Текст книги "Фантомы"

Глава 55

Трина Рагулина зачарованно наблюдала, как на центральном экране зала один за другим значки превращались из красных в зеленые.

– Пошла Первая Группа «ВИГов», – воскликнул Джоунс, и Рагулина увидела, как фигурка самолета в Эстонии изменила цвет.

Майоров нажал кнопку на черном телефоне.

– Группа Пять в Готенберге – вперед! – приказал он. – Группа Семь у прибрежного шоссе на Норвегию – вперед!

– Полковник, уже достаточно для начала выступления, – крикнул Джоунс. – Мы можем начинать.

– Нет, – сказал Майоров. – Отозвались только пять групп, а мне нужен полный их отчет о готовности, прежде чем я попрошу приказ председателя.

– Сэр, докладывает Группа Четыре от Карлскрона! – воскликнул кто-то, и один из символов превратился в зеленый.

Майоров вдруг встал, внезапно чем-то обеспокоенный.

– Что-то молчат Группа Один в Стокгольме и Группа Три на Странгнас. Что они сообщают? Мы же не можем начать без этих двух.

– Сам не понимаю, – сказал Джоунс. – Группа Один должна быть на месте раньше других. Что их задерживает?

– А, они по-прежнему ищут Аппичеллу и Ли, – сказал Майоров, вновь усаживаясь. – Сообщите им, чтобы прекратили поиск и немедленно перегруппировались. Мне нужна их готовность, сейчас же!

Джоунс ответил по зазвонившему телефону, сказал несколько слов и обратился к Майорову:

– Получено сообщение от Группы Три на Странгнас. Похоже, военные штабы в Стокгольме проводят учения. Ворота закрыты, и вокруг размещаются войска на бронетранспортерах.

– Это невозможно! – закричал Майоров. – Учения там назначены совсем на другую неделю! Карлссон снабдил нас расписанием!

Джоунс нажал еще одну кнопку и послушал.

– Полковник, Группа Один докладывает, что в Стокгольме звучат сирены гражданской обороны! Что за чертовщина?

Пока он говорил, Рагулина увидела, что на правом экране изображение севшей на мель подлодки в стокгольмском архипелаге сменилось кадром с мужчиной, сидящем в студии за столом.

– Дайте звук экрана номер три! – закричал Майоров.

– ...нашей центральной студии в Стокгольме, – сказал голос. Мужчина за столом покопался в своих бумагах и начал: – Несколько минут назад министр обороны отдал приказ о всеобщей мобилизации в Швеции. Отменены все отпуска военным. Всем служащим вооруженных сил отдан приказ вернуться в свои подразделения, которым надлежит оставаться в местах их дислокации до получения приказа о выступлении. Не подлежащим призыву служащим и рабочим рекомендовано остаться на своих рабочих местах. Все частные средства транспорта должны быть убраны с улиц и дорог, чтобы освободить пространство для передвижения транспорта сил военной и гражданской обороны. Всем шведским гражданам рекомендовано пользоваться телефонами только в случае крайней необходимости. Правительство и члены парламента уже приступили к рассредоточению по заранее определенным безопасным убежищам. Министр обороны вылетел на остров Хоггарн в стокгольмском архипелаге, чтобы лично разобраться в ситуации с советской субмариной, севшей там на мель сегодня ранним утром. Для получения дальнейших инструкций по мобилизации настраивайтесь на передачи местных радиостанций.

Он начал еще раз зачитывать бюллетень.

Майоров вновь оказался на ногах.

– Невозможно поверить. Этого не может быть! – закричал он.

Пронзительный звонок белого телефона на его столе заставил всех резко замереть в этом зале. Наступила мгновенная тишина. Майоров уставился на телефон, словно это была ядовитая змея, а тот продолжал громко звонить. Наконец Майоров взял трубку.

– Майоров слушает. Я уже знаю, товарищ председатель, мы получаем передачи шведского телевидения. У меня есть основания полагать, что это мистификация. Я прошу разрешения держать мои силы в готовности, пока я не получу доклады от моих групп в Швеции. Да, товарищ председатель, не более тридцати минут.

Он положил трубку.

– Мистификация? – У стола стоял Джоунс, обращаясь к Майорову. – Группа Один уже доложила о всеобщей тревоге в Стокгольме, а Группа Три уже докладывала о закрытии штабов на Странгнас. Это не может быть мистификацией!

– Заткнись! – заорал на него Майоров. – Мне нужны одновременно доклады всех групп в Швеции! Если это необходимо, эфир к вашим услугам!

Джоунс вернулся к своим телефонам, нажимая кнопки и отдавая приказы. Рагулина захватила в камбузе бутылку водки и стакан, подошла к Майорову и поставила их на стол. Она налила водки в стакан.

– Пожалуйста, полковник, – сказала она, с трудом подавляя ликование. – Я думаю, это вам необходимо.

– Пошла прочь от меня! – закричал Майоров, но схватил стакан дрожащей рукой, выцедил водку и налил еще. – Докладывайте, Джоунс!

– Полковник, – отозвался Джоунс, – другие группы подтверждают сообщение Первой Группы. Это настоящая всеобщая тревога в национальном масштабе. Резервные войска начали занимать позиции вокруг ключевых объектов. Боюсь, что это правда, полковник Майоров, Швеция мобилизована.

Майоров сидел, застыв и бессмысленно глядя на центральный экран. На экране начали вспыхивать красные значки передвижений шведских войск. Зазвонил белый телефон.

Вновь в зале наступила тишина. Пронзительный звон белого телефона заполнял помещение. Глаза всех людей были устремлены на Майорова.

Майоров не обращал внимания на звенящий белый телефон.

– Джоунс, – сказал он торопливо, – передайте на субмарину Гельдеру пароль 10301.

– Да, полковник, – ответил Джоунс.

Он поднял трубку, что-то в нее сказал и повесил.

– Пароль 10301 передается, сэр, – сказал он.

Белый телефон на столе Майорова перестал звонить.

Глава 56

Гельдер стоял в боевой рубке подводной лодки класса «Виски» и осматривался вокруг. Что-то было не то. Уж слишком спокойно.

Это заметил и Колчак. Только что перевалило за полдень, ветер ослаб, превратив поверхность моря в безмятежную, как в озере. И еще было тепло к тому же, и орудийный расчет на палубе совсем разморило. И тут над водой понесся приближающийся ноющий звук. Гельдер и Колчак одновременно обернулись посмотреть на шведский эсминец, дымящий в полумиле. Его орудия, сначала опущенные и направленные в сторону сидящей на мели подлодки, теперь поднимались. На двух патрульных судах, стоявших в паре сотен ярдов, орудийные расчеты отошли от орудий, оставив их смотреть дулами в небо.

– Что такое? – спросил Колчак. – Что происходит?

Гельдера позабавило, что этот человек говорит шепотом.

– Они отступаются от нас, – ответил он. – Им приказано не стрелять по нам.

– Значит, нам надо открыть огонь по ним, – нервно сказал Колчак. – У нас приказ спровоцировать сражение, прежде чем сдаться.

У Гельдера же не было намерений провоцировать сражение. Он не собирался терять ни одного человека, будь то русский или швед, всего лишь из-за глобальных амбиций Майорова.

– Я жду кодированного приказа на это, – сказал он. – И это мое право.

– А вот я не уверен в этом, – с вызовом сказал Колчак. – Ведь понятно же, что мы не можем позволить превратиться этой ситуации в ничто.

Гельдер приложил ладонь к уху.

– А это что?

– Что что? – спросил Колчак. – Я не... а, теперь слышу.

Где-то вдалеке над проливом со стороны Стокгольма нарастал вой сирены.

– Пожар в какой-нибудь деревушке архипелага, – сказал Колчак.

– Пожар в двух деревушках, – проговорил Гельдер, поворачиваясь к югу.

Завыла еще одна сирена. И затем одна за другой, вблизи и вдали, стали включаться сирены, а двое мужчин стояли и слушали.

– Да что же это происходит? – требовательно спросил Колчак. – Какой-нибудь трюк, чтобы вывести нас из себя?

Гельдер улыбнулся.

– Конечно, это может вывести вас из себя, Колчак, но это не трюк. У шведов тревога.

– Вы имеете в виду, что действия начались, как и было запланировано?

– Действия не начались, Колчак. Вместо этого потерян пенни.

– Прекратите говорить английскими загадками, Гельдер; что вы имеете в виду?

Гельдер услышал новый звук, доносящийся с востока. Сначала он подумал, что это еще одна сирена, но звук изменился, перерастая во что-то иное. И он приближался.

– Я имею в виду, что вторжения не будет, – сказал Гельдер. – Шведы встревожились, они объявили мобилизацию. Внезапность утеряна. И вторжения не будет.

Гельдер навалился на ограждение и посмотрел на восток. Приближалась какая-то лодка, и очень быстро. Она была похожа на одну из прогулочных любительских лодок. Наверное, какой-нибудь сгорающий от любопытства швед едет полюбоваться на Гельдера. Другой звук, сзади, заставил его обернуться. Со стороны Стокгольма низко приближался вертолет.

– Вторжение обязательно будет! – настаивал Колчак. – Ведь сам Майоров сказал нам!

– Так уж получилось, Колчак, что я присутствовал при том, как Первый секретарь нашей любимой партии говорил Майорову, что вторжения не будет, если элемент внезапности будет утерян.

Гельдер склонился к переговорному устройству:

– Номер первый.

– Да, сэр? – отозвался голос помощника.

– Принесите белый флаг и приготовьтесь поднять его.

– О чем это вы говорите? – чуть не кричал Колчак. – У вас же приказ на сдавать судно без перестрелки!

Гельдер повернулся, чтобы еще раз взглянуть на быстро приближающуюся моторную лодку.

– Вы что же, не слышали, Колчак. Это конец. Теперь нам долго питаться шведскими фрикадельками.

Еще один звук заставил Колчака промолчать. Громкий электронный сигнал эхом запрыгал по боевой рубке, за ним еще один и еще, всего пять раз.

– Нам передан пароль! – сказал Колчак, бросаясь туда, где размещался радиоприемник.

Гельдер последовал за ним. Светодиоды приемника высвечивали цифры: 10301.

– Вот так-то! – сказал Колчак. – Вторжение все-таки состоится! Отправляйте гидросигнал!

В боевой рубке появился помощник, неся белый флаг.

– Поднимайте его, – сказал Гельдер ему.

Колчак шагнул к переговорному устройству.

– Радист! – крикнул он, – отправляйте гидросигнал!

– Простите, кто это говорит? – отозвался голос.

– Это Колчак, черт тебя побери, твой замполит! Отправляй гидросигнал!

– Извините, сэр, – ответил радист, – но я могу отправить этот сигнал только по приказу капитана.

Колчак выхватил пистолет.

– Гельдер! – закричал он. – Сейчас же отдайте приказ, или я расстреляю вас на месте.

Помощник застыл ошарашенно. Ни у него, ни у капитана не было личного оружия.

Гельдер вновь глянул на приближающуюся моторку, она была уже много ближе. Он уже мог различить, что там на борту один человек, похоже, старик. А ведь эта его штука, подумал он, идет со скоростью от сорока до пятидесяти узлов. Он обернулся к замполиту.

– Колчак, если я отправлю этот сигнал, сразу же вслед за этим недалеко отсюда сдетонирует ядерная бомба.

– Что?

– Уж поверьте. Я сам ее там размещал. И если она рванет, то, вероятно, снесет не только Стокгольм, но и вас тоже. Неужели вы не понимаете, что нас вместе с субмариной унесет к чертовой матери?

– Я понимаю приказы! – завопил Колчак. – Прикажите радисту, или я убью вас и сделаю все сам.

Гельдер посмотрел на изумленного помощника, стоящего с белым флагом.

– Поднимайте его, – сказал он.

Колчак поднял пистолет и выстрелил Гельдеру в голову.

* * *

Рул из вертолета посмотрела вниз и увидела моторку, идущую на скорости с востока к месту нахождения подлодки.

– Министр, посмотрите сюда, – сказала она, показывая.

Министр, Ли и пилот вытянули шеи. Моторка, летящая по воде параллельно сидящей на мели субмарине, сделала поворот на девяносто градусов, и теперь шла прямо на подлодку. Шведское патрульное судно с запозданием бросилось в погоню. Люди на других судах замахали руками, показывая, и офицеры и экипаж эсминца бросились к ограждениям, перевешиваясь через них, чтобы видеть.

– Господи Иисусе, – сказал министр, – он собирается таранить подлодку.

* * *

Оскарссон на полном газу вышел из поворота и зажал оба рычага на максимальной мощности. Два здоровенных подвесных мотора взвыли, получив полную нагрузку. Оскарссон уже наметил цель – как раз между боевой рубкой и палубным орудием, затем набросил петлю амортизационного шнура на рукоять руля. Схватив заряженное ружье с сиденья рядом с собой, он поставил ногу на борт. Лодка, набирая скорость и устойчиво держась на волнах, мчалась прямо и точно. Оскарссон зацепился для прочности ногой за сиденье, уложил стволы ружья на искалеченную руку, придерживая его большим пальцем, и аккуратно прицелился. До подлодки было семьдесят ярдов, затем пятьдесят, тридцать. Оскарссон следил через мушку за изменением угла прицела, когда в его мозгу зазвенел крошечный колокольчик.

– Сейчас, Эббе, сейчас, – сказал он внуку, а затем нажал на оба курка.

* * *

Гельдер покачнулся, а затем отвернулся от Колчака и посмотрел на моторку, летящую прямо на подлодку. Пока он поворачивался, пуля ожгла ему затылок и сбила фуражку. Теперь даже взбешенный Колчак повернулся, чтобы посмотреть на приближающуюся лодку. Он подскочил к стоящему у ограждения Гельдеру.

Казалось, что на них с неимоверной скоростью несется сама смерть. Расчет палубного орудия, как один человек, бросились кто вперед, кто за борт, спасаясь от атаки этого белого снаряда. Гельдер за микросекунду до выстрела заметил ружье. Казалось, что выстрел совпал с ударом лодки о палубу субмарины.

* * *

Рул вместе с остальными, широко раскрыв рот, увидела, как приподнятый нос моторки ударил в низко сидящую покатую палубу подлодки. Моторка взлетела под крутым углом и перелетела через палубу подобно прыгающему воднолыжнику. Она упала в воду примерно в тридцати ярдах с другой стороны подлодки, приземлившись сначала кормой, а затем плюхнувшись и всем днищем, подняв во все стороны стены воды. Она помчалась в сторону острова и секунду спустя, пролетев по мелководью у берега, развернулась боком и успокоилась, уткнувшись в песок. Рул решила, что видела на дне лодки лежащего человека.

– Пилот, – сказал министр, – приземляйтесь на берег.

* * *

Гельдер подумал, что на несколько секунд отключился. Когда он пришел в себя, то лежал у основания боевой рубки. Над ним склонялся помощник.

– Капитан! Капитан, вы слышите меня? – говорил помощник.

Гельдер приподнялся, опираясь на локоть, но тут же рухнул от боли в челюсти.

– Пара дробин попала вам в шею, – сказал помощник, – а две или три, самое большое, в лицо. Я думаю, что это не страшно.

Гельдер подумал, что, судя по боли, все-таки что-то серьезное; кажется, он сломал челюсть. Во всяком случае, Колчаку повезло меньше. Весь удар выстрела угодил ему в лицо, и боевая рубка была заляпана пятнами мозгового вещества и волос и красными звездами сгустков крови.

Гельдер с помощью помощника с трудом встал на ноги и навалился на ограждение рубки. Он посмотрел в сторону берега, где приземлялся вертолет, и люди сбегались к большой моторке, вылетевшей теперь на сушу. Налетел легкий бриз и взъерошил его волосы.

– Я не знаю, кто этот дуралей, – сказал он помощнику, – но я надеюсь, что это единственный выстрел в этой нелепой войне. Поднимите этот чертов белый флаг и поторопитесь!

Глава 57

Трина Рагулина, ошеломленная, как и другие, наблюдала, как большая белая моторка перелетела через субмарину. Шведская телекамера сменила ракурс показа на более близкий к боевой рубке подлодки. Она увидела, как Гельдер, с лицом, по которому текла кровь, с трудом поднимался на ноги, выкрикивая слова приказа другому офицеру. А минуту спустя над подлодкой появился белый флаг.

Майоров вновь вскочил на ноги.

– Проклятье, Джоунс, я же приказал вам передать этот сигнал!

– И он был передан, сэр, – отозвался Джоунс, – а прием его подтвержден электроникой. Но буй не вышел на связь со спутником.

– Подлодка не передала гидросигнал! – сказал Майоров, ударяя кулаком по столу. – Свяжитесь с ними по радио и можете сделать это через открытый эфир, если необходимо!

– Но, сэр, – сказал Джоунс. – Ведь они по вашему же приказу не имеют права пользоваться радиостанцией. И они нас не услышат. Их радиостанция просто выключена.

– Чертов Гельдер! – заорал Майоров, вновь стуча по столу. – Будь проклят! Я хочу, чтобы его расстреляли! Свяжитесь с Группой Один в Стокгольме. Я хочу, чтобы они нашли его и убили, пока он не заговорил! Какая прелесть, он отказался выполнить самый особый мой приказ! Он не дал сигнал бомбе!

– Бомбе, сэр? – спросил ошеломленный Джоунс.

– Свяжитесь с Группой Один! – заорал Майоров.

– Но мы не можем, сэр; они уже следуют плану непредвиденных обстоятельств, тому условию, при котором в Швеции объявлена тревога. Они уже рассредоточились.

– Я хочу, чтобы Гельдера вернули! Свяжитесь со стокгольмским центром, пусть они отрядят на это своих людей.

– Но у нас нет такой возможности – напрямую связываться со стокгольмским центром, полковник, – ответил Джоунс. – Любой контакт с посольством возможен только через московский центр.

В первый раз за все время, что Рагулина знала Майорова, тот потерял самообладание. Она перевела взгляд обратно на экран. Советскую субмарину облепили шведские моряки, и она увидела, как от боевой рубки спускают на руках носилки. Она видела лицо Гельдера, все еще в крови, и как того поддерживает другой русский офицер. Все, теперь Ян в руках шведов. И они уже никогда его не отпустят, тем более после такого случая.

Зазвонил белый телефон. Майоров стоял, очевидно, пытаясь успокоиться, в то время как телефон звонил и звонил. Все в зале замерли, не сводя глаз с полковника.

Наконец он погрузился в кресло и снял трубку.

– Майоров слушает. – Нет, товарищ председатель, мы получили подтверждение, что тревога в Швеции – не мистификация. Я уже отдал приказ приостановить осуществление плана вторжения. Нет, товарищ председатель, шведы не захватили ни одного человека... да, за исключением экипажа субмарины. Ну разумеется, у них не было другого выхода, только сдаться. Я требую, чтобы министерство иностранных дел начало переговоры на предмет возвращения их, особенно капитана. Он один из лучших наших людей... вы встречались с ним в Москве. Да, товарищ председатель, завтра утром я там буду.

Майоров положил трубку и сполз в своем кресле.

– Отдайте приказ прекратить осуществление плана вторжения, – сказал он Джоунсу. – Меня вызывают в Москву, завтра утром совещание. И план, Джоунс, не умер, он просто откладывается. Вот увидите.

– Да, полковник, разумеется, – спокойно ответил Джоунс.

Рагулина стояла и смотрела на большой экран. Зеленые значки, один за другим, превращались в красные, а затем исчезали. Также и атмосфера в зале изменялась – энтузиазм перешел в депрессию. Стараясь не шуметь, люди занялись работой по приведению в порядок помещения. Вскоре погас главный экран, и оставался только экран с телевизионным изображением. Рагулина смотрела, как носилки погрузили в лодку и повезли на другую сторону острова. А Гельдер уже не вернется, она понимала, даже если советские дипломаты и договорятся о его освобождении. Ведь он же отказался выполнить самый важный приказ Майорова, и вернуться никак нельзя. И вновь она одинока, даже еще более одинока, чем раньше.

В зале начал гаснуть свет. Какой-то солдат в форме подошел к камбузу, где стояла Рагулина.

– Как бы насчет кофейку? – спросил он, приставляя оружие к прилавку. Рагулина налила кофе и посмотрела на автомат. И был это как раз тот самый супер-пулемет, о котором она слышала от Гельдера. Теперь она видела его вблизи, обнаружив затвор, стоящий на предохранителе. И в этом оружии уже была вставлена обойма.

Глава 58

Рул и Ли стояли на переднем крыльце дома на побережье Хоггарна, когда на носилках принесли командира субмарины. Дом этот был превращен в командный пункт королевских военно-морских сил и пресс-центр, и теперь тут было полно людей. Обалдевшие хозяева дома пытались оказывать хоть какую-то помощь, готовя кофе и сендвичи. Все вокруг были заняты историей Оскара Оскарссона, рыбака, который теперь находился внутри дома, выдерживая осаду прессы.

Два моряка осторожно поставили носилки на крыльцо, ожидая дальнейших указаний. Рул посмотрела вниз на окровавленное и распухшее лицо, еще не перевязанное. Этот человек пытался говорить. Она склонилась, но он, казалось, смотрел куда-то мимо нее.

– Привет, Ли, – смог он выговорить.

– Боже милостивый, – сказал Уилл, наклоняясь. – Да это же... Гельдер, да?

У подводника брови поползли вверх.

– Откуда ты знаешь мое имя?

Ли улыбнулся.

– Из наброска, который ты сделал в Стокгольме. Ты же подарил мне один и подписал – Гельдер.

Мужчина попытался рассмеяться.

– Ох, нет! А я-то так трудился над своей легендой!

– У тебя была грандиозная легенда, – сказал Уилл. – А этой подписи я не замечал до вчерашнего вечера.

Рул, разинув рот, смотрела на двух мужчин.

– Что здесь происходит?

– Позже объясню, – сказал Уилл.

– Ли, я не собираюсь возвращаться в Советский Союз, – сказал Гельдер. – Я попрошу, чтобы меня оставили на Западе.

Уилл выудил из бумажника свою сенатскую визитку.

– Вот там ты меня сможешь найти. Дай мне знать, если понадобится моя помощь.

Гельдер посмотрел на карточку.

– Так значит, сельский адвокат, а? У тебя тоже была прекрасная легенда. Ты одурачил Майорова.

– Да нет, я не врал ему, – сказал Уилл. – Я просто сказал не всю правду.

– Вот и он не сказал мне всю правду, – сказал Гельдер. – Он не рассказал мне о бомбе.

– О бомбе? О какой бомбе? – спросила Рул.

– Недалеко отсюда, в архипелаге установлена бомба, атомная мина.

– Министр! – позвала она в парадную дверь. – Вам лучше подойти сюда.

К ним присоединился министр, и Рул слушала, пока Гельдер объяснял и рассказывал координаты и частоту гидросигнала, способного освободить антенну.

– Но вы не беспокойтесь, – сказал Гельдер. – Я думаю, она не сдетонирует, пока не освободится антенна.

Министр исчез в доме.

Какой-то мужчина со значком журналиста подошел к Рул и Ли.

– Вы не Уилл Ли? – спросил он.

– Совершенно верно, – с удивлением ответил Ли.

– Я Фред Аллен, корреспондент Газетного Управления, которое включает «Атланта Конститьюшн». Это не вы работаете с сенатором Карром в Вашингтоне?

– Гм, да, но в настоящий момент я в отпуске.

– В отпуске? – фыркнул репортер. – Что же это за отпуск, если вы в эпицентре событий?

Подошел министр.

– О, этот молодой человек как раз и есть герой всей истории, – сказал он, – и...

Рул сузила глаза и покачала головой.

– Вот и прекрасно, – сказал репортер. – И я хотел бы услышать обо всем.

– Не сейчас, – сказал Уилл. – Давайте поговорим об этом позже, о'кей?

– Только если вы пообещаете никому, раньше меня, не излагать информацию. Мне вся история нужна целиком из первых рук.

– Обещаю, вы будете первым. – Он обратился к министру. – Мистер Уэстберг, надо полагать, что все аэропорты и порты перекрыты. Не могли бы вы помочь нам попасть на вечерний рейс в Нью-Йорк? Мне кажется, в семь часов летит самолет авиакомпании САС.

– Ну разумеется, мистер Ли, – ответил министр. – Я отправлю кого-нибудь с вами в аэропорт, чтобы не было затруднений. – Он отвел Рул и Ли в сторону от репортера. – Мисс Рул, – сказал он тихо, – я получил донесение, что некий итальянец, проживающий в стокгольмском «Гранд-Отеле», устраивает подобие аукциона по продаже, как он утверждает, плана вторжения в Швецию. Вам ничего об этом не известно?