Текст книги "Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть"

Диагноз булимии ставится при сочетании следующих симптомов:

✓ повторяющиеся приступы переедания;

✓ ощущение утраты контроля над едой и собственной жизнью;

✓ компенсаторное поведение (вызывание рвоты, экстремальные физические тренировки, периоды голодания);

✓ исключительная сфокусированность на весе и форме тела.

В современном понимании диагноз этого расстройства может быть поставлен, если эти симптомы наблюдаются в течение 3 месяцев хотя бы раз в неделю.

Как и анорексия, булимия часто (хотя и не всегда) начинается в подростковом возрасте. Одна девочка из сотни 12-летних школьниц, садящихся на первую в своей жизни диету, будет иметь специфические черты характера. Она будет импульсивной, эмоциональной, рискованной. Она будет пробовать табак и алкоголь, возможно – раньше других начнет сексуальные эксперименты. Несмотря на бесстрашие и склонность к риску, она может оказаться не очень популярной среди сверстников – и тогда она прославится своими выходками, потому что будет чувствовать себя одинокой и непонятой… Она обратит внимание на свою склонность набирать вес, но обязательно сорвется с диеты. Она одновременно импульсивна и подавлена. Именно у этой девочки разовьется булимия.

Патологическое, или приступообразное, переедание характеризуется приступами, во время которых человек теряет контроль над количеством съеденного. Он ест необычно быстро и необычно много, чаще всего – скрытно от других, и испытывает впоследствии чувство стыда и отвращения к себе. Для этого расстройства характерно запихивать в себя пищу до появления симптомов тошноты и тяжести в желудке, есть в состоянии душевного расстройства или от скуки. Так называемые бинджеры (от англ. binge – приступ) – люди чаще всего весьма полные, раздражительные и подавленные, и часто находятся в состоянии грустной злости (или злобной грусти), на языке психиатрии именуемой «дисфория».

Симптомы этого расстройства таковы:

✓ повторяющиеся эпизоды переедания;

✓ отсутствие регулярного компенсаторного поведения;

✓ заметный лишний вес или ожирение;

✓ сильный дистресс от невозможности регулировать переедание;

✓ мужчины и женщины страдают примерно в равной степени.

Среди сотни 12-летних школьниц будут две, которые к этому возрасту уже утратят контроль над питанием. Это будут крупные девочки, находящиеся на верхней границе нормы в отношении веса и переживающие раннее созревание. Они едят тайком, прячут сладости под кровать и в таблицах норм веса всегда находились в пределах или выше 100-го процентиля – то есть на самом верху графика. У этих девочек со временем разовьется приступообразное переедание, которое будет тем сильнее, чем больше диетических попыток они предпримут и чем более неблагоприятными будут условия их развития в семье и среди сверстников.

Синдром ночного обжорства характеризуется утренней анорексией – невозможностью запихнуть в себя ни кусочка после пробуждения и возрастанием аппетита к вечеру. Вечером и ночью поглощаются большие количества пищи, богатой углеводами, отчасти это связано с характерной для этого расстройства бессонницей.

Бигорексию иначе называют «мужской анорексией», хотя в последнее десятилетие у мужчин зафиксированы случаи настоящей анорексии (и булимии). Так же, как страдающая анорексией девушка видит в зеркале «жирную корову», бигорексик видит в зеркале «хлюпика». Так же, как аноректичка никогда не ощущает себя достаточно худой, бигорексик никогда не почувствует себя достаточно «накачанным». Жизнь бигорексика концентрируется вокруг занятий в спортзале и растущих объемов мышечной массы. Этому подчинено расписание жизни: самая важная часть дня – тренировка; работа, учеба, встречи с друзьями или девушками не играют такой же важной роли в его жизни. Этому строжайшим образом подчинено и питание: бигорексик – это мужчина, который знает, сколько килокалорий в чечевице, а сколько – в ломтике сыра. Питание бигорексика призвано обеспечить максимально быстрый и эффективный мышечный рост, именно поэтому он, строго говоря, не ест. Он закладывает в организм кирпичики для строительства мышц.

Помните, у Ильфа и Петрова? «Александр Иванович не ел, а питался. Он не завтракал, а совершал физиологический процесс введения в организм должного количества жиров, углеводов и витаминов».

Как и у страдающих анорексией и булимией, корень проблем бигорексика – в изначальной неудовлетворенности собственным телом. Нарушенный тип питания формируется «прицепом», как следствие нарушений образа тела. Есть исследования, демонстрирущие, что большая часть страдающих бигорексией мужчин подвергалась в детстве издевательствам со стороны сверстников.

Орторексия – фиксированность на идее «правильного» питания. Еда для орторекса – яд, питаться нужно крайне осторожно, иначе – отравишься и немедленно умрешь. Или медленно. Но умрешь обязательно. Орторекс следует самым различным мудреным системам питания, каждая из которых подразумевает серьезные ограничения в пище. Эти ограничения имеют витальное, то есть жизненно важное значение – орторекс борется не за красивое тело, а за выживание. Чем более «выхолощенным» оказывается блюдо с точки зрения возможных «вредных» продуктов – тем счастливее и спокойнее орторекс. Пшеничную муку нужно непременно заменить спельтовой (глютен – яд, а белую пшеничную муку отбеливают ядами, она гниет в желудке, превращаясь в яд), яйца – семечками чиа (в яйце вредно все, даже смотреть на яйца вредно), сахар – стевией (без комментириев), и таким образом можно приготовить почти такой же домашний пирог, как пекла бабушка, только безопасный! Так же, как бигорекс часами торчит в спортзале, орторекс часы проводит на кухне и в продуктовых магазинах, выбирая «правильную» еду. Остальные жизненные интересы понемногу нивелируются, уступая место планированию следующих приемов пищи, составлению списков продуктов на неделю, любовному перебиранию запасов полезной еды… Орторекс ощущает себя живущим в очень враждебном мире, который пытается его отравить, убить. Поскольку мы уже неоднократно упоминали о связи еды и материнской любви, возникает предположение, что орторексия формируется у тех, кто в раннем детстве не испытал безопасной и глубокой материнской привязанности, чья связь с матерью была наполнена враждебностью и ощущением опасности. Однако эта гипотеза еще ждет своего исследователя.

Основные симптомы компульсивного переедания включают в себя:

✓ приступы повышенного аппетита без ощущения физического голода;

✓ историю постоянных колебаний веса;

✓ историю многочисленных неуспешных диет;

✓ озабоченность собственным весом;

✓ чувство вины и злость на себя в связи с перееданием;

✓ быстрый набор веса или ожирение;

✓ отказ от участия в том или ином виде социальной активности в связи с собственным весом;

✓ стремление есть в одиночестве в связи с чувством стыда и неловкости;

✓ потребность есть поменьше на публике;

✓ подавленность, склонность к депрессии и перепадам настроения;

✓ снижение двигательной активности в связи с набором веса;

✓ низкую самооценку и потребность в этой связи поглощать большие количества пищи.

Напомню, что достаточно 5 критериев из списка, чтобы диагностировать у себя, так сказать, «полноразмерное» расстройство этого типа.

Как пишет Сюзи Орбах в своей революционной книге «Лишний вес – феминистская проблема» (Susie Orbach, Fat is a Feminist Issue), компульсивное переедание включает в себя потребность есть, когда вы не испытываете физического голода, и ощущение утраты контроля над питанием, выражающееся в диетах или обжорстве. Компульсивный едок тратит огромное количество времени и сил на тревогу относительно питания и лишнего веса и ощущает себя как человека никчемного, жалкого, вышедшего из-под контроля. И, возможно, самое важное: компульсивный едок ощущает свое тело ужасным. Некрасивым, непривлекательным, отвратительным.

Пища становится психотерапевтом, утешителем, универсальным решением проблем. Пища становится наказанием и спасением. Постепенно пища, ровно так же, как это делают героин и алкоголь, забирает себе контроль над человеческим поведением и подчиняет его существование себе.

Среди компульсивных едоков встречаются как очень полные, так и вполне стройные люди, но всех их объединяет одно – они чувствуют себя «жирными». «На самом деле, говоря «я чувствую себя жирным» компульсивный едок говорит «я чувствую себя плохим», – пишут Джейн Хиршманн и Кэрол Мюнтер в книге «Преодолевая переедание» (Jane R. Hirschmann, Carol H. Munter, Overcoming overeating, Addison-Wesley, 1988), перевернувшей современные представления о переедании, положившей начало недиетическому подходу в снижении веса и давшей надежду миллионам страдающих от переедания людей. «Использование слова «жирный» в значении «плохой» служит скорее проявлением культурного страха перед лишним весом, чем описанием размера тела. Лишний вес в нашем обществе – это приговор», – отмечают Хиршманн и Мюнтер.

Компульсивные едоки чувствуют себя «жирными» и «плохими», потому что постоянно сравнивают себя с двумя безусловными идеальными стандартами, обнаруживая, что не соответствуют ни одному из них. Во-первых, они верят, что существует некое «идеальное тело», и их тело чрезвычайно от него далеко. Во-вторых, они убеждены, что питание – это нечто, что нужно обязательно «контролировать». Общество, в котором мы живем, активно поддерживает нас, когда мы говорим о своем теле с отвращением, ругаем и наказываем себя за еду, запрещаем себе испытывать удовольствие и радость от еды и постоянно стремимся весить меньше, чем сейчас. В этом случае мы получаем массу социальной поддержки, поскольку «ведем себя правильно».

Проблема компульсивного едока не в том, что он ест «неправильно», а в том, что он не может не есть. Единственная форма совладания с собственными эмоциями – обратиться к еде. Никакое количество контроля или освоение «правильных пищевых привычек» не приведут к решению этой проблемы – компульсивный едок не перестанет «срываться» и обращаться к еде, когда он чувствует себя неуверенным, разозленным, расстроенным или разочарованным. Но компульсивный едок верит, что решение кроется в мантре: «Мне нужно следить за питанием», и с понедельника изо всех сил принимается «следить» – ест только в определенное время, только определенные виды пищи, старательно отказывая себе всякий раз, когда ему хочется чего-то определенного, и тогда, когда эмоциональная буря в очередной раз накрывает его с головой. С каждой диетической попыткой происходит нечто важное и катастрофическое: опыт питания отделяется от опыта голода. Голод перестает иметь что-либо общее с едой, он вообще перестает иметь к еде какое-либо отношение. Как пишут Хиршманн и Мюнтер, компульсивные едоки используют еду в решении абсолютно любой проблемы, кроме одной – голода. Между тем голод – единственная проблема, в решении которой еда эффективна. В решении всех остальных проблем эффективность еды стремится к нулю.

Питать себя разнообразной, вкусной и насыщающей едой – одна из базовых стратегий заботы о себе. Чем более вы способны питать себя с любовью и заботой, тем более уверенно и безопасно вы ощущаете себя в жизни. Интуитивное питание позволяет развить этот навык, в результате чего вы оказываетесь способны «думать о своих проблемах, а не есть по их поводу», по словам Хиршманн и Мюнтер. Вы осмеливаетесь использовать рот не для того, чтобы набить его едой и тем самым заткнуть, а для того, чтобы открыть его и, возможно, с трудом, возможно, впервые в жизни, произнести: «Мне больно, когда ты так говоришь. Мне одиноко, когда ты меня покидаешь. Я нуждаюсь в твоей любви и поддержке. Я злюсь на тебя».

Задайте себе вопрос, как часто вы тянетесь к вкусненькому, если у вас пауза в работе, если вам скучно, если вам тревожно, если настроение из рук вон? Насколько возможно для вас пить просто пустой чай или кофе? Насколько поедание вкусной пищи связано для вас с ощущением праздника? Насколько для вас привычно решать любые эмоциональные проблемы – с помощью еды?

Наличие развернутой картины расстройства пищевого поведения требует обязательной консультации со специалистом и, чаще всего, комплексного лечения, иногда (особенно в случае анорексии) – госпитализации под наблюдение медицинского персонала. Одна из проблем заключается в том, что в России специалистов по расстройствам пищевого поведения крайне мало – школа изучения и лечения расстройств пищевого поведения еще только начинает свое становление.

Долгое время расстройства пищевого поведения рассматривались исключительно в рамках советской психиатрии как проявления процессуального (неизлечимого) психического заболевания. Предложения по лечению заключались в фармакотерапии большими дозами нейролептиков и в так называемой рациональной психотерапии, то есть в попытках логически убедить, заставить человека изменить поведение. Такие формы лечения все еще иногда встречаются в рамках государственных психиатрических клиник или клиник невроза. Нетрудно догадаться, что эффективность подобного лечения крайне низкая.

Другим вариантом предложений по лечению являются реабилитационные центры, работающие по модели 12 шагов. При том, что этот подход очень эффективен в реабилитации страдающих алкоголизмом и наркоманией, для людей с расстройствами пищевого поведения она работает недостаточно. Для того, чтобы добиться исчезновении симптомов расстройств пищевого поведения, необходимо не только поменять паттерны поведения, но и проработать глубинные психологические травмы. Таким образом, программа, построенная по модели 12 шагов способна помочь лишь немногим – тем, кто справился с травматическим опытом другими способами или самостоятельно.

Третьим вариантом являются так называемые «авторские» программы лечения расстройств пищевого поведения. Их создатели чаще всего – люди, в прошлом пережившие расстройство пищевого поведения и справившиеся с ними самостоятельно. Эти программы обычно не имеют никакой научной базы, их эффективность не подтверждена исследованиями, и вероятность излечения можно оценить как выборочную. Достаточно отметить, что «программа лечения булимии» в подобных центрах – это 1–2-дневный групповой интенсив, далее предлагается поддержка в социальных сетях и удаленное консультирование. Разумеется, лечение такого тяжелого расстройства, каковым является булимия, невозможно за такой короткий срок. Исчезновение симптомов булимии в этом случае означает, что психика выбрала другой сценарий решения тех же проблем, и со временем этот новый сценарий превратится в новый симптом.

Еще одно предложение – частная психотерапевтическая практика. Текущая ситуация с частными услугами психологов и психотерапевтов в России диктует необходимость индивидуальной частной практики – ввиду перепроизводства посредственно образованных психологов развилась острая конкурентная борьба за клиентов, учитывая высокие цены на аренду помещения, специалистам невыгодно объединяться для продажи услуг. Кроме того, востребованность и оплата труда психологов в других областях оставляет желать много лучшего. Таким образом, многие специалисты немедленно после обучения открывают «частный психологический кабинет» или «психологический центр», состоящий из одного специалиста. Хорошо, если такой специалист хотя бы продолжает повышать квалификацию, проходить личную терапию и супервизию. Подобные частнопрактикующие терапевты берутся абсолютно за все запросы, включая расстройства пищевого поведения, но не обладают достаточным опытом и знаниями специфики работы с данной целевой группой. Кроме того, пропускная способность частных кабинетов также невысока.

Вот и получается, что человек с расстройством пищевого поведения, если даже «дозреет» до получения квалифицированной помощи, не понимает, куда ему обратиться и где ему помогут. Поэтому чаще всего люди с подобными проблемами оказываются клиентами различных «программ похудения» и диетических клиник, поскольку продолжают истово верить, что корень их проблем – в лишнем весе или отсутствии контроля.

Положение кажется почти безвыходным, но не будем отчаиваться. Такая же ситуация складывалась когда-то в США и странах Западной Европы, сейчас могущих похвастаться развитой сетью прекрасно функционирующих клиник и консультативных центров, посвященных этой проблеме. В ситуации, когда адекватная помощь малодоступна, большую роль приобретают средства самопомощи – такие, как книга, которую вы сейчас держите в руках, группы самоподдержки и описанное Сюзи Орбах соконсультирование.

Если вы все-таки решились обратиться к специалисту по расстройствам пищевого поведения очно, вот несколько замечаний, которые могут помочь вам в принятии решения.

1. Исследования показали, что различий в эффективности очной терапии и терапии онлайн нет. Это означает, что вы можете не ограничивать себя выбором специалиста в своем городе, а обратиться к любому психотерапевту, работающему по Скайпу и живущему в любой точке мира, – лишь бы он говорил на понятном вам языке. Большинство психотерапевтов, включая «звезд», работают сегодня через интернет.

2. Просите личных рекомендаций у тех, кто сам был в терапии. Не пользуйтесь рекомендациями типа «Мне говорили, что А. – хороший психолог». Личный опыт работы с терапевтом – хорошая рекомендация.

3. Если у вас есть предпочтения, с кем именно вам хотелось бы работать – с мужчиной или женщиной, – отнеситесь к этим ощущениям с уважением. Несмотря на то, что с точки зрения эффективности работы в терапии пол терапевта не имеет значения, ваши чувства по этому поводу – имеют. Попробуйте сходить на ознакомительную встречу с терапевтом-мужчиной и терапевтом-женщиной. Отметьте для себя, что вы ощущаете в обоих случаях. Помните, что речь идет всегда о конкретном мужчине и конкретной женщине: если он или она вызовут у вас доверие, это не означает, что вы готовы работать с любым терапевтом этого пола, ровно так же, если встреча пройдет неудачно, это не повод отказываться от других терапевтов этого пола. Идите за собственными чувствами, вы выбираете отношения, которые могут продлиться несколько лет.

4. Сравнивайте. Сходите к нескольким специалистам, обдумайте впечатления, не заставляйте себя идти к кому-то только потому, что его или ее хвалят друзья или знакомые, если у вас нет внутреннего доверия и желания работать с этим человеком.

5. Интервьюируйте. На ознакомительной встрече вы можете задать специалисту любые вопросы, в том числе – вопросы о границах его компетентности. Скажите, что вы хотели бы поработать над отношениями с едой и с образом тела, спросите терапевта, что он думает по поводу диет. Узнайте, есть ли у терапевта собственный опыт похудения или нарушений пищевого поведения. Спросите, с какой литературой о расстройствах пищевого поведения он знаком. Читал ли он книгу Сюзи Орбах «Жир – феминистская проблема»? Книгу Хиршманн и Мюнтер «Преодолевая переедание»? Книгу Триболи и Рейш «Интуитивное питание»? (Уточним, что все эти книги не выходили в русском переводе.) Готов ли он их прочесть, если понадобится? На какие публикации терапевт опирается в своем подходе к работе с расстройствами пищевого поведения? Расскажите терапевту, что вы прочли эту книгу, и спросите, насколько изложенная в ней позиция соответствует его убеждениям.

6. Если перед вами терапевт, у которого никогда не было нарушения пищевого поведения (автор этой книги – один из них), или терапевт, у которого, на ваш взгляд, у самого с десяток лишних килограммов, спросите себя, что это для вас означает. Для кого-то из нас невыносимо работать с тем, кто никогда не переживал мучений из-за еды, и кажется, что такой человек никогда не сможет до конца понять вас. Другие готовы довериться только тому, у кого подобный опыт есть и кто сумел продвинуться дальше. Кому-то кажется невозможным сотрудничество со специалистом, который не может решить собственных проблем с пищевым поведением и лишним весом. Рискните спросить об этом вашего предполагаемого терапевта. «Как вы собираетесь со мной работать, если у вас нет опыта похудения и возвращения лишнего веса?» или «Мне кажется, что у вас тоже есть несколько лишних килограммов… Вы думаете, вы сможете мне помочь?» – вполне адекватные вопросы.

7. Обратите самое тщательное внимание на свои ощущения во время пробной сессии. Совершенно неважно, соответствуют они действительности или нет, важно, что они будут определять процесс вашей терапии, по крайней мере, первое время. Вы ощущаете поддержку или осуждение? Тепло или безразличие? Как вам кажется, насколько бережен и внимателен этот специалист именно к вам? Как он или она завершает сессию – резко, «по звонку будильника», или аккуратно, давая вам, возможно, несколько дополнительных минут, чтобы собраться с мыслями?

8. Как себя чувствует ваше тело в присутствии этого терапевта? Скованно, напряженно или, наоборот, ощущает себя легко? Если во время сессии вы испытываете сильные негативные эмоции, отражающиеся в теле, – дрожат руки, бросает то в жар, то в холод, наворачиваются слезы – это может быть добрым знаком, вам удается «открыться» в присутствии этого человека, значит, он обладает важными для вас качествами.

9. Комфортно ли этому терапевту в собственном теле, и в целом, с самим собой? Что для него означает сексуальность? Гомофобен ли он? Вы можете спросить об этом напрямую или понаблюдать за поведением терапевта.

10. Нравится ли вам находиться вместе с этим человеком? Как у него с чувством юмора? Как он обращается с вопросом оплаты – если однажды у вас не окажется денег, чтобы ему заплатить, что произойдет с вашей терапией?

Не бойтесь совершить ошибку. Психотерапевты – тоже люди. Вернитесь к вашим ощущениям спустя месяц-другой после начала терапии – какие чувства вы испытываете в связи с этим процессом? Надежду, симпатию, доверие к тому, кто сидит в кресле напротив? Что-то другое? Если вы считаете, что прогресса нет или вам дискомфортно с этим конкретным человеком, возможно, стоит подумать о смене специалиста. Это не означает, что вы опять не справились, это означает, что этот конкретный терапевт, вполне возможно – очень хороший, лично вам – не подходит, как может не подойти врач, парикмахер, косметолог – даже очень хороший и знаменитый. Открою вам страшную тайну: психотерапия – это тоже ремесло. Это много-много часов специального тренинга и практики под супервизией. Но даже тот, кто в совершенстве овладел техническими навыками, может не подойти лично вам, не чувствовать вас, не быть готовым вам помочь. Это – не трагедия и уж тем более не ваша вина. Помните: вокруг вас достаточно врачей, парикмахеров, косметологов. Психотерапевтов тоже достаточно.