Текст книги "Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886"

Воспитание Людвига было аналогичным воспитанию принца Альберта – сына королевы Виктории, или Берти, как его звали в семье. Его отец принц Альберт Саксен-Кобург-Готский имел схожие с Максимилианом II черты характера: серьезность, строгость, склонность к наукам, немецкий темперамент, сдержанность, педантичность, трудолюбие и добросовестность, нетерпение недостатков и беспокойство об обучении сына как будущего короля. Как Максимилиан, так и Альберт мало способствовали тому, чтобы их наследники росли счастливыми и приспособленными к жизни людьми. Это привело к тому, что Берти, протестуя против строгих родительских правил воспитания и желая вырваться из-под родительского гнета, вырос своенравным, нетерпимым к любым ограничениям, недисциплинированным, любящим развлечения. Принц Альберт мало учитывал особенности характера своего сына, они желали вылепить из него будущего идеального монарха и не желали принимать таким, каков он был. Берти был живой, активный, общительный, неукротимый мальчик, унаследовавший своеволие своей матери, на которого строгий отец натянул «смирительную рубашку» в виде неустанных занятий с утра до позднего вечера, жесткой дисциплины, ограничения игр и общения со сверстниками. Подобную ошибку в воспитательно-образовательном процессе совершит и дочь принца Альберта и королевы Виктории, принцесса Вики, со своим сыном Вильгельмом (позднее кайзер Вильгельм II). Для нее примером во всем всегда был ее отец, и она захочет из сына вылепить идеал – второго принца Альберта, взяв за основу его методику, но получит совершенно обратный эффект, как и ее мать с отцом в отношении ее брата Берти.

А система образования, заложенная королем Максом, привела к тому, что Людвиг уединялся в миры собственного воображения, которые стали для него более реальными, чем окружающий его мир.

Королева Мария отмечала, что Людвиг учился и схватывал быстро учебную программу, но не столь охотно, как Отто. Многие современники отмечали отличную память Людвига: он знал наизусть длинные отрывки из произведений Шиллера, Гёте, из либретто Р. Вагнера и блестяще их декламировал. Кронпринц проявлял усердие и терпение к темам, которые ему были интересны, а к тому, что не цепляло его внимание, он оставался равнодушным, и занятия этими предметами проходили без удовольствия. До 11 лет Людвиг получал начальное образование, а потом вплоть до 17 лет – гимназическое. Ему нравилось изучение французского языка, пристрастие к которому пришло с детства под влиянием французской бонны. От нее он получил первые знания по истории Франции и абсолютной королевской власти. Также Людвиг делал успехи в уроках немецкого языка и литературы, истории, искусстве, в плавании и верховой езде. В математике, географии, греческом языке он не показал выдающихся результатов.

Распорядок дня кронпринца был напряженным: шесть дней в неделю, 8 часов в день учебной программы. Подъем происходил в 5:30 и начинался с одевания, завтрака. После 8 часов с небольшими перерывами на отдых Людвиг посещал уроки немецкого, французского, латыни и греческого языков, математики, географии, литературы, истории, богословия, рисования, танцев, верховой езды; ближе к вечеру в 19 часов у кронпринца были уроки фехтования, плавания или гимнастика. Между уроками были перерывы на второй завтрак, обед, прогулки, игры, совместное пребывание с матерью, иногда выезды с родителями. Отход ко сну происходил в 21 час.

Людвиг иногда протестовал против порядков учителей, мог вести себя упрямо, вспыльчиво. По мнению историка, исследователя Франца Мерты, не было никаких признаков, что Людвиг II ненавидел бы своих преподавателей и воспитателей. Фридрих Ламперт писал об протестном поведении юного Людвига с преподавателями: «В противном случае он мог дать выход эмоциям наружу, каким он был на самом деле. Он часто долго умел скрывать свои истинные представления и намерения, чтобы выступить с ними неожиданно в подходящий момент. Уже в своем отрочестве это доставляло ему самую большую радость, если он мог обмануть как-нибудь своих преподавателей».

Тем не менее позднее секретарь Лоренц фон Дюффлипп не раз подчеркивал честность короля Людвига II. Но если того требовали определенные обстоятельства, когда другие не должны узнать об истинных мыслях и планах, Людвиг научился умело маскировать свои чувства.

Почему у Людвига развивалась эта черта? Все детство кронпринц находился под постоянным наблюдением гувернеров либо других придворных служащих. Ла Розе, когда сменил Майльхаус, потребовалось много времени, чтобы завоевать расположение Людвига. Кронпринц с детства усвоил урок: чтобы сохранить свой внутренний мир, защитить свою личную жизнь от вторжения других людей и от злобного мира, следует прибегать к скрытности, как эффективному методу защиты.

Чувствительный, ранимый, легковозбудимый, с богатым воображением Людвиг чувствовал иногда себя загнанным в угол.

Несомненно, что Ла Розе и другие служащие делали все для блага кронпринца, но подросток сознательно прибегал к разным уловкам, чувствуя себя таким образом защищенным.

У Людвига не так было много людей, кому он мог доверять, кому мог излить свою душу, поведать о своих радостях или горестях.

В мемуарах принца Леопольда, кузена Людвига, описывается, как проходили яркие семейные праздники и разнообразный досуг баварских принцев и их кузенов: рождественская раздача подарков, новогодний вечер в кругу родственников, торжественная и яркая Пасха с поиском яиц и другими вкусными подарками, веселый Октоберфест, различные официальные мероприятия, которые принцы посещали вместе с родителями, будь то посещение праздничной выставки или освящение храма, семейные обеды в честь дней рождений, свадеб, крестин и похорон, придворные и званые обеды в честь высокопоставленных особ, посещение театра, церкви, чаепития у королевы, а также забавные детские игры, посещение родственников, семейные пикники, выезды на охоту, плавание и ловля рыбы, верховая езда и поездки в горы, частые смены местопребывания по разным замкам и резиденциям, принадлежащим Виттельсбахам, летние каникулы в Хоэншвангау и Берхтесгадене. Вопреки школьной нагрузке досуг Людвига и Отто не вызывал скуки. Поэтому дети из простых семей в те времена могли бы позавидовать развлечениям, которые были у баварских принцев.

28 ноября 1861 года кронпринц Людвиг и его кузен принц Леопольд были назначены лейтенантами 6-го егерского батальона. Людвиг также имел звание старшего лейтенанта 2-го пехотного полка. С этого же времени Людвиг начал познавать азы военной науки, и раз в неделю у него были занятия по строевой подготовке. К занятиям военной наукой кронпринц показывал незаинтересованность и к военной карьере не питал расположения.

Военная служба баварских принцев обычно начиналась с постовой службы на Карловых воротах, где неподалеку также находился учебный плац. Любопытные мюнхенцы сбегались поглазеть на юного королевского часового. Людвиг испытывал очень неприятные эмоции, ощущая себя стоящим словно у позорного столба, и мыслями старался уноситься подальше, чтобы хоть как-то отвлекаться. Если Отто с самого детства проявлял интерес к игре в солдатиков и армию, то его старший брат испытывал отвращение к военным играм. С возрастом у Людвига не проснулся интерес к армии, и даже когда он стал королем, то испытывал всегда неприятие к милитаризму.

Вскоре закончились гимназические учебные годы, и начиная с совершеннолетия Людвиг начал учебу в Мюнхенском университете, изучая французский язык и естественные науки. Кронпринц посещал лекции по физике у профессора Фридриха Йолли, уроки химии у известного профессора Юстуса фон Либиха, философию у профессора Йоханнеса Хубера, логику и историю философии у известного ему ранее из гимназического времени обучения профессора Франца Штайнингера. Профессор Йолли позднее вспоминал, что кронпринц был внимателен на лекциях, но при этом настаивал всегда на отдельном месте, мало общаясь с другими студентами. Учеба в университете была лишь коротким мигом в жизни Людвига, поскольку дальнейшие события, о которых будет рассказано в последующих главах, кардинально изменили привычный ему образ жизни.

Чем взрослее становился Людвиг, тем чаще он выполнял представительские задачи, как посещения приемов или проведение аудиенций.

Глава 8
Смена власти в Пруссии. Увлечения юного кронпринца Людвига

В Пруссии в 1857–1858 годах наступили неожиданно перемены. У крестного Людвига, короля Фридриха Вильгельма IV, возникли проблемы со здоровьем. Он жаловался на ухудшение памяти, путаницу слов, неспособность подбирать определенные слова и понятия, нервное расстройство. Король перенес несколько инсультов. После перенесенных ударов он стал довольно чувствительным и ранимым. Из-за проблем со здоровьем Фридрих Вильгельм не смог самостоятельно управлять государством. 7 октября 1858 года король передал правление Пруссией своему брату Вильгельму. Фридрих Вильгельм IV, несмотря на проблемы со здоровьем, совершал вместе с супругой Елизаветой поездки по стране и посвящал себя любимому занятию – архитектуре. Его письма в 1857 году были хоть и неразборчивы, но содержательны. В историографии Фридриха Вильгельма IV часто называют умалишенным. Эти выводы о психической болезни Фридриха Вильгельма IV считаются устаревшими. Согласно современной медицинской точке зрения, он страдал от церебрального атеросклероза сосудов головного мозга. Такое заболевание нельзя назвать психическим расстройством.

2 января 1861 года короля настиг последний удар. Фридриха Вильгельма IV похоронили во Фриденскирхе в Потсдаме, а его сердце захоронили перед входом в склеп Шарлоттенбургского дворца. Королем Пруссии стал его брат Вильгельм I.

Жизнь тем не менее продолжалась. Чем взрослее становились сыновья короля Максимилиана, тем все более просматривалась отдаленность между отцом и ними. Секретарь кабинета министров Франц фон Пфистермайстер писал по этому поводу: «Король видел двух принцев Людвига и Отто только один или два раза в день, в полдень во время второго завтрака и вечером во время обеда. Он редко посещал их в комнатах, где они росли. Чаще всего их отец только протягивал руку в приветствии, быстро извинялся и уходил. Даже когда наследный принц был уже взрослым, требовались неимоверные усилия, чтобы убедить короля взять его старшего сына на утреннюю прогулку по Английскому саду. Король как-то заметил: „Я не имею ничего общего с этим молодым джентльменом, о чем бы я ни говорил, не интересует его“».

Несмотря на эту выстроенную дистанцию, Максимилиан никогда не выказывал неприветливость по отношению к сыновьям, но на его серьезном лице редко проскакивала улыбка в их присутствии. Сближали Макса и его старшего сына Людвига беседы о мифологии, любовь к природе и путешествиям, но он мало совершал путешествий с ним. Также Людвиг был впечатлен социальной приверженностью отца, который в этом плане стал для него примером.

В то время как Людвиг был увлечен творчеством Рихарда Вагнера, его отец предпочитал итальянскую оперу, балет, спектакли и не понимал увлечений сына.

Воспоминания об этих отдаленных отношениях с отцом, неудачном образовании тяготили Людвига, даже когда он стал взрослым. Так, в декабре 1875 года Людвиг сетовал кронпринцу Рудольфу, сыну своей кузины Елизаветы Австрийской: «Тебя нужно поздравить с получением превосходного воспитания, и тебе повезло, что император лично заинтересован в твоем образовании, при моем отце все было по-другому: он всегда относился ко мне снисходительно, в лучшем случае мимоходом удостаивал несколькими любезными, холодными словами. Эта своеобразная форма и другие методы воспитания были популярны по особой причине, потому что также происходило и при его отце».

Богатый фантазией полет мысли Людвига не находил отклика и у его матери.

Чем старше становился Людвиг, тем больше в нем проявлялся одаренный богатым воображением характер, что подтверждает и подруга королевы Мария Шульце: «У кронпринца была очень оживленная фантазия, возвышенный полет мысли и высокое стремление; его дух занимали поэтические образы; все некрасивое, невежливое лежало далеко от его натуры и ставило его в неловкое положение. Столь же неловко, почти болезненно это было для него, когда он не был понят в его идеальном мире; в таких случаях он застенчиво уходил в себя. Для этого у него было напрашивающееся при его необычном таланте, очень ярко выраженное чувство собственного достоинства». Основными интересами кронпринца были искусство, музыка, литература, архитектура. С юного возраста Людвигу преподавали игру на фортепиано, но его учитель вскоре отметил, что кронпринц немузыкален и не делает заметных успехов. Свой последний день уроков музыки у Людвига преподаватель назвал счастливым днем. Хоть Людвиг не смог освоить мастерства игры на фортепиано, тем не менее он всю жизнь был страстным поклонником музыки. Рихард Вагнер позднее отмечал, что Людвиг «совершенно не музыкален и одарен только поэтической душой».

Истинного духовного учителя, гуру, Людвиг нашел в композиторе Рихарде Вагнере. Между 12 и 15 годами его настольными книгами стали либретто Вагнера «Тангейзер» и «Лоэнгрин», последняя легенда была известна юноше с настенной живописи в замке Хоэншвангау. Открывающийся Людвигу мир в произведениях Вагнера резонировал у кронпринца с его собственным миром грез, в который он нырял с головой, мечтая однажды познакомиться с гениальным композитором, творцом искусства будущего. Когда отец запретил 13-летнему Людвигу посетить оперу «Лоэнгрин», кронпринц очень расстроился, жаловался дедушке и довольствовался почти три года лишь пересказами своей бывшей няни Сибиллы и других людей, кто посмотрел представление. Максимилиан посчитал, что его сын еще не дорос, чтобы смотреть «Лоэнгрина».

Посещать часто театр Людвиг стал только в юношеском возрасте, поэтому это было для кронпринца большим событием. Представление «Лоэнгрина» 15-летний кронпринц смог посмотреть 2 февраля 1861 года в придворном театре, о чем отметил также в своем дневнике. В тот день он увидел, как на сцене ожили его грезы – лебединый рыцарь, сын короля чаши Грааля, история которого известна ему сызмальства. На фоне этой истории Людвига увлекли мотивы о Святом Граале, чудотворной чаше, которую хранит увенчанный Богом король Парсифаль в таинственном замке Монсальват, в великолепном храме, где раз в год спускается голубь с небес, дабы обновить силу чаши.

Эти образы, музыка, легендарный сюжет так ошеломили впечатлительного кронпринца, что у него даже выступили на глазах слезы. Он упросил отца, чтобы специально для него повторили представление «Лоэнгрина». Правда, Людвигу пришлось ждать больше года, когда он смог вновь посмотреть его.

22 декабря 1861 года Людвиг посетил впервые «Тангейзера». Оба грандиозных произведения стали его любимыми и произвели на него большое впечатление. Миф о Тангейзере играл в жизни Людвига важную роль и был также связан с замком Хоэншвангау. Согласно легенде, как упоминает Клара Чуди, «в Хоэшвангау Тангейзер обрел ночлег, когда он вернулся из римского паломничества».

Позднее Людвиг идентифицировал себя с миннезингером Тангейзером. Музыкальную драму Вагнера «Тангейзер» считали подходящей для воспитательной программы кронпринца, где прославлялись идеалы христианской добродетели, прежде всего самоотверженная любовь в образе Елизаветы Тюрингской, которой Людвиг очень восхищался.

Граф Ла Розе, учитель Штайнингер, придворная дама королевы графиня Фуггер дарили кронпринцу произведения Вагнера в прозе. Эти работы предвещали юному кронпринцу воплощение его грез в реальность на оперной сцене. Когда Людвиг позже снова посетил «Лоэнгрина» 16 июня 1861 года, главную партию пел Людвиг Шнорр фон Карольсфельд (1836–1865), известный немецкий певец-тенор, первый исполнитель ролей в операх Рихарда Вагнера. По словам Готтфрида Бёма: «Кронпринц проливал об этом слезы наивысшего восторга, либретто и остальные драмы Вагнера учил наизусть в уединении своей комнаты и в парке и читал с горящим желанием также прозаические произведения Вагнера, особенно „Художественное произведение будущего“, так как он во время визита к герцогу Максу увидел его лежащим на пианино, и особенно из-за слова „будущее“ привлекло его внимание».

Кронпринц и ранее питал интерес к опере, но с этого времени интерес к произведениям композитора и его идеи захватили молодого Виттельсбаха. Мысли о мифических героях будоражили и не покидали яркое воображение Людвига. Своему учителю рисования Людвиг не раз давал указания нарисовать героев, костюмы, декорации на тему лебединого рыцаря. И порой сам кронпринц хорошо и с удовольствием рисовал. Его прекрасно выполненный рисунок в карандаше замка Хоэншвангау или другой с лебедями отчетливо нам показывает художественный талант Людвига.

Лебединый рыцарь, но также и Рихард Вагнер не раз являлись Людвигу во снах, так, 30 декабря 1863 года он писал в дневнике: «Сон, приближается лебединый рыцарь в лодке, Нимфенбург, лебедь взлетает вверх, Хоэншвангау»; и запись от 30 января 1863 года: «…Сон о Рихарде Вагнере, ночью ранее тоже…»

Родители и другие придворные полагали, что воодушевление Вагнером у кронпринца скоро затихнет, но они ошиблись. С каждым годом энтузиазм лишь возрастал.

В близкой связи с музыкой с ранней юности и на протяжении всей жизни у Людвига был большой интерес к литературе.

Он был очарован чтением мифов, средневековых легенд, книг на религиозные и исторические темы, зачитывался классиками, такими как Гёте, Шиллер, Грильпарцер, Хеббель, Лессинг, Мольер, Дюма, Гюго и пр. Людвиг особенно любил Шиллера за его возвышенные представления о героизме.

Людвиг проявлял большой интерес к театру. С самого раннего детства он любил спектакли, переодевался и играл с удовольствием в постановках, умело вживаясь в свою роль. В юности Людвиг не столь часто посещал театр, родители брали сыновей на представления лишь в исключительных случаях. Став королем, он наверстал упущенное, так что вскоре театр стал буднями, и нередко его общественные выходы становились словно театральным представлением, где Людвиг играл главную роль.

Союз музыки, поэзии и театра – вот три кита, к которым стремился Людвиг.

Зародилась с юности и горела ярким пламенем энтузиазма до самой смерти его любовь к архитектуре, изобразительному искусству, техническим достижениям, особенно к искусству фотографии.

Помимо горных прогулок Людвигу доставляла большое удовольствие рыбная ловля, где в покое и уединенности он за книгой коротал время ожидания. С детских лет кронпринц также любил плавание и верховую езду, где достиг хороших результатов. Благодаря упорным тренировкам эти виды спорта его физически закаляли, делали выносливым и доставляли приятные эмоции.

Часто встречаются упоминания о том, что Людвиг отвергал охоту. Однако есть факты, которые говорят иначе, по крайней мере о юношеском возрасте кронпринца. Энтузиазм к охоте у Людвига уменьшился только во взрослом возрасте. 21 августа 1858 года Людвиг писал в письме своему дедушке Людвигу I о своем пребывании в Берхтесгадене: «Здесь мы очень хорошо беседуем, мы много гуляем и стреляем иногда птиц – особенно обыкновенного жулана».

Второй факт сообщают хроники замка Хоэншвангау 14 октября 1863 года: «В половине восьмого утра их королевские высочества кронпринц Людвиг, принц Отто Баварские и принц Адальберт Прусский отправились в сопровождении господ кавалера графа Ла Розе, капитана артиллерии Орффа и лейтенанта С. Пауля на охоту на серн, в так называемый пруд, где застрелили 10 серн. Его королевское высочество кронпринц убил троих, принц Отто одну и принц Адальберт две серны…»

Через пять дней на стол было подано жаркое по этому поводу. Во владении королевского Дома Виттельсбахов до сих пор находится детский арбалет Людвига. Одно из его охотничьих оружий выставлено в армейском музее в Ингольштадте.

Становясь взрослым, Людвиг все меньше и меньше увлекался охотой. Вымирание животного мира не могло стоять в согласии с его концепцией внутренней чистоты и его уважением к творению мира.

Не питал Людвиг расположения к обсуждению сплетен за чашкой кофе, а игры в карты, бильярд, шахматы, крокет считал пустой тратой времени.

В 1859 году у Максимилиана II появляются предчувствия своей скорой кончины. Он обратился к своему дяде принцу Карлу Баварскому с просьбой, чтобы он выступал в качестве советника в правительственных делах и в случае его ранней кончины он смог бы оказать поддержку его такому еще неопытному старшему сыну, витающему в облаках.

В некоторых биографиях Людвига отмечают, что в подростковом возрасте у кронпринца начали проявляться галлюцинации. Эти наблюдения замечали родители, воспитатели и однажды зафиксировал лейб-медик Гитль, когда Людвиг во время игры в бильярд с кем-то разговаривал и оглядывался в поиске невидимых собеседников. Отмечали, что Отто страдал от навязчивых мыслей. Обеспокоенные родители обратились к врачам, и те их заверили, что это уйдет с взрослением мальчиков. Позднее все эти проявления были истолкованы недоброжелателями Людвига как одно из доказательств его умопомрачения. Богатая живая фантазия Людвига и вспыхнувшие яркие эмоции, иными словами – это были грезы наяву, фантазии об идеальных мирах былого, которые проявлялись у него в поведении, часто в разговоре с самим собой. В этом не следует искать черты психической ненормальности. Многие люди, порой чем-то увлекшись, могут рассуждать с самим собой, озвучивать какие-то мысли вслух.

Отто, в отличие от Людвига, с взрослением показывал тревогу, навязчивые бредовые мысли, у него присутствовали сильная раздражительность и вспышки агрессии, и в более позднее время потребовалась его изолированность от общественности с размещением в замке Фюрстенрид.

Склонность Людвига к уединению, которая особенно усилилась в последние годы жизни, следует рассматривать в тесной связи с его чувствительной, ранимой натурой. Схожей чувствительной натурой также обладал и его прусский кузен кайзер Вильгельм II, только он не был склонен к уединенности, он пытался скрыть свои слабости и неуверенность в себе и старался, наоборот, демонстрировать окружающим уверенность, силу, волю громкими речами, эмоциональным поведением, театральностью, стараясь произвести эффектное впечатление на публике.

Высокочувствительные натуры встречались всегда, во все времена, только, когда такие черты характера наблюдаются у сильных мира сего, к ним приковано особое внимание общественности, где любое оброненное слово и их выделяющееся поведение всегда тщательно фиксируется, бурно обсуждается и подвергается критике.