Текст книги "Мой дерзкий герой"

Да-а. Здесь уж какие-то просто грандиозные шансы.

– Мне тут пришло в голову, – проговорил Бобби, отправляя ей в рот ложку «Роки роуд». – Не согласишься ли ты после всего поехать со мной в Болгарию? Ты могла бы подождать меня в Софии, пока я помогу Джорджу разобраться с «Изабеллой д'Эсте». Я бы мог снять для тебя виллу.

«Ущипните меня! – подумала Касси. – Я сплю и вижу сон».

– Я никогда не была в Софии, – сказала она, изображая безразличие, как будто ее заваливали приглашениями на европейские виллы.

– Тебе понравится. Место не так чтобы людное, туристов мало. Там есть церкви восемнадцатого века. Мы бы могли походить, посмотреть их.

– Если я смогу вырваться.

– Я поговорю с Артуром. Подготовлю почву.

Теперь уже она не могла этого так оставить и поинтересовалась:

– Зачем?

– Чтобы тебе не пришлось самой с ним объясняться.

– Нет, я спрашиваю, зачем ты меня зовешь с собой?

Он отправил себе в рот ложку «Миндальной вишни» и на сей раз ответил не сразу, дождался, пока мороженое растает во рту.

– Не знаю. Наверное, не хочу, чтобы все закончилось, как только мы найдем Рубенса.

– О! – отозвалась Касси, не смея задать следующий вопрос: «Когда же закончатся поиски?»

– А потом, если ты не против, можно отправиться в Будапешт. Ты там была?

– Как-то раз, проездом в Константинополь. Видела вокзал.

Он улыбнулся:

– У тебя будет возможность увидеть много нового.

«Ты и так уже открыл мне много нового, – подумала Касси, – такого, что вполне достойно награды».

– Может быть, – ответила она.

– Никаких «может быть». Поедем. Тебе там понравится. В Болгарии мы долго не задержимся. Турки, с которыми Джордж ведет бизнес, не тратят время попусту. Если картина подлинная – называют свою цену и берут. Так что всего-то уйдет пара деньков. Соглашайся.

– Ну хорошо, я согласна.

Бобби поцеловал ее, напоследок скользнув своими губами по ее губам.

– Это чтобы скрепить сделку, – сказал он.

На ее губах остался сладкий вкус вишен, но еще более сладкой была радость от того, что она нужна Бобби, это грело ей сердце. Хотя, тут же напомнила себе Касси, Бобби Серр не охотник за сердцами. Однако ей было все равно. Достаточно того, что он сделал ее счастливой.

Она не знала, что Бобби никогда не приглашал женщину в свой будапештский дом и ни в какой-либо другой из своих домов. А знала бы, верно, лишилась бы чувств. Или едва не лишилась бы. Ведь женщины лишаются чувств только в викторианских романах.

Однако ему хватило осмотрительности не говорить ей об этом. Не потому что он не был чертовски счастлив от того, что она согласилась. А потому что ощутил нечто большее – облегчение: он не хотел ее терять.

– А потом, если пожелаешь, можно съездить в Авиньон. Наш виноградник находится за городом возле деревни, которую почти не затронуло время. Как только Рубенс отыщется, нам положен заслуженный отпуск, – прибавил он с улыбкой.

– Тебе надо знать: подобные приглашения могут вскружить женщине голову, – воркующим голосом проговорила Касси.

– А тебе – что подобные ноги… – не отводя взгляда от ее глаз, он провел костяшками пальцев, сжимавших ложку, вниз по ее бедру, – могут вскружить голову любому мужчине.

– Значит, мы квиты, – сказала Касси, едва дыша от его прикосновения, как и положено женщине, подсевшей на иглу любви.

– И я знаю, что сделать, чтобы сохранить это, – сказал Бобби, оставляя ложку. – Раскройтесь, Классные Ножки, я вхожу…

Глава 27

На следующее утро, приехав на работу, Артур застал в своем кабинете Клэр.

– Да ты, я смотрю, ранняя птичка, – удивленно приподняв брови, сказал он ей, вкладывая в слова какой-то подтекст. – Мне нравится твой костюм. Армани?

– Почти угадал. Джил Сандер. – Клэр смерила его взглядом. – Ты по-прежнему в хорошей форме, Артур. Думаю, твоя новая жена видит и ценит это. Вчерашний праздник удался на славу. Флора – само очарование. Ты можешь гордиться.

– Мне повезло, – сказал Артур, подходя к своему месту. – Ну, как тебе живется у Сары?

– Замечательно. Мы с ней старые подруги. – Клэр наблюдала, как Артур устраивается в своем кожаном кресле, расстегивает пиджак. – Она, кажется, вполне довольна, – солгала Клэр. – Ты молодец, что поддерживаешь с ней дружеские отношения. – Мужчины вроде Артура обожают лесть.

– Стараемся, Клэр, – отозвался Артур с самодовольным видом. – Для цивилизованных людей сохранять после развода теплые, сердечные отношения – это, по-моему, норма. Тем более когда есть дети. – Это была излюбленная банальность Артура. Он повторял ее так часто, что заученные раз и навсегда фразы слетали у него с языка без помех.

– Я рада, что ты так думаешь, Артур. Именно в связи с этим я и пришла к тебе.

– Бобби, – догадался Артур, лукаво улыбаясь. Иначе бы ее здесь не было.

– Да. – Ответной улыбки не последовало.

– Чем могу помочь? – Артур предпочитал переходить сразу к сути.

– Ты чересчур прямолинеен, Артур, – без выражения проговорила Клэр.

Смутить ее не так-то легко, но такой она была всегда, даже в юности. Артур познакомился с Клэр однажды летом в Париже на конференции, когда она еще была аспиранткой. Уже тогда она его изводила так же, как сейчас. В чем тут дело? В ее холодности? В том, что создавалось впечатление, будто такой она останется и в постели? Или же все дело в том, что он, Артур, знал: в постели она как раз вполне, иначе Бобби Серр никогда бы с ней не связался.

– Разводить разговоры о погоде нам ни к чему, – сказал Артур со сдержанной улыбкой. Чего она попросит, и что он с этого будет иметь? Обмен для него должен быть выгодным.

– Ну что ж. – Клэр, слегка откинувшись назад, на миг опустила глаза, задержав взгляд на своем перстне с массивным рубином, затем с детской непосредственностью, которую находила особенно действенной в общении с мужчинами более зрелого возраста, посмотрела Артуру прямо в лицо. – Сделай мне одолжение, Артур.

– Пожалуйста. Все, что в моих силах, конечно. – Он расслабленно откинулся на спинку черного кресла в предвкушении чего-то пикантного.

– Я хочу, чтобы ты отослал эту рыжую из города с каким-нибудь поручением.

Никаких тебе «не мог бы ты» или «будь добр», иначе это была бы не Клэр. Но деньги от лесопилки в штате Мэн – причем хорошо отлаженной, на которой сделали состояние ее предки, – безусловно, дают человеку большую власть. Черт! Надо бы ей помочь! Артур рассчитывал в ответ на дружескую услугу получить от нее какую-нибудь компенсацию.

– Боюсь, ты сильно заблуждаешься, Клэр. Кассандра не во вкусе Бобби. Мне пришлось упрашивать его, чтобы он взял ее на работу. Она очень нуждается в деньгах, и гонорар консультанта ей кстати. Бобби в конце концов согласился, но, должен тебе сказать, с большой неохотой.

Клэр заставила себя улыбнуться:

– Не обижайся, Артур, но ты, по-моему, слепой. Бобби вчера на вечеринке не выпускал ее из рук.

С минуту Артур озадаченно смотрел на нее, затем тихо выругался.

– Так поэтому он попросил разрешения взять ее с собой?

«Болван!» – подумала Клэр. Всем было известно, что по уровню умственного развития Артур находился где-то между Микки-Маусом и Бритни Спирс. Ни для кого не было секретом, что он окончил Принстон лишь благодаря своему отцу, который купил для университета новую библиотеку.

– Надо думать, – спокойно ответила Клэр. – Итак, если бы тебе удалось услать ее куда-нибудь на несколько дней, а еще лучше убедить Бобби в необходимости ее командировки в связи с некими щепетильными обстоятельствами, моя благодарность тебе не знала бы границ.

Кроссворд из «Нью-Йорк таймс» Артур, может, и не решил бы, но вести переговоры он был мастак. И когда речь шла о его личной выгоде, мог дать сто очков вперед самому Эйнштейну.

– Я, само собой, должен получить что-то в качестве благодарности, – улыбнулся он.

– Разумеется. Что ты хочешь?

Винить ее за прямоту нельзя, думал Артур, прикидывая, о чем бы ее попросить, и категорически отметая предложение секса втроем с участием Бобби, из-за которого сделка могла вообще не состояться.

Быть может, Клэр заметила его взгляд. Ведь все, о чем он думал, было написано у него на лице. И Клэр вдруг струсила. Артур – кто спорит? – благодаря своему тренеру выглядит прекрасно – подтянуто и элегантно, но, как ни крути, ему уже пятьдесят пять – в отличие от Бобби…

– Речь, естественно, идет только о бизнесе, – уточнила Клэр.

Артур нахмурился.

– Тогда не могу представить, что такого ценного ты мне можешь предложить.

– Ты слышал о переговорах с Эрмитажем по поводу выставки их коллекции импрессионистов в нашем музее? – Клэр пыталась сузить круг возможных требований Артура. Ее предложение было более ценной услугой, но безгранично более для нее приемлемой.

«"В нашем музее" – это значит в Метрополитен», – размышлял Артур.

– А что мне от этого?

– Переговоры в самом начале, – улыбнулась Клэр. Несмотря на кажущееся безразличие Артура, она видела, как он заинтригован. – Я, конечно же, в них участвую, потому что проходила интернатуру с Сержем Равинским.

Все, в том числе и жена Сержа, знали, что Клэр спала с Равинским, потому что в отличие от супруги Сержа была молода и хороша собой.

– Я слушаю, – сказал Артур, с трудом сдерживая возбуждение.

– Если ты мне поспособствуешь, я переговорю с Сержем и, возможно, часть собрания он отправит к тебе. Всю коллекцию целиком я, конечно, не обещаю, да и помещение вам не позволит.

– Понимаю. И сколько мы сможем получить?

– Что ты можешь разместить у себя должным образом? Русские настаивают на оптимальных условиях содержания картин: безупречный уровень влажности, освещение, наблюдение… не говоря уж о страховке.

– У нас в галерее Энстеда можно разместить картин тридцать. В прошлом году галерея была полностью переоборудована. Благодаря вдове Энстеда там все на самом высшем уровне.

– Прекрасно. Я поговорю с Сержем.

Артур прищурился:

– Одного обещания мне мало.

– Я не могу ничего гарантировать, не переговорив с Сержем.

– Ну, когда переговоришь с ним, дашь мне знать, – елейным голосом ответил Артур.

– Ты понимаешь, какой это лакомый кусочек?

– Конечно, понимаю. Но ты ведь хочешь заполучить Бобби сейчас, пока ты в городе… Неужели тебе трудно сделать звонок? – Он льстиво улыбнулся. – Уверен, Серж проявит понимание. Вы с ним хорошие друзья, насколько мне известно. – Ведь это она заявилась к нему в семь утра. Значит, пусть платит, если хочет добиться своего. И раз он не может уложить ее в постель, как Серж, то получит свое сполна в другой валюте.

Клэр не сомневалась в готовности Сержа пойти ей навстречу. Он всей душой будет рад помочь ей, особенно после своего последнего визита в Нью-Йорк. Но Артур своим нежеланием поверить ей на слово выводил ее из себя. Будто она не держит слово. Будто то, что она предлагала ему, не было самой большой его удачей за последние десять лет. Не было бы ее дело таким важным, послала бы его к чертовой бабушке, да и насчет волос бы добавила: сказала бы, что в его преклонном возрасте неприлично носить такие патлы.

– Давай я тебе перезвоню попозже? – холодно сказала она, желая, чтобы он помучился какое-то время, затем встала и по-деловому кивнула на прощание.

Однако Артур уже знал, что дело в шляпе. А может, просто понимал, что из-за Бобби женщины готовы на все.

– Буду ждать твоего звонка, – кротко сказал он, в то время как в голове у него уже складывался текст пресс-релиза. Для музея это потрясающее событие. На приеме хорошо бы подать водку с икрой, если удастся найти поставщика, который не сдерет три шкуры, и организовать струнный квартет, исполняющий щемящую душу русскую музыку. Придется поговорить с кем-нибудь из русской общины, с каким-нибудь культурным деятелем. Неплохо бы позвать цыган.

Теперь оставалось придумать какой-то разумный предлог для Кассандры. Или, точнее, для Бобби. Ее отъезд должен выглядеть натурально – и по виду, и по запаху, и по вкусу, как блинчики с северной голубикой и кленовым сиропом.

Эта мысль кое о чем ему напомнила. Заказала ли Джессика все необходимое для поездки на регату на острове Маделин?

Глава 28

– Что за шутки? – Бобби хмуро смотрел на Артура.

– Какие могут быть шутки? Сегодня утром мне позвонил Уильям Спенсер. Он настаивает, чтобы Кассандра приехала в Хьюстон для установления подлинности его последних приобретений. Он целиком купил коллекцию лорда Босвика, а это, как тебе известно, сфера компетенции Кассандры. – Как только Клэр перезвонила с подтверждением согласия Сержа, Артур тут же, выполняя обещанное ей, связался с нужным человеком. – Да она будет отсутствовать всего ничего – дней пять… ну максимум неделю. А тебе, если очень нужно, подберем другого помощника.

– Не нужно, – раскатистым баритоном ответил Бобби. – Она уже в деле и знает, что к чему. Пошли к Спенсеру кого-нибудь другого.

– Что это? Какая-то особая привязанность к Кассандре? – тихо спросил Артур, с намеком не ниже горы Эверест в голосе.

– Да нет. Ничего личного. – Сидевший в неуклюжей позе Бобби немного расслабился и, положив руки на подлокотники кресла, злобно взглянул на Артура.

– Тогда не вижу проблем, – без выражения отозвался тот. – Тебе, если требуется помощь, я найду человека. А нет, так нет. Прости, если просьба Билла пришлась не вовремя, но коллекция Босвика одна из лучших. Думаю, Кассандра и сама будет счастлива поехать. А теперь скажи, как у нас продвигаются поиски?

– Пока ничего! – резко ответил Бобби. Он был так взбешен, что ему хотелось наплевать на все. К черту все! К черту Рубенса! И конечно же, к черту Артура. И проклятого лорда Боевика за то, что собрал свою дурацкую коллекцию, дважды к черту! Проклятие! Вчерашний секс был просто фантастика, Бобби до сих пор находился под впечатлением. Только вспоминая о нем, он обретал спокойствие. Чертов Спенсер. Да неужели во всей стране нельзя найти еще одного специалиста по английской сюжетно-тематической живописи?

– Что ж, пока ты занимаешься делом, – проговорил Артур с улыбкой, сознавая, что минуту назад поставил точку постельным утехам Бобби, – я не буду тебя больше ни о чем спрашивать.

– Когда она едет? – Отрывистые, резкие слова соответствовали хмурой гримасе на лице.

– Сегодня во второй половине дня. Эмма заказала ей билет на самолет.

Поморщившись, Бобби поднялся и, кивнув, направился к выходу, оставляя развалившегося в своем кресле Артура улыбаться и мечтать о тридцати малоизвестных полотнах импрессионистов, развешанных с искусной подсветкой на стенах галереи Энстеда. Струнный квартет на фоне картин будет смотреться просто отлично… Музыкантов, наверное, придется отбирать самому. Несколько молоденьких хорошеньких мордашек создадут соответствующее настроение…

– Он уже с тобой говорил? – Бобби стоял в кабинете Касси.

Касси кивнула.

– Закрой дверь.

Он закрыл дверь, но так и остался стоять на пороге: опасался, что, если приблизится к ней, не удержится и с досады двинет по какому-нибудь предмету кулаком. А если он сломает мебель в кабинете Касси, она этого не одобрит.

– Что сказал Артур?

– Что я нужна Уильяму Спенсеру в Хьюстоне и больше ничего.

– И подождать он, очевидно, не может.

– Я не решилась спросить.

– А я решился. Он сказал, четыре-пять дней, возможно, неделя. Меня это не устраивает.

– Я бы тоже предпочла поехать как-нибудь позже. – После прошлой ночи Касси продолжала витать в розовых облаках, но ей все же хватило ума не навоображать себе лишнего. Но сейчас она была рада, что Бобби расстраивает ее отъезд, пусть даже это явление временное и эгоистически мотивированное.

– Я, судя по всему, поехать с тобой не могу?

– Это могло бы вызвать у некоторых удивление. Разве тема твоей диссертации не Ле Корбюзье?[17]17
  Ле Корбюзье (1887–1965), настоящее имя Шарль Эдуар Жаннере-Гри, – французский архитектор швейцарского происхождения.


[Закрыть]

– Господи, ну что за черт! – воскликнул Бобби.

– Да уж.

Он посмотрел на нее из-под ресниц:

– А сама-то ты хочешь видеть коллекцию?

– Она уникальна, Бобби. Если честно, не могу сказать, что я не хочу ее посмотреть. Хотя, может, лучше поехать потом? Ну, конечно же!

– Когда это потом? – Бобби сам удивился своему вопросу, но все же хотел услышать ответ.

– То есть после того как ты найдешь картину. После Болгарии, после того как вернусь из Будапешта. Когда тебя уже не будет. – Она положила ладони на стол и с минуту разглядывала свои ногти, потом подняла глаза на Бобби. – Ведь ты же в конце концов уедешь. Мы оба это знаем.

Вежливого ответа не последовало.

– Я ничего не прошу, – тихо сказала Касси. – Когда уйдешь, тогда уйдешь.

– Мне до смерти не хочется, чтобы ты уезжала сейчас, – пробормотал Бобби.

– Я скорее всего недолго пробуду в Хьюстоне. Коллекция Босвика находилась в одной семье на протяжении жизни многих поколений. Поэтому много вопросов относительно подлинности там не может возникнуть. – Она улыбнулась. – Ради такого секса, как прошлой ночью, я готова вкалывать круглые сутки без перерыва, а потом – ночным рейсом домой. Я могу обернуться за три дня.

Бобби улыбнулся:

– Ты всегда говоришь то, что чувствуешь, да?

– В основном. – Только это не касается ее фантазии о свадьбе. Узнай он об этом – с ума бы сошел.

Бобби энергично выдохнул, оттолкнулся от двери и, сделав несколько шагов, уселся в «барселонское» кресло.

– Ладно. Скажи еще раз, что вернешься через три дня.

– Через три дня как пить дать. Что тебе известно об английской сюжетно-тематической живописи? Я позвоню тебе в случае чего.

– Звони в любом случае. – Наклонившись над столом, он написал в ее блокноте два номера, вырвал и передал ей листок. – Мой мобильный и плавучий дом. Звони в любое время. Если тебе понадобится что-нибудь по работе, я свяжусь с Недом Эшбруком из галереи «Тейт». Он мне должен.

– Спасибо. Не исключено, небольшая разлука пойдет нам на пользу, – сказала Касси. – Как…

– Дерьмо.

Губы Касси тронула улыбка.

– Я просто пыталась соблюдать условности.

– Как будто это помогает, – ворчливо заметил Бобби. – Во сколько у тебя самолет?

Передвинув на столе бумаги, Касси отыскала билет.

– Боже мой! – Взглянув на него, она затем бросила взгляд на часы. – Пятнадцать тридцать. А я думала, в семнадцать пятьдесят. Я даже домой не успею заехать собрать вещи. А нужно еще позвонить Лив и отменить ужин.

– Я все сделаю. – Этим утром они приехали в машине Касси.

– Если хочешь, пока меня не будет, можешь пользоваться моей машиной, – предложила Касси, складывая билет и хватая сумочку. – Не стесняйся.

– Спасибо, но с Джо веселее.

Она улыбнулась:

– Я буду ревновать тебя к Джо.

– А я буду ревновать тебя к Биллу Спенсеру.

– Не ревнуй. Я вся твоя.

Бобби оказался застигнут врасплох. Непонятно что – ее слова или ее улыбка – подействовало на него как удар под дых. Впрочем, одно хорошо – она принадлежит ему, и он быстро взял себя в руки.

– Тогда буду ждать тебя, присматривать за хозяйством, – улыбнулся он. – Сообщи, когда твой рейс, и я тебя встречу в аэропорту.

Глава 29

В то время как самолет Касси пролетал над Небраской, Бобби грелся на солнышке на Сен-Круа. Будучи не в настроении работать на Артура, он закончил трудовой день пораньше и теперь с холодным пивом в руке сидел, развалясь в кресле на палубе и наблюдая за движением на реке. Еще немного пива, и он отправится ужинать в прибрежный ресторанчик, а вернувшись, будет ждать звонка от Касси. Она обещала позвонить сразу, как только устроится в гостинице.

Солнышко пригревало, денек выдался теплый и безветренный, и теперь, когда Бобби знал, что Касси скоро вернется, его мрачный настрой немного смягчился. Он не помнил, когда ждал женщину с таким нетерпением. Да, пожалуй, никогда! И если б не три пива, от которых Бобби разморило, данное обстоятельство его бы несколько обескуражило. А знай он о звонке, который Артур сделал Биллу Спенсеру не более часа назад, попросив того задержать Касси в Хьюстоне по крайней мере на неделю, то точно потерял бы покой.

Ну а если б он был в курсе махинаций, ставших причиной отъезда Касси, то сам дьявол не знает, что с ним бы стало.

Однако Бобби ничего не знал.

И в этот момент неведение для него было поистине благодатью.

Он съел на ужин миннесотского судака. Выбор мартини оказался весьма богат, из ресторана открывался вид реку Сен-Круа, стоял приятный весенний вечер, и Бобби сидел, наслаждаясь пейзажем за окном, мартини и жужжанием голосов вокруг.

Солнце опустилось почти к самому горизонту, когда он медленно шел по пристани, мысленно прикидывая, сколько же времени ему придется ждать, если трое суток перевести в часы, начав отсчет от сегодняшних пятнадцати ноль-ноль. Ну ничего, он как-нибудь их переживет. Но при случае отплатит за это Артуру сполна. Последняя мысль после нескольких мартини вызвала на лице у Бобби улыбку. Как заметила Касси при их первой встрече, у Артура немало врагов. Теперь в их числе и Бобби. Однако с наказанием не стоило спешить. Ведь вся жизнь Артура в некотором смысле уже была ему наказанием. Он, как жонглер, работающий со множеством шаров, доводил себя до седьмого пота, но толку от этого было чуть, никакого прогресса.

Двое стюардов, обслуживавших судно, на ночь ушли. Бобби заверил их, собираясь на ужин, что не намерен сегодня отчаливать от берега, и приложил все силы, чтобы выпроводить их поскорее: ему хотелось, чтобы, когда позвонит Касси, он был один. Господи! Да что ж это творится? Еще немного, и он начнет покупать открытки.

Бобби поднимался по трапу, когда вдруг раздался телефонный звонок. Тихо выругавшись и проклиная себя за то, что забыл о времени, он как угорелый бросился на вторую палубу. Едва добежав до балкона своей спальни, он услышал знакомый голос, который промурлыкал в трубку:

– Сожалею, но Бобби сейчас занят. Что ему передать?

Явление Клэр встряхнуло его, как встряхнул бы Веллингтона реальный план битвы при Ватерлоо, представленный ему до ее начала.

Или как если бы у него в голове вдруг отчетливо высветился чертеж первой атомной бомбы – когда он смотрел на мигающий сигнал ее детонатора, начавшего свой страшный отсчет.

И в следующую же минуту Бобби будто снова услышал голос Артура. Он зазвучал у него в голове, словно запись, выдернутая из какой-то внутренней аудиотеки: «Сегодня утром мне позвонил Уильям Спенсер. Он настаивает, чтобы Кассандра приехала». «Черта с два! Черта с два он настаивал!»

Он задушит Артура. Продаст его треклятого Рубенса, а вырученные деньги пожертвует на благотворительные цели. Он собственными руками разрушит, порвет на куски все, что дорого Артуру.

– Милый, как я рада тебя видеть. – На пороге спальни возле открытой стеклянной двери стояла Клэр.

Но для начала он задушит Клэр.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прорычал Бобби.

– Мне нравится, когда ты так рычишь – этакий дикий. Что я делаю? Да ничего особенного, – проговорила она, широко раскрыв глаза. – Просто заехала выпить с тобой по бокальчику.

– Зачем ты взяла трубку, когда мне звонили? – спросил Бобби пугающе вкрадчивым голосом.

– А что, разве нельзя?

– Нельзя, черт побери.

– Кто бы то ни был, он перезвонит, – сказала улыбающаяся Клэр, воплощение любезности.

В том, что звонивший теперь не перезвонит, Бобби после устроенного ему Касси допроса с пристрастием о его отношениях с Клэр не сомневался. Он готов был поклясться, что этого звонка ему придется ждать до второго пришествия, а может, даже и после.

– А ну выметайся отсюда! – взревел Бобби. – Забирай свое помело и лети подобру-поздорову.

– А вот это уже некрасиво. У меня с собой бутылочка «Марго» пятьдесят шестого года.

– Послушай, – сказал Бобби преувеличенно мягко. – Уйди и оставь меня в покое. Не вмешивайся в мою жизнь. Чем бы ты ни заплатила Артуру за его пакость, надеюсь, ему это встанет поперек горла.

– Милый мой, это, право, уж чересчур, – сказала Клэр, у которой не сходила с лица заученная модельная улыбка. – Мой визит не продиктован никакими макиавеллиевскими соображениями. Мы так давно не виделись. Вот я и решила, что мы можем просто посидеть, выпить по бокалу вина и поболтать.

– Поболтать?! – Голос Бобби отдался в его собственных ушах взрывом. Он заставил себя сделать вдох, выдохнуть и после этого сказал себе, что Клэр не стоит того, чтобы из-за нее трепать себе нервы. – Я не занимаюсь болтовней, – сказал он, – а если бы даже делал это, то уж точно не с тобой. Вы с Артуром ведете какую-то грязную игру, и я становиться ее участником не намерен.

– Не понимаю, о каких играх идет речь. Просто сегодня чудесный вечер. Ты один. Я тоже. Почему бы нам не выпить вина и не поговорить?

– Послушай, Клэр… как бы помягче это сказать… мы развелись не просто так. На это имелась уйма причин, и я не собираюсь теперь начинать с того, на чем мы остановились.

– А в тот первый день у Сары вид у тебя был заинтересованный.

– Я был удивлен встречей с тобой.

– Ты уверен, что все дело только в этом?

– Абсолютно. – С тех пор он еще раз имел возможность наблюдать ее в действии и окончательно разобраться в своих чувствах. Их разговор на дне рождения Флоры напомнил ему о том, как беспредельно эгоистична и мелочна она по сути. А теперь еще эта ужасная махинация. Господи! Неужели она принимает его за последнего идиота? – Я хочу, чтобы ты ушла.

– Это из-за нее, да? Из-за этой Кассандры?

– Это из-за того, что нам с тобой больше не о чем говорить.

– Мы могли бы поговорить о погоде, – игриво проворковала Клэр. – И, наблюдая за закатом, выпить этого великолепного бордо.

Просто поразительно, какую метаморфозу претерпели его чувства к Клэр с того момента, как он увидел ее выходящей из такси. Она была все так же красива. А сейчас даже еще более соблазнительна – глубокий вырез, короткое платье и высокие каблуки. Бобби не сомневался, что большинство мужчин на планете многое бы отдали, чтобы обладать ею. Но только не он.

– Я сегодня уже достаточно выпил. Пожалуйста, уйди.

– Бог с тобой, Бобби! Да очнись ты наконец! Ведь речь только о бокале вина. – Стоявшая до этого в томной позе в дверях спальни, она выпрямилась и двинулась по направлению к его кровати.

– Клэр, я не шучу. Уходи, не то я вызову полицию.

Она обернулась и, состроив недовольную гримаску, посмотрела на него.

– Ну что за мелодрама! Я просто хочу посмотреть, что у тебя за кровать.

– Не знаю, как скоро прибудут полицейские, но, если не хочешь пускаться в долгие объяснения, я предлагаю тебе двигаться пошустрее.

– Ты не сделаешь этого.

– Сию же минуту, черт побери. Взлом и проникновение. Кажется, пропали мои часы «Пьяже».

Секунду они, застыв в напряжении, стояли друг против друга.

Холодные голубые глаза Клэр превратились в лед.

– Ты, кажется, сошел с ума.

– Уйди!

Клэр приподняла голову.

– И не подумаю.

Бобби сделал шаг ей навстречу, и что-то в его лице заставило ее изменить свое решение. Проскользнув мимо него, она засеменила прочь и стала спускаться по узкому трапу на удивление быстро, учитывая шпильки ее туфель. Бобби наблюдал, как она быстро сошла с пристани на берег и исчезла за одним из ремонтных ангаров.

Он сел на палубе в кресло и уставился на реку, ломая голову над тем, какое объяснение преподнести Касси, чтобы она согласилась хотя бы выслушать его. Бобби очень надеялся, что у телефона в спальне есть определитель номера. Затем ему пришла в голову мысль о том, не стоит ли ему слетать в Хьюстон, чтобы поговорить с ней там лично, и когда он осознал, что готов на такой мелодраматический жест, пришел в ужас. Не в силах успокоиться, он просидел так несколько минут, бездумно наблюдая за кипевшей на реке жизнью, пока в его голове не сработал автоматический выключатель. Господи, неужели он так глубоко увяз в этих… – он споткнулся на слове «отношениях», помедлил немного и наконец сдался… да что уж там! – в этих отношениях? Неужто настолько, чтобы принести в жертву свое комфортное существование? Забыть о кошмаре, которым обернулся его брак? Его пугало уже то, что он допускал для себя возможность таких в высшей степени эксцентричных поступков. Особенно после того, как имел несчастье лицезреть свою бывшую супругу во всем ее фальшивом великолепии.

Может, еще пивка, чтоб расслабиться?..

Ты вот что, парень, расставь-ка все по своим местам, разложи по полочкам.

Потом надо проверить определитель номера. Если этот определитель вообще есть.

В противном случае придется звонить Эмме. Ведь это она заказывала и билеты, и гостиницу, а потому знает название отеля.

Вот так.

У него было время.

Нельзя пороть горячку. С серьезными решениями спешить не стоит.

Хотя после всего случившегося можно с уверенностью сказать: задержка в сложившихся обстоятельствах не самое лучшее.

Она может быть истолкована как безразличие.

Казалось, прочный мир Бобби дал трещину.

Причем серьезную.