Текст книги "Одинокая волчица. Том первый. Еще не вечер"

Молчание. Иван явно прикидывал, выигрывает он или проигрывает при таком раскладе. Конечно, алешкина мебель рыночной цены практически не имеет, но покупать новую… Лучше потратить эти деньги на что-нибудь другое. Новый компьютер для ребенка, например.

– Хорошо, – наконец отозвался мой экс-супруг. – Как только сделаешь ремонт, я перевезу алешкины вещи, они, конечно, целы, стоят в моем кабинете.

– Поставишь туда какой-нибудь антиквариат, – утешила его я. – Или модерн, по твоему вкусу. Или по вкусу твоей жены, если уж ты решил снова попытать счастья.

– Я-то решил, – неопределенно ответил Иван, – но вот Маринелла. Тянет с разводом, говорит, что нам нужно проверить свои чувства.

– Какая умница! – восхитилась я. – Ну, удачи тебе! А мне пора работать, извини.

– Ну-ну, – неопределенно отозвался Иван. – Я тебе еще позвоню как-нибудь.

Обнадежил!

– Йес, сэр! – ответила я. – Буду ждать с нетерпением.

Зачем звонил – непонятно. То ли пар выпустить, то ли квартирный вопрос прояснить. Ну и бог с ним, в конце-то концов, мне действительно пора садиться за перевод. Через десять дней крайний срок, а у меня еще полсотни страниц. Хорошо, что детектив действительно остросюжетный, переводить интересно, да и легче, потому что я конечно же уже дочитала до конца.

Я поставила кофейник и чашку с левой стороны от компьютера, пепельницу и сигареты пристроила справа и, благословясь, принялась привычно перетолмачивать короткие, без лишних словесных выкрутас фразы автора из туманного Альбиона на язык родных осин.

Сначала мысли еще возвращались к двум предыдущим телефонным разговорам, но потом я втянулась и очухалась только тогда, когда почувствовала, что спина затекла окончательно. Немудрено: я не отрывалась от клавиатуры часа четыре, не меньше. Результат, правда, оправдал затраченные усилия: двадцать страниц сделаны. Что ж, можно на сегодня заканчивать. Написать письмо Алешке, переделать кое-какие мелочи по дому и для разнообразия пораньше лечь спать.

Кому-то из небожителей я в те дни для разнообразия понравилась: три дня прошли тихо и спокойно, никаких лишних звонков не было, только Володя поинтересовался, жива ли я и успеваю ли к сроку, да Маринка заскочила по дороге с работы домой, так как в этот вечер по ряду причин собиралась ночевать в Москве. Моим внешним видом она осталась довольна: по ее мнению, короткая стрижка меня молодила и очень мне шла. Сама же она снова выглядела издерганной и утомленной.

– Проблемы на работе? – поинтересовалась я, – расставляя на столе чашки, тарелки и все остальное для нехитрого ужина. – У тебя усталый вид.

– Нет, на работе все в порядке, – ответила она, со вздохом облегчения сбрасывая с ног модные туфли на немыслимо высоком каблуке. – Жара стоит, как не в сентябре.

Мне показалось, что дело было не только в жаре, но я решила промолчать. Захочет – сама скажет. А не захочет… Маринка могла быть удивительно упрямой, когда хотела.

– Как родители? – поинтересовалась я. – Как Володя?

– Все слава Богу, – отозвалась Маринка, с наслаждением закуривая сигарету. – Даже и не думают еще о переезде в Москву. А Володя, по-моему, готов там круглый год жить, сейчас вот собирается к бассейну биллиардную пристраивать.

– Ты опять дергаешься? – тихо спросила я.

– Светик, но это же сумасшедшие деньги! Мне полгода нужно пахать, не пить и не есть, чтобы такое осилить. А он только посмеивается, говорит, что нужно лучше работать. Но иногда мне страшно становится даже разговаривать с ним об источниках его доходов. А вдруг…

Она надолго замолчала, глядя в окно на густеющие сумерки. Я тоже молчала, разговор принимал достаточно серьезный оборот.

– Вдруг он скажет правду, – внезапно и почти беззвучно сказала Марина.

– И что? – не поняла я.

– Вдруг он состоит в какой-нибудь этой… преступной группировке… В мафии.

Я рассмеялась почти искренне.

– А по десять часов в день проводит за компьютером для маскировки?

Марина замялась. Такая мысль ей, по-видимому, в голову не приходила. Тогда я еще поднажала:

– Бывают странные звонки? Внеплановые отлучки? Поступки, которые ты не можешь объяснить?

– Нет. Но мы живем не по средствам.

– Хорошо. Представь себе, что он элементарно играет на бирже. Или в казино.

– Глупая шутка! – презрительно фыркнула Марина.

– Ничего подобного. У меня есть один знакомый, не очень, правда, близкий, который уже лет восемь не работает вообще. Нигде. При этом у него особняк получше вашего и машина с шофером. В остальном он тоже себе ни в чем не отказывает.

– Тогда откуда же…?

– Играет в казино. Проигрывает, конечно, тоже сумасшедшие деньги, но и выигрывает, как видишь. У него вообще там то ли золотая, то ли платиновая карточка: бесплатная еда и выпивка и доставка домой на лимузине. Не только его, но и его гостя. Он имеет право привести одного человека, тому все тоже будет бесплатно, кроме фишек, конечно.

– Это он тебя приглашал?

– Нет. Это около года назад Валерий с ним где-то познакомился, в каком-то философском обществе. В общем, нашлись точки соприкосновения. Потом он нас пригласил в гости: шикарный особняк с бассейном, биллиардной и зимним садом. А потом сводил Валерия в казино. Вот все это мне потом сам Валерий в красках и расписывал. В том числе, и существование виски «Голубой уокер» по полтора тысячи долларов за бутылку. Все остальное в том же роде. Пожалуйста: очевидное – невероятное.

– А что, в этом что-то есть, – слегка оживилась Марина. – Да, он ведь иногда уезжает в Москву с ночевкой, а у нас не принято проверять друг друга.

– Казино открыто круглосуточно, – утешила я ее.

Но Марина уже вовсю обдумывала новую идею, рассуждая при этом вслух.

– Ну, конечно, игра, азарт, это ведь как болезнь. И ему может стыдно признаться… Но тогда я зря волнуюсь?

– По-моему, абсолютно напрасно, – авторитетно подтвердила я.

– Тогда зачем Лариса мне подсунула компромат?

– Захотела с тобой поквитаться, – пожала я плечами. – Оболгала Володю, чтобы ты понервничала. И, судя по всему, своего добилась.

– Возможно, возможно… Тем не менее, – совершенно неожиданно завершила свои умозаключения Марина, – сегодня я тебе передам диск. Случай подходящий. Только спрячь его как следует, никому у нем не говори и открой только в том случае, если со мной что-нибудь случится… Конечно, с самим диском я все сделала по правилам, в этом можешь даже и не сомневаться. Лариса, конечно, способна на многое, но… В общем, береженого Бог бережет.

Я возвела глаза к небу. «Здравствуй, паранойя, я твой тонкий колосок». Вот уж не думала, что моя уравновешенная подруга способна на такие экстравагантности. Но дискету я, разумеется, взяла и клятвенно обещала найти для нее такой тайник, о котором даже сама Марина знать не будет. Собственно, я немного лукавила: такой тайник существовал, я обнаружила его во время косметического ремонта.

Как я уже говорила, наша квартира представляла собой половину когда-то роскошных барских апартаментов. Граница прошла по узкому коридорчику, который пришлось заложить кирпичом с двух сторон. С противоположной от нашей стороны все сделали добросовестно: положили кирпич в два ряда, с двух сторон оштукатурили. А у нас немного нахалтурили или просто произошел производственный брак: один из кирпичей треснул и со временем раскрошился, а его примеру последовал второй. В результате, когда я переклеивала обои, у самого пола простукиванием обнаружилась пустота.

Мне стало любопытно и я расковыряла штукатурку. Клада там не оказалось, оказалась ниша глубиной в один кирпич и высотой в два. Если выгрести оттуда кирпичную крошку и прочий мусор, то получалось идеальное место для шкатулки со всякими ценностями. Именно там я хранила все самое дорогое (в прямом смысле), а чтобы достать шкатулку со всем этим самым дорогим, нужно было снять кусок лишь наживленного, а не приколоченного плинтуса и чуть отогнуть обои. Ну, и мелочь: перед этим нужно отодвинуть небольшой шкафчик типа комод. Специалисты-то конечно найдут, а вот дилетанты…

Когда я показала Алешке это укрытие, он пришел в совершенно неоправданный восторг и сказал, что нормальные люди и не мечтают в наше время о таком схроне. В нормальном доме и я бы не мечтала, но тут мне просто повезло с капризами постреволюционной архитектуры. Алька вообще размечтался: решил в следующий свой приезд снести всю кирпичную перегородку, а в нише оборудовать настоящий сейф. Я сказала «Ну-ну», но охлаждать его пыл вопросами, что в этом сейфе хранить, не стала. Может, он планирует сделать открытие века и получить Нобелевскую премию. Тогда, разумеется, без сейфа для бриллиантов никуда…

Когда успокоенная и немного отдохнувшая Маринка уехала, я посмотрела на часы и поняла, что время, с одной стороны, слишком позднее, чтобы начинать какие-то серьезные дела, но слишком раннее, чтобы просто и без затей лечь спать.

С переводом я успевала без всякой штурмовщины, посему решила, что завтра с утра пойду все-таки в букинистический магазин и попробую договориться с оценщиком. Алешка сказал, чтобы я не продешевила, спешки никакой нет, посоветовалась с несколькими специалистами.

К тому же в библиотеке, по авторитетному мнению того же Альки, присутствовало с полдюжины очень редких книг – инкунабул – как он произнес с гордостью, и их лучше пока вообще не трогать: пригодится на черный день. Он показал мне, где эти самые инкунабулы стоят – на особой полке, рядом с художественными альбомами. Примерный список книг, предназначенный для продажи, он тоже успел составить, так что оставил меня, как говорится, во всеоружии.

И в этот момент зазвонил телефон. Я машинально взглянула на определитель: опять сплошные прочерки. Кто бы это мог быть на ночь глядя?

– Это Светлана? – услышала я смутно знакомый бархатный баритон.

– Светлана, – подтвердила я, несколько удивившись такой активности.

За три дня – второй звонок. У него что – кризис в личной жизни?

– Это Александр. Простите, что надоедаю вам, но мне вдруг нестерпимо захотелось хотя бы услышать ваш голос. У вас ведь дивный голос, вы знаете?

– Да, спасибо, я в курсе, – ответила я со свойственной мне скромностью. – Впрочем, и ваш голос, должна отметить, необыкновенно хорош. Иногда даже слишком.

– Красивая и умная женщина – это такая же редкость, как роза в снежном сугробе, – выдал мой собеседник очередной затейливый комплимент.

Хорошо излагает, собака!

– Благовоспитанный и умный мужчина, к тому же владеющий русским языком – это такая же редкость, как снежная горка на экваторе, – не осталась я в долгу.

– Светлана, я по-прежнему очень хочу снова вас увидеть. Наша первая встреча была такой короткой… А я бы хотел пригласить вас, например, в ресторан. Кстати, какой ресторан вы предпочитаете? То есть я, конечно, хотел спросить, какую кухню?

– Что-что? – обалдела я.

То есть просто классика: «вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?» Я и до кризиса-то не помню, когда последний раз была в ресторане, а уж теперь… Он что – новый русский? Тогда с какой радости он на меня запал? Эти ребята, вне зависимости от собственного возраста, предпочитают совсем иной контингент женщин. Странно, право.

– Я бы мог пригласить вас в «Арагви», но это банально. Можно пойти в «Дели», если вы любите острые блюда. Или…

– Не продолжайте, месье, – взмолилась я, – не нужно оглашать весь список. У меня слабые нервы, я не вынесу такой безумной роскоши.

– Светлана, – укоризненно пророкотал Александр, – не вести же мне женщину моей мечты в «Макдональдс»…

Так, я уже, значит, женщина его мечты. Слушать все это было, не скрою, чрезвычайно приятно, но дело в том, что встречаться с этим роскошным красавцем мне было как-то боязно. Слишком уж он походил на мужчину моей мечты, а идеалов в жизни, как известно, не бывает.

Да еще и точил меня некий червячок сомнения: не разыгрывает ли меня мой галантный телефонный собеседник? Предложить-то можно, что угодно: хоть «Арагви», хоть поездку на Гавайи, хоть бриллиант «Кохинор» к восьмому марта. Но обещать, как известно, не значит жениться. К тому же даже мое легкомыслие имеет свои пределы.

– Вот что, друг мой, – осторожно сказала я, – все, что вы говорите, прекрасно и удивительно, но по-моему, вы принимаете свое желаемое за мое действительное. В день нашей встречи светило яркое солнце и вы скорее были ослеплены им, нежели мной. Допускаю, что женщина вашей мечты – именно рыжая, а не брюнетка или шатенка, но совпадения, простите, масти, маловато. Есть масса других качеств – во мне, разумеется, – которые могут вам просто активно не понравится. Я, например, курю, а это – сугубо на любителя.

– Обожаю курящих женщин! – мгновенно отреагировал мой собеседник. – И вообще, давайте встретимся и все обсудим лично, а не по телефону. Сегодня вечером, например. Вы же не работаете по вечерам, нет?

Ну, знаете ли! Он что с ума сошел – вот так я и потащилась куда-то на ночь глядя. С абсолютно незнакомым человеком встречаться. А вдруг он сексуальный маньяк?

– Увы, – вздохнула я, – иногда приходится и по ночам работать. Это только кажется, что люди свободных профессий – действительно свободные люди. На самом деле мы – каторжники на галерах и прикованы к рабочему месту по двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю двенадцать месяцев в году…

– Зато нет заморочек с начальством и завистливыми коллегами. И вы сами определяете график своей работы.

– Согласна. Но быть самой себе и начальником, и диспетчером, и подчиненным – не самое приятное занятие на свете. Хотя, конечно, что-то неуловимое во всем этом есть.

– Так как насчет сегодняшнего вечера, Светлана? Я мог бы приехать к вам в гости, если вы боитесь поздно выходить из дома.

До чего же настойчив! Приятно, но, как совершенно справедливо заметила недавно Марина, Береженого Бог бережет. А рисковать и нарваться на обыкновенного жулика я не собиралась. В сексуальном маньяке, по крайней мере, есть что-то экзотическое.

– Ничего не получится. Я по-прежнему завалена работой и просвета пока не вижу. С нашего прошлого разговора в моей жизни ничего не изменилось.

– Я надеялся…

– Увы… А вообще, Александр, я, конечно, страшно признательна вам за то, что вы тогда отогнали от меня этих жутких цыганок, потому что они бы меня точно обокрали, но…

– Но не давали мне повода рассчитывать на большее, – понятливо закончил мою фразу собеседник. – Но все-таки я вам еще позвоню, можно? Вдруг у вас настроение изменится или мне просто повезет.

– Звоните, – милостиво согласилась я, потому что флиртовать на самом деле люблю и даже очень. – Но настроение у меня, как правило, стабильное, хотя… А засим позвольте мне проститься – дела. Да и время позднее.

Я положила трубку, из которой напоследок донеслось что-то типа «Ах, какая женщина!». Конечно, встречаться с ним сегодня – абсолютное безумие. Но если он действительно позвонит еще раз… Черт побери, нельзя же неделями сидеть в четырех стенах. В каком-нибудь кафе средь бела дня со мной вряд ли что-нибудь случится.

Телефонный звонок заставил меня подскочить. Да что же это такое сегодня происходит? Всех бессонница замучила? И опять – аноним.

– Алло, – не слишком любезно отозвалась я.

– Вы не передумали?

Александр! Ладно, дам ему шанс, не воспользуется, его проблемы.

– Передумала. Но не насчет сегодняшнего дня. Мы могли бы встретиться, например, послезавтра.

– Только послезавтра? – слегка разочарованно переспросил Александр.

– Раньше – увы! – не получится.

– Ну, что ж, желание дамы…

– Где-нибудь в середине дня, – поторопилась я расставить ориентиры.

– Очень удачно, а то я было испугался: как раз послезавтрашний вечер у меня занят. Днем – это было бы идеально. Где и когда?

– Вы знаете новый «Кофе-хаус» на Гоголевском бульваре?

– Разумеется.

– В тринадцать ноль-ноль вас устроит?

– Более чем. Светлана, вы просто прелесть – возвращаете мне радость жизни.

– Не торопитесь, мы ведь еще практически незнакомы. Только хочу сразу сказать: у меня свободно часа два, а потом намечена масса других дел.

– Еще раз повторю: вы прелесть. Редкая женщина бывает так конкретна в своих планах.

– Многие считают это недостатком, – вздохнула я. – Итак, до завтра. Там есть внутренний дворик, если погода будет теплой…

– Я все понял. Значит, до послезавтра. Спокойной ночи, дорогая, и простите за настойчивость.

– Прощаю, – милостиво сказала я. – Спокойной ночи.

***

После истерики, которую она утроила ему из-за покупки новой курительной трубки, стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Началось все с его невинного хвастовства: трубки он коллекционировал много лет и радовался каждому новому экспонату. И вдруг она заявила:

– Ты не зарабатываешь столько, сколько тратишь, теперь я это вижу. Значит, все правда, ты живешь двойной жизнью. Имей в виду, я все расскажу отцу и, если понадобится, разведусь с тобой. Жить с нечестным человеком я не буду.

Он знал ее максимализм, знал, что слово с делом у нее не расходится никогда. Но знал и о ее романтизме и почти детской доверчивости. И решил сыграть именно на этих качествах, просто чтобы выгадать время. Но все нужно было еще тщательно продумать – от первого до последнего слова. Да, она была доверчивой, но дурой она, безусловно, не была.

Глава восьмая. Светская жизнь…

Утром я сообразила, что вполне могла бы встретиться с Александром не завтра, а сегодня днем, потому что мероприятие, на которое я собиралась, было назначено часов на шесть вечера и официально называлась «Клуб любителей детективов». На самом деле это было чем-то средним между теми мероприятиями, которые когда-то проводились в красных уголках ЖЭКов и сельских библиотек, и также почти забытыми ныне так называемыми «устными журналами». Разница была лишь в том, что нужно было платить членские взносы, но только раз в год и весьма скромную сумму.

Раз в месяц в помещении, арендованном у «Музея экслибриса», который находится на углу Рождественки и Пушечной улицы, встречались люди, которые детективы читают, пишут и просто любят. Общаются, обмениваются полезной информацией, знакомятся, иногда даже решают какие-то рабочие вопросы, если встречается нужный, то есть способный оказать содействие человек.

Сегодня предполагалась встреча с женщиной, которую средства массовой информации давно уже окрестили «российской Агатой Кристи», и которая писала лихо закрученные детективы, причем в количестве, поражающем воображение. Книгами Ксении Марусевой были завалены все прилавки по всей стране, их выпускали самые разные издательства, а коллегам-писателям оставалось только рвать на себе от зависти волосы (что большинство и делало) или пытаться конкурировать с Марусевой (на что отваживались очень немногие и без видимого успеха). Так что меня предстоящая встреча занимала до чрезвычайности: если эта дама хотя бы вполовину так же интересна, как ее детективы, то вечер должен был быть отменным.

Большая комната, в которой обычно проходили собрания клуба, была полна народу, пришлось даже приносить дополнительные стулья, что случалось крайне редко. Мне стул был не нужен: я давно облюбовала для себя широкий подоконник одного из окон, на котором, во-первых, можно было расположиться с максимальным комфортом, а во-вторых, при необходимости незаметно выйти: покурить или совсем уйти.

Марусева уже прибыла и, судя по всему, пила кофе с основателями и руководителями клуба в комнате для гостей. Это тоже было традиционно, а собравшиеся рядовые читатели-почитатели могли скоротать время возле стеллажей с произведениями писательницы и даже приобрести приглянувшуюся книгу с автографом.

Я, в принципе, человек не завистливый, но при виде нескольких десятков книг в ярких переплетах с крупно выведенной фамилией автора на обложке, меня кольнуло чувство острой зависти. По большому счету, я перетолмачила с английского на русский ничуть не меньше томов, но кто и когда интересовался фамилией переводчика?

Пока я размышляла о несправедливости ко мне творческой судьбы, Марусева появилась в зале собственной персоной. Молодая, высокая, интересная женщина, того почти исчезнувшего сейчас типа, о которых говорят: «кровь с молоком».

– А скажите, трудно было пробиться в писатели? – задал ей кто-то с ходу «оригинальный вопрос». – Детективы ведь – не женская литература…

– В писатели не пробиваются, писателями становятся, – мгновенно отпарировала Ксения. – Или… не становятся, если нет таланта. А юбка жанру не помеха.

– Ну, все-таки убийства, насилия, кровь… Не женское это дело, – продолжал гнуть свою линию настырный оппонент.

– Ага, не женское! – фыркнула Марусева. – А расследовать преступления – женское? Следователей-женщин, между прочим, чуть ли не больше, чем следователей-мужчин. А вот уголовный розыск – епархия действительно мужская и не моги на нее посягать, глупая баба!

Я не смогла сдержаться и негромко хихикнула. Молодец, девушка, правильно излагает! Ксения глянула в мою сторону и чуть заметно улыбнулась.

– Что традиционно считалось работой розыска? – уже гораздо спокойнее продолжила она. – Личный сыск, засады, погони, перестрелки, задержания и прочие погремушки, которыми тешила себя мальчишеская романтика. Этими погремушками потрясали художественные и публицистические произведения, а также устно передающиеся баллады и сказания, из которых половина – чистой воды охотничьи байки. И почему-то никто не любил и не любит говорить, что раскрытие преступления – работа умственная, негромкая, невидная. Что, прежде чем демонстрировать чудеса личного сыска, нужно не один час просидеть за столом, сосредоточенно перебирая в памяти места, адреса, биографии, клички, приметы внешности, особенности поведения и речи, и только потом идти туда, не знаю куда, и искать того, не зная кого. Что прежде чем мчаться на трех машинах с мигалками, задерживать бандита при помощи стволов и накачанной мускулатуры, нужно долго и кропотливо собирать информацию, отслеживая все передвижения вышеозначенного бандита. Предсказывать эти его действия, наконец!

– Но ведь предсказывать можно только действия профессионала! – не выдержала я. – Дилетанты непредсказуемы, вы сами об этом в одной из своих книг очень образно рассказали.

– Ну, основное количество преступлений совершают все-таки профессионалы, – снисходительно уронила Марусева. – А вот попадаются чаще всего дилетанты…

Я уже раскаялась, что вылезла со своим вопросом. Всем известно, что лучше всех управлялся с преступниками – хоть с дилетантами, хоть с профессионалами – Шерлок Холмс, который терпеть не мог делать лишних движений. И Эркюль Пуаро, кстати, тоже не гонялся за бандитами по крышам небоскребов и не преследовал их в гоночных автомобилях.

Есть детективы действия, есть – аналитики. Первые, конечно, интереснее читать и проще писать, зато для вторых нужно иметь хоть какой-то запас интеллекта. А так – все правильно. Лошади кушают овес и сено. Волга впадает в Каспийское море. Юбка жанру не помеха… Похоже, пора устраивать перекур, благо с моего любимого подоконника можно было выскользнуть в фойе, а потом вернуться обратно, не привлекая к себе внимания.

В этом самом фойе можно было не только покурить, но и заказать какой-нибудь напиток: кофе или что-нибудь покрепче. За свои деньги, разумеется, за счет клуба угощались только VIP-персоны. На остальных членских взносов просто не хватало. Так что помещение не было переполнено: в неярко освещенном зале за столиками просматривалось три-четыре человека, а с полдюжины столов просто пустовало.

– Здравствуйте, Светлана, – услышала я за спиной голос, который уже могла назвать знакомым. – Видите, мы все-таки встретились сегодня, как вы ни выкручивались. Судьбу не обманешь…

Я чуть не поперхнулась сигаретой от удивления и резко обернулась. Рядом со мной стоял мой недавний телефонный собеседник и улыбался мне с таким восторгом, будто эта встреча действительно была мечтой всей его сознательной жизни, а тут вдруг стала явью. Вот уж воистину мир тесен!

– Здравствуйте, – значительно менее восторженно отозвалась я. – Какими судьбами?

– Мы собираемся делать передачу об этой даме. Вот я и приехал, так сказать, на разведку. Кстати, я думал, что это мероприятие состоится завтра вечером, а оказывается – сегодня. И – вот счастье! – увидел вас в зале.

– Боюсь, что вам нужно туда возвращаться, – заметила я. – Марусева все еще выступает, а вам нужно делать передачу о ней, а не обо мне.

– Почему? – с изумлением спросил меня Александр. – Почему вы не хотите, чтобы о вас тоже сделали телепередачу? Мы покажем красивую женщину и ее красивые произведения…

Интересно, какие мои красивые произведения он собирается показывать? Переводы? Он вообще-то помнит, чем я занимаюсь?

– Здесь, кажется, можно выпить шампанского, – продолжил Александр, не замечая моего молчания и недоумения. – Хотите? Заодно и встречу отметим.

И он глянул на меня так, что я впервые в жизни поняла, что означает выражение «раздевает глазами». Ощущение, должна сказать, не из приятных. В крайнем случае – на любителя.

– По-моему, в одном из разговоров речь шла о ресторане? – учтиво-светски поинтересовалась я, припомнив детали наших двух бесед по телефону. – Вы, кажется, даже хотели, чтобы я выбрала – какой именно.

– Светочка, так у нас впереди весь вечер, – бархатно рассмеялся мой собеседник. – Начнем здесь, закончим в другом месте… по вашему выбору. И все-все обсудим насчет передачи. Вы ведь переводчик, правильно?

Надо же, запомнил!

– И какую передачу можно сделать о переводчике? Их вообще показывают только тогда, когда они переводят чьи-то умные разговоры, причем исключительно на заднем плане. А я перевожу художественную литературу…

– Правда? – почему-то еще больше обрадовался он. – Тогда вас вообще мне Бог послал. Молодая, прелестная, умная женщина, да еще связана с издательствами…

– Подождите, подождите! – замахала я руками. – Готова разделить все восторги, но только по пунктам. Что вас больше всего привлекает: молодость, экстерьер, интеллект или место работы?

Но его не так-то легко оказалось смутить.

– Сначала – шампанское, – объявил он непререкаемым тоном. – А потом я готов ответить на все ваши вопросы. Даже на самые нескромные.

– Не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы, – пробурчала я, чувствуя, что меня опять затягивает в какую-то авантюру.

Телевидение, шампанское, комплименты… Что-то все это слишком уж здорово складывается! Потом придется выслушивать очередную Галкину нотацию о недопустимо легкомысленном поведении… Но охмуряет женщин он, надо сказать, профессионально, с большим знанием дела. Мастер!

И тут меня осенило, я поняла, где могла слышать этот голос, почему он показался мне таким знакомым. Кафе у метро «Кропоткинская»! Голос из-за стенки, вещавший о правильной охоте за женщинами. Лекция большого любителя и специалиста. Боюсь только, что и сегодняшний вечер не пополнит его коллекцию боевых трофеев. Бабник-профессионал – это не по моей части. Впрочем, все слишком красиво начиналось, чтобы походить на правду.

– И что же вы обо мне думаете? – поинтересовалась я. – Только пропустите, пожалуйста, две страницы, где про молодость и красоту. Начинайте сразу с интриги: зачем я вам понадобилась?

Наградой мне была довольно длительная пауза. Александр явно перестраивался на ходу, причем не очень хорошо понимал, куда именно ему нужно поворачивать и как себя вести. Стандартный сценарий тут не проходил, а для того, чтобы создать оригинальный, нужно все-таки знать человека более или менее хорошо. А помогать ему я не собиралась. Наконец, он нашел выход.

– Сейчас принесу шампанское, – сказал он, – и мы продолжим этот увлекательный разговор. А вы пока устраивайтесь за тем столиком, который вам наиболее симпатичен.

Когда Александр принес два бокала и пирожные, дальнейший текст у него, похоже, был уже готов.

– Зачем вы мне понадобились? Светочка, так вопрос вообще не стоит, – изрек он самым бархатным голосом, на какой был способен. – Вы – необыкновенная, – Вы производите впечатление женщины, которую интересуют исключительно духовные ценности. И я подумал, что нам было бы чрезвычайно интересно побеседовать с вами… ну, о литературе, например. Я ведь, грешен, страстно люблю книги, даже собрал небольшую библиотеку… И связи есть с букинистами…

Вот тут-то я незаметно для себя и попалась. Связи с букинистами меня заинтересовали настолько, что я даже не смогла этот интерес скрыть.

– Библиотека тематическая? – поинтересовалась я, вертя в руках бокал из-под шампанского. – Или просто собираете любимые книги? Детективы, например?

– Этой пошлости я даже не читаю, – поморщился Александр.

– Экая досада, – посочувствовала я. – А то издательство, где я подвизаюсь, специализируется почти исключительно на этом жанре, и я в нем как раз и тружусь. Ну, еще дамские любовные романы, но у них свои переводчики. Может быть, вы предпочитаете историческую литературу? Или мемуары?

Исподволь я уже переходила к части своей библиотеки, точнее, библиотеки Валерия. Мемуары он обожал и их там было много. Я же их в руки не брала, а вот к историческим романам, наоборот, относилась более чем приязненно.

– Мемуары я обожаю, – порадовал меня Александр. – Собираю все, что могу достать. К исторической литературе отношусь более прохладно, там слишком много вымыслов и домыслов, на мой взгляд. Античную литературу люблю, философскую…

Просто перст судьбы! Действительно, от нее не уйдешь. Если этот сладкоречивый красавец поможет мне с библиотекой, то его дон-жуанские замашки я уж как-нибудь переживу. Не девочка уже, вполне способна контролировать ситуацию.

– В философии я полный профан, – вздохнула я. – Наверное, постоянный перевод детективов все-таки сушит мозги. Или просто я не обладаю абстрактным мышлением.

– Вот уж совершенно не обязательно для красивой женщины!

Опять его понесло на ухаживания! Впрочем, он, похоже, в основном этим и озабочен, а не философией или античной литературой. А время между тем идет, народ, кажется, скоро расходится будет. Я украдкой бросила взгляд на часы: так и есть, уже половина восьмого.

– Вы торопитесь? – перехватил мой взгляд Александр. – Но ведь еще совсем рано. И мы еще ни о чем толком не переговорили.

– Например?

– О том, где мы сегодня будем ужинать.

Мысль, конечно, интересная, но ужин закончится поздно, он обязательно увяжется меня провожать… Нет, только не сегодня. Сегодня забросим крючок, рыбалка все равно была назначена на завтра.

– Сегодня у вас здесь дела, правда? – спросила я со всей доступной мне мягкостью. – А у меня был тяжелый день и мне бы хотелось пораньше прийти домой и хорошенько выспаться. Ведь завтра у нас свидание, если вы не забыли.

– Зачем откладывать на завтра, то…