Текст книги "Приключения кота Батона"

Сказ про Ивана-удальца

Как за синими морями да за дальними горами жил-поживал Иван-удалец. За что ни возьмется, любое дело в руках спорится. Слабого защитит, у сильного поучится, бедному кусок хлеба предложит. Так и жил в согласии с самим собой и людьми. Да заскучал парень молодой. Надумал пойти по свету побродить, может, чудо какое встретить получится. На том и порешил.

Встал рано утром на зорьке, умылся водой ключевой, собрал котомку и был таков. Долго ли шел, коротко ли, застала его ночь темная на окраине села чужого. Смотрит Иван, стоит домишко старенький, ворота на ограде покосились, видно, хозяина нет в доме. Решил попроситься на ночлег. А там, глядишь, и помогу добрым людям.

Постучал-постучал, наконец дверь с тяжелым скрипом отворилась. Стоит на пороге старуха старая да седая, волосы в разные стороны топорщатся, нос длиннющий крючком свисает, глаза злющие, так и сверкают молниями.

– Здравствуй, хозяюшка, пусти в дом переночевать, а я тебе по хозяйству помогу, ограда-то вон совсем прохудилась, – говорит гость.

– Заходи, коли не шутишь да не боишься, – ответила старуха.

– А чего мне бояться? Я силушкой не обижен, постоять за себя всегда могу, – отвечает Иван, а сам диву дается, чего это он бояться должен. Однако виду не подает.

Прошел в дом и обомлел. Там, словно в берлоге, будто и не люди живут. Да ладно, делать нечего, напросился на ночлег, терпи.

Кинула ему старуха лохмотьев на лавку, ложись тут. А сама залезла на печку и затихла, словно и не было никого вокруг.

Тревожно молодцу, но устал сильно, сон его и сморил. Сны снились тяжелые, метался, кричал, а проснуться не мог.

Да выглянуло солнышко румяное и привело за собой утро красное. Проснулся Иван – не поймет ничего. Лежит он в светлой горнице, на высокой кровати да пушистой перине. В окно птички стучатся, песни поют. На кухне милая старушка чугунами гремит, еду готовит. Сама вся беленькая, ласковая да приветливая.

Диву дается Иван, куда же подевалась та старуха страшная, и откуда взялась эта горница чистая?

– Проснулся, сынок? Вставай, чаевничать будем, петухи уж давно пропели, – улыбается хозяйка.

Вышел молодец на улицу. Все правильно, тот же домик старый, та же ограда и ворота набок.

Только внутри все другое, чистенькое да радостное и хозяйка другая. Диво-дивное. Да ладно, поглядим дальше, что еще меня ждет.

Поел хлебушка с молочком топленым и принялся за работу. Весь день-деньской с оградой да воротами провозился. Только в одном месте укрепит доски да жердочки, глядь, а рядом другая дыра образовалась. К закату солнышка только и сумел с делами управиться.

Посадила его старушка ужинать. Наварила картошки рассыпчатой, яичек свеженьких из-под курочки, принесла с огорода огурчиков пупырчатых, помидоров красных да огромных, а еще укропчика с петрушечкой, сметанки достала из погреба. Ох, и вкусен ужин получился, пальчики оближешь.

– Спасибо, хозяюшка за угощение, я такое только у маменьки родной едал. На утренней зорьке дальше пойду странствовать, – сказал молодец.

– Ах, Иван, спасибо и тебе за помощь большую. Да только хочу просить тебя еще остаться. Дел много по хозяйству накопилось, мне, старой, никак самой не справиться, – жалобно старушка говорила.

– Что ж, коли надо, останусь, помогу, – пообещал молодец.

Закатилось солнце красное, куры на насест сели, пора и спать идти.

Решил Иван бодрствовать, чтобы узнать, что же тут ночью делается. Сон наваливается тучей черной, а молодец ткнет себя иголкой, которую припас заранее, да и не спит. Так до полуночи и промаялся.

А как пробило двенадцать часов, послышался шум да треск. Шипение и кряхтение вокруг, страх берет парня. Приоткрыл он глаза и смотрит сквозь ресницы. А дом теперь снова стал берлогой грязной, и лежит Иван на той же лавке, лохмотьями покрытой. Нечисть всякая за столом сидит, пирует. Во главе стола та старуха страшная. Как напились-наелись, стали в круг, стащили Ивана с лавки и ну издеваться. Щиплют, кусаются, визжат да радуются. Отбивался Иван как мог. Потом видит, что разожгла бабка печку и лопату приготовила. Понял молодец, что смерть его пришла. Собрался с силушкой своей молодецкою, изловчился да в последний момент с лопаты скатился. А старуха руку обожгла. Закричала, запричитала, а тут и петухи пропели. Враз сила нечистая пропала, а замученный Иван уснул сном мертвым.

Наступило утро. Опять видит молодец чистую хату да хозяйку приветливую. Только вот рука у нее перевязана.

– Что случилось с рукою, бабушка? – спрашивает Иван.

– Да вот хлебы пекла, обожглась немного.

Нет, милая, не хлебы ты пекла, а с нечистой силой в игры играла, – думает Иван. Однако помалкивает, думу думает.

Пошел по хозяйству помогать. Опять его хозяйка просит остаться на ночь.

Согласился молодец, а сам задумал извести нечисть эту страшную.

Весь день присматривался к хозяйке. И заметил он, что старуха частенько на кольцо свое смотрит, как будто проверяет, тут ли оно, не пропало ли. Кольцо непростое, в виде черепа. Ну зачем обычной старушке такое?

– Может, ее сила и есть в том кольце? Ладно, посмотрим сегодня.

А потом решил к соседям сходить, разузнать что-нибудь про старуху эту странную. Не хотели его пускать в дом, да уж сумел он хозяина кое-как убедить, что с добром пришел. И поведали они ему страсти-мордасти, которые с некоторых пор в их деревне творятся.

Жила раньше в той крайней избе семья молодая: муж-молодец, жена-красавица да сынок Данилка пяти лет. Работящая семья была и хозяйство крепкое. Только видели соседи, что постучалась к ним однажды старуха оборванная, попросила приютить на ночь. Пустили ее люди те добрые, а наутро и сгинули сами. Словно и не жил тут никто. Заметили однако, что возле дома под окошком появились три лавочки: большая, поменьше и совсем маленькая. Да только не сидит там никто никогда. Поселилась та бабка хозяйкой в доме. Пробовали было мужики деревенские вывести на чистую воду пришелицу лихую, да куда там. Уходили от избы, словно чумные, с головами больными да телом хлипкие. Потом сколько дней отлеживались, чтоб в себя прийти. Вот с тех пор и отступились мы. Видно, судьба такая той семье сгинуть.

Вышел Иван на улицу, пошел в поле побродить, мысли в порядок привести.

«Ну уж нет, нету такой судьбы пропадать молодой семье не за понюх табаку. Надобно придумать, как секрет бабкин выведать да спасти людей от злой колдуньи».

А что это настоящая колдунья, Иван теперь ни минуты не сомневался.

Пришел домой, вроде как отдохнуть, полежать немного решил. А старуха на улицу пошла по делам своим. Вот смотрит Иван, а под половиком на полу крышка с железным колечком. Потянул он за кольцо-то, и открылся ему лаз в подпол глубокий.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Иван.

Никто не отзывается.

– Ага, – подумал Иван, – вот куда можно всю нечисть загнать, им тут как раз самое место. А потом уж решу, что с ними делать.

Вот настала ночь. Притих Иван, притворился, что спит сном глубоким. А сам на груди маленький острый топорик припрятал. Вот как пробило полночь, зашатался, зашипел весь дом. Из всех щелей нечисть страшная повылезла. И старуха тут как тут во главе стола. Только они схватили Ивана и кинули на пол, как дернул он за половик, открыл подпол и полетели туда гости непрошеные. Кричат, беснуются. А бабка сумела за край зацепиться, старается назад вылезти. Тут Иван как махнет топориком, бабка вниз полетела, а палец с тем кольцом страшным на полу остался лежать.

Закрыл Иван подпол, открыл печку, да и бросил в огонь тот перстень колдуньи старой.

В то же самое мгновение затрясся дом, появился пар, облаком белым через окна и трубу вылетел, и наступила тишина.

А тут и петухи пропели. Вышел Иван на улицу, смотрит, а вместо лавочек сидят на корточках парень молодой, девица-красавица да ребеночек. Встали они потихоньку, расправили плечи, засмеялись:

– Как же долго мы спали! – молодец промолвил.

– Да не спали вы, а чары колдовские на вас были.

Поудивлялись хозяева, поблагодарили Ивана-удальца, созвали всю деревню на пир и праздновали три дня и три ночи. То-то радости было!

А Иван присмотрел на пиру девицу-красавицу, позвал ее в жены. Как дала она согласие, посадил он ее на коня вороного, молодыми хозяевами подаренного, и умчал в свои края дальние. И стали они жить-поживать да добра наживать.

Тут и сказке конец.

Невеста для водяного

В огромном синем море жил-поживал водяной царь по имени Мокрей. Подводное царство свое в страхе и строгости держал. Акулы и спруты были его первыми помощниками, и горе провинившейся рыбке – ее тут же отправляли в загон-аквариум на съедение пираньям.

Был у царя Мокрея сын по имени Выпуч: хлипкий, худой, чешуей зеленой да скользкой покрытый. Мордочка в бородавках, будто жаба в родственниках побывала, рот большущий с вывернутыми губами, глаза навыкате, как два шара. По правде сказать, страшен был сынок.

Вот пришла пора Выпучу жениться. Призвал его царь-отец и пытает:

– Какую невесту хочешь в жены? Самых красивых рыбок тебе подобрали, смотри, выбирай: вот Ангел императорский, где ты еще красивее видел? Она сейчас, пока молодая, с черными и голубыми полосками, а как повзрослеет – станет ярко-фиолетовой с желто-оранжевыми полосками. Глаз не отвесть, как хороша!

Молчит жених. Следующая невеста подплыла.

– Смотри, вот тебе Спинорога. Она не только красавица, но еще и охотница великая, а уж вырастет – с тебя ростом будет.

– Не хочу никаких рыб, надоели они мне! – шипит Выпуч. – Видел я человеческую рыбку. Она по берегу ходила, вся беленькая да гладенькая, чешуи нет. Такую хочу.

– Да она же на земле живет, как она здесь окажется? – изумился отец.

– Неужели ты, такой умный царь, не сумеешь придумать что-нибудь? – хитрит сын.

Почесал макушку царь Мокрей, а наутро позвал к себе двух самых больших спрутов и рыбку Мандаринок, одеяние которой было таким ярким и красочным, что походило на мантию китайского мандарина.

– Плывите к берегу, – командует царь Мокрей, – как увидите девушку, пусть Мандаринок выпрыгнет из воды и лежит на берегу, а вы затаитесь. Девица обязательно захочет ее посмотреть, тут-то вы ее и хватайте да тащите на дно морское.

Отправилась команда похитителей на задание. Недолго ждать пришлось. Погода славная, солнышко припекает, а вода прохладой манит. Вот девушка, Аленушкой звать, и пришла на бережку посидеть. Смотрит, рыбку невиданной красы волны на берег выбросили, бьется она, а до воды далеко.

Сняла Аленушка туфельки, чтобы не намочить, взяла рыбку, полюбовалась на красоту и понесла в воду отпустить. Тут спруты хвать ее за ноги, да и потащили в пучину морскую. Испугалась она страшно, а уж как царя Мокрея и сыночка его увидела да узнала, какая ей доля уготована, совсем загоревала.

«Не бывать мне женой урода этого пучеглазого, лучше смерть приму», – решила она и царю Мокрею об этом своем решении сказала.

– Ничего, голубушка, посидишь в аквариуме недельку, быстро образумишься, – пугает царь.

А сынок его радуется: вон какую ему отец невесту добыл, ни у кого такой нет!

Посадили Аленушку в тот ящик стеклянный. Сидит девушка день-деньской без еды, а вокруг акулы плавают, пираньи страшные зубами клацают, достать хотят. И укрыться некуда, и глаз не отвести. Слабеть стала девушка, поняла, что надеяться ей не на кого, не найдет ее батюшка в этом царстве темном да глубоком.

Вдруг видит: подплыл к самому стеклу большой дельфин. Головой машет, пищит, будто говорит ей что-то. Поняла девушка, что он помочь ей хочет. А как – непонятно. Уплыл дельфин, только хвостом махнул. Еще больше пригорюнилась Аленушка: «Видно, скоро смерть моя придет».

Долго ли, коротко ли, а приплыл к ней дельфин ее знакомый вместе с огромной рыбой-пилой. Давай та своей пилой острой да длинной, что от носа этой рыбы растет, аквариум подкапывать. Замутилась вода морская, аквариум наклонился, девушка и выскользнула. Подхватил ее на плавники друг-дельфин и понес вверх, к свету.

Вынырнули на поверхность, огляделась Аленушка, видит – неподалеку паренек в лодке рыбу удит. Хотела она закричать, да в горле пересохло от перенесенных страхов. Машет руками, да и только. Тогда поплыли они с дельфином потихоньку прямо к лодке этой. В первый-то момент испугался юноша, а потом понял, что помощь его нужна. Протянул руки и принял девушку в свою лодочку. Смотрит на нее – не насмотрится, так хороша девушка.

– Откуда ты, девица-красавица, взялась такая? Словно чудо из пучины морской явилась. Уж не дочь ли ты царя Водяного? – спрашивает рыбак.

– Меня Аленушкой звать, я дочь Василия-портного из града Синежа. Жаркий был день, и решила я пойти к морю прогуляться. Увидела рыбку необыкновенную на песке, понесла в море ее бросить, а тут схватили меня за ноги спруты страшные и утащили на дно морское. Привели к царю Мокрею, объявил он волю свою: замуж меня выдать за сынка своего уродливого. Решила, что лучше смерть приму, а за Выпуча не пойду. Вот дельфин и помог мне из неволи выбраться. Низкий ему поклон.

Дельфин покачал головой, будто понял, что благодарят его, и, сверкнув своим лаковым бочком, нырнул в глубину.

– А меня Иваном зовут, я сын Куприяна-меховщика, тоже в Синеже живу. Никогда тебя не видел, и рыбачить-то не ходил никогда, а тут так потянуло, что чуть не бегом на берег бежал. Видно, судьба меня звала, – со счастливой улыбкой сказал Иван.

Отвез он Аленушку на берег и к ее батюшке доставил. А через неделю заслал сватов. И гуляла свадьба три дня и три ночи. Молодых поздравляли да жизни счастливой желали.

А что же Мокрей-царь да Выпуч, сынок его? А вот ни в сказке сказать, ни пером описать, как сложилось-то все! Царь Мокрей аж подпрыгнул от восторга, что сынка его, шалопая беспутного да высоко себя мнящего, проучили и в воде, и на земле. Ан нечего на чужое, не для тебя созданное, зариться, поделом тебе, дитя мое неразумное. А и мне, видно, наука: сынка растить – не воду мутить. Говорит ему:

– Вот тебе мое слово царское, батюшкин наказ: плыть тебе по морям-океанам, искать рыбку, какая сама захочет за тебя пойти. А не найдешь, приведу тебе в жены самую страшную невесту, и будешь ты ей мужем верным.

Такие вот дела. Сказка вам урок дала.

Мельник-колдун

В стороне от больших дорог, среди холмов, на берегу небольшой, но быстрой реки стояла мельница. Хозяйничал здесь угрюмый седой старик. Звали его Никола-мельник. Высокий был мужик, крепкий, волосы топорщились прутиками в разные стороны, будто и не стригся, и не причесывался тот никогда. Взгляд колючий да неприветливый, брови сдвинуты хмуро. Побаивались его люди, а почему – и сами не знали. Если ребятишки не слушались, родители их пугали:

– Погоди вот, ужо Никола-мельник придет, будет тебе!

Затихала ребятня, страшно становилось.

Мельница была небольшая, но работы хватало всегда.

Был у мельника помощник Никита, парень молодой да работящий, только вот половина лица у него была темно-бордового цвета. Рассказывали, что родился мальчик беленьким, кудрявым да пригожим. Вот подрос он и пошел однажды с матушкой в лес по грибы. Налетел ураган, гром и молнии засверкали, упал Никитка на землю. Помнил только потом, что склонился над ним кто-то страшный и будто перышком по лицу махнул.

Очнулся паренек, нету матушки. Кричал, кричал, из сил выбился. Кругом лес темный, а посреди полянки, где он сидел, березка маленькая растет. Откуда она тут взялась, зачахнет ведь в тени елок да сосен. Вот бы мы ее с маменькой в нашем палисаднике посадили, то-то она нас своей красотой бы радовала, подумал мальчик. Боялся уходить с этого места, где матушку потерял, свернулся калачиком под березкой и уснул.

А тем временем забеспокоился Иван, отец семейства. Пришел с пашни, а дома не встречает никто. Видит, корзинок нет, значит, в лес ушли. Поздно уже, не случилось ли чего.

Кликнул соседей да собаку свою Жучку, и пошли они в лес пропавшим на выручку. Разбрелись в разные стороны, аукаются, палками по деревьям стучат.

– Марьюшка! Никита! – кричат.

Слышат, Жучка залаяла, да громко так, весело. Кинулись в ту сторону, откуда лай доносился, и увидали мальчика. Обрадовались, но как увидали лицо его, страшным пятном изуродованное, ужаснулись. И совсем загоревали, узнав про исчезнувшую Марьюшку.

Сколько потом ни кричали, не откликнулась женщина, словно сквозь землю провалилась.

Выкопал отец березку и посадил в палисаднике перед домом в память о жене любимой. Стали отец с сыном вдвоем жить.

Вырос он парнем ладным да смышленым и полюбил девушку Настю, соседку, с которой с детства дружил. Да только она все о каком-то принце мечтала, а на Никиту лишь как на дружка детства смотрела.

Много дней, ночей и лет думал Иван о жене пропавшей и надеялся на ее возвращение. По селам ближним и дальним ходил, выспрашивал, не видали ли люди женщину молодую пришлую. Может, память потеряла она. Нет, не видал никто.

Смастерил Иван лавочку, под березку поставил. Сядут они вечером с сыном, береза шелестит листвой, словно разговаривает с ними, и у них на душе светлее становится.

Вот однажды явилась Ивану во сне Марьюшка.

– Ванюшка, не сгинула я, запрятал меня злой колдун и наложил чары волшебные. Он моего батюшку разорил за то, что тот не отдал меня за него замуж и Никитушку, сыночка нашего он изуродовал, – сказала так и растаяла как дым.

Стал Иван вспоминать годы прошедшие. Знал он, что разрушилось хозяйство у родителей Марьюшки прямо перед их свадьбой, и скот вымер, и амбары с зерном сгорели. Поговаривали, что неспроста это, так ведь не пойман – не вор.

Пошел Иван к старушке, что на краю села жила и многим людям помогала.

– Давно тебя жду, Иван, – молвила она.

– Расскажи мне, бабушка, коли тебе ведомо, какой злой человек лиха напустил на мою Марьюшку. Не верил я, что она сгинула, а сегодня она и сама мне знак подала.

– Двадцать лет тому назад появился в нашем селе человек, – начала свой рассказ старушка, – откуда пришел, кто таков, чего хочет, не рассказывал. Поселился в хате заброшенной, а потом и дом строить начал. Удивлялись селяне силище мужика: сам и бревна катал, и камни таскал. Поговаривали, что не обошлось тут без колдовства. И увидели люди однажды утром готовый дом, да и не дом даже, а мельницу. Обрадовались, хоть и неприветливый был чужак, а мельница – ох как нужна была.

А по осени заслал мельник сватов к Марьюшке твоей. Да только получил он отказ. Упала девушка отцу в ноги, не губи, мол, батюшка, боюсь я его, и старый он. Сжалился отец, отказал мельнику, но с тех пор напали на их семью беды-напасти: скотина сдохла, и амбары сгорели. Хорошо, что ты Марьюшку и бесприданницей взял, любил, значит, крепко. То, что пропала жена твоя, его рук дело. Постарайся разузнать, в чем сила его, только будь осторожен, колдун за много верст человека чует.

Возьми с собой три головки чеснока, он дух отобьет.

Поклонился Иван старушке и домой пошел. Наказал сыну приглядывать за хозяином, вдруг что заметит необычное. Приходит вечером Никита с работы и рассказывает. Видел, мол я, что мельник зачем-то в скворешник рукой лазил, будто проверял что-то. А в нем и птицы не селятся, и висит он невысоко, к верхнему косяку двери прибит. Странно все это.

Тогда как стемнело, взял Иван чеснока несколько головок, рассовал по карманам и пошел к мельнице. Спрятался в кустах, ждет. Речка журчит, жернова крутятся, поскрипывают.

Как настала полночь, увидел он, что вышел мельник из дома, огляделся по сторонам и сразу руку в скворешник запустил. Достал что-то, наклонился и шепчет. Потом быстро положил обратно свое сокровище и выть начал. Раскачивается из стороны в сторону, а руки вдруг удлиняться начали, шерстью обрастать и превратились в волосатые лапы. Спина согнулась, лицо уже и не лицо, а морда звериная. Взревел оборотень и побежал огромными прыжками. Бежит и Иван следом, еле поспевает, потерять боится мельника из виду. Диву дается, что знакомой дорогой бегут. Подбежал колдун к дому Ивана, встал у березки и ну ее трясти за ствол.

– Кончается мое терпение. Если не дашь согласие выйти за меня замуж, огнем тебя и твою хату спалю вместе с твоим муженьком и сыночком ненаглядным.

Дрожит, трясется березонька, листики опадают, а на них слезы росой утренней сверкают.

Понял Иван, что их березка и есть заколдованная жена его любимая. Сердце болит, ярость в груди клокочет, но терпит, ждет, что дальше будет.

– Даю тебе сутки сроку, сутки, слышишь? – взревел зверь и поскакал обратно.

Подошел Иван к деревцу, погладил ласково.

– Милая ты моя женушка. Не зря мы с Никитой так любили и берегли тебя, чувствовали душу родную. Потерпи еще совсем немного, Марьюшка, придумаю, как избавить тебя от колдовства злодейского.

Сел на лавочку у березки, до самого рассвета охранял да думу думал.

На следующий день к вечеру снова пошел к мельнице. Не забыл и про чеснок. Как стемнело, прокрался Иван к скворешнику, сунул руку внутрь и достал оттуда шарик: черный, блестящий, а внутри будто молнии полыхают. Вот где, видно, сила колдовская заключена.

Выбрал Иван на речке два камня, положил на один шарик, а другим и ударил изо всех сил.

Раздался тут страшный гром и вой звериный. Потом все стихло. Огляделся Иван – и глазам своим не верит. Пропала мельница, будто и не было ее вовсе. Кинулся он бежать домой, а там уж Марьюшка с Никитой на лавочке сидят, его дожидаются. Обнялись, счастью своему поверить не могут. А пятно уродливое пропало, и стал сынок их самым красивым пареньком на селе. И у Настеньки будто глаза открылись, поняла она, что это и есть ее суженый принц. Отпраздновали свадебку веселую на радость молодым.

А чтобы никакой пришлый злодей не прокрался к ним, решили селяне сами новую мельницу построить. И жили они в дружбе и согласии, чего и вам желаю.