Текст книги "Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886"

Спустя три дня после объявления помолвки София и Людвиг посетили фотоателье Ханфштенгля. О том событии хранит память фотография, где Людвиг стоит под руку с Софией. Его взгляд устремлен в сторону, София смотрит прямо в объектив. Встреча Софии с Эдгаром перевернула ее жизнь. Он был полной противоположностью Людвигу и за довольно короткое время успел покорить сердце герцогини.

Молодые люди полюбили друг друга. Скорее всего, они были знакомы ранее, поскольку Эдгар был не раз гостем на встречах художников и ученых у герцога Макса, его так называемого собрания «рыцарей Круглого стола короля Артура».

В тайные редкие встречи двух влюбленных были посвящены придворные дамы Софии Натали Штернбах и Антония (Тони) фон Каан, которые помогали организовывать им свидания. Встречи происходили в замке Пель (Pдhl) недалеко от Поссенхофена либо в герцогском дворце в Мюнхене. Прекрасные летние встречи в замке Пель (в то время Людвиг был во Франции) не стирались из памяти Софии: «Где мы были так много вместе… пожалуйста, несколько строк, я так искренне тебя люблю…»

София и Эдгар осознавали, что у их отношений нет будущего. Ханфштенгль не был потомственным аристократом и, соответственно, по своему происхождению не мог претендовать на руку баварской герцогини. А любовь и привязанность не играли почти никакой роли при заключении браков в высших кругах. София так же, как и Людвиг, ждала приближения дня свадьбы со страхом и ужасом. Она с горечью писала Эдгару: «…У нас нет надежды. Нам остается – расставание. С ужасом я смотрю в будущее, на день моей свадьбы, который стоит как черная тень перед моей душой, я хочу убежать от безжалостной судьбы! Почему я должна была познакомиться с тобой теперь, когда моя свобода в оковах? Я люблю тебя так искренне, мой Эдгар, когда ты со мной, потому что я не могу тебе не сказать, как глубоко твой дорогой образ хранится в моем сердце, что я забываю так позорно все обязательства по отношению к моему бедному королю!..»

«O, может, мои горячие слезы смягчат жестокую судьбу, я никогда не смогу, никогда не буду твоей! Я хочу умереть в твоих руках, и мое имя должно исчезнуть – мир забудет, что жила невеста баварского короля. Целую тебя тысячу раз, не забывай главное. О, если бы ты знал…»

Всего сохранилось пять писем Софии к Эдгару Ханфштенглю, написанных с июля по сентябрь 1867 года. Эти письма хранились у Эдгара, и он завещал их сжечь. Его дочь Эрна не выполнила волю отца, а передала письма в 1980 году Хайнцу Гебхарду, который опубликовал их в своих книгах.

Отношения Софии и Эдгара не были тайной, как они того желали. В Мюнхене циркулировали слухи. Антон Меммингер писал: «Помолвка была отменена, потому что королю дошли до ушей неприятные вести о невесте».

Эдгар Ханфштенгль был замечен слугами и другими людьми, когда он несколько раз покидал герцогский дворец. Так пошли появляться и распространяться разговоры, которые вполне могли дойти до короля.

Племянница Елизаветы Австрийской Мария фон Лариш-Валлерзее выдвинула в своих воспоминаниях такую версию, почему произошел разрыв помолвки: «Молодой монарх был помолвлен с моей тетей, принцессой Софией Баварской, но помолвка продолжалась недолго из-за интриг придворного окружения, которым не нравилась идея брака. Обер-шталмейстер граф Хольнштайн, привлекательный мужчина, которому король очень доверял и любил, однако граф стал инструментом придворного окружения и был убежден в том, чтобы втянуть принцессу во флирт, чтобы пробудить ревность Людвига. Придворный фотограф, который был в заговоре, сделал несколько „нежных“ фотографий графа и принцессы, которые были показаны королю другом, действующим из лучших побуждений. Естественным результатом этого стало то, что Людвиг стал очень подозрительным к своей невесте. Он продолжал откладывать свадьбу под каким-то предлогом, пока мой дед, герцог Максимилиан, не написал ему, что не позволит так относиться к его дочери. Король, зажатый в угол своим будущим тестем и подстрекаемый его коварными советниками, решил окончательно разорвать помолвку».

Также биограф австрийского императора Франца Иосифа Фрэнсис Гриббл упоминает: «Была также некоторая история с кольцом, которое граф Хольнштайн, как наблюдали, носил и которому, как полагали, дала его принцесса, тем не менее на самом деле оно было дано ему актрисой, которая украла его у принцессы. Это было приманкой; и Людвиг попал в ловушку. Он не делал никаких запросов и не просил объяснений. Вместо этого он сделал неудовлетворительные оправдания за отсрочку дня свадьбы; и, когда герцог Максимилиан обвинил его в том, что он играет с помолвленной невестой, он разозлился, разбил бюст Софии, разорвал портреты Софии и объявил, что София может выйти замуж за любого, кого она любит, если она не выйдет замуж за него».

Существовала ли эта интрига, провернутая графом Хольнштайном и теми, кому она была выгодна, или это были выдумки Лариш, – выяснить не удается. Биограф Людвига Альфонс Швайггерт полагает: «Этот вариант графини Валлерзее, по которому помолвка была расторгнута из-за придворной интриги с графом Хольнштайном, который привлек Софию к флирту, не принимается на сегодняшний день всерьез».

Но самой абсурдной звучит версия биографов Людвига, которые считают, что Людвиг из-за гомосексуальности, любви к шталмейстеру Рихарду Хорнигу разорвал помолвку.

29 ноября 1867 года, в день, на который была согласована и отменена свадьба с Софией, Людвиг записал в дневнике: «Слава Богу, ужасное не сбылось! (Должен был быть сегодня день моей свадьбы!)»

Можно сказать, что с самого начала отношения Людвига и Софии были обречены на разрыв. Они не подходили друг другу, это были люди с разными желаниями и взглядами на жизнь, в дополнение давление со стороны родителей Софии на короля не способствовало укреплению их отношений, а только отдаляло. К тому же лишь на одном увлечении произведениями Вагнера будущий брак нельзя было выстроить. Можно понять стремление Софии обрести любовь и счастье, а также неготовность к браку Людвига, который не желал расставаться со своей свободой и привычкой к уединению.

Историк Альфонс Швайггерт упоминает, что после разрыва помолвки с Софией король Людвиг развеял свою тоску поездкой в Париж, чтобы успеть посмотреть еще раз Всемирную выставку и чтобы также встретиться с императрицей Евгенией, которой он увлекся. Помимо французской императорской четы Людвиг там также встретился с императором Францем Иосифом, который сообщал не присутствующей там своей супруге Елизавете 28 октября 1867 года, что король Людвиг настойчиво желает получить поцелуй от императрицы Евгении. А в письме через несколько дней он упоминал, что Людвиг вместе с Евгенией были в восторге от совместного катания на воздушном шаре втайне от Наполеона III, который запретил супруге такие развлечения.

Однако другие исследователи короля Людвига, Люк Анри Роже и Маркус Шпангенберг, сомневаются, что Людвиг посещал второй раз выставку в Париже в 1867 году. Оба историка полагают, что Швайггерт приводит недостоверные сведения, что он, скорее всего, перепутал Людвига II с его дедушкой Людвигом I, который в то время посещал выставку. Если обратиться к прессе тех лет, то Fьssener Blatt от 2.11.1867 года сообщает, что 30 октября король Людвиг и его брат Отто покинули Хоэншвангау и провели несколько дней в Мюнхене. В Neues Fremden-Blatt от 4.11.1867 года упоминается в новостях из Мюнхена о принятии Таможенного договора палатой баварских рейхсратов, что король Людвиг и принц Отто получили за заслуги ордена Черного орла. Ну а что касается Парижа, то можно узнать в Rumburger Zeitung от 2.11.1867 года и Neue Freie Presse от 1.11.1867 года, что экс-король Людвиг I посещал в то время выставку в Париже, присутствовал на банкете 28 октября у французской императорской четы, где также был и император Франц Иосиф с братьями эрцгерцогами Карлом Людвигом и Людвигом Виктором. Таким образом, приходим к выводу, что Людвиг II в то время находился в Мюнхене, занимаясь государственными делами, а его дедушка Людвиг I в Париже флиртовал с императрицей Евгенией.

Родители Софии тем временем начали подыскивать ей нового жениха, чтобы замять скандал с разорванной помолвкой и восстановить честь дочери. О продолжении отношений с Ханфштенглем не могло быть и речи. Герцогиня Людовика приложила все усилия, чтобы найти дочери нового и более надежного мужа. Через год, 8 сентября 1868 года, София вышла замуж за герцога Фердинанда фон Аленсона (1844–1910), внука французского короля Луи-Филиппа. Несмотря на несчастливый брак, у пары родилось двое детей: Луиза Виктория в 1869 году и Филипп Эммануэль в 1872 году.

Видя от мужа только жестокое обращение, София хотела вырваться из этой клетки и обрести наконец свое счастье. В 1886 году она влюбилась в женатого гинеколога доктора Глазера. София посетила его в Мюнхене, потому что испытывала боли в животе после перенесенного заболевания скарлатиной. Как и 20 лет назад, когда София думала, что не сможет жить без фотографа Эдгара Ханфштенгля, она вновь рисковала потерять свое высокое положение. Все же на этот раз она уверенно пыталась развестись с Фердинандом, чтобы выйти замуж за доктора Глазера. Но жена Глазера узнала об этом романе и придала его огласке, получился скандал. Софию в семье объявили безумной. Фердинанд Аленсон по совету своего деверя доктора Карла Теодора Баварского поместил жену в лечебницу под наблюдение психиатра Рихарда фон Краффт-Эбинга в Граце, который специализировался на лечении «сексуальных отклонений». После пятимесячного жестокого лечения в клинике Софию посчитали здоровой. Она больше не помышляла о разводе. Ее воля и стремление обрести простое человеческое счастье и любовь были окончательно сломлены.

София вернулась к нелюбимому супругу и полностью посвятила себя религии и делам благотворительности.

4 мая 1897 года в Париже она погибла во время пожара на благотворительном базаре. София отказалась покинуть здание, пока другие люди не были доставлены в безопасное место. Спасшаяся от пожара свидетельница тех дней вспоминала, что герцогиня с суицидальными намерениями стояла на коленях на полу и молилась посреди пламени. София сгорела и была опознана только по челюсти.

Глава 2
Русская императрица Мария Александровна, ее дочь и Людвиг II

Императрица Мария Александровна, урожденная Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария, была дочерью великого герцога Людвига II Гессен-Дармштадтского (1777–1848) и Вильгельмины Баденской (1788–1836). Большинство биографов пришли к выводу, что настоящим отцом младших детей Вильгельмины Баденской (Мария и Александр) был камергер барон Август Сенарклен де Гранси, прародитель ветви Баттенбергов (Маунтбеттен). Людвиг II Гессенский официально признал Марию и ее брата Александра своими детьми, чтобы не вызывать скандала в обществе. Несмотря на это, супруги жили раздельно.

В 1841 году семнадцатилетняя Мария стала женой русского царя Александра II (1818–1881). Перейдя из лютеранства в православие, она взяла имя Мария Александровна. В браке родилось восемь детей. Ее характеризовали как глубоко религиозную, любезную. Она много посвящала себя делам благотворительности, в которых соединились социальное служение протестантизма и глубокая духовность православия. После Крымской войны Александр II основал общество Красного Креста, где Мария Александровна стала первой председательницей. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов ею были открыты крупнейшие военные госпитали. Стараниями императрицы в России было учреждено множество больниц, приютов, богаделен, гимназий, училищ.

Мария Александровна приходилась родственницей королю Людвигу II Баварскому и была его старше на 21 год.

С 1863 года императрица, заболев туберкулезом, часто ездила на лечение по заграничным курортам. В июне 1864 года императорская чета задержалась в Бад-Киссингене, где в то же время находился король Баварии. Он отправился туда 18 июня, где встретился с австрийской императорской парой Францем Иосифом и Елизаветой и также с вюртембергским престолонаследником и его супругой.

Вначале Людвиг II планировал остаться на четыре дня, но, очарованный любезностью, остроумием и шармом Марии Александровны, король решил задержаться на месяц. Король угождал всем желаниям императрицы, дарил цветы, сувениры и украшения.

Также Людвиг подружился с сыном Марии Александровны, цесаревичем Николаем Александровичем. Позже тот поехал с королем в замок Хоэншвангау.

Многие записи Людвига показывают, как высоко он почитал русскую императрицу. В 1865 году король восторженно писал председателю министров фон дер Пфордтену: «Я бы хотел, чтобы вы узнали русскую императрицу. Это почтенная женщина произвела на меня впечатление святой. Ореол чистоты окружает ее». И в дневниковой записи Людвига от 4 августа 1868 года: «Во второй половине дня в 4 ч у императрицы (царицы), святая, почитаемая, оставался до ³/₄ 6 ч, безотлагательные призывы, адресованные мне… из каждого слова я узнал выражение заботливого, любящего материнского сердца; обещал следовать ее советам. Кто же останется холоден, когда услышит мольбы ангела!»

Вернувшись из Киссингена, король недолго побыл в Мюнхене и Хоэншвангау и отправился 30 июля в Швальбах, где царица пребывала на лечении. Он оказывал ей всяческое внимание, сопровождал на экскурсиях. При посещении теплиц в Бибрихе Людвиг вдохновился на строительство зимнего сада в Мюнхенской резиденции.

Короля не задевало даже то, что Мария Александровна оставалась равнодушной к музыке Вагнера, и также его не обижали наставления царицы, чтобы он исполнял свои обязанности правителя более тщательно.

На курортах в Австрии и Франконии Людвига не раз замечали в компании русской царицы. Люди судачили, что король положил глаз на княжну Марию (1853–1920), дочь Марии Александровны и Александра II. И понеслись разговоры о возможной женитьбе Людвига и русской княжны, которые подхватила баварская пресса. Ходили даже разговоры, что Людвиг планирует построить замок в русском стиле, который якобы предназначается в качестве свадебного подарка. Юная княжна в то время не достигла еще брачного возраста (в 1864 году ей всего лишь было 11 лет). До Людвига I донеслись разговоры о возможном браке внука и княжны Марии. На что дедушка решил дать совет в письме внуку не торопиться с женитьбой:

«Дорогой Людвиг!

Ты знаешь, как я люблю тебя; поэтому я не могу подавить в себе сокровенное желание сказать, что ты не должен связывать себя узами брака. В твоем возрасте ты слишком молод для супружеской жизни, и, учитывая, что ты вырос так быстро, вряд ли брак будет хорош для твоего здоровья. Если ты дашь обещание жениться, ты лишаешь себя свободы видеть других принцесс. Позже многое кажется другим, чем в первое мгновение. Речь идет о твоем семейном счастье на всю твою жизнь, поэтому не торопись, но держи руки свободными. Я в этом убежден, любимый внук, и желаю тебе всего лучшего».

На следующий день Людвиг II ответил дедушке: «…Я могу заверить Вас, что я даже отдаленно не думал о обещании женитьбы, ни то, что такая мысль была рекомендована другой стороной. Если такие слухи дошли к Вашему сведению, я прошу Вас, будьте убеждены, что они полностью необоснованные…»

Интересовала Людвига совсем не княжна Мария, а ее мать Мария Александровна. Их отношения основывались на глубокой дружбе, доверии, оживленном обмене мыслями. Для него она была идеалом матери. Предоставим слово самому Людвигу: «Вы знаете, любимая тетя, что я цепляюсь за Вас, как сын за мать, любя Вас по-детски и сердечно, как Никса любил Вас. О, тогда в то счастливое время я почувствовал в первый раз, что это значит иметь мать и могу любить Вас, поистине. …О, эта долгая разлука ужасна для меня, за эти три года я никому не смог излить свое сердце, как тебе, мама, в те благословенные дни». В этом письме от 19 июля 1867 года Людвиг вспоминал о встрече с царицей в 1864 году в Киссингене.

Из-за несовместимости взглядов, отсутствия понимания с родной матерью Людвиг тянулся к женщинам старше себя. Он словно искал в них ей замену, обращался к ним за советами и поддержкой, зная, что они не будут высмеивать его высокий полет мыслей. Он мечтал о такой матери, как Мария Александровна, и открыто признавался ей в этом. Даже Францу фон Пфистермайстеру король однажды поведал о желании иметь такую мать, как императрица. Ее старший любимый сын Никса (цесаревич Николай Александрович) скоропостижно умер от туберкулезного менингита в 1865 году, и она, опечаленная от горя, прониклась материнским чувством к Людвигу. Возможно, юный король напоминал ей умершего сына. А Людвиг был счастлив чувствовать себя «запасным сыном». Тем не менее Мария Александровна призывала Людвига, чтобы он не ссорился со своей родной матерью и чтобы тепло и с любовью к ней относился.

Король мог обсуждать с ней любые темы политического или личного характера. Он ценил советы и взгляды Марии Александровны и принимал ее критические замечания: «…Каждое твое слово, даже которые мягко сердитые, заботливо наказывающие, глубоко западают в душу, как Евангелие мне дороги и святы». Царица не оставалась равнодушной к судьбе Людвига как монарха. Она понимала его стремления к одиночеству, но также, как и скульптор Элизабет Ней, она советовала Людвигу больше общаться с населением, чтобы не опускать имидж монархии в глазах народа: «Я боюсь, что у Вас есть стремление к одиночеству, к разъединению с миром и людьми. Я понимаю эту тенденцию, поскольку она тоже есть в моем характере. Но в том положении, в которое нас поставил Бог, мы не имеем права на это».

После поражения Баварии в Австро-прусской войне Людвиг II обратился к Марии Александровне с просьбой о ходатайстве у Александра II: «Тотальное поражение Австрии в неудачной войне с Пруссией привело нас к тому, что мы были вынуждены заключить мир с Пруссией любой ценой, с которой мы одни военным путем не можем справиться. Учитывая это, Пруссия выдвигает нам мирные условия, которые мы едва ли можем выполнить. Это несправедливо – требовать только от Баварии возмещения всякого рода. Моя просьба теперь, дорогая тетя, могли бы вы сердечно просить императора от моего имени ходатайствовать за меня и мою страну у Пруссии, чтобы они воздержались от непомерных требований. Кроме доброго куска Пфальца мы должны потерять часть Верхней Франконии и, кроме того, Рён (Rhцn) с Брюкенау (Brьckenau) и прекрасным Киссенгеном, с которым связаны такие великолепные воспоминания…»

В ответном письме императрица сообщила, что русское посредничество не состоится, поскольку в отношениях Александра II и Вильгельма I этого не ожидалось с самого начала.

Когда Людвиг осенью 1867 года расторг помолвку с Софией Баварской, Мария Александровна не поняла поступка короля. Она полагала, что ее советы побудили Людвига разорвать помолвку, о чем она сообщала в письме к брату Александру Гессенскому: «Касательно отмененной свадьбы короля Баварии, мне сдается, что он поступил действительно не разумно. Мне бы хотелось услышать, что говорит по этому поводу его мать. Некоторые люди говорят, что он импотент, но я не вижу причин предполагать это. Его дед сказал Мэри [Гамильтон] в Париже, что он [Людвиг II] думает, что можно иметь детей, лежа в одной постели с женщиной. Прошлым летом я получила от него письмо, в котором он так печально говорил о своем одиночестве. На что я ответила ему с очень теплым сдержанным расположением трактатом о супружеской любви. Ну и вот результат».

Газеты вновь подняли слух в июне 1868 года о пятнадцатилетней дочери Марии Александровны, княжне Марии, как невесте для Людвига. Баварцы возлагали надежды на красивую русскую княжну. Но вскоре все разговоры окончательно затихли. Как писала фрейлина Марии Александровны М.П. Фредерикс: «Ей прочили короля Баварского в женихи. Но впоследствии пришлось оставить эту мысль, так как удостоверились, что он слишком большой идеалист, чтобы быть хорошим мужем. Притом римско-католическая вера препятствовала тоже этому браку».

Был еще неудачный случай сосватать Людвигу принцессу, не достигшую брачного возраста. Осенью 1868 года, после окончательно не сложившейся помолвки Людвига и княжны Марии, королева Ольга Вюртембергская хотела сосватать баварскому королю принцессу Эмму фон Вальдек-Пирмонт (1858–1934), дочь князя Георга Виктора фон Вальдек-Пирмонт и Елены Нассау. Принцессе в то время было 10 лет. Тем не менее Ольга и Карл Вюртембергские пригласили короля Людвига и принцессу Эмму в их летнюю резиденцию во Фридрихсхафене. Людвиг нашел общий язык с маленькой принцессой. Девочка играла на пианино и восторгалась музыкой Вагнера. Но дальше этой встречи ничего не случилось. Король и принцесса Эмма больше никогда не встречались. Впоследствии в 1879 году Эмма стала женой короля Нидерландов Виллема III (1817–1890). В браке родилась всего лишь одна дочь Вильгельмина (1880–1962), впоследствии занявшая престол Нидерландов.

После того как Людвиг II расторг помолвку с герцогиней Софией Баварской, королю вновь посыпались предложения брачных союзов. Королева Великобритании Виктория не теряла времени, подыскивая жениха для своей дочери Луизы (1848–1939). Имея множество родственников и континентальные связи, королева была всегда в курсе всех событий, которые происходят в Европе. К тому же с 1863 года от князя Хлодвига Гогенлоэ Виктория получала регулярные отчеты о политических событиях в Германии.

Поскольку путь к руке и сердцу баварского короля был свободен, королева Виктория нацелилась заполучить Людвига в женихи для принцессы Луизы. Для этой цели она уполномочила баварского посла при лондонском дворе графа Хомпеша, и он отправился к королю Людвигу. Граф Хомпеш представил королю предложение от королевы Виктории и портрет ее дочери. Хоть Луиза и была белокурой голубоглазой красавицей, но к внешности принцессы король остался равнодушным. Людвиг II вежливо отказал. Возможно, причина отказа была не во внешности принцессы. Мог сыграть фактор религии: король не пожелал связывать себя узами брака с невестой протестантской веры. Также до Людвига могли дойти слухи о любовных похождениях Луизы либо он не пожелал иметь в будущем тещу – королеву Викторию, женщину со сложным властным характером. Это был уже второй отказ брачного союза дома Виттельсбахов британскому королевскому дому. В свое время отец Людвига Максимилиан II отказал королеве Виктории. Луиза впоследствии вышла замуж за шотландского аристократа Джона Кэмпбелла, маркиза Лорна, герцога Аргайла (1845–1914). Брак остался бездетным.

Рассматривались также как кандидатки в невесты для Людвига принцессы из дома Гогенцоллернов: две дочери принца Фридриха Карла Прусского (1828–1885), принцессы Елизавета Анна Прусская (1857–1895) и Мария Прусская (1855–1888). Принц Фридрих Карл Прусский, генерал-фельдмаршал, известный под прозвищем Красный принц, за ношение красной гусарской униформы, был племянником императора Вильгельма I и считался выдающимся полководцем прусской армии. Это был грубый самоуверенный прусский вояка с упрямым характером, и к тому же заядлый охотник. Король испытывал антипатию к Пруссии и Гогенцоллернам, к тому же иметь такого тестя и невесту из их семьи претило баварскому королю.

По той же причине не подошла Людвигу принцесса Мария Луиза фон Гогенцоллерн-Зигмаринген, дочь князя Карла Антона Гогенцоллерна (1811–1885), прусского министра-президента, и принцессы Йозефины Баденской (1813–1900). На этом и закончились предложения брачных союзов для короля Баварии.

В начале августа 1868 года в Киссингене произошла вторая встреча Людвига с императрицей Марией Александровной. Встреча произошла скорее не по инициативе самого Людвига II, а по совету его министра князя Гогенлоэ. Понимая шаткое положение Баварии и других средних германских государств после Австро-прусской войны 1866 года, Гогенлоэ посоветовал королю для укрепления позиций налаживать и поддерживать дружественные отношения с иностранными государями, голоса которых уважаемы и услышаны среди европейских держав, и у России есть такие полномочия. Поэтому встреча в Киссингене предлагала хороший случай для укрепления дружбы Баварии и России. 2 августа Людвиг вместе с братом Отто отправился в Киссинген и оставался там до 10 августа, общаясь с императорской четой.

Вскоре в сентябре 1868 года, когда Мария Александровна проезжала через Мюнхен, король пригласил ее в гости в замок Берг. Она согласилась. Княжна Мария не приехала с матерью в Берг. Людвиг встретил императрицу и подготовил ей незабываемый торжественный прием. Замок был украшен в честь приезда царицы, комнаты, в которых она разместилась, были переоборудованы, как в ее русском имении, чтобы Мария Александровна ощущала себя как дома. Вечером Людвиг устроил феерический праздник. Также в Поссехофене проходил праздник накануне предстоящей свадьбы его бывшей невесты Софии Баварской с герцогом Аленсонским, которая состоялась затем на следующий день, 28 сентября 1868 года. В тот вечер Людвиг вместе с императрицей Марией Александровной совершал экскурсию по озеру на катере «Тристан», посетив остров Роз, красиво украшенный цветами. Императрица уговорила Людвига отправиться в Поссенхофен, где они вместе поздравили Софию с предстоящей свадьбой. Король увиделся со своей экс-невестой в последний раз, они откровенно беседовали почти час наедине. О чем конкретно они говорили, осталось неизвестным, но это явно была прощальная встреча. На следующий день София стала герцогиней Аленсонской.

Глубоко восхищенный праздником, устроенным в честь царицы, посол Георг фон Вертерн описывал: «Весь замок был украшен новыми, специально сотканными для этой цели тканями, которые, среди прочего, в намеке на Лоэнгрина, изображали в медальонах лебедей в различных положениях, с лучшей мебелью и картинами из резиденции, со статуэтками и портретами короля в одежде гроссмейстера ордена Святого Георгия в небесно-голубой мантии, замок был декорирован в лес экзотических растений, свежих роз и камелий. Все мыслимые предметы в салоне императрицы были из лазурита, и на всех была изображена ее монограмма в золоте. Вечером во время фейерверка все выглядело феерично. Берега и сады утопали в море света; были установлены самые ценные статуи из Глиптотеки в бенгальских огнях. Два паровых двигателя воспроизводили колоссальные фонтаны: один перед замком, другие фонтаны из зеркального озера били вверх, виднелись освещенный пароход и сотни гондол с разноцветными огоньками. Между тем доносились песни оперного хора из хорошо рассчитанного удаления попеременно с двумя музыкальными группами, все же ни одной из Вагнера, так как императрица не любила эту музыку. Короче говоря, во всем и в каждом аспекте король постарался с изысканностью искусства, нежности, вкусом, но и с огромными расходами превратить очаровательное место в волшебный сад Армиды, в сцену сказки «Тысячи и одной ночи». Соответственно, гостеприимство было таким же и распространилось на последних лакеев императрицы в столь сказочно роскошной манере, что даже избалованные русские не могли выразить свое удивление достаточно громко».

Вертерна занимала также тема расходов, которые потратил король на праздник, и в письме Вильгельму I от 28 сентября 1868 года он судачил об отношениях молодого короля и императрицы и считал, что «…этот визит и его праздник удаляют короля все дальше из реальности, укрепляют его в представлении о своей власти и величии и все глубже и глубже затягивают в его фантазии и мечтательность».

Закончив пребывание в Баварии, 28 сентября Мария Александровна отправилась дальше в Италию. Людвиг проводил ее в Мюнхен и до Инсбрука.

Баварского короля очаровало самодержавие Российской империи, вот тот идеал абсолютной власти, к которому он так стремился и который было невозможно достичь в его родной Баварии. Поэтому феерический помпезный праздник для Марии Александровны был организован им на высшем уровне в знак почтения к правительнице самодержавной страны. Сам он не мог быть абсолютным монархом, но он мог создать хотя бы отражение, иллюзию постановки божественного права.

В одном из писем Людвиг писал императрице: «Трижды благословенная и прославленная Россия, что с полным правом называется Святой и является для меня идеалом империи, благословенная страна, в границах которой живет народ, как никто другой на Богом обширной земле, меня воодушевляет народ в верной и самоотверженной любви к своему данном Богом правителю». Король читал много исторических и политических книг о России и даже думал совершить поездку, но задуманное так и не осуществилось.

По возвращении Марии Александровны из Италии в середине ноября 1868 года Людвиг вновь приветствовал императрицу на баварской границе с Куфштайном. Она остановилась на пару дней в Мюнхенской резиденции у королевы-матери, ее пригласили на семейный обед, а позднее царица посетила в придворном театре представление «Нюрнбергских мейстерзингеров». 16 ноября король проводил Марию Александровну до самой границы вплоть до Нёрдлингена.

2 декабря 1868 года в письме кузену Вильгельму Гессенскому Людвиг писал об императрице: «Я был очень счастлив, как ты можешь себе представить. Она была так же благосклонна и заботлива, как всегда, ко мне, это ангел, и больше нет другого на этой Божьей земле. О, если бы она родилась позже или я раньше. Теперь я буду долго искать, пока не найду подходящую для себя жену, о ее дочери Марии я думаю сейчас и никогда».

Из этого письма становится понятным, что Людвиг не отказался от идеи брака и поиска спутницы жизни после расставания с Софией Баварской. Он питал настолько высокое почтение к Марии Александровне, что даже смог представить при соответствующих условиях ее в качестве жены. Он мечтал найти супругу, похожую на императрицу, но ее дочь Марию он не рассматривал как кандидатку себе в жены. Биограф Э.Ц. Конте-Корти сообщает, что в Петербурге никогда не рассматривали проект брака короля Людвига II и великой княжны Марии. Но со слов австрийского посла графа Ингельхайма в 1869 году можно узнать обратное: «Король отказался от поездки в Петербург, так как до его ведома дошло, что там его рассматривали как жениха для великой княжны дочери императрицы».

Как же сложилась дальнейшая судьба княжны Марии? В 1874 году княжна стала женой принца Альфреда, герцога Эдинбургского (1844–1900), второго сына английской королевы Виктории и принца Альберта Саксен-Кобург-Готского. У пары родилось шестеро детей, среди которых известны королева Мария Румынская (1875–1938) и великая княгиня Виктория Федоровна (1876–1936). Позднее к супругам перешло во владение герцогство Саксен-Кобург и Гота. Брак Марии и Альфреда выдался не совсем счастливым, но при другом раскладе, если бы она стала все же женой Людвига, то в Баварии ощущала себя более несчастной, чем в Англии и в Саксен-Кобурге.