Разглядывая прохожих, юная гимнастка не сразу замечает, как навстречу ей быстрым шагом движется невысокая девушка, за спиной которой развивается длинный хвост, в который собраны тёмно-русые волосы. На голове её красуется чёрная кепка, едва заметно приподнятая так, что кажется, будто череп девушки имеет необычную форму, или под головным убором что-то скрывается. Наконец Кейт узнала свою сестру, с которой они расстались пятнадцать минут назад, чтобы успеть зайти сразу в два магазина, которые находились на приличном расстоянии друг от друга. Мира, как и всегда, одета в обычную одежду: тело облегает футболка, на которую небрежно накинута короткая чёрная кофта (эта кофта и подобные ей всегда сопровождают старшую сестру, даже в самые тёплые летние деньки), ноги прекрасно себя чувствуют в тёмных широких джинсах и кроссовках на пружинной подошве.

– Всё взяла? – взволнованно спросила Мира, когда сёстры приблизились друг к другу. Кейт протянула девушке пакет с покупками. Та быстро осмотрела его содержимое и удовлетворённо кивнула.

День близился к вечеру. Сумерки медленно опускались на землю, грозя непривычно рано накрыть тьмой весь город. Для городка, построенного когда-то давно на самом севере самого большого острова на этой планете, тепло продержалось достаточно долго, но длина дня закономерно уменьшалась в задуманной природой арифметической прогрессии. Настало время возвращаться в цирк. Две сестры медленно шли к остановке и о чём-то увлечённо разговаривали. В руках они несли пакеты, наполненные всеми вещами, которые были в списке, составленном главным руководителем. Или не все?

– Блин! – неожиданно громко прикрикнула Мира. Несколько прохожих обернулись, пытаясь найти источник крика. – Я совсем забыла о том, чего не было в списке! До того салона идти ещё метров пятьсот!

– Успокойся! – от неожиданности Кейт тоже повысила голос. – Мы ещё успеем сходить!

Мира задумалась и пустым взглядом посмотрела на асфальт под ногами.

– Я ещё успею сходить, – наконец сказала она. – А ты едь домой. Уже темно, и я не хочу, чтобы ты шастала по улице в такое время. Даже со мной.

На самом деле она почти не была против того, чтобы совершить последнюю за этот вечер прогулку с сестрой, но почему-то, не отдавая себе отчёта в том, что делает и что говорит, она отправила Кейт домой. Когда первые слова отказа сорвались с её губ, она недоуменно посмотрела в пустоту, осознавая, что хотела сказать совсем не то, но это ощущение продлилось всего пару мгновений, после чего она уже уверенно и без тени сомнения настаивала на своем. Сейчас же она все сильнее чувствовала, что стала марионеткой в руках силы, толкающей её к чему-то непоправимому. Что это была за сила? Сила случая или, может, сама судьба хотела, чтобы все сложилось именно так? Мира не задумывалась. Эти мысли были в её голове чем-то мутным, невнятным, она даже чётко не могла услышать их, не говоря уже о том, чтобы осознать, задуматься. Просто чувствовала тревогу, волнение и это ощущение… Ощущение чего-то непоправимого. Она не могла его описать, оно скрылось за другими чувствами, но оно было и никуда не собиралось уходить.

– Ещё чего! – Кейт полным возмущения взглядом уставилась на свою сестру. Она знала, что невозможно переубедить Миру, когда она уже что-то решила, но младшая сестра не любила сдаваться без боя. – Как я тебя тут одну оставлю?

Девушки остановились посреди тротуара. До остановки оставалось каких-то десять метров.

Мира глубоко и шумно вздохнула.

– Ты думаешь, если на меня снова нападут, ты сможешь чем-то помочь? – ответ был весьма грубым, но Кейт это не смутило. Смутило то, что её сестра была права: от четырнадцатилетней девочки, по какой-то причине не имевшей необычных способностей, наблюдавшихся у старшей сестры, в бою против незнакомых мужчин не было никакого толка. Скорее даже наоборот.

Месяц назад какие-то мужчины подкараулили Миру в тёмном переулке. Они сказали, что знают о том, что девушка является странной и предложили Мире пройти с ними для выяснения деталей. Следовать за подозрительными мужчинами Мира, естественно, не хотела. Они попытались схватить девушку, и тут произошло то, о чём Мира не любила вспоминать. Страх, злость, ярость, чувство неведомой власти над самой жизнью – что-то из этого (или же всё вместе) заставило странную сделать непоправимое. Очнувшись, она обнаружила только два изуродованных трупа.

– Я обещаю, что буду осторожнее в этот раз, – Мира пыталась ободрить свою сестру и улыбнулась. – Главное, чтобы с тобой всё было в порядке. Да и вообще, я всего лишь сбегаю в магазин – это не так страшно.

Сёстры обнялись. Как-то неестественно и молча расстались. Мира посадила вмиг ставшую грустной Кейт на автобус и набрала знакомый номер телефона.

– Алло, Крис, – подождав несколько секунд, сказала Мира. – Кейт едет на автобусе, встреть её, пожалуйста.

– Без проблем, – мигом отозвался на другом конце юношеский голос. – Что-то случилось?

– Ничего. Мне нужно остаться на какое-то время.

– Тебе нужно быть осторожной. Помнишь, что…

Юноша ещё что-то говорил, но Мира положила трубку, не дослушав. Тёплый мягкий ветер зашевелил её волосы, загоняя солнце на его ложе, спрятанное за горизонтом.

3

Девушка вышла из магазина, аккуратно отпустив тяжёлую дверь. Фонарь, сияющий ярким голубым светом, висел у неё над головой и освещал площадку перед входом в небольшое здание торгового центра. Вокруг этого светлого пятна простиралась тьма, по-осеннему накрывшая город уже к половине девятого. Мира быстрым шагом двинулась в сторону остановки.

Она стремительно шла мимо малочисленных прохожих, резко останавливалась, пропуская вперёд какую-то машину, и подозрительно смотрела по сторонам. На улице всё ещё было как-то по-летнему тепло, но кофта почему-то не согревала. Волнение разлилось по всему телу, отзываясь неприятным ощущением где-то в области живота и заставляя конечности непроизвольно дрожать. Из-за сумерек всё вокруг казалось синим, ненастоящим, пустым.

Чтобы сократить путь, Мира была вынуждена пойти через большой двор, принадлежавший четырём пятиэтажкам, построенным в виде огромного квадрата, с расположенной внутри него детской площадкой. Квадрата, который напоминал коробку без входа и выхода. Синяя детская площадка, синие деревья и синие стены домов молча смотрели на непрошеную гостью. Нет. На непрошеных гостей.

Мира быстро прыгнула вперёд, покрыв расстояние в пять метров и тем самым побив мировой рекорд по прыжкам в длину с места. Мимо той области пространства, где только что было тело девушки, пролетел дротик со снотворным и вонзился в стену ближайшего дома. Очередной снаряд прилетел откуда-то слева, но девушка уже успела вильнуть в сторону и пуститься наутёк. Элемент неожиданности был потерян. Началась погоня. Мира не видела, кто её преследует, но и не нуждалась в этом – всё было очевидно. Несколько недель назад, после посещения ярмарки, девушка тоже шла к автобусной остановке, пересекая тёмный двор какого-то дома. Буквально чудом она увернулась от дротика и, как и сейчас, побежала прочь.

Ещё одна оперённая стрела пронеслась рядом с ухом девушки. Она снова прыгнула, побив на этот раз рекорд по прыжкам в высоту, резко, прямо в воздухе, развернула свой корпус в сторону противника и отправила слабый огненный залп. Не успевшие разогреться руки отозвались болью, но свежие ожоги не волновали Миру. Приземлившись, она продолжила бежать, даже не убеждаясь в том, что удар достиг цели.

Невероятным пируэтам девушка научилась у своей младшей сестры. Под куполом цирка та выполняла невероятные вещи: плыла, летала, танцевала – и всё это в воздухе, где полёт продолжался всего несколько секунд, а уши закладывало от восторженных воплей публики или невозможной тишины. Сама Мира ничего не умела и даже не пыталась научиться, но даже наблюдение за движениями Кейт в воздухе позволило ей повторить один из элементов самостоятельно, без помощи тросов или поддержки партнёра. Возможно, за это стоило сказать спасибо способностям странного, но сейчас явно не было времени.

Нужно было преодолеть ещё одну прямую дистанцию, проходящую вдоль длинного дома в 10 подъездов. После этого можно было, петляя, попытаться уйти от преследователей, выбежать на площадь Камиллы и затеряться среди людей, которых там даже по вечерам бывало много. Дротики полетели с утроенной силой, стараясь достичь своей прыткой цели. Ещё один головокружительный прыжок позволил Мире оторваться от преследователей, но отнял у неё большую часть сил. Скрывшись за поворотом, девушка стала петлять по небольшим дворам домов, но неожиданно споткнулась так сильно, что ноготь на большом пальце ноги вонзился в плоть.

«Кажется, нужно немного передохнуть», – поморщившись, как от комариного укуса, подумала Мира и, воспользовавшись тем, что оторвалась от преследователей, забежала в ближайший проулок между домами 8 и 9 по улице Эйзенштейна.

4

Минуты тянулись сильнее, чем самый твёрдый на свете ирис. Духота в автобусе мешала ходу мыслей, и они раз за разом приходили в тупик или возвращались к исходной точке. Кейт стояла, держась за зелёный лакированный поручень, и бездумно смотрела в пустоту. Она совсем не думала о том, что окружает её и о людях, с подозрением поглядывающих на побледневшую маленькую девочку атлетического телосложения, пустыми, жуткими глазами смотревшую на пакет какого-то мужчины. Кейт снова потянулась к телефону и набрала знакомый номер, тревожно прислушиваясь к гудкам.

Автобус остановился, и в него устало заполз высокий молодой человек, который выглядел весьма свежим и не достигшим ещё и двадцати лет, но мешки под глазами, опущенные плечи и сосредоточенность вместе с постоянной беспричинной печалью во взгляде делали его гораздо более старым в глазах наблюдательных людей. Совершенно чёрные волосы юноши были немного спутаны, рубашка помята, в общем, очередной офисный работник, у которого совсем не задался день. Как бы удивились люди, узнав…

Кейт продолжала смотреть на тёмно-синий плакат с ярким, разноцветным рисунком, на котором была изображена худая девушка в объятиях юного молодого человека. Они летели под куполом цирка, выполняя какой-то очередной головокружительный переворот и улыбаясь. На их лбах блестел пот, в глазах была видна усталость, но в противовес ей несгораемым пламенем сияли упорство, старание, стремление. Казалось, они взлетят невероятно высоко, прорвут плотную материю купола, как старую бумагу, и улетят из этого мира, от этой суеты и жизни, где они должны губить своё здоровье и мучить тело, чтобы развлекать людей.

Девушка и парень имели светлые волосы, бледную кожу и были очень красивыми, но не такими, о профиле и мягких незабываемых чертах которых можно было слагать стихи, не клишировано красивыми, а красивыми по-настоящему, красивыми невзрачно, неброско. Эта красота была мягкой, природной; она была красотой души, рвущейся наружу и находящей выход там, где защита была самой тонкой и проницаемой – в глазах.

В голову Кейт пришла мимолётная мысль. Руки сразу же потянулись к телефону, набрали до боли знакомый номер. Гудки. Кейт всё так же смотрела в одну точку. Мира не берёт трубку. Гудки. Что такое "celebrate"? Гудки. Она же знает, что это значит. Гудки.

Неожиданно раздался стук в дверь. Девушка резко дёрнулась и чуть не выронила телефон, сердце взвилось на дыбы и надавило на лёгкие, на мгновение заставив их забыть, как нагнетать воздух.

– Кейт, – в комнату зашёл высокий худой юноша со светлыми волосами и большими голубыми глазами, но непропорционально широким носом с крупными ноздрями. Он держался неуверенно, сгорбившись, беспокойно сжимал пальцы и не сводил глаз с Кейт.

– Мира ещё не вернулась, – начал он и замялся. Как приободрить человека, если приходится начинать диалог с подобных слов? – Прошу тебя, – его голос стал более мягким и заботливым, – ложись спать и не переживай.

– Я не могу. Я не усну, – упрямо сказала Кейт, как бы удивляясь его словам. – И даже пытаться не буду! Я подожду Миру.

– Понимаю, – спокойно сказал юноша и сел рядом с девушкой, – Поэтому я и пришёл, Так и знал, что ничего не получится, – он делал паузы почти между каждым предложением, словно пробовал слова на вкус. Немногие догадывались, что размеренная и медленная речь юноши связана с постоянным и сильным заиканием в детстве – когда хозяйка цирка нашла осиротевшего мальчика, никто толком и не мог понять, что он вообще говорит. – У нас завтра тяжёлый день. Нужно отрепетировать поддержку, прогнать весь номер несколько раз. По режиму, у нас уже в десять часов отбой, то есть сейчас…Знаешь, Мира говорила мне смотреть за тобой, – он снова замялся. – Я п-переживаю. Побереги себя…

– Я всё равно не смогу уснуть, Крис! Неужели ты не понимаешь? А если они найдут её снова?! Она ведь так переживала, что убила тех людей! А вдруг она не сможет им сопротивляться? – быстро проговорила Кейт, на глазах её выступили слёзы, которые она упорно пыталась сдержать. – А если, если…

– Кейт, – Крис неуверенно положил руку на плечо девушки, – Не переживай! Все твои п-переживания основаны лишь на том, что ты воображаешь. Мира, скорее всего, просто купила нужные вещи и уже возвращается домой на автобусе (к-к тому же, уже поздно и автобусы ходят редко). А телефон? Эта неряха постоянно забывает зарядить его! Скорее всего, ты нашла проблему там, где её нет.

– Но…

– Так! – Крис снова сделал большую паузу, чтобы выровнять свою речь. – Мира просила меня заботиться о тебе. Прошу, успокойся и иди спать. Я уверен, что вы с ней уже завтра утром увидитесь.

Кейт подняла уставшие глаза на своего партнёра по трапеции. Да, это был тот самый юноша с плаката, который так уверенно смотрел вперёд и сильными руками держал свою партнершу Кейт за талию. Их совместный номер был самым эффектным и важным из всех. Во время полёта двух детей, которым ещё даже не исполнилось восемнадцати, люди кричали от страха, забывали как дышать и молча замирали, поднимая глаза на парившую в воздухе пару. Признаться честно, Крис тоже замирал иногда, глядя на свою партнёршу. Искренняя доброта к окружающим, хорошее чувство юмора и развитое не по годам мышление красили её даже больше, чем мягкая природная красота. Хоть она и была младше его на два года, но имела более чёткое представление о жизни, чем многие взрослые. Когда Кейт было всего восемь лет, она спокойно возвращалась домой со школы вместе со старшей сестрой, но, достигнув цели, девочки увидели объятый пламенем до боли знакомый домик, в котором ещё несколько часов назад они завтракали с родителями.

Девушка со смирением посмотрела на Криса – почти незаметные светлые брови были приподняты, но в глазах таилась неуверенность, нежелание подчиняться, детское упрямство. Кейт молча отвернулась к стене, легла на кровать и свернулась калачиком. Так сильная, смелая и изящная воздушная гимнастка выглядела беззащитной, уставшей. Крис хотел ободряюще коснуться её плеча или ещё что-то сказать, но занесённая рука застыла в воздухе, а слова застряли в горле. Он почувствовал, что сейчас вместо нормальной речи из его рта вырвутся только невнятные звуки, вызванные непроизвольным сокращением напряжённых мышц. Язык тела иногда говорит нам гораздо больше, чем обычный язык, и Кейт воспользовалась этим, намекая, что Крису стоит уйти. И теперь, почему-то почувствовав себя виноватым и бесполезным, юноша отпрянул, тяжело встал с кровати, будто мгновенно постарел лет на пятьдесят, и двинулся в сторону двери.

– Отдыхай.

Кейт осталась наедине со своими мыслями. Она снова посмотрела на плакат с двумя счастливыми талантливыми детьми, которые поддерживали друг друга не только физически, но и морально. Их коротко называли «КиК». Кейт и Крис. Кейт закрыла глаза и попыталась думать о хорошем. В голову пришли только размазанные цвета, плывущие перед глазами лица публики и вместе со всем этим опьяняющее чувство полёта, свободы и близости с человеком, который всегда был рядом и был готов помочь, подстраховать в любую секунду.

Погружаясь в то, что ещё не успело стать лишь грустным воспоминанием, девушка наконец заснула.

5

Над небольшой группой частных домов навис мрачный серый дым, который закрывал собой солнце, делая картину ещё более ужасающей, наполненной отчаянием. Она смотрела на небо и чувствовала себя ещё ниже, беспомощней. Какой-то частью сознания она уже понимала, что там, откуда идёт этот чёрный, не дающий надежды дым, находится дом. Такой знакомый дом со светлой гостиной, которая постоянно освещается солнцем, с большой детской с бежевыми обоями и большим мягким ковром, на котором можно было делать мостик, кульбит или выполнять разные перевороты… А в доме мама с папой. Детское сердце ещё не было готово к осознанию возможной утраты, к принятию боли, девочка лишь недоверчиво смотрела на этот чёрный сгусток отчаяния, погружавший во мрак все, чего он касался.

Она почувствовала, как старшая сестра с силой сжала её руку так, что стало больно, но девочка не издала ни звука, продолжая завороженно смотреть на тёмную пелену, заволакивающую небо, встающую на место белых облаков.

– Побежали, Кейт! – до девочки сверху донёсся срывающийся голос сестры. Девушка рванула вперёд, увлекая за собой младшую.

Они бежали так быстро, что весь окружающий мир для Кейт слился в одно странное месиво разноцветных смазанных пятен, из которых изредка выглядывали знакомые образы частных домов, красиво оформленных неприступных заборов и сочувствующих лиц соседей, которые просто стояли и смотрели на то, как дым накрывает землю серым покрывалом отчаяния.

Чёрные хлопья сажи, витавшие в воздухе, сменились ярким, пожирающим всё пламенем. Перед глазами предстала ужасная картина, которая никогда больше не покинет сознание восьмилетней девочки: небольшой частный дом номер 7 по улице Мейна с такими знакомыми белыми ставнями, красными кирпичными стенами и обычной деревянной крышей; веранда, которая виднелась через широкие окна, цветы на подоконниках, книги, мирно стоявшие в шкафах и ждавшие своего часа и даже цветы у крыльца – всё было объято пламенем, трещало, лопалось, рассыпалось, сгорало, исчезало на глазах. Все до боли знакомые вещи утопали в огне, который был как бездонное море или невероятно голодное существо. Ему всего мало. Его интересует только уничтожение, сожжение дотла всего вокруг.

Всё это выглядело таким мутным, таким нереальным, но горячая солёная вода, стремительно сбегавшая по щекам, сливаясь в единый поток с такой же жидкостью из носа, огибала мягкие черты лица и стекала по подбородку. Сдавленные рыдания откуда-то сверху сжимали голову в тиски, будто она стала в несколько раз меньше и оказалась между штангами штангенциркуля, которым, видимо, хотели не измерить предмет, а расколоть его, как орешек, пренебрегая при этом щелкунчиком. И всё это было реально.

Всё это было реально…

Кейт резко открыла глаза и увидела знакомую серую стену, не отделанную обоями. Она так и лежала, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в одеяло. По щекам её бежали слезы, приятная на ощупь ткань стала влажной. Она приподнялась на локтях и с усилием села, отчего в глазах всё резко потемнело. Девочка уже привыкла к такому. Медсестра и фельдшер цирка говорили, что у неё плохое кровообращение, но заниматься воздушной гимнастикой это никак не мешало, во всяком случае, Кейт на это надеялась. Бросив мимолетный взгляд на часы, висевшие над кроватью сестры, стоявшей напротив, Кейт обнаружила, что проспала всего десять минут.

Во всех конечностях будто появился какой-то груз, невероятная тяжесть тянула девушку вниз, заставляла вновь положить голову на подушку и досмотреть, чем закончился кошмар. Но Кейт итак всё прекрасно знала – она уже сотню раз проигрывала эту ситуацию у себя в голове. Мира быстро среагировала и решила, что нужно бежать как можно дальше и как можно быстрее, а потом уже остановиться, собраться с мыслями. Кейт долгое время не могла понять, почему её сестра поступила именно так, но через несколько лет понимание пришло. Если бы полицейские или пожарные нашли двух девочек у «останков» дома, ставшего могилой для их родителей, то наверняка обнаружили бы наличие у одной из сестёр маленького рога с правой стороны головы и странной, явно не искусственной, чешуи в области трицепса. Когда Мире исполнилось 12 лет, мама наказала ей только две вещи: всегда заботиться о сестре и никому никогда не говорить о своих способностях и необычных, нечеловеческих частях тела. Мира старалась, но что делать тринадцатилетней девочке с младшей сестрой, которая ещё даже не наигралась во дворе с ребятами, не влюбилась в какого-то мальчика и ещё не понимала, что такое смерть?

Кейт тряхнула головой. Нужно было избавиться от наваждения. Девушка ещё слышала чьи-то отдалённые голоса. Вскоре она поняла, что слышит не настойчивый шепот сестры из сна "Быстрее, быстрее!", который постоянно заставлял её неистово дрожать даже при одном воспоминании, а вполне реальную отдалённую речь. Кто-то тихо переговаривался в коридоре достаточно далеко от двери, чтобы невозможно было что-либо разобрать.

Встав на непослушные, всё ещё дрожащие ноги Кейт осторожно подошла к двери и приоткрыла её. Раздался оглушительный скрип. Три фигуры в дальнем конце коридора синхронно повернули головы на звук. Девушка разглядела знакомые лица. Спокойно и непоколебимо, подняв голову, посаженную на длинную лебединую шею, стояла

Марина Либих – хозяйка цирка и руководитель труппы. Из-за пережитого в молодости стресса и переживаний в свои тридцать три года женщина выглядела на все пятьдесят. Этот эффект также усиливала постоянная серьезность Марины; её осанка и горделивый взгляд сразу помогали понять, кто здесь главный. Несмотря на манеры а-ля «я здесь самая благородная, а все вокруг мусор», Либих была доброй и справедливой, по-честному строгой, из-за чего коллектив любил, уважал её, но и жалел, ведь всю свою молодость Марина потратила на оплату долгов и поддержание нормального состояния цирка, который достался ей от неожиданно погибшей матери.

Компанию главе составляли Крис и Мира, которую можно было и не узнать, из-за испуга в бегающих глазах, растрёпанных волос и небольшого количества копоти на лице. Кейт забыла о том, что только что с трудом вставала с кровати, и понеслась к сестре. Слабость ног дала о себе знать, и девушка буквально споткнулась на пустом месте, упала и ударилась коленом о мраморный пол. Крис быстро подбежал к своей партнёрше «по воздуху» и помог ей подняться. Сестра подошла к месту падения младшей, Либих (не спеша, но всё же взволнованно) шла следом.