Текст книги "Морегрина: Бежать. Потерять. Погибнуть. Возродиться"

Глава 11. Морегрина

Всё-таки метро спасительное место для таких ситуаций, как моя. Никому ни до кого нет дела. Уже бреду к дому. Приключений на сегодня хватит.

Мать Городов, какая ты разная! Если в моём Городе Маленьких Домов всё было едино: и по настроению, и по цвету, и по ритму, и по архитектуре, – то ты …Ты – город-диаграмма.

Сколько в тебе настроений!

Сверкающий, мощный, энергичный центр, где люди бегут-бегут-бегут, как реки, смотря себе под ноги, и только под ноги. И тихие старые окраины, внутри которых, как чужеродные организмы, существуют сами по себе микромиры со своими маргинальными обитателями, скучающими и жаждущими сплетен и событий.

Моя Мать Городов, какая ты необъятная. Чтобы добраться с места моих дневных приключений до нового пристанища, понадобилось сменить метро, автобус и ещё один автобус.

Два часа, и вот – знакомые тополя. Вот и улица Запущенская. Вот и дом с номером 14.

Тороплюсь к подъезду. Неплохо бы было поесть и умыться.

В свете вечерних фонарей у улицы совсем другое настроение.

Подъезд ярко освещён. Клацаю ключом в замочной скважине белой двери. Открываю. Только, пожалуйста, пусть будет свет. Щёлкаю по выключателю, и темноту рассеивает яркий луч.

Быстрый ужин, душ, и – по длинному странному коридору – в гостиную. Так много дверей в небольшой квартире я ещё не видела. Двери повсюду.

В халате, с ногами, размещаюсь на широком подоконнике и наблюдаю за вечерней жизнью двора. Всё любопытно. А вот и моя соседка. Сейчас, в полотенчатом тюрбане на голове, она больше похожа не на соседку, а на какую-то дальнюю родственницу. Она не видит меня и ныряет в подъезд.

Деревья, ветер, фонари, дворовые коты.

«Что ж, надо выспаться», – решаю я. И завтра на поиски работы.

Куда можно пойти на поиски работы? Пока не буду искать в интернете. Мне стало жутко интересна история с манекеном, и я подумала, что было бы неплохо вернуться и выяснить, что же всё-таки это было.

Укладываюсь, но что-то не даёт мне спать.

Это всё впечатления. Но еще и какие-то еле слышные, странные звуки. Прислушиваюсь, чтобы понять природу их происхождения. Они доносятся со стороны кухни. Встаю и направляюсь туда.

Включаю свет. Никого. Ничего. Окно плотно закрыто. Выглядываю за его стёкла и смутно вижу ускользающие тени…Что или кто их может отбрасывать? Теряюсь в догадках, но усталость дня наваливается с новой силой, и я возвращаюсь на разбитый, но уютный диван.

Глава 12. Морегрина

– Поняла, вы, видимо, насчёт работы, – уточняет улыбающаяся всем входящим милая девушка, с гладко зачесанными волосами и выразительным острым носиком. Он придаёт ей задорный вид даже при такой интеллигентно убранной головке.

– Насчёт работы? – похоже, что мысли здесь читают многие: я не произносила этой фразы, только очень громко подумала и придержала дальнейшие вопросы.

Работа мне сейчас совсем не помешает. Особенно, работа мечты. Хорошо, что оделась уместно. Как знала. В моём любимом итальянском плаще чувствую себя прекрасно. Год назад я в него влюбилась сразу, как только увидела на витрине. Тёмно-бежевый, приталенный, с кокеткой, клетчатый благородный подклад.

Редкая вещь для Города Маленьких Домов. Засматривалась на него давно в зачитанном мной же до дыр любимом журнале. Не пожалела половину своей месячной зарплаты. «А, ну и ладно», – подумала тогда я и громко заявила удивлённому продавцу: «Один раз живём. Заворачивайте. Беру».

У меня в жизни были десятки свиданий, среди них только одно невероятно желанное, и именно на нём я была в этом плаще. Как и теперь.

Об этой покупке ни разу не пожалела. В нём даже осанка становится какой-то иной. Выпрямляюсь, становлюсь ещё выше и уверенней. Правильно сделала, что надела его сегодня.

– У вас есть работа? – переспрашиваю, понимая, что сейчас меня уже не столько интересует история со вчерашними галлюцинациями, как история, которая вот-вот может произойти. Бог с ними, с этими манекенами. Да и честно, я даже побаивалась задать вопрос, опасаясь, что окажусь в таком же глупом положении, как вчера. Это всё женское любопытство, которое сродни любопытству кошачьих.

– Да, ещё есть вакантные места, – прерывает мои размышления остороносенькая администратор с именем Лилия на нагрудном значке и продолжает: – Посидите, необходимо немного подождать Инессу Витальевну. Подождите, пожалуйста, здесь.

Сняв улыбку с лица, она направляет ладонь на красивое синее бархатное кресло, рядом с которым раскинула зелёные крылья вечнозеленая пальма и притаился миндалевидный кофейный столик из мрамора на коротких латунных ножках.

Не знаю, какие места у них вакантны, но, честное слово, я готова работать здесь хоть кем. Каждый день открывать эту высокую прозрачную дверь в мир самых красивых платьев, сумок и туфель с красной подошвой.

Я вернулась, чтобы узнать предысторию своего прецедента, но, кажется, у судьбы другие планы.

В ожидании начинаю разглядывать этот храм модного гламура. Всё сияет. И глянцевая мебель, и мраморный пол, и улыбки и причёски консультантов, даже охранники вышколены и приветливы. Блеск всего усиливают тысячи зеркал и огромные стеклянные витрины.

Даже манекены здесь особенные. И как они переодевают каждый день их в новые одежды? Это ведь, наверное, жутко неудобно. Могу ещё себе представить этот ежедневный процесс, когда они обычные пластиковые безголовые. Но эти!!! Эти же, практически, восковые скульптуры. Заинтригованная, встаю и подхожу поближе к витрине.

И снова галлюцинация… Манекен машет рукой остановившейся возле витрины эффектной блондинке, поправляющей причёску. Она улыбается, машет ему рукой в ответ и проходит мимо. И тут восковая фигура поворачивает голову ко мне и подмигивает. Да это же не манекен, не пластиковая и не восковая фигура! Это живой человек!

Точно! Вы слышали когда-нибудь о живых манекенах? Я о них только читала, и вот они – передо мной. Как я сразу не догадалась?

Дверной колокольчик звенит заливисто и призывно. У них даже колокольчик звучит как музыка.

Моё внимание привлекает зашедшая рыжеволосая женщина на высоких каблуках, в лёгком плаще цвета «марсала», наброшенном на плечи. Из-под него надменно выглядывает кожаная юбка бежевого цвета. Немного растрёпанная рыжеволосая дива спешно подходит к девушкам на кассе. Они что-то обсуждают и поворачиваются в мою сторону. Наблюдаю, как в замедленной съёмке: обладательница шикарного плаща с интересом измеряет меня взглядом от макушки до пяток и направляется в мою сторону.

Встречала её лицо в светских хрониках и смутно уже догадываюсь, что это и есть та дама, ожидать которую меня направили в «гостевое» синее кресло.

– Добрый день. Вы по вакансии? Пройдёмте со мной в кабинет.

Не дожидаясь ответа, марсаловый плащ поворачивается на 180 градусов и уходит быстрым шагом. Не медля, отправляюсь следом.

Идём сквозь большой зал. По короткому коридору подходим к двери с табличкой «Инесса Витальевна Беронова. Управляющая».

Инесса Витальевна Беронова. Ну конечно! Светская львица и модная гостья самых ярких событий.

Хорошая память на лица – мой конёк. Могу не вспомнить обстоятельства, но лицо всегда. Вот и теперь память услужливо опознала эту всегда слегка надменную и чопорную, мелькающую во всех глянцах, персону.

Модная штучка с шумом опускает дверную ручку, заходит первой, резким движением показывает стул возле широкого стола, обходит его, бросив бежевую сумку из кожи ягнёнка на тумбу, и усаживается в прошитое кресло из светло-коричневой кожи.

– Начнём собеседование. Только подождите буквально пять минут?

Управляющая говорит и при этом совершает сразу множество действий. Понимая, что вопрос риторический, молчу и терпеливо слежу за быстротой и слаженностью её движений. Она ищет что-то на столе, нервно выискивая что-то между аккуратно сложенных глянцевых изданий. Суету прерывает звонок.

Несколько минут дама, молча, выслушивает голос на другом конце и, в конце концов, сухо ставит точку.

– Ясно. Сейчас выйду и обсудим.

Остаюсь наедине с огромным кабинетом и его роскошными «обитателями». Здесь пахнет кофе, шоколадом и дорогим парфюмом. На полках мебельного стеллажа собраны папки, документы и толстые подшивки раритетных модных изданий.

«Это девочка, большой город», – вдруг всплывают у меня в голове слова таксиста. Он прав. Тысячу раз прав. Здесь ротозейничать нельзя. Здесь Марина пропадёт. Но Морегрина здесь выиграет все партии. Поэтому я представлюсь ею – Морегриной.

– Ну что ж, начнём!

На меня направлен пристальный взор эффектной женщины лет сорока. Ухоженная, надменная, с немного всклокоченной причёской.

Строгая управляющая пытается прочитать меня, как те журналы, которые стопкой лежат под её рукой.

– Я Инесса Витальевна, – представляется она: – Обычно у нас собеседование проводит кадровый менеджер или мой помощник, но так случилось, что менеджер в вынужденной командировке, а помощник уволен. Поэтому ваши данные приму пока я. Уж не знаю, к вашему счастью или к вашему сожалению.

Звучат сухие вопросы. Инесса Витальевна заносит мои ответы, мягко клацая аккуратными ногтями по клавиатуре серебристого ноутбука с надкушенным «яблоком» на крышке. В какой-то момент клацанье прерывается, и строгая дама откидывается на высокую спинку, внимательно всматриваясь в моё лицо.

– Плохо очень, что не принесли резюме. Но вы меня заинтересовали. Такая интересная внешность! Вас зовут Морегрина? Что ж, и имя эффектное! Значит, документы вы не взяли? Завтра принесите и документы, и паспорт, и, в идеале, резюме. Какой трудовой стаж и опыт работы?

– Очень печальный стаж и очень печальный опыт работы, – пытаюсь пошутить, но встречаюсь с каменно неподвижным лицом Инессы Витальевны.

– Хорошо, что у вас есть чувство юмора, но в нашей компании нет вакансий, где бы требовалось безупречное чувство юмора. А вот ответственность, стрессоустойчивость, знание английского языка, высшее образование, чувство красоты и стиля, чувство такта и дипломатичность – без них у нас нечего делать, – подытоживает она.

– Да, конечно. Английский разговорный. Образование высшее. Последние 5 лет проработала секретарём. Поэтому как раз все эти качества, которые вы только что перечислили, мои годами выработанные навыки. У меня был директор с очень сложным характером. Причём от этого характера страдал не только весь коллектив, но и клиенты и поставщики. Все негативные ситуации решала я.

– Ну что ж, отлично! Расскажите, по каким критериям вы ищете работу?

Чувствую, как пурпурная краска заливает мое лицо. Волнуюсь до самых кончиков волос, но мне не приходится задумываться. Руки и голос дрожат, а ответы в то же время сами выпадают на модный лакированный стол из экзотического дерева – как карты. Козыри ли? Надеюсь. Я словно давно-давно готовилась к этому собеседованию и к этому месту.

– Знаете, у меня критерий один. Я очень много знаю о моде. Поверьте, очень много. Ваше лицо мне тоже знакомо: не раз читала о вас и ваших выходах в журнальных колонках, – пытаюсь сразу выдать весомый аргумент в пользу своей компетентности. А вдруг стратегия сработает? Брови дамы немного приподнимаются, и я принимаю это за добрый знак: нужно усилить впечатление.

– Да, у меня нет профильного образования. В моём городе не всегда можно было найти номера свежего глянца. Выписывала их и зачитывала до дыр, не пропуская ни одного номера журналов, ни одной программы. Поверьте, я всё знаю о качестве, о тканях, о дизайнерах и о последних трендах. Всегда мечтала работать в лучшем модном месте. Вы и есть моя работа мечты!

Выпалила на одном дыхании и замешкалась на секунду, не больше. Прозвучало, пожалуй, чуть пафосно. В этот момент дама с недоверчивой миной подалась вперёд и облокотилась на стол. Внутри меня каждая клеточка сжалась как пружина. Это боязливая Марина вдруг дала о себе знать.

«Страх – это вор! Не позволяй ему залезать в твой карман и воровать мечты!» Эта мысль как молния разбила сгущающееся пространство, и моя Морегрина, расправив плечи, ровным голосом продолжила.

– Да, не буду отрицать, мне важно, чтобы место, в котором я буду работать, вызывало внутри чувство гордости. Да, мне важна зарплата, потому что у Морегрины (да-да, от волнения, я даже заговорила о себе в третьем лице) большие планы. И мне очень интересно работать у вас. При этом я понимаю, что вы вряд ли дадите мне серьезную работу сразу. Но, прошу, проверьте меня.

На забетонированном лице Инессы Витальевны вдруг появляется эмоция. И это эмоция одобрения. Она задумывается, но через секунду, как будто что-то вспомнив, произносит.

– А почему вы не отправили резюме? Ах да, у вас же нет резюме… – она явно смягчается, откидывается, вновь расслабившись, на кресле и пристально на меня смотрит: – Однако у вас всё в порядке с самоконтролем, – размышляет она вслух, – вы умны, грамотно коммуницируете, и, повторюсь, у вас очень эффектная внешность и рост. Какой у вас, кстати, точный рост и размер?

Немного смущаюсь от такого внезапного комплимента.

– Рост 180 см. Размер одежды 44.

– А знаете, – слышу, как она произносит протяжно и немного задумчиво, а затем, словно, что-то взвешивая, продолжает: – Покажите-ка ваши руки! Да нет, не ладони! Ваши ногти. Так-так-так, – вслух размышляет она: – А волосы? Вы красите волосы или это ваши?

– Нет, это мои, натуральные, никогда не красила, – недоумеваю я, но отвечаю уверенно.

– Так, так, так! Встаньте и отойдите к двери.

«Ничему не удивляйся, Морегрина и держи курс на мечту», – говорю я себе внутри. Сейчас думаю только об этом. Делаю вид, что меня нисколько не удивляет просьба, послушно встаю и делаю несколько шагов назад. Инесса Витальевна берёт телефон и с каким-то явным облегчением быстро говорит в трубку:

– Она ушла? Отлично! Мы, кажется, решили вопрос!

Ничего не объясняя, кладёт руки на стол и смягчившимся голосом произносит то, что я так хочу услышать:

– Знаете, я могу вам предложить работу прямо завтра. Только сегодня же сделаете маникюр и педикюр. Это обязательное условие. Вы говорите, что вам без разницы, кем работать, но, согласитесь, что вам нужно узнать нашу компанию и нашу философию изнутри. Ведь мы не продаём одежду – мы продаём философию. Можете выйти на работу завтра?

Другого ответа быть не может и, еле сдерживая себя, чтобы не закричать от радости, я говорю своё твёрдое: – Я согласна!

– Отлично. Пойдёмте за мной в зал, там я вам всё расскажу.

Часть 2. Потерять

Глава 13. Слава

«Наш Боинг начинает снижение. Просим пристегнуть ремни безопасности».

Монотонный голос бортпроводника, звучащий из динамика прямо над головой, обрывает мой сон. Нехотя прощаюсь с Дедом, который снова был главным его героем.

Открываю глаза, убираю шумоподавляющие наушники, вдыхаю тугой запах кожаных кресел бизнес-класса, поднимаю шторку иллюминатора, убираю планшет с задачами на день и накидываю на себя авиаремень.

Люблю самолеты, они давно стали частью моей жизни. С первых полётов я их принял, как уютное место, где тебе ничего не остаётся, как только погрузиться в мягкий рокот самолетного сердца, да еще слушать свое – собственное.

Здесь та тишина, в которой я особенно продуктивно работаю, особенно глубоко сплю или осознанно и планомерно разбираю рабочие планы и бизнес-задачи. Здесь нет шанса у телефонов и планшетов. Они молчат. Здесь не сбивают с мыслей звонки и суетливые разговоры.

Слежу в круглое отверстие иллюминатора, как на меня надвигается гигантский человеческий улей, раскинувшийся далеко за горизонт. Улей-«океан деловых возможностей» и улей-«кладбище нежных надежд».

Город-пасть, Город-набитое брюхо, Город-офис. Город-чудовище, чьё тело распласталось на километры, чтобы подмигивать и завлекать с земли небесных путешественников миллиардами своих хитрых глаз-фонарей.

За что он так любит меня? Не знаю. Это не взаимно. Я не чувствую к нему ничего, кроме сдержанной благодарности за путь, которым иду сейчас.

Много лет назад, перед тем как навсегда уехать из старого дома, я навестил тетку. После смерти родителей, когда Дед взял надо мной опекунство, её было невозможно заманить в гости даже на великие праздники. Но, как только я начал зарабатывать, тетка и её семья переменились в своём отношении ко мне и сразу вспомнили о нашем родстве. Я соглашался на их общество только ради деда.

Хотя он никогда не был в восторге от их, к счастью, редких визитов. В такие дни дед был напускно капризен, ворчлив и несносен. Не давал вставлять ни одного слова своим, как он их называл «горе-внучкам» и младшей дочери. Дед резвился от души и выливал на их головы добрую порцию своего сарказма. Я сразу раскусил эти стариковские выходки. А когда тётка пыталась возмутиться, Дед «включал» великовозрастную деменцию и делал невинное лицо.

Он говорил много, но всегда в точку и всегда что-то справедливое, полезное или глубокое.

Мои дела шли в гору, и, вместе с ними, визиты родственников становились всё чаще. Они стали захаживать то с просьбами помочь расширить их жилплощадь, то с требованием открыть им бизнес, то с откровенными претензиями, что, мол, не стыдно ли мне, крохобору, богатеть, видя, как они прозябают…

Дед говорил в таких случаях: «Славка, запомни! Никогда не давай рыбу. Если хочешь помочь человеку – давай удочку», – и постоянно со вздохом добавлял: «…А эти-то, эти еще проявят свое нутро…»

Так и вышло.

Пока я занимался похоронами, единственные близкие люди, без моего ведома, утащили в своё логово документы и всё, что осталось от деда.

Перед отъездом попросил тетку вернуть мне хотя бы ненужные им, но самые ценные для меня дедовские вещи: дневники, несколько его картин, планы дома и сада. Дородная тётка, растекшись в самой лицемерной улыбке, тут же предложила подписать договор дарения завещанного мне имущества в обмен на «очень ценную память об отце и деде».

Помню, как она суетливо вытерла руки о грязный фартук, открыла ящик ближайшего к ней стола и достала уже заботливо распечатанные и заверенные документы. Оставалось только расписаться.

Как же остро я почувствовал мощь надвигающейся свободы и так же пронзительно-явно увидел алчность единственных родных мне по крови людей. Эти ощущения пронеслись как холод по позвоночнику, я даже вздрогнул.

– Ты чего, племянничек? Не хочешь подписывать? – лживая натянутая улыбка застыла не лице тетки: – Ну так зря, зря! Мы своего все равно добьёмся: и в суд можем сходить, и завещание обжаловать, мы-то по родству первые идём. А папа, – она накрыла мясистым пальцем имя деда в документе, – он ведь всегда очень странным был, очень странным, – она сделала ударение на этом слове и покрутила пальцем у виска: – Да, это любой в нашем городке подтвердит, под старость-то он так и совсем уже ослабел умом.

С этими последними словами, тётка многозначительно поднимает свой когтистый палец, словно пытаясь мне пригрозить.

Это дед-то – слабоумный!? Да как они могут так говорить! Меня передёргивает, как от удара током.

– Славочка, может водички? – тетка напрягается и начинает егозить: – Ты подпиши, вот сразу планы заберёшь, раз они тебе так нужны, а эти дневники его никому не интересны. Они где-то в коробках зарыты. Славочка, да не смотри ты так! – она немного краснеет от моего пристального уничтожающего взгляда: – Мы что, не люди что ли? Всё в коробки аккуратно сложили. Найдём мы твои ценные тетрадки. Придешь, отдадим.

– Не смейте о Деде так говорить, – взрываюсь и почти кричу ей в лицо. Ставлю подпись и – с ней – точку в этом отвратительном диалоге.

– Планы дома и сада отдавайте сейчас, а за его дневником и вещами заеду позже. Позвоните мне сразу, как найдёте.

Ушёл быстро, не сказав родственникам больше ни одного слова. Так же быстро покинул город. Звонка не дождался, а увидеть их и услышать снова мне не хватило духа. Планы теперь со мной, но вот заехать и забрать остальное не смог.

Шасси самолета касаются взлётной полосы. Достаю из кармана телефон и меняю авиарежим на обычный. Сеть появляется быстрее, чем мне хотелось бы, экран тут же начинает мигать, выплевывая на меня набравшиеся за время полета сообщения.

Пролистываю сверху вниз: здесь и письма от поставщиков, и вопросы клиентов, с которыми назначена встреча на завтра, и работники с вопросами о проекте, и собственник торгового центра с уточнением об оплате офиса и, конечно, Игорь, мой закадычный друг и бизнес-партнёр.

Пробежав глазами по текстам, решаю, что всем отпишусь и отзвонюсь чуть позже, только Игорю надо ответить сразу.

Не люблю голосовые сообщения. Согласитесь, не самый удобный формат делового общения, но Игорь упорно общается через них. Иногда он записывает их на конференции, на свидании, находясь в клубе или на рабочем объекте. Шум рабочих, крики разгорячённых «наяд», грохот оборудования, звон бокалов и бутылок… чего только не услышишь на заднем плане во время прослушивания.

«Славян – писать это долго. А наговорить – это быстро. А быстро – это время. А время – это деньги. Точка!»

Диджитал-этикет неизвестен моему компаньону, но он считает это своим конкурентным преимуществом. Да, такой вид общения один из его многочисленных недостатков, но с этим недостатком я мирюсь.

Вздохнув, нажимаю нужную кнопку и прижимаю телефон к уху: «Славян, я уже весь кофе выпил, где ты там? Стою на платной парковке… Поторопись, денежка капает!» – он зазывающе присвистывает и продолжает: «Ты не представляешь, сколько сегодня планов! Короче, я забил нам мягкую зону в «Ангелах и демонах». Там такая горячая тема сегодня! Судя по всему, там будет рой скучающих принцесс», – дальше слышится шум кофе-машины, шуршание, женские голоса и голос Игоря:

«О-о-о-о, какие принцессы! А вы прилетаете или улетаете? Позвольте представиться – принц на белом коне. Замечу – щедрый принц! Что будут принцессы? Капучино, латте, танцевать?» – не обрывая голосовое, Игорь не умолкает ни на секунду, заигрывая с девушками.

Выходя из самолета, слышу в трубке сдержанное хихиканье и обрывки фраз. Девушки смущаются, и Игоря уже не остановить: «… А я друга встречаю, он у меня южный принц, совсем не местный, может, покажете нам достопримечательности, или мы вам их покажем, по ситуации? Да?.. Согласны?..»

Смеясь, выключаю сообщение, не дослушав даже до половины, и захожу в здание аэропорта.

Мой благополучный и любвеобильный друг родился и вырос здесь, истинный сын Матери Городов. Он всегда расслаблен, вальяжен, но в нужные моменты может собраться и решить любой форс-мажор. Одним словом, пройдоха и везунчик. Он всеяден, любопытен, и, как и все, кто родился в большом городе, безалаберен, но сообразителен.

Глаза сразу находят Игоря. Он стоит спиной ко мне, в светлом бархатном пиджаке, модных джинсах и с кожаным кейсом в руках. В компании двух длинноногих дам.

Останавливаюсь в раздумье: а стоит ли вообще к ним подходить?

В мыслях «галочками» всплывают планы на завтрашний день: ранний подъем, встреча, бизнес-ланч с клиентом, выезд на объект, снова встреча…

Но тут Игорь оборачивается, словно почувствовав мой взгляд.

– Наконец-то! – всплеснув руками, он, не церемонясь, вскрикивает на весь аэропорт: – А мы с принцессами тебя уже заждались! Идёмте скорее, карета у дворца!