Текст книги "Мертвые глаза"

Глава 3

В пятницу утром Крис собиралась на первую читку сценария первого в ее жизни вестерна под названием «Покинутый». Это не была та самая выигрышная роль, о которой она мечтала, но она играла в паре с Джейсоном Куином, восходящим молодым актером, и говорили, что этот фильм сделает из него большую звезду. В очередной раз она «держалась за фалды» другого, но, хотя роль Куина была основной в фильме, у нее было четыре хороших сцены, включая и сцену драки.

Исполнителей уже ознакомили с черновиком сценария, но в первый раз им предстояло увидеть финал. Все были немного возбуждены, но, когда они уселись вокруг длинного стола, установленного на небольшой сцене, и начали читать свои роли, всем стало совершенно ясно, что сценарий заметно изменен и улучшен. Крис обрадовалась, обнаружив, что сильно увеличена ее роль, в которой появилась новая сцена с Куином, намного эффектнее, чем она могла мечтать.

После обеда Джейсон Куин и директор Брент Уильямс отвели ее в сторону. Крис занервничала. Как и любой актер, она не любила критику и знала, что если этим двоим не понравится, что она делает, ее уберут достаточно быстро.

– Крис, – начал Брент, – должен заметить, что это была лучшая первая читка сценария, на которой я когда-либо присутствовал. Мы с Джейсоном думаем, что ты можешь блеснуть в этом фильме.

– Я не могу представить, чтобы какая-нибудь другая актриса смогла сделать то, что делаешь из роли ты, – вставил Куин. – А Грэм Хонг утверждает, что ты будешь прекрасно смотреться в сцене драки, размазав негодяя по полу.

– О, спасибо вам, Джейсон и Брент, – ответила Крис, пытаясь унять дрожь в голосе от неожиданной похвалы. – Я жду, когда мы начнем снимать.

– Я знаю, это последний вариант сценария, – сказал Брент, – но там была еще одна сцена, которую мы с Джейсоном выкинули, потому что не предполагали, что какая-нибудь актриса сможет ее вытянуть, но сейчас мы хотим вернуть ее.

– Крис, я не преувеличиваю – это материал, достойный претендовать на награду Академии. Руководство студии возлагает большие надежды на этот фильм, им понравились твои пробы, и, если им понравится конечный результат, они рассчитывают пустить на открытии его не в восьмистах, а в тысяче двухстах кинотеатрах.

– А им понравится конечный результат, – улыбнулся Куин, демонстрируя прекрасную работу дантиста из Беверли-Хиллз. – Я думаю, мы с тобой покажем класс в этом фильме.

Крис снова поблагодарила их. Джейсон отправился в свою уборную, оставив ее наедине с режиссером.

– Я говорил с Джейсоном на эту тему, я хочу поднять твои ставки: твое имя будет перед заглавием, одно в кадре, сразу после Джейсона.

– Это замечательно, Брент, – сказала Крис. И это, действительно, было замечательно. Из опыта она знала, что не следует слишком доверять обещаниям, данным в Голливуде, но сейчас ничего не могла с собой поделать: ее сердце радостно билось.

– Изменения в сценарии сделают твою роль главной. Мы с Джейсоном решили, что ты этого заслуживаешь.

Он обнял ее и направился к директору студии.

– Ну, – громко сказала себе Крис, – тогда ты должен платить мне, как за главную роль.

Она пошла в свою гримерную, подумав по дороге, что сегодня не было ни одного письма от Поклонника. Счастливая, она отправилась на встречу, назначенную на обед.

* * *

Стоял один из тех солнечных лос-анджелесских дней, когда смог, унесенный холодным ветром, не затеняет солнце, а недавно прошедший дождь придает земле свежесть. Она обедала на открытой террасе со своим агентом Роном Морроу и менеджером Джеком Берманом в ресторане Бистро Гарден в Беверли-Хиллз.

– Мне звонил Брент, – сказал Рон. – Он рассказал мне последние новости. Все складывается очень удачно, Крис.

Рону еще не исполнилось и тридцати пяти, но он уже считался одним из самых первоклассных агентов в наиболее влиятельном в городе Агентстве артистического творчества.

– Как ты думаешь, Рон, сможешь вытянуть из них побольше денег?

Рон отрицательно покачал головой.

– Просить сейчас у них денег – будет ошибкой. Если эта картина станет тем, на что я рассчитываю, то в следующий раз мы вытянем из них вдвое больше. Тебя завалят сценариями. Подожди – и увидишь.

– Рон прав, – сказал Джек. – Сейчас не стоит давить на студию. Они счастливы – и пусть пребывают в этом состоянии.

Джек, которому было уже за пятьдесят, был ветераном голливудских игр и менеджером дюжины крупных звезд.

– Как скажете. А какие у нас еще предложения?

– Пока ничего интересного, – сказал Рон. – Но как только фильм запустят в производство, уверяю тебя, они посыплются, как из рога изобилия. Об этом можешь не беспокоиться.

– А я и не беспокоюсь, – улыбаясь, ответила Крис.

– Как продвигается строительство? – спросил Джек.

– Идет. Каркас практически завершен, так что уже можно различить будущие очертания дома. Вы оба должны поехать со мной и посмотреть его.

– Вчера я проезжал мимо, – заметил Рон. – Я обратил внимание, что уже начата крыша.

Джек прокашлялся.

– Крис, пора приступать к продаже твоего дома в Бел-Эйр.

– Еще рано, Джек. Еще месяцев пять до окончательного завершения дома в Малибу – если, конечно, будут выдержаны сроки. Кроме того, у меня нет желания встречать каждый день толпу праздношатающихся, когда я начну жить в своем доме.

– Пять месяцев пролетят очень быстро, поверь мне.

– Давай сделаем так: шесть недель до того, как мы отправимся в Монумент Уэллей на натурные съемки, мы будем работать в павильоне. Как только мы уедем из города, можешь приступать к его продаже. Устраивает?

– Устраивает, – не очень уверенно сказал Джек. – Однако, я очень об этом беспокоюсь. Ты настаивала, чтобы оплатить новый дом наличными, не даешь мне возможности получить для тебя ссуду и можешь оказаться в стесненном положении.

– Джек, когда я работаю, я не трачу много денег. Это будут только выплаты за дом в Бел-Эйр и мои текущие расходы.

– Которые не так уж и малы, моя радость.

– Джек, – вмешался Рон, – как только «Покинутый» появится на экранах, цена Крис возрастет до небес. И у нее все встанет на свои места.

– Мне не нравится то, что она залезает в свои сбережения, чтобы построить этот дом, хотя я прямо сейчас бы мог сделать кредит под фантастически маленькие проценты.

– Можешь считать меня сумасшедшей, – ответила Крис, – но мне надоело сидеть в долгах.

Обед они закончили легкой болтовней в приятной расслабленности от выпитого вина.

* * *

Когда Крис вернулась домой, шесть дюжин роз ожидали ее на пороге. «Это от Джейсона и Брента», – подумала она и, собрав их, направилась в кухню. Положив цветы в раковину и пустив воду, она заметила записку.

«Вы прекрасны, – было сказано в ней. – Поклонник». Она смяла записку и выбросила ее в мусорную корзину.

Глава 4

Денни появился вовремя, в воскресенье вечером. «Денни, – подумала Крис, – всегда приходит вовремя». Ее успокаивало то, что был в ее жизни человек, на которого всегда можно было положиться.

Когда Крис была замужем за Бредом Доннером, большинство их друзей были его друзьями. После развода она много работала или занималась домом, а потому мало с кем виделась. Денни же делал ей укладку ежедневно, когда она снималась, и два раза в неделю, когда она была свободна от работы. Таким образом, вместе с Мелани он как бы стал постоянной составляющей ее жизни, источником благоразумия и здравого смысла. Ей бы хотелось иметь его за спиной во время драки, думала она.

Крис любила водить машину, и они сели в нее.

– Что за неделя! – воскликнула она. – Каркас дома практически закончен, новый сценарий оказался лучше, чем я могла и мечтать.

Она рассказала ему о первой читке и о том, что произошло позже.

– Лапочка, – сказал Денни. – Мне сорок, и я живу в этом городе с двадцати двух лет, а потому я знаю, что я говорю: у тебя большое будущее, и никто не сможет помешать тебе.

– Я боюсь даже думать об этом, – ответила Крис, перекрикивая шум ветра, как только они свернули с бульвара Сансет и направились по шоссе, проходящему по тихоокеанскому побережью. – Я хочу сказать, я мечтала об этом, когда еще жила в Нью-Йорке и работала на Бродвее, но когда я получила это, мне даже немного страшно. Знаю, я кажусь очень решительной, но в душе я страшно беззащитна, как и любая актриса в этом городе.

– Послушай, ты об этом не думай. Ты уже практически наладила свою жизнь: ты переехала в Лос-Анджелес, получаешь хорошие роли, зарабатываешь деньги, строишь дом. Ты уже здесь живешь.

– Денни, меня угнетает только моя популярность.

– Не бойся. Единственное, что ты должна делать – извлекать из нее пользу, – он оглянулся назад. – Слушай, а мы не проехали дом?

– Сегодня полнолуние, поэтому, я думаю, мы сначала поужинаем, а затем вернемся и побродим по дому при свете луны.

– Это мне нравится.

Они поужинали в Ла Скала, болтая, как это принято между старыми друзьями. Со времени своего развода Крис не встречалась ни с кем, наслаждаясь отсутствием сложностей в ее дружбе с Денни, которому она полностью доверяла. В молодости, она знала, у него были тяжелые времена, но сейчас он считался одним из ведущих стилистов по прическам в Голливуде. Он работал более чем в двадцати фильмах, укладывая головы первых леди кинобизнеса, и Крис была рада, что у него всегда находилось время для нее, независимо от того, снималась она или нет.

– Послушай, Крис, – начал Денни, – тебе не кажется, что уже довольно долгое время ты ни с кем не встречаешься?

– Денни, я не хочу сейчас и думать об этом.

– Черт возьми! Ты нормальная американская девушка, и, как у всех, у тебя есть гормоны. Ты не должна проводить все свое свободное время со мной.

– Я с гораздо большим удовольствием провожу время с тобой, чем с кем либо другим, – ответила она.

– Это здорово, но я как одна из твоих подружек. Я тебя знаю, и тебе нужно что-то большее, чем я.

– Может, со временем, но не сейчас, – она допила кофе. – Вставай, поехали смотреть дом.

Они вернулись через Малибу к Биг Рок, названному так из-за большой скалы, нависшей над автострадой. Крис оставила машину у ворот, заперев ее для безопасности кодовым замком, и они, пройдя через ворота, подошли к главному входу в дом. Полная луна находилась высоко, все предметы под ее светом отбрасывали острые тени.

– Да-а, – уважительно протянул Дени. – Это здорово!

– Он постепенно приобретает свои формы.

Она провела его коридором, проходившим прямо через центр дома, в гостиную, стараясь не споткнуться о валявшийся под ногами мусор.

– Прекрасная гостиная. Большая, – сказал Денни. – Будешь покупать новую мебель?

– Кое-что. Бред сказал, я могу забрать, что мне нравится из дома в Бел-Эйр, а мне там многое нравится. Хотя новая спальня мне понадобится.

Из гостиной она повела его в кухню.

– Посмотри, здесь есть собственная открытая веранда, чтобы можно было ужинать на открытом воздухе, – показывала она ему. – И здесь достаточно места для друзей, чтобы посидеть и поболтать, пока я готовлю.

– Вижу, вижу, – сказал Денни, не испытывающий пристрастия к приготовлению пищи.

– Это будет замечательная кухня, – продолжала Крис. – Все, что мне нужно.

– Есть много вещей, о которых можно сказать, что они тебе нужны, – засмеялся Денни.

– Пошли, я покажу тебе спальню.

Они прошли арочную прихожую, направившись в широкий коридор. Крис подвела его к комнате для гостей.

– Здесь ты сможешь спать, когда поссоришься со своими друзьями.

– Как хорошо иметь убежище, – откликнулся Денни. – Хорошая комната. Мне нравится.

– В любое время. А теперь отправимся посмотреть мои покои, – они вернулись в широкий коридор. – Здесь будет двойная дверь, а здесь будет моя спальня. Большие двери будут вести прямо на открытую террасу.

Она повела его дальше.

– Здесь будет мой кабинет, а рядом с ним небольшая кухонька, спрятанная за шкафом, на случай, если мне не захочется выходить из этой части дома несколько дней.

– Все это просто здорово, Крис, – сказал Денни с восторгом. – Здесь и очарование, и изящество, и пропорции. Здесь есть все.

– Все, что мне нужно, во всяком случае.

Крис пошла по узким дощатым лесам.

– Будь осторожна, – крикнул ей Денни. – Путь вниз достаточно длинный, а в конце его скалы.

– Не волнуйся, я опытный канатоходец, – откликнулась Крис, чуть обернувшись. Она показала на луну над океаном: – Разве это не величественный вид? Я всегда хотела жить на берегу, но Бреду это не нравилось. Наконец я имею то, о чем мечтала.

Она прыгала вверх и вниз, балансируя на тонких перекладинах.

– Остановись, ты пугаешь меня! – закричал Денни.

Крис сделала последний прыжок, и, еще не успев приземлиться, она услышала сильный треск и почувствовала, что доска ослабла. Она попыталась ухватиться за перекладину другой рукой, но доска разломилась надвое, и она стала падать.

Двадцать футов отделяли ее от пляжа. Она падала, как в замедленной съемке. Ее нога ударилась о поддерживающее бревно, и она перевернулась. «Боже, – подумала она, – только бы упасть на песок».

Она падала и падала и когда, наконец, ударилась о берег, песок был не везде. Она лежала на спине, головой попав на скалы. Боль была настолько сильна, что снять ее могло только беспамятство. Теряя сознание, она услышала громкий испуганный крик Денни, звавшего ее по имени.

Глава 5

Боль прекратилась, потом началась снова. Крис, тяжело дыша, непроизвольно стонала.

Где-то рядом она услышала шелест, потом шаги по твердой поверхности, потом все стихло. Крис боялась, что, если она откроет глаза, боль вернется опять. Все тело болело, но сильнее всего голова; у нее никогда не было такой сильной головной боли.

Через минуту опять послышались шаги, на этот раз двух человек.

– Вы уже проснулись? – спросил мягкий мужской голос.

– Я боюсь открыть глаза, – ответила она. – Мне очень больно.

– Голова?

– Да.

– Не беспокойтесь об этом. Сделаете кое-что для меня? Вам не надо будет открывать глаза.

– Если это будет не очень больно.

Чья-то большая рука взяла ее за руку.

– Пошевелите, пожалуйста, пальцами.

Она пошевелила.

– Хорошо, – большая рука взяла ее за другую руку. – А теперь этими.

Она пошевелила пальцами другой руки.

Рука отпустила обе ее руки и взяла за ногу.

– Теперь пальцами ноги.

Она пошевелила и услышала вздох.

– Хорошая девочка, – произнес мужской голос. – Очень хорошая девочка. Вы заставили меня немножко поволноваться.

– Поволноваться? Почему?

– Я боялся, что вас парализовало при ударе.

– Ударе?

– Вы не помните?

– Нет.

– А что последнее вы помните?

– Что мы ужинали с Денни.

– Хорошо. Совсем небольшая потеря памяти. Все будет в порядке.

– А где Денни?

– С позавчерашнего дня он постоянно наведывается сюда.

– А какой сегодня день?

– Вторник.

– Я помню воскресенье: мы ужинали в воскресенье.

– Верно. Затем вы поехали осматривать дом, и вы упали с террасы на пляж.

Подумав о расстоянии, Крис вздрогнула, что еще больше усилило боль.

– Лежите спокойно, – сказал он. – Я принесу вам что-нибудь обезболивающее.

Крис услышала, как он что-то написал на доске и другой человек, вероятно медсестра, вышел из комнаты и быстро вернулся. Рука поднесла таблетку к ее губам, затем стакан с водой.

– Вот и замечательно. Через несколько минут вам станет значительно лучше. Просто отдыхайте и не шевелитесь. Я скоро вернусь. – Шаги затихли.

Крис попыталась расслабиться и вспомнить тот воскресный вечер, но не смогла. «Ну и хорошо», – подумала она. Если она упала, она не хотела помнить, как это произошло. По ней прокатилась волна чего-то, чего-то приятного. Боль постепенно ослабевала.

Шаги вернулись.

– Я пришел не один, – произнес тот же мужской голос. – Почему бы вам не открыть глаза?

Крис чувствовала себя сонной, но открыла глаза. Комната была очень темной, слабый источник света находился где-то слева от нее, но она могла различить только очертания предметов.

– Кто это? – спросила она.

– Это я, лапочка, – услышала она голос Денни.

Он взял ее за руку.

– Я очень беспокоился о тебе. Я очень рад, что ты пришла в себя.

– Я – Поль Вильерс, – произнес другой мужчина. – Я невропатолог в клинике Седарс-Синай, где вы сейчас находитесь.

– У вас приятный голос, – произнесла Крис. – Может, если вы раздвинете шторы, я смогу взглянуть на вас.

Наступила долгая пауза, казалось все замерли.

– Расслабьтесь теперь, – сказал доктор. – Я только хочу взглянуть на ваши глаза.

Крис почувствовала его пальцы на своих веках, откуда-то издалека доходил лучик света. Она опять услышала, как доктор вздохнул.

– В чем дело? – спросила она.

– Шторы раздвинуты, Крис, – ответил он. – Комнату заливает солнечный свет.

* * *

Крис села на постели, пытаясь справиться с едой самостоятельно. Какого черта они подали горох человеку, который не видит его? Забыв об изысканности, она нащупывала горошины пальцами, накалывая их затем на вилку.

– Почему бы тебе не позволить мне сделать это? – спросил Денни. Наступил следующий день, но, казалось, Денни ни на минуту не оставлял ее.

– Потому что лучше я буду делать это сама, – ответила Крис.

Голова болела, но уже не так сильно. Этим утром ей разрешили сесть.

Доктора и сестры сновали по ее комнате весь предыдущий день. Но сегодня никого не было.

– А где все? – спросила Крис. – Они что, бросили меня?

– Я видел доктора Вильерса несколько минут назад в холле. Он сказал, что скоро зайдет к тебе.

Будто услышав его слова, вошел Вильерс.

– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?

– Лучше. Но я еще ничего не вижу, – ответила Крис.

Он придвинул стул.

– Я скажу вам все, что знаю. Я должен это сказать.

– Я слепая? – У нее перехватило дыхание, пока она ждала ответа.

– Не усложняйте ситуацию больше, чем она есть. Хорошо то, что вы можете видеть хоть какой-то свет, различать очертания предметов.

– А что плохо?

– Плохо, что вы можете видеть только это.

– Есть какая-нибудь надежда на улучшение? – Она опять замерла, ожидая его ответа.

– Я хотел бы дать определенный ответ, – сказал он, – но все, что я могу обещать, то, что у вас есть очень большой шанс на улучшение.

Крис выдохнула.

– Какой?

– Когда вы упали, то ударились головой, повредив затылочные кости о камни. Повреждения черепа дают нам некоторые указания на степень травмы.

– А какова степень травмы?

– Я хотел бы точно сказать, но не могу. Подумайте об этом немного иначе: вы ушибли часть мозга, и вся боль, которую вы чувствуете, исходит из этого места. Вам повезло, что, когда вы попали сюда, дежурный врач предписал вам усиленную дозу стероидов. В нашей клинике это принято за правило с тех пор, как было обнаружено, что стероиды способствуют восстановлению тканей при повреждениях спинного мозга, если их вводят немедленно. В результате этого опухоль в задней части головы стала быстро уменьшаться в размерах, и это обнадеживает.

– Каков же ваш прогноз? – Она боялась услышать ответ.

– Есть много вариантов. Худший, что все останется так, как есть.

Крис невольно вздрогнула. Даже угроза смерти вряд ли заставила бы ее почувствовать себя хуже. Что она будет делать? Как она сможет работать?

– Но, – торопливо продолжил он, – в лучшем случае поврежденная часть мозга восстановится и зрение полностью вернется к вам.

– А каково ваше предположение? – спросила она, боясь на что-то надеяться.

– Где-то между двумя полюсами, – ответил он. – Благодаря лечению, я думаю, оно будет ближе к положительному полюсу, чем к отрицательному.

– А как много времени займет лечение?

– Как максимум, восемнадцать месяцев.

– Вы хотите сказать, что то зрение, которое будет у меня через восемнадцать месяцев, останется у меня на всю жизнь.

– Скорее всего. Но я думаю, вы почувствуете улучшение намного раньше. Еще несколько дней мы продолжим лечение на этом уровне. Но когда опухоль спадет и голова перестанет болеть, вы сможете вернуться домой. Мы не хотим держать вас здесь дольше, чем это необходимо.

– Доктор Вильерс, спасибо, что были правдивы со мной.

– Я пытаюсь делать это. А сейчас мне надо продолжить обход, а вас еще дожидается пара человек.

– Рон Морроу и Джек Берман, – сказал Денни. – Я приведу их.

Крис постаралась переключиться со страха остаться слепой на прием гостей.

* * *

Когда слова приветствия и ободрения были исчерпаны, в комнате наступила тишина.

– Давайте поговорим о работе, – предложила Крис.

– Детка, – сказал Джек, – ты позаботься о своем выздоровлении, а о работе позаботимся мы с Роном.

– Рон, а что ты сказал на студии?

– Что ты будешь в больнице несколько дней, а потом – какое-то время дома.

– Они знают, что я ослепла?

– Ты не ослепла, – вставил Денни.

– Называй это, как хочешь. Но я почти ничего не вижу, я не могу читать сценарий, я не могу работать.

– Нет, там этого не знают, – сказал Рон. – Никто не знает. Но, Крис... я должен тебе сказать, что тебя заменили в фильме.

– Когда?

– В понедельник, сразу, как они узнали, – продолжил он. – Впрочем, этого следовало ожидать. Они не знали, придешь ли ты когда-нибудь в себя, и сможешь ли ты работать в ближайшем будущем. Они ведь должны защитить те вложения, которые были сделаны.

– Я все понимаю, – сказала она и затем рассмеялась. – А Джейсон еще сказал в последний день, что не представляет в этой роли никакую другую актрису.

– Детка, – сказал Джек, – не мучай себя. Это всего лишь пауза. Ты снова скоро вернешься.

– А что было в печати?

– Что ты поправляешься после ушибов, полученных в результате падения, что скоро ожидается полное выздоровление. Во вчерашнем номере «Энтертеймент Тунайт» тебе посвящена целая полоса. Я видел, как сегодня раскупали газету.

– А у меня была куча звонков, – подхватил Рон. – Все желают тебе скорейшего выздоровления.

– И смотри, сколько цветов тебе принесли. Извини, – спохватился Джек, – я имел в виду...

– Спасибо, Джек. Я понимаю, что ты имел в виду. Я бы хотела, чтобы в газеты не попало ни одно упоминание о моем зрении.

– Конечно, Крис.

– Послушайте, ребята, я немного устала. Почему бы вам не вернуться к работе, а я вам позвоню через несколько дней. Денни, останься на несколько минут, если можешь.

– Конечно, – ответил Джек. – Если тебе что-нибудь будет нужно: шоколадное мороженое, творожный торт из Нью-Йорка – ты только позвони.

– Да, да, – подтвердил Рон. – И давай, как только сможешь, поужинаем вместе.

Когда Рон с Джеком ушли, Денни подвинул стул поближе к кровати Крис.

– Расскажи мне о цветах, – попросила Крис.

– Они отовсюду. Одни – от студии, другие прислали Брент Уильямс и Джейсон Куин, еще от Бреда. Он звонил пару раз. Он в Испании. Я отвечал на все звонки.

– Ты сокровище, Денни! А кто еще?

– Еще от кого-то розы – шесть дюжин. Карточки нет.

Крис начала смеяться.

– В чем дело? – спросил Денни, смеясь вместе с ней. – О, черт, это что, от него?

– Именно, – подтвердила Крис.

* * *

Позже, когда Денни ушел, Крис начала плакать. Еще никогда в жизни она не была так напугана.