Текст книги "Меня зовут Сэм"

Глава 6

Сколько я была без сознания, не знаю. когда очнулась, то услышала стук колес о рельсы, значит, мы были еще в пути. Мои руки и ноги как будто парализовало. Голова не поднималась. Может быть, это был какой-то яд? Но какой яд может на меня подействовать? Губы не шевелились, я с трудом повернула голову вправо. Кто-то подскочил ко мне, это был, конечно, Венс.

– Настя, эй, ты как? – спросил он, подкладывая свою руку мне под голову. Его бархатный баритон доносился до меня словно издалека.

– Нормально, – пробормотала я. Язык не слушался, – что?..

– Это было? – подхватил мой вопрос Венс. – Это уже почти прошло. Осталось немного потерпеть.

– Что? – вновь повторила я. Черт возьми, что со мной?

– Кровь мертвеца.

Я провыла что-то нечленораздельное. Какая дрянь, о, меня накачали кровью из трупа? Человека.

– Тихо, тихо. Она уже растворилась в тебе. Скоро станет лучше, но ты все равно будешь слаба, пока не поешь. Я говорил тебе, чтобы ты пила кровь, которую я принес. Она могла бы помочь, сейчас ты была бы сильнее. Теперь поздно. Я тоже по стражей.

Мне было так плохо, что весь смысл его слов с трудом доходил до меня. Деверь вдруг открылась, и кто-то вошел.

– Очнулась? – спросил ледяной. Я уже узнавала его по голосу.

Венселас не отвечал. Я тем более.

Ледяной взял мою руку, поднял и резко отпустил. Рука шлепнулась о кушетку.

– Хм, до сих не пришла в себя? Ладно, дотащим, – заключил он.

– Я говорил тебе, что не надо этого делать!

– Я должен доставить ее. Она могла сбежать.

– Тогда почему ты не сделал того же и со мной? – вызывающе спросил Венс.

– К тебе применять такое запрещено, – спокойно ответил ледяной, – к тому же, что-то подсказывает мне, что ты без нее не сбежишь.

Поезд проскрипел. Подъезжаем.

– Бери вещи, а я возьму ее, – заявил этот мерзкий, поднял меня и перекинул через плечо.

Мы вышли из вагона. Я уже не удивлялась тому, что меня несут, словно мешок с картошкой, да еще и с завязанной головой, когда кругом было полно народа. У этого ледяного тоже, наверняка, есть какая-то суперсила, скорее всего что-то вроде невидимости, и нас с ним тоже не видят. Мы куда-то свернули и все шли и шли. Потом звук сигнализации, и меня кинули на сидение машины. Пахло бензином. Венс сел рядом, положил мою голову себе на колени и накрыл ладонью. И мы поехали. Молча. Сколько часов это длилось, не знаю. Потом машина остановилась, ледяной взял меня из рук Венселаса, вновь закинул на плечо и понес. Запахло хвойным лесом. Мои руки и ноги подпрыгивали на каждой кочке и болтались из стороны в сторону. Потом вдруг мой носильщик резко дернулся, и я поняла, что он бежит и бежит так быстро, как бегают только вампиры. Ветер свистел в ушах, было очень непривычно, казалось, будто мое тело вот-вот соскользнет с каменного плеча. Мы бежали так около получаса, потом остановились, он скинул меня с плеча прямо в руки Венсу. Тот обхватил меня, не давая упасть, и осторожно поднял на руки. И мы опять шли, но недолго, я услышала скрип железа, точнее железной двери, вероятно, это были ворота. Потом услышала, что каблуки моих спутников стучат по каменной плитке, но мы были все еще не в помещении. Потом стук в дверь, открывающийся засов, чьи-то шарканья, шаги, и меня поставили на ноги. Венселас аккуратно снял с моей головы мешок, и я наконец-таки могла видеть.

Мы стояли в темном вытянутом помещении, стены были облицованы серым камнем, горел тусклый электрический свет. Вдоль стен, почти сливаясь с ними, стояли вампиры, будто на одно лицо: в серых одеждах с широкими кожаными поясами, в высоких сапогах, коротко стриженые, и все смотрели перед собой, их пустые взгляды не выражали ничего. Я немного удивилась, стало ясно, что это была стража. Целый конвой, неужели это все в мою «честь»? Я оглянулась на своих спутников: Венс выглядел как прежде, только немного усталым, а вот ледяного не было. Когда он успел уйти?

– Мы так и будем здесь стоять? – нетерпеливо спросила я у Венселаса. – Все это казалось мне очень нелепым.

– Кто-то должен спуститься за нами, – коротко ответил он.

Я хмыкнула. А эти что стоят, как манекены? Но стоило мне на шаг отойти, как вся колонна мигом повернулись ко мне. А, ну все понятно! Вдруг я заметила, как Венс напрягся. Я вопросительно посмотрела на него.

– Нас встретит Диана. Я слышу ее шаги, она вместе с двумя спутницами спускается по восточной лестнице. Приготовься, ее прием будет не самым приятным.

– А кто она?

– Дочь Маргариты и моя несостоявшаяся невеста, – тихо и со вздохом добавил Венс. – Это было давно. Не сомневаюсь, что она сама даст тебе об этом знать. Прости, это все мои проблемы, тебя они никак не должны были коснуться.

Отлично. Бывшая невеста. Этого мне как раз и недоставало, а так уже весь набор неприятностей. Я увидела в темноте приближающуюся к нам фигуру. Чуть поодаль за ней шли две другие в длинных платьях до самого пола. Первая фигура очень юрко проскочила последние ступени лестницы, выпрыгнула на свет, словно птичка, и тут же бросилась на шею Венселасу.

– Здравствуй! Давно не виделись! – ее голос был звонким и воодушевленным. Видно было, что она действительно рада.

– Диана, – Венс учтиво улыбнулся.

Надо признать, она была хороша собой, но невысокого роста, у нее была смуглая кожа, волосы цвета старого золота, изумрудно-зеленые глаза. От нее как будто веяло морем, греческим солнцем и оливками. Она была одета в длинное зеленое платье без бретелек с вышивкой на груди, оно облегало ее округлые бедра и подчеркивало удивительно приятный тон кожи. Я стояла рядом, но она не обронила на меня ни одного взгляда, только улыбалась Венсу, щебетала своим тонким голосом и постоянно брала его за руку. Рядом с ним она смотрелась немного странно. Диана была ему чуть ниже плеча, и между ними был разительный контраст ее кокетства и его внутренней холодности. Но в ней было нечто присущее только воистину светским персонам: одним своими видом, постановкой тела, взглядом, тоном голоса, они делают так, что ты чувствуешь себя вроде бы с ними рядом, но будто тебя и нет вовсе. Венс кашлянул и, неаккуратно перебив ее разговор, произнес:

– Диана, я хочу тебя познакомить с моей подругой.

– Да, да. За ней я и пришла, – она перебила его, слегка усмехнулась, и только в этот момент оглянулась на меня. Ее изумрудные глаза скользнули по моему лицу снизу вверх, она тонко улыбнулась и холодно произнесла:

– Меня зовут Диана. Очень приятно.

Я ничего ей не ответила. Думаю, она отлично знает, кто я.

– Мне нужно отвести ее в камеру. А потом я совершенно свободна. Приходи ко мне в гости, поболтаем после ужина?

Меня в камеру? Венса в гости? Ну ничего так вечерок начался.

– Извини, я устал с дороги. Хотел немного отдохнуть, – холодно ответил Венс. Я видела, что ему была неприятна вся эта ситуация. Ну что ж, ничем не могу помочь, ваши проблемы решайте сами. А вот про ужин мне стало любопытно.

– Значит, завтра, – мило ответила она и повернулась. По выражению лица Венса я поняла, что для него это вообще ничего не значило. Диана махнула страже, и пятеро из них шагнули к ней.

– За мной, следите за этой, – она кивнула в мою сторону.

– Диана, ты не могла бы вести себя более учтиво, – повелительно произнес Венс. Я решила, что ждать тут нечего, повернулась и пошла в сторону лестницы. Что еще за цирк? Сама тогда дойду до камеры, и сама себя туда посажу! Хотя не имею ни малейшего понятия, куда идти… Стража побежала за мной, за стражей побежала Диана, а за Дианой побежали две ее спутницы. Я повернула на узкий марш, двое стражей взяли меня за предплечья и остановили, пропуская вперед Диану со свитой. Она с гордым видом прошествовала мимо меня. Стража, сжимая мои руки, вела меня вверх по винтовой лестнице. Сколько же можно подниматься? И вот мы оказались у двери, Диана достала ключ, который висел у нее на шее в зоне декольте.

– Когда я была его невестой, ему не приходилось сопровождать меня в темницу, – самодовольно пропела Диана. Все-таки не утерпела, сказала.

– Вот и подумай, стоит ли тебе со мной связываться, – процедила я сквозь зубы.

Она никак не ожидала такой грубости и только молча смотрела на меня снизу вверх. Щелкнул замок – толстенная дверь распахнулась. Я шагнула внутрь и оказалась в темной комнатке. Повернувшись лицом к Диане, едко улыбнулась ей, она толкнула дверь в мою сторону, и та с грохотом захлопнулась. Ключ со скрежетом провернули в замочной скважине, задвинули засов, с грохотом опустили решетку и все стихло. Меня заперли в одиночной камере.

О, какие почести! У меня отдельные покои. Может быть, еще питание трехразовое, горничная и телевизор? Правда, здесь сыро и пахнет плесенью, но это ничего, зато потолок высокий и даже кровать есть! Я запрыгнула на нее, она была жесткая и скрипела. Темно, свет совсем не поступает. Окинув взглядом комнату, я заметила много пыли, паутины, каменные, ничем не облицованные стены с какими-то ужасными следами когтей. Каких монстров они здесь держали и что с ними делали? Дверь с внутренней стороны как будто зубами прогрызть пытались. Что же здесь происходило? Улеглась на кровать и закинула руки за голову. Ну что ж, мне, вероятно, тут сидеть до самого суда. Когда тебе совершенно нечем заняться, невольно начинаешь анализировать, перебирать в голове события, слова, лица, факты, свои ощущения, устанавливать причинно-следственные связи, в общем, мое обычное время препровождение. Свои страхи я старалась держать подальше. Из всех прочих вариантов для размышления осталось всего несколько. Во-первых, мне было интересно узнать, где я, куда мы приехали? Но за недостатком полезной информации эту тему я сразу отбросила. Во-вторых, что будет со мной, проживи я еще пару сотен лет, и каким, так сказать, даром я буду обладать? Если Венс всегда умел красиво и убедительно говорить, сейчас он умеет это делать в несколько раз лучше. Ледяной, видимо, всегда хорошо прятался. А я? Хорошо провожу время в компании собственных мыслей. Неужели мои мысли обретут способность материализовываться? Над этим можно только посмеяться. Поразмыслив еще над своими характерными особенностями, поняла, ничего из них не смогло бы перерасти в более или менее сносную способность. Тогда я подумала о Диане. Я никогда не испытывала ревности, потому что никогда не испытывала необходимости иметь кого-то безраздельно подле себя. Все же интересно, как они выбрали друг друга? Диана выглядит очень живо и даже ярко, она не похожа на ночного хищника. Возможно, если бы не эта ситуация, Диана была бы даже приятна мне. Она не внушает страха, от нее не веет вечным голодом, она хорошо выглядит, я думаю, в ней нет мудрости, но от нее исходит довольство. Ей приятно самой от себя, такое всегда видно. Если к этому добавить ее хорошее к вам отношение и совместное проживание, то вы получите существо, меняющее вашу тьму на свет. Если для этого не нужно без устали трудиться, а в замке, я думаю, почти все достается ей даром. Она бы перетянула своего партнера в сторону удовольствия, а не безумной тоски. В отличие от меня. Остается только догадываться, чем мои личные качества оказались более притягательны личных качеств этой самодостаточной особы. Тема вновь зашла в тупик. Я подумала о Викторе. Он знал меня, а я его так и не вспомнила. Хотела бы я узнать, где он сейчас, получилось ли у него поймать Дениса. И что сейчас делает сам Денис… Интересно, сколько мне придется ждать здесь? Пока старейшинам сообщат, что меня привезли, пока соберется совет, пока назначат день. Ну, пройдет где-то дня три. Но выпустят же меня раньше? Я вздохнула. Моя комната была под самой крышей. Дождь барабанил над моей головой, слышалось, как ветер завывает за стенами и треплет макушки деревьев. Мне было не по себе. В комнате абсолютный мрак, и вот скоро уже невозможно было понять, какой сегодня день, сколько уже сижу здесь. Дождь продолжал яростно стучать по крыше, я обняла руками колени и села, раскачиваясь взад и вперед. Было холодно, и я начала ощущать голод. Кожа стала темно-серой, волосы колючими, глаза воспалились, во рту была сухость. Рядом нет никого живого, поэтому голод пока не грыз меня, но медленно отнимал силы. Сколько мне еще ждать освобождения отсюда? Надеюсь, со мной не будут делать того же, что с этими несчастными пленниками? Что здесь происходило? Но прошло какое-то время, и я поняла, что никто не приходил их мучать, больше того, они были одни. Время как-то скомкалось вокруг меня, сознание путалось, тело сначала обессилело, потом начало зудеть, прося еду. Началась жажда, и мое тело ныло, ныло, потом начало ломить, потом отчаянно требовать крови, меня словно наизнанку выкручивало. Такого со мной еще никогда не случалось! Глаза периодически переставали видеть, а руки и ноги не хотели меня слушаться. Жажда превратилась в изматывающую боль. Комната была настолько темной, что мне казалось, что стен не существует, не существует ничего, кроме этой бесконечной тьмы и сосущего чувства в груди. Эта постоянная темнота и боль сводили меня с ума. Не было сил бороться с этим. Мое сознание слилось с этой болью, а тело перестало сопротивляться. Я не знала, сколько сижу в этой комнате и уже отчаялась вновь увидеть свет. Боль неукротимо разливалась по моему телу, из щелей в стенах выползали странные жуки, они ползали по мне, и я думала, что уже по-настоящему умерла. Единственное, что вдруг возникло в моей голове, это мысль о моей семье. Они не хотели для меня такого будущего. Бесконечная ночь. Изматывающая боль. Непреодолимая жажда крови. Мне стало стыдно за себя перед ними: они любили меня. А чем я ответила им? Сбежала и сделала себя монстром. Вечным живым мертвецом. Я задыхалась от боли и одиночества. Тянула руки во мрак, но не видела ничего, кроме беспробудной тьмы. Никто не приходил ко мне на помощь. Все молчало и бездействовало. Неужели никто не придет за мной, неужели Венс покинул меня? А, может быть, все это был просто сон и никакого Венселаса не существует? В воспаленном сознании мои мысли и поступки, реальное и вымышленное слились воедино, и мне начало казаться, что реальны только я и эта комната, все остальное мне всего лишь пригрезилось. Нет, такого не может быть, мое сердце помнило его! Я закрыла глаза и увидела его перед собой: он смотрел на меня с грустью и протягивал руку. Я ясно поняла, что он вытащит меня отсюда, мысль о нем была единственным, что не давало мне сойти с ума. Темнота стала словно частью меня. Я дышала ей, видела ей, думала ей, чувствовала ей, поглощалась ей, становилась ей. Где я? Кто я? Не могла отделить себя от нее и ее от себя. Меня нет, я превратилась в эту беззвездную ночь.

И вот, когда надежды совсем не стало, и невозможно было понять, где заканчиваюсь я и начинается тьма, до моего обоняния долетел резкий запах крови. Вскочила на ноги. Откуда это? Кинулась к двери и увидела, что через щель замочной скважины ко мне тянется тоненькая трубочка, а из нее капает черная, словно нефть, кровь. Через доли секунды я узнала ее по запаху. Это был Венс.

– Венс! – отчаянно крикнула я.

– Тихо, – донесся его сдавленный голос за дверью, – смена караула заканчивается, я не могу здесь долго находиться, суд завтра, ты должна быть сильной!

Я принялась слизывать темные капли, словно живительный нектар. Когда набрался глоток крови, он заспешил уходить.

– Венс, Венс!

– До завтра.

Я случайно дотронулась пальцами до внутренней стороны двери, и вскрикнула от боли: ожег. От чего? Венс быстро ушел. Я принялась судорожно начала искать капли на полу, облизала подбородок. В голове все вновь вставало на свои места. Принюхалась: от крови пахло парфюмом. Он выкрутил трубочку из флакона духов? Венс сказал, что завтра суд. Как бы я защищалась там, если с трудом могла себя вспомнить? Они хотели меня обессилить, чтобы долго со мной не возиться? Села на кровать и стала ждать, когда за мной придут.

Я долго просидела, не шелохнувшись, в своих размышлениях, и вот, наконец, дверь отперли. Их было трое. Один из них первым делом надел мне на голову мой знакомый черный мешок. Как это мило, я уже начинаю любить этот головной убор. Меня выволокли за дверь и потащили вниз. Было понятно, что мы спускаемся ниже уровня земли, воздух становился гнилым. Кто-то держал меня за локоть и тащил вперед. Я молча повиновалась, а что еще делать, если у тебя на голове мешок, и кто-то в несколько раз сильнее, чем ты, неуклонно тянет вниз, в подземелье? Шла, считая свои шаги, воздух был ужасно тяжелый, затхлый, и пахло сыростью. Но это, видимо, нисколько не волновало того, кто меня вел, потому что не было слышно, как он дышал. А я привыкла дышать, поэтому мне от этого воздуха было не по себе. Отовсюду веяло холодом, и я даже не предполагала, куда меня ведут. Может быть, прямо в костер? Хотя нет, такой жар чувствуется издалека. Узнала, что начались ступеньки только тогда, когда споткнулась и полетела вниз. Вампир, который вел меня, схватил крепко за плечи и поставил меня вновь на ноги. Его руки были не такие ледяные, как у того, с которым мы ехали в поезде. Тот обжигающе холодный и невидимый, наверное, ждет меня там, внизу. А мы все спускались и спускались по этой лестнице вниз. Я постоянно запиналась, не разбирая, где начинается площадка, а где ступеньки. Мой спутник все время молчал, и скоро уже начало получаться считать ступеньки и таким образом вычислять, где будет площадка. В воздухе повеяло что-то очень неприятным, как будто пахло мертвечиной. Я встала, как вкопанная, ноги не хотели дальше идти, но тут я услышала, что передо мной распахнули дверь и резко втолкнули внутрь. Я ничего не видела, и до моего слуха не долетало ни шороха, ни шепота. Черный мешок на моей голове мешал мне видеть, но от страха я не могла сказать ни слова. Я чувствовала странное давление на мое сознание, как будто его пытались вскрыть, как консервную банку, и понимала, что животный ужас охватывает меня. Две с половиной вечности спустя чьи-то руки рванули с моей головы мешок, и тусклый свет дневных ламп хлынул мне в лицо.

– Анастасия Ольховская, – услышала чей-то голос, и кто-то так сильно ударил мне по коленям сзади, что я рухнула на пол.

– Или Сэм Вишес, как будет угодно, – снова тот же голос, конечно, это был мой ледяной инквизитор, – обвиняется в самовольном создании дитя тьмы.

Я стояла, смотря в пол, боялась поднять глаза. Откуда-то сверху веяло чем-то ужасным. Чем-то леденящим до костей. Я чувствовала, что все смотрят на меня, а я лишь надеялась, что с Венселасом все хорошо.

– Позвольте мне сказать, – услышала я мягкий голос Венса и замерла, мне так хорошо от одной мысли, что он тут и не стоит вместе со мной на месте обвиняемых.

– Моя дочь не создавала вампира, и это известно тебе, Валентин!

Мои глаза начинали привыкать к свету, но голову я так и не осмеливалась поднять.

– Ее кровью завладели без ее ведома, и этот человек еще не успел воспользоваться полученным! – продолжал Венс.

– Даже если и не успел, она сама отдала свою кровь! Ни один человек не может поранить вампира и забрать кровь без его ведома! – усмехнулся ледяной. Он стоял на своем.

– Она не собиралась никого создавать!

– Если ее обманули, то лишь потому, что ты не обучил ее и не следил за ней должным образом! – крикнул Валентин.

В зале зашевелись, послышался шепот.

– Да, да, это моя вина! И я готов понести наказание!

Я обомлела. Что он делает? Берет мою вину на себя?

– Позвольте сказать мне, – услышала я свой голос.

Воцарилась звенящая тишина. Я понимала, что в этом зале есть еще кто-то помимо меня, Венса, этого ледяного Валентина, нескольких вампиров из совета и охраны. Я знала, что здесь все решают судьи. Это они сидят где-то под потолком, и это они одним своим присутствием внушают мне животный страх.

– Говори, – впервые прозвучал голос сверху. Он был женским, очень звучным, он облетел всю комнату и прозвенел как приказ. Я собралась с духом, нельзя было испугаться сейчас. Я должна была отстоять судьбу Венса, не допущу, чтобы его наказали из-за меня.

– Венселас ни в чем не виноват. Я сама сбежала от него, я сама не позволила ему общаться со мной.

– Она еще не пришла в себя! – крикнул Венс. В его голосе звучал ужас.

Вновь наступила тишина. Мне казалось, что вот-вот с потолка на меня обрушится молния и убьет. Но тут я услышала тот же женский голос, он произнес:

– Анастасия, ты защищаешь своего создателя, это похвально.

Я молча смотрела в пол.

– Мы много слышали о тебе. Ты не живешь по нашим правилам, не подчиняешься своему создателю, не признаешь совет, не уважаешь старейшин.

– Я не знала… – я не смогла закончить фразу, я поняла, что просто шевелю губами, не произнося ни звука, мне стало страшно еще больше. Какой же силой она обладает?

– Венселас просил разрешения на создание тебя лично у меня. И я позволила ему это. До и после тебя он не создал ни одного вампира. Но ты не оправдала доверия. Ты должна была стать его подданной, его правой рукой, его единственное дитя! Уважать и слушаться его, выполнять все его приказания. Только так тебе разрешалось жить. Но ты не послушалась его. Тебе никто не давал свободы. Все, ослушавшиеся приказа, должны умереть.

Я бы многое ей сказала, если бы могла.

– Ваше Величество, Настя защищает меня, но это я позволил ей уйти. Я отпустил ее, – проговорил

Венселас.

Значит, это и есть королева. Венс может говорить с ней, а я нет? Он врет королеве, чтобы спасти мою жизнь.

– Ты действительно разрешил это ей, сын мой? – переспросил голос.

Что еще за сын мой?

– Да, – его голос не дрогнул.

Королева замолчала. Я знала, что это была ложь, Венс знал, что это была ложь, королева тоже, наверняка, знала, что это была ложь. Но она продолжила:

– Ну что ж, «вассал моего вассала не мой вассал». Ты распоряжаешься ею. Но она виновата в создании новообращенного!

Тут я услышала шаги за моей спиной. Мимо меня, прошел Виктор. За ним шли еще двое. Один из них нес мешок за спиной.

– Уважаемые старейшины и совет! Позвольте мне дополнить картину происходящего! – с этими словами он кивнул своим ребятам, те бросили на пол мешок. Они развязали и стянули его, но я уже и так знала, кто там был. Денис щурил глаза от света, знакомое чувство после темного мешка. Не успел он опомниться, как его быстро поставили на колени. По его запаху все поняли, что он еще человек. Но это было не все. Виктор достал из своего кармана ту стеклянную бутылку с моей кровью и продемонстрировал ее совету.

– Ваше величество, уважаемые старейшины и совет, дамы и господа! Как видите, этот мерзавец жив и даже почти здоров, – победно заявил Виктор, его друзья усмехнулись, – мы поймали его с поличным.

Посмотреть бы на лицо Валентина, да я не могу поднять головы.

– Что ж, обвинения снимаются. Убить его. Заседание окончено, – сухо сказал женский голос сверху.

– Нет! – вскрикнула я, видимо, мне вновь позволено было говорить, – нет, пожалуйста!

– Что? – надменно переспросил Валентин.

– Я прошу вас, не убивайте его, – взмолилась я.

Я услышала шорох, будто все начали расходиться, никто не хотел меня слушать.

– Ваше Величество, постойте! – услышала я вновь голос Виктора. – Есть еще одно обстоятельство. Этот Денис из ее человеческого рода! Согласно закону Вашего Величества мы не можем убить его.

– Вот как, – произнес голос королевы, – все новые сюрпризы, госпожа Ольховская. Подними голову, я хочу посмотреть в твои глаза.

Я сжала кулаки, не хотела смотреть, но вдруг это поможет спасти Дениса? Я подняла глаза и увидела перед собой стену. Подняла взгляд выше, потом еще выше, до тех пор, пока не увидела три фигуры в черных плащах, восседавшие на тронах. Я не думала, что их трое, кто же двое других? Лиц не видно, но у одной фигуры красно-каштановые пряди волос выбивались из-под капюшона. Это была она. Королева.

– Я видела разных вампиров, они были поглощены желаниями разительно отличающимися от твоих, и движимы совершенно другими мотивами. Таких, как ты, мне видеть не доводилось. И что же мне делать с твоим мальчиком, дочь моя? Виктор, подними его.

Виктор поставил Дениса на ноги и, взяв за подбородок, поднял ему голову. Денис в ответ зло усмехнулся ему. Я обратила внимание на его лицо. Он осунулся и заметно похудел. Он поймал мой взгляд.

– Не сопротивляйся, – одними губами произнесла я ему.

– Слепой сказал: посмотрим, – беззвучно ответил мне он.

– Приготовь мешок, – скомандовала королева. Что она собирается делать? Пару минут она не отрывала взгляда от его лица из тьмы своего капюшона. После чего Денис неожиданно упал навзничь. Я вскрикнула и подбежала к нему, но Виктор холодно оттолкнул меня и стал затаскивать Дениса обратно в мешок, словно он был не человеком, а ненужным хламом. При виде этой ужасной картины у меня остановилось дыхание и страх ледяными пальцами вцепился в горло.

– Не волнуйся, это лишь обморок. Он забыл все, что касается тебя и вампиров, и теперь будет жить, как обычный человек, – сказал мне тихо Вик. Вздох облегчения вырвался из моей груди, я смогла произнести только:

– Спасибо, – и поклонилась королеве.

Тут все поднялись и тоже поклонились, было ясно, что заседание окончено. Стража вывела всех из зала и закрыла двери.