Текст книги "Когда бабочке обрывают крылья…"

– Здравствуйте, – обратилась я к ней. Она сразу узнала меня. Еще бы – забыть такое чудовище!

– Вам подошел тот чудесный корректор? – спросила она с ангельской улыбкой.

– Вы правы, этот корректор действительно чудесный! – я передразнила аффектированную манеру продавщицы. – Он мне так понравился, что захотелось купить у вас и тот чудесный блеск! В прошлый раз произошла заминка – у меня не хватило денег.

– Да! Конечно! Пожалуйста, пройдите со мной, – пригласила она.

Мы направились к стеллажу, и я перепробовала все цвета, что предлагал Кристиан Диор. Мне хотелось как можно дольше оставаться в этом магазине, а точнее – я боялась оказаться одна в четырех стенах со своими больными воспоминаниями.

– Мы остановились на этом? – спросила меня продавщица.

– Да. Я вам признательна за помощь. Этот цвет меня устраивает, – подтвердив, я двинулась к кассе.

Потом бежала по улице и улыбалась. Мне хотелось петь. Народ удивленно оглядывался мне вслед.

Смертью Оленьки я отомстила всем! Никогда в жизни я не чувствовала себя так хорошо. Я улыбалась, но это не была улыбка в прямом смысле – гадкая, змеиная ухмылка кривила мой жабий рот.

* * *

Вы спросите меня: чем все закончилось? А ничем.

Позднее из болтовни Инги я узнала, что в милицейском протоколе было написано: «причина смерти – астматический приступ».

Тело Оленьки обнаружили на следующий день. Как я и предполагала, точное время смерти установить не удалось. Никто меня не заподозрил, в чем я и была почти уверена.

И жизнь идет своим чередом.

Дениса в моей жизни нет. Неужели навсегда? Не верю, а точнее – не хочу в это верить! И каждый день твержу: «Отдышись, мое сокровище, скоро я поманю тебя пальчиком…»

Часть 2

***

Прошло два года. Я продолжаю жить, как и жила.

Со смертью Оленьки небо не обрушилось мне на голову, и Земля еще крутится вокруг своей оси, так что придется жить с этим грехом и дальше. Куда деваться?

Проблема не в этом, а в моей страсти к Денису.

Я пыталась убить любовь, но безрезультатно. Теперь боль – моя единственная подруга.

Каждый день я писала ему письма и не отправляла.

Писала в Ворде, скользя пальцами по клавиатуре, мокрой от слез…

Писала мысленно. Писала на запотевшем кухонном окне, палкой на песке, кровью на бледном кафеле в ванной, ногтями на коже бедра.

Сколько раз я писала ему и не отсылала. Зачем письма тому, кто их не ждет?

Ждала его, забываясь и вздрагивая от каждого стука двери – это мог быть Денис. Но все тщетно – он не появится, по-видимому, никогда.

Его имя, пять букв, я повторяла как заклинание, как молитву. Болью и кровью я заклеймила себя, вырезав скальпелем на теле эти пять букв, теперь он до смерти со мной.

Каждый миг, проведенный с Денисом, зафиксирован на карте памяти в моем мозгу, я не устаю вновь и вновь прокручивать эту пленку. Он словно имплантант, что вживлен в меня навечно.

Я живу на автопилоте. Меня все сильнее затягивают зыбучие пески уныния, и солнце больше не светит, и мир погрузился в бесконечные сумерки. Мне на все омерзительно наплевать.

Лишь открывая его компьютерную программу, мне казалось, что я вхожу с ним в контакт. И сижу, как одуревшая от любви школьница, не понимая: а жила ли я до него?

Наконец-то я закончила институт, где училась заочно. Еще год назад мне это было абсолютно безразлично, но теперь все изменилось. Занятия стали моей жизнью, заполняя все свободное время. Своеобразное бегство от одиночества.

* * *

Давно не ощущала себя такой одинокой.

Все потому, что сегодня Новый год. В последние полгода при бешеном ритме жизни у меня не оставалось времени для хандры. Сейчас меня, сидящую одиноко за праздничным столом и обреченную на бездействие, охватила вселенская тоска.

Ждала, когда пробьют куранты, и я смогу загадать одно-единственное желание. Ждала, накачивая себя шампанским, чтобы заглушить смертельную тоску. Никто не позвонил и не поздравил меня с праздником, даже мать. У меня никого нет. Только что и осталось – работа, учеба, карьера.

После первой бутылки шампанского в комнате стало светлее, и тоска постепенно растаяла. Я почувствовала себя сильнее, умнее, значительнее. Исчезли все сомнения и неуверенность.

Это то, что мне нужно! Я двинулась на кухню за второй бутылкой. Наплевать, что завтра будет чудовищное похмелье! Это будет завтра, а сейчас меня накрыла отчаянная радость: я пришла в этот долбанный мир, чтобы отвоевать самое лучшее; на то и дана мне сила, чтобы изощренно поиметь всех и вся! Проблемы, словно взмахом волшебной палочки, устранились с моего пути.

Забили куранты. Я наполнила бокал и отсалютовала президенту, нарисовавшемуся на экране и нудно поздравлявшему свой народ с праздником.

Загадала желание абсолютно простое, последний раз сидеть одной за новогодним столом. И клянусь, я его исполню, чего бы мне это не стоило!

Ведь я уже добилась многого – в офисе на меня обратили внимания и зовут по имени-отчеству, даже для Инги я больше не грязное пятно на стене.

Вас, наверное, распирает любопытство, как я добилась этого? Произошли небольшие изменения в нашем офисе: бухгалтер Вера Павловна ушла на пенсию, а так как я закончила экономический, то шеф поставил меня на ее место.

Это надо было видеть – изумление моих наседок: «Дожили, теперь должны прогибаться под юродивую».

Не обращая на них внимания, я, как рабочая кобыла, закусила удила и впряглась в работу. Нелегко было наседкам смириться с тем, что отныне по всем вопросам должны обращаться ко мне, еще и на «вы».

А величают меня – Василиса.

Да, имечком меня мать наградила. Пьяна, что ли была в тот момент?

Как я родилась? Больно было матери? Испугалась ли она, увидев, что ее дите так уродливо? Так ни разу я и не спросила ее, и уже вряд ли спрошу.

Праздники наконец закончились. Я еду на работу. Это то, что может вернуть мне равновесие. Она приводит меня в реальность в моем иллюзорном мире. Все остальное – лишь мечты о Денисе.

Наташа превратилась в сухую, как вобла, девицу, только и мечтающую, как бы выскочить замуж. Увы, бодливой корове бог рогов не дал, и каждый божий день она сокрушается об этом.

– Думаешь, свидетельство о браке чем-то отличается от диплома об окончании института или водительских прав? Уж поверь мне – ничем. Это только доказывает, что ты смогла, – философски заметила Инга.

Инге легко философствовать – у нее и муж, и любовник, не стесняясь никого, она ежедневно делится подробностями своей интимно-будуарной жизни.

– Я-то не смогла, – хмыкнула Наташа.

– Вот и весь ответ, – улыбаясь, подтвердила Инга. – Ты комплексуешь, что не смогла захомутать кого-нибудь. Не всем это удается, но можно жить и так.

И они повернулись в мою сторону. Мне стало тоскливо. Опять старые игры? Вы что, спятили, мать вашу?! Допрыгаетесь, курочки! Опыт по разделке тушек у меня уже есть.

– Думаешь, мужик в доме – это подарок? – продолжала, как ни в чем не бывало Инга. – Мужик в доме – это грязные носки в каждом углу, храп ночью, полный холодильник пива. Тебе это нужно?

– Ладно, – согласилась оглобля. – Положим, он храпит, раскидывает грязные носки, курит в спальне, но пусть он будет.

– Пусть будет, – в тон ей повторила Вера.

Это новая сотрудница, ее взяли на место Оленьки. Вера курносая, бесцветная, пухлая свинка. Красавиц в офисе больше не нужно! Мне хватает Инги, которая в последнее время так томно расцвела. Заметно, что эту курочку сразу два петушка топчут.

– Дуры вы, бабы! – вставая, сказала Инга. – Все! Домой пора.

Разгладив узкую юбчонку, она помахала всем ручкой и удалилась, вихляя тугим задиком.

Остальные тоже поспешно стали собираться. Я попрощалась со всеми, не вставая с места. Мне некуда спешить – никто меня не ждет. От сознания этого – уныние, тоска и ощущение бессмысленности жизни; все эти чувства заполонили меня.

Я, запертая в своем одиночестве, усугубленном собственными мыслями, хранящая в себе жестокость и сознательно отрицающая красоту, наверное, пропустила что-то важное. Каждый из нас всю жизнь не просто ищет любовь, мечтая об идеале, а хочет найти себя в другом человеке… В том конкретном образе, что подходит только ему, как деталька пазла своей картинке…

Каждый вечер закрывая компьютерную программу, я словно прощаюсь с Денисом до следующего дня. Накинув пальто, я выключила свет.

На выходе я заметила Пашку-горбуна, он смотрел на меня, не отрываясь. Вот болван! Неужели влюблен? Может, я – тот конкретный образ, что подходит только ему? Но я деталька не его пазла! У меня своя картинка, где Пашке нет места!

С погребальным настроением я возвращалась домой в автобусе с продранными и исписанными матом сиденьями, заполненным унылыми и измученными людьми.

За мутным окном – серые и грязные улицы; дома с облупившейся штукатуркой; заборы, размалеванные граффити. Безнадега всюду – на лицах, в обшарпанном автобусе, в обветшалых строениях. Безнадега и в моем сердце.

* * *

Пятница. Конец рабочего дня. В офисе настроение уже не рабочее. Все в предвкушении уик-энда, лишь я одна его ненавижу. Мои выходные – это ад, одиночество, осточертевшие стены. Буду все дни волком выть от тоски.

Инга сегодня выглядит особенно порочно. Это означает одно – она собирается к своему любовнику. Поэтому она отпросилась у меня, ей нужно покинуть офис на час раньше.

– Я бы не смогла так, – покачала головой Вера. – И муж, и любовник.

Глупая свиноматка! Тебе пока ни того, ни другого никто и не предлагал.

– Через энное количество времени секс с мужем превращается обязаловку – не всякий раз и кайф словишь, – пожимает плечами Инга.

– Если у мужа не хватает времени и сил, чтобы обслуживать свою жену, то отдадим это право другому. Глупо беречь свое «сокровище». Кто это оценит?

Наташа глупо захихикала, поддакивая. Вот овца! Впитывает каждое слово Инги, как губка. Ей-то все это за каким? Ее «сокровище» до сих пор не пользовалось никаким спросом, да и в ближайшем будущем мужчины вряд ли выстроятся за ним в очередь.

– Ходить налево нужно налегке, без чувств, – поучала Инга. – Самая большая лажа в этом деле, не дай бог, влюбиться.

Достав зеркальце, она подкрасила губы. Слегка взбила волосы и расстегнула одну пуговку на блузе:

– Желаю приятных выходных! Чао!

– И тебе приятного времечка, – ехидно улыбнулась Наташа.

– Обо мне не беспокойтесь, – успокоила их Инга.

Она стояла отрешенная, прощаясь вроде бы с нами, а мыслями уже находилась в той желанной комнате греха.

– Все. Я ухожу, – опомнившись, она направилась к выходу.

Исчезла, оставив шлейф терпких духов и горький осадок в наших душах. Как три сиротки, мы сидели молча, думая каждая о своем.

Я больше не могла сосредоточиться на работе. Жар охватил мое тело, а в паху сладко защемило. Нестерпимое желание овладело мной. Я представляла Ингу, задыхающуюся от истомы страсти. Видела ее похотливое тело, трепещущее под мужскими руками.

Она ушла, разбередив во мне то, что, казалось, навеки уснуло. Ведь даже в мечтах о Денисе я дальше признаний в любви, объятий и поцелуев не шла. А помимо поцелуев существует еще кое-что… Хоть бы однажды испытать это.

Неудовлетворенное возбуждение дало о себе знать: у меня начались боли внизу живота. Неужели я так и буду жить дальше: без любви, без удовлетворения элементарных физиологических потребностей?

Ох, Денис! Ты ушел, забрав с собой солнце, а мне оставил только холод и слякоть.

Ты тоже – дура! Придумала себе феерию, а живешь в грубой действительности, что бьет наотлет всех, кто не живет по ее жестоким законам. Мечтаешь о Денисе? Так он для тебя недосягаем! Пашка-горбун – вот твоя действительность! Единственная реальность, на которую ты можешь рассчитывать. С ним ты будешь утолять свою сексуальную жажду. Начинай привыкать к этой мысли.

От тоски защемило сердце.

Рабочий день закончился. Все повставали со своих мест.

– Прогу бы заменить, – сказала невзначай Наташа. – Эти функции уже устарели.

Удивительно, что оглобля иногда включает мозги. Неплохая идея! И кого мы пригласим?

– У нас такой парень был, – словно угадав мои мысли, сообщила она. – Вот бы его, – она посмотрела на меня с надеждой.

Боясь выдать себя, я опустила глаза. Голова кругом пошла.

– Что вы об этом думаете, Василиса Вениа-ми-новна? – прикалываясь, по слогам произнесла Наташа.

Еще одна головная боль. Не имев счастья видеть своего папашку, я получила от него в наследство отчество – язык сломаешь. Батька меня осчастливил Вениаминовной!

– Я тоже считаю, что пришло время заменить программу, – согласилась я. – Подумаю над этим вопросом, а шефа спрошу в понедельник.

Возможно это? Вернется ли Денис сюда? Забыл ли он Оленьку? Отдав концы, эта вертихвостка могла стать для него святой.

Ведь умершие всегда безгрешны, и трудно стать вровень с ними – они не стареют, не болеют. И еще – они всегда верны, этого у них не отнять.

Офис опустел. Взяв сигарету, я вышла на пожарную лестницу. В последнее время я пристрастилась к курению. Заметила, что когда куришь, меньше хочется есть. До стройняшки мне еще далеко, но выгляжу я уже не так устрашающе.

Неужели мечта станет реальностью, и я смогу увидеть Дениса, дотронуться до него, услышать его голос? Я бы продала душу дьяволу, чтобы еще раз просто посидеть рядом с ним.

От этих мыслей закружилась голова.

Выходные были для меня пыткой, а стрелки часов, казалось, припаяны к циферблату. Два дня прошли как в тумане. Я лишь ждала, ждала, ждала…

Наконец-то понедельник! Сегодня все в моем родном отстойнике выглядело особенно милым – даже мои наседки.

У Инги было не рабочее настроение – она беспрестанно зевала, сидя перед компьютером. Чем она занималась эти два дня, если даже не нашла времени на сон? Веру, похоже, не кормили все выходные – за полчаса она сожрала упаковку печенья. Если эта хрюшка будет продолжать в том же духе, то скоро затмит меня.

Я заглянула к шефу, тот с кем-то спорил по телефону. Как всегда, он очень занят, но вся его деятельность проходит за пределами офиса. Увидев меня, шеф смутился:

– Ну и славненько, до встречки! – улыбнулся он трубке. – У вас ко мне дело, Василиса Вениаминовна?

– Доброе утро! Хотелось бы обсудить один вопрос.

– Слушаю, – он жестом пригласил меня сесть. Я начала без предисловий:

– Насчет компьютерной программы. Там пара функций устарела, девочки предлагают модифицировать…

Шеф задумался, поигрывая авторучкой. Похоже, ему не до нас, и он подыскивает подходящие слова, чтобы меня вежливо послать. Старый боров! Разжирел в своем офисе, ведь тяжелее ручки ничего не поднимает. Чуть больше полтинника, а уже одышка, и брюхо мешком свисает над ремнем…

– Мы не можем работать с устаревшей программой, – я слегка подтолкнула его в нужном направлении. – Ничего не поделаешь – прогресс не стоит на месте. Мы должны быть в струе.

Шеф вдруг вспомнил о моем присутствии:

– Да, да, вы правы. К кому мы можем обратиться?

– Разумеется к тем, кто поставил нам эту программу. К кому же еще? Шеф уставился на меня своими свинячьими глазками.

– Никто, кроме разработчиков, думается мне, не сможет заняться модификацией, И договор с ними у нас имеется, насколько мне известно.

– Какой договор?

– По сопровождению.

Шеф опять задумался. Я стала терять терпение – как вдолбить в его пустую башку, что нам никто, кроме Дениса, не нужен?!

– В данный момент у меня полно других дел… – начал он.

– Могу сама с ними связаться, – успокоила его я.

– Вот и прекрасно! – обрадовался шеф. – Займитесь этим.

Зазвонил телефон, и шеф тут же забыл обо мне. Я встала и, не дожидаясь окончания разговора, тихо вышла.

Сбылась мечта идиотки! Я могу заполучить Дениса: видеть каждый день, слышать его голос. Чего же больше?

В таком ликующем настроении я ворвалась в офис. Сотрудницы вопросительно смотрели на меня. Про них совсем забыла, вот незадача. Я натянула маску безразличия, но было поздно. Они успели уловить мое настроение и завалили вопросами:

– Шеф дал «добро»?

– Кто прогу будет обновлять?

– Денис уже дал согласие? Я покачала головой:

– Еще ничего не решено. Сегодня с ними свяжусь, но никакой гарантии, что Денис захочет этим заниматься, – ответила я ледяным голосом.

Разочарование промелькнуло на их лицах.

– Вот тоска, – вздохнула Наташа. – Уж вы бы подсуетились. Как было бы приятно хоть одного мужчину к нам. Неймется им! У сучек течка?

– Мы тут заперты, словно в женском монастыре, – простонала Инга.

Кто бы жаловался? Я не отреагировала на ее реплику и стала набирать номер телефона. Все сделали вид, что нырнули в работу, а сами навострили уши. Главное, чтобы голос не дрогнул. Тут на другом конце ответили. Поздоровавшись, я представилась и начала диалог:

– Офису требуется произвести модификацию «АРМ бухгалтера», версия…

– Подождите секундочку, – попросили меня.

Эти секунды показались вечностью. Потом мне сообщили, что завтра к нам подойдет один из разработчиков программы. Не успела я попрощаться, как девицы повскакивали со своих мест и окружили мое место.

– Завтра кого-то пришлют, а сейчас работайте, – резко осадила я.

Мне непонятно одно: кому я это сказала? Все занялись своими делами, но не работой.

Инга делилась опытом: каждый месяц она сидела на очередной диете, скачанной из интернета. Вера за это время уговорила кулечек ирисок, а Наташа, внимательно слушая, записывала что-то в блокнотик. Этой сушенной вобле только и осталось, что сесть на диету. Верке бы она не помешала, но та жалуется, что ее постоянно тошнит от голода. Какого голода, если эта свинка целый день жует что-то из-под стола?

Наташа каждые пять минут достает мобильный и, тупо таращась на дисплей, проверяет наличие смс-ок или неотвеченных вызовов. От какого принца она ждет вестей? Словно угадав мой вопрос, она разъясняет:

– Вчера один ко мне подошел, прямо на улице. Такой ничего, но лоховат.

Я взглянула на эту хабалку: а ты, мать, кого ждала? Джорджа Клуни?

Все переключились на бурное обсуждение глобальной проблемы: мужиков вроде полно, а выбрать не из чего. Вообще, я смотрю, бабам заняться нечем. Они вынесли мне мозг своим трепом, и я уже не в состоянии была ни на чем сосредоточиться.

Если Денис появится здесь, могу себе представить, какие страсти нас ждут – похлеще, чем в латиноамериканских сериалах.

* * *

Сегодня на Инге черный костюм, в нем она выглядит такой миниатюрной. Юбка узкая, что вторая кожа. Кремовая блуза, расстегнутая до середины груди так, что виднеется кружево бюстгальтера.

Вера тоже в чем-то темном, надеется, что этот цвет скроет ее изъяны. На удивление, она сегодня без своих кулечков. Неужели голодовку объявила?

Наташа тоже старалась, но все бесполезно – ей уже ничего не поможет, как и мне. В отличие от нее, я и не пыталась.

Комната насыщена смесью парфюма, пудры и похоти. Девчонки наготове! Дело за малым – дождаться того, ради кого все рехнулись.

Тишина. У меня легкая дрожь в руках – вдруг пришлют не Дениса. Может, он не захочет вернуться сюда, где все усыпано мертвыми цветами и памятью о той, кто уже в мире теней.

Только бы не выдать себя. Я пью кофе – чашка дрожит в руке, а у кофе мерзкий вкус. Тошнота подступила к горлу. Держусь.

Шаги за дверью. Ладони вспотели, и вена пульсирует у виска. Не отрываю взгляд от монитора, потому что боюсь, боюсь закричать от страха, вдруг не он. Скрип двери и радостные возгласы. Открываю глаза – Денис!

Смотрю на него, и окружающее пространство куда-то исчезает, как и все остальное. Не слышу ничьих восхищенных вздохов, не вижу счастливых улыбок, перед глазами только Денис, смутившийся от такой встречи. В нем было столько обаяния, что хватило бы на десятерых.

Я таяла от счастья, как мороженое, но это внутри, а снаружи выглядела неприступно, словно закованная в ледяную броню. Стальным голосом поздоровалась с ним и приступила к делу:

– Тут у тебя в функции произвольных запросов то ли глючит, то ли корректно сформировать запрос не…

Денис покорно кивнул головой и начал фиксировать в блокноте мои просьбы. Когда я закончила, он молча сел на свое прежнее место.

И тут началось.

Инга зябко повела плечами и, подойдя к окну, дернула за ручку, но оно не закрылось:

– Из-за этих идиотских жалюзи окно то не открыть, то не закрыть, – капризно надув губки, пожаловалась она.

Пододвинув стул, Инга взобралась на него и что-то наверху поправила. Окно с грохотом закрылось. Денис забыл обо всем не в силах оторвать взгляда от Инги. Пытаясь слезть, она вдруг пошатнулась и театрально вскрикнула. Дураку ясно, что это все заранее запланировано в ее грошовом сценарии. Денис вскочил и подбежал к ней. Протягивая руку, он подошел поближе. Еще секунда и Инга в его объятиях. Он аккуратно поставил ее на пол, продолжая держать за талию.

Меня затрясло от злости. Шлюшка! Да и он хорош.

Так-так, спокойно. Как, по-твоему, он должен был поступить, если телка сама бросилась в объятья? Все нормально – не импотент же он? Да и клятву верности Денис мне пока не давал.

Успокойся, ты же не собираешься уничтожить всех бабочек…

* * *

Мучения мои продолжались.

Денис теперь так близко – на расстоянии вытянутой руки, и так далеко, как облака на горизонте.

Я могу жить, лишь когда он рядом, чтобы сквозь одежду чувствовать его тепло; обжигаться, встречаясь взглядом; неметь, не в состоянии ответить на простой вопрос.

В круговорот страстей вовлечены были все. Девки просто рехнулись: худящие темные одежды, высокие каблуки, томные взгляды.

Из кожи лезут вон, чтобы обратить на себя внимание. Друг другу готовы глаза выцарапать за право посидеть рядом, задавая дебильные вопросы, не в тему хихикая, закатывая глазки – все эти бабские уловки, от которых меня выворачивает. И как мужчины клюют на подобное?

Сегодня я особенно устала от ехидных замечаний, косых взглядов и крысиной грызни.

Офис опустел, но мне спешить некуда. Восстанавливаю в памяти день и пишу письмо, которое потом уничтожу. Не писать не могу, я должна выплеснуть на бумагу все или захлебнусь от переживаемых чувств.

«…пишу тебе без всякой надежды на ответ. Ведь все, что мне нужно – это ты! Трудно подыскать слова, чтобы сказать самое важное, ведь и они не точны. Знай одно – я буду сражаться за тебя, верь мне…»

Тут карандаш ломается, точилки на столе нет, а я должна закончить эти безумные строки.

Подхожу к столу Инги и открываю первый ящик. Мать твою, чего тут только нет?! Начиная с тампаксов и заканчивая тестерами на беременность. Вот дурища! И это называется рабочий стол?

Шаги и скрип двери за спиной. Застигнутая на месте преступления, в ужасе разворачиваюсь и… сталкиваюсь взглядом с Денисом. От неожиданности я вздрагиваю и, заикаясь, шепчу:

– Не знаю: где моя точилка? Тут ничего не могу найти.

– Как хорошо, что вы здесь! Я забыл флэшку, а она мне очень нужна, – он подошел к своему месту и принялся что-то искать. – Не думаю, что вахтер дал бы мне ключи. Нашел. Спасибо!

Он сунул флэшку в карман и направился к выходу.

Я не должна дать ему уйти! Будет ли еще шанс увидеться наедине? Никогда себе не прощу, если не воспользуюсь этим моментом.

– У тебя нет зажигалки? Моя почему-то не работает, – спросила я, вытащив сигарету из пачки.

Денис достал зажигалку и протянул мне. Я не взяла. Хотелось, чтобы он сам дал прикурить. Сунув сигарету в рот, я повернулась к нему. Тому ничего не оставалось, как подойти поближе и щелкнуть зажигалкой. Положив свою руку на его, я придвинулась к огню. Во всем этом было нечто интимное. Только слишком много света.

– В офисе лучше не курить. Пойдем, – предложила я.

Мы вышли на лестницу. Денис тоже закурил.

Два огонька сигарет светились в полной тьме.

Курить вдвоем в потемках – это почти близость. Если б еще найти слова, подходящие к случаю, но их нет.

Почему я не прислушивалась к тому, о чем треплются эти овцы? Наверняка, несут какую-нибудь пургу, но сейчас бы мне это пригодилось. Денис тоже хорош – курит молча. Неужели не понимает, что со мной происходит? До сих пор он так и не заметил, какие чувства я к нему испытываю?

Вдруг эта ситуация меня разозлила – обращается со мной так, словно я пустое место. Я заметила:

– Знаю, что я не самый веселый собеседник, но так с дамой себя не ведут, Денис. Мог бы чем-нибудь меня и повеселить. С другими ты так стараешься. Они ржут, не замолкая.

– С ними это несложно, – смутился он. – С вами…

– Я думала, что мы на «ты».

– Конечно, но вы… ты… не такая, как они, – Денис совсем запутался.

– Ты имеешь в виду внешность?

– Не это, – еще больше сконфузился он. – Ты не похожа на других… ты…

Это мне уже нравится. Приятно, если он считает, что я чем-то выделяюсь из толпы.

– Так, какая я? Продолжай, мне очень интересно, – произнесла я вкрадчиво.

– Ты…

– Считаешь ли ты, что меня можно полюбить? – почти шепотом спросила я.

Денис совершенно растерялся, не в силах дать ответ:

– Да… конечно…

Тут я немного поднажала:

– Ты бы смог?

Денис молчал. Я ослабила хватку:

– Не бойся, просто так спрашиваю. Я же ничего не требую.

– Я не боюсь. Наверное, смог бы…

– Ты ответил это из вежливости или на самом деле так думаешь?

Я прижала его к стенке. Он растерялся, но кивнул головой в знак согласия. Вот это мне уже нравится. Хорошо, мой птенчик, слушаешься мамочку!

– Спасибо. Тебе, наверное, пора домой? Тебя кто-нибудь ждет?

– Сегодня нет. Я горько усмехнулась:

– И меня никто не ждет. Как обычно.

Мы спускались по лестнице молча, но перед тем, как расстаться, я предложила:

– Если и завтра вечером тебя никто не ждет, то мы могли бы поужинать вместе. Не бойся – это тебя ни к чему не обязывает. Просто кое-что обсудим и познакомимся поближе.

– Я не боюсь.

– Вот и правильно. Жду тебя после работы вон там, – указав рукой на маленький ресторанчик в конце улицы, я хлопнула его дружески по плечу.

– До завтра, – кивнул головой Денис и быстро зашагал к метро.

Не в силах двинуться с места, я стояла, прислушиваясь к его шагам. И этот звук целый вечер глухим эхом отдавался в моих висках…

* * *

Весь следующий день я старалась угадать по его поведению – придет он или нет? Но так и не смогла. Он был скучен, отвечал невпопад и ни разу не посмотрел в мою сторону.

Ровно пол-шестого он выбежал из офиса. Неужели соскочил? Мне хотелось догнать его и спросить, но как назло сегодня никто не торопился уходить. Бабы целый день проходили тесты в инете – нечто для полных идиоток: «Какая ты в глазах парней? Когда ты выйдешь замуж? Легко ли тебя соблазнить?»

Сейчас они бурно делились результатами.

– Тебя не просто завоевать, но если он тебя завоюет… – вещала Наташа, – в его глазах ты окажешься самой лучшей девушкой на свете.

Да, оглобля – это уж точно про тебя. Какой овцой нужно быть, чтобы такому поверить?

– Надеюсь, Наталья, что ваш отчет готов? – накинулась я на нее. – Вчера мы говорили об этом.

– Я не успела сегодня, – промямлила Наташа.

– Чем вы занимались целый день? Отвечали на дебильные вопросы? – меня было уже не остановить. – Если завтра до обеда вы мне не сдадите отчет, то пеняйте на себя!

Я еще не придумала, каким способом расправлюсь с ними.

Взяв сумочку, Инга пошла к выходу, по пути разговаривая как-бы с собой:

– Хорошие начальники должны уметь держать себя в руках, а не изливать на подчиненных злость из-за ПМС или других проблем.

У меня было желание запустить в нее сшивателем, оказавшимся под рукой, но я сумела сдержать себя.

В ресторан я пришла вся на нервах. Поведение Дениса вывело меня из себя, вдобавок разборка с Ингой снесла мне остатки крыши.

Ресторан был еще пуст, только два столика заняты. Дениса, конечно же, не было. Усевшись в нишу, я заказала стакан минеральной воды и уставилась на вход.

Сидела, не отрывая взгляда от двери, не знаю сколько времени, но достаточно долго. Вся извелась от ожидания.

Уже собиралась заплатить и уйти, как открылась дверь, и на пороге появился Денис. Выглядел он не лучшим образом – бледный и понурый.

Я поняла, что он из тех, кого можно подавить. Палач всегда видит свою жертву. Теперь, малыш, ты в моих руках!

– Извини, что опоздал, – сказал он, присаживаясь.

– Ничего.

Вихляющей походкой к нам подошла официантка – хорошенькая и кокетливая. Приняв заказ, она игриво улыбнулась Денису. По ее улыбке было ясно, что это не единственный сервис, который она может оказать.

– Похоже, она не прочь поразвлечься с тобой. Что ты на это думаешь? – заметила я.

– Я здесь не один, а с дамой, поэтому не собираюсь заигрывать с другими, – ответил Денис.

Мне понравился ответ, но тут же напрашивался вопрос: а если бы один, то стал бы? Но промолчала. Такие вопросы оставим на потом, а сегодня, как я и обещала, будем говорить о делах офиса.

– Знаешь, Денис, – начала я. – Тут я подумала и решила, что нам…

Весь вечер я делилась с ним своими планами, но он не слушал. Попытки разговорить его потерпели неудачу. Денис лишь изредка отвечал – «нет», «да», «не знаю» – в зависимости от того, как я завершала фразу. Было ощущение, что я разговариваю сама с собой, но ничего не могло испортить мне настроение. Главное, что он со мной. Когда мы собрались уходить, я спросила:

– Ты меня проводишь? Ведь уже поздно.

На самом деле, я возвращаюсь домой в любое время, не боясь никаких насильников. Это ж каким извращенцем нужно быть, чтобы захотеть меня изнасиловать?

– Конечно, – согласился он.

Мы сели в автобус, пропахший бензином, холодный, с грязными тусклыми окнами. Мне же хотелось ехать в этом, разваливающемся на ходу автобусе, на край света. Стоять, прижавшись к Денису, не замечая ничего вокруг.

– Зайдешь ненадолго? – спросила я, когда мы стояли у подъезда.

Немного поколебавшись, он кивнул головой. Мы поднялись на мой этаж. От волнения я долго не могла попасть ключом в замочную скважину.

У двери, как обычно, меня дожидался кот. Увидев Дениса, он ощетинился и поднял хвост трубой. Денис от неожиданности попятился. Я спросила:

– Страшный?

– Да уж.

– Весь в меня, – усмехнулась я. Денис с опаской вошел.

– Не бойся – мин нет, – сказала я со смешком. – Заходи и садись сюда, я принесу выпить. А ты – брысь на свое место! – шуганула кота.

У меня была припасена бутылка коньяку.

– Будешь? – спросила я, разливая.

– Вот это похоже на выпивку, – пригубив, ответил он. – Не сравнить с тем пойлом, что мы пили в ресторане. – Мы пили вино. Не самое лучшее, конечно. Заметив, что его рюмка опустела, я тут же наполнила ее.

– Уже так поздно. Может, останешься у меня?

– Спать будем вместе? – ответил он вопросом на вопрос.

– Как хочешь, – пожала я плечами.

– У меня есть выбор? – спросил Денис.

– Нет, – ответила я, выключив бра.

В темноте он оказался куда сговорчивее. И со мной, как оказалось, можно получить удовольствие, если не видеть меня…

– Ты всегда так… идешь напролом? – спросил он.

– Да, я не виляю, а иду сразу к цели, – подтвердила я.

Ему я подарила свою девственность. Не буду утверждать, что он оценил подарок, но был удивлен.