Текст книги "Бойся, я с тобой"

Вопрос № 2. Сожалеет ли он о том, что издевался надо мной? Винит ли себя?

Исчерпывающе, на мой взгляд, на этот вопрос отвечает Сэм Вакнин:

«У него заниженная способность сопереживать, так что он редко испытывает сожаление за свои действия. Он почти никогда не ставит себя на место своих «жертв». Собственно, он вообще не считает их жертвами! Очень часто нарцисс ощущает себя самого жертвой лишений и дискриминаций. Конечно, он ощущает стеснение, потому что достаточно умен, чтобы понимать, что что-то с ним по большому счёту не так. Он сравнивает себя с другими, и итог не всегда утешителен.

Неким смутным образом он даже сожалеет за тех, на кого он обрушил последствия своего расстройства личности. Он знает, что они несчастливы, и понимает, что это как-то относится к нему лично. Большей частью он использует даже это для возвеличивания самого себя: бедняги, они никогда не могут целиком его понять, они столь враждебны. Неудивительно, что они так подавлены».

«Они считают, что у них все в порядке, а все неудачи объясняют тем, что мир недостаточно хорош, – считает психолог Анна Карташова. – Неудачи в отношениях – значит, партнер недостаточно старается, неудачи на работе – значит, коллеги недостаточно компетентны, или у них плохой характер. Но в себе он причин не видит».

Вопрос № 3. Что ему от меня было надо?

 
Ich brauche vieles
Und viel davon
Und nur für mich
Nur für mich
Von allem was man haben will
Brauche ich zehn mal so viel
Ich werde nie satt.
 

(Rammstein)

 
(«Мне нужно много всего,
И даже более того.
И только для себя,
Только для себя.
Мне нужно в десять раз больше
Всего, о чем можно мечтать.
Я никогда не смогу насытиться!»)
 

Чего им надо? Примерно того же, что и «нормальным» людям – обожания, восхищения и т. д. Но то, что мы в силу адекватной самооценки и устойчивого «я» используем лишь в качестве подпитки, для нарцисса составляет весь рацион. Причем, получаемой еды им всегда мало. Почему?

Дело в том, что они постоянно живут в страхе, как их воспринимают другие и постоянно же сомневаются, что чувства, которые к ним испытывают, мимолетны и неглубоки, как их собственные. «Любят ли меня на самом деле? Или только обманывают, как я это делаю сам?» – рассуждает нарциссист и буквально выбивает из вас все новые и новые подтверждения вашего особого к нему отношения.

«Если нарцисс не получает постоянно похвалу, признания и одобрение, он чувствует себя обездоленным и отверженным, и это вызывает в нем сильнейшую тревогу, – пишет Елена Емельянова. – Эти обстоятельства заставляют изнеженно-обездоленного человека одновременно стремиться к созданию близких отношений и бояться их. К тому же он не привык активно привлекать к себе внимание и сообщать о своих желаниях. Окружающие должны сами заметить его, самостоятельно догадаться, чего он хочет, и сделать все возможное, чтобы их отношения сложились».

Но сколько бы обожания и восхищения не дарила ему жертва, нарциссисту надо еще, еще и еще. И на первых порах жертва радостно дает ему все это. Ведь он так эмоционально изголодался, бедненький!

Но вскоре наступает момент, когда вы начинаете сомневаться во взаимности, которую поначалу декларировал нарциссист. У вас возникает ощущение, что помимо вашего желания «кто-то» очень «хитрый» начал вести игру в одни ворота, что некто бесконечно Офигенный попросту позволил вам его любить! Это противоречие между чувствами, заявляемыми Неотразимым, и их реальным проявлением приводит жертву в замешательство на стадии Проб пера, Ледяного Душа и Закручивания Гаек (я настаиваю, что считать любовью отношение перверзника на этапе Соковыжималки здравомыслящий человек не может). Так, довольно скоро вам становится понятно, что вас откровенно юзают. «Но почему так произошло? – спрашиваете себя вы. – Куда ушла взаимность?»

«Нарцисс нещадно эксплуатирует и опустошает («пожирает») свои сэлф-объекты – людей, которые подпитывают наше чувство идентичности и самоуважения своим подтверждением, восхищением и одобрением, – пишет психотерапевт Андрей Бабин. – Его мучает неодолимый нарциссический голод, поскольку нарцисс, в сущности, пуст внутри, его истинное «Я» осталось в зачаточном состоянии, и он человек лишь постольку, поскольку ощущает свое ложное «Я» как настоящее (этот феномен я разъясню чуть ниже – Прим. Авт). Для злокачественного нарцисса, в сущности, нет людей, кроме него. Другие – лишь зеркала, подтверждающие факт бытия нарцисса, и лишь в этом их предназначение и горькая жизненная необходимость для нарцисса».

Просто удивительно, насколько наши «друзья» всеядны. Они могут питаться не только восхищением, обожанием, почитанием, одобрением, но и трепетом, и даже страхом. А вот зрелая любовь «нормального» человека с ее требовательностью, искренностью, открытым формулированием собственных ожиданий и вопросов к партнеру, в качестве «еды» у нарциссистов не котируется, а, наоборот, становится для него источником «напряга». «Ложное Эго предпочитает лесть, внимание и даже страх зрелым любовным отношениям», – пишет Сэм Вакнин.

Нарциссист настолько зависим от нарциссического ресурса, что бессознательно делит людей на тех, с кого есть что взять и тех, кто «пуст».

«Установка таких пациентов по отношению к людям является или задабривающей (и тогда они извлекают из людей все, что им нужно, а затем отбрасывают их в сторону), или же боязливой и опасливой: другие могут на них напасть, могут использовать их и заставить им подчиняться, – пишет Отто Кернберг. – Они относятся к окружающим с необыкновенной завистью: идеализируют тех, от кого ждут приношений своему нарциссизму; тех же, от которых ничего не ждут (нередко своих прошлых кумиров), презирают и относятся к ним с уничижением. Часто в своих взаимоотношениях с другими людьми они играют роль эксплуататоров или паразитов. За поверхностной обаятельностью и заинтересованностью можно разглядеть холодность и жестокость».

Нарциссический ресурс – наркотик Неотразимого. Он от него зависим психологически и даже физически, поскольку, не получив «дозы», испытывает сильную боль, которая может угрожать жизни. Так утверждает Сэм Вакнин и, думается, не преувеличивает. Особенно сильную «ломку» нарциссист переживает, когда на него обрушиваются серьезные неприятности – развод, финансовые проблемы, понижение в должности.

Некоторые жертвы наивно полагают, что смогут манипулировать нарциссистом, приучив его к «кормушке» и затем выдавая еду «по карточкам». Насколько это реально, разъясняет Отто Кернберг:

«Поскольку им очень нужно восхищение других людей, они нередко кажутся зависимыми. Но на самом деле они не способны быть в положении зависимости от кого бы то ни было, поскольку никому не доверяют и обесценивают всех людей, а также бессознательно “портят” то, что получили от других, и это связано с бессознательными конфликтами зависти».

В то же время нарциссист жаждет получать «еду» именно от значимых для себя людей, а, значит, поневоле от них зависим. Но даже это не побуждает его вести себя со своими «донорами» более бережно.

Вопрос № 4. Значит, он меня не любил?

 
Он говорил мне: «Яркой звездою
Мрачную душу ты озарила;
Ты мне надежду в сердце вселила,
Сны наполняя сладкой мечтою».
 
 
То улыбался, то слезы лил он,
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, ах, не любил меня!
 

(А. Гуэрчиа – М. Медведев)

Ах, не любил он? Нет, не любил он! Но успокойтесь – не любил не именно вас. Он вообще никого никогда не любил и сделать этого не сможет.

«При наиболее тяжелых случаях нарциссизма индивидуум не способен влюбиться. И даже нарциссическая личность, способная испытывать влюбленность в течение короткого времени, существенно отличается от индивидов с нормальной способностью влюбляться, – утверждает Отто Кернберг.

Нормальному человеку трудно представить, что есть люди, вообще неспособные чувствовать любовь, дружеское расположение, сострадание. В это почти невозможно поверить, поэтому это надо просто принять. Да, это страшно, дико, почти омерзительно, но это существует. Уж Сэм Вакнин знает о чем говорит! «В мире нарциссиста нет понятия «принимать» и «заботиться», не говоря уж о любви. Это чужой язык, он бессмыслен. Говорить с нарциссистом о чувствах – то же самое, что религиозному фундаменталисту убеждать атеиста в существовании бога».

Чтобы окончательно освободиться от иллюзий, нужно признаться самим себе, что истинная любовь не приносит жестокой боли, не заставляет страдать, болеть, думать о суициде, забывать обо всех и вся и фокусироваться только на любимом человеке. Настоящая любовь не разрушает, а, наборот, созидает, вдохновляет, дарит силы, наполняет уверенностью.

Но любовь в таком понимании нарциссисту недоступна. Желание непрерывно подпитываться обожанием и почтением «достойного» объекта, нимало не заботясь об отдаче – вот ущербная и мелкотравчатая «любовь» нарциссиста. Поэтому, если это вас хоть сколько-то утешит, можете считать, что нарциссист когда-то и как-то действительно вас любил. Но очень по-своему.

«Он чувствует любовь, только если ему служат и только если ему говорят, какой он важный, что без него жить не могут, что он самый большой алмаз в жизни жертвы, – говорит психолог Анна Карташова.

«Только когда нарциссист находится в фазе идеализации своих отношений, он переживает конвульсии, которые называет «чувствами». Они столь мимолётны и фальшивы, что их легко сменяют ярость, зависть и обесценивание», – пишет Сэм Вакнин.

Нарциссист ощущает «любовь», как собственное слияние с «трофеем», чьи качества, вызывающие зависть, как бы становятся его продолжением, присваиваются им.

«Если нарциссический индивидуум влюблен, идеализация им объекта любви может фокусироваться на физической красоте как предмете восхищения, на власти, богатстве, славе как достойных восхищения и бессознательно инкорпорируемых в собственное «Я» атрибутах, – пишет Отто Кернберг.

Чем же так притягательны отношения с нарциссистом? Безусловно, своей яркостью и противоречивостью, страстностью – тем, что «нормальные» люди ошибочно принимают за романтику. Мы чувствуем небывалое родство душ, непреодолимое влечение к нарциссисту и связанность некой общей «тайной».

«Другие могут описывать свои отношения с нарциссическими личностями как «любовь и ненависть»: они пленены их обаянием и эксплуатируются ими, – пишут Аарон Бек и Артур Фримен.

Такие острые ощущения мы испытываем из-за чередующихся выбросов гормонов тревоги, страха и удовольствия. Наша эндокринная система перестраивается под навязанный нам маниакально-депрессивный цикл, и вскоре наше состояние ничем не отличается от наркомании, когда человек живет на двух полюсах: эйфории и ломки. Разница только в том, что «настоящий» наркоман травится веществами извне, а жертвы подобных «ярких» отношений – изнутри.

По отношению к объекту так называемой любви нарциссист с избытком проявляет садистические черты, часто завуалированные, но без труда распознаваемые хотя бы на интуитивном уровне.

«Вследствие глубокой фрустрации и обиды, идущих из прошлого, нарциссическая личность бессознательно стремится к отношениям, управляемым агрессией не в меньшей или даже в большей степени, чем любовью, – разъясняет этот феномен Отто Кернберг. – Нарциссические пациенты обнаруживают бессознательный страх перед любовным объектом, обусловленный спроецированной агрессией; кроме того, для них характерен разительный недостаток внутренней свободы, которая позволяла бы интересоваться личностью другого. Их сексуальное возбуждение находится под властью бессознательной зависти к другому полу, жадности и ненасытности, надежды присвоить себе то, в чем им было отказано прежде, чтобы избавиться наконец от томительной тяги к этому».

Жертву нередко удивляет то, что нарциссист рассматривает их отношения не как партнерство, а как соперничество, поединок, дуэль. Вы недоумеваете, по поводу чего, собственно, идет битва, и что вы делите. Но Сэм Вакнин предупреждает: «Вы для нарциссиста не партнер, не любимый человек, а враг, которого нужно победить».

«В браке нарциссические личности склонны к проблемам, вызванным соперничеством с их супругами, – пишут Аарон Бек и Артур Фримен. – Выбрав себе партнеров из-за их «особенных» характеристик, нарциссические личности затем обижаются, когда их партнеры получают больше внимания. Они хотят жениться на ком-то особенном, но сердятся, когда перестают быть центром внимания. Этот гнев может проявляться в разнообразных формах агрессивного и пассивно-агрессивного поведения».

«Они воспринимают внешние объекты как всемогущие и жестокие. Они чувствуют, что любящие, взаимно удовлетворяющие объектные отношения не просто могут быть легко разрушены, но и содержат в себе семена нападок со стороны всемогущего, жестокого объекта. Единственным путем для выживания становится полное подчинение этого объекта, – утверждает Отто Кернберг.

Нарциссист постоянно ищет некое совершеннейшее совершенство.

«Грандиозный мужчина, находящийся в поиске совершенной и недоступной женщины, постоянно при этом разрушающий ценные взаимоотношения с женщинами, которых он на какое-то время может достичь, – это, можно сказать, экзистенциальная трагедия, – пишет Отто Кернберг.

Любил ли он вас? По-своему – да. Но на эмоциональном языке «нормального» человека трудно назвать любовью мимолетное поверхностное чувство идеализации, которое практически сразу сменяется обесцениванием. К зрелой любви «нормальных» людей это не имеет никакого отношения.

Кстати, сам нарциссист может ошибочно принимать за любовь свою зависимость от нарциссического ресурса. Но чаще всего он не заблуждается насчет своей неспособности к настоящим чувствам. Спросите его, случалось ли ему влюбляться, и вы услышите что-то не слишком вразумительное. В лучшем случае.

Готовы несмотря ни на что остаться с нарциссистом и принять его «таким, какой он есть»? Тогда послушайте Сэма Вакнина:

«Ты претендуешь быть моим другом, находишься в интимных отношениях со мной.

Ты претендуешь на то, чтобы понимать меня.

Ты претендуешь на то, чтобы „чувствовать“ меня даже на расстоянии тысячи миль.

Ты претендуешь на то, чтобы уметь предсказывать мои движения и моё поведение.

Когда я протестую и говорю тебе, что ты заблуждаешься – ты великодушно улыбаешься, как если бы тебе было лучше известно, чем мне. Ты шлёшь мне подмигивающий смайлик. Это роняет моё достоинство, унижает и обесчеловечивает меня. Это – продолжение прошлых злоупотреблений, проглоченных мною в сахарной пудре.

Так что, дабы суммировать:

– Не смей решать за меня.

– Не смей ставить под сомнение мою искренность.

– Цени меня по номиналу.

Или отвали».

Вопрос № 5. Почему же я поверила в его любовь?

Разъясняет Сэм Вакнин:

«Нарциссисты пытаются эмулировать и симулировать эмоции или, по крайней мере, их выражение, внешнюю сторону (аффект). Они подражают и воспроизводят замысловатую пантомиму, которую учатся связывать с существованием чувств. Но в действительности никаких эмоций нет, нет эмоционального коррелята. Это пустой аффект, лишенный эмоций».

При этом, отмечает Вакнин, «многие нарциссисты могут разумно объяснять такие эмоции, которых никогда не испытывали – вроде сопереживания и любви. Потому что они делают своим пунктиком много читать и взаимодействовать с людьми, точно переживающими их. Постепенно они сооружают рабочие гипотезы того, как люди чувствуют. Созданные ими модели позволяют им лучше предсказывать людское поведение и управлять им. Нарциссист подчиняет свои притворные эмоции своему рассудку. Он «решает», что правильно чувствовать так-то и так-то. Его «эмоции» – неизменно плод анализа, выбора целей и планирования».

Но долго изображать любовь невозможно. Вот и нарциссист устает от этого, желая «побыть самим собой» – то есть, надменным, завистливым, нетерпимым к критике, гневливым. Тут-то он и откалывает какой-нибудь финт ушами, который заставляет нас недоумевать, страдать и требовать объяснений. А в ответ – зловещая тишина или невнятные, отрывочные реплики о том, что его «коробит» и «напрягает».

«Взаимоотношения любви и партнерства для такого человека чрезвычайно затруднены, – пишет Елена Емельянова. – Прежде всего, для него быть любимым – означает снова соответствовать завышенным ожиданиям, скрывать свое несовершенство и ощущение глубокой ничтожности по сравнению с тем образом, который он должен предъявлять окружающим. Делать все это рядом с близким и любящим человеком чрезвычайно сложно».

Вопрос № 6. Хотел бы он чувствовать так же, как и мы?

Нарциссист не только не завидует нашей способности к эмпатии, но и презирает чувствительных людей, считая их слабыми и уязвимыми.

«Психопат не признает никакого недостатка в своей душе и не видит необходимости измениться, – пишет Харви Клекли.

В то же время нарциссист осознает свое неумение чувствовать. Иногда он ощущает это как ущербность, но чаще расценивает как признак своей избранности.

«Он не может понять, как люди могут быть столь сентиментальны, так «иррациональны», – пишет Сэм Вакнин. – Нарциссист часто верит, что другие «притворяются», всего лишь пытаясь достичь своей цели. Он убеждён, что их «чувства» основаны на скрытых, неэмоциональных мотивах. Он становится подозрительным, смятенным, чувствует себя вынужденным предотвратить эмоциональные ситуации, или, что ещё хуже, переживает приливы почти неконтролируемой агрессии в присутствии искренне выраженных чувств. Они напоминают ему, как несовершенно и жалко он оснащен».

Вопрос № 7. Что ж, у него совсем нет эмоций?

Наоборот, нарциссисты люди очень сильных эмоций. Но каких! Их гамма крайне невелика и все они деструктивны. Это нарциссический стыд, испепеляющая зависть, гнев и ненависть.

«Эмоциональная жизнь нарциссистов бедна событиями и бесцветна, негибка, слепа, мертва, – пишет Сэм Вакнин. – Он вполне переживает ярость, боль, чрезмерное унижение. Но кроме этих инстинктивных атавистических реакций он не способен ни к чему. Какую бы эмоцию нарциссист ни испытывал, он испытывает ее в качестве реакции на пренебрежение к себе или оскорбление, реальное или выдуманное. Его эмоции сплошь реактивны, а не проактивны.

Он не испытывает боли. Не испытывает любви. Не испытывает жизни. Он никогда целиком не присутствует, не отдается с головой. Потому что он давным-давно мертв. Нарциссист – настоящий зомби в этом мире».

Интересную вещь вычитала в интервью с лидером группы Rammstein Тилем Линдеманном:

«Мои тексты – своего рода вентиль для лавы чувств в моей душе. Мы все с трудом пытаемся скрыться за благовоспитанностью и внешними приличиями, а на самом деле нами управляют инстинкты и чувства: голод, жажда, ужас, ненависть, жажда власти и секс».

Обратите внимание, Линдеманн, похоже, искренне считает, что окружаюшие так же, как и он, движимы столь скудным набором деструктивных эмоций и прячутся за некими «приличными» фасадами. Но вот он словно спохватывается:

«Конечно, есть еще дополнительная энергия в нас – это любовь. Без нее все человеческие ощущения угасли бы».

Я бы поверила в то, что для Линдеманна любовь действительно имеет ценность, если бы нашла в творчестве любимой мною группы Rammstein хоть одно не куцее упоминание о любви. Не считать же песнями о настоящей любви «Te quiero puta» («Я люблю тебя, шлюха») и «Liebe Ist für Alle Da» («Любовь для всех»)?

По мнению Харви Клекли, психопат душевно болен – у него «глубокий и неизлечимый аффективный дефицит». Иными словами, все его эмоции очень поверхностны и мимолетны.

Вопрос № 8. Зависть, зависть… А чему он завидует? И чем так страшно это чувство?

 
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
и очень я завидую ему.
Завидую тому, как он дерется, —
я не был так бесхитростен и смел.
Завидую тому, как он смеется, —
я так смеяться в детстве не умел.
 

(Евгений Евтушенко)

Сэм Вакнин утверждает, что нарциссист «смертельно завидует всем и вся». Причем, это не та зависть, которую время от времени ощущает большинство «нормальных» людей. Как пишет Сэнди Хотчкис, «нарциссическая зависть, подпитываемая отчаянной надеждой на превосходство, представляет собой нечто гораздо более суровое. Как и многое другое у нарциссической личности, она является бессознательной или вообще отрицается, что делает ее еще более опасной. Не осознавая своей зависти или потребности в превосходстве, нарциссические личности могут чувствовать лишь самодовольное презрение. А это – всего лишь иное слово, обозначающее ненависть».

Мари-Франс Иригуайен считает, что «больше всего извращенные люди завидуют именно жизни партнера. Они завидуют чужому успеху, который противопоставляют собственному ощущению якобы пережитой неудачи. Все идет не так, как им хотелось бы, все запутано, все бросает вызов».

«Эти пациенты испытывают огромную зависть к другим людям, которые, по их мнению, обладают чем-то таким, чего нет у них, или же к людям, которые, по их мнению, просто получают от жизни наслаждение, – пишет Отто Кернберг.

«Частые стенания на тему «Ну почему у всех все круто, а только у меня жопа полная?!», бесконечное сравнивание себя со всем миром, – пишет об опыте работы с нарциссистами психолог Наталья Холина. – И от того, что там, в мире, клиент ощущает себя либо на коне и тогда неприкрыто презирает всех вокруг, либо наоборот – если все кругом кажутся гораздо более успешными – он ощущает свою полную ничтожность, уязвимость и испытывает ненависть ко всем, кто лучше, фальшиво прикрываясь словами «уважаю, восхищаюсь».

От переживаний зависти нарциссисты защищаются с помощью обесценивания. Чем сильнее зависть и, соответственно, идеализация – тем мощнее обесценивание. Поэтому если вы согласились стать для нарциссиста «музой», будьте готовы, что завтра вас разжалуют в «маразматички».