Текст книги "Во имя очищения"

Запись 8. Уроки французского

21 июля; 13:05

Не знаю, кто точно взбесил меня этим утром. Зоя, которая пыталась затащить меня на прогулку в парк. Вика, которая рассыпала сухарики на диван, и мне пришлось спать на крошках. Коля, который звонил каждый час и сообщал новую бесполезную информацию о Зинаиде. Или Катя, у которой неожиданно появились дела. Причин было много. Наверное, поэтому я с превеликим удовольствием согласился допросить Илойзу самостоятельно. Это помогло бы мне хоть немного отвлечься от всего происходящего. В последние дни я все чаще начинал думать о собственном необитаемом острове. Хотелось уехать подальше от всех людей, напиться, забыться и побыть просто в тишине. Меня начинало раздражать все на свете. Даже собственное существование. И, если быть честным, меня это пугало. Я никогда в жизни не задумывался о смерти, потому что сталкивался с ней лицом к лицу. Можно сказать, что я с самого детства был знаком со Смертью лично. Но это не тот случай, когда ты хвастаешься своим знакомым. Да, во время работы в полиции мне приходилось «общаться» с трупами. Но все это было не так важно или страшно, как сейчас. Не знаю, что именно меня пугало. Мотивы всех преступников или их количество. Нет. Не это. Меня пугало, что настоящие преступники всегда у тебя под боком. Рядом. Наблюдают за тобой, дышат тебе в спину. А ты, как слепой котенок, не видишь правды и продолжаешь доверять этим людям.

Могла ли быть Зоя убийцей? В день, когда мы встретились, она сказала, что далеко не святой человек. Что она имела в виду? Свою похотливую любовь или что-то серьезнее?

Могла ли поехать крыша у Коли из-за его любви к трупам? Желание пообщаться с новыми покойниками?

Хотела ли Катя показать свои способности в расследовании, специально подстроив убийство? К ней никогда не относились серьезно, а такое дело показало бы ее поддельные способности.

И Вика. Главный подозреваемый, которому стало скучно жить по-старому. Человек, который просто захотел чего-то нового. С ее-то знаниями и умениями это вполне вероятно.

Я окончательно запутался. Если я начинаю подозревать своих напарников и друзей, то это уж край отчаяния. Я не знаю, что делать, куда идти и как найти настоящего убийцу. Илойза – единственный человек, единственная зацепка, которая связана с Ольгой. Кроме нее мы не имеем никаких улик. И если наша беседа не принесет плоды, мы снова окажемся в тупике. Интересно, какие планы у убийцы? Остановится ли он на Ольге или нам следует ждать еще больше жертв?

Я приблизился к небольшому дому. Он сильно выделялся среди остальных построек. Казалось, что это небольшое здание было не от мира сего. Вдоль фундамента росло множество растений, которые только набирались сил перед осенним цветением: хризантема, календула, астра. Каждый кустик отличался от другого какими-то дефектами: кривые стебли, крапинки, закругленные и сдвоенные листья. Этот небольшой сад напоминал мне пристанище для всех неугодных.

Сам дом был выполнен в европейском стиле. Я никогда не разбирался в архитектуре, но от этого здания веяло заграничностью. Это было сделано так специально или просто из-за невнимательности?

– Нравится мой сад? – дверь приоткрылась, и на пороге показалась женщина. Обычная, ничем не примечательная. Она была куда крупнее и старше моих подруг и знакомых, но при этом хорошо выглядела. Незнакомка явно уделяла много внимания своему телу и одежде.

– Да. Вы сами за ним ухаживаете? – я не спешил переходить к допросу. Зачем торопиться? Лучше расположить к себе человека приятным разговором, пока есть такая возможность.

– Oui11
  Oui (франц.) – да.


[Закрыть], это мое хобби. Нужно же заниматься чем-то помимо работы. Верно, детектив?

Еще когда женщина только заговорила, я заметил ее акцент. Нетрудно было догадаться, что она не местная. Дом, манера речи, поведение в целом – незнакомка точно была не из наших краев. Илойза, а ведь это именно она шила прекрасную одежду, основываясь на нашу и заграничную культуру моды. Поэтому ее труд так ценился?

– Вы уже знаете, кто я такой? – я нахмурил брови. Я никогда не задумывался о том, что чувствует подозреваемый, когда к нему приходят правоохранительные органы. Он ведь понимает, что они все о нем знают. Так и сейчас. Илойза знала обо мне куда больше, чем должна. И меня это настораживало.

– Прекрасная работа, – женщина вышла ко мне, спускаясь с небольшого крыльца. Оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, она плавным движением сняла с моей головы шляпу. – Над ней работали несколько месяцев. Легкая, но при этом плотная. Подойдет как для женской, так и мужской головы. Екатерина заказывала эту шляпу для своего друга. Кирилла Андреевича, если я не ошибаюсь. Да… Точно, Кирилл Андреевич, – добавила Илойза, еще раз осматривая шляпу и возвращая ее на мою голову. – Это же Вы? Mademoiselle22
  Mademoiselle (франц.) – мадемуазель, незамужняя женщина.


[Закрыть] Жукова много о Вас рассказывала.

Я поправил шляпу. Не умеет же Катя держать язык за зубами. Мне порою кажется, что она готова все рассказать даже своему злейшему врагу, коих у нее не так уж и много.

– А вот мне она о Вас ничего не рассказывала, – ответил я, – поэтому мне бы хотелось с Вами получше познакомиться. Это очень важно, так что…

Не дав мне договорить, Илойза сделала шаг в сторону, уступая мне тем самым дорогу и приглашая к себе домой.

Внутри дом все также был выдержан в европейском стиле: небольшие пуфики возле камина, кофейный столик, несколько книжных шкафов, заполненных учебниками по истории и МХК. Сама по себе комната была светлой и уютной. Внутри царила приятная домашняя атмосфера. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что не хочу отсюда уходить.

Присаживаясь на один из пуфиков, я обратил внимание на камин, который покрылся небольшим слоем пыли. Выходит, здесь действительно долгое время никого не было. Ну, или же Илойза крайне неаккуратный человек и может жить в свинарнике. Что, в принципе, маловероятно, учитывая ее профессию.

– Вы будете чай, café33
  Café (франц.) – кофе.


[Закрыть]? – женщина прошла к небольшой тумбе, откуда начала доставать угощения в виде конфет и миниатюрных круассанов. Интересно, сколько они там пролежали?

– Нет, не нужно ничего, – я отрицательно мотнул головой. Если Илойза продолжит использовать иностранные слова, то диалог будет идти крайне тяжело. Я не особо разбирался во французском, поэтому мне приходилось лишь додумывать, что говорит женщина. – Я здесь по важному делу. Вы, возможно, уже слышали о смерти Ольги?

– Ольги… Ольги… – Илойза выпрямилась и демонстративно приложила пальцы к подбородку, изображая задумчивость. И почему все девушки, с которыми я общался, так любят этот жест, когда хотят изобразить неведенье? – Ммм… Non44
  Non (франц.) – нет.


[Закрыть], не слышала. На вокзале что-то говорили про убийство, но не больше. А почему Вы решили спросить об это у меня? – Илойза пододвинула один пуфик на колесиках ближе ко мне и села напротив, расправив подол юбки и скрестив руки на груди.

– Потому что эта девушка была Вашей клиенткой. Ольга Розин. Может, так Вам будет проще? – я достал телефон и, прогрузив фотографию жертвы, отдал его Илойзе. Идею со снимком придумала Катя, хотя я до сих пор не верил, что это хоть как-то поможет нам поймать преступника. Женщина осторожно взяла телефон и начала рассматривать Ольгу, прикусив нижнюю губу. Ее брови слегка нахмурились. Похоже, девушка действительно показалась ей знакомой, но вспомнить хоть какие-то детали Илойза не могла. Она просидела около пяти минут, не сводя взгляда с мигающего экрана. Меня это начало напрягать, поэтому я решил немного развеять обстановку, задав посторонний вопрос. – У Вас довольно необычное имя. И акцент. Вы не местная?

– Oui, я родом не отсюда, – после моего вопроса Илойза буквально оживилась и тут же вернула мне мобильник. – Я родом из Парижа. Вы даже не представляете, как там скучно. Не то что здесь. Каждую неделю что-то да происходит, – это она сейчас про наш город? Интересно, и где же она находит эти происшествия? – А на счет имени… Если честно, я и сама еще не встречала людей, которых бы звали так же. Мои родители были историками. Особенно их вдохновляла Элоиза. Вы что-нибудь слышали о ней? – я отрицательно покачал головой, осторожно убирая мобильник в карман. – Ох, ну что же Вы. Это была потрясающая женщина. Тайная супруга Абеляра. Для женщины своего времени, она очень много знала и умела.

– Хотите сказать, что Вы тоже много чего знаете и умеете? – я усмехнулся, однако Илойза слегка приподняла уголки губ, тем самым показывая, что я недооцениваю ее способности.

– Я вспомнила ту девушку. Oui, действительно, Ольга Розин часто приходила ко мне. Elle55
  Elle (франц.) – она.


[Закрыть] любила носить дорогую и фирменную одежду. А заодно поговорить.

– Поговорить? Вы что же, работаете еще и местных психологом?

– Вы даже не представляете, что способна рассказать женщина. Она этого может даже не заметить. Мои посетительницы не только любят красивую жизнь. Большинство из них одиноки и несчастны, – Илойза усмехнулась, заметив, как я переменился в лице. – Да, и Mademoiselle Жукова тоже. Вам стоит уделять ей больше внимания. По ее словам, Вы неплохой человек. Только вот частенько сами не знаете, чего хотите.

Я кашлянул и поднялся с пуфика. А ведь первоначально планировалось, что я буду допрашивать женщину. Однако теперь мне было не по себе. Тема Кати и всех моих отношений очень сложная и сугубо личная, поэтому меня частенько бесило, когда кто-то посторонний лез во все это.

– С Катей я разберусь сам. Я сюда пришел вовсе не за советами. Скажите, когда в последний раз Вы виделись с Ольгой? Что она Вам рассказывала? Может, у нее были какие-то проблемы, враги? Может, за ней кто-то следил?

– Следил? С чего бы это? – Илойза постаралась выразить удивление, складывая руки под грудью. Подобный жест очень любила делать моя преподавательница в институте, Оксана Васильевна. Нетрудно догадаться, что в академии было немного девушек-студенток, поэтому многие незамужние учительницы пытались привлечь к себе и к своему телу внимание. Не знаю, клюнул ли на это хоть кто-нибудь…

– Ну… Это же Вы с ней общались… – я сделал небольшую паузу, стараясь понять с какой стороны лучше подступить к этой женщине. Набрав побольше воздуха, я заговорил тише и более понимающим тоном. – Послушайте, да, Вас долго не было в городе, но если Ваши клиентки о себе много рассказывают, то, может, Вы что-то знаете? Хоть что-нибудь, что может нам помочь поймать убийцу.

Илойза недовольно нахмурилась, поправляя светлые крашенные волосы. Поскольку швея была уже в возрасте, то в некоторых прядях прослеживалась седина, но большая часть волос все же была выкрашена в блонд. Илойза постоянно касалась своей прически и тщательно перебирала пряди, расчесывая их длинными ногтями.

– Ольга была крайне неспокойным человеком. Все время куда-то спешила, а говорила на отвлеченные темы. Но однажды elle рассказала о своем служебном романе, – женщина сделала паузу, чтобы увидеть мою реакцию. Видимо, этой информацией она хотела меня удивить, но про отношения Ольги и Егора уже давно было известно всем следователям. – Вроде бы у них шло не все гладко. Я даже стала замечать, что Mademoiselle Розин начала выпивать. Она часто приходила ко мне с вином и в нетрезвом состоянии.

– А Вы не интересовались, в чем конкретно была причина такого поведения? Или, может, Ольга упоминала, где именно покупала вино? Может, у нее был любимый магазин или хотя бы сорт вина?

– Non, non. Ничего такого. Да и я сама не придавала этому должного значения. В какой-то момент Ольга просто сломалась. Elle не сказала, что именно случилось, ну а я и не настаивала. Знаете, это один из тех случаев, когда человек буквально гаснет на глазах, – Илойза поникла. Ее взгляд упал на окно, за которым уже виднелись серые тучи. Женщина молчала, явно не собираясь продолжать свой рассказ, погрузившись в собственные мысли, из-за чего мне пришлось вернуть ее с небес на землю.

– Вам стало ее жалко, так ведь? И Вы решили подарить ей тот шёлковый халат?

– Oui… А откуда Вы знаете? – Илойза недоверчиво посмотрела на меня, как будто я был из налоговой и откопал всю ее черную бухгалтерию. – Я отправила ей подарок по почте, поскольку не успела его доделать до отъезда.

– Когда нашли тело, Ольга была одета именно в этот халат. Благо, я окружен достаточным количеством девушек, которые без труда скажут, сколько дней носили эту вещь. То, что халат был относительно новым, стало сразу понятно. Так же Катя упоминала, что Ваши услуги дорого стоят. Может, Ольге кто-то завидовал? Не все же клиентки получают такие подарочки.

Илойза улыбнулась, подходя к небольшой полке со старыми фотографиями. Я не мог точно разглядеть, что на них было изображено, но снимков было достаточно много. Похоже, женщина любила о чем-то или о ком-то вспоминать.

– А кто в нашей жизни не завидует? Все, чего я хотела, – это осчастливить ее. Ведь если бы Ольга что-нибудь сделала с собой, я была бы одним из первых подозреваемых.

– А сейчас Вы не расцениваете себя как подозреваемого? – Илойза проигнорировала мой вопрос и, развернувшись ко мне, слегка дернула нижнюю губу, не решаясь снова заговорить. Похоже, я действительно поставил ее в тупик.

– Désolé66
  Désolé (франц.) – сожалею.


[Закрыть], – после затянувшегося молчания, заговорила женщина, – но у меня дела. Сами понимаете, клиенты, заказы. У меня тоже есть обязанности, как и у Вас.

Я кивнул, решив не настаивать. В любом случае, навряд ли француженка еще расскажет мне хоть что-то. Поблагодарив Илойзу за прием, я вышел из дома. На тот момент я даже не мог понять, удалось ли мне хоть что-то узнать. Илойза оставила достаточно смешанное впечатление. С одной стороны, ничего нового. Старая и уже проверенная информация. С другой – мне казалось, что я упускаю что-то важное и очевидное. Надеюсь, из-за моей невнимательности больше никто не пострадает…

Погода уже начала портиться. Ветер усилился, а в скором времени начался ливень. Дождь тяжелыми каплями барабанил по железной крыше автобусной остановки. Становилось прохладно. Похоже, осень в этом году наступит раньше обычного. Надо будет заранее приготовить теплую одежду… Интересно, а у Вики есть осенняя одежда? Она постоянно ходит в своей рубашке. А ведь Зоя покупала ей разные платья и кофты. И почему я сейчас вообще вспомнил о Вике?

Я стоял под той самой крышей остановки, которая защищала случайных прохожих от этого неожиданного ливня. Конечно, я не боялся дождя и спокойно мог дойти до дома, но мне не особо хотелось мокнуть, да и шляпа портилась от влаги.

Осторожно достав мобильник, я постарался побыстрее набрать нужный номер и прикрыл второе ухо ладонью, чтобы звук капель не заглушал звонок.

– Коля? Ты сейчас на работе? Отлично. Я заеду к тебе, хочу, чтобы ты кое-что сделал по поручению Кати.

25 июля; 12:12

Я вновь начал пролистывать документы, которые привезла Катя. Следователи все еще продолжали мучить Бориса, пытаясь выбить из него признание в причастности к убийству. Однако, как нетрудно догадаться, это у них не получалось. Что бы мы ни делали, мы двигались не вперед, а даже немного отступали назад. Илойза не особо помогла своими рассказами. Хотя мы возлагали большие надежды на эту женщину. После того разговора я еще несколько раз приходил к ней, но ничего дельного так и не узнал. Похоже, Ольга действительно не любила много о себе рассказывать. Что вполне естественно, учитывая, чем она занималась помимо работы.

– Хватит! Вы оба меня не слушаете! – Зоя ударила своими ладонями по столу с бумагами, тем самым сбрасывая их на пол.

– Прости-прости… Мы и вправду немного увлеклись… – Катя медленно наклонилась к документам и начала их собирать. Следователь говорила неуверенно и немного отвлеченно. В последнее время она стала совсем на себя не похожа. Казалось, что ее радостный и живой огонек потихоньку начинал тускнеть. И меня это беспокоило. Не хватало еще, чтобы с Катей что-то случилось.

– Слушай, чем быстрее мы раскроем это дело, тем скорее освободимся. Так что не веди себя как маленький ребенок и… – я поймал на себе недовольный взгляд Зои. Малышка нахмурилась, надула неестественно губы и, покраснев, начала тихо фыркать носом, из-за чего мне стало не по себе. Вся моя уверенность резко упала куда-то вниз, и я, поникнув, отвел взгляд. – И… извини… О чем ты там говорила?

– Что вы совсем ничего не замечаете! В эту пятницу будет день города. Да и к тому же в газетах писали, что в этот раз на празднике будет необычное природное явление – кровавая луна. Вы хоть представляете, как будет здорово! – Зоя широко улыбнулась, ожидая похожей реакции от нас, однако ни меня, ни Катю такая новость не впечатлила. Как будто день города нам как-то поможет найти убийцу. – Послушайте, это же отличный способ отвлечься! Вы бы видели себя. Уже на людей не похожи. Вас скоро от трупов отличить будет трудно. Вы же целыми днями сидите над одними и теми же бумагами. Может… Стоит уже признать, что вам это не по зубам? Что плохого, если вы не раскроете это дело? – Зоя осторожно села мне на колени, убирая все бумаги в ящик, как только Катя клала их на стол.

– Спасибо за поддержку… – Катя недовольно фыркнула, присаживаясь на свой стул. – Я не понимаю, почему мы ничего не можем найти. Сколько убийца все это планировал, если не оставил ни одной весомой зацепки? Мне кажется, что мы узнаем только то, что он позволяет нам узнать. И от этого мне не по себе…

Катя отвела взгляд в сторону, начав теребить край своей шерстяной кофты. В последние дни на Катю нельзя было смотреть без боли в сердце. Мало того, что она стала понурой, так еще и перестала с нами общаться. Конечно, я бы и раньше не назвал свою бывшую коллегу болтушкой. Но в обычное время Катя хотя бы делилась своими мыслями или планами. А теперь ничего этого не было. Может, Зоя права и нам действительно нужен отдых? По крайней мере, это поможет нам вернуться в привычное русло. А то скоро мы и вправду загнемся. Только вот одна мысль мне все не давала покоя. Пока мы будем отдыхать, убийца может снова нанести удар. Да, прошло почти два месяца, но кто знает, что творится в голове у этого психопата.

– Ла-ла-ла!!! Ничего не хочу слышать! Все, мы идем на фестиваль! – Зоя ударила еще раз по столу, тем самым ставя точку в разговоре. Я хотел сначала возразить, но у меня совсем не осталось сил и желания спорить с этим неугомонным человечком. К тому же все внимание переключилось на Вику, которая вовремя вошла в комнату, не отрывая взгляда от книги. Очередной женский роман. За все время она успела перечитать книг пятнадцать. И я бы еще понял, если бы девушка читала что-то серьезное, в силу своей эрудиции. Но второсортные произведения ломали любое мое понимание логики соседки. – Викусик! – Зоя вскочила с моих коленей, надавив ладонями на коленные чашечки, из-за чего я рефлекторно дернулся. – У тебя есть что-нибудь нарядное, чтобы пойти на фестиваль?

Вика оторвала глаза от книги, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Похоже, она была так увлечена чтением, что прослушала Зою, и теперь не знала, как ей быть. Юная любительница сухариков вопросительно посмотрела в нашу сторону, но, похоже, Зоя это заметила. С каких пор она вообще стала такой внимательной?

– Да что на вас всех нашло? Не игнорируйте меня! Я же вас всегда слушаю… – Зоя надула губы и начала хныкать, вытирая покрасневший нос. Все это было детской, но эффективной игрой. Присев на край кровати, молодая актриса демонстративно отвернулась от нас. В комнате повисла неуютная тишина, которую прерывали лишь тихие всхлипывания.

– Зой, ну пойми, сейчас голова забита другим. Нам совсем не до развлечений, – я присел рядом с подругой, обнимая ее за плечи.

– Это не честно! Не все же думать о работе! Тут такое событие, а вы лишь об этой Ольге думаете!

Я еще раз посмотрел на Вику и Катю. Похоже, девушки уже были готовы уступить Зое. Быстро же они. А еще полицейский и убийца. Что ж, один я ей точно не противостою, да и нет особого желания сейчас спорить. Придется идти на этот фестиваль. Каждый год они устраивают что-то новое и оригинальное, но довольно однотипное. Однажды лет семь назад по всему городу ходили лошади, украшенные как единороги. Детям (и Зое) это, конечно, понравилось, но больше не было ничего интересного. Взрослым не нашлось занятия, и праздник быстро закончился. Интересно, что же нас ждет в этом году?

25 июля; 16:43

– Сколько их можно ждать? Они что, решили скупить весь магазин? – я облокотился о перила, опуская взгляд вниз. Торговый центр был полон людьми, особенно женщинами. Вроде бы ничего примечательного, но сегодня их казалось куда больше обычного. Видимо, все готовились ко дню города. Выходит, не одна Зоя так помешалась на этом празднике.

– Ты ведь понимаешь, что Зоя ее просто так не отпустит. Не надо было Вике говорить, что у нее нет праздничной одежды. Могла бы потом и сама купить… – Катя встала рядом со мной, натягивая рукава свитера на кисти. В зале было достаточно прохладно, а ветровку девушка оставила в одном из магазинов. Мы уже успели все обойти по второму кругу, но куртку так и не нашли.

– Не думаю, что это так сильно волновало Вику. Она не тот человек, который будет переживать из-за своего внешнего вида, – я сделал паузу. Странно, но за эти два месяца я уже прекрасно знал свою сожительницу. Мы так быстро свыклись, что уже выучили привычки друг друга. Например, Вика каждое утро варила мне кофе, а я с вечера готовил ей ванную. И странно не то, что мы к этому привыкли, а то, что мы довели эти действия до автоматизма и делали не замечая. И при этом продолжали пренебрежительно и даже недоверительно относиться друг к другу. Хотя, может, это только я так отношусь к ней? Я ведь понятия не имею, что Вика думает на мой счет.

– Она похожа на тебя, – Катя заметила, что я погрузился в мысли, и решила вернуть меня на землю. – Ты ведь тоже все это ставишь на второй план.

– Что это «все»? О чем ты?

– Обо всем. Одежда, еда, уборка. Все, чем занимается обычный человек. Ты ведь понимаешь, что кроме тебя и Вики жизнь остальных людей каждый день идет по заданному шаблону. Нужно привести квартиру в порядок, выбрать одежду, приготовить еду, накормить семью, сходить на работу, – Катя смотрела на витрину перед собой, где стоял манекен девушки в свободном голубом платье. Катя всегда говорила, что любит голубой цвет, поскольку он напоминает ей символ свободы. Чего Кате всю жизнь и не хватало. Она давно стала жертвой собственных комплексов и убеждений. И это мешало ей свободно идти по жизни. Катя саморучно заковала себя в цепи.

– И чем же мы с Викой отличаемся от других? Хочешь сказать, что Зоя или Коля тоже каждый день ведут такой распорядок дня? Да я никогда в это не поверю, – я фыркнул, подпирая голову рукой.

– Нет, конечно, нет. Но они все равно более приземленные, чем вы… Кирилл, слушай, а ты не узнавал, почему у Вики нет руки? Может, это как-то связано… Ну… Знаешь, может, у нее тоже что-то случилось и…

– Катя, нет! – я сам не заметил, как резко выпрямился и буквально рявкнул на собеседницу. Катя от этого буквально потемнела и отвела взгляд. Она прекрасно понимала, что эту тему не стоит поднимать, и как я не терплю вспоминать прошлое. С чего ей вообще пришло в голову, что Вика могла испытать то же, что и я?! Я выдохнул, стараясь успокоиться и отвлечься от нахлынувшего гнева. – Прости. Просто… Просто, не надо говорить об этом. Ты сделаешь только хуже. Я не знаю, с чего ты решила, что мы похожи, но пойми… То, что случилось тогда… Даже если Вика и испытывала что-то похожее, я не хочу в это верить. Да, мы не особо ладим, но тот случай… Такого не пожелаешь даже злейшему врагу. Так что я просто не хочу об этом думать.

Катя продолжала стоять, опустив голову. Похоже, она даже боялась пошевелиться. И это вполне логично, учитывая, как я на нее накричал. Слегка протянув руки вперед, я обнял девушку, прижимая ее осторожно к себе. Шерстяной свитер легонько покалывал мне руки, но это было даже приятно.

– Извини, я не должна была затрагивать эту тему… Просто я подумала, что ты можешь что-то знать, раз вы живете вместе…

Я постарался проигнорировать речь Кати, чтобы снова не начинать этот разговор. Переведя взгляд на манекен с платьем, я вспомнил про фестиваль и, слегка отстраняясь от собеседницы, осмотрел ее.

– Слушай, а ты сама-то в чем пойдешь на праздник? Вечером ведь будет холодно.

– Илойза должна была сшить мне новый костюм, – я почувствовал, как руки Кати сильнее обхватили меня, тем самым прижимая тело хозяйки ближе. – Надеюсь, она успела закончить…

– Кстати, про Илойзу. Она сказала, что вы много общаетесь. А о чем именно? – только я опустил голову вниз, чтобы посмотреть на девушку, как та расцепила пальцы и отстранилась, отводя растерянно взгляд в сторону.

– Ну… о многом. Всего и не вспомнишь. О работе, о других странах. Она же много путешествует. Вроде бы у нее даже муж был иностранцем.

– Если так подумать, то она и сама иностранка. Вообще… Илойза довольно странная… Как будто сама себе на уме.

– Думаю, это пришло с возрастом. Ей ведь почти шестьдесят лет. Однако внешне и не скажешь. Она хорошо выглядит, да и ведет активный образ жизни. А знает то сколько… Мне порой кажется, что она увлекается всем, чем только может. И история, и медецина, и даже музыка!

Я хотел продолжить обсуждать Илойзу, ведь все-таки Катя знала ее лучше. Могла бы подсказать, как лучше надавить на женщину, чтобы добыть из нее интересующую нас информацию. Однако нас прервала худощавая фигура, что держала огромный бумажный пакет перед своим лицом и прикрывала им торс.

– Значит, вот так теперь выглядит «Мы будем разбирать бумаги?» – Коля усмехнулся, опуская пакет чуть ниже, но все так же пряча свою грудную клетку. – А я-то поверил, отпустил их. А они вон, по свиданкам носятся.

– И тебе добрый день, – я постарался улыбнуться. Все-таки я уже начал привыкать к этим колкостям. Коля скорее пытался разрядить неловкую встречу, чем задеть нас. Ведь по идее он тоже сейчас должен был заниматься работой. – Что в пакетах? – не дожидаясь ответа, я сделал шаг вперед, заглядывая в содержимое бумажной нехитрой конструкции. Коле это, естественно, не понравилось, и он тут же отстранился, поворачиваясь ко мне вполоборота. Правда, это не помешало мне заглянуть внутрь. – А зачем тебе столько рыбы?

– Рыба? – Катя вмешалась в разговор столь же внезапно, как и вышла из него. Любит же она притворяться, как будто ее ничего не интересует, а потом вмешиваться в беседу. – Ты же терпеть не можешь рыбу…

Коля недовольно надулся, пробубнив под нос что-то вроде: «Не любил, а теперь люблю…» Он сказал еще что-то невнятное, однако это не особо помогло ему оправдаться. Обреченно выдохнув, он поставил пакет на пол и расстегнул куртку. Из-за пазухи тут же выскочил маленький котенок, который даже ходил еще неуверенно, вразвалочку. Поставив четырехлапого на пол, Коля сделал шаг назад, отдаляясь от него, как будто ему было неприятно новое общество.

Животное имело окрас дегтя и очень пушистую шерсть. В какой-то момент даже можно было подумать, что перед тобой четырехлапый цыпленок. Котенок посмотрел по сторонам и, заметив нас с Катей, тут же начал жалобно мяукать. Попятившись назад, он врезался в ногу Коли, а после повис на ней, зацепившись когтями за брюки. Парень выпрямился и провел ногой из стороны в сторону, но котенок даже не пошевелился.

– И что мне с ним делать? Привязался ко мне… Нашел сегодня возле поликлиники в мусорке. Думал отнести куда-нибудь, так ведь цепляется за меня и не отпускает… – Коля наклонился и, сняв котенка с ноги, посадил себе на руки. – Я ведь не люблю животных…

– Но он, похоже, тебя любит, – Катя подошла ближе и начала гладить котенка. Она всегда любила домашних питомцев. Постоянно на них отвлекалась, забывая о том, что вообще происходит вокруг. Как, собственно, и сейчас.

Коля недовольно посмотрел на котенка и сморщил нос. Он был готов придушить это бедное животное прямо на месте. И с чего вдруг такая ненависть? Я любил домашних питомцев, но мне было достаточно Зои. Эта маленькая девочка была способна заменить самую активную собаку, свободолюбивую кошку и жадного хомячка, который вечно тащил в кровать печенье.

– Кстати, вы слышали о трупе, который нашли сегодня утром? – Коля отвлекся от своего котенка, переводя взгляд на меня. – Мне несколько часов назад его привезли, – я посмотрел на Катю, но та так была увлечена животным, что даже не слышала нас. Учитывая, что следователь все утро провела со мной, навряд ли она что-то знает.

– Этот труп… Он как-то схож с Ольгой? – если убийца снова сделал шаг, то у нас могут появиться новые улики. Конечно, хотелось бы обойтись без лишних жертв, но мы на это повлиять не можем.

– Это зависит от того, с какой стороны посмотреть. Сначала я подумал, что сходство есть, однако впоследствии все-таки решил, что это работа разных людей. Жертвой стала молодая девушка. Около двадцати трех лет. Конечности на месте. Причина смерти – многочисленные ожоги внутренностей. Похоже, девушка выпила яд. Пока не могу сказать какой точно. Надо провести экспертизу. Скажу только, что жертва была на третьей неделе беременности. Следователь сказал, что это самоубийство, поэтому дело не будут расследовать.

– А следователь… – Катя подняла взгляд на Колю, отрываясь от котенка, – это случаем не Кривошеев?

– Он самый. Кому же еще у нас могут доверить такое дело, – Коля усмехнулся, пряча котенка обратно в куртку. Тот, похоже, был не против вернуться в теплое и уютное местечко.

– О ком это вы? – я никогда не слышал о следователе Кривошееве. Даже когда работал в полиции. Хотя я вообще нечасто работал с коллегами.

– Кривошеев Степан Михайлович. Он работает в полиции даже дольше, чем ты… – Катя слегка наклонила голову на бок и посмотрела на меня. Похоже, она не понимала, как я могу не знать «Великого Степана Кривошеева». Ну, я действительно не знал больше половины своих коллег. – Обычно ему дают либо слишком легкие, либо слишком тяжелые дела. Хотя он занимает более высокую должность, чем мы. Думаю, работа следователем это скорее хобби. Кстати, он также ведет расследование о Левше.

О Вике? Занятно. Получается, что он…

– А еще он фактически забрал у вас дело об Ольге, – Коля прервал мои размышления. – По крайней мере, все документы по этому делу я должен отдавать ему.

– Ты ведь частный судмедэксперт. Как ты можешь подчиняться кому-то? С кем хочешь, с тем и работаешь, разве нет? – я недовольно сложил руки на торсе. Как не посмотри, а Коля ведь нарушает закон. Частный судмедэксперт? Это вообще как?

– Эй! Я работаю с тем, у кого больше власти. Меня ведь и прикрыть могут, если что! – похоже, мои слова сильно задели Колю. Парень тут же отвел от меня взгляд и поспешно начал собирать свои пакеты. Какие мы, однако, чувствительные!