Текст книги "Извилистые тропы любви"

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Она сказала «да».

Когда Хит отнес ее в свою комнату, он еще не знал, как оценить свой поступок. Это самое мудрое или самое глупое решение, принятое им в жизни. Но сейчас поворот назад невозможен. Он хотел Кэсси с такой неодолимой страстью, какую уже давно не испытывал.

Все в ней волновало Хита до самой глубины его натуры. И ее сексуальный зов, и материнский инстинкт, и умение в самых разных делах. Кэсси была совершенна во всем. Он опустился на колени рядом с кроватью. И когда ласкал ее плечи, с удивлением обнаружил, что дрожат руки.

– Я рада, – тихо прошептала Кэсси, глядя ему в глаза.

– Чему?

– Тому, что ты так же взволнован, как и я. – Она обняла его. – У меня так грохочет сердце, что я почти ничего не слышу.

– Ты самая сексуальная женщина, каких я встречал.

– Ты так думаешь?

– Ты… – Он замолчал, заметив искорки у нее в глазах. Они засияли еще ярче, когда Кэсси провела рукой по его груди и остановилась у пояса. Потом подсунула руки под его футболку и погладила обнаженную кожу. Хит с шумом втянул воздух, пытаясь восстановить дыхание.

– Мне кажется, ты не хочешь спать.

– Я немного вздремнула, и этого мне достаточно, чтобы долгие часы не хотелось спать.

– Часы?

– А ты не готов?.. – соблазняюще улыбнулась она.

Хит не знал, что делать с расшалившейся Кэсси.

Оставалось только наслаждаться ею.

– Я уже давно готов, – подхватил он игру, стараясь развязать пояс ее халата.

– Я заметила.

Хит стянул через голову футболку и бросил на пол. Он не успел обнять Кэсси, как она придвинулась к нему и поцеловала его грудь.

– Ты представляешь, как долго я хотела это сделать? – спросила она, проводя языком дорожки на его коже. Холодные, влажные следы, которые освежали и возбуждали, соблазняли и мучили.

– Так же долго, как я? – тихо спросил Хит и остановил ее, чуть отодвинув назад. Ему нравилась настойчивость Кэсси. Нравилось, что она не боится показать, что тоже хочет его. Но если она не прекратит целовать его, то самоконтроля хватит не больше чем на полминуты. – Позволь мне…

Он расстегнул пуговицы на пижаме и спустил ее с плеч. Когда обнажились ее груди, Хит шептал ее имя, сопротивляясь искушению ласкать их. Он заставлял ее ждать и возбуждал в ней желание. Потом он освободил ее от пижамных брюк и откинул их в сторону.

– Исключительно, – хрипло шептал он, лаская обнаженное тело. – Ты совершенство.

Кэсси опустила руки и обхватила пальцами его восставшую плоть. Ее пальцы обожгли его, будто огонь.

– Не уверен, что это хорошая идея, – пробормотал Хит, из последних сил сопротивляясь угрозе взрыва.

– Я хочу ласкать тебя.

– Позже. – Он отвел ее руки и опустился рядом с ней на постель.

Ее тело вызывало восхищение. Гладкое и мускулистое, гибкое и нежное. Хит жадно целовал ее, неспособный сдерживаться ни секундой дольше. Ее язык встретился с его, и толчок за толчком они вели любовную игру. Хит прижал Кэсси к матрасу, а сам распростерся на ней. Ее ноги раскрылись, приглашая его. Но ему вначале хотелось узнать ее всю. Ее рот. Ее грудь. Он смаковал вкус ее сосков, твердых и жарких, влажность атласной кожи, благородную женственность тела, отзывчивую и возбуждающую. Она изгибалась, хрипло стонала, ласково просила. Он водил пальцами по ее бедрам, останавливаясь и задерживаясь в самом интимном месте, слегка поглаживая, обучая и ценя ее отзывчивость, и с каждым прикосновением забираясь все глубже.

– Я не могу, – выдохнула Кэсси, – я…

– Что не можешь?

– Ждать. Ждать, Я не могу…

– Тогда и не жди.

– Вместе, – проскрипела она. – Я хочу, чтобы это было вместе.

– Тогда терпи. – Хит ласкал ее, дразнил, нашел места, где от его поцелуев у нее захватывало дух.

Кэсси вцепилась ему в волосы, будто хотела остановить его, и… взорвалась, крича и изгибаясь, радуя и возбуждая его. Прежде чем она пришла в себя, Хит подвинул ее тело и вошел в нее. Ее приветствие было жарким и крепким. Едва он начал движение, как она вновь достигла кульминации, еще более громкой, еще более сильной. И он тоже последовал за ней и расплавился в наслаждении, в огне желания, в красоте и в удивлении. Ему хотелось, чтобы это было вечно, продолжалось вечно и захватывало вечно…

Когда Хит снова вернулся к реальности, то обнаружил, что лежит, распростершись на Кэсси, словно не желая оставлять свою собственность.

– Ты можешь дышать? – спросил он немного спустя.

Молчание.

– Кэсси?

По-прежнему ничего.

Он в замешательстве перевернулся на спину и склонился над ней. Кэсси сделала долгий, прерывистый, всасывающий вдох, который перешел в смех.

– Обманщица, – проворчал Хит, ложась на бок и оставив руку у нее на животе.

Она так нежно и ласково улыбалась, что он почти не верил, что это та же Кэсси. Еще одна чарующая черта сложной мисс Миранды.

– Тебе было хорошо? – спросил он, пряча улыбку.

Кэсси толкнула его в бок.

– Это значит «да»?

– Ты и сам знаешь, – проговорила она.

– Да, я слышал громко и ясно.

Щеки у нее порозовели, и Хит удивился. Отважная девушка Кэсси стыдилась своего наслаждения сексом, хотя никто и не сомневался в этом.

– Оставайся со мной, – серьезно попросил он. – Спи со мной.

– Ты только и ждешь, что тебе снова подвернется удача.

Нет, он не ждал удачи, но поддержал ее игривое настроение.

– А что, если жду?

– Тогда я определенно останусь. – Кэсси положила руку рядом с его лицом. – Ты сможешь спать при свете?

– Я сделаю все, что ты хочешь.

Она посмотрела на сияние ночника, потом приподнялась, чтобы поцеловать Хита. Он собрал одеяло и заботливо подоткнул с ее стороны. Когда он почувствовал, что Кэсси расслабилась, то решился спросить:

– Почему ты боишься темноты?

– Не хочу об этом говорить.

– Почему?

– Потому что это глупо.

– Страхи часто бывают глупыми, это не делает их менее реальными.

Она не ответила. Через несколько минут Хит закрыл глаза.

– Мой ангел не найдет меня в темноте, – тихо прошептала Кэсси.

– Расскажи мне о твоем ангеле. – Он притянул ее к себе.

– Когда меня первый раз отправили к дедушке после смерти матери, я не могла ночью спать. Мать умерла ночью, и я догадывалась, что ночью дед тоже может умереть, если я засну. Кто знает, что происходит в уме пятилетней девочки? Но на всякий случай дед поставил в моей комнате ночник, чтобы мой ангел, тот, который предназначен только мне, нашел меня, поцеловал и пожелал спокойной ночи. Тогда я могла уснуть – Голос стал тоненьким, будто и вправду принадлежал маленькой девочке.

Хит прижал губы к ее голове.

– Ты первый человек, которому я это рассказываю. Прежде я никогда не проводила ночи с кем-нибудь. Мне не хотелось, чтобы знали…

– Спасибо за твою веру в меня.

Кэсси чуть-чуть поерзала, но не отодвинулась от него, а прижалась еще плотнее.

– Когда дед умер, мне было девять лет. Я взяла свой ночник к приемным родителям. Дети, в комнату которых меня поместили, жаловались, что не могут спать при свете. Они отобрали у меня ночник. Я визжала, и плакала, и просила. Наконец мне позволили спать в ванной, туда я могла взять ночник. Но очень скоро они постарались от меня избавиться.

Сто ругательств пронеслось у Хита в мозгу. Ведь она была маленькая девочка! Ребенок, потерявший сначала мать, потом деда, похоже, чертовски славного парня.

– Еще у меня был нож, я его никому не отдавала, – Кэсси переменила тон.

– Что за нож?

– Хороший. Дедушка точил и вырезал им игрушки из дерева. Он и меня научил. Когда он умер, это была единственная вещь, оставшаяся мне от него. И еще несколько вырезанных фигурок. Нож у меня, конечно, отобрали. Я нашла его и спрятала. Но социальные работники знали, что у меня есть нож, и всегда докладывали об этом в своих рапортах. Но они не знали, какой скрытной я могу быть. – Кэсси улыбнулась. – Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая.

– Я думаю, что ты отважная. – Неудивительно, что она защищает детей.

– Я устала. – Кэсси зевнула и устроилась поуютней.

– Спи, – ласково сказал Хит. – К тебе придет твой ангел.

Он почувствовал ее улыбку где-то у себя на груди.

– Спасибо, ангел Габриэл.

Минутой позже она уже спала, а Хит думал о прожитой ею жизни. Он вспоминал о Кайле, о его короткой жизни любимого ребенка. Он мог бы жить и теперь, если бы не «эго» и не самоуверенность отца.

По бэби-монитору раздался крик Данни. Кэсси не шелохнулась. Хит встал с постели и тут же укрыл ее, чтобы она могла спать дальше. В противоположных углах комнаты он нашел пижаму и футболку и направился к двери.

– Я тоже пойду. – Кэсси села в кровати. Голая, воинственная и чертовски сексуальная.

– Спи, Кэсси. Ты можешь пойти к нему в следующий раз.

Но она встала, подобрав свою пижаму.

– Я пойду, – пробормотала она.

Хит закрыл глаза и кивнул. А потом ждал, пока она оденется. Вместе, держась за руки, они пошли успокоить своего малыша.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сегодня, подумал Хит, первый день моей новой жизни. Пусть это звучит и банально, но это правда. Садовники закончили расчищать имение, и открылся прекрасный вид вокруг. Машина только что вернулась от механика с прочищенной системой подачи горючего, с обновленным маслом, готовая к путешествию. Она стоит в гараже и ждет Кэсси и Данни. Как только Кэсси вернется с работы, а это случится совсем скоро, они поедут кататься.

Она жила здесь неделю и каждую ночь проводила в его постели, в его объятиях. Смех и свет наконец-то наполнили дом. Хит был в прекрасном настроении.

Он еще не поднял жалюзи у себя в кабинете – еще один серьезный шаг, который предстоит сделать. И он сделает это. Появление Данни не решило все проблемы, но круто повернуло жизнь.

И еще есть Кэсси. Неуловимая, сложная, сексуальная Кэсси, мать и любовница, спасительница детей и заблудших душ. Как бы ему хотелось узнать и понять ее!

Он услышал, как ее машина едет по подъездной дорожке, и пошел ее встречать. Кэсси поставила машину рядом с его.

– Мы куда-то поедем? – спросила она.

– Я подумал, что мы могли бы.

– За восемьдесят дней вокруг света? – улыбнулась она.

– Скорее за шестьдесят минут вокруг города.

– Мне нравится эта идея. Как Данни?

– Уже пять тридцать, а он не плачет.

– Прогресс. – Кэсси ласково обняла Хита.

Раздался телефонный звонок.

– Это, вероятно, Кервин. Я оставил послание, чтобы он позвонил. – Хит заспешил в дом и поднял трубку на мгновение раньше, чем включился автоответчик.

– Хит, это Кервин.

– Спасибо, что позвонил. Ты получил мое послание?

– Да. Я… Не знаю, как тебе сказать. – Кервин вздохнул.

– Что сказать? – Сердце пробило несколько ударов.

– Хит, пришли результаты анализа ДНК. Ты не отец Данни.

– Мы собираемся покататься, – сообщила Кэсси Данни, меняя памперс. Когда она вошла, малыш уже проснулся. Крохотные ручки и ножки пребывали в постоянном движении. Он пинал свое одеяло. – Мы будем праздновать каждое событие в твоей жизни. А сегодня такое событие у твоего папы. Знаешь, он сегодня снова сядет за руль.

Она не слышала, как подошел Хит. Он неожиданно появился рядом.

– Пупок отпал. – Кэсси подняла рубашку Данни и показала Хиту аккуратную пуговку на маленьком животе. – Посмотри. Он прошел инициацию… Что-то случилось?

– Он не мой. – С мрачным выражением Хит смотрел на Данни.

– Что?

– Пришли результаты анализа ДНК. Я ему не отец.

У Кэсси налились тяжестью ноги и свело судорогой живот. Сердце остановилось. Она не могла двигаться. Рука по-прежнему лежала на животике у Дании, а горло сжималось в конвульсиях. Она знала. Она с самого начала подозревала, что Ева солгала Хиту. Ее история была совершенно неправдоподобной. Но Кэсси с первого взгляда полюбила Дании и его предполагаемого отца. Поэтому предпочла игнорировать вероятность обмана. На нее так не похоже не замечать реальность.

– Хит…

– Ничего не говори, – бросил он и вышел из комнаты.

Секундой позже она услышала, как тихо закрылась дверь в его кабинете. Слишком тихо. Она бы предпочла, чтобы он хлопнул дверью или бил в нее кулаками.

Кэсси взяла мальчика на руки и крепко прижала к себе. Она знала, все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Любовь к мужчине. Любовь к ребенку. Один раз она позволила себе поверить, что это возможно…

Кэсси повернула малыша так, чтобы видеть его лицо. Нежное, нежное лицо. Такое беспомощное. Пешка в Евиной игре, жестокой игре. Почему Ева оставила своего ребенка Хиту? Кэсси могла только догадываться. Данни переживет случившееся, привыкнет и полюбит новых родителей. Но как быть с Хитом? Переживет ли он?

А как быть с ней?

Нельзя сейчас позволять себе думать об этом. Какие бы чувства ни кипели в ней, надо оставаться спокойной. Сейчас Данни нуждается в ней больше, чем когда-либо.

Она завернула его в одеяльце и вынесла на воздух. Они обошли все имение, радуясь солнцу и открывавшимся видам. Потом малыш дал знать, что проголодался. Кэсси покормила его, покачала, пока он не заснул, и уложила в его кроватку. Она наклонилась и поцеловала его. «Спи-усни, сладкий пирожок». Рыдания рвались у нее из груди, и Кэсси прижала ладонь ко рту, словно загораживая им выход. Потом она резко повернулась и вышла из комнаты.

Кэсси стояла у подножья лестницы, пока не почувствовала себя достаточно уравновешенной, чтобы пойти к Хиту. Стараясь казаться спокойной, она подошла к кабинету и постучала. Через несколько секунд он открыл дверь.

– Мне не нужно сочувствие, – предупредил Хит. Его лицо побелело от огорчения.

– Конечно. Но нам надо поговорить, что делать дальше. – Кэсси понимала его состояние. Ему сейчас важно держать себя в руках, и она под маской решительности скрывала свои чувства.

– Да. – Тело прямое и застывшее.

– Кроме результата анализа, что еще сказал тебе адвокат?

– Что я должен вернуть Данни… малыша в Службу защиты ребенка.

– Ничего ты не должен.

– Почему?

– Я знаю эту систему и знаю, как с ней работать. Если ты не хочешь отдавать его, можешь не отдавать. Пока не найдется Ева. Или его… кто-то с законным правом забрать его.

– Не понимаю.

– Ева добровольно оставила его тебе. Это принимается в расчет. Ты можешь его обеспечить и заботиться о нем. И, Хит, я не могу отдать его в Службу защиты ребенка. Если ты не хочешь его взять, я сама заберу Данни.

– Ты так говоришь, будто можешь взять его навсегда.

– Нет, не могу. Я знаю, что не могу. Но я рада взять его, пока найдется семья, которая усыновит его.

– Кэсси, почему она это сделала? – Хит потер лицо обеими руками. В его голосе была такая боль, что у Кэсси остановилось сердце.

– Ты ей нравился.

– Что?

– Она выбрала тебя. Потом соблазнила, так? Ты можешь отрицать это, но, держу пари, я права.

Он кивнул.

– Хит, теперь мы знаем, что где-то еще есть отец ребенка. Но она уже должна была знать, что беременна, когда спала с тобой. Она говорила, что уезжает за три недели до рождения ребенка. На самом деле она знала, что ребенок родится раньше, но не хотела, чтобы об этом знали ты и настоящий отец ребенка.

– Неужели у нее не хватило ума принять в расчет, что я могу проверить свое отцовство, сделав анализ ДНК?

– Ева это учитывала, но не сомневалась, что ты полюбишь малыша и будешь бороться за него.

– Я? Бороться за него?

– Да. Ты же все еще не хочешь отказаться от него.

Хит очень долго молчал, а Кэсси изучала его профиль: длинные блестящие волосы, упрямую челюсть, острые скулы и прямую линию носа. Его красивые руки сжимались в кулаки и разжимались.

– Я думал, она придет и заберет его, и боялся этого. Я не ожидал того, что случилось.

– Что ты теперь хочешь делать? – Кэсси старалась держать себя в руках и поддерживать его. Так долго, как удастся. Иначе она сама сорвется, как никогда раньше.

– Что мы будем делать?

Она распрямила плечи и приняла деловой вид.

– Сначала я позвоню в Службу поиска пропавших лиц, проверю, не сообщал ли им кто-нибудь об исчезновении Евы. Потом я поеду в Службу защиты ребенка и поговорю с ними. Надо все делать законно. Может быть, есть шанс усыновить его.

– А если еще кто-то захочет взять его? – возразил Хит. – Кто дал ему жизнь, захочет его взять.

– Этого ты не знаешь. И пока можешь продолжать держать его у себя.

– Конечно.

Это то, что Кэсси хотела услышать, – убежденность в его голосе.

– И потом отдать его, если придется?

– У меня нет выбора. Или есть?

– Тогда у меня много дел. До понедельника Служба защиты ребенка закрыта. Но я могу позвонить своему агенту в Службу поиска пропавших лиц.

– Сделай это сейчас. Отсюда.

– Он, должно быть, уже дома, но наверняка вспомнит фамилию Евы, если она у них есть в списке пропавших. У меня в сумке записная книжка. Я сейчас вернусь.

Ей надо хоть несколько минут побыть без него. В стороне от его печали и от опасности сорваться и показать ему свое горе. Наверное, Хит думает, что она не страдает так, как он. Может быть, и хорошо, если он так думает. Это облегчит расставание не только с Данни, но и с Хитом. Он же не захочет, чтобы она была рядом, когда заберут Данни. Он и так испытывает боль от потери Кайла, и эта боль никогда не пройдет. Боль от разлуки с Данни будет становиться все меньше и меньше. А Кэсси будет каждый день невольно напоминать ему о малыше.

Она сполоснула лицо холодной водой, взяла записную книжку и вернулась в кабинет. Она застала Хита смотрящим вдаль с таким потерянным видом, что ей захотелось обнять его и никогда не отпускать. Но вместо этого она, не сказав ни слова, подошла к телефону и набрала номер.

– Говорите, – произнес голос на другом конце провода.

– Привет, Джонсон, это Кэсси Миранда. Как поживаешь?

– Кэсси, мой ангел! У меня все хорошо, малышка. А как твои дела?

– Работы много.

– А когда ее у тебя мало?

– Послушай, у меня к тебе вопрос. Нет ли у тебя чего-нибудь по исчезнувшей Еве Брукс.

– Брукс. Ничего. Официального, во всяком случае.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты второй человек, который в последнее время справляется о ней.

– Кто еще о ней спрашивал?

Хит весь превратился во внимание.

– Какой-то адвокат, – проговорил Джонсон.

– Кервин Рэдьярд?

– Нет. Позволь мне подумать. Что за черт, кто же это был? Ах, да. Торрэнс. Брэд Торрэнс.

Корпоративный адвокат Хита и босс Евы. Он звонил и ее соседке по квартире, Дарси.

– Хорошо, спасибо. Послушай, позвони мне, если придет что-нибудь. Идет? Я буду ждать.

– Конечно. Удачи тебе.

– Тебе тоже. – Кэсси повесила трубку. – Брэд Торрэнс делал запрос.

– Торрэнс? Ты не находишь это странным?

– И да, и нет. Она пропала из виду. Может быть, компания хотела поговорить с ней о чем-нибудь. К примеру, о страховом пособии как матери. Но тогда звонил бы управляющий по персоналу, а не босс. Не знаю.

Они уставились друг на друга.

– Что ты знаешь о нем? – спросила Кэсси.

– Он женат. Между прочим, жена ждет ребенка. Она должна была родить одновременно с Евой. Я не знаком с ним близко, поэтому почти ничего не знаю.

– Откуда ты знаешь, что его жена беременна?

– Ева сказала.

– С чего у вас зашел такой разговор?

– По-моему, – немного подумав, начал Хит, – она что-то говорила о том, что жена Торрэнса приходила в офис, и будто они сравнивали животы и что-то еще в этом духе. Что ты думаешь? Что он отец? Что у них могла быть связь?

– В этом есть смысл, правда? Ты говорил, Ева настаивала, что на работе она не может признаться, кто отец ребенка. Это может быть связано с тем, что у нее была связь с боссом.

– Босс будет, конечно, стараться все держать в секрете, в особенности если у него беременная жена. – Хит подошел к телефону. – По-моему, мне надо позвонить ему.

Кэсси задумалась.

– Да, наверное. Но не сегодня и не домой. Завтра и на работу. Ты должен быть осмотрительным.

– Я осмотрительный с того дня, как родился.

– Хорошо… – Она замолчала, заметив искорки в глазах Хита. Если в такое время он способен шутить, она может о нем не беспокоиться. Он выживет. – Мудрый парень.

Заплакал Данни. Звук поднимался по лестнице и влетал в кабинет будто неуловимая, хрупкая бабочка. Она посмотрела на Хита. Он стоял с закрытыми глазами.

– Я займусь им, – проговорил он через несколько секунд.

Когда он проходил мимо, Кэсси сжала ему руку. Он остановился на секунду. И пошел дальше. Она осталась в кабинете, давая ему возможность побыть одному. Потом пошла на кухню готовить обед, хотя ни один из них не хотел есть.

Они могли притвориться еще одну ночь, будто ребенок их.

Хит сомневался, хочет ли он, чтобы Кэсси присоединилась к нему в постели. Он не знал, что делать. Он не хотел разговаривать. Не хотел заниматься любовью. Не мог горевать.

«Леттермен» на экране, но Данни нарушил вечернее расписание и крепко спал. Кэсси что-то делала. Хит не знал, что.

Через несколько минут она тихонько постучала в дверь.

– Привет, – она сунула голову, потом вошла в комнату. Купаясь в голубом свете телевизора, она казалась неземной. Но Хит был убежден, что она самая земная из всех, кого он знал.

Она подошла к постели, забралась на нее и села, скрестив ноги, лицом к нему.

– Мне было одиноко.

Он ничего не сказал. Хотя знал, что это обидит Кэсси. Он не придумал, как сказать ей, чего он хотел и чего не хотел.

– Потанцуй со мной, – вдруг решился он под влиянием момента. Это было так неожиданно, но могло отвлечь их от грустных мыслей и серьезных разговоров, к которым Хит не был готов.

Хотя Кэсси и удивилась, но не стала возражать. Он взял ее за руку и поднял с кровати. Хит выключил телевизор, взял другой пульт, и комнату заполнила музыка, медленная, нежная. Кэсси устроилась в его объятиях так, словно родилась в них.

– Ты часто танцуешь? – шепнул Хит ей в волосы.

– Только не медленные танцы. Я хожу с друзьями в клубы. – Ее дыхание щекотало шею. – Кто-то приглашает тебя потанцевать… Мы танцуем, и все.

– Ты не знакомишься в клубах?

– Нет.

– Тебе не предлагают?

– Я не говорю «да». Слишком рискованно.

– Кто-нибудь пристает?

– Нет. Я показываю свою пушку, если начинают приставать. Забавно, как быстро мужчины теряют интерес.

– Ты шутишь.

– Да.

Хит почувствовал улыбку в ее голосе.

– Это очень приятно, Хит.

Да, это приятно. И возбуждающе. Ее груди упирались ему в грудь. Он водил рукой по ее спине, большим пальцем поглаживая позвоночник. В ее теле произошло еле заметное изменение, появилась напряженность. Она чуть крепче прижалась к нему, встала на цыпочки.

– Я никогда не мог понять, как женщины это делают.

– Что?

– Танцуют на пальчиках.

– Так легче следовать за движениями партнера.

– Что ты делаешь, если парень меньше тебя ростом?

– Веду.

Хит засмеялся и сам удивился этому. Ведь он считал себя неспособным смеяться. Он закружил ее на месте, потом откинул назад. Он позволил своим губам проскользить по ее телу и продолжал танцевать. Потом замедлил шаг, и теперь двигались только их тела, но не ноги. Хит обвил ее руками, и Кэсси прижалась лицом к его шее.

Через минуту он почувствовал горячую каплю у себя на коже, она соскользнула под футболку, потом еще одна и еще. Он сглотнул.

Ах, Кэсси, как я желал бы позволить тебе плакать. Но я не могу. Не могу.

– Пойдем в постель, – проговорил он, будто не заметив ее слез.

– Я не хочу… Я не…

– Спать, – прошептал он. – Только спать.

– Хорошо, – облегченно вздохнула она.

В постели, хотя они прижимались друг к другу, между ними образовался барьер. Ни слова не было сказано. Хит знал, что она не спит, но молчал. Потом проснулся Данни.

Разница заключалась в том, что в этот раз Кэсси позволила ему пойти одному.