Текст книги "Путь Сумеречницы"

– Мы перепугались после слов карги. Она напомнила, как умерла мама.

Из-за этой отповеди смутился уже Петрас.

Она улыбнулась, пряча неприязнь.

– Так когда охота? Завтра? Возьмите меня с собой – я издалека посмотрю. На рожон лезть не буду, обещаю!

Ее улыбка подкупила его: глаза блеснули и едва заметно прищурились. Лайсве облизнула пересохшие от напряжения губы. Нужно немного потерпеть, пока брата не примут в орден, а потом они уедут, и если встретятся с кузеном вновь, то исключительно во время больших торжеств.

– А ты смелая, совсем не такая, как остальные девчонки, – Петрас продолжал поедать ее хищным взглядом. – Помнишь, как мы в детстве играли в Сумеречников и демонов? Ты забиралась на верхушку высоченной сосны, а я должен был спасти тебя от Черного Коршуна, которого изображал Вейас.

Ее улыбка стала совсем натянутой. Близнецы эту игру ненавидели: Вейасу доставались горы тумаков, а выиграть он не мог, потому что побеждали всегда Сумеречники. Лайсве же приходилось выслушивать бесконечную череду глупых комплиментов, терпеть, пока Петрас лобызал ей руки. Как-то раз он обнаглел настолько, что попытался поцеловать ее в щеку. Повезло, что Вейас тогда швырнул в него шишкой, и Лайсве удалось сбежать.

Петрас оценил молчание по-своему.

– Нужен еще день, чтобы подготовить ловушки и приманку. Если Юле тебя отпустит, я поищу укромное местечко, откуда ты сможешь наблюдать.

Увидеть настоящего живого демона было ее мечтой. От радости она даже взяла кузена за руки.

За спиной раздалось покашливание. Лайсве отпустила Петраса и обернулась.

Вейас замер у двери в кухню и, сложив руки на груди, смотрел на них с укоризной.

– Петрас согласился взять меня на охоту, если Юле позволит, – оправдывалась она.

– А у меня он разрешения спросить не додумался? – огрызнулся Вейас. – Я твой единственный кровный родич, тебя защищать – моя обязанность. На охоте опасно.

– Я осторожно, обещаю! – заверила его она.

Юноши даже не смотрели в ее сторону, прожигая друг друга грозными взглядами.

– Выйдем, – пугающе спокойно предложил Петрас и увел Вея на кухню.

Лайсве на цыпочках прокралась через всю комнату и прижала ухо к замочной скважине.

– Чего ты ерепенишься, как щенок борзый? Я же помогаю, прояви хоть каплю благодарности, – отчитывал брата Петрас.

– Я благодарен! – зло оборвал его Вейас. – Но Лайсве моя сестра. Я не могу не беспокоиться за нее…

– Да и какой из тебя защитник? – голос Петраса оставался твердым, показывая, кто хозяин этого дома и положения. – Вспомни, как ты молил меня о помощи, когда она пропала. Без меня ты – ни на что не годный сопляк, способный только зубоскалить и таскаться за каждой встречной юбкой. Я вылеплю из тебя Сумеречника, а твою сестру избавлю от обязанности выходить замуж за того мерзавца. Только не лезь под руку!

Вейас молчал, но Лайсве даже через дверь чувствовала его безысходную ярость, стыд и тоску. Может, в словах Петраса и таилась доля истины, но он не имел права унижать брата и попрекать его заботой о Лайсве. К сожалению, на грубость нельзя ответить ударом или вызовом на дуэль.

«Не слушай его. Ты самый лучший. Давай уйдем. Не нужна нам его помощь», – мысленно обратилась она к Вейасу, хоть и не верила, что он услышит.

«Нет, он прав. Я должен покориться – ради тебя и рыцарства. Ты ведь будешь мной гордиться, если я пройду это демоново испытание с помощью Петраса?» – отозвался в голове его голос.

Лайсве улыбнулась по-настоящему, искренне. Жаль, что Вейас не мог видеть ее лицо через стену.

«Я буду гордиться тобой, даже если ты его не пройдешь».

– Я понял. Извини, – ответил он Петрасу. – Я разрешу Лайсве отправиться с нами на охоту, если ты дашь слово, что с ней ничего не случится.

– Клянусь честью Сумеречника!

Раздались шаги, и Лайсве со всех ног бросилась к постели, нырнув под одеяло. Успела, фух!

На пороге с торжествующей улыбкой показался Петрас.

– Мы обо всем договорились. Послезавтра поедешь с нами, но только если Юле скажет, что ты здорова. Так что отдыхай пока.

Лайсве кивнула, даже поерзала для пущей убедительности, но на шею вешаться не стала. Вейас хмуро наблюдал за ними, стоя в дверном проеме. Ей не хотелось ранить его еще больше.

Как тяжело, когда близким причиняют боль, а ты не в силах ничего с этим сделать.

Глава 10
Взрослые игры

1526 г. от заселения Мунгарда.

Охотничий домик Гедокшимска, Кундия

К вечеру Лайсве позволили встать и поужинать вместе с юношами. Легли спать поздно. Не успела она сомкнуть веки, как наступил рассвет и за окном запели соловьи. Им вторили другие лесные птицы.

В гостиную спустились Вейас с Петрасом. Последний вытолкал вяло сопротивляющегося брата за дверь.

– Я приготовил для тебя три подарка и хотел вручить их без лишних свидетелей, – начал оправдываться Петрас, встав у лежанки.

Лайсве общество Вейаса вовсе не смущало, но она промолчала, чтобы не накалять отношения еще больше.

Петрас достал из-за пазухи массивный серебряный кулон на кожаном шнурке и надел ей на шею.

– Первый подарок – амулет из Кишно. С ним ищейки не догадаются, кто ты, даже если будут смотреть тебе в глаза.

Удивившись, Лайсве принялась рассматривать украшение. Три защитные руны, заключенные в круглую оправу с небольшими лучиками. Пальцы покалывало от прикосновений к отполированной поверхности. Такие мощные вещицы стоили целое состояние.

– Это слишком, я не могу его принять! – начала отнекиваться она, но Петрас замотал головой и крепко сжал ее ладони.

– Можешь! Вспомни, учтивость – главное качество юной Сумеречницы. Не обижай меня отказом.

Его властная аура подавляла ее.

Да и Вейас… Ему нужны трофеи и влияние кузена в ордене.

Не дожидаясь ответа, Петрас протянул Лайсве небольшой твердый сверток.

– Второй подарок. Откроешь, когда мы уйдем. А этот, – последний сверток оказался большим и мягким, – прибереги до праздника.

– Праздника? – Лайсве подалась вперед.

– В честь вступления твоего брата в орден, – подсказал Петрас, лукаво ухмыляясь.

– Вы ведь не на охоту идете? Ты обещал взять меня с собой! – переполошилась она и подскочила с постели.

– Нет, охота завтра. Сегодня мы только место подготовим. – Петрас легонько подтолкнул ее обратно на лежанку. – Отдыхай. Если я что обещал, значит, сделаю.

– Спасибо тебе за… за все!

Вместо ответа он обнял ее и поцеловал в губы, быстро и коротко. Лайсве даже отреагировать не успела, как он ушел в коридор, даже не обернувшись. Громко скрипнула дверь, шорохи стихли. Она встряхнула головой и задумчиво провела пальцами по губам. Поскорее бы закончилась охота, и они смогли уехать.

Чтобы отвлечься, Лайсве развернула подарок поменьше, ведь большой велено хранить до «праздника». Да, она была послушная и совсем не любопытная, ни капельки. Впрочем, и гадать не нужно – в свертке находилось платье. Похоже, Петрас решил ее принарядить. Неужто надеялся, она станет благосклоннее? Вот уж вряд ли.

В маленьком свертке оказалась книга с чистыми страницами. Надо же, дневник! Как у настоящих путешественников-первооткрывателей, куда они записывали все новое и волнующее, что встречалось на их пути. И Лайсве сможет так же. А кто-то через много лет прочтет и удивится, какой насыщенной выдалась ее жизнь.

Она выпросила у Юле пузырек с чернилами, гусиное перо и песок для сушки. Все, что приходило ей в голову, ложилось на бумагу аккуратными строчками: мысли о доме, отце, детские воспоминания, сомнения и страхи. Быть может, эти записи однажды помогут какому-нибудь ее потомку, заплутавшей на нетореных тропах девушке, которая тоже не будет знать, что делать с непрошеными чувствами мужчин.

Петраса стоит поблагодарить – вот уж угодил с подарком.

Юноши вернулись к ужину. Втроем они смеялись и обсуждали планы на охоту. Спать легли пораньше и за час до рассвета уже поседлали лошадей.

Едва приметная стежка вела в глухую чащобу. Петрас тащил за собой на привязи белую овцу. Кроваво-алая попона на ней пахла благовониями. Следом бежала свора лохматых серых волкодавов. Массивные челюсти на косматых мордах наводили ужас. Свирепые звери. Не хотелось бы попасть к таким в немилость.

– Звероусты из младших чинов ордена надрессировали их за милю чуять демонов и самостоятельно идти по следу, – хвастался Петрас. – Псы поднимут варгов из логова и выгонят на открытое место, чтобы те учуяли приманку.

Неужели они настолько умны?

– Мы обнаружили логово варгов в тот день, когда вешали пресветловерцев, но сунуться туда не решились. Вчера изучали место, расставляли капканы, искали надежные укрытия, откуда бы дичь нас не учуяла, – продолжал разглагольствовать кузен, в то время как Вейас непривычно отмалчивался. – Сейчас нужно только спрятаться и подождать. Плевое дело!

Они навязали лошадей пастись на лужайке, оставив их на попечении нескольких крупных собак. Волкодавы сорвались с поводков и тут же скрылись в чаще. Троица направилась следом вместе с овцой. Та вздрагивала от любых шорохов, будто догадывалась о своей участи. Возле небольшого пруда они обмазались тиной, чтобы отбить запах. Воняло от них изрядно, но Лайсве все равно сомневалась, что демонов это проведет, – впрочем, свои опасения вслух не высказывала. А вдруг юноши решат, что она трусит, и отправят домой?

К восходу они дошли до большой поляны, где готовилась засада. Расставленные по кругу волчьи капканы посверкивали острыми зубьями в редких солнечных лучах. В центре, под каркасом из тонких жердей, укрытых еловыми лапами, дерном и мхом, скрывалась большая яма с кольями. На двух широких вековых дубах на противоположных краях поляны висели клетки из жердей потолще и попрочнее.

Вейас отправился проверять, не попал ли за ночь в ловушки нечаянно зверь, а Петрас повел Лайсве в укрытие. Оно притаилось на верхних ветках огромной разлапистой сосны, между которыми были прибиты доски для сидения. Лайсве закинула на плечо лук и колчан со стрелами, а Петрас подсадил ее на первую ветку. Когда она добралась до сиденья, кузен потащил упирающуюся овцу к яме с кольями, подтолкнул на хлипкий каркас и одним движением лезвия перерезал ей горло.

Еще в Ильзаре, когда вместе с Веем пробиралась на бойню, Лайсве видела, как режут скот. В первый раз было жалко их до слез, но потом ощущения притупились. Когда овца захрипела и завалилась всей тушей на еловый лапник, Лайсве почувствовала лишь легкое недоумение. Надо же, каркас устоял! По напитанному утренней прохладой воздуху разлился усиленный благовониями запах крови.

Послышался собачий лай.

Вейас забрался на один из дубов с клеткой.

Петрас подбежал ко второму и напоследок крикнул:

– Они наводят мороки. Помните, что бы вы ни увидели – все иллюзия. Единственная правда – мы трое и наша Охота, наш дар и призвание Сумеречников, истинных хозяев Мунгарда.

Опять его пробило на пафос.

– Кончай уже! Всем и так ясно! – сварливо выкрикнул Вейас. Видно, сдали нервы.

Петрас полез на дерево, подтягиваясь с одной ветки на другую.

По телу Лайсве пробежали мурашки, вздыбливая даже самые мелкие волоски. Она закрыла глаза, как наставлял отец еще в замке. Перед внутренним взором раскинулось черное полотно с яркими вкраплениями густой, зловеще-зеленой ауры, окруженной огненно-рыжими всполохами.

Демоны, с дюжину – не меньше. Значит, Лирий ошибся, а Юле сказал правду: они действительно существуют. И только Сумеречники способны были их почувствовать задолго до того, как станет поздно. Значит, у ордена была цель и она – праведна.

Раскатистый рык вперемешку с жалостливым скулежом приближался, давил на уши, заставляя трепетать в предвкушении опасности. Зашелестела прошлогодняя листва под лапами хищников.

Лайсве распахнула глаза.

Варги выскочили на поляну, огрызаясь на собак. Псы эти оказались на диво сообразительны: словно по команде залегли в высокой траве на опушке, не выпуская дичь с поляны. Варги попятились, не желая вступать в открытое противостояние. С волкодавами они были одного роста, их рыжие шкуры переливались бурыми пятнами по бокам, на хребте дыбом стояла полоска темной шерсти, а на выпяченной бочонком груди, наоборот, светлела. Сплюснутые морды щерились, обнажая полные острых зубов пасти. Носы были направлены по ветру – учуяли пенившуюся из рассеченного горла овцы кровь.

Демоны припали к земле и поползли к ловушке.

Одиннадцать рыжих тварей и ни одной белой.

Зачем они нужны? Ловушки испортят, а толку не будет.

Лайсве с тревогой глянула на Петраса. Тот поднял руку с раскрытой ладонью – приказ ждать.

Хитрющие варги обходили капканы, одному даже удалось ступить так, чтобы железные зубья захлопнулись, схватив лишь воздух. Грянул зловещий хохот. Другие демоны тоже ринулись портить капканы, надрывая животы от смеха. Смеялись над молодыми Сумеречниками, глядя выпученными зеленовато-желтыми глазами с узкими полосками зрачков. Глупые людишки возомнили себя охотниками, а охота идет на них самих!

Волкодавы заскулили в ужасе.

Варги развернулись и бросились на них. Лайсве даже моргнуть не успела, как демоны разорвали псов на ошметки. Ни хваленая дрессировка, ни сообразительность ничуть не помогли против коварных тварей.

«Вы это планировали?» – мысленно спросила она у брата.

«Издеваешься? – донесся угрюмый ответ. – Я предупреждал, что тебе не стоит участвовать, но кто меня послушал?»

Какой ворчун!

Хоть бы варги по деревьям лазить не умели!

Лайсве перевела взгляд на Петраса. Тот держал руку вертикально, предостерегая.

Варги вернулись на поляну. Ухватились мощными челюстями за ноги овцы и стащили ее с каркаса ловушки. Жерди сломались и свалились в яму. Демоны злорадно захохотали, сверкая жуткими глазищами. Вдруг стая стихла и замерла. Самый крупный варг напружинился и подпрыгнул высоко над землей, издавая отрывистый клич «Ияк-ияк-ияк».

Петрас напрягся. По его лбу покатился пот.

Кто-то вторил твари со стороны леса.

Тишина взорвалась шорохами, криками птиц и переполошенным визгом мелких зверьков.

Мощными прыжками на поляну выскочил косматый черный демон. Он был выше, крупнее остальных варгов. Твари расступились, пропуская его к добыче. Челюсти с чавканьем вонзились в шею овцы, и демон вырвал шмат мяса, причмокивая, принялся жевать.

– Королевская самка, – пробормотал Петрас. Он потянулся за стрелой в висевшем за спиной колчане, наложил ее на лук, прицелился и отпустил тетиву.

Один из варгов оттолкнул королеву, и стрела вонзилась в многострадальную тушу овцы.

Демоны обернулись на Петраса и зарычали.

Он снова прицелился по самке, которая как ни в чем не бывало продолжала глодать тушку. Один из рыжих варгов перехватил стрелу в воздухе, в то время как остальные группами по трое-четверо подбежали к деревьям и принялись точить их зубами и когтями.

Первой дрогнула сосна, на которой сидела Лайсве. Та уцепилась за ствол.

– Держись! – выкрикнул Петрас, потеряв самообладание, и прицелился по демонам, осаждавшим сосну.

Вейас оказался быстрее. Его стрела ужалила в бедро одного из демонов. Тот заскулил, припадая на заднюю лапу, и тут же получил еще одну стрелу меж ребер от Петраса.

Дерево шататься перестало. Лайсве тоже смогла прицелиться.

«По глазам стреляй», – предупредил брат.

Лайсве отпустила тетиву. Второй варг рухнул со стрелой в глазу. Два демона взамен павших кинулись к сосне. Та снова затряслась. Больше стрелять не получалось – приходилось обеими руками держаться за ствол. А если рухнет?!

– Ты говорил, охота на варгов – плевое дело! – зло крикнул Вейас.

Юноши посылали стрелы в демонов одну за другой.

Лайсве закрыла глаза и попыталась успокоиться. Все будет хорошо! Вейас обязательно ее спасет, иначе и быть не может.

Брат мой, Ветер, помоги!

По коже прошелся озноб. Приближалась еще одна аура – огромная, взрывающаяся всполохами зеленого огня. Остальные варги казались мелкими шавками по сравнению с ней.

Стало темно как ночью. Брат с кузеном пропали, да и демоны тоже. Под ногами шумело лишь ветхое днище телеги. Несло дегтем, кожу стянуло жесткой коркой, а тело покрылось меленькими куриными перьями.

– Смотрите! Божественный посланник! – послышался звонкий и чистый голосок Айки. Она скакала вокруг телеги и размахивала руками. – Где твой бог, божественный посланник? Он давно сдох и лежит в гробу!

Девочка упала на спину и расхохоталась, точно как варги.

– Хочешь к нему? – спросил стоявший позади Лирий. – Мы устроим!

Он связал Лайсве руки и накинул на шею удавку. Телега уходила из-под ног, петля затягивалась так, что голову распирало от боли. Вокруг бесновалась толпа пресветловерцев. Громко смеясь и прыгая на месте, они склоняли головы набок, вываливали языки, закатывали глаза и обрисовывали руками петли вокруг шей.

– Сдохнешь, как он! Сдохнешь, как он! – громче всех кричала Айка.

«Морок, это просто морок!» – отрезвил ее голос брата, отозвавшись в груди горячей волной. Петля на горле лопнула, путы на руках истлели. Лайсве схватила лук и выстрелила. Стрела вошла в глазницу Айки. Лайсве выпустила следующую – еще один пресветловерец упал. Лирий оскалился. Тьма вспыхнула нестерпимой зеленью и опала, сорвав с глаз колдовскую пелену. Лайсве продолжала сидеть на сосне, накренившейся набок.

– Держи! – выкрикнул Петрас. В ствол рядом воткнулась стрела с намотанной на нее веревкой. – Прыгай!

Без раздумий она вцепилась в нее и оттолкнулась ногами, вжав голову в плечи. Дерево рухнуло, едва не погребя ее под раскидистыми ветвями. Лайсве чуть не врезалась в дубовый ствол и повисла на веревке в нескольких ярдах над землей.

Варги рванули следом и принялись подпрыгивать, чтобы достать до ее ног. Лайсве раскачивалась из стороны в сторону, увертываясь от демонов. Веревка жгла руки, хватка слабела и пальцы начали соскальзывать.

Петрас уже тянул ее к себе, когда зубы варга вцепились в ее штанину. Лайсве лягнула демона что было мочи. Ткань треснула. Варг коротко взвизгнул и шмякнулся спиной об землю. От штанины остались одни лишь лоскуты, но Лайсве уже ухватилась за ветку рядом с кузеном. Он помог ей подтянуться наверх. Веревка вывалилась из стертых почти до мяса ладоней. Ничего, заживет! Лайсве перевела дух и взглянула вниз. На варгов, разочарованно смотрящих на нее.

Раздался громкий треск.

И Лайсве с Петрасом, и демоны ошарашенно обернулись к Вейасу.

Насытившись, королева решила стряхнуть его с дерева, но тот опрокинул на нее клетку. Самка визжала, пытаясь выбраться, – звала на помощь остальную стаю. Варги бросились за своей королевой, но стрела Вейаса настигла ее быстрее. Она вскрикнула и упала. Еще несколько стрел ужалили ее в бока, пока варги не заслонили клетку своими телами. С треском и скрежетом они разламывали толстые прутья, но королева уже издыхала.

Дружный вой обозначил ее кончину.

Свет снова померк.

Петрас обхватил Лайсве за талию и прижал к себе. Она чувствовала его тяжелое дыхание, запах испарины и бешено колотившееся сердце. Ее тоже заходилось в такт, посылая волны мелкой дрожи по всему телу.

– А вот и белый варг, – завороженно выдохнул Петрас.

Во тьме сверкнула зелень глаз, полыхнула аура, та самая, которую Лайсве видела на окраине леса перед тем, как оказаться в плену морока. Значит, это был он.

Как только посветлело, Петрас и Вейас взялись отстреливать оставшихся шавок. Лук Лайсве уронила, когда прыгала, и потому могла лишь вцепиться в ствол и наблюдать, как пустеют колчаны парней. Вскоре Петрас устало замер – стрел больше не осталось.

Поверженные варги ковром устилали землю вокруг клетки. Только белый король стоял на опушке и смотрел на Лайсве немигающими выпученными глазами. Не отводя взгляда, демон направился прямо к ней. Замер.

Петрас выхватил меч и ударил по веревке, которая держала другую клетку. Ловушка опустилась на короля, но он даже не шелохнулся.

Аура в последний раз полыхнула зеленым.

Наступила тьма, но в этот раз Петраса рядом не оказалось. Лайсве одна стояла посреди пустоты, где не было ни тверди, ни неба, ни низа, ни верха – вообще ничего.

– Передай ему, – раздалось за спиной, и, обернувшись, Лайсве увидела Лирия. – Передай ему, чтоб не смел возвращаться. Передай, что нас много и мы ненавидим его. Передай, что мы разорвем его, если посмеет он ступить на смертную землю. Передай, что Мрак уже здесь, в душах каждого. Вы все умрете, как мы сегодня.

Голову сдавило болью. Лайсве зажмурилась и едва не свалилась, Петрас успел ее подхватить.

– Все в порядке! Вейас, кончай его! – выкрикнул кузен.

Белый варг сидел в клетке и смиренно ждал смерти.

Вейас вынул из колчана последнюю стрелу и наложил на тетиву.

– Давай! У тебя только один шанс! – торопил Петрас.

Вейас поднял на него затуманенный бешенством взгляд.

– Ты чего? Он тебя заморочил? – Петрас подался вперед. – Борись! Это же я, твой кузен. Я помогаю тебе и Лайсве. Ну же, очнись!

Брат не слушал. Он натянул тетиву и направил наконечник стрелы в сторону Петраса.

«Вейас, не надо!» – мысленно воззвала Лайсве.

– Брат мой, Ветер, помоги! – впервые обратился к их покровителю Вейас и выпустил стрелу. Она по самое оперение вонзилась в глазницу белого варга.

Не издав ни звука, король лег на землю и затих. Заснул.

Лайсве с Петрасом облегченно выдохнули.

Вейас опустил лук.

Зеленые всполохи ауры опадали, тускнели, пока и вовсе не исчезли. Демоны все погибли.

Лайсве и Петрас спустились с дуба и подняли клетку, но снять шкуру с белого варга не решились. Надрез сделал сам Вейас. Молча, не глядя на них, он даже не особо волновался при этом. Лайсве бросилась помогать ему, хоть обожженные веревкой руки саднили и почти не сгибались. Он взглянул на сестру и от души улыбнулся. Уголки ее губ сами собой поползли в стороны. Между близнецами вклинился Петрас, и втроем они принялись за работу.

Провозились до темноты – повезло, что в середине лета солнце садилось поздно. Освежевать удалось лишь четырех демонов: белого, черного и двух рыжих. Остальных свалили в яму с кольями, прикопали и накидали сверху мха, дерна и еловых лап, как того велел Кодекс. Они немного постояли, опустив глаза. Земля дала – земля взяла.

Странно, но чувствовала Лайсве себя так же, как на скотобойне, или когда Петрас зарезал овцу. Не было ни страха, ни отвращения, лишь любопытство и легкая тень жалости, которая исчезала, стоило вспомнить жуткие мороки.

– Часто они на людей нападали? – полюбопытствовала Лайсве.

– Нет, их почти не осталось. Новобранцев слишком часто просят принести их шкуры для посвящения. Не белых – рыжих. Выглядят варги внушительно, но охотиться на них проще, чем на других больших демонов: гулей, виверн, василисков, мантикор… – с важным видом поведал Петрас. Похоже, кузен и сам ни на кого больше не охотился. Кроме бунтовщиков. И перепугался не меньше близнецов, ведь все пошло не по плану. Повезло, что никто не пострадал.

А Вейасом сестра гордилась. Он сделал все сам: вырвал ее из морока и застрелил белого варга, снял шкуру с туши и вычистил жир. Брат словно стал выше, взрослее, серьезнее. Лайсве чувствовала его ликование и ликовала вместе с ним. И только последнее видение назойливо крутилось в ее мыслях.

Почему демон превратился в Лирия? Кому просил передать те странные слова? Богу пресветловерцев? Или Безликому? Неужели демоны ненавидели его за то, что он научил людей охотиться на них? Ведь теперь их убивали ради трофеев и славы даже тогда, когда они мирно прятались в чащобах и никого не трогали. Как, по мнению этого варга, Лайсве должна встретиться с умершим богом? Только если умрет сама. Значит, вельве не удалось переменить судьбу, и смерть продолжает дышать в затылок?

Собрав капканы и взвалив шкуры на плечи, они двинулись обратно. Хоть бы варги по дороге сюда не загрызли их лошадей! Но, хвала богам, животные ждали на вытоптанной поляне целые и невредимые. Петрас, как всегда, возглавлял строй, Лайсве ехала посередине, а брат прикрывал тыл – почти как в детских играх.

«Что ты видел, когда варг тебя заморочил?» – мысленно спросила Лайсве у брата. Кузену их разговор слышать не стоило, тем более, что Вейас демонстративно на него не смотрел.

«Петраса», – безразлично бросил брат.

Лайсве удивленно обернулась. Вейас развалился в седле и даже не трудился привставать на стременах, чтобы не отбить себе причинное место на ухабистой дороге. Ничего он объяснять не станет, уж Лайсве-то знала.

Вернувшись в охотничью усадьбу, они смыли с себя всю грязь и кровь. Дом встретил их ароматом жаркого. Рот Лайсве увлажнился слюной, а живот мечтательно заурчал.

– За храбрость на охоте можешь раскрыть последний подарок. – Петрас заискивающе улыбнулся.

В свертке действительно находилось платье. Чтобы переодеться, Лайсве пришлось подняться на второй этаж в комнату с зеркалом.

Надо отдать кузену должное: наряды он подбирал лучше, чем отец Лайсве. Наряд оказался легким, летящим, из нежно-голубого шелка с тонкой ажурной вышивкой по краям. Юбка была неширокой, высокая талия обозначалась плетеным поясом, но самое замечательное – удобный мягкий лиф, не сдавливавший грудь и не мешавший дышать.

Только вырез был слишком откровенный, рукава короткие – немного стыдно и зябко. Хотелось закрыться, но нет… Нужно быть любезной ради брата.

– Живей, а то без еды останешься! – сварливо выкрикнул Вейас.

Лайсве спустилась по лестнице, в тонких парчовых туфельках чувствуя каждую неровность под ногами. Вейас и Петрас ждали на стульях в гостиной, закинув ногу на ногу. При виде Лайсве кузен поднялся и протянул руку.

– Я знал, что подойдет. – Он засиял широкой улыбкой, раздувшись от гордости. – Подтверди, Вей, в этом платье твоя сестра – настоящая красавица!

– Ее даже холщовый мешок не испортит, – угрюмо бросил брат, даже не взглянув на нее.

«Что с тобой?» – мысленно спросила Лайсве. Ей хотелось услышать что-нибудь более искреннее, чем его постоянное ерничанье.

«Ничего, отстань!» – Вей поднялся и ушел на кухню.

Почему же во время триумфа у него вид, будто он кого-то хоронит?

Вскоре они втроем устроились за пышно накрытым столом: свежая речная рыба, нежная молодая телятина, тушеная крольчатина с овощами, грибная подливка, закуски из сыров и колбас, пирог с капустой и печеные яблоки на сладкое – все это выглядело невероятно вкусно, приготовленное Юле с умением и любовью.

Лайсве никогда столько не ела! Но больше потому, что Петраса стало до невозможности много. Он без умолку сыпал комплиментами о ее стройном стане, манере держаться в седле, бесстрашии во время охоты и блистательном остроумии. Последнее звучало особенно нелепо, ведь она лишь кивала, пожимала плечами и улыбалась.

– А где Юле? – спросила она, утомившись от его речей.

Вейас пялился в стену, словно находился не с ними. Почему он ушел в себя? Лайсве никогда его таким не видела.

– Да… – Петрас потянулся за ломтиком хлеба. – Я отпустил его на пару дней.

– Жаль, мне хотелось отблагодарить его и попрощаться.

Юле умел и слушать, и говорить так, что она боялась упустить хоть слово. Его простой мудрости будет ей очень не хватать.

– Отблагодаришь еще, – заверил кузен.

Он опустошил закрома с молодым вином и постоянно подливал его в кружки. Оно бодрило, хоть и заволакивало разум туманным хмелем, притупляя тревогу. Лайсве даже немного развеселилась.

– Сегодня полнолуние, может, устроим что-нибудь эдакое? – заговорщически шепнул ей Петрас. – Можем призрака вызвать: моего отца, твоей мамы или знаменитого воина.

– Сеанс шептания мертвым? – едва ли не в полный голос удивилась Лайсве.

Петрас шикнул и указал глазами на Вея.

– Только мы с тобой. Ты ведь хочешь?

Лайсве закусила губу, раздумывая. Тревожить мертвых понапрасну было неучтиво. И все же… может быть, ей удастся попросить прощения? Она старалась держаться, не думать, но чувство вины не оставляло ее. К лучшему, если Вейас этого не увидит. Однако внутренний голос твердил ей: «Ты даже не представляешь, какими опасными могут быть взрослые игры». Лайсве дернула головой, гоня прочь дурные мысли. Ей хотелось попробовать, узнать, не трусить хотя бы один несчастный раз в жизни. Она была сильной, она справилась с варгами, сможет унять кузена, если все зайдет слишком далеко.

– Давай. – Она сжала под столом ладонь Петраса.

Он опустошил последний кувшин с вином и с сожалением заглянул на дно.

– Вот незадача! – Кузен пихнул сидевшего по другую руку Вейаса. – Не рассчитал, что вино под крольчатину так хорошо пойдет.

– Выпей мое. – Брат придвинул к нему полную до краев кружку. Ни к еде, ни к вину он так и не притронулся, угрюмо хохлясь весь ужин.

– Съезди-ка лучше к винарю и привези еще, – уже не так радушно процедил Петрас. – Съезди, говорю!

– Уже за полночь. Меня даже за городские ворота не пустят. – Вейас замотал головой.

– Дашь денег, они тебя еще и в зад поцелуют. – Петрас швырнул ему кошелек. Казалось, что воздух между ними вот-вот вспыхнет и подпалит льняную скатерть.

«Пожалуйста, сделай, как он просит, – взмолилась Лайсве. – Не порти все в шаге от нашей победы».

«Продалась за тряпки и побрякушки!» – разочарованно воскликнул он.

– Вейас? – И только когда услышала собственный голос, Лайсве поняла, что заговорила вслух.

– Иду уже!

Брат с шарканьем отодвинул стул и удалился, даже не обернувшись. Хотелось броситься за ним следом, помириться, но за Веем уже захлопнулась входная дверь. Лайсве вымученно улыбнулась, пытаясь скрыть свое смятение. Петрас был благородным Сумеречником и почитал Кодекс, а Кодекс строго-настрого запрещал обижать женщин, тем более из своего рода. Ну обнимет он ее, ну поцелует пару раз после вызова призраков – она потерпит. А потом мрачный братец вернется, и она объяснит свои чувства им обоим.

Петрас поднялся из-за стола и, галантно взяв ее под локоть, повел в гостиную. Там они сдвинули в центр комнаты медвежью шкуру, и Лайсве уселась сверху. Петрас нашел кусок мела и принялся выводить на полу узоры: большой круг, внутри человек в полный рост с вытянутыми в стороны конечностями, в пустых секторах по бокам обозначения четырех стихий, между ногами знак смерти – перевернутый анк, и птица над головой – символ души. Лайсве знала это по книгам, а еще из того, чему обучали Вейаса. Его уроки проходили не в пример интереснее и серьезнее, чем ее рукоделие и танцы. Вот бы и ее когда-нибудь допустили до подобных таинств!

Затем Петрас расставил у ладоней, ступней и головы человека толстые свечи с вырезанными на воске рунами, по секторам раскидал коричневые осколки янтаря. Лайсве подобрала один из них и провела пальцем по шершавой поверхности.

– Нравится? Можешь оставить себе, – подмигнул Петрас.

Лайсве улыбнулась и спрятала занимательный камушек за пазуху. Кузен сбегал на второй этаж и принес гладко обтесанный ольховый посох. Круглый набалдашник тоже был сделал из янтаря – более ценного, зеленого, отшлифованного, с застывшим внутри пауком.

– Правда, красивый? – проворковал Петрас, любовно поглаживая набалдашник. – Последний подарок отца.