Текст книги "Странные"

– Всё это сшито белыми нитками, тебе не кажется? – сказал Эрнест. – И твои аргументы и их попытки скрыть ваше существование.

– Но, заметь, на моих аргументах пока всё держится. Они ещё не пришли сюда и не разгромили твой бар. А насчёт того, зачем они нас скрывают – я и сам не совсем уверен. Странные рождаются у обычных людей. За этими людьми остаётся выбор: вырастить в тайне существо, о котором ты ничего не знаешь, или убить его, сдать в полицию, в детдом, в лабораторию для экспериментов. Но редко найдёшь тех, кто вместо того, чтобы сделать этот выбор, начнут говорить всем о том, кто у них родился. Они не выложат это в интернет, не снимут блог о том, как их юный «хвостатик» делает первые шаги, – Тим скорчил гримасу, показывая счастливую мамашу, которая невероятно рада за своего ребёночка. – Если они и сделают что-то из этого, то эти попытки тут же пресекут. Даже обычный народ назовёт подобное подделкой, стараясь сильно не вдаваться в подробности. Тем более, уж в чём, так в скрывании фактов полиция и другие организации преуспевают. Короче, скрывать факт нашего существования у них пока получается, но зачем…Есть несколько вариантов, но я в них не верю.

– Ладно, ешь уже, болтун, – прервал Эрнест своего сына. – Так, то есть они ждут, когда бар закроется. Хотя, может у них есть и другой план. И куда вы денетесь, когда пробудете здесь какое-то время?

– Мы ещё не думали, – ответила Мира вместо своего напарника. – В городе нас быстро найдут, до ближайшего населённого пункта где-то пятьдесят километров. Учитывая то, что близятся холода, мы просто не дойдём, да и Тим предполагает, что «охотники» могли уже подумать об этом и отправить своих людей туда.

– Я думаю, что они особо не запаривались насчёт этого – слишком хорошо понимают, что я не поступлю подобным образом, – встрял Тим. – Это меня и напрягает во всей ситуации – сложно просчитать шаги врага, когда он сам отлично просчитывает все твои шаги.

– Остаётся ещё вариант скрываться в лесу, – продолжила Мира, – правда, как в нём выживать, я не знаю.

– Ну я же говорил – есть белок и поддираться листьями!

– Ага, только вот первая часть твоего совета поменялась, а вторая нет, – съязвила Мира. – Видимо, тебе очень важна эта часть про подтирание.

– Ха-ха, – Эрнест негромко, но искренне рассмеялся. – Наконец-то нашёлся человек, который может так же нелепо шутить.

– Моё почтение, – Мира, сидевшая на отдельной от отца и сына кровати, театрально поклонилась.

Обсуждения плана действий превратилось в спокойный и даже немного весёлый ужин. В конце концов, они приняли решение поспать какое-то время и проснуться за час до закрытия бара, чтобы успеть сбежать до прихода следователей. Приходилось смириться с тем, что нужно было какое-то время скрываться в лесу. Пропитание и какую-нибудь помощь они планировали получать от Эрнеста. Он собирался подговорить всех своих посетителей (которые, конечно же, отлично знали его и были готовы покрывать его друзей) и скрыть приход Миры и Тима от следователей, будто их здесь и не было. Тогда хозяина бара бы не стали трогать, и он мог бы помогать странным, но ничего не обещал. «Уж простите, но у меня тут всегда дел по горло, денег не так много, но может и смогу чем-то подкормить, я не такая уж и тварь», – лениво говорил он, как бы желая отказаться от навязавшихся странных.

Таким образом, всё должно было пройти ровно, без шума и жертв.

– Вы можете спать в этой комнате, она ближе всех к чёрному ходу и складу с продуктами, – говорил Эрнест. – Я буду в баре или в комнате напротив…Прекрати смотреть на меня, как на врага народа, Тим.

Юноша настороженно глядел на своего отца. Да, возможно он уже был готов принять предательство от кого угодно, уличить в этом своего отца, который, к тому же, слишком охотно помогал им, и совершил слишком неприятный поступок в прошлом. Но где-то в глубине этого взгляда скрывалась какая-то детская обида, упрямство, нежелание принимать какой-то факт. Эрнест заметил это.

– Если хочешь, можешь не спать всю ночь, ожидая от меня подлости, – говорил мужчина тем временем. – Правда, даже в этом случае я нашёл бы способ сдать тебя так, что ты ничего не смог бы предпринять. Прекрати так смотреть на меня и успокойся.

– Я спокоен, – ответил Тим и опустил взгляд. – Просто теперь я должен везде искать подвох. Я даже ей доверять не могу, хотя она подожгла пятерых из них! Что уж говорить о кинувшем меня отце? Ай, к чёрту всё это! Я устал. Если эти твари придут и захотят взять нас – разбудите.

Юноша лёг на кровать и отвернулся к стене. Мира лишь пожала плечами, в ответ на задумчивый взгляд Эрнеста. Мужчина вышел из комнаты, выключив свет.

5

Через несколько минут Тим вышел вслед за ним. Тёмный коридорчик встретил его присутствующим во всём здании запахом алкоголя и неожиданной свежестью и прохладой. В темноте была видна тень высокого мужчины.

– Может, поговорим? – прозвучал знакомый голос.

– Я думаю, это лишнее, – ответил юноша, тёмные волосы которого сливались с окружающей тьмой. Из-за нетолстой двери, ведущей в основное помещение бара, раздавались пьяные голоса и музыка. Весёлая ночь начиналась.

– Но зачем-то же ты вышел.

– Это всё, что ты хотел мне сказать? – Тим вспомнил, как десять минут назад отец кивнул ему головой на дверь перед тем, как юноша отвернулся. Мужчина и не надеялся, что сын заметит этот жест.

– Я много чего хотел сказать, да я не мастер, – ответил Эрнест.

– Раз не мастер, то и не говори.

– Да к чёрту тебя! Я что должен ещё бегать за тобой? А подол вам не подоткнуть, принцесса? – Эрнест начинал терять терпение.

– Никто тебя не заставляет.

– Никто тебя не заставляет быть таким упрямым идиотом! Я не такого изворотливого ужа растил! Смотрите, как он красиво слова подбирает, чтобы отвязаться! Прям как выучил, а!

– Растил! – Тим тоже начинал злиться. – Вычеркни это слово из своего лексикона. Ты растил только кактус, да только тот сдох почти сразу!

– Но ты же не сдох! – мужчина старался успокоиться. – Я же хотел спокойно, по-хорошему поговорить. Ты так сильно застопорился на том, что я хреновый отец, что даже не думал о том, что я мог бы сказать тебе на это.

Тим удивлённо поднял глаза на мужчину. Вдруг он резко двинулся в сторону комнаты напротив. Открыл дверь, включил свет, плюхнулся на небольшую кровать, с которой соседствовали шкаф и пара тумбочек. На стенах были видны остатки синих обоев с футбольными и баскетбольными мячами.

– Говори! – он поднял взгляд на отца.

Мужчина медленно вошёл в комнату, в которой так редко бывал. Чаще всего она была закрыта на ключ, так что никто не мог входить туда. Старые дешёвые обои, наклеенные около двадцати лет назад, давно уже начали отходить от стены, и Эрнест содрал большую часть из них. Всё в комнатке было покрыто толстым слоем пыли, будто здесь никого не бывало уже лет сто. На самом же деле с тех пор, как житель покинул эту комнату, прошло только двенадцать лет.

– Мне интересно, – начал Эрнест, – что ты думал обо мне все эти годы?

– Это должно что-то изменить?

– Нет. Но мне будет спокойнее.

– То есть, все эти годы ты жил в лютом беспокойстве?

– Ты ответишь на мой вопрос или нет?

– Я думал, что ты хреновый отец, который сбежал и кинул своего сына одного! Как это ещё должно называться?

– Так я и думал, – Эрнест провёл рукой по одной из тумбочек. – Давно я тут не был, – он нерешительно повернулся к сыну. – Я хотел только сказать, что не просто так тебя здесь оставил.

– Я знаю, – Тим поднял хмурый взгляд на постаревшее лицо отца.

– Ну и какого чёрта ты устраиваешь этот цирк?

– Спасибо тебе, конечно, за то, что ты нам помогаешь, – Тим поднялся с кровати, – но ты всё ещё такой себе отец для меня. Да, я потом понял, почему ты тогда оставил меня в баре одного, но считай, что я всё тот же мелкий пацан, который обижен на тебя, – его разгорячённый взгляд встретился с глазами отца, в которых на мгновение даже промелькнуло что-то похожее на надежду. – Возможно, это пройдёт. Со временем.

– Но я помру к тому моменту, – улыбнулся Эрнест. Тим уже вышел из комнаты, оставив отца одного. – Знаешь, мне плевать, что ты об этом думаешь – вы со своей подружкой всё ещё можете положиться на старого алкоголика.

– Она не моя подружка, – сказал Тим, не оборачиваясь. – Но всё равно спасибо.

Юноша открыл дверь и скрылся в комнате, где на одной из кроватей уже засыпала Мира. Эрнест всё так же смотрел на закрывшуюся дверь и думал о времени. Он сожалел о том, что эти двенадцать лет отняли многое у него и его сына, что потраченное время уже никак не вернёшь, что раньше было куда лучше, чем сейчас…

Вскоре он лёг на кровать, с которой его ноги слегка свисали, и продолжал думать. В голове его вертелись противные и причиняющие его, казалось бы, чёрствому сердцу боль мысли. С этим он погрузился в полудрёму, в которой мелькали странные и знакомые образы людей, которые уходили из его жизни и больше не возвращались. Эти люди говорили слова, на которые он когда-то не смог найти ответ. Под конец этой странной и пугающей вереницы образов мужчина проснулся. Он обнаружил себя лежавшим на небольшой кровати, в которую едва вмещались его ноги. Он проснулся с ощущением того, что что-то потерял, не уловил чего-то, что в его беспорядочном сне казалось таким важным. От этого чувства что-то неприятно болело в низу живота, голова немного кружилась.

Через какое-то время мужчина уже забыл о чувстве, которое накрыло его в первые минуты пробуждения. Он невозмутимо сходил в туалет, немного умылся и вышел в основное помещение бара, чтобы на время поддаться искушению весёлой и, как всегда казалось в начале, бесконечной ночи.

– Эй, Брекер, ты спишь? – неуверенно спросила Мира и тут же почувствовала жар, ударивший в виски. «Зачем мне вообще всё это? Может, он уже спит, а я выгляжу как дура» – думала девушка, переворачиваясь на другой бок.

– Нет, – раздался глухой голос Тима. Он будто бы ждал этих слов. После беседы с отцом его голову заполонили мысли, которые хотелось разогнать, но без помощи не получалось.

– С отцом разговаривал?

– Да.

– И что?

– Кажется, всё нормально, – темнота расслабляла, позволяла людям, которые даже не видели друг друга, сблизиться, чтобы днём, при ярком свете солнца, снова отдалиться. – Лучше, чем я думал. А ты чего спрашиваешь?

– Слышала ваши голоса за дверью, – ответила девушка, глядя в пустоту. Глаза привыкали к темноте, и она уже могла видеть очертания юноши на соседней кровати. – Не переживай, я не подслушивала – не настолько хорошо слышу.

– Да, я это уже понял.

В воздухе повисло неловкое молчание.

– Что ты думаешь о моём отце? – неожиданно спросил юноша.

– Он, вроде как, добрый, – неуверенно начала Мира, – справедливый, хоть он и алкоголик, но разумный. И, я думаю, он в какой-то степени любит тебя.

– Ты меня так успокоить пытаешься?

– Нет, я говорю тебе то, что вижу. Я видела, как ведут себя родители, когда любят детей. Хоть он и поступил с тобой так, но…

– Да, я знаю, он раскаялся, он так не хотел, все эти годы думал обо мне и всё такое, – раздражённо сказал Тим, сожалея, что начал этот разговор.

– Ты всё ещё обижен на него, но это пройдёт.

– Я знаю, – раздражение юноши схлынуло. – Слушай, ты точно об этом хотела поговорить?

– И об этом тоже, – непонятно ответила девушка. Широкая тень спины юноши неровно двигалась. Из-под футболки выступали мышцы. – Почему ты так позитивно говоришь о том, что я…Почему ты так говоришь о моих убийствах? – сказала Мира, и её голос дрогнул. Воспоминания о тех страшных событиях снова заставили её сердце биться чаще. – Считаешь это крутым?

– Можно сказать и так.

– Что же в этом крутого? – лицо девушки исказилось в непонятной гримасе. Тим перевернулся на другой бок и взглянул на изменившееся лицо своей спутницы. В отличие от неё, он прекрасно видел в темноте, не заставляя глаза привыкнуть к ней.

– Это справедливо, – сказал он. Зелёные глаза будто бы сияли в темноте. Мира слегка покраснела и отвела взгляд – слишком уж прекрасны были эти два изумруда. «Чего не скажешь об их хозяине», – насмешливо думала она. – Ты убила тех, кто посягнул на твою жизнь.

– Но откуда ты это знаешь? Может, они вовсе не собирались убивать меня. Они скорее всего инее собирались убивать меня. Почему-то же странный, которого ты знаешь, перешёл на их сторону. Да и какая справедливость в убийстве?

– Знаешь, я столько убийств видел в своей жизни…

– Но ты не убивал сам. Это совсем другое.

– Может, ты и права, – Тим посмотрел на бледное худое лицо девушки. – Ну и как это?

– Не нужно спрашивать меня об этом, – голос Миры снова дрогнул, но она всё же ответила. Темнота заставляла быть откровенным, вскрыть своё сердце и голову и достать оттуда что-то особое, и сказать это, хоть и неровно, неуверенно, но сказать. – Это тяжело. Как будто ты убил что-то человеческое в себе. Ты постоянно думаешь «А кто дал мне право решать судьбу этого человека? Кто дал мне право быть палачом?». Это пугает. Я не могу нормально объяснить это, – резко оборвала она нить своей мысли.

– Я и так понял, – их взгляды – задумчивый Тима и испуганный Миры – снова встретились. – В любом случае, ты виновата в этом где-то наполовину.

– Что? Почему это?

– Ну, знаешь, убила же их не ты, а твоя, кхэм, злая личность.

– Отстань ты с такими теориями! – Миру разозлила не то неудачная шутка, не то серьёзное предположение Тима, и она отвернулась.

– Знаешь, может, я и прав, – несколько обиженно ответил юноша. – Это всё, о чём ты хотела поговорить?

– Да, – девушка выдохнула. Ей стало даже как-то легче. Тим тоже почувствовал облегчение. Приятно было чувствовать, что одну судьбу с тобой разделяет кто-то другой, такой же живой, с такими же переживаниями и своими мыслями.

– Тогда, видимо, спокойной ночи, – прерывисто сказал юноша, также вздыхая. Он посмотрел на светлую худую спину девушки, которая натянула на себя старую футболку Эрнеста. Спина неровно поднималась. Видимо, последний разговор заставил девушку поволноваться, но всё уже приходило в норму. Как волны после сильного шторма, её дыхание становилось всё более медленным и равномерным.

– Спокойной ночи, – спокойно сказала она и даже улыбнулась, правда её спутник этого уже не увидел.

В маленькой душной комнатке на одной из кроватей на спине лежал тёмноволосый юноша. Он смотрел на белеющий в темноте потолок и думал о многом. Он тоже сожалел о времени, но не так, как его отец. Он думал, что сможет когда-нибудь простить этого человека, выгнать из своей души того обидчивого ребёнка, который двенадцать лет назад проснулся от звука множества незнакомых шагов, который лишь растерянно недоумевал, думая, куда же делся его отец, а потом, нацепив маску безразличия, отвечал на вопросы двух незнакомых ему мужчин в костюмах.

На соседней кровати лежала девушка, русые волосы которой, как волной, накрыли всю подушку и часть покрывала. Она тоже думала о некоторых вещах. Что принесёт странным завтрашний день? Что они будут делать дальше? Куда же теперь повернёт нетерпеливый ручей жизни, который последние несколько лет спокойно бежал по камням, а теперь где-то прорвалась дамба судьбы, которая добавила воды в этот ручей и заставила его двигаться быстро и непредсказуемо?

И всё же… Что же сейчас с её младшей сестрой?

Старый потрёпанный матрац на полу, кучка разных насекомых, которые то и дело заставляли девушку вздрагивать и сдерживать приступ тошноты; холодный пол, который чувствовался даже через матрац, светлые стены, видневшиеся в темноте – всё это навсегда осталось в памяти Кейт чётким и неприятным воспоминанием. Она лежала на левом боку и смотрела на светлую стену с тёмным пятном. Её мысли были в беспорядке, её состояние граничило с безумием. Она боялась следующего дня, боялась места, в которое их с мужчиной из соседней камеры обещали привезти, боялась, что больше не увидит Криса и тех, кто ждал её в цирке. Страшно, страшно. Темнота и холод. И дискомфорт. Твёрдый и неровный пол. Светлые стены с тёмными пятнами воды, стекающей с потолка. Только бы выбраться из этого кошмара…

Все беспокойно лежали, копаясь в своих мыслях в эту ночь: Крис думал о плане, который ему предложила хозяйка цирка, Марина готовилась к тому, что она будет делать завтра, Лоренс Трейтор готовился к штурму «Джелси», а Кобус Дерайн разбирался с какими-то документами, и только Джеймс уже спокойно спал, набираясь сил, залечивая во сне свои раны.

Следующий день должен был принести немало сюрпризов.

Глава 7. Неожиданность

1

Джеймс приоткрыл слипшиеся глаза и уставился на грязно-белую стену. От этого движения резкая полоска боли пронзила бровь и добралась до макушки головы. Едва мужчина окончательно поднял опухшие веки, боль распространилась по всей голове, особенно сжимая виски и пронзая весь мозг, будто каждая нервная клетка вдруг начала биться в предсмертной агонии. Джеймс невольно замычал. Он не чувствовал себя так плохо даже тогда, когда проснулся после осеннего бала в университете, ведь в тот памятный вечер он, будучи ещё юношей, попробовал смешивать шампанское и пиво, выпивая после этого ром. Вся соль заключалась в том, что теперь болела не только голова, но и всё тело, будто бы пронизанное тонкими металлическими нитями, которые то и дело сжимали в тиски некоторые мышцы и сухожилия. Негромко простонав от ноющей боли в мышцах и жгучей в голове, мужчина приподнялся на локтях, отчего всё, что он видел начало качаться, будто Земля вдруг стала куклой-неваляшкой, которую качнул какой-то гигант.

Через какое-то время мужчина перетерпел боль и справился с сильным головокружением. Теперь он смог сесть и внимательно осмотреть то место, куда его притащили. Через прутья решётки он увидел сидящую на полу девушку, находящуюся в такой же камере. Она сидела рядом со своей решёткой правым боком к Джеймсу и смотрела на противоположную стену.

– Кейт Файтен, – позвал Джеймс и не узнал свой голос.

Девушка повернула голову на его зов и долго смотрела на него, ничего не говоря, видимо, оставаясь в своих мыслях.

– Вы уже проснулись? – наконец ответила Кейт, и в её взгляде появилась осмысленность. Мужчина с сочувствием взглянул на фиолетовые подтёки под её большими голубыми глазами, говорившие о том, что девушка почти не спала всю ночь. Может, она, как и Эрнест Сандерс прошлым вечером, изредка проваливалась в беспорядочную мешанину образов и кадров, имеющую смысл только в рамках сна. Тем не менее, она успела о многом подумать за это долгое время.

– Который сейчас час?

– Я не знаю. Даже примерно предположить не могу. Но я уже давно не сплю. И свет в камерах включили где-то час назад, но никто сюда ещё не заходил.

За этими словами последовала пауза в пятнадцать минут. Бывший следователь внимательно осматривал помещение и о чём-то напряжённо размышлял.

– Я думаю, мы сможем сбежать, – наконец сказал Джеймс, с трудом поднимаясь. – Ты поймёшь, если я расскажу тебе?

– Не нужно говорить со мной, как с ребёнком, – ответила Кейт, в её глазах снова загорелся огонёк. – Я не знаю, может вы уже заметили, но рядом с этим зданием есть много деревьев. Одно из них стоит вплотную к его крыше. Ещё от него идёт толстая ветка, – при своём рассказе девушка жестикулировала и показывала в воздухе то, как расположено дерево. – Можно попытаться перебраться по этому дереву и выбраться с территории полицейского участка. Но для этого надо забраться на крышу.

– Ты имеешь в виду перебраться через двухметровый забор?

– Да.

– Хорошо, я, если честно, ещё не дошёл до этого, но тоже предполагал что-то подобное, – Джеймс слегка изумился. – Я знаю, как устроено это здание и как примерно расположена охрана, но многие мои данные могут оказаться ложными, ведь они могли что-нибудь изменить, зная, что я здесь.

– Мне кажется, сейчас охраны почти не будет, но я не уверена.

– Почему?

– Ну, это здание принадлежит «охотникам», а они сейчас должны делать всё, чтобы поймать мою сестру и того парня. Значит, им нужно больше рабочих рук. Но мы не можем знать точно, потому что они могут начать поиски не сегодня, не сейчас…

– Я думаю, в этом есть доля правды, – перебил девушку Джеймс. – Вчера они узнали, где могут скрываться их цели, а именно в баре «Джелси». Учитывая то, что с вероятностью процентов в девяносто цели сейчас находятся там, «охотники» должны организовать нападение и захват. Им точно нужно больше сил и именно сегодня.

– Но мы всё равно не можем быть уверенными точно. Нужно быть максимально осторожными, – Кейт нахмурилась. Теперь с этой серьёзностью в глазах и фиолетовыми подтёками на лице она выглядела гораздо старше своих лет.

– Это само собой, – Джеймс был удивлён тому, что мог общаться почти на равных с девочкой, которая почти на тридцать пять лет младше него.

– Как вы думаете, они схватят их?

– Я не знаю, – честно ответил Джеймс. – Нам остаётся только надеяться, что у них получится сбежать, но, благодаря их сопротивлению, у нас будет больше времени на побег. Так что сейчас мысли нужно сосредоточить на этом.

– Да, – Кейт снова нахмурилась, но теперь уже не так уверенно. – Если, конечно, операция по их поимке не началась…

– Тогда не стоит терять времени, – сказал Джеймс и начал излагать суть плана.

2

Мира проснулась от странного ощущения, сковавшего тело. Необычная волна незнакомого чувства поползла по конечностям, распространяя холод и неприятное ощущение бегающих по телу стай насекомых. Она резко села на кровати, восстанавливая зрение, которое ещё не успело вернуться после быстрого пробуждения. Рядом с ней на соседней кровати так же растерянно поднялся Тим. Похоже, необычное ощущение опасности и его вырвало из объятий сна.

Девушка взглянула на часы, висевшие над кроватью юноши.

«4:40. По плану нам осталось спать ещё около двадцати минут. Так что происходит?» – соображала Мира и пробежала взглядом по встревоженному лицу Тима.

– Мы опоздали, – едва выговорил он и глубоко выдохнул. По его лицу прошла уже знакомая девушке судорога, от которой уголки рта юноши неестественно скривились. – Они окружили здание. Твою мать…

– Чёрт, – Мира ещё несколько раз выругалась и начала спешно одеваться. Её примеру последовал и Тим.

Они аккуратно вышли в тёмное и прохладное помещение с дверями, ведущими в комнаты. Мира уж успела разогреть свои руки, чтобы атаковать, но Тим ничего не предпринимал.

– Они сделали очень плотное двойное кольцо, – говорил он. – Их много и возле чёрного хода и возле главного. Нам не прорваться.

– А как же твоё превращение в огромного кота?

– Я набрался сил, но на превращение нужно время. К тому же, как только мы выберемся наружу, нас тут же могут ранить из автоматов. Скорее всего в ноги, чтобы не сбежали. Дело дрянь.

– И что нам делать? – в ответ на этот вопрос из двери, ведущей в бар, вышел Эрнест; Тим быстро спрятал свои уши и хвост, реагируя на открывшуюся дверь. Хозяин бара был немного испуган, но сохранял самообладание и рациональное мышление.

– Думаю, вам нужно быть там, – сказал он, глазами показывая в сторону бара. – Они хотят поговорить, но будьте осторожны.

– Само собой, – Мира отстранила Тима и первая вошла в бар.

Вчерашнее впечатление от сильного запаха алкоголя, табачного дыма и чего-то сладковатого не могло сравниться с добавившимся запахом затхлости, который принесли с собой «охотники». Именно так всегда пахли прогнившие сырые доски или испорченный суп. Войдя в помещение, странные обнаружили, что несколько спецназовцев во главе с высоким светловолосым мужчиной только начинали входить в бар. Позади руководителя операции стоял ещё один субъект. Он просто скрывался за спиной одного из людей в форме и наблюдал за происходящим. Также, в баре ещё находилось несколько человек, которые до этого наглого вторжения «копов» спокойно попивали пиво или коктейли, обсуждая какую-то насущную проблему. Теперь эти, по большей части крупные мужчины стояли напротив вошедших и грозно держались за безрукавки или ремни брюк. У кого-то за спиной, у кого-то во внутреннем кармане безрукавки, а у кого-то открыто, в специальной кожаной кобуре лежало оружие, которое посетители ещё не решались применять.

– Что за фигня тут происходит? – грубо спросил один из посетителей, полный мужчина лет пятидесяти с небольшой светлой козлиной бородкой и татуировками огня на плечах, завидев вошедшего за странными Эрнеста.

– Что вам тут надо? – спросил второй, длинный и сухонький мужчина с опухшим и пожелтевшим лицом, обращаясь к стоящему во главе незваных гостей следователю.

– Нам нужно только поговорить, – улыбнулся тот, открывая свои ровные и мелкие зубы, едва видневшиеся из-под светлых усов. – А вот и наши ребята пришли! – радостно сказал он, завидев стоявших за барной стойкой Миру и Тима.

– Так вот ты как, ублюдок, – обратился Тим к следователю. При этом Мире даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, как плохо стало Тиму – хоть он и говорил строго и жёстко, будто резал правду-матку, но в его голосе странная уловила отчаянные нотки, которые не забыла с вечернего разговора. – Ты даже Джеймса предал, или он просто решил не навещать меня здесь?

– Скорее он нас всех предал, как и ты, – отвечал Лоренс.

– Я понять не могу, зачем тебе-то это надо? Неужели шантаж? – сказал Тим.

«Тянет время», – подумала Мира, внимательно смотря по сторонам. Нужно было придумать, как выбраться отсюда, пока по ним не открыли огонь.

– Ох, моя история будет тебе не интересна, – резко оборвал мысль Лоренс. – Кстати, у нас там одна маленькая блондинка в камере сидит. Она всё ждёт, что за ней зайдёт старшая сестра – прямо как в детском саду.

Мира подняла на мужчину взгляд начинавших желтеть глаз. «Ублюдок… Чёрт, нельзя терять голову, нельзя!» – думала Мира, отворачиваясь от следователя.

– Ладно, я пришёл сказать вам пару слов, – Лоренс заметно расстроился тому, что его провокация не сработала. – Я хотел предложить вам не сопротивляться. Знаете, ведь у меня были причины присоединиться к этой организации. Но эти причины я не могу вам озвучить. Пока. Но если вы пойдёте со мной, вы поймёте, что всё это нужно для одной цели, исполнение которой куда лучше, чем постоянное бегство от своей судьбы.

– Ага, уже пошли. Вы чуть не пристрелили нас вчера! – сказал Тим, перебив следователя.

– Ах, я думал, ты перестал быть таким несносным за годы, которые провёл с нами, – вздохнул Лоренс, закатывая глаза. – Конечно, мы не собирались убивать вас, это было бы глупо с нашей стороны. Но если бы вы не убегали, вас бы приняли куда более радушно…

«Нужно как-то сбежать отсюда, – думала Мира, не обращая внимания на речь мужчины. – Что если отправить в них немного огонька? А потом что? Через чёрный ход не сбежать. Остаётся только идти напролом…». Тут она увидела едва заметное движение в заднем ряду «охотников» – кто-то тихо взвёл курок и направил его в сторону барной стойки. «Снотворное!» только и мелькнуло в голове странной, прежде чем она ринулась в сторону.

3

– Джен, Джен! – девушка с кудрявыми рыжими волосами, собранными в аккуратный хвост, буквально ворвалась в спальню. На кровати нечто, мерно дышавшее, было завёрнуто в одеяло. Оно резко поднялось, показывая себя миру – это была невысокая девушка с абсолютно белыми, больше похожими на седые волосами. Она подняла голову с заспанными глазами и посмотрела в сторону двери. На потолке включился яркий свет, который чуть было не ослепил её.

– Что случилось, Джинни? – быстро пробуждаясь, сказала седовласая девушка.

– «Охотники» большим отрядом в человек двадцать направились в сторону леса на противоположном берегу Рейна! Я думаю, что они пошли захватывать кого-то, причём очень сильного, судя по размерам их группы!

– Вот блин! – буркнула седовласая, окончательно просыпаясь. Она кинулась к лежавшей на ближайшем стуле форме и начала быстро стягивать с себя домашнюю одежду. – Даже поспать нельзя! Ты уже говорила Вилену?

– Да, он сказал будить тебя и готовить команду В.

– Разумно, этого нам хватит. Ты с нами?

– Да, я буду координировать.

– Вот и отлично, – переодевшись меньше чем за сорок секунд, сказала седовласая. – И чёрт дёрнул их ловить кого-то в четыре часа утра!

4

– Поверьте мне… – говорил Лоренс, когда дротик со снотворным пронизал воздух.

С худой вскинутой руки сорвался поток алого пламени, который опалил длинные рукава кофты. Огонь двинулся в сторону вставших столбом «охотников». Посетителям оставалось лишь изумлённо в эти несколько длинных секунд наблюдать за тем, что происходило за барной стойкой. А за ней взметнулись длинные волосы хрупкой девушки, которая быстро закрыла своим телом высокого и широкого в плечах юношу, не успевшего понять, что происходит. Несколько «охотников», включая отскочившего, но пострадавшего от огня Лоренса, быстро сориентировались и начали стрелять в сторону барной стойки.

– Ах вы твари! – заорал полный мужчина с козлиной бородкой и выхватил из-за пояса пистолет. В ответ на беспорядочную стрельбу «охотников» все посетители, включая самого Эрнеста, который вытащил ружьё из-под стойки, достали своё оружие и покрыли градом пуль людей, которые ещё скрывались в дыме от огня. Какое-то время в небольшом помещении бара творилась полная вакханалия: столы были перевёрнуты (за ними скрывались отстреливающиеся посетители), обычные пули перемешивались с дротиками, кто-то кашлял от дыма, кто-то кричал матом, даже несколько бутылок полетело в сторону непрошеных гостей – одна из них попала «охотнику» в голову, надолго лишая его возможности участвовать в перестрелке. Во время всего этого Тим и Мира скрылись за стойкой.

Девушка слегка прислонилась к стенке бара и вытащила что-то продолговатое, торчавшее в области рёбер. Тим увидел у неё в руках использованный дротик.

«Хитрый, чёрт! – подумал юноша про Лоренса. – Так ты хотел обезвредить меня, чтобы мы точно не смогли сбежать! Как она вообще успела догадаться об этом?».

– Эй! – Мира откинула голову назад и посмотрела на своего напарника потухающими глазами. – Врубай своего кота… Нужно идти напролом…

«Легко сказать, – лихорадочно соображал Тим. – И как я её утащу? Ладно, может с этим и справлюсь, но пробраться через это месиво?»

– Я пальну в них ещё раз, пока могу, – почти шёпотом сказала Мира.

– Ладно, – Тим положил одну руку под спину девушки, а другую под колени.

«Ох и достанется же моим ногам», – успел подумать Тим, прежде чем закричал от резкой нестерпимой боли.

Его ноги резко увеличились в размерах и покрылись плотной чёрной шерстью. В первые секунды метаморфозы из них брызнула кровь, которая покрыла некоторые бутылки припрятанного элитного алкоголя и сделала из оранжевых апельсинов красные грейпфруты. Юноша закричал, и его вопль отдалённо напоминал рёв крупного зверя, в которого попала пуля или дробь. Происходящий беспорядок даже остановился на мгновение, когда все присутствующие услышали этот нечеловеческий вопль. Чудовищным усилием подавив приступ боли, Тим выскочил из-за стойки, держа в руках ослабевшую девушку, которая еле-еле вскинула правую руку.