Текст книги "Планеты"

К тому же, жизнелюбивые деллафийцы просто морально не смогли бы вынести каждодневного пребывания в этой гнетущей громаде, ежеминутно сталкиваясь со злобой, бранью, ненавистью заключенных, с дыханием смерти, которым пропитано все внутри, даже сам воздух. Это тоже было немаловажно.

– Простите мою невнимательность, трайд, – спохватился ИР. – Может чашку аснита?6666
  Аснит – холодный напиток – смесь разных соков (делл.)


[Закрыть]

– Со льдом.

– Ну конечно со льдом! Кто пьет аснит безо льда? – весело отозвался тот. – Может, не откажетесь и от кусочка аллира? Свежий, ароматный аллир с ягодной сладкой начинкой!

Марион усмехнулся.

– Я вижу, ваши подопечные не голодают, ИР?

– Они хоть и отъявленные мерзавцы, но тоже живые существа, трайд. Даже я, бездушный робот, это понимаю. Пусть же их последние денечки подсластит хороший кусок аллира.

Офицер снова усмехнулся, сказал:

– Давайте ваш хваленный аллир. Честно говоря, я проголодался.

– Тогда, может, вам накрыть стол, трайд?

– Нет, благодарю. Мне хватит и аллира.

Марион жевал пирог, отметив, что тот, действительно, свеж и вкусен, запивая ледяным освежающим напитком.

Робот сосредоточенно возился с модулем.

– Собственно, я прибыл сюда узнать об Альфадее Эрго, – дожевав последний кусочек, произнес офицер. – Приговор еще не вынесен?

– Он поступил сюда в числе последних, поэтому его дело еще на рассмотрении. Но уже известно точное число, когда он предстанет перед судом – это 15-й день месяца Полнолуния.

– Через 11-ть даальсов?

– Да, во второй ступени пополудни6767
  Вторая ступень пополудни – или вторая ступень дневного солнца – 2 часа дня (делл.)


[Закрыть], но со временем могут быть изменения, поэтому мы предупредим вас заранее.

– Хорошо. Пират не доставляет вам хлопот? – поинтересовался офицер.

– О, это самый беспокойный и буйный арестант, которого я когда-либо видел! – воскликнул робот. – Он здесь не так много времени, но не прошло и даальса, чтобы он не орал, вопил, бранился, буйствовал в камере, кидался на стены, или выкидывал какие-либо еще штуки. Этот пират, словно дикий безумный зверь, притом неутомимый зверь. Видели бы вы его глаза! От их хищного блеска вздрагивают даже роботы! Однажды он расшибется насмерть о двери своей камеры. Он взбаламутил весь Рокландор, каким-то образом переговариваясь с заключенными, пришлось усилить охрану и надзор. Но на него ничего не действует. Он даже умудрился вывести из строя одного ИРа, и был серьезно ранен. А сейчас он лежит в тюремном медицинском отсеке после регенерационной камеры под усиленной охраной. Ну и субчика вы мне подкинули, уважаемый трайд! – закончил он довольно весело.

Офицер нахмурился.

– Значит, вы говорите, Эрго до сих пор в медотсеке, ИР? Разве регенерация не излечила его полностью?

– Его жизнь вне опасности, но он еще не оправился полностью. Завтра его уже переведут в камеру.

– Я могу увидеть арестанта, ИР? – вдруг спросил Марион.

Тот удивился.

– Конечно, трайд, это не запрещено, но я бы не советовал вам подходить к нему: он безумен и опасен. Вы можете увидеть его по модулю…

– Проводите меня в медотсек, ИР, – не слушая его, потребовал офицер.

– Да, трайд.

Медицинский отсек находился на втором ярусе. Они двигались по широким, залитым ярким искусственным светом, лишенным окон, коридорам. Шершавые мрачные стены, поддерживающие недосягаемый, потолок, давили почти физически. Взгляд блуждал по гнетущему пространству, пытаясь отыскать хоть малюсенький клочок чего-то человеческого, цветного, живого, но всюду лишь голые несокрушимые стены – однообразные, скучные – снующие роботы, вежливо приветствующие их, да настороженные глаза ЛОУ6868
  ЛОУ – лазерное охранное устройство.


[Закрыть]. Мощная вентиляционная система не давала воздуху застаиваться, нагнетая свежие, пахнущие морем, потоки, но все равно дыхание, словно спиралось, улавливая незримые флюиды смерти, въевшиеся навечно в сами стены.

ИР-25 легко, бесшумно, плавно катился чуть впереди, Марион шагал за ним; гладкое покрытие пола заглушало все звуки. Вокруг стояла тишина. Вскоре они остановились у больших металлических дверей, возле них – двое ИРов.

– ИР-45, зайдешь вместе с трайдом, – приказал ИР-25.

Марион не стал возражать.

Двери открылись, обнажив еще одни – такие же толстые и крепкие, которые пропустили их, повинуясь манипуляциям сопровождающего ИРа.

Эрго лежал на кровати под неусыпным наблюдением ЛОУ, которое при попытке бежать или других непредвиденных действий арестанта моментально обездвиживало его или било небольшим зарядом, лишая сознания, а в особо тяжких, опасных случаях стреляло на поражение, и тут же подавало сигнал на главный модуль и на датчики ИРов. Вдобавок ко всему, конечности пирата были скованны силовыми наручниками.

Глаза его, широко открытые, смотрели бесцельно в потолок, неподвижно, немигающе.

Глядя на это скованное вытянутое тело, Мариону даже стало немного жаль его. Но вот пират повернул голову, зеленые глаза знакомо ярко и насмешливо вспыхнули.

– А-а! – хрипло воскликнул он. – Кээсец! Давненько я тебя не видел! Ну, проходи, проходи, не дрейфь, – он говорил на деллафийском. – Свернуть тебе шею я не смогу, видишь, как скрутили проклятые роботы, чтоб им заржаветь насквозь.

Марион сел на стул, не спуская глаз с пирата. ИР-45 пристроился у кровати, застыл неподвижно. А Эрго продолжал:

– Хорошо, что ты заглянул, кээсец. В этой дыре даже поговорить не с кем. Хоть ты и не лучший собеседник, но все же лучше, чем эти консервные банки, что шмыгают здесь, словно крысы. Терпеть не могу роботов! Ну, как поживаешь, кээсец, рассказывай. Все ловишь нашего брата? Я тут краем уха услышал, что Деллафия вовсю веселится и гуляет, отмечает какой-то цветочный праздник? Небось, и ты не отставал, лапая голубоглазых красоток? Ха-ха! Вы, деллафийцы просто жить не можете без всяких праздников и гулянок. Да-а, я бы сейчас тоже не отказался от какой-нибудь фиолетововолосой лапочки, – мечтательно протянул он. – Жаль, что в этой дыре нет такой услуги, ведь это первая необходимость, а перед смертью и подавно. Не предусмотрели, – укоризненно покачал головой пират.

Марион посмотрел на его голый живот, где белел, похожий на многолучевую звезду, шрам, видимо, от лазерного луча, отчетливо проступавший на темной коже, спросил:

– Тебя недостаточно держали в регенерационной камере?

– Скажешь! Я плавал там, – Эрго кивнул на большую округлую капсулу, наполненную вязкой субстанцией бледно-голубого, почти прозрачного цвета, – как кусок дерьма, три даальса! Да меня передержали, черт подери!

– Почему так долго, а шрам остался?

– А я почем знаю? – попытался пожать плечами тот. – Видимо, такие у меня плохозаживающие кишки.

– Зачем же ты кинулся на робота? – полюбопытствовал офицер.

– Каррамба! – прорычал тот, сверкая глазами. – Я же говорю, что ненавижу эти говорящие железяки! А здесь их столько, что нормальному пирату впору ошалеть! Наверняка этот придурочный Начальник тюрьмы расписал меня, как монстра, облил грязью и жаловался, что я не даю никому покоя, верно? Ха-ха! Он мечтает поскорее избавиться от меня, старая ржавая банка!

ИР-45 стоял невозмутимо, молчаливо и по-прежнему неподвижно, но все его датчики были в полной готовности, начеку. Роботы не обращали внимания на оскорбления в свой адрес и не умели оскорбляться и обижаться, хотя могли удивляться, печалиться, сочувствовать, радоваться и даже смеяться и веселиться. Поэтому пират мог проклинать и обзывать их, сколько вздумается без вреда для своего здоровья.

– Эх, кээсец, – вздохнул Эрго и его глаза утратили блеск. – Угораздило же тебя поймать меня, как муху в паутину! И ведь, что самое обидное, не могу я тебе по морде твоей холеной даже вмазать, а так хочется, клянусь космосом! А ты, небось, и рад, что меня распылят к чертовой бабушке? Тоскливое здесь место, меня просто воротит от него. Кто ж это такую мрачную нору построил на Деллафии? Ни окошка, ни щелочки, – не поймешь, то ли день, то ли ночь, эти стены голые, тишина, тут любой свихнется и озвереет. Слышь, кээсец, когда мой срок? Ты, поди, только для этого и пришел сюда?

– Через 11-ть даальсов, – не стал скрывать тот.

Глаза Эрго вдруг снова насмешливо вспыхнули, и он неожиданно расхохотался, громко и хрипло.

– Дери меня Звездный Призрак! – воскликнул он. – 11-ть даальсов! Да за это время я успею сгнить заживо, прежде, чем меня отведут в камеру распыла! Нельзя ли перенести эту дату? – прищурившись, спросил арестант. – Допустим, на сегодня. Лучше немедленно разлететься на миллион атомов, чем гнить 11-ть даальсов, подыхая от тоски и одиночества. Или вам доставляет удовольствие то, что жертва мучается и бесится, ожидая ступень за ступенью6969
  Ступень за ступенью – час за часом (делл.)


[Закрыть] приближение своей смерти? Если это так, то вы превосходите по жестокости и изощренности самих гениев войны – таллассцев.

– Думай, как хочешь, – отрезал Марион. – Умрешь ты от распыла или от тоски – мне все равно, судьба убийц меня не интересует.

Эрго зло посмотрел на него, процедил:

– Что же вы, кээсцы, не можете никак поймать главную фигуру – Калахаса? Вот кто поистине отъявленный убийца и негодяй, но почему-то он на свободе. Может, вы боитесь талласского царька и не хотите развязывать войну? Закрыли глаза на его преступления, да?

Марион спокойно дождался, когда пират замолкнет, произнес:

– Придет и его черед – рано или поздно. Слушай, Эрго, меня сейчас интересует, куда Калахас подевался? Тебе все равно терять нечего, поэтому…

– Да не знаю я ни черта! – яростно перебил его пират, пытаясь подняться с кровати и дергаясь, как червь. – Не знаю, куда пропал этот ублюдок Калахас, и что он задумал! Я лишь знаю, что торчу в этой вонючей дыре в компании роботов и таких же бедолаг, как и я, и, что через 11-ть даальсов я сдохну!

Да, видимо, пират, действительно, ничего не знал, и Марион это чувствовал. Поднявшись со стула, промолвил:

– Хорошо, Эрго, я поверю тебе, – после чего повернулся и зашагал к двери, ИР-45 был уже рядом.

– Эй, парасконец! – окликнул его пират. – У меня есть последнее желание!

– Говори.

– Через 11-ть даальсов пусть сюда прибудет империта деллафийская, – увидев, как гневно сверкнули глаза офицера, Эрго захохотал во все горло: – Да не дрейфь, кээсец, я не трону девчонку, она слишком хороша для меня. Просто хочу полюбоваться, она напоминает мне звезды. Эх, красивая чертовка!

Марион удивленно посмотрел на странного серебряноволосого заключенного, столкнулся с насмешливыми зелеными глазами.

– Если империта согласится прилететь в Рокландор, – твое желание исполнится.

– Скажи, что я очень прошу, – она согласится, – усмехнулся пират. – И передай ей пламенный тюремный привет.

– Заткнись, Эрго, – жестко отрезал офицер.

Первая дверь распахнулась, и уже выходя в коридор, Марион услышал из медотсека:

– Да не оскудеет цветущая земля Деллафии! И да будет легкой моя смерть!

– Да будет так, Эрго, – пробормотал трайд, вдруг почувствовав к арестанту острую жалость. – Да будет так.

Когда за ним захлопнулись крепкие ворота тюрьмы, Марион вздохнул с облегчением, ощущая терпкий свежий воздух и струи ветра, бьющие в лицо. Не оглядываясь, быстрыми шагами пересек расстояние до риогана и взмыл в ясное безоблачное небо. Набрав высоту, бросил взгляд вниз. Аркон представлялся отсюда большой светло-коричневой, почти песочной фасолиной с яркими желтыми пятнышками – деревьями, а сам Рокландор – лишь темной массой на светлом фоне. А вокруг – огромная бесконечная скатерть моря Сильвиа, нежно-голубая, с барашками пены на ленивых волнах, от горизонта до горизонта, такая прозрачная, что даже с высоты можно было разглядеть тиссоновы острова7070
  Тиссоновы острова – скопления водорослей и моллюсков-тиссов. Могут быть не только изумрудными, но и алыми, реже – песочного цвета (делл.)


[Закрыть], виднеющиеся под водой шарообразными изумрудными скоплениями, или длинную серебристую спину руна7171
  Рун – морской хищник длиной до 3-х фионов. Мясо съедобно, а кожа используется в портняжном, обувном, декоративном, мебельном деле (делл.)


[Закрыть], быстрой стрелой прорезающего волны, в поисках поживы. Далеко на востоке – ловец, промышляющий рыбу, а прямо внизу – белоснежный корабль, направляющийся, судя по всему, в какой-то эллимский порт. И больше никто и ничто не тревожило этого безбрежного спокойного простора.

Марион направил свой риоган на северо-восток в оронский город Нурамиаль, его ждал Онсин Ригель.

Разговор вышел долгий и тяжелый. Трайд получил задание продолжать поиски Калахаса. Онсин Ригель, Онсин Т, ахьяна Бридангалия и Онсин Имберии Аоби собрали большую флотилию кораблей дальней и ближней разведки. Под ведомство и начало трайда переходило пять кораблей, которым предстояло лететь в систему Илоу в созвездии Серебряных Ножей. С планеты Аваш поступил сигнал об участившихся набегах пиратов, и трайду было поручено разобраться в ситуации, заодно и проверить, не связаны ли эти набеги с талласским Королем.

Марион вместе со своим маршем-57272
  Марш – группа космических кораблей. Марш-5 – группа из пяти кораблей, марш-10 – группа из десяти кораблей и т.д.


[Закрыть] должен вылететь в четвертой ступени пополуночи7373
  Четыре часа ночи (делл.)


[Закрыть]. Остальные корабли – уже через две ступени.

В экипаж своего корабля решил взять, как обычно, Джанулорию и Тасури – своих вечных проверенных спутников. Но, кроме них, будет еще несколько десятков офицеров КС.

Система Илоу находилась далеко и путь туда обещал занять много времени, но офицеры были привычны к этому. Сам же Онсин Ригель, Онсин Бридангалия и Онсин Аоби летели на Таллассу в город Десс к Королеве Веспер, как выразился Ригель, чтобы «хорошенько потрясти ее силами трех планет».

Разговор продолжался до тех пор, пока не перевалила шестая ступень дневного солнца. Марион вернулся домой, чтобы немного отдохнуть перед полетом. И застал в кресле Джанулорию.

– Приветствую, трайд, – пропел он.

– Приветствую, – отозвался тот, садясь в другое кресло. – Ты, как всегда вовремя, энод-арон. А где Тасури?

– Будет с минуты на минуту.

– Тогда подождем.

Но имберианец заявился через полминуты, устроился на диване, обратил все внимание на Мариона.

– В четвертой ступени поздней луны мы вылетаем в направлении созвездия Серебряных Ножей – приказ Онсина, – и трайд подробно передал всю важную информацию, узнанную от Ригеля.

– Осталось не так много времени, – Джанулория взглянул на друзей. – Будем надеяться, что эта операция окажется не напрасной. Гоняться по всему внутреннему космосу за одним таллассцем, при этом стараясь не упустить ни одного пирата – дело не из легких.

– Да, жаль, что у тебя нет дара ясновидения, Джанулория, – усмехнулся Марион. – Иначе мы бы упекли Калахаса в тюрьму, еще, когда он был младенцем.

– Было бы неплохо, – хмыкнул констат. – Тогда не было бы ни смертей на Камарлене, ни этой угрозы войны.

– Надеюсь, войны не будет, – произнес трайд, даже не подозревая, что надеждам его не суждено сбыться. – Королева Веспер ненавидит Калахаса, она бы не стала заключать с ним союз после стольких стычек и даже смертоубийств между Дессом и Кромом. Мы ведь были на Таллассе, говорили с Королевой и, думаю, она не в курсе темных дел Калахаса. А я научился немного разбираться в людях. Калахасу же для войны нужны люди, много людей, кораблей и оружия, и он все равно появится на Таллассе. Но нужно быть полным безумцем, чтобы одному объявить открытую войну трем планетам Союза из-за камарленских камней. Все же Онсин прав: не стоит ждать Калахаса, нужно найти его самим, где бы он ни был, пока он не натворил бед где-нибудь еще.

– Если бы у нас были полномочия, можно было бы схватить десскую Королеву за горло и вытрясти всю правду, – хищно сверкнул глазами Тасури. – Я никогда не доверял таллассцам, а уж этой Черной Ведьме и подавно.

– Вот поэтому на Таллассу и отправляются Онсины: у них есть полномочия, которых нет у нас. – Марион смотрел в широкое окно, открывающееся на бескрайний луг, убегающий к руслу Лудана. Солнце еще было в небе, полыхая и играя на шелковистой траве. Его лучистый мягкий свет радовал глаз, согревал сердце, разливаясь по телу теплыми волнами покоя, и вызывало тихую бурю необъяснимых чувств.

– На пути марша-5 Войкан, Деликт и Сон-Гард7474
  Развивающиеся планеты, населенные живыми разумными существами.


[Закрыть], – проговорил Джанулория. – А два наших корабля, как всегда, летят к черту на кулички в Илоу. Там ведь только одна населенная планета – Аваш. Если, конечно, пираты не успели свить свои гнезда в той стороне. А там они частенько появляются, несмотря даже на регулярные облавы КС. Думаете, Онсин специально дал нам самый трудный и опасный маршрут?

– Каждый маршрут опасен, Джанулория, – не отрываясь от окна, возразил Марион. – Мы ищем клятвоотступника, предателя Калахаса и должны найти его даже ценой собственной жизни, если так будет нужно: мы офицеры КС.

Среди ночи ее разбудил сигнал вызова. Минутой позже перед ней предстало изображение трайда Мариона.

– Вы в курсе, что сейчас ночь, трайд? – недовольно пробурчала Дели. – Не могли подождать до утра?

– Простите, империта, но у меня мало времени, и я не могу ждать до утра.

– Ну и что вам нужно?

– Альфадей Эрго желает видеть вас в день своей казни в 15-ый день месяца Полнолуния. Это его последнее желание.

– Что? Чтобы я добровольно отправилась в Рокландор к этому ужасному пирату? Да он в своем уме?

Лицо Мариона оставалось невозмутимым.

– Последнее желание – закон, империта. Я сам не в восторге от него, но я обещал Эрго, что передам его просьбу вам.

– Да он убъет меня, едва я войду в тюрьму!

– Полностью исключено.

– Но зачем он хочет, чтобы пришла именно я? Вы помните, как он смотрел на меня на Камарлене, как он обращался со мной? Это же сумасшедший безобразный тип!

– Я передам Эрго, что вы не желаете видеть его. Уверен, он не ждал ничего другого. Но он так хотел вас видеть… Да, странный субъект. Доброй ночи, империта, и еще раз простите…

– Постойте!

– Да, империта?

– Передайте Эрго, что я буду в Рокландоре в 15-ый день.

– Вы уверены?

– Да.

– Хорошо, я передам. Честно говоря, мне почему-то жаль его, хотя и знаю, что он гнусный преступник.

– То же самое и я хотела сказать.

– Что ж, всего наилучшего, империта. Мне пора, – изображение трайда исчезло.

Дели еще некоторое время лежала с открытыми глазами, думая об услышанном, пока сон вновь не сморил ее.

Утром они с Юл-Каном снова любовались водопадом, потом облазили окрестности, вдоволь искупались в озере и, перекусив, начали собираться назад, в Орфис.

– Не хочется уходить отсюда, – с сожалением сказал ихлак, не в силах оторвать взгляд от живописной местности.

– Да, я тоже не хочу возвращаться. Здесь так красиво и спокойно, – Дели смотрела на Истана, который самозабвенно носился за радужными насекомыми и, судя по виду, был совершенно счастлив, крикнула: – Истан, мы уходим!

И они втроем направились к эстелу. Распрощавшись с Юл-Каном, Дели полетела к Дворцу, мрачно думая о грядущем заключении в подземелье.

Едва она вошла во Дворец, как навстречу ей вышел Инканон, непривычно огромный для деллафийца.

– Мое приветствие, империта, – сказал он, склонив голову. – У меня приказ Императора.

– Да, да, я знаю, уважаемый Инканон, – перебила его Дели обреченно, понимая, что теперь уж не отвертеться. – Что ж, ведите меня.

Главный Страж покосился на девушку сочувственно, сказал:

– Следуйте за мной, империта, – и пошел вперед.

Плетясь позади него, Дели раздумывала, а не долбануть ли Стража по голове и сбежать подальше из Дворца? Но она со вздохом отбросила эту мысль. Мало ли? Вдруг он окочурится, да и насилие было отвратно ей.

Они переходили многочисленные пролеты и лестницы, которые были совершенно незнакомы девушке. Возможно, это был какой-то тайный путь в подземелье, но, тем не менее, они спускались все ниже и ниже, когда, наконец, лестницы кончились, и перед ними предстал мрачный коридор с глухими каменными стенами. Пройдя несколько десятков шагов, путь им преградила мощная решетка с толстыми прутьями.

– В этой тюрьме только пиратов держать, – усмехнулась Дели, не сдержавшись и ожидая, когда Страж откроет решетку.

– Да, она предназначалась для преступников, которые баламутили спокойствие Деллафии, – немного смущенно произнес тот. – Но это было давно, преступность утихла, а тюрьма и решетки остались. -Путь был свободен, они шли дальше, а Страж продолжал: – Не волнуйтесь, империта, я уверен, что скоро Император отменит свое наказание и вас освободят.

– Вряд ли.

По обе стороны тянулись стены с прямоугольниками крепких дверей – камеры. По их большому количеству можно было догадаться, что раньше преступников было хоть отбавляй, даже жуть пробирала.

– Хорошо, что мы смогли покончить с преступностью, – произнес Инканон, словно прочитав ее мысли.

Они свернули направо, миновали несколько ступеней, прошли еще немного и остановились у двери.

– Ваша…комната, империта, – окончательно смутился Страж, впервые оказавшись в такой ситуации, когда в подземелье сажали королевскую особу. – Простите, что вынужден делать это, но приказ Императора.

– Все в порядке, – преувеличенно весело заявила девушка. – Только не забывайте, что я здесь, иначе я рискую тут сгнить.

– О чем вы говорите, империта? Голову даю на отсечение, не пройдет и даальса, и вы выйдете отсюда. Император не может быть так жесток, – Инканон открыл дверь, повернулся к Дели. – Если вам что-то понадобится, можете связаться со стражей.

– Да, благодарю.

Крепкая дверь за ним захлопнулась намертво, и девушка оказалась в маленькой каморке с голыми стенами. Стол с модулем, стул, узкая кровать, одна единственная световая панель и малюсенькая щель окошка с решеткой под самым потолком. Дели обнадежила мысль, что она находится не так глубоко под землей, как боялась. Окошко было слишком высоко, и пришлось подтащить стол, поставить сверху стул, вытянуться на цыпочках, чтобы с великим трудом дотянуться до него и мельком увидеть клочок свободы. Выбраться через окно не было никакой возможности. Чертыхнувшись, начала нервно ходить по камере взад-вперед. Это просто неслыханно! Дочь Императора сидит в тюрьме, как последний пират! Что она сделала такого ужасного, что теперь так жестоко наказана? Единственное, что утешало ее, это то, что здесь не было докучливых наставников и воспитателей, и что Истан в надежных руках. Дели отдала его Юл-Кану на время, пока не кончится ее заточение, иначе его бы снова отняли у нее и посадили в клетку. Сев за видеомодуль, попыталась связаться с Марионом, Джанулорией или Тасури, но тут же поняла, что модуль учебный. Девушка усмехнулась: это значит, чтобы не теряла времени даром, а проводила его с пользой для ума и развития. А вот не дождетесь! И она, завалившись на кровать, начала мрачно думать, что ей делать теперь.

День подходил к концу, она изнывала от скуки и злобы. Еще никогда ей не было так одиноко и плохо, даже на Камарлене.

Следующий день не принес ничего нового, как и последующие. От ужасной тоски Дели начала изучать модуль, это хоть и было безумно скучно, но все же как-то убивало время. Единственным развлечением были короткие беседы со стражами, которые нет-нет и перекинутся с ней несколькими фразами, нарушая правила, за что империта была им очень благодарна.

Несколько раз связывался сам Император и каждый раз, когда Дели убивала время за просмотром нудных уроков, чем он был крайне доволен и говорил, что его наказание не проходит даром, что, наконец, его дочь становится похожей на настоящую империту и прочее, и прочее. А Дели, истратив все силы на злобу и ненависть к отцу в долгих нерадостных думах, в одиночестве, не имела ни малейшего желания пререкаться с ним и еще больше портить свое и без того ужасное настроение.

Однажды связалась Императрица, но лучше бы она этого не делала, потому что она принялась жалеть дочь, ныть, охать и ахать, а на просьбу Дели поговорить с Императором и уговорить его отменить наказание, лишь покачала головой и заявила, что не вмешивается в его дела. И из-за этого они с Дельфиной чуть не поругались. Мать своими словами едва не довела Дели до слез, и она сгоряча выпалила, что родители только портят всю жизнь своим детям. Это, конечно, было сказано в порыве ярости, и Императрица, пораженно замолчав, уставилась на дочь широко раскрытыми глазами, но Дели в тот момент думала именно так.

В итоге получилось, что Дели не только не собиралась усиленно заниматься и обучаться, готовясь к принятию правления, как хотел Император, не намеревалась менять своего поведения и решения, а обозлилась еще больше на родителей и окончательно уверилась, что никогда не будет Императрицей, и посвятит свою жизнь приключениям.

Так прошло 6 даальсов, и Дели совсем отчаялась. Ручной айон показывал 10-ый день месяца Полнолуния, через пять дней она должна была быть в Рокландоре. Отпустят ли ее до 15-го дня? Теперь империта начала представлять себе, каково Эрго сидеть в тюрьме, а там ведь не простая тюрьма, оттуда редко кто выходит.

Через два дня Рокландор стоял на ушах: сбежал злостный пират Альфадей Эрго! Минуту спустя об этом знал Император, Кантан7575
  Кантан – высшее звание в Департаменте Обороны и Безопасности.


[Закрыть] Иниор и весь ДОБ. На Аркон были брошены дополнительные силы для поисков, был обшарен каждый закоулок, каждый уголок, каждый миллиметр острова, прочесано несколько рондов воды, проверены все суда, находящиеся в этот момент в плавании, и все летательные средства над морем, но все было безрезультатно: Эрго, словно испарился.

По всей Деллафии все офицеры ДОБ были задействованы в поисках, предупредили даже ПаРаСКоН. В штаб-квартире ДОБ творилось невообразимое: впервые в истории Рокландора кто-то сбегал из его стен.

Эрго лежал в какой-то роще золотолиственных деревьев, уставившись в ясное небо, мелькавшее между крупных листьев. Их приятная тень скрывала его от солнца и любопытных глаз. Спиной он чувствовал теплую мягкую землю и щекочущее покалывание травы, но это были сущие пустяки по сравнению с тем изумлением, которое он испытал сегодня и от которого до сих пор не мог отойти. Он полностью лишился сил и не хотел даже шевелиться, но мозг его лихорадочно пытался понять все то, что произошло, но понять был не в силах. Он был в камере Рокландора, и вот он на свободе, и как это случилось – выше его разумения. Но это не важно, главное, он вырвался с ненавистного острова смертников Аркон, а это значит, что у него появилась возможность снова стать неуловимым Альфадеем Эрго. От этой мысли пират злорадно ухмыльнулся и попытался подняться. После двух неудачных попыток это ему удалось. Огляделся: кругом только деревья, трава и тишина. Что ж, это даже к лучшему, его не увидят с воздуха, ведь наверняка весь ДОБ сбился с ног, отыскивая беглеца. Эрго быстро, насколько позволяли обессилевшие мышцы, двинулся вперед, зорко всматриваясь и вслушиваясь в окружающее спокойствие. Он прошел уже несколько рондов никем незамеченный, но тут деревья остались за спиной, а глазам открылся величественный город, немного смазанный солнечным светом и расстоянием.

Укрывшись под большим илакузаном, пират погрузился в раздумья, не отрывая глаз от города. Это был Авой – один из четырех крупнейших городов Чармиана. Он узнал его по высокой многоярусной башне – древняя башня Авой или Авойская башня, – вокруг которой и был воздвигнут сам город, взявший ее имя.

Эрго припомнил, что в Авое живет его знакомый-таллассец – убийца драконов, ползучих гадов и других таллассцев, решивший покончить с прежней жизнью и поселившийся на Деллафии, став примерным гражданином. Но у таллассца был давний должок, а, значит, у Эрго есть шанс смотаться с этой планеты подобру-поздорову.

К счастью для пирата, таллассец жил все в том же плантайне и в том же секторе. Несмотря на яростные протесты и угрозы вызвать патруль ДОБ, Эрго ввалился в дом Мара. Сейчас он, блаженно растянувшись на диване, потягивал вино.

– Чем ты занимаешься, Мар? – поинтересовался пират, испытующе глядя в бледное, хмурое лицо таллассца. Тот, сидя напротив, мрачно блестел черными глазами.

– То, чем я занимаюсь теперь, не представит интереса для тебя, Эрго.

– Как знать, Мар. Я человек разносторонний, никогда не знаешь, что меня заинтересует, а что – нет.

– Я держу магазин одежды, – зло проговорил тот, следя за каждым движением пирата.

– Магазин одежды? – с любопытством переспросил Эрго, наливая вино в бокал. – Ты меня уже заинтересовал, Мар. И какая у тебя одежда? Есть размерчики на меня?

– Тебе, Эрго, надо не одежду менять, а внешность. С твоим лицом тебя в два счета поймают. Удивляюсь, как тебя еще по дороге ко мне не схватили.

Пират усмехнулся, скривив тонкие губы.

– Альфадея Эрго не так легко поймать. У меня есть несколько приемов против офицеров.

– И зачем ты пришел ко мне? – прищурившись, спросил таллассец. – Если думаешь, что я буду помогать тебе, то ты ошибаешься. Я покончил со старой жизнью.

– Странно, – протянул Эрго, и глаза его нехорошо блеснули. – Неужели таллассец может отречься от своей талласской жизни? Ни за что не поверю, что тебя не тянет взять в руки бластер и пальнуть в кого-нибудь, как случалось раньше. Признайся, руки-то чешутся?

– Нет, не чешутся, – отрезал тот. – Я же сказал, что завязал с прошлым. Я – таллассец и Талласса – моя родина, и так будет всегда. Но я дал слово Императору Фиделю, что Мара-убийцы больше нет, а слово таллассца – закон.

Пират расхохотался ему в лицо.

– Клянусь Черной дырой, ты заговорил, как проповедник-деллафиец! Великий космос, что делает с людьми проклятая Деллафия! Так не успеешь оглянуться, а уже вся Вселенная будет похожа на монастырь! – Он замолчал, не спуская глаз с Мара, наконец, произнес, раздельно и четко, выговаривая каждое слово: – Мне нужна твоя помощь, и я получу ее, хочешь ты этого или нет. Я сбежал из Рокландора не для того, чтобы меня снова схватили.

– Я тебе не помощник, Эрго.

– Разве? Я думаю, ты, Мар, не хочешь, чтобы всем стало известно об убийстве офицера ДОБ два рамора7676
  Рамор – год (талласс.)


[Закрыть] назад в Лолии7777
  Лолия – деллафийский город в Элиме.


[Закрыть]? Император будет очень недоволен. Убийство – это серьезно.

Таллассец бешено сверкнул глазами и вдруг метнулся к пирату, кинулся на него с яростным коротким воплем.

– Исчадие космоса! – Орал Мар, вцепившись железной хваткой в Эрго. – Это ты убил его, ты! Хотел подставить меня, хандыбайское отродье? Ничего не выйдет! Потому что убил того офицера ты!

– Если бы я тогда не помог тебе, ты давно уже был бы трупом, не забывай об этом, таллассец! – ухмылялся тот в ответ, пытаясь освободиться.

На его счастье у Мара не было никакого оружия, даже захудалого ножа, да и одет он был в обычную тканую одежду, а не в талласский непробиваемый панцирь – дарс, полный разных неожиданных и неприятных сюрпризов, иначе от пирата осталось бы лишь мокрое место. – Ты не сможешь оправдаться перед Императором, ведь все выходцы с Таллассы – убийцы, помешанные на войне. А то, что ты дал клятву Фиделю деллафийскому только ухудшит твое положение, и тебя будет ждать позорная страшная смерть: Император не любит, когда его предают те, кому он поверил! А, если, ты поможешь мне, никто ни о чем не узнает, и ты останешься примерным гражданином Деллафии!

– Проклятый пират! – прорычал Мар. – Жаль, что ты не сгнил в Рокландоре! Оставь меня в покое, прежнего Мара больше нет! Найди себе другого помощника!

– Ты хочешь сдохнуть, Призрак тебе в глотку? Не будь дураком! Ты поможешь мне, а я буду молчать о твоем преступлении до конца жизни, и больше ты меня не увидишь, слово космического пирата, а это то же самое, что и слово таллассца! Соглашайся же, идиот!