Текст книги "Лилия и Леопард"

– Очевидно, вам придется оглушить мадемуазель, мой господин, – заметил Джек.

– Я готов это сделать, – с отвращением произнес Ранд.

Ему претила даже мысль об этом, но другого выхода не было. Во внутреннем кармане его камзола находился деревянный эфес шпаги, завернутый в овечью шерсть. Ранд научился пользоваться подобным оружием во время тайных вылазок с братом короля, но ему еще не приходилось бить им женщину. Правда, вред от такого удара сводился к минимуму, просто жертва на некоторое время теряла сознание.

Ранд успокаивал себя тем, что эта крайняя мера необходима для успешного проведения дела: мадемуазель такая крикливая и, конечно же, окажет сопротивление. И все-таки ему становилось не по себе при мысли о том, что нужно совершить насилие над беззащитной женщиной.

Рыцарь смотал веревку и, глубоко вздохнув, решительно сказал:

– Нужно идти.

Они начали осторожно пробираться вдоль разрушенной стены. Тучи настолько сгустились, что вокруг стояла кромешная тьма и двигаться приходилось на ощупь. Впрочем, это обстоятельство не смущало Ранда. Он так тщательно изучил план замка, что мог бы с закрытыми глазами найти спальню мадемуазель де Буа-Лонг, что, собственно говоря, ему сейчас и приходилось делать.

Под покровом темноты мужчины незаметно проскользнули мимо внутренней стражи. Неожиданно где-то внизу залаяла собака. Ранд с Джеком прижались к стене и не дышали до тех пор, пока снова не стало тихо.

Наконец они добрались до цели. Джек остался сторожить у входа в башню, а Ранд начал карабкаться к окну спальни. На этот раз ему пришлось обойтись без веревки, потому что звяканье стального крюка о камни могло разбудить мадемуазель.

Цепляясь за выступы стены, Ранд осторожно подбирался к окну. Ослепительная молния на миг предательски ослепила рыцаря. Он распластался на стене, моля Бога о том, чтобы его никто не заметил. Наконец ему удалось ухватиться за оконный выступ и, подтянувшись на руках, бесшумно проникнуть внутрь.

Некоторое время Ранд оставался неподвижным, словно мраморное изваяние на надгробии. В комнате было тихо и темно. Хоть бы один тлеющий уголек в камине! Ранд напряженно смотрел по сторонам широко открытыми глазами и наконец с трудом различил очертания кровати. Он начал медленно продвигаться вдоль стены и чуть не наткнулся на низкую скамеечку, на которой лежала одежда. Неожиданно Ранд почувствовал слабый аромат лилий и, Боже Всемилостивый… серы! Перед ним возник образ Ли-анны. Неужели она здесь, спит в этой комнате? Может быть, Лианна даже видит сейчас его?!

Нет, успокоил себя Ранд. Герцог Бургундский заверил, что служанки мадемуазель спят в другом месте.

Ранд тяжело вздохнул, затем медленно вытащил деревянный эфес и вплотную приблизился к кровати. Откинув полог, он долго всматривался в темноту. Постепенно его глаза различили небольшую фигурку под одеялом.

Спящая дышала ровно и спокойно. Наклонившись над ней, Ранд уловил аромат мяты и хмеля: девушка, судя по всему, приняла на ночь успокоительное. Он осторожно убрал в сторону косу. Его удивило, какая она оказалась мягкая и шелковистая. Боже правый! Ранд стиснул зубы и, стараясь не думать о благородстве, быстрым движением ударил племянницу герцога Бургундского по голове.

* * *

Боль и ужас туманили сознание, но Лианна все же поняла, что связана. Во рту у нее был кляп, на голове – мешок. Сначала она испугалась, что ослепла, но потом догадалась, что это из-за плотной мешковины на голове у нее перед глазами сплошной мрак.

Лианна попыталась повернуться, но почувствовала, как грубая влажная ткань неприятно царапает лицо. Боже мой! Ее связали и положили в мешок словно куропатку!

– Она шевелится, мой господин, – раздался чей-то приглушенный голос.

Лианна испуганно замерла, сердце ее ушло в пятки: говорили по-английски. Она снова с ожесточением рванулась и поморщилась от боли. Бог мой, как безжалостно впивались веревки в ее нежное тело!

– Наконец-то, – прошептал кто-то другой. – Здесь мы и причалим.

Причалим! Лианна похолодела от страха, ее била крупная дрожь. Теперь стали понятны все эти толчки и покачивания: они плыли на лодке. Вода! Лианна почувствовала, как ледяная рука сжала ее сердце; она судорожно схватила ртом воздух.

– Люди Гокура!

Странно, но ей показалось, что где-то она уже слышала этот голос. Лодка качнулась, и страх охватил девушку с новой силой.

Англичане притихли. Даже в таком состоянии Лианна чувствовала их напряжение. Люди Гокура! Может быть, они находятся поблизости?! Сделав глубокий вдох, девушка попробовала закричать. Несмотря на кляп, ей удалось издать приглушенный отчаянный вопль.

– У нее отличные легкие, – раздался шепот. – Кричит, как торговка рыбой. Думаете, мы сумеем добраться до лошадей, мой господин?

– Не будем же мы сидеть здесь и ждать, пока нас схватят.

Голос снова показался Лианне знакомым, но времени для раздумий не было: крепкие руки сжали ее точно в тисках.

Неожиданно гром с треском разорвал напополам небо у них над головой, пошел дождь. До Лианны долетели приглушенные английские проклятия, и тот же голос прошептал:

– Здесь нам не причалить, мой господин. Вброд тоже не добраться: слишком глубоко. Придется плыть.

– Нет! – попыталась закричать Лианна, но сильные руки уже подхватили ее и опустили в воду.

Вода.

Холодная и безжалостная. Вот уже намокли ноги, спина. Ужас стальными когтями схватил Лианну за горло. Она уже видела себя тонущей: вот вода медленно смыкается у нее над головой, забирая ее дыхание и жизнь…

Ее жизнь… и еще одну жизнь, которая, как она подозревала, уже билась у нее внутри. Лианна с отчаянием подумала о том, что теперь уже никогда не увидит Ранда, не родит от него ребенка, и это придало ей силы. Сопротивляясь, она уперлась в грудь англичанина локтем. Тот негромко выругался и крепче обхватил свою ношу.

– Иисус! Не урони ее. Она же камнем пойдет ко дну!

– Не искушайте меня, мой господин, – последовал ответ.

Ненависть придала Лианне смелости, она стала извиваться, пытаясь вырваться, совершенно не думая о том, что если даже освободится из железных объятий, то сразу же утонет.

Англичане о чем-то горячо спорили, но Лианна ничего не слышала, совершенно потеряв от страха голову, кровь бешено стучала у нее в висках. Она уже считала, что смерть неизбежна, но похитители наконец выбрались из реки и теперь бежали по твердой земле.

Лианна тяжело дышала и всхлипывала. Господи, когда же закончится эта пытка? Неожиданно откуда-то издалека послышались крики. Может, люди Гокура все-таки успеют освободить ее?!

– Мой господин, она сопротивляется, как дьявол, я не могу развязать ее.

В ту же секунду ловкие сильные руки перекинули Лианну через седло, словно промокший мешок с зерном, англичанин уселся позади нее и пришпорил коня. Какое-то время слышался лишь топот копыт и тяжелое дыхание похитителей. Лианна напряженно вслушивалась, стараясь определить, нет ли за ними погони, но боль во всем теле и пережитый страх мешали ей сосредоточиться.

Лежа поперек седла, Лианна с ужасом думала о том, что не вынесет такой бешеной скачки и, в конце концов, потеряет ребенка. Ее мысли опять вернулись к Ранду. Завтра он будет ждать ее в заветной рощице. Лианна представила, как он стоит среди деревьев и солнце играет в его волосах, вспомнила руки Ранда на своем теле… Казалось, еще немного и ее сердце разорвется от невыносимой боли. Ненависть к похитителям переполняла Лианну, придавая ей силы.

Девушка давно потеряла счет времени и мечтала только о том, чтобы все это поскорее закончилось. Неожиданно в воздухе что-то просвистело.

– О Господи! – воскликнул один из англичан. – Стрела пролетела чертовски близко!

Страх и отчаяние снова охватили Лианну, она была готова разорвать зубами этот проклятый мешок на голове. Ничего не видя вокруг, девушка чувствовала себя совершенно беспомощной, а мысль о том, что в любой момент ее может пронзить стрела, просто приводила в ужас.

– Не обращай внимания, скачи вперед, – приказал чей-то сердитый голос.

«Как грубо звучит английский, – с неприязнью подумала Лианна. – Но этот голос…»

Вскоре крики усилились. К топоту копыт присоединились еще какие-то звуки: Лианна поняла, что теперь они скачут по деревянному настилу.

– Поторопитесь, мой господин! Мы должны успеть закрыть перед ними ворота.

Лианна опять услышала леденящий душу свист стрелы, и в ту же секунду где-то совсем рядом раздался сдавленный стон. Затем она различила скрежет закрываемых ворот, что могло означать только одно: ее доставили в какую-то крепость. Сильные руки сняли Лианну с седла и передали кому-то другому. Девушка выгнулась дугой, не желая, чтобы к ней прикасались.

– Ваша племянница, сэр, – мрачно произнес ее похититель.

* * *

Ранд шел по двору крепости Ле-Кротой, ничего не видя перед собой. Следом тащился Джек, усталый, но бесконечно довольный, его озорное лицо сияло от сознания одержанной победы. Дождь лил, не переставая, однако ни тот, ни другой, казалось, не замечали этого.

– Мы все-таки похитили ее, мой господин! – воскликнул Джек. – Я, правда, ни на секунду не сомневался в этом… – он запнулся, увидев мрачное лицо Ранда, и протянул ему кожаную фляжку. – Выпейте. Это поможет вам все забыть.

По-прежнему не говоря ни слова, Ранд забрал из рук Джека фляжку и понуро зашагал прочь. Дойдя до стены, он без сил прислонился к ней. Затем Ранд откупорил фляжку и стал медленно потягивать ее содержимое.

Ему было не по себе от всего того, что он сделал. Похищение, предательство, да к тому же еще и убийство Мондрагона – все это легло на Ранда тяжелым бременем. Впервые в жизни он чувствовал себя таким разбитым и опустошенным.

Ранд надеялся, что мадемуазель осталась цела и невредима, но прекрасно понимал, что нанес ей жестокое оскорбление, от которого она вряд ли когда-нибудь оправится. Конечно, Беллиан была виновата: бросила вызов королю Англии, впустила в замок каких-то разбойников, но все же она не заслуживала такого обращения.

Наконец вино горячей волной разлилось по его жилам, давая Ранду возможность забыться. Он усмехнулся и только теперь вспомнил о раненой руке.

В темноте кровь казалась черной. Ранд закатал разорванный рукав и безучастно уставился на глубокую рану, след острой стрелы. Он плеснул на нее вина из фляжки, как это делают лекари на полях сражений, и совершенно не почувствовал боли, словно это была не его рука…

Наконец мокрый мешок упал на пол, и Лианна зажмурила глаза от яркого света. Потом ее изумленному взору предстал не кто иной, как герцог Бургундский в богатом, расшитом золотом бархатном камзоле. Когда же Лианне вытащили изо рта кляп, с ее губ сорвалось такое неприличное ругательство, что дядя недовольно поморщился.

Его лицо, освещенное факелами, сразу стало властным и холодным.

– Я не позволю тебе ругаться при мне, как последней нищенке!

Лианна нетерпеливо дернулась, пока кто-то сзади возился с веревками на ее запястьях. Она вся кипела от негодования и обиды. Немного успокоившись, Лианна осмотрелась и, к своему удивлению, узнала этот красиво обставленный зал. Боже мой, да ведь она находилась в Ле-Кротой, в двадцати милях от дома…

– Вы без колебаний приказали связать меня и вытащить из постели, чтобы доставить сюда, – Лианна обвела насмешливо глазами зал. – Где же тот английский «проклинальщик», который, как спаниель, бросился служить вам? Или он быстренько улизнул словно самый последний трус?

Герцог Бургундский приказал племяннице следовать за ним.

– Это задание показалось ему таким же отвратительным, как и тебе. Без всякого сомнения, он решил не подвергать тебя еще большему унижению и ушел, чтобы ты не предстала перед ним в таком неприглядном виде.

Лианна зябко поежилась в своем мокром одеянии.

– По его милости я нахожусь в таком виде!

Ей хотелось закричать, заплакать, убежать отсюда. Но она прекрасно знала, что будет немедленно схвачена вассалами герцога. Уж ее-то не мог обмануть их безучастный вид.

Ничего, она как-нибудь вырвется отсюда, а пока нет смысла нестись куда-то сломя голову. Лианна поклялась себе, что ничто не удержит ее от возвращения в Буа-Лонг… в объятия Ранда. По-прежнему негодуя, она стала подниматься по лестнице вслед за своим дядей.

Верхняя комната в круглой башне, куда герцог привел Лианну, поражала своим богатым убранством, начиная от роскошных гобеленов на стенах и кончая резными ножками огромной кровати.

Девушка пристально посмотрела на герцога: при свете камина он выглядел не таким уж свирепым, скорее, хмурым и озабоченным. Лианна тяжело вздохнула. Ей нужно постараться забыть, что перед ней дядя Жан, человек, который в детстве часто сажал племянницу к себе на колени и рассказывал о своих подвигах в Париже. Все это осталось в прошлом. Мадемуазель де Буа-Лонг и Жан Бургундский стали врагами.

– Что ты теперь собираешься со мной делать? – с вызовом спросила Лианна.

Герцог холодно посмотрел на племянницу.

– Завтра ты выйдешь замуж за барона Лонгвуда. Я буду присутствовать на брачной церемонии.

Лианна рассмеялась, почувствовав при этом, что после крика во время похищения у нее болит горло.

– Уж не собираешься ли ты склонить меня к двоемужию, дядя?

– Вовсе нет.

Его уверенный тон заставил Лианну похолодеть. Или дрожь была вызвана морским ветром, ворвавшимся в распахнутое окно? Она зябко поежилась и нервно потерла руки.

– Я все еще замужем за Лазарем Мондрагоном.

Герцог по-прежнему не сводил с Лианны холодного взгляда.

– Он мертв.

Лианна в ужасе отпрянула и оперлась о спинку стула.

– Ты убил его?

– Нет, – покачал головой Жан Бургундский. – Произошел несчастный случай: он утонул в Сене.

– Несчастный случай?! Интересно, дядя, – ледяным тоном произнесла Лианна. – Не такой ли это несчастный случай, который произошел с братом короля Карла, Луи Орлеанским?

Герцог весь напрягся, словно получил пощечину, глаза гневно сверкали. Она поняла, что ее слова разбередили старую рану его бесчестья.

– Ты всегда забывала о своем месте. Предлагаю вспомнить о нем хотя бы сейчас.

Где-то глубоко внутри Лианне хотелось, чтобы дядя отрицал свою причастность к убийству Луи Орлеанского, но его ярость лишь подтвердила то, во что ей так невыносимо было поверить. А теперь Лазарь. Конечно, он использовал, предал ее, но все же его жизнь – слишком высокая цена за вероломство.

«Будь ты проклят, Лазарь, – в сердцах подумала Лианна. – Тебе следовало бы хорошенько подумать, прежде чем отправляться в Париж по приказу герцога Бургундского». Она тоже чувствовала себя виноватой в том, что не послала за мужем, не вернула его назад.

– Итак, я – вдова, – глухо произнесла Лианна.

– Завтра ты опять станешь женой, – дядя успокаивающе пожал ее холодные пальцы. – Тебе сразу нужно было выходить за Энгуиранда Лонгвуда.

Лианна отдернула руки.

– За этого прислужника короля Генриха? Да я презираю его. Ты навязываешь мне мужа без моего согласия!

– Меня вынуждает так поступить твое упрямство. Сразу же после свадьбы силы Лонгвуда и мои освободят Буа-Лонг от Гокура.

Услышав это, Лианна тотчас забыла о мокрой одежде и своих растрепанных волосах.

– Ты слишком много о себе воображаешь, дядя! Думаешь, я смиренно пойду к алтарю?! – она гордо вскинула голову.

– Конечно, – одними губами улыбнулся герцог. – Такова моя воля, ведь я – герцог Бургундский.

– Я не позволю тебе так поступить со мной! Я никогда не выйду замуж за английского «проклинальщика «!

Жан Бургундский смерил племянницу ледяным взглядом.

– Если ты откажешься вступить в брак, мне придется отправить тебя в монастырь и подарить Буа-Лонг барону.

Сердце Лианны упало.

– Ты… ты не можешь отобрать мой дом.

Герцог ничего не ответил, но его властный взгляд словно пригвоздил ее к месту. Лианна стояла совершенно опустошенная и разбитая, понимая, что проиграла.

– Я надеюсь, – тихо произнесла она без всякого выражения, – что ты позволишь мне, по крайней мере, соблюсти траур.

Дядя шагнул к ней, звякнув кольчугой, – Ты потеряла всякое право на мою снисходительность после того, как позвала в Буа-Лонг Гокура.

– А ты потерял всякое право на мою преданность после того, как обручил меня с английским «проклинальщиком».

Герцог немного смягчился.

– Успокойся, милая. Я пошлю за горячей водой и снотворным.

Лианна вдруг почувствовала, что смертельно устала. «Ребенок», – промелькнуло у нее в голове. Неужели она выйдет замуж, нося под сердцем ребенка Ранда?

Когда герцог Бургундский направился к двери, Лианна негромко спросила:

– Как ты мог так поступить со мной и с Францией?

Он повернулся, его взгляд выражал бесконечную заботу.

– Потому что я люблю тебя, моя дорогая, и люблю Францию. Я не хотел видеть тебя замужем за таким человеком, как Мондрагон, и я не могу равнодушно смотреть, как гибнет Франция, потому что Арманьяк управляет королем Карлом и играет на его безумии.

Герцог решительно открыл дверь, за которой Лианна заметила неподвижные фигуры двух стражников.

– Отдыхай, – почти ласково произнес он. – Завтра твоя свадьба.

Глава 9

– Я не надену платья, которые привез мне англичанин.

Лианна увернулась от служанки, которая терпеливо, наверное, уже в сотый раз пыталась вплести в ее волосы нитку жемчуга.

– У тебя нет выбора.

Маргарита Баварская, тетя Лианны, снисходительно улыбалась, стоя у открытого сундука. Полуденный свет, проникающий через окно, падал на ее красивое, точно сошедшее с немецкой гравюры, лицо.

Лианна вспыхнула от негодования.

– Но я оказалась здесь в ночном одеянии вовсе не по своему выбору.

– Ты говоришь глупости, Беллиан. Я считаю, что ты должна быть благодарна барону за то, что он привез такое великолепное приданое.

Герцогиня грациозно махнула унизанной кольцами с бриллиантами рукой в сторону сундука, который был доверху наполнен венецианскими шелками, парчой, бархатом, тончайшим бельем. Затем Маргарита наклонилась и извлекла роскошный синий плащ, отороченный серым мехом.

– Этот беличий мех, должно быть, стоит небольшого состояния.

– Мне искренне жаль белочек: их убили в угоду моде.

Лианна снова увернулась от рук служанки. Лицо Маргариты стало суровым.

– Я не позволю, чтобы своим упрямством ты позорила дом герцога Бургундского. Женщина должна повиноваться, такова ее доля. Мои собственные дочери никогда не смели перечить мне. Маргарита, например, замужем за дофином Луи. Ей предстоит стать королевой Франции.

– Возможно, ей будет нечем управлять, если я отдам Буа-Лонг англичанам.

– Ни ты, ни я не можем судить об этом, – отрезала Маргарита. – Беллиан, ты сейчас же позволишь моим девушкам одеть тебя.

Лианна холодно посмотрела на нее. Да, годы супружества с Жаном Бургундским закалили волю Маргариты. Теперь она даже соперничала со своим мужем.

– А если не позволю?

– Думаю, вчера твой дядя объяснил тебе все достаточно ясно. Ты знаешь, что он не меняет своих решений.

Лианна промолчала. Отказ от брака с англичанином грозит ей заточением в монастырь, если только… Она бросила взгляд на окно: за открытыми деревянными ставнями была железная решетка. Замок находился на песчаном полуострове, в этом месте Сомма впадала в море. А что, если каким-нибудь образом вылезти в окно?..

Лианна ухватилась за эту мысль и стала развивать ее дальше. Лазарь мертв. Если ей удастся убежать отсюда и добраться до Ранда, она убедит его жениться на ней. Он любит ее и полон благородства. Несомненно, Ранд не откажет ей, особенно если узнает о ребенке. Затем Лианну охватил страх: дядя мог избавиться от Ранда так же, как он это сделал с Лазарем…

Девушки герцогини воспользовались неподвижностью Лианны и наконец переодели ее. Занятая своими мыслями, она едва замечала, как ловкие руки убирали ей волосы жемчугами и серебряной сеткой, облачали в бледно-голубое платье, отделанное серебром.

Лианна опять повернулась к окну, зашуршав пышными рукавами. Далеко внизу находился ров, заполненный водой. Мысль о воде заставила ее содрогнуться от ужаса. Но прежде чем добраться до нее, нужно еще спуститься вниз. Сумеет ли она преодолеть такую высоту?

Довольно бесцеремонный толчок в бок прервал размышления Лианны.

– Леди, с вами разговаривает ваша тетя.

Она подняла глаза и увидела перед собой улыбающуюся Маргариту.

– Ты просто очаровательна, моя дорогая, – сказала герцогиня. – Какие у тебя чудесные светлые волосы. Ты пользуешься ромашкой? Шафраном?

Окрыленная надеждой, что сможет убежать отсюда, Лианна улыбнулась в ответ.

– Возможно, все дело в том, что мне приходится иметь дело с известью, тетя.

Маргарита недовольно поджала губы.

– Надеюсь, ты когда-нибудь прекратишь свои странные занятия?

– Никогда, – твердо заявила Лианна.

Честно говоря, ее уже начинала раздражать возня служанок с прической. Наконец все было сделано, и на Лианну набросили длинную вуаль.

– Подойдите сюда, моя леди, – прощебетала самая бойкая из девушек. – Посмотрите, какая принцесса получилась из вас.

Лианна позволила подвести себя к огромному, во весь рост зеркалу в позолоченной раме и с изумлением уставилась на свое отражение в отполированной стали. Искусные руки портнихи герцогини подогнали платье точно по ее фигуре. В складках вуали сверкали жемчужины и аквамарины; драгоценный камень цвета морской волны слезинкой спускался на лоб Лианны. Широкие рукава, украшенные множеством крошечных колокольчиков, довершали наряд, придавая ей вид роскошно придворной одетой дамы.

Но все это были дары английского барона. В этом великолепном наряде Лианна чувствовала себя узницей, об этом же постоянно напоминали шаги охранников за ее спиной.

Маргарита отправилась в часовню; тяжело вздохнув, Лианна последовала за нею. Сначала она хотела было броситься к окну, но мысль о том, что в комнате находятся служанки, а за дверью – стражники, отрезвила ее. Сердце девушки согревала надежда, что они еще увидятся с Рандом. В конце концов, это принудительное замужество не такое уж огромное препятствие для встреч с ним.

Мысль об этом придала Лианне силы. Она расправила плечи. На ее лице появилось прежнее холодное высокомерное выражение. Встречи с Рандом изменили Лианну, сделав более мягкой, чувствительной, но из-за англичанина она опять превратится в прекрасную расчетливую и неприступную владелицу замка, бесстрашную мечтательницу, которая избегает людей, не желая раскрывать перед ними свою душу. Так оно и будет.

Конечно, ей придется изворачиваться и хитрить, но Лианна твердо решила не сдаваться. Да, она выйдет замуж за англичанина, но не станет ему покорной женой. Злая улыбка искривила ее губы. Если подозрения подтвердятся, то скоро она преподнесет барону французского наследника, ребенка Ранда. Справедливость восторжествует!

Лианна решительно вздернула подбородок. Она – мадемуазель де Буа-Лонг, дочь Эймери-Воина и не позволит фавориту короля Генриха отобрать у нее власть.

Бросив в зеркало последний взгляд на свое надменное лицо и холодные глаза, Лианна отправилась в часовню дожидаться своего жениха.

* * *

Ранд неторопливо шел по открытой верхней галерее к часовне. Воздух после дождя был свеж и прозрачен. Ранд остановился у одной из арок и посмотрел вниз на внутренний дворик: несколько женщин вышли из круглой башни и направились в часовню.

Он скользнул по ним рассеянным взглядом, холодно отметив про себя, что серебряно-голубой наряд очаровательно выглядит на невесте. Потом вспомнил, как она била кнутом своего слугу, и подумал, что красный цвет больше подходит ее характеру.

Ранд по привычке хотел дотронуться до талисмана короля Генриха, но вспомнил, что выбросил его, и полный мрачных размышлений двинулся дальше. Не пройдя и двух шагов, он замер, готом, не веря своим глазам, еще раз взглянул вниз. Что-то знакомое почудилось ему в закутанной вуалью фигуре женщины. Он видел ее только со спины, но движения невесты напоминали Ранду… Рыцарь тихо выругался, отгоняя прочь образ Лианны.

Внезапно его ладони стали мокрыми от пота, Ранд в волнении схватился за каменный выступ арки. Безуслсзно, что-то привлекало его в этой девушке. Сощурившись от яркого весеннего солнца, он с бьющимся сердцем смотрел, как она легко и решительно шагает впереди остальных женщин.

Ранд вспомнил Лианну: вот она идет с ним рядом, и подол легкого платья колышется у ее стройных ног, вот она горячо защищает свою покровительницу, вот она задумчиво стучит пальчиками по подбородку.

Голос Джека Кейда вернул Ранда к действительности.

– Все готово, мой господин. Вот кольца, – он бросил веселый взгляд на женщин во дворике. – Вижу, что невеста ждет вас.

– Моя невеста… – Ранд растерянно посмотрел на Джека.

Из-за вуали, на которой, переливаясь на солнце, сверкали бриллианты, он не мог рассмотреть ее лица. Но вот девушка остановилась у дверей часовни и повернулась, постукивая пальчиком по подбородку.

Сердце Ранда радостно забилось.

– О Боже! Лианна! – воскликнул он и бросился бежать.

* * *

Доспехи, видневшиеся из-под роскошных одежд герцога Бургундского, ярко блестели на солнце. Он подошел к Лианне и ласково взял ее за обе руки.

– Беллиан, ты выглядишь так…

Она вырвалась от него.

– Не думайте, что я охотно иду на это, – в голосе и в глазах девушки был лед.

Герцог опять схватил ее за руки, на этот раз крепко стиснув их, потом наклонился и с явной угрозой произнес:

– Мое терпение лопнуло. Я заставлю тебя вести себя подобающим образом.

Притворяясь безразличной, Лианна окинула надменный взглядом толпу, собравшуюся возле часовни. Архиепископ Тура с серьезным видом стоял неподалеку, облаченный в богатые одеяния. Английские рыцари с ненавистным леопардом на одежде смотрели на невесту, раскрыв рты. Челядь замка тоже пялила на нее глаза. Рядом с архиепископом стоял еще один священник. У него было грубоватое лицо типичного сакса. Набожность, которую он старательно изображал на своей физиономии, показалась Лианне наигранной. Из-под рясы у него выглядывали кожаные манжеты, вроде тех, что надевают для соколиной охоты.

Соколиная охота… Девушка вспомнила, как однажды Ранд упоминал об одном священнике, который страстно увлекался соколиной охотой… Внутри у нее все оборвалось, кровь застучала в висках. Ранд… Это имя могло быть уменьшительным от…

– Энгуиранд Лонгвуд! – провозгласил ее дядя.

Лианна повернулась, с трудом подавив крик, готовый вырваться у нее из груди.

Одетый в белый плащ с золотым леопардом к ней быстро приближался… Ранд. От него исходила сила и уверенность, чистые изумрудные глаза искрились радостным возбуждением, на лице было выражение, которое Лианна видела у него сотни раз и которое заставляло таять ее сердце, в золотистых волосах играло полуденное солнце.

Господи, помилуй, Энгуиранд Лонгвуд, Ранд! Она вся задрожала.

Герцог Бургундский подтолкнул Лианну ему навстречу. Пальцы девушки, сжатые в кулаки, были холодны как лед. Она надеялась, что таким же ледяным покажется Ранду и взгляд, которым Лианна смерила его с головы до ног.

– Ты… – с ее губ сорвался хриплый шепот.

– Об этом я даже не мог и мечтать, – пробормотал Ранд, наклоняясь и целуя Лианну в щеку. – Все мои молитвы не сумели бы сделать меня более счастливым, чем сейчас.

Она отшатнулась, уязвленная его поцелуем, его словами. Сердце Лианны готово было разорваться от такого предательства. Человек, который предложил свою дружбу, перевернул всю ее жизнь, оказался… «проклинальщиком», тем, кто похитил, унизил ее, кто собирался завладеть ее замком, ее достоинством! О, Пресвятая Дева Мария! Возможно, она носит под сердцем его ребенка. Не будет французского наследника, а будет ребенок англичанина…

Лианна не могла оторвать взгляд от лица Ранда – такого радостного, такого невинного.

– Начнем церемонию, – раздался голос герцога.

Звенящим от волнения голосом архиепископ Тура благословил кольца с бриллиантами, которые держал перед собой на бархатной подушечке Джек Кейд. Лианна узнала в нем того самого противного посланника, которого она когда-то выдворила из Буа-Лонга.

Было торжественно зачитано брачное обязательство, согласно которому вое, чем раньше владела Лианна: замок, земли, даже ее тело – отдавалось Энгуиранду Фицмарку, первому барону Лонгвуда. Итак, с этой минуты она принадлежит ему, но про себя Лианна поклялась, что он никогда не получит ее сердца.

Наконец архиепископ подошел к заключительной части церемонии и призвал к обоюдному согласию. Лианне хотелось во весь голос выразить свой протест, но, поймав гневный взгляд герцога, она подавила этот отчаянный порыв.

– Пусть подойдет тот, кто отдает невесту.

Герцог Бургундский крепко сжал руку Лианны.

– И пусть он отдаст ее тому, кому она станет законной женой.

Бессильная ярость охватила Лианну, когда она почувствовала, как дядя вложил ее руку в ладонь Ранда. Это прикосновение вызвало легкое возбуждение. Вздрогнув, как от пушечного выстрела, она отпрянула в сторону. Ей было невыносимо стыдно за себя. Как она могла желать человека, который обманул, использовал ее, разбил сердце и лишил невинности?!

«Не ты ли сама, – сказал ей внутренний голос, – так стремилась к тому, чтобы отдать ему свою невинность? Вот расплата за твои чувства!»

Ранд совершенно не догадывался, что происходит в душе Лианны. Лицо его светилось любовью, но теперь-то она знала, что это была ложь. Он взял из рук Джека меньшее из двух золотых колец и принялся поочередно надевать и снимать его на три пальчика правой руки Лианны: во имя Отца, Сына и Святого Духа. Затем Ранд торжественно надел кольцо на ее левую руку.

Его голос эхом раздался в заполненном людьми дворе.

– С этим кольцом я беру тебя в жены, этим кольцом я тебя почитаю, и все, чем владею, я делю с тобой.

Слезы обиды застилали глаза Лианны, она до боли закусила губу, чтобы не выдать себя. Слова его клятвы звучали, как любовная песня, задевая чувствительные струны ее души и заставляя дрожать от волнения.

Девушки герцогини Маргариты дружно вздохнули, во все глаза рассматривая красивого англичанина. Их восхищенный шепот раздражал Лианну.

Негнущимися пальцами она взяла другое кольцо, проделала с ним то же, что и Ранд, и ровным, безжизненным голосом произнесла клятву. Ранд, наконец, почувствовал что-то неладное и весь напрягся. Итак, Лианна дала ему почувствовать свое недовольство и сбила с него излишнюю самоуверенность.

Она закончила свою клятву, но продолжала стоять неподвижно, прекрасно зная, что должно за этим последовать, и сопротивляясь этому всеми фибрами своей души.

– Мы ждем, моя леди, – холодно напомнил герцог.

– Нет, – прошептала Лианна. – Нет, я не буду…

– Ты подчинишься своему супругу.

Таким образом герцог Бургундский решил наказать ее за то, что она пригласила в Буа-Лонг его врага.

С пылающими щеками Лианна медленно опустилась на колени и низко склонила голову, показывая свое полное подчинение мужу. Глаза ее были закрыты. Обманом и предательством Лианна потеряла все, а это вопиющее унижение лишило ее последних сил.