Текст книги "Если мир наоборот"

– Ну, мам, – выпрашивал Стёпка.

– Ладно, – ответила мать. – Но только после того, как поедим.

– Ура! Ура! – развеселился Стёпка.

Клара купила всем по пирожку и бутылочке с газировкой, и овечье семейство уселось на одну из скамеек перекусить.

Немного погодя послышался шум, крики, ржание и гоготание. Среди зверей возник переполох, все куда-то ринулись.

– Что происходит? – перепугалась Клара.

– Сидите здесь, я посмотрю, – насторожился Жоржик.

– Но, Жорж, – забеспокоилась за него Клара.

– Я посмотрю и приду. Не отпускай Стёпу.

Клара крепко схватила сына за копытце и прижала его к себе. Стёпка немного испугался и, съёжившись, обнял мать.

Жоржик, как и все остальные посетители людопарка, столпились у одного глубокого вольера, в котором находился человек. Он был особого вида – очень крупный, сильный, мускулистый и невероятно огромных размеров. Для него в вольере были поставлены тренажёры специально для того, чтобы этот человек мог сам наращивать мышечную массу, поддерживать свою форму. Смотрители людопарка давали ему специальное питание и препараты, а также следили за тем, чтобы человек всё это употреблял и не переставал заниматься на тренажёрах.

То ли от постоянного специального питания, то ли от ежедневных приёмов каких-то препаратов или от тяжёлых физических нагрузок и нескончаемого одиночества, человек будто сошёл с ума. Его неожиданно охватило чувство гнева, злости и ярости. Его жутко раздражали звери, которые, толпясь у вольера, глядели на него сверху вниз и что-то блеяли ему, фыркали и гавкали. Его глаза от злости налились кровью, он схватил первую попавшуюся под руку гирю и кинул вверх. Гиря с огромной силой ударилась об сетку, на которую один глупый папаша-пёс посадил своего щенка, чтобы тому было лучше видно. И, хотя папаша и держал щенка, но из-за неожиданного броска гири сетка так сильно затряслась, что пёс от испуга отпустил лапы, и щенок упал в глубокий вольер. Разъярённый и потерявший над собой контроль, очень сильный и мускулистый человек схватил щенка и со всего размаха кинул его об стену. Щенок шмякнулся о бетонную плиту с такой силой, что тут же скончался.

Жоржик не видел, как умер щенок, но видел, с каким ужасом и горем в глазах смотрел пёс на свои лапы, а потом вниз, на дно вольера. Видел, как звери со страхом отскочили от сетки, опасаясь того, что разъярённый мускулистый человек может бросить чем-то тяжёлым ещё раз. Злой шёпот пронёсся над стадом зверей. Смотрители тут же отреагировали на происходящее. Толстокожий носорог взял ружьё, прицелился и метким попаданием дротика в шею сильного человека усыпил его. Другой носорог ворвался в вольер и подобрал мёртвого щенка.

Жоржик не стал дожидаться конца данного действа, он быстро вернулся к скамейке, где сидели немного напуганные жена и сын.

– Папа, мы поели. Пойдём ещё кого-нибудь посмотрим. Мы же ещё не все клетки обошли, – сказал Стёпа.

– Не время сейчас ходить у клеток, – ответил Жоржик.

– Что там происходит? – спросила Клара.

– Надо ехать домой, – быстро ответил Жоржик. – Потом объясню.

И он посмотрел на Стёпку.

Клара поняла, что Жорж не хочет при сыне ничего говорить, поэтому она поднялась, всё так же крепко держа Стёпку за копытце, и овечье семейство отправилось домой.

Вечером телевизионные новости пестрели событием из людопарка. Стёпка сидел в своей комнате и рисовал, поэтому он не видел того, что показывают. Клара готовила на кухне ужин и смотрела страшные новости с замиранием сердца.

– Жорж, и ты всё это видел своим глазами? Это же ужасно!

– Как человек убил щенка – не видел, но видел разъярённую человеческую особь и то, как его на время усмирили.

– Бедный щеночек. Он был такой маленький. Совсем малыш. Посмотри, какой тот человек сильный. Конечно, одного удара было достаточно, чтобы убить малыша. Как жалко его. Представляешь, что сейчас с его родителями? Какое горе!

– Да, это горе. Стёпке ничего не рассказывай.

– Конечно, не буду. Ужас, ужас…

– О, слышишь, решение приняли – усыпить его навсегда, этого человека-убийцу, – сказал Жоржик, продолжая смотреть телепередачу.

– Ну и правильно. Если он один раз так сделал, то и потом ещё раз сможет так сделать.

– Смотри, а директор людопарка против. Говорит, что этот человек особенный, таких, как он, сложно будет найти людопарку и дорого. К тому же, говорит, что пёс нарушил требования безопасности. Сам виноват. В принципе, он прав. Смотри, смотри, просит не усыплять его, обещает переделать вольер, закрыть его сверху глухой сетью, чтобы никто не смог туда больше упасть.

– С одной стороны, мучают бедных людей, бросают в эти клетки, в которых нет места для их нормальной человеческой жизни, пичкают разными химикатами, а потом удивляются, почему они такими злыми становятся. С другой стороны, если этот здоровяк стал таким бешеным, то его уже ничто не изменит, и он попытается сделать то же самое ещё раз. Ведь так? – сказала Клара.

– Да, так, – ответил Жоржик. – Тут, я думаю, безопасность зверей важнее. Чем этот щенок виноват? О, слышишь, суд вынес решение усыпить эту человеческую особь.

Клара и Жоржик замолчали. Жорж уткнулся в газету, а Клара продолжила готовить ужин под вечерние дебаты об усыплении.

14

Следующий день был субботним. Как хорошо выспаться, полежать до обеда в кровати.

– Пора вставать, – пробормотал Жоржик. – Уже почти двенадцать.

– Вот это мы спим, – так же сонно пробормотала Клара. – Стёпка, наверно, давно встал. Надо идти его кормить.

Клара нехотя поднялась с кровати и побрела на кухню печь оладушки на завтрак. Стёпка действительно уже давно встал и смотрел телевизор, одновременно что-то рисуя на альбомном листе бумаги.

– Мам, я хочу есть, – крикнул он громко из своей комнаты.

– Через пять минут всё будет готово, – ответила Клара из кухни.

Жоржик включил телевизор.

– Ого, Клара, смотри, по всем каналам показывают, – сказал он из спальной комнаты так громко, чтобы Клара его услышала.

– Что показывают? – не поняла она.

– Вчерашнего мускулистого человека, убившего щенка.

– А! И что там?

– Включи у себя на кухне и смотри.

– Какой канал?

– Тут по многим показывают только про него. Включи любой.

Клара, замешивая оладьи, включила главный новостной канал. По нему то и дело показывали момент, как обезумевший сильный человек в глубоком вольере швыряет об стену щенка. Несколько камер наблюдения людопарка засняли это происшествие.

Клара поморщилась от таких неприятных кадров и поставила сковородку на огонь, налив немного масла.

После по телевизору начали показывать отрывки из вчерашних дебатов. Одни звери яростно кричали, что следует усыпить человека-убийцу, другие предлагали умертвить его так же, как он поступил с бедным щенком, третьи были сторонниками людей и всяческим образом пытались найти такое решение, которое бы не привело к смерти человека. Звери, защитники и обвинители так яро выражали свои эмоции, бурно реагировали на высказывания с разных сторон, что передача превратилась в нечто напоминающее место сражения.

– И надо им это? – сказала Клара. – Пусть суд бы решал такие дела. Болтают без толку, – и Клара принялась столовой ложкой накладывать опару на горячую сковородку. Пока телевизионная передача пестрела эмоциями, Клара нажарила оладьев и позвала всех к столу.

– Как думаешь, убьют человека? – спросил Жоржик, макая оладушек в сметану.

– Не знаю, в мире так много проблем. Над этим некогда думать. Вон, Стёпке надо новую куртку купить. Старая уже мала.

– А эти, «Людские защитники», смотри, как защищают человека-убийцу.

– Тут не ясно, кого защищать, кого винить. Напичкают бедных людей всякой дрянью, потом виноватыми их считают. Отпустили бы лучше на свободу. На природе ведь им так хорошо живётся, в их среде обитания.

– Ты что, тоже примкнула к движению «Людской защитник»? – засмеялся Жоржик.

– Да уж прям. Мне всё равно. А этот папаша, пёс, как можно было додуматься сына сажать на край сетки? Почему его не судят за его же бездумный поступок?

– Да ты точно из этого движения, – продолжал смеяться Жоржик.

– Так, всё, переключай, – фыркнула Клара, – и сама нажала на кнопку, переключив телевизор на канал мультфильмов, чтобы Стёпка перестал слушать такие взрослые и серьёзные разговоры.

Под мультфильмы семья спокойно поела оладьев со сметаной.

– Мам, там зверят столько на улице, я погуляю? – спросил Стёпа.

– Да, иди, – ответила Клара.

И Стёпка рванул из-за стола переодеваться в уличное.

– Что за шум? – спросила Клара, убирая посуду.

– Это вроде бы с улицы, – ответил Жоржик, допивая чай с лимоном. Он отодвинул шторку и увидел кучку взрослых зверей, что-то рьяно обсуждающих и имеющих явно недобрый вид.

– Кто там? – переспросила Клара.

– Соседи что-то обсуждают. Да так грозно. Спорят о чём-то, – ответил Жоржик.

Клара закрыла кран с водой, окончив мыть посуду, и подошла к окну. Толпа зверей продолжала о чём-то спорить. К спорящим понемногу начали стягиваться прохожие и остальные соседи по дому. Потом потянулись жители из соседних домов.

– О чём, интересно, они говорят? – спросила Клара.

– Давай форточку откроем, узнаем. Как раз будет слышно, – ответил Жоржик и потянулся к окну открывать форточку.

Звери наперебой, один за одним, высказывали своё мнение по поводу происшествия в людопарке. Видимо, все смотрят телевизор, да и слухи разносятся быстро. Кто-то был противником человека-убийцы, кто-то был его сторонником и жалел его. Споры всё больше и больше перерастали в склоки и даже в оскорбления друг друга. После оскорблений завязалась потасовка, и несколько из спорящих зверей начали бить друг другу морды.

– Ужас какой, – проговорила Клара. – Из-за какого-то человека бьют друг друга. Лучше бы своими проблемами занялись. Или они думают, что, отлупив друг друга своими копытами и лапами, они что-то изменят в этом мире?

– Видимо, среди них есть и твои сторонники, – сказал Жоржик.

– Какие сторонники? – не поняла Клара.

– «Людские защитники», – сказал Жоржик и засмеялся.

– Ты достал уже, – чуть ли не обиделась Клара. – Что ты пристал со своими защитниками?

– Ну, всё, всё, – начал успокаивать жену Жоржик. – Я шучу.

– Вообще-то, не смешно, – продолжила обижаться Клара.

На улице драка между сторонниками и противниками людей начала приобретать угрожающий вид. Столпилось ещё больше зверей. Одни продолжали активно дискутировать по поводу вчерашней смерти щенка, другие продолжали активно бить друг другу морды и рыла.

– Стёпка, ты никуда не идёшь, – крикнула разволновавшаяся Клара.

– Ну, мам, почему? Я уже переоделся! – недовольно ответил Стёпка.

– На улице небезопасно, я не разрешаю выходить!

– Но там мои друзья!

– Никого там нет из зверят. Там только разъярённые взрослые.

– Мам, я что, совсем сегодня не погуляю?

Из кухонной форточки доносились визги, писки и оры из различных звериных глоток. Кларе было неприятно слышать, как взрослые звери устраивают не приводимые ни к чему разборки и мордобитие прямо под окнами дома и мешают спокойно жить её семье. Она подошла к окну и закрыла форточку.

– Пока не пойдёшь. Лучше почитай книгу.

Стёпка сильно обиделся, ушёл в свою комнату и хлопнул дверью.

До самого вечера по многим телевизионным каналам опять то и дело показывали отрывки смертельного происшествия в людопарке. Кларе надоело постоянно переключать каналы в поисках какого-нибудь интересного и спокойного фильма или передачи, так как везде был тот, напичканный анаболиками и накаченный тренажёрами человек с налитыми кровью глазами, который швырял щенка об стену. А после то и дело показывали собравшихся в разных телевизионных студиях зверей для обсуждения данного происшествия.

– Как надоели уже! – нервничала Клара. – Второй день одно и то же. Второй день обсуждают. Решили ведь, что усыпят взбесившегося человека. Нет, вот, начинают разглагольствовать. Одним человеком больше, одним меньше – какая разница! Их вон сколько – пруд пруди. Бегают по улицам, бездомные, никому не нужные. Почему о них днями и ночами не дискутируют? Почему не обсуждают людей, которых показывают в цирках? Почему? А ведь какие они в цирках? Измученные, затюканные, затравленные, постоянно голодные, и их там часто бьют. Где эти защитники тогда, когда они действительно нужны?

– Дорогая, тебя что-то понесло, – сказал Жоржик, играя в какую-то игру в своём телефоне, лёжа на диване, не обращая внимая на то, что показывают в телевизоре. Ему было совершенно всё равно – вокруг чего всполошился весь город и потом вся страна.

– Защитники только там, где глобальные проблемы, например, вымирание вида, массовый отлов или отстрел, а так, по мелочам, что им беспокоиться.

– То есть, цирки с замученными людьми, людопарки, где людей держат всю жизнь взаперти, открытый сезон охоты, отлов и усыпление бездомных – это мелочи?

– По сравнению с глобальным вымиранием и спасением видов – да.

– Значит, «Людские защитники» делают свою работу по защите очень плохо?

– Не плохо, их просто мало, – ответил Жоржик, не отрываясь от игры в телефоне, – и они не столь могущественны, как те, которые загоняют людей в лесах только ради удовольствия охоты, либо ради удовольствия носить парик или ходить по ковру, сделанных из их волос. Да что далеко ходить, элементарно, у тебя дублёнка из человечины на волосяном меху. Ещё у тебя кожаная сумка из складок кожи на животе человека, а у меня портмоне из эластичной ягодичной кожи.

– Ой, Жорж, это другое! – сопротивлялась Клара.

– Почему же другое, – ответил Жоржик. Он оторвался от телефона. – Блин, врезался в скалу. Ладно. Вот, смотри, – и он переключил телевизор на канал моды. По подиуму на своих тонких высоких ножках ходили молоденькие козочки, лани и кошечки, грациозно вышагивая, демонстрируя изделия из человеческого материала: волосяные накидки, кожаные манто, перчатки и пальто.

– И что? – спросила Клара.

– Признайся, люди нам нужны. Нужны они нам. Без них никак. Одеваться тепло – мы любим. Покушать мясо – конечно же, как же без мяса. Изделия для дома из волос и костей голени и коленных чашечек – у кого же их нет? Мы всё это покупаем. Да, всё это стильно, удобно, надёжно, уютно, тепло, комфортабельно. Согласись, без людей нам бы жилось хуже. Эстетика – и это здорово: столько видов людей, все такие необычные, интересные. Столько передач о диких людях, столько рассказов и историй. А исследования. Клара! На ком бы ставили эксперименты, если бы не люди! На тебе? На Стёпке?

– Жоржик, ты что такое говоришь? Стёпку сюда даже не приплетай.

– Вот, и я о том же. Есть человек – поэтому у нас есть лекарства и материалы, испытанные на них. А вот если бы «Людские защитники» всё это могли бы запретить, то многого у нас бы не было или проводили бы опыты над нами.

– Играй уже в свои игры, – сказала Клара. – Дай телевизор посмотреть.

Жоржик вздохнул и тут же полетел дальше бить врага на новом самолёте в своём телефоне.

В следующее, воскресное утро шум, доносящийся с улицы через приоткрытое окно, разбудил Клару. Сонная, она встала с кровати и подошла к окну.

– Жорж? – сказала она, зевая.

– Чего? – неохотно ответил Жоржик, уткнувшись в подушку.

– Опять какая-то толпа собирается у дома. У них в лапах транспаранты, плакаты…

– Что написано на них?

– Вроде бы: «Свободу людям», «Нет насилию над человеком»… – ответила Клара, приглядываясь. – Опять, что ли, защитники продолжают свои дебаты и споры? Надоели, честное слово. Не только создали накалённую обстановку на улицах так, что детям нельзя теперь выйти поиграть, но ещё и спать мешают.

Клара закрыла окно, задвинула сильнее штору и легла досыпать, закутавшись в тёплое одеяло и подвинувшись к Жоржику поближе.

Звери с транспарантами, звериными рыками и рёвами, призывами и мощными единогласными скандированиями, двинулись по направлению к главной городской площади. Из многих дворов многоквартирных жилых домов тянулись вереницы бастующих против бездействия властей по отношению к обездоленным людям, которым не помогают, которых мучают, истребляют и подвергают жестокости.

Вдоль дорог, по которым на площадь шли бастующие, собрались толпы зевак. Некоторые из них просто смотрели на идущих с транспарантами и ревущих свои призывы зверей. Но некоторые, являющиеся ярыми противниками человека, убившего щенка, кидали в бастующих колкие реплики, оскорбительные возгласы и даже камни, поднятые с земли, первые попавшиеся под лапы или копыта.

Позже, ближе к полудню на главной городской площади столпилось столько зверей, что было не протолкнуться. Трагическое событие со щенком приобрело вид масштабного столкновения сторонников и противников. Со сцены главной площади ко всем собравшимся обращались с речью и директор людопарка, и мэр города, и пёс – отец трагически погибшего щенка, и даже судья недавнего, так необычно скоро организованного процесса, на котором приговор мускулистому человеку так и не был вынесен в силу того, что не было однозначности в решении среди присяжных. Толпа гудела, сопела, кряхтела, хаяла либо поддерживала выступающих со сцены. У всех было своё мнение, и каждый считал, что именно его мнение важное и единственно правильное.

Главные телевизионные каналы начали крутить короткие ролики – пародии на тему убийства человеком щенка. Некоторые типографии печатали листовки с призывами остановить насилие, многие газеты выпустили свои печатные издания с заголовками: «Если смерть зверёнышу, значит, смерть и человеку-чудовищу» или типа того, почти все людомагазины закрылись на неопределённый срок, так как в них устраивала беспорядки обозлившаяся на человечество зверомолодёжь. Как много оказалось противников произвола человеческой жестокости, и как мало оказалось тех, кто, несмотря на произошедшее событие, единственное за прошедшие годы, приведшее к смертельному исходу, пытался встать на защиту не только мускулистого человека, но и всего рода человеческого.

* * *

Несмотря на мгновенно распространившееся противостояние, звери, в основной своей массе, так и продолжают жить своей обычной звериной жизнью. Они просто смотрят новости, они просто читают листовки и газеты, они просто слушают мнение других, они просто, просто, просто…

Какая разница, что происходит? Возможно, да – что-то является жестоким. Но кто заглянет глубже? Кто проанализирует ситуацию, сложившуюся не только в связи именно с тем обозлившимся мускулистым человеком, но и по отношению ко всем людям? Звери, вы только берёте от жизни, но так мало отдаёте взамен… Вы хотите, чтобы было хорошо только у вас, в вашей семье. А как же всё остальное? Кто подумает об остальном? Или каждый сам за себя? Те единицы, которые выходят на борьбу – заранее проигравшие, так как остальная, общая масса – это тот груз, который тянет и будет тянуть всё звериное общество на дно лжи, обмана, предательства, жестокости и бессердечия.

* * *

– Жорж? – сонно сказала Клара мужу, обнимая его в тёплой кровати под удобным мягким одеялом, когда на улице крики и рёвы бастующих давно стихли.

– Мммм? – нехотя, таким же сонным голосом ответил Жоржик.

– Какой хороший день… – сказала Клара шёпотом, с внутренним спокойствием, подкреплённым сладкой негой в душе, глядя из постели на окно, плотно занавешенное шторами, через которые пытались пробиться яркие летние солнечные лучи света.

Главное, что у нас всё хорошо…