Текст книги "Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886"

Все же счастье супругов фон Кюнсберг продолжалось недолго. Историк, этнограф Альфред Вольфштайнер отмечает, что здоровье Каролины, возможно, было ослаблено многочисленными родами, она умерла 24 июля 1859 года в возрасте 44 лет в замке Фронберг. Доподлинно точно неизвестно, от чего умерла Каролина. Саркофаг с останками графини стоит в соседнем помещении, прилегающем к часовне замка. Ее сын Макс уже в возрасте 24 лет остался круглым сиротой. Надгробный камень барона Вильгельма фон Кюнсберга находится также в замке Фронберг.

Граф Макс начал свою придворную карьеру в 50-х годах XIX века как камер-юнкер и офицер 1-го кирасирского полка (тяжелая кавалерия). 31 марта 1855 года он был назначен юнкером, 22 апреля 1859 года унтер-лейтенантом и также был призван на придворную службу. 28 ноября 1861 года графа повысили до звания ротмистра, 21 ноября 1870 года он получил майора, 24 июля 1879 года звание подполковника и, наконец, 24 октября 1884 года назначен полковником.

Также граф фон Хольнштайн являлся наследственным рейхсратом баварской короны и относился к либеральному меньшинству 1-й палаты парламента. Одно время граф Макс состоял адъютантом у своего дедушки принца Карла Баварского.

В 1857 году после смерти отца Карла Теодора графу Максу перешли по наследству владения в Верхней Баварии. Частым местопребыванием графа был в основном замок Шварценфельд. Благодаря предприимчивой жилке Хольнштайна регион Верхнего Пфальца процветал. Здесь возникло большое частное прудовое рыбное хозяйство Баварии. Карпы, щуки, судаки из графских прудов пользовались большим спросом за столом у аристократов. Зеркального карпа из Шварценфельда подавали к трапезе даже на печально знаменитом «Титанике».

В своей юности граф Макс считался покорителем женских сердец и большим скандалистом при дворе, его голова была полна смелых идей. О его личной жизни в юности, к сожалению, также мало известно. Однако к одной особе, Хильдегард Риксингер, первой любви графа Макса, которую он знал с юности, мы еще позже вернемся.

Глава 11
Жертва голштинского дела

С осени 1863 года начал заостряться вопрос Шлезвига и Гольштейна, яблоко раздора между Германией и Данией. Кризис, уходящий корнями на десятилетия назад. После Венского конгресса господство Австрии в Германском союзе осуществлялось в течение первых пятидесяти лет. В эти годы Пруссия усердно работала над тем, чтобы улучшить свое состояние в Германском союзе, и к этому времени получила возможность изменить ход истории Германии. И волею судьбы нашелся такой сильный лидер – Отто фон Бисмарк (1815–1898), бывший служащий из Померании, который 22 сентября 1862 года был назначен канцлером Пруссии. Бисмарку было 48 лет, когда разгорелся конфликт вокруг Шлезвиг-Гольштейна.

Эльбские герцогства Шлезвиг и Гольштейн выдвигали право на самоопределение. Они были связаны личной унией с Данией. В самом северном герцогстве Шлезвиг население было наполовину датским, наполовину немецким, а в Гольштейне, который к тому же входил в Германский союз, проживало почти полностью немецкое население. Помимо этого, в Германии и Дании действовали разные законы престолонаследования: в Германии корона могла передаваться только наследникам мужского пола, а в Дании она могла переходить по женской линии.

Возникал конфликт: Дания хотела присоединить герцогства себе, однако Австрия и Пруссия также имели свои виды на Шлезвиг-Гольштейн.

Из-за династического спора судьба личной унии, которая связывала Данию с герцогствами, висела на волоске. Встал вопрос: кому подчиняются эльбские герцогства и кто их наследник? Еще ранее, в разгар революции 1848–1849 годов сложная ситуация в Шлезвиге и Гольштейне привела к войне Пруссии с Данией, в которую вмешались и другие европейские государства. В 1848 году король Дании Фредерик VII объявил, что Дания ведет переговоры о судьбе Шлезвига, где произошло восстание против датчан. Было образовано Временное правительство в Киле. Жители герцогств пожелали видеть своим хозяином герцога Кристиана Августа Августенбургского (1798–1869). Он обратился за помощью к Пруссии. Франкфуртский парламент признал Временное правительство герцога, приветствовал вступление Шлезвига в Германский союз и послал прусскую армию оккупировать герцогства. Однако угрозы со стороны Англии и России, которые хотели географически сдержать Пруссию в центре Европы, вынудили Фридриха Вильгельма IV подписать перемирие с Данией. Герцог Августенбугский был вынужден бежать.

В 1852 году был подписан Лондонский протокол, согласно которому Шлезвиг и Гольштейн должны оставаться связанными личным союзом с Данией независимо от смены правящей династии. Также герцогства должны были оставаться автономными и неразделенными и не являться частью Датского королевства. Договор гарантировал целостность Дании, наследником Фредерика VII назначался Кристиан Глюксбург (1818–1906), позднее король Кристиан IX. Он должен был также унаследовать Шлезвиг и Гольштейн при условии, что Дания никогда больше не попытается включить ни то ни другое герцогство в состав своей территории.

Что касается герцога Кристиана Августа Августенбургского, который владел наибольшим правом преемственности, то ему Дания выплатила 2,75 млн прусских талеров в качестве отступных за владения герцогствами. Обнищавший от конфискации своих земель и чтобы расплатиться с долгами, он пошел на этот шаг, передав герцогства датскому королю.

Конфликт по-прежнему никуда не исчез, Дания по-прежнему не хотела отказываться от Шлезвига. Попытка введения в 1855 году первой общей конституции для Дании и Шлезвига откликнулась рыком со стороны Германского союза. Дания уступила, но через несколько лет 30 марта 1863 года Фредерик VII подписал указ, где упоминалось, что Шлезвиг присоединяется к Дании, а в Гольштейне установится автономное управление. Все это нарушало Лондонский протокол. Германский союз в ответ выставил ультиматум, что в таком случае немецкие войска будут введены в герцогства. Также брожению конфликта способствовал династический кризис. 15 ноября 1863 года скончался датский король Фредерик VII, не оставивший прямого наследника. Вместе с ним угасла линия королевского Ольденбургского дома. Наследование передавалось Кристиану Глюксбургу, поскольку его жена Луиза Гессен-Кассель (1817–1898) приходилась двоюродной сестрой предыдущему королю. Вступление на престол Кристиана IX лишь обострило конфликт. Новый датский король 18 ноября подписал конституцию, по которой Шлезвиг аннексировался Данией. Двумя днями ранее Кристиан Август Августенбургский отрекся от своих прав на Шлезвиг-Гольштейн в пользу своего сына Фридриха VIII (позднее тесть Вильгельма II, отец императрицы Августы Виктории), который предъявил свое право наследования на герцогства.

Фридриха Августенбургского и создание с ним во главе нового государства Шлезвиг-Гольштейн поддерживало немецкое общественное мнение, в основном либералы и малые германские государства. Бавария также выступила в поддержку Августенбурга и за независимость Шлезвиг-Гольштейна. Такой шаг со стороны Баварии навлекал на себя подозрение Пруссии и Австрии, но также и недоверие Дании.

В Германии разгорелся патриотический протест в ответ на аннексию Данией Шлезвига. Ландтаги и общественность призывали к войне против Дании. Бисмарк, однако, оставался непреклонен и действовал согласно нормам международного права, придерживаясь Лондонского протокола.

Бисмарк выступил против признания права герцога Августенбургского на престол. Ему даже пришлось вступить в спор с Вильгельмом I и его сыном кронпринцем Фридрихом, который поддерживал с юности дружбу с герцогом Августенбургским. Бисмарк не приветствовал создание нового враждебного государства на северных границах с Пруссией, которое будет проводить антипрусскую политику и перекроет выход к Северному морю. Для Бисмарка важно также было удержать от вмешательства другие государства, которые подписали Лондонский протокол и которые желали принять участие в улаживании конфликта. Признание национального принципа, как того требовали малые немецкие государства, означало бы для Австрии раздор на ее землях, а этого венское правительство не могло допустить. В декабре 1863 года Бисмарк договорился с австрийцами о совместных действиях в решении вопроса Шлезвиг-Гольштейна. Бисмарк же не забывал и свою конечную цель – аннексировать оба герцогства Пруссией и получить свободный доступ в порт Киль – центр, имеющий большое стратегическое значение для расширения военно-морских сил.

Создав мощную прусскую армию, уже тогда Бисмарк решил, что политика «железа и крови» может поставить Пруссию во главе Германии, и устремил свои силы на ее продвижение. Осенью 1863 года некоторые наблюдатели заметили в Бисмарке новую растущую грозную силу в Европе.

Еще на княжеском собрании во Франкфурте в начале октября члены Германского союза приняли решение, чтобы ганноверские и саксонские войска заняли Гольштейн. В начале декабря без каких-либо препятствий войска вошли в герцогство, поддержанные местным населением. Датские войска без боя ушли в Шлезвиг.

Все эти события потребовали возвращения из Рима баварского короля Максимилиана II. Не успев полностью поправить ослабленное здоровье, король был вынужден прибыть в Мюнхен в середине декабря.

Людвиг в то время продолжал учебу в Мюнхенском университете, выполнял свои представительские обязанности, и мысли кронпринца по-прежнему занимал Вагнер и его творчество. Вся суета, завязавшаяся вокруг Шлезвиг-Гольштейна, его утомляла, как он позднее признался Анне Гессенской весной 1864 года за три дня до смерти своего отца: «Я устал от этого вечного дела Шлезвиг-Гольштейн… Пожалуйста, не показывай это никому!!!»

Обвинять Людвига в политическом легкомыслии все же не стоит. В ту пору он еще не король, а всего лишь беспечный кронпринц, юноша, который на тот момент мало что смыслил в большой политике, тем более в таком запутанном вопросе Шлезвиг-Гольштейна, где сложно было решить, кто имеет больше прав на эти земли и как разделить давно переплетенные между собой датские и немецкие корни.

Лорд Пальмерстон, министр иностранных дел Великобритании с 1846 по 1851 год и премьер-министр с 1855 по 1865 год с небольшим перерывом, однажды высказался, что есть только три человека, которые действительно понимают шлезвиг-гольштейнский вопрос. Один из них умер, второй сошел с ума от этого, а третий, он сам, снова все забыл. И все же, когда Людвиг уже стал королем, он удивил председателя совета министров фон Шренка-Нотцинга своими глубокими познаниями в шлезвиг-гольштейнском вопросе.

Зимой 1863/64 года Людвиг долго болел, его беспокоили боли в горле, он перенес ревматизм суставов, и в то время он занялся изучением запутанного дела Шлезвиг-Гольштейна. 17 декабря 1863 года он писал Сибилле фон Леонрод: «…В последнее время я тоже заболел, несколько дней держится температура, шея опухла; все же дела идут теперь снова гораздо лучше… О моей жизни в последнее время я не могу написать Вам много, она протекает однообразно, так как я провожу время дома. Я несколько раз был в театре, я очень с нетерпением жду тенора Ниманна из Ганновера, который выступит здесь в феврале, как Тангейзер и Лоэнгрин. В скором времени будет «Летучий Голландец» Р. Вагнера и «Кориолан» Шекспира. На следующей неделе, вероятно, я смогу снова посещать колледж. …Я должен довольно часто давать аудиенции. Недавно сюда приехал отец и был тепло встречен, он выглядит хорошо. Мой двоюродный брат Карл Теодор уезжает сегодня, чтобы выступить с союзными войсками против Гольштейна. Кто знает, как все это закончится!..»

Рождество и конец 1863 года болезнь по-прежнему не отпускала кронпринца. В конце года Людвиг принял важное решение написать Вагнеру, о чем он записал в своем дневнике 28 декабря 1863 года: «План принят, написать Р. Вагнеру». Свое решение кронпринц обсудил с профессором Штайнингером.

В середине января 1864 года Австрия и Пруссия выдвинули Дании ультиматум – нераспространение конституции на Шлезвиг. 16 января в Берлине был подписан совместный указ между Пруссией и Австрией, где они обязывались защищать Лондонский протокол. Также предусматривалось, что если Дания не примет ультиматум, предполагалось вторжение австро-прусских войск в Шлезвиг. Спустя два дня Дания отклонила ультиматум, что означало начало военных действий.

1864 год станет для Людвига переломным. В то время кронпринц даже не предполагал, что его беспечная юность скоро закончится и все будет в его жизни уже по-другому. Людвиг постепенно выздоравливал. Он еще ощущал боли в горле и температуру, хотя уже смог принимать дипломатов, но вынужден был пропустить костюмированный бал 9 февраля, на котором присутствовала вся его семья. Но это не расстраивало Людвига, о чем он поделился в письме с Сибиллой фон Леонрод: «Хотя я не могу покидать комнату в течение нескольких недель, все же я радуюсь и развлекаюсь; я много читаю, что я люблю больше, чем все балы».

В то время как Людвиг был на пути к выздоровлению, здоровье его отца ухудшалось из-за беспокойства вокруг продолжающего конфликта вокруг Шлезвиг-Гольштейна. С одной стороны, Мюнхен стал центром всех устремлений в пользу герцогств и наследного принца Августенбургского, но, с другой стороны, Бавария вступила в конфликт в этом вопросе не только с Данией, но и с Россией, Англией, Пруссией и Австрией. Максимилиан также выступал против аннексии Пруссией герцогств.

Идеал расстановки сил в Германском союзе король продолжал видеть в концепции триады южногерманских государств во главе с Баварией. Конечно, в планы Бисмарка это не входило. Его цель состояла в том, чтобы вывести Пруссию во главу новосозданной империи и исключить влияние Австрии в германских землях.

Ослабленное здоровье баварского короля не соответствовало силе шлезвиг-гольштейнского конфликта, который стал фатальным в его судьбе и омрачал последние дни его жизни. Максимилиан принял у себя в Мюнхене герцога Августенбургского и депутацию по Шлезвиг-Гольштейну. Бундестагу дали указания, где интересы Баварии представлял барон фон дер Пфордтен. Для Пруссии и Австрии баварские меры были неприемлемы. Правительства обоих государств попытались влиять на Максимилиана II. Австрия пыталась заручиться поддержкой баварского короля в дискуссии с Данией. С этой целью к нему приехал его деверь эрцгерцог Альбрехт Австрийский (1817–1895), пытавшийся уговорить Максимилиана II. Между эрцгерцогом и королем ежедневно проходили долгие обсуждения, что повлекло за собой волнение, и это плохо отражалось на здоровье Максимилиана.

Австрия получила отказ Максимилиана II, после чего австро-прусские войска во главе с фельдмаршалом Фридрихом Врангелем пересекли 1 февраля реку Эйдер – границу между Шлезвигом и Гольштейном. После непродолжительных военных действий на Данневеркской позиции датчане отступили на позиции в город Дюппель. И после продолжительного штурма 18 апреля австро-прусские войска прорвали Дюппельские укрепления. Затем последовали их победы еще в нескольких сражениях.

Пока тлел шлезвиг-гольштейнский конфликт, Людвиг в то время посетил 21 февраля представление «Лоэнгрина», с участием непревзойденного певца Альберта Ниманна, который покорил кронпринца своим волшебным голосом и своей ролью лебединого рыцаря. Уже с юношеского возраста в Людвиге начала зарождаться привычка восхищаться и увлекаться талантом актеров, певцов. Он послал Ниманну цветы и подарки и даже предоставил певцу аудиенцию, выразив свое восхищение.

В январе или феврале кронпринц написал длинное стихотворение «Видение», в котором скрывался лейтмотив его будущей жизни. Замысел этого стиха, как можно увидеть, родился у него во сне, о чем Людвиг поделился с Анной Гессенской: «…Той ночью мне приснился очень удивительный сон: мне приснилось, что я выпрыгнул из кареты на дорогу, ведущую вверх к Хоэншвангау, когда мы были на пути в Мюнхен. Я побежал в чащу, а затем прибыл в далекие края, где я сплотил вокруг себя отряд из мужчин, с которыми я хотел вернуться в Хоэншвангау, чтобы жить там, – это было все очень романтично…»

Ганс Герхард Эверс так толковал стихотворение Людвига: «Кронпринц хотел для себя благородно завоевать страну вокруг Хоэншвангау и вернуться к старым богам. Он убегает, когда должен уезжать в ненавистный город. Он собирает вокруг себя рыцарство Грааля и будет их королем – вероятно, параллель с Парцифалем. От язычества он обращается к Христу. Тогда он переживает приключение Тангейзера в Венериной горе. Со своим рыцарством он вступает в Хоэншвангау, которому предназначено быть его резиденцией. На следующее утро прибывает лебединый рыцарь, чтобы по божественному поручению принять господство, и запрещает спрашивать его имя. Все обещают, что никогда не спросят его имя». Все эти параллели мы увидим позднее на протяжении недолгой жизни Людвига.

4 марта король Макс провел симпозиум, а спустя три дня почувствовал недомогание. Смерть уже стучалась в двери к баварскому королю. Биограф Георг Якоб Вольф так описывает ухудшение здоровья Максимилиана: «В течение нескольких дней была странная болезнь. 6 марта король, который обычно пользовался в ванной щеткой, чтобы протереть кожу на левой груди, почувствовал необъяснимую боль. К вечеру образовался отек в небольшую ссадину с красным зудом и опухолью размером с ладонь. На 7 и 8 марта опухоль и зуд распространились; пульс увеличился. Ночь с 8 на 9 марта была неспокойной. Но еще не видели опасности».

Несмотря на претензии врачей, король Максимилиан не прекращал заниматься правительственной работой 8 и 9 марта вместе с советником, секретарем Францем Пфистермайстером.

Позднее король смог лежа принимать снова австрийского эрцгерцога Альбрехта, которому сделал предложение посредничества и которое было принято.

Король был измучен, и после ухода герцога ему стало хуже. Лейб-медики Гитль, Шляйс-Лёвенфельд и другие собравшиеся доктора констатировали большую угрозу для жизни Максимилиана. Рожа воспалилась и увеличивалась, неся угрозу внутренним органам. Организм не мог справиться с болезнью.

Испуганная королева Мария не отходила от мужа. Кронпринц Людвиг, узнав от доктора Гитля о тяжелом состоянии здоровья отца, отказался от посещения театра и поспешил к умирающему в покои. Отто и остальная королевская семья собрались в боковых комнатах короля, а с ними и остальное придворное окружение.

К утру 10 марта Максимилиан становился все слабее, и врачи отчаялись. В 5 часов утра прибыл исповедник короля декан Георг Карл Райндль и провел последний обряд. Макс пребывал в это время в здравом уме и молился на латыни. После принятия таинств соборования ослабевший король позвал к себе Людвига. О чем беседовали тогда отец и сын, неизвестно. Последним желанием Максимилиана было, чтобы сыну, когда придет его последний час, был дарован спокойный конец, как ему самому.

С башен города разносился печальный звон колоколов. Весть о скорой смерти Максимилиана быстро распространялась в городе среди населения. Множество людей всех сословий спешили в Мюнхенскую резиденцию, собираясь в коридорах и во дворах замка, выказывая последнюю преданность королю. Никому не запрещалось входить. У смертного ложа короля собралась вся семья вместе с архиепископом, вознося за умирающего молитвы. Последние часы жизни отца Людвиг описал в своем дневнике: «В 9 часов позвали, все хуже, все тут, слухи в городе, были долго в соседней комнате, страшное мгновение, много людей, большое участие, в 12 часов позвали внутрь, зашел уже к отцу, дорогие дети! Еще говорил, последний раз увидел его в сознании. На последнем дыхании, архиепископ читает молитвы, стояли у кровати, горе! Горе! Глубокая боль! Стонет, быстрая агония – †! – у Бога! – Остаюсь еще при матери; закрыла глаза после смерти усопшему! – Бог принял его душу!»

Последние слова короля были обращены к жене. Максимилиан произнес ее имя, держа ее руку до самого конца. Министр-президент Людвиг фон дер Пфордтен отметил в своем дневнике: «…Король умер в 11³/₄ часов… как жертва голштинского дела».

Слезы и рыдания наполнили комнату. Долго Людвиг стоял, молясь на коленях, у смертного одра отца. Когда посыльный склонился перед Людвигом и назвал его «ваше величество», он, глубоко потрясенный, вздрогнул и побледнел от возложенной теперь на него ответственности. Потом Людвиг увел мать из покоев умершего.

Во второй половине дня публично провозгласили нового короля Баварии. Свидетель тех дней Юлиус Хей так описывает: «Одетые в исторические костюмы герольды разъезжали в снегопад верхом по городу и провозглашали королем Людвига II. Печальной и впечатляющей в то же время была церемония. Прежде всего в средневековых костюмах придворные трубач и придворный литаврщик, герольды в богато украшенной вышивкой одежде, в их середине глашатай с могучим свитком пергамента, по которому он читал громким голосом вступление на престол короля».

Спустя некоторое время вокруг смерти Максимилиана II ходили слухи. Говорили об опухоли мозга, поскольку Макс часто страдал головными болями, но, как показало вскрытие, никаких опухолей в головном мозге не было обнаружено и почти до самого конца король пребывал в ясном сознании. Также распространяли слухи, что король был отравлен булавкой, которую ему накануне смерти подарил австрийский эрцгерцог. Слух с отравлением не соответствует правде. Официальной причиной смерти была указана рожа – инфекционное заболевание с интоксикацией организма и с воспалением кожного покрова, вызванного стрептококком. Инфекция может проникнуть через телесные повреждения, царапины. Максимилиан, массируя в ванной грудь щеткой, сам того не замечая, травмировал кожу. Через ранку проникла инфекция и привела к заражению крови.

На следующий день, 11 марта утром состоялась траурная месса за упокой души Максимилиана II, на которой присутствовала вся королевская семья. В этот же день Людвиг присягнул на конституции как новый король Баварии Людвиг II.

Своей чудесной эмоциональной речью, полной тепла и энергии, он до слез растрогал государственный совет.

С этого момента король начал погружаться в водоворот правительственной деятельности. Для него все это было новой и нелегкой ношей: давать первые аудиенции, встречи с министрами и членами остальной королевской семьи, разбор бесчисленной корреспонденции с выражениями соболезнований.

12 марта Людвиг в своем дневнике сделал большую вертикальную запись: «Король».

На следующий день королем была сделана запись, похожая на молитву, которая дает понять, насколько тяжело было Людвигу, но он не отчаивался и осознавал возложенную на него ответственность: «Дорогой, милостивый Бог! – Отец Небесный! – Полностью я отдаюсь твоей святой воле. Ты призвал моего отца с этой земли, у тебя были мудрые намерения при этом. На меня легла тяжелая ноша! – Как я должен нести ее, если бы ты не поддержал меня! Святой отец, ниспошли свет в мою душу, дай мне мужество и силу, чтобы исполнить мой тяжелый долг действительно, от имени Христа Спасителя, в твоем имени Благословенном! Я начинаю свое правление!»

14 марта Максимилиан II был погребен в Мюнхене в Театинеркирхе (Theatinerkirche). Под звон церковных колоколов и 101 пушечный выстрел в последний путь провожали монарха тысячи людей. Умерший король, правивший шестнадцать лет, запомнился баварцам как добросовестный, преданный правитель и слуга своего народа, просвещенный монарх, покровитель науки, образования и искусства. Вместе с братом опечаленный новый король Людвиг II шел позади гроба своего отца сквозь заполненные улицы, производя на людей глубокое впечатление своей царственной, красивой внешностью. Хоть он не всегда находил общий язык с отцом, но его потеря стала для Людвига большой травмой. Сердце Максимилиана II, как того требовал старый обычай, было погребено отдельно в серебряной урне в часовне Альтётинг.