Текст книги "Одинокая волчица. Том первый. Еще не вечер"

– Что можно сделать послезавтра, – уже с некоторой иронией закончила я фразу. – Не гоните лошадей, Александр, в хорошем обществе это не принято.

– Значит, я вам не понравился, – сделал неожиданный для меня вывод Александр. – Иначе вы не спешили бы так быстро от меня избавиться.

Вот и думай, как правильно реагировать на такой пассаж. Можно сказать «вилку поставил». Я ведь не могу сказать, что он мне не понравился – как может не понравиться возникший вдруг в серой и скучной жизни мужчина твоей мечты? Но ведь я прекрасно понимала, чем закончится поход в ресторан, а даже мое легкомыслие имеет свои пределы.

К тому же спешка – признак собственной слабости, в данном случае, моей. Не умрет, если еще пару раз просто встретится со мной на нейтральной почве, а там видно будет. Наконец, я все-таки в трауре, хотя и не собиралась, как испанская грандесса первого ранга, соблюдать его три года.

– Мне очень жаль, Александр, но давайте все-таки будем разумными людьми. Мы же договорились встретиться завтра, правда? Сегодня все произошло случайно, а я не хочу, чтобы все случайно быстро закончилось.

Фраза вышла красивой, даже витиеватой, я сама не совсем поняла, что именно хотела ею выразить. Но цели все-таки достигла. Александр смирился с тем, что придется потерпеть, дичь из силков на сей раз ускользнула. Но поскольку я у него на сегодняшний вечер, судя по всему, не была, так сказать, «запланирована», неудачу он перенес стойко и даже исхитрился извлечь из нее некоторую выгоду для себя.

– Вы правы, дорогая, сегодня мне надо еще поработать. Но с вами просто теряешь голову. Только… боюсь, не смогу проводить вас.

– Завтра проводите, – утешила я его, поднимаясь из-за столика. – И, кстати, завтра продолжим разговор о литературе: у меня возникло к вам несколько вопросов, хотелось бы их обсудить и посоветоваться.

– Вы действительно удивительная женщина, – с чувством произнес Александр и облобызал мне обе руки. – До завтра, дорогая, буду с нетерпением ждать встречи.

Я ответила самой обольстительной улыбкой, на которую была способна, и выскользнула сначала из фойе, а потом и из самого здания. Солнце только-только село, улицу окутывали приятные сумерки и постепенно загорались фонари. Было довольно тепло и я решила, что пешая прогулка перед сном мне не повредит, скорее, наоборот.

На Моховой было еще полно людей, возле здания Думы стояло десятка два казенных машин. Значит, трудятся еще слуги народа на наше общее благо, во многих окнах свет еще горит. Или – уже шампанское пьют, не одной же мне красивую жизнь вести.

Манеж я миновала ускоренным шагом: в этом храме повышенных до беспредела цен ловить мне было абсолютно нечего. Свои необходимые покупки я сделаю ближе к дому: хлеб, сыр, колбаса, какие-нибудь фрукты. Выпитое шампанское уже практически улетучилось, голова была ясной, а настроение – почти хорошим. Я не наделала глупостей, я неплохо провела время, а оставшийся вечер можно посвятить, например, уходу за собой. Тоже отдых – потому что смена занятий.

Это был один из редких вечеров, который я провела не за компьютером, а перед телевизором, попутно занимаясь маникюром и педикюром. Я до того разошлась, что даже сделала себе питательную маску из оставшейся ложки творога и щедро намазала после этого физиономию питательным кремом. Завтра у меня свидание, правда? Вот и пойду на него во всеоружии.

Спать я легла часов в одиннадцать, что для меня совершенно нехарактерно и вообще – из ряда вон. И проснулась, кстати сказать, не в восемь утра и даже не в девять, а где-то ближе к десяти. Так что практически все пункты своей программы я добросовестно выполнила.

Оставался пустяк: решить, в чем я пойду «в свет» на этот раз. Но при некоторой ограниченности моего гардероба и нелюбви к тряпкам вообще, вопрос этот решался в две секунды: темно-зеленый твидовый костюм с жакетом в талию. Хорош он был еще и тем, что под него можно было поддеть все что угодно – от тонкой блузки до теплого свитера, а можно было вообще ничего не поддевать. Так что до выхода из дома я успела не только подкраситься «под большое декольте», но и перевести еще несколько страниц.

Этот «Кофе-хаус» я заприметила, как только его открыли на месте булочной, которая просуществовала там лет сто, и сначала даже расстроилась: так удобно было покупать хлеб буквально в ста метрах от дома. Расстроилась, кстати, не одна я: все окрестные пенсионеры подняли скандал, писали куда-то письма и даже устраивали пикеты.

Но на них, естественно, никто и снимания не обратил: во-первых, булочная была старая, грязноватая и вообще требовала капитального ремонта. Во-вторых, им вполне логично объяснили, что в новом кафе будут продавать и выпечку, так что без хлебо-булочных изделий никто не останется. Забыли, правда, сказать, что и цена у этих изделий будет соответствовать статусу заведения, ну так ведь французская королева Мария-Антуанетта еще когда посоветовала малоимущим гражданам есть пирожные, если нет хлеба. Ей, правда, вскоре отрубили голову, но тогда нравы были гораздо жестче, чем сейчас.

Так что пришлось всем местным жителям ходить за хлебом в чудом сохранившуюся маленькую булочную на Сивцевом-Вражке. Тоже близко, в десяти минутах ходьбы, но для некоторых пенсионеров эти десять минут оборачивались чем-то вроде подъема на Эверест: силы-то уже не те. Впрочем, я отвлеклась.

К кафе я подошла минута в минуту, народу там было немного, большинство по случаю продолжавшейся теплой погоды обосновалось во внутреннем дворике. К моему огромному изумлению, Александр уже был там и, приподнявшись, радостно замахал мне рукой.

Честно сказать, я не вполне была уверена, что сегодняшнее свидание состоится: нормальный мужчина элементарно обиделся бы на вчерашний отказ. Но мой кавалер явно не относился к среднестатистическим мужчинам: ко всему прочему, на столике меня ожидала чайная роза на длинном стебле, предусмотрительно определенная официанткой в пластиковую бутылку с водой.

– Вы сегодня ослепительны, дорогая, – приветствовал меня Александр, припав к моей руке. – Впрочем, как всегда.

Господи, как же женщины любят маленькие знаки внимания и комплименты! Я исключением не была, и хотя помнила, что имею дело с профессионалом-обольстителем высокого класса, все равно купилась и разом утратила бдительность.

– Что вам заказать? – осведомился Александр.

Официантка уже стояла рядом с блокнотом наготове.

– Кофе со взбитыми сливками, – мгновенно отозвалась я. – Они его тут отменно готовят.

– А к кофе?

– Ничего, спасибо.

– У нас двадцать сортов всевозможной выпечки, – вмешалась официантка. – все свежайшее. Рекомендую слойку с лимоном, сегодня они особенно хороши.

Против этого я устоять не могла, хотя, в принципе, сладкоежкой меня назвать трудно. Но вот лимонная слойка… Вкуснее этого может быть только сливочная помадка, но этот сорт конфет почему-то бывает в магазинах крайне редко.

– А мне двойной эспрессо, какой-нибудь не очень сладкий торт и пятьдесят граммов коньяку, – распорядился Александр. – Кстати, дорогая, не хотите капельку какого-нибудь ликера? Или коньячка.

Я покачала головой: для крепких напитков было все-таки рановато. Добавить в послеобеденный кофе грамм пять коньяку ли бренди – еще куда ни шло. Но алкоголь и кофе со взбитыми сливками… Нет, к такому сочетанию я была явно не готова.

– Ну, хорошо, еще не вечер, – обнадежил меня Александр. – мы можем позже где-нибудь пообедать и выпить хорошего вина.

Я только широко раскрыла глаза: роза, кафе, перспектива хорошего обеда… Нет, моя новый знакомый явно был не из породы тех, кого называют «халявщиками», и которых в последнее время развелось великое множество. Чем объяснить сей феномен, я не знаю: то ли женщины стали богаче и щедрее, то ли мужчины стали менее закомплексованы.

– Надеюсь, вы хорошо выспались? – поинтересовался Александр. – Впрочем, излишний вопрос. Вы так чудесно выглядите, что и без слов все понятно.

Я про себя фыркнула, очень кстати припомнив сценку из своего любимого телефильма «Собака на сене». Там великий знаток женщин, маркиз Рикардо, в блистательном исполнении Николая Караченцева, говорил своей даме сердца примерно то же самое, восхваляя ее красоту, и завершал это таким вот пассажем:

«Лишь невежа, лишь глупец докучный, который до рассудка не дорос, вам о здоровье задал бы вопрос».

Воистину, ничто не ново под луною!

– Простите, если задам бестактный вопрос, – сказал Александр, когда нам принесли заказ, – но я еще вчера обратил внимание, что обручальное кольцо вы носите на левой руке. Вы…?

– Вы очень наблюдательны, – довольно прохладно отозвалась я. – Мой муж умер три месяца назад.

– Простите, пожалуйста. Я вам искренне сочувствую: остаться одной в таком цветущем возрасте…

– С Богом судиться не будешь, – философски заметила я. – Говорят, время лечит, проверим. Вчера, во всяком случае, был мой первый, так сказать, выход в свет.

– Надеюсь, вы не разочарованы?

– Нет.

Вот интересно, свернет он теперь ухаживания или продолжит в том же духе. О своем семейном положении он помалкивает, соответствующие символические ювелирные украшения, судя по всему, не уважает. Если бы я не подслушала тогда часть его разговора с приятелем в «Черном лебеде», так и не знала бы, что он женат. Похоже, меня он об этом информировать не собирается, что тоже интересно. С психологической точки зрения, конечно.

– Что ж, если вы не против, попробую возвратить вас хоть какой-то интерес к жизни. Хотя уверен, что как только вы станете больше выходить на люди, поклонники очень скоро выстроятся у ваших дверей в очередь.

– Вот бы посмотреть! – восхитилась я.

– Светочка, я просто пленен вашим чувством юмора, – засмеялся Александр. – Уверен, все будет именно так. Но прошу все-таки признать за мной одно из первых мест… пока не прискучу, конечно.

– А вы и это можете? – окончательно развеселилась я.

Было похоже, что моему собеседнику действительно было глубоко безразлично: свободна дама или уже занята. Значение имело только одно: нравится ли ему сия дама. Я, судя по всему, – пока! – нравилась. Что ж, осуждать меня некому, а приятный собеседник всегда кстати. Если эти отношения перейдут в какие-то более серьезные…

Мысленно я себя одернула: хватит строить свои вечные планы и делать долгосрочные прогнозы. Что будет, то и будет, а пока судьба дает шанс невинно развлечься, нужно это ценить и жить моментом. А неприятности, равно как и радости, лучше все-таки переживать по мере их поступления. Так что пора менять тему разговора.

– Вы вчера говорили, что любите мемуары, – сказала я, с наслаждением допивая остатки вкуснейшего кофе и закуривая сигарету. – И вчера же мы хотели вернуться к этому разговору.

– Желание дамы – закон, – улыбнулся Александр. – Но прежде не хотите ли еще кофе?

– Спасибо, нет, все было прекрасно. Может быть, погуляем немного и поговорим?

– У меня есть предложение получше. Речные трамвайчики вот-вот уйдут на зимовку, последние денечки катают пассажиров. Хотите такую прогулку?

– Очень хочу! – искренне ответила я.

Предложение мне действительно понравилось: во-первых, на свежем воздухе, во-вторых, не ходить, а сидеть, в-третьих, люди кругом есть, но в ограниченном количестве. Идеальная форма проведения досуга!

Александр расплатился и мы неторопливо пошли переулками к парку Горького, где издавна был причал речных трамвайчиков. Господи, когда же я каталась на них в последний раз? Не помню. Наверное, с Алешкой, когда он еще был маленьким.

– Так что у нас там с мемуарами? – сам вернулся к нашему разговору Александр. – Нужен мой совет?

– В общем, да, – замялась я, не зная, как подойти к главному.

А, была не была, скажу, как есть, никакого криминала ведь тут и близко не проходит! Действительно нужен совет, а может, и помощь.

– Видите ли, после мужа осталась неплохая библиотека, две трети – именно мемуары и философская литература. Я хотела бы ее продать. То есть ту часть, которая мне не нужна и не интересна. Сын тоже этим не горит, он биологией увлекается.

– В каком классе учится ваш сын?

– В выпускном, – улыбнулась я. – Только не в Москве, а за границей.

– Значит, вы остались тут совсем одна? Бедная! Конечно, вам нужна помощь. Говорите, какая.

– Я же сказала: мне нужно продать большую часть библиотеки. Извините за откровенность, но я очень нуждаюсь в деньгах: все сбережения ушли на похороны, а того, что я зарабатываю, только-только хватает на жизнь. А мне хочется квартиру привести в порядок, ну, и по мелочи там всякое!

Господи, я же будто подаяние у него прошу! Вот будет мило, если он сейчас даст мне сотню – рублей, конечно, – и сошлется на неотложные дела. Или предложит классический вариант: моя любовь, его спонсорство. Хотя… он не похож на мужчину, который покупает женское внимание.

А я… я, если честно, уже не в том возрасте, когда за это платят. Большие деньги, во всяком случае. Кофе, роза, прогулка на речном трамвайчике, может быть, ресторан – большего я по действующему у нас прейскуранту не стою. Как и любая женщина моих лет, если она не звезда первой величины чего-нибудь там такого типа эстрады или кино.

– Светочка, это даже не проблема, это небольшой деловой вопрос, который мы решим буквально на раз. Только мне придется привести к вам букиниста, уж не взыщите. Заочно такие дела не делаются. Когда вам удобно? Я бы прямо сейчас с ним и договорился?

А я-то переживала! Оказывается, все нормально и просьбу он воспринял совершенно адекватно. Похоже, с ним действительно можно иметь дело без ущерба для психики и самолюбия. И похоже, он мне действительно нравится.

– Правда? Да в любой удобный ему день. Я же работаю дома, за компьютером, так что сами понимаете…

Александр все понимал и понимал правильно. Он достал мобильник и быстро набрал какой-то номер, вызвав его из памяти аппарата.

– Сергей Степанович? Да, это я, жаль что сразу узнали, значит, не разбогатею… Сережа, дело есть… Да, библиотека… Мемуары и философия в основном… Да, желательно оптом, дама очень милая, грех гонять ее с отдельными книгами по твоим коллегам… В центре, насколько мне известно… Ей это безразлично… Завтра? После работы?

Александр посмотрел на меня, я энергично закивала головой.

– Да, спасибо, ее устроит… Адрес? Я еще сам не знаю… Представь себе, бывает и так… А очень просто: я за тобой завтра заеду, мы позвоним хозяйке библиотеки и она нам продиктует, куда ехать. Спасибо, старик, я твой должник. Значит, завтра в шесть у тебя. Пока!

Александр отключил мобильник и улыбнулся мне:

– Видите, как все просто. Простите, что без вас распорядился, как именно это будет выглядеть, но мне кажется, что это – наиболее приемлемый вариант. Во-первых, хотя я Сережу и знаю, для вас он человек незнакомый, правильно? Так что я приеду с ним и адрес вы дадите мне. Если не ошибаюсь, вы уже убедились в моей благонадежности.

Я искренне расхохоталась: право, Александр нравился мне все больше и больше.

Поездка на речном трамвайчике прошла чудесно, мы говорили обо всем на свете и как бы ни о чем, то есть вели ту самую легкую светскую беседу, которую я просто обожаю, и которую мне так редко удается с кем-нибудь вести. Разве что с Володей или моими двумя подругами, но те уже знают меня, как облупленную, слышали большинство шуточек, анекдотов, приколов и забавных историй, а здесь все проходило в первый раз и буквально «на ура».

Александр, кстати, тоже не остался в долгу и рассказал массу интересных историй про телевидение, так сказать, «с изнанки». За разговорами мы и не заметили, как трамвайчик вернулся в исходную точку маршрута и я только ахнула, увидев, что времени уже больше шести часов вечера.

– Опять торопитесь? – мягко упрекнул меня Александр. – Нет, уж на сей раз без обеда я вас не отпущу.

– Какой обед – уже ужинать пора! – взмолилась я.

– Ладно, пойду у вас на поводу…

«Сейчас распрощается», – подумала я и вопреки всей логике загрустила.

– Тут в парке есть прелестная кафешка, настоящий ресторан будет в другой раз, заодно отпразднуем удачную сделку с библиотекой.

– Пока еще ни вару, ни товару, а вы уже праздник наметили, – резонно возразила я. – Я суеверная, боюсь сглазить.

– Раз я говорю, что все будет отлично, значит, так и будет. Сейчас съедим по пицце с бокалом настоящего итальянского вина и я вас провожу домой.

Вот тут я не знала, огорчаться или радоваться. Домой можно провожать по-разному. Ладно, посмотрим по ходу событий.

Этот день явно кто-то решил сделать для меня подарком. Точнее сказать, Александр действительно подарил мне чудесный день. Кафе было тихим и уютным, угощение – выше всякой критики, а цены не вызывали состояния шока. Потом мы снова пешком дошли до моего дома, я открыла стандартный кодовый замок и мы поднялись на третий этаж к дверям моей квартиры. Вино бродило у меня в голове, жизнь казалась прекрасной и меня уже ничего не пугало, когда я вставляла ключ в замочную скважину.

– Ну, адрес я теперь знаю, – неожиданно услышала я голос Александра за спиной, – и думаю, что дальше сегодня искушать судьбу не стоит. Спасибо за волшебный день, Светочка, завтра ждите нас с Сергеем сразу после шести часов.

Я повернулась к нему, не сумев скрыть ошарашенного выражения лица и Александр усмехнулся:

– Вчера вы мне сказали, что в хорошем обществе не принято… как это? Ах, да – гнать лошадей. У нас с вами еще все впереди. Видите, какой я хороший ученик?

«Спасибо за внимание, простите за беспокойство, извините, что без скандала обошлось», вертелось у меня на языке, но я его благополучно прикусила. И очень вовремя: Александр обнял меня и поцеловал так, как никто и никогда в жизни не целовал. У меня даже ноги слегка подкосились. А он повернулся и побежал вниз по лестнице.

– Я хороший ученик, но и нахал приличный, – услышала я снизу его смеющийся голос. – До завтра, дорогая!

Входная дверь хлопнула и наступила тишина.

Честно скажу: всего ожидала, только не такого благородного поведения. Все это сильно смахивало на дамский роман, а в этом амплуа – амплуа возлюбленной благородного героя – мне еще выступать не приходилось. Как-то по жизни не получалось. Девять из десяти мужчин вошли бы следом за мной в квартиру со всеми проистекающими отсюда последствиями. И девяносто девяти из ста не хватило бы чувства юмора на заключительную фразу.

Правильно кто-то сказал: жизнь – это плохая литература. Но штука заключалась в том, что хорошей я уже была сыта по горло и выше. А вот такой читать еще не приходилось…

***

– Хорошо, я докажу тебе, что меня оболгала эту щучка. И почему ты ей поверила, текст же зашифрован, вы обе его не можете прочесть. Я дам тебе расшифровку, только пожалуйста, сохрани это в секрете. Ты же знаешь, одно время я работал в секретном отделе, но я не говорил тебе, что сотрудничество с… ну, понимаешь, с кем, продолжается. Я выдаю тебе государственную тайну, я рискую при этом не только карьерой – свободой. Но твоя любовь мне дороже. И вот ради любви, ради нашей любви, ради того, чтобы мы не стали чужими друг другу, я пойду на преступление. Давай сюда диск, который тебе вручили, я расшифрую его вот тут, немедленно, и все объясню.

Он готов был сочинить все, что угодно, потому что видел по глазам: она клюнула. Слова о любви произвели нужное действие. Но ответ его просто убил:

– У меня его нет… И мне обещали подтверждение того, что ты – не тот, кем хочешь казаться.

– Хорошо, – медленно произнес он, думая, что пора кончать с ними обеими, потому что события зашли слишком далеко в невыгодном для него направлении, – хорошо, ты получишь доказательства моей невиновности. И покажешь их этой… Ну, сама знаешь, кому. Только сделать это надо не дома и не на твоем рабочем компьютере, а подальше от посторонних глаз. Я слишком рискую, выдавая вам обеим государственную тайну. Мне безразлично, под каким предлогом ты ее вызовешь на встречу с тобой, можешь даже сказать ей правду. Но после того, как вы получите доказательства, я хотел бы спокойно работать и знать, что никакие глупые «разоблачения» мне не грозят. Обещаешь?

Глава девятая. Сама виновата!

На следующее утро я проснулась в отменном настроении, чего, если честно, за последнее довольно длительное время как-то не упомню. Наверное, вчерашний день действительно пошел мне на пользу: я не только отдохнула, но и почувствовала себя молодой, красивой, умной и… желанной женщиной. Так что от мужчин бывают не только неприятности, возможно, одна известная феминистка была не так уж и не права, когда обронила эпохальную фразу: «Мужчина – это лучшее, что природа создала для женщины».

Значит, после шести у меня гости. За квартиру я не беспокоилась, она была почти в идеальном порядке. Что же касается угощения, то я решила блеснуть (точнее, тряхнуть стариной) и испечь свои фирменные заварные булочки с домашним кремом. Выпендриваться – так по полной программе.

Оставалось придумать, в чем гостей принимать. Но это, как и вчера, было легче легкого: на такие случаи у меня предусмотрено бабушкой еще сшитое платье из сурового небеленого холста со вставками из разноцветной тесьмы. Нечто «а-ля рюсс»: длинное, в талию, с пышной присборенной юбкой и широкими рукавами, которые у запястья сужались и удерживались резинками, со скромным квадратным вырезом и умопомрачительным бантом, который завязывался на спине, фиксируя тем самым пояс. Сказка, а не платье, предмет зависти всех моих знакомых женщин.

Когда пирожные были готовы, причем, как ни странно, удались, я оделась и села к компьютеру. Развлечения, конечно, штука хорошая, но мою работу за меня никто не сделает. Тут же, естественно, зазвонил телефон и я – неисправимая оптимистка! – предположила, что сегодняшняя встреча по техническим причинам отменяется.

Но я ошиблась, причем ошиблась вдвойне и приятно: это был Володя.

– Живая еще? – просил он вместо приветствия.

– Не дождешься, – традиционно ответила я. – Сижу вот и пытаюсь начать работу. В смысле, раскачиваюсь.

– Слушай, подруга, а почему бы тебе не поставить программу-переводчик? Она, конечно, выдает страшно смешные тексты, но у тебя будет «рыба», а уж отредактировать…

– А разве есть уже такие программы? – удивилась я.

– На каждом углу. Сходи сегодня или завтра на Новый Арбат, там возле Почтамта продают любые диски с программами.

– А кто ставить будет?

– Компьютер, – совершенно серьезно ответил Володя. – Ты вставишь диск, куда нужно, а дальше он уже сам будет руководить процессом. Странно, что Алька тебе этого не посоветовал. Как он, кстати?

– Недавно прислал письмо. Судя по всему – чудесно.

– Твои кошмары прекратились?

– Не напоминай, – со стоном попросила я. – Второй раз я такого просто не вынесу. Хорошо, что Алька тогда еще не уехал.

– Ну и ладненько. Я начинаю новую работу, какое-то время буду в тине на дне.

Это была обычная Володина практика: несколько раз в год он устраивал себе полный карантин и целиком отдавался работе. В такие дни, а иногда даже недели его не видел никто, включая собственную жену. После смерти Валерия это произошло впервые, вот он меня и предупреждает: я же одна теперь.

– Ладно. Вынырнешь – позвони. Я сегодня занимаюсь продажей библиотеки, обещали букиниста-оценщика прямо на дом.

– Кто обещал?

– Один знакомый, ты его не знаешь.

– Поосторожнее там. И смотри, чтобы тебя не обдурили. Насколько мне помнится, меньше трех тысяч баксов это собрание стоить не может. Не продешеви.

– Она постарается! – бодро ответила я. – Ну, удачи тебе в трудах праведных. А программу я завтра же и куплю.

– Вот и умница. С Маринкой связь держи, не пропадай. Пока.

– Пока, – отозвалась я.

Наверное, я огорчилась бы очередному исчезновению своего друга из поля общения на неопределенное время, но сейчас думала совсем о другом. О новой «игрушке» под названием «идеальный поклонник». Не то, чтобы я уж совсем размечталась, но… В общем, мне было на что отвлечься мыслями во время перекуров.

Телефонный звонок раздался без четверти шесть. Александру не было нужды представляться – его голос я бы ни с каким другим не спутала, – но он, по-видимому, решил подстраховаться.

– Здравствуйте, Светочка, это Александр. Вы не передумали принимать гостей?

– Здравствуйте, не передумала, – более чем приветливо отозвалась я.

– Тогда диктуйте код подъезда. Адрес я знаю.

В его голосе чувствовалась легкая улыбка. «А жизнь-то налаживается», – подумала я, называя нужные цифры.

– Мы Сергеем Степановичем будем у вас не позже, чем через полчаса. Это удобно?

– Но мы же вчера договорились, – несколько удивилась я.

– Со вчерашнего вечера вы могли и передумать.

Ну, это он пытается напомнить мне о том, как я первоначально увиливала от встречи. Правильно, в общем-то, мыслит. Только на сей раз я не передумаю.

– Я стала более постоянной, – сообщила я Александру. – Наверное, под вашим влиянием. Так что жду.

– Отлично, до встречи.

Ровно через двадцать пять минут домофон зазвонил. Мой новый поклонник явно решил блеснуть пунктуальностью в дополнение ко всем остальным своим положительным качествам. Что ж, такое тоже можно только приветствовать.

Сергей Степанович оказался невысоким человеком неопределенного возраста и неопределенных лет: встретишь потом на улице – не узнаешь. Но с отменными манерами: поцеловал мне руку и даже, кажется, расшаркался. Александр же явился с изысканным букетом из кремовых роз, числом три штуки, который и вручил мне. При нем был еще пластиковый пакет, который он небрежно бросил под вешалку.

– Ну, время – деньги, – объявил Сергей Степанович. – Показывайте ваши сокровища.

– Может, сначала чаю? – неуверенно предложила я. – С пирожными.

Но неприметный человечек оказался непреклонен.

– Сначала – дело, потом – удовольствие.

Я повела их в комнату Валерия, где, к счастью, уже ничего не напоминало о недавних событиях, а приведенная Алькой в порядок библиотека действительно впечатляла.

– Ого! – присвистнул Сергей Степанович. – А каталог у этой роскоши имеется?

Я принесла предусмотрительно оставленный Алешкой список книг, предлагаемых к продаже. Сергей Степанович изучал его минут пятнадцать, потом примерно столько же времени рассматривал саму библиотеку, периодически беря в руки то одну книгу, то другую, для более пристального изучения.

Все это время Александр с довольно рассеянным видом бродил по комнате, рассматривал уцелевшие после «водосвятия» картины и безделушки, некоторое внимание уделил и библиотеке. Я же сидела в кресле в углу и немного нервничала: такой бизнес я проворачивала первый раз в жизни. Нет, конечно, мне приходилось в период острого безденежья относить букинистам три-пять книг, но оптом библиотеки я еще не продавала.

– Что ж, – нарушил наконец молчание Сергей Степанович, – собрание прекрасное и в отличном состоянии. Насколько я понял, вы готовы продать все оптом.

– Кроме тех книг, что на торцовых полках, – поспешно сказала я. – Там, в основном, мои любимые.

– Я так примерно и понял. Ну, что ж, тогда делу. Сколько вы за это хотите?

Вопрос застал меня абсолютно врасплох. Володя сказал «не меньше трех тысяч», но ведь это может быть и пять, и семь. Он же не специалист.

– Пять тысяч, – брякнула я, холодея от собственной смелости.

– Боюсь, для меня это дорого. Четыре дать могу.

Я даже не смогла скрыть невольный вздох облегчения.

– Тогда по рукам, – сказал Сергей Сергеевич. – Только книги я смогу забрать лишь завтра, нужно будет пригнать машину побольше и найти помощника. Александр Николаевич, к сожалению, завтра совершенно недоступен: работа. Задаток я, конечно оставлю. Тысячу долларов.

Напрасно я, оказывается, боялась: все складывалось как нельзя лучше. Во-первых, теперь я точно знала цену этих книг, а во-вторых, задаток есть задаток, а такой – просто подарок для меня.

– А вот эти книги, – указал Александр на «инкунабулы», – нужно продавать отдельно. Они, по-моему, стоят столько же, сколько вся библиотека, а, Сережа?

Сергей Степанович внимательно изучил полдюжины старинных томов и изрек:

– Столько же – это ты, Саша, горячишься, но половину этой суммы за них можно получить совершенно спокойно, не торгуясь. К сожалению, это не по моей части, да и не по моему карману.

– Позвони Арику, – предложил Александр. – А я проконтролирую процесс.

– Пожалуй, – кротко согласился Сергей Степанович и достал из внутреннего кармана внушительную пачку банкнот. – Вот тысяча, пересчитайте, Светлана.

Я пересчитала: двадцать зеленых бумажек номиналом в пятьдесят единиц твердой валюты. Все правильно.

– Когда вы завтра будете дома? – спросил Сергей Степанович.

– Весь день, – ответила я, соображая, куда бы сейчас понадежнее спрятать задаток.

Понятно, что позже я положу его в тайник, но не при них же! Береженого Бог бережет.

– Если я позвоню где-нибудь в час и потом подъеду, это удобно?

– Более чем, – отозвалась я, занятая все той же мыслью о схроне. – Телефон у вас есть?

– Да, я взял у Саши, а адрес знаю. Светлана, можно у вас попросить в качестве… приза за крупную покупку несколько вот этих альбомов?

Он подбородком указал на полку, где рядом с бесценными инкунабулами стояло около десятка альбомов с репродукциями разных художников. Валерий любил живопись, но покупал альбомы редко и придирчиво: Дали, Босх, Пикассо, Брейгель, Матисс, Врубель, Сезанн и кто-то еще попроще. Я этих художников откровенно не понимала, для меня куда понятнее были произведения старых голландцев с их натюрмортами, Рафаэль и, как ни странно, Эль-Греко. Эти покупались, в основном, для меня.

– Пожалуйста, – отозвалась я, все еще под впечатлением от удачной сделки. – Любые, кроме вот этих трех.

Сергей Степанович понял меня совершенно буквально: забрал все, кроме «этих трех». А Александр, которому, похоже, наскучило быть на втором плане, немедленно вмешался:

– Ну, хватит, Сережа, ты всю квартиру заберешь в качестве приза. Совесть-то поимей!

Впервые я увидела на лице Сергея Степановича какое-то подобие улыбки, но это явление было таким мимолетным, что могло мне просто померещиться.

– Виноват, – смущенно сказал он, – увлекся. Я поставлю на место.

– Да бог с вами, – махнул я рукой, – забирайте уж. Я в такой живописи не разбираюсь.

Пока гости мыли руки перед чаем я спрятала пачку долларов под матрас собственной кровати, потому что ничего умнее придумать пока не могла. Да и вряд ли кто-нибудь полезет в мою спальню, во всяком случае, сегодня. А вечером, когда останусь одна, положу, куда следует.

Выпив только одну чашку чая и съев только одно пирожное, Сергей Степанович глянул на часы, охнул и вскочил на ноги.

– Спасибо большое, все было замечательно, но не еще нужно до завтра кучу дел переделать. Жаль уходить, но…

Я тоже изобразила на лице нечто вроде сожаления, которого не испытывала. Гораздо больше меня занимал вопрос: уйдет Александр вместе со своим приятелем или останется? По идее, вопрос был риторическим, ответ я в общем-то знала, но…