Текст книги "Когда бабочке обрывают крылья…"

– Убирайся из этого города! Завтра же! И не возвращайся как можно дольше. Тебе что, баб мало? Вас вычислят, поверь. И этот день будет твоим последним днем. Не уедешь, тебя закатают в асфальт, – проговорил он скороговоркой. – Слышал пару таких историй. Поверь мне, это всегда очень грустно заканчивалось. Ты не можешь безнаказанно пользоваться женщиной, принадлежащей такому человеку. Я согласен, что часто их телки – похотливые гулящие кошки, но тебе мозги на что даны?

– Знаешь, я всегда гордился, что не влипал и умел контролировать себя. Брал телок, имел их, прощался, когда поднадоедали, а тут не могу… Не в моей это власти. Жить без нее не могу, она мне нужна, как доза для наркомана. У меня ломки без нее!

Виктор на меня смотрел, как на сумасшедшего. У меня настроение и без него было мерзким, и абсолютно не хотелось выслушивать критику в свой адрес.

– Если тебе на себя наплевать, так хоть о ней бы подумал. Не знаешь, что с телками делают в этом случае? На общаг бросают. – сказал он как бы между прочим.

– Мразь! Он не может так с ней поступить! – заорал я.

– Кто сказал, что Макс не может? Все в его власти. Успокойся и не истери. Ты и так уже достаточно наделал глупостей. Мне кажется, что ты до конца не понимаешь, как все серьезно. Ты перешел дорогу Максу и не в бизнесе, тут хоть как-то можно было отрамсить. Ты трахал его телку. Поверь, такое у них не прощается.

– Кем он себя мнит? – разозлился я. Вадик посмотрел на меня с усмешкой и передразнил:

– «Кем он себя мнит?» Это его дело, и к тебе никакого отношения не имеет. Если он узнает о вашей связи, то будет жаждать твоей крови, – сказал он, смотря мне в глаза. – У него особое отношение к Дине. Макс всю жизнь не считался с бабами, ни с одной не жил. Так… переспит, заплатит и до свидания! Тут он влюбляется, понимаешь? Когда человек в таком возрасте, при том, что до этого он не ставил женщин ни во что, вдруг влюбляется, то ты понял, что это значит?

– Надоел мне этот треп.

– Строишь из себя героя, но это не героизм, а идиотизм, – резко произнес он. – Что тебе подсказывает твой инстинкт самосохранения?

– Мой инстинкт самосохранения на этот раз молчит.

– Подумай, стоит ли баба, какая бы она ни была, чтобы ради нее ломать свою жизнь? Будь хоть немного благоразумен, – сказал он мне на прощанье.

Какое благоразумие? От ее вида у меня сносило крышу, и не только от вида. Когда на дисплее вырисовывался ее номер, меня уже начинало потряхивать.

Я совсем рехнулся, даже не думал о том, что нас могут поймать на месте преступления и казнить. Ничего уже не имело значения…

В аэропорт я приехал за два часа. Сидел в кафе и ждал, когда объявят рейс.

От нетерпения я весь извелся, но тут увидел Дину, проходящую таможенный контроль. Красивая и надменная, она шла в мою сторону, притягивая все взгляды – завистливые женские и жадные мужские.

– Привет, милый, – тихо сказала она. – Макс сейчас подойдет.

– С возвращением.

Я не мог ни обнять, ни поцеловать ее, а лишь стоял рядом, вдыхая ее запах, не в силах отвести взгляд.

– Впервые мой любимый Париж не радовал меня. Я только и ждала возвращения, – сообщила она. – Сделаю все возможное, чтобы мы завтра остались вдвоем.

И незаметно пожала мне руку. От ее прикосновения у меня участился пульс, я был так счастлив.

Моя жизнь восхитительна, похожа на Голливудский фильм с хэппи-эндом. Но до хэппи-энда, оказывается, было еще далеко.

На завтра она договорилась со школьной подругой о встрече, и я должен был отвезти ее. Мы выехали около двенадцати. У дома этой подруги она мне прошептала:

– Подожди здесь. Я недолго.

Через час она вернулась:

– Все. Мы свободны. Отвези меня куда-нибудь.

Мы поехали на окраину города, где вряд ли могли встретить кого-либо из ее знакомых.

Сидели в летних кафешках, ели мороженое, бродили по дворам, целуясь в кустах.

Вдруг потемнело от свинцовых грозовых туч, полностью затянувших небо. Подул неприятный ветер. Что-то мрачное и гнетущее чувствовалось в воздухе.

– Будет дождь. Бежим к машине?

В эту секунду небо осветилось вспышкой молнии, и раскат грома оглушил нас. Потоки ливня низверглись и захлестали по асфальту. Народ вокруг засуетился, побежал, а мы не замечали ничего. Просто стояли и стояли.

– Не могу без тебя, – прошептала Дина.

От этих слов у меня сжалось сердце. Я смотрел на нее, и не мог понять, это дождь или слезы стекают по щекам?

Она вся дрожала от холода и льнула ко мне, пытаясь согреться. Я крепче прижал ее к себе, хоть и сам промок до нитки.

– Пошли скорей к машине, а то заболеешь.

Мы побежали, держась за руки. Мокрая одежда облепила каждый изгиб ее тела, что делало такой желанной.

В машине она все еще дрожала, а я с трудом ехал, так как «дворники» еле успевали очищать лобовое стекло от дождя.

– Еще немного, – подбодрил я.

Мы ехали на их городскую квартиру.

– Надеюсь, что никого нет дома. Я зайду первая и проверю все комнаты. Никогда не знаешь, на что наткнешься. Может, он таскает туда своих шлюшек.

Она зашла первая, а я подождал в коридоре.

– Заходи! Мы одни. Я в ванной, – крикнула она.

Я пошел на голос, так как представления не имел, в какой из ванных комнат она находится. Открыв дверь, увидел мокрую одежду, разбросанную по полу, и силуэт, видневшийся сквозь прозрачные створки душа. Кожа Дины матово светилась. Я прижался к ней, и она отяжелела от желания.

– Такие встречи мучают меня. Я не могу больше! – грустно сказала Дина.

– Я тоже.

– Не хочу встречаться украдкой, всего бояться, постоянно оглядываться. Хочу жить с тобой.

– Я бы тоже этого хотел.

– Тебе проще – ты один. Я же должна каждую ночь ложиться с ним в постель, а если ему хочется, то и удовлетворять его. Знаешь, какая это мука! Раньше хоть как-то могла терпеть его, а теперь меня просто выворачивает, но я не могу отказать.

– Он бьет тебя?

– Да нет, так… пару раз отхлестал по щекам, – ответила она.

– За что? – спросил я.

– Не расслышала. Когда лупят по лицу, то слышимость плохая.

Встречаясь, мы каждый раз строили планы на будущее, а любили друг друга, как в последний раз. Ведь однажды он и стал последним…

По дороге в банк Макс спросил меня:

– Как дела?

Это случилось впервые. До этого момента мои дела его не интересовали.

– Все в порядке, – ответил я.

Мы встретились взглядом, но я не выдержал и отвернулся. В его глазах я прочитал свой приговор.

– Почему ты до сих пор один? Почему не женишься?

– Рано мне, – неуверенно ответил я.

– Баба-то есть?

– Есть, – ответил я и испугался.

От этого разговора у меня сильно забилось сердце и пересохло в горле. Как ни старался, никак не мог взять себя в руки. Это взбесило меня. Стараясь успокоиться, я открыл окно и закурил, но и это не помогло.

Неужели Макс что-то почувствовал? Или нас уже выследили? Тогда почему он не спросит напрямую? Ни на один вопрос я не находил ответа.

– Когда нет постоянной бабы, то можно дойти до греха, – добавил он.

Меня раздражал его простецкий говорок, обычно Макс так не разговаривал.

Конечно, он уверен в своей силе и может и поиграть в дурачка. Как меня это бесит! Неужели нас накрыли?

Парень замолчал, уставившись в одну точку. Мы сидели молча минут пять. Я не выдержала и спросила:

– Так что было дальше? Он словно очнулся от сна и продолжил:

– Мы так и не заметили, как нас выследили. Ночью я получил от нее смс: «Не выходи завтра на работу. Исчезни.»

Чего мы боялись, то и случилось. Я не мог исчезнуть, не увидев ее. Попросив машину у знакомого, подъехал к их дому, но с другой стороны. Вокруг – никого. Я подошел к забору и, притаившись, стал ждать. Минут через двадцать подъехал автомобиль к крыльцу, дверь открылась, и вынесли чемоданы, погрузили в багажник. Потом вышел Макс и долго объяснял что-то шоферу. Тут я мельком увидел Дину, выходящую из дома. Она плохо выглядела: была бледна, под глазами залегли темные круги усталости. Дина выглядела такой жалкой и несчастной, что у меня сжалось сердце от боли.

Ее отправили куда-то за границу. Я ждал от нее звонка, смс, но так и ничего не дождался. Не знаю, что с ней…

– А Макс? – спросила я. – Он оставил тебя в покое?

– Не думаю. Если Макс решил покончить со мной, то он это сделает. Вопрос времени. Думаю, что они уже ищут меня. Знаешь, как в триллере «Бегущий человек». Охота уже началась. Я под прицелом.

Он залпом допил содержимое стакана и добавил:

– Я чувствую их. Этим шестым чувством, как у кошек… мы тоже можем чувствовать. Они следят за мной, дышат в затылок. У меня постоянно чувство, будто кто-то за спиной. Уверен, меня уже заказали.

Он испуганно оглянулся по сторонам, но не увидев ничего интересного, закурил.

– Это вам только кажется. Делать им нечего – с вами играть, – успокоила я. – Вы просто очень много пьете, поэтому вам кажется, галлюцинации.

– Вы правы. Меня в последнее время частенько клинит. Я устал, – сказал он грустно. – Был бы у меня пистолет, то я уже пустил бы себе пулю в лоб. Почему вы так на меня смотрите?

Я опустила глаза и ответила:

– Мне просто жаль вас. Ситуация не из простых, а вы еще ее усугубляете алкоголем.

Я затушила сигарету. Пепельница была полна окурков, официантка про нас забыла.

– От дыма и шума у меня уже мигрень, – пожаловалась я. – Если это конец истории, то может пойдем?

– Все. Платим и уходим, – сказал он, подзывая официантку. – Не буду вас больше мучить. Спасибо, что выслушали меня.

– Не за что.

Мы вышли из прокуренного шумного кафе на улицу и с наслаждением вдохнули свежий ночной воздух.

– В какую сторону тебе? – спросила я.

– Юго-Запад…

– Оказывается нам по пути. Если хотите, то я вас подвезу, – предложила я. – Вы столько выпили, да и на такси, насколько я поняла из вашего рассказа, садиться вам опасно. Вдруг оно подставное.

– Вы правы, – согласился он и вздрогнул от страха. Мы сели в машину и тронулись.

– С богом, – сказала я. – Прикури мне сигарету.

Он закурил две и одну подал мне. Мы ехали молча, он думал о своем. По пути я свернула с главной дороги.

– Еще не так поздно. Заглянем ко мне на дачу. Ты же не торопишься? Мне нужна на пять минут мужская сила. Понимаешь, у меня нет мужчины. Ты же видишь, какая я страшная, – виновато улыбнулась я.

– Не обижаешься?

– Да нет…

– Спасибо за понимание. Я тебя не задержу.

Ехали еще минут двадцать, пока не закончились городские огни. Подъехали к пустырю.

Вижу, что парень недоумевает и тревожится.

– Там мусор в багажнике. Оставим его здесь. Поможешь? – спросила я.

Открыв багажник, я показала ему на большой пакет.

– Пожалуйста, помоги его дотащить до оврага. Там и скинем.

– Что в нем? – спросил он. – Тяжелый какой.

– Труп, – хохотнула я.

Он вздрогнул и уронил пакет на землю, раздался звук бьющегося стекла.

– Слышал? Там стекло и пластик. Ну, парень, тебя и запугали.

Он поднял пакет и двинулся за мной.

Миновав пустошь, мы зашли в кусты, которые скрыли нас со стороны дороги. Слева был небольшой овраг, заросший травой и камышом. В свинцовом свете луны все выглядело зловеще.

– Кидай! – сказала я. После того, как он кинул пакет в овраг, я взяла его за руку:

– Здесь мы и поговорим. Его охватил страх. На пустыре было безлюдно и темно.

– Не вздумай кричать – бесполезно. Тебя все равно никто не услышит. Он оглянулся.

– Хочешь сбежать? Не пытайся – пуля догонит, – предупредила я.

– Какого черта? Ты что задумала? – дрожа от ярости, крикнул он.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и он все понял. На его лице отразился беспомощный ужас.

– Кончай трепаться и слушай меня! Тебя заказали! – резко сказала я, доставая пистолет. – Ты сам говорил, что будь у тебя оружие, пустил бы себе пулю в лоб. Твоя мечта сейчас станет явью, единственное, пистолет будет в моей руке. Это даже и лучше. Я профессионал и сделаю это идеально, а ты мог бы все испортить.

– Сука! – брезгливо сказал он.

– Сейчас буду стрелять, ты только не дергайся. Целюсь в лоб – смерть моментальная. Ты же не хочешь мучиться? – спросила я, снимая пистолет с предохранителя.

– Я обречен или у меня есть какой-то шанс выпутаться? – спросил он с надеждой.

– Ты обречен.

Лунный свет освещал его отрешенное лицо, взгляд был совершенно безучастным. Он понял, что проиграл окончательно.

– Я не должна портить лицо! Тебя могут не опознать.

– Можно последнюю сигарету? – спросил он.

Я кивнула в знак согласия, поставила пистолет на предохранитель и прикурила две сигареты.

– Такого финала, если честно, я не ожидал, – затянувшись, сказал он.

– Думал… ну… машина собьет или еще нечто из разряда трагических случайностей. На крайняк, привяжут к ногам каменюку и на дно. И буду я там потихоньку гнить среди консервных банок. Но чтобы меня замочила баба… да еще такая страшная… У тебя хоть мужик был?

– Погань! За такие слова я бы знаешь, что с тобой сделала?

– Могу представить, – ответил он. – Вы страшилки, что вечно нетраханные, суки злющие.

Я замахнулась на него пистолетом, так он меня разозлил.

– Была бы моя воля, то заставила бы тебя умирать медленно… намучившись. Но у меня заказ, – опустив пистолет, сказала я.

– Не нужно быть гением, чтобы догадаться: случайное ли это совпадение или же встреча подстроена? У меня мелькнула еще в кафе такая мысль, но я от нее отмахнулся, – сказал он и засмеялся. – Вот я лох…

В ночной тишине его смех звучал настолько жутко, что меня пробрала дрожь.

– Что с тобой? Истерика? – растерявшись, спросила я.

Такое со мной впервые. Люди в этой ситуации или скулят, прося о помощи, или мочатся в штаны, или изрыгают проклятья.

– В кафешке я рассказал тебе свою историю, но не до конца. Конец скоро – осталось немного. Какая теперь разница – моя жизнь не значит ни хрена без Дины. В этой истории я хочу умереть красиво, как герой, не навалив в штаны. Что стоишь, сука, выполняй заказ!

Я затушила сигарету и спросила:

– Знаешь, в средние века палачи всегда просили прощения у своих жертв… такой был ритуал. Ты простишь меня?

– Зачем тебе? Если веришь в Бога, то как ты можешь убивать? Если же не веришь в него, то за каким тебе это прощение?

– Иначе… на душе тяжело, – ответила я.

– Какое лицемерие! Уверена в том, что человека следует убить – убей. Уверена, что исполняешь свою работу – делай. Зачем просить прощения? Терпеть не могу все эти сопли! – и он зло сплюнул под ноги. – Давай… выполняй заказ, а то мы как в голливудском боевике. Там тоже главный герой перед тем, как замочить свою жертву, начинает выяснять отношения или нести душещипательную чушь… Меня это всегда бесило!

– Я встала на этот мерзкий путь, как ты выражаешься, из-за тебя, Денис.

– Денис? Я – не Денис. Ты меня с кем-то перепутала, – с надеждой в голосе произнес он.

– Нет. Я никогда ничего не путаю, – успокоила я. – Для меня ты – Денис.

Он с непониманием уставился на меня.

– Вы все – Денисы, и любите красивых похотливых сучек. Летите, как мотыльки на свет. Красота вас манит, и вы сгораете. За это и будешь убит!

– Из-за какого-то Дениса ты мстишь мне?

– Можешь считать и так, – кивнула я. – Но не забывай, что ты заказан.

– Он тебя кинул?

– Да. Я имела полное право его убить, но не успела, а поскольку меня лишили этого, то…

– Не говори красивых слов, и так все ясно. Ты решила стать киллером. Уверен, считаешь в душе, что у тебя миссия или типа того. Что ты очищаешь мир от таких подонков, как я, и прочая хрень. Ты убиваешь только мужчин?

– Да. Пока, но не погнушалась бы и красивой телкой. Терпеть не могу красивых!

– Тебе тоже хочется выговориться?

– Наверное. Всем нам иногда стоит это сделать, ведь как и ты, я чувствую себя одинокой. Все живущие не по закону социума становятся изгоями. Скажу твоими словами: все, что говорю, может обернуться против меня же. Потому мои тайны должны быть похоронены. Я могу лишь говорить с тем, кто вскоре замолчит навеки.

– Странно. Я знал, что в один день умру, и даже были мысли о самоубийстве. Знаю, что смерть неизбежна, ее не предотвратить. Так почему так страшно? Хорошо тем, кто не знает час, когда умрет.

– Ты прав, никто не знает, когда умрет, но насчет себя – не сомневайся.

– Догнал и осознал, и все равно хреново.

– Жажда жизни?

– Можно сказать и так, – согласился он, оглянувшись. – Не самый плохой день для смерти.

Пара хлопков тишине показались оглушительными.

Парень упал, а я стояла и смотрела на него. Он лежал на земле, с открытыми глазами, в которых читалось удивление. Умер, не мучаясь. Его вина лишь в том, что полюбил не ту.

Я даже не спросила, как его зовут. Присев на колени, закрыла ему глаза – никто, кроме меня этого не сделает. Закопают, как собаку…

Вспомнила его последние минуты: он знал, что умрет, но всё ещё цеплялся за остатки жизни…

И боялся бояться.

Слезы покатились из глаз, так он мне напоминал Дениса. У меня было чувство, что мне удалось отомстить Денису, и сейчас я оплакиваю его смерть.

Звонок мобильного вывел меня из оцепенения. Номер заказчика. Я ответила:

– Сделано, можете проверить.

– Проверим. Почему так долго?

– Вы думаете, что он только и мечтал запрыгнуть ко мне в машину? Пока не напился в хлам, я не могла его оттуда увести, – ответила я. – Насколько я помню, в нашем договоре вопрос о времени не отмечался. Вы сказали: вам нужен результат.

– О чем вы разговаривали?

– О жизни, – ответила я неуверенно.

Идиотка! Как я не подумала об этом? Нужно было заранее придумать ответ. Если мы сидели так долго вместе, дураку понятно, что он мог мне все рассказать…

– Он называл имена?

– Чьи имена?

– Выключи дурочку! Ты знаешь, какие имена.

– Нет, конечно.

Тот, кто звонит, мне не верит. Я это чувствую по голосу.

– Надеюсь, что это правда?

Пошли предъявы! Все, как в долбаном отечественном ментовском сериале. Стою и думаю, как бы поделикатнее соскочить с этой темы:

– Он не называл имен.

И это правда. Как правда и то, что я не знаю, кто заказал мне парня. Я не встречаюсь с клиентами.

– Когда получу оставшиеся деньги? – спросила я.

– У нас есть заказ для вас. Где мы могли бы встретиться?

– Я не встречаюсь с клиентами. Вы же знаете.

Нашли идиотку. Теперь они хотят избавиться и от меня. Вот влипла! Будут меня искать, но даже под пыткой мне нечего ответить. Я не знаю ни его имени, ни имени заказчика. Он называл его – Макс. И это все, что я знаю!

– Все же разок нам придется встретиться.

У меня стальные нервы, но от этих слов даже я испугалась, и по спине пробежал холодок. Вырубив мобильный, я побежала к машине. Не собираюсь ни с кем встречаться! Мы не на званом обеде, и рады друг другу не будем.

Запыхавшись, я вскочила в машину, вставила ключ в замок зажигания и рванула с места.

Нужно бежать! И бежать как можно дальше!

Кто-то может сказать, что это слабость, кто-то скажет, что это подстраховка. Основной инстинкт – инстинкт самосохранения. Это только в кино главный герой кидается на амбразуру – в жизни все по-другому…

В отчаянии, дрожащими от страха руками крутила руль, на каждом повороте меня заносило. За окном – проносилась враждебная тьма, полный угрозы мир и опасность, что притаилась повсюду.

Успокаиваю себя, что ночью все выглядит особенно угрожающе и драматично, но уже завтра при дневном свете все ужасы развеются. Кажется, сработало…

Я прибавила скорость и открыла окно. Люблю ночью мчаться по пустой трассе. Когда иду на очередной заказ, я всегда готова исчезнуть. После меняю хату. И сейчас сумка с вещами и паспортом со мной.

На этот раз поменяю не только хату. Я потеряюсь в нашей большой многомиллионной стране. Не важно где! Денег на какое-то время хватит, а дальше что-нибудь придумаю.

Жаль, что я замочила парня. Если бы знать конец этой истории.

С другой стороны, он мог бы оказаться такой же гнидой, как и все. Слинял бы со мной, дрожа за свою шкуру, а потом кинул ради смазливой, легкой на передок штучки. Знаю я эти истории.

Проще быть одной, чем жить в этом суррогате отношений, который всегда заканчивается разбитым сердцем.

Как холодно быть одинокой. Всегда и везде: в постели, за обеденным столом, на скамейке в парке…

* * *

После того, как в дурке мне подвинтили гайки, я не стала возвращаться в свой офис и не искала другое место.

Не могу работать в коллективе и никогда не смогу. Я одиночка, стадо не для меня. Мне не научиться соблюдать субординацию, адаптироваться в команде, придерживаться их правил…

Вот я и стала тем, кем стала – профессиональным убийцей. В женском роде, похоже, это слово не склоняется.

Я разрисовываю жизнь кровью, но эта работа доставляет мне удовольствие. Хоть я и хожу по самому краю…

Оступившись однажды, я рухну в бездну. Туда мне и дорога.

Светает. Всё уже не выглядит так зловеще, как в момент убийства. На трассе я одна, не нужно бояться патрульных или черных автомобилей. Убегаю на скорости сто восемьдесят километров в час, а душа рвется на части.

Что случилось? Чего ты, дура, истеришь? Не в первый и не в последний раз люди убивают друг друга. Мир давно е*нулся, ты этого не знала? Мальчишку пожалела? Давно тебя не кидали?

Взяла себя в руки. В моей жизни нет места сантиментам, и придется опять начинать жизнь с несуществующего конца, который назову началом… Без семьи, друзей, работы…

Снова обнуляю свою жизнь, чтобы сделать шаг дальше…

Порвав с прошлым, убегаю из настоящего, а будущее… пока не задумываюсь. Планы строить не могу: только, кажется, что все наладилось, ан нет – опять косяки.

– С этого дня нет времени на скуку! – сказала я себе, нажимая на акселератор…