Текст книги "Путь пешки 3. Смена короля"
Автор книги: Татьяна Лемеш
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13
Мы подходили к деревне. Старик пошел впереди, шепнув Сашке:
– Старайся идти за мной.
Возле дома старика стоял Игнат. Откуда-то из-за сарая, опираясь на мой памятный костыль – к нам бодро шел Олег, приволакивая левую ногу. Выражение лица его постоянно менялось – от радостного при взгляде на меня до злобного при взгляде на Сашку.
Обогнав его – к нам приближалась София. При виде Сашки она остановилась, но потом, не обнаружив поблизости Толяна – пошла дальше. Добравшись, наконец, до Алексея, она засуетилась:
– Алексей, но зачем же ты ушел? Ты же ранен! Ну вот – у тебя опять и кровь шла! – она все крутилась вокруг него, то щупая повязку, то заглядывая в глаза, то скромно опуская взгляд. Наблюдать за всем этим со стороны было очень забавно.
Алексей взял ее руку, развернул ладонью к себе и прижался к ней губами, глядя Софии в глаза. Та густо покраснела, но руки забирать не стала. Старик хмыкнул и мы пошли дальше, оставив их наедине.
Наконец Олег уже оказался неподалеку и я, подбежав к нему – повисла у него на шее. Я плакала и не могла остановиться – ведь я чуть было не потеряла его! Олег крепко прижимал меня к себе и шептал:
– Осторожно, любимая, я ведь не очень крепко стою на ногах… Что если мы упадем вместе с тобой? Не плачь, со мной все хорошо. Ты цела, да? Господи, спасибо тебе, что вернул мне ее живой и здоровой… Здравствуйте, учитель. А почему этот тип не связан? И вообще – почему он все еще жив?!
Я, наконец, отлипла от Олега. Старик с Сашкой уже стояли возле нас. Сашка серьезно и печально смотрел на меня – он видел, что я действительно счастлива, ведь он впервые видел нас с Олегом вместе. И, наверное – ему было очень больно…
Старик ответил:
– Здравствуй, Олежек! Я все объясню чуть позже… Давай не будем портить такой радостный момент! Как твоя нога? Нашел Танин костыль?
– С моей ногой все хорошо – как видите, я уже хожу. Учитель, вы знаете – как я люблю и уважаю вас, но не заговаривайте мне зубы! Зачем вы привели этого типа в деревню? Он очень опасен! Его вообще к людям нельзя пускать, а уж тем более – приводить в деревню, где нас так много и где Таня…
– Олежек, успокойся, пожалуйста. Поверь мне.
Олег удивленно поднял брови:
– То есть вы за него ручаетесь?
– Да.
***
Только сейчас я заметила, что вокруг нас собрались все присутствующие – подошел Алексей, ведя за руку смущенную Софию, за плечом старика стоял Игнат, чуть поодаль – Пелагея, в дверях сарая я обнаружила улыбающегося Виктора, а из-за его плеча выглядывала перепуганная Лариса. На косяке входной двери в дом, обнимая его – висел Турка, прожигая Сашку ненавидящим взглядом своих угольно-черных глаз. От подмышек и до шеи он был перебинтован. Ему что-то возмущенно шептала Олеся – наверное, уговаривала его вернуться в постель. И даже из-за символического забора на нас смотрели Василий с Аглаей и Николай. Стояла гнетущая тишина, все ждали объяснений старика. Он тоже обвел всех взглядом, набрал побольше воздуха и начал свою речь:
– Дорогие мои, я вас приветствую! Я очень рад видеть всех живыми и относительно целыми! Вас интересует – почему этот человек здесь? Я отвечу – он здесь в качестве пленника. Почему он не связан? Потому что его будет сдерживать чувство более сильное, чем страх или боль. Он будет жить в домике покойного Игоря до следующего полнолуния, а потом отправится в свой мир. Сюда он не вернется по условиям нашего договора. Я не буду оставлять его суть в секрете – вы все вправе о нем знать. Так вот, этот человек – а его зовут Александр, обязуется:
– не пытаться вернуться в наш мир;
– не причинять вреда и не проявлять агрессии ко всем жителям деревни без исключения;
– не пытаться убежать.
За нарушение любого из этих пунктов сразу следует смерть. Он прекрасно понимает, что любой из вас с радостью убьет его и вы будете рады любому его нарушению.
Еще хочу разъяснить прямую и косвенную вину Александра – возможно, не все здесь объективно оценивают – в чем он виноват, а в чем нет. Итак, прямые преступления Александра:
– он ранил Олега;
– он ранил пса;
– морально запугивал Виктора и Ларису в их мире.
Для лучшего понимания ситуации добавлю, если кто еще не знает – Александр четыре года был Таниным мужем в их мире и все запугивания и сам поход сюда предпринял для того, чтобы ее вернуть, потому как он и сейчас испытывает к ней сильные чувства. Надеюсь, многие из вас частично поймут его…
Давайте продолжим разбор его вины.
Ранение Алексея – стрелял не Александр и даже не по его команде, он в это время был в реке.
Ранение Турки – наш меткий стрелок получил осколок от разрывающихся боеприпасов, которые сам и поджег. По моему наущению. К сожалению – я не успел предупредить его, что взрывы могут последовать один за другим и нужно сразу спрятаться. Хвала всем богам, что осколок попал не выше и не ниже. Так что прямой вины этого конкретного человека в Туркином ранении нет.
Софию испугал не он, а один из его спутников, которого в данный момент абсолютно точно нет в живых… Как и остальных.
Так что, как вы понимаете, в этом конфликте они – пострадавшая сторона. Четверо покойников против троих раненых и одного пса…
Ну и остается еще его вина в том, что все жители деревни взволнованы и напуганы… Но, на мой взгляд – эта вина никак не заслуживает смерти. У кого-то есть вопросы?
Все ошарашено молчали – им, как и мне недавно, трудно было понять и принять, что Сашка сотоварищи оказались в более бедственном положении, чем мы.
– Вопросов нет? Хорошо. Ну и еще одно небольшое дополнение к нашему договору – объявляю при всех, чтобы не возникло кривотолков – это была просьба Александра, в обмен на ее выполнение он обязуется себя вести не просто хорошо, а идеально – и у нас не будет нужды опасаться и связывать его… В эти оставшиеся дни Таня на один час в сутки будет приходить к нему и приносить еду.
Олег встрепенулся:
– Что?! Нет!!! Его к ней на пушечный выстрел нельзя подпускать!
– Олег, я понимаю твою реакцию, но во-первых – то, чего ты опасаешься – будет нарушением второго пункта нашего договора и карается смертью, во-вторых – я дал согласие без твоего ведома, потому что «в-третьих», а в-третьих – Таня сама согласилась навещать его.
Олег шумно запыхтел и, убрав от меня руки, которыми до сих пор обнимал, отошел в сторону. Потом с обидой и подозрением посмотрел на меня и старика:
– Вот как? Я вижу – у вас там за эти двое суток много чего произошло, да?
– Олежек, прошу тебя – не делай поспешных выводов… У тебя еще будет время все обдумать. Добавлю, что если Александр при Таниных визитах обидит ее хоть одним кривым словом – она просто перестанет к нему ходить. Так что не переживай – ее никто ни к чему не принуждает.
Я посмотрела на Сашку – все это время он пристально и очень выразительно смотрел на меня с серьезным выражением лица, без своей обычной насмешливой полуулыбки. Я попробовала поставить себя на его место – один, окруженный толпой враждебных чужих людей – он стол прямо, распрямив плечи и держа руки за спиной – было видно, что он не сломлен, что он лишь примирился с временным поражением. Мне стало страшно, ведь действительно – любой из недоброжелателей может втихую его убить – не будем же мы со стариком охранять его днем и ночью…
***
Только я успела об этом подумать, как краем глаза увидела движение со стороны крыльца – Турка метнул что-то в сторону Сашки – а тот сейчас представлял собой прекрасную мишень со своей расправленной грудью… Я закричала:
– Турка, нет! – и метнулась к Сашке.
Он стоял и удивленно смотрел на себя – из его правой ключицы торчал наполовину вошедший крестообразный сюррикен – я такие видела, Василий с Николаем ковали их специально для Турки, по его заказу. По Сашкиной футболке ручьем текла кровь, а он даже не мог увидеть ее источника, как ни наклонял голову. Потом он бросил на меня растерянный взгляд и потянулся рукой к ране.
Первым отошел от шока старик:
– Стой! Там могут быть зазубренные края! Подыми голову!
Старик аккуратно двумя руками стал вытягивать сюррикен, кровь хлестала вовсю. Сашка начал бледнеть и опускаться на землю.
– Виктор! Помоги! Я прижал артерию, давай шить! Помогите мне уложить его куда-нибудь, давайте на лавку! Игнат! Алексей!
Старик ждал помощи, но никто и не думал ему помогать – Виктор так и стоял в дверях сарая, сложив руки на груди, Алексей тоже не рвался помогать старику.
После недолгого колебания Игнат все же подошел к оседающему Сашке и затащил его на лавку.
Я, наконец – пришла в себя, подбежала к Виктору и потянула его за руку:
– Виктор, ну что же ты?! Давай быстрее – он же истекает кровью!
Виктор окинул меня холодным взглядом и заявил:
– Я не намерен его лечить.
– Но как же?! Ты же врач! А как же клятва Гиппократа и все остальное?! Лариса, хоть ты помоги! – Лариса тоже не двигалась с места, пряча взгляд.
От безысходности у меня выступили слезы:
– Да что же вы за люди такие?! Да, он доставил вам неприятности, но он же не бросал вас истекающими кровью?! Вы так и будете стоять и хладнокровно наблюдать, как он умирает?! – мой голос в наступившей тишине звучал плаксиво и истерично, но мне было наплевать.
Они стояли кругом – такие чужие, такие равнодушные… И даже Олег, скрестив руки на груди – с укором наблюдал за моими метаниями. Из сарая послышался Домкин голос – видимо, он услышал меня и откликался, а выйти не мог… Подожди, малыш – разберемся с Сашкой, а потом уже – к тебе… Тебе ведь сейчас ничего не угрожает… Надо что-то делать…
– Учитель, скажите – что я могу сделать, где что держать? – я склонилась над Сашкой, кровь текла уже меньше – старик прижимал руками рану в каком-то конкретном месте.
Сашка был мертвенно бледен, но смотрел на меня и улыбался:
– Да не суетись, родная – я не умираю. Не сегодня.
Старик пробурчал:
– На твоем месте я бы не был так уверен…
– Знаешь, дед, такую присказку: «И жили они долго и счастливо и умерли в один день»? … Так вот – сегодня ведь не тот день… – Сашка, все также улыбаясь, закрыл глаза и как-то обмяк. Я испугалась:
– Э-э-эй, а он что – умер?
Старик передвинул один из пальцев чуть выше, щупая пульс. Все его руки, рукава и даже свисающие волосы были в Сашкиной крови.
– Нет, милая – он еще жив, просто потерял сознание из-за большой кровопотери. Это даже к лучшему – обморок послужит ему и обезболивающим. Сейчас ты будешь держать, а я пойду ограблю Виктора и буду шить.
Вдруг над нами кто-то произнес:
– Не нужно никого грабить. Я уже здесь. Лариса – смени Таню. И вы идите отдохните. Мы сами…
Старик тепло улыбнулся:
– Ну и ладненько. Пойдем, Танюш, умоемся…
Мы со стариком устало распрямились. Вокруг все стояли в такой же мрачной тишине. Турка сидел на ступенях крыльца. Я набросилась на него с упреками:
– Турка, ну зачем же ты?! Учитель ведь все объяснил!
Турка посмотрел на меня с каким-то подозрением и даже презрением и показал нам серию жестов. Потом пауза и еще одна серия. Я ничего не поняла и обратилась к старику:
– Ну и как это понимать?
Старик перевел:
– Он говорит, что он ему ничего не обещал. И что теперь они квиты.
Глава 14
Я быстренько сполоснула руки и побежала в сарай, к Домке. Старик остался у колодца – Пелагея помогала ему отмыться от Сашкиной крови. В сарае меня встретил Игнат и, взяв за руку, буркнул:
– Пойдем.
Мы прошлись по их огромному сараю – я в нем толком так не разу и не была – и вот, возле стойла для коз, на ложе из соломы – лежал мой бедный Домушка. А ведь прошло чуть больше двух суток – а такое чувство, что целая вечность… Ведь я его уже успела для себя похоронить… Он лежал на боку, с коротко выстриженными грудью и передней лапой, смотрел на меня и все пытался встать, но безрезультатно – задние и верхняя передняя лапы были хитроумно привязаны веревочками, как на растяжках, причем в разные стороны – наверное – ему пока нельзя вставать… Но, несмотря ни на что – он вилял хвостом. Я упала на колени рядом с его головой, но из-за живота не могла опуститься ниже. Тогда я просто улеглась рядом с ним, обняла его за шею и расплакалась – из-за Домки, из-за Сашки, из-за страха за его жизнь… После слез стало намного легче. Домка слюнявил мне лицо, надо мной стоял Олег – все как и раньше…
Но не совсем – в мою теперешнюю жизнь каким-то образом втиснулся Сашка, и что странно – с одной стороны он принес с собой приятные воспоминания о прошлой жизни, а с другой – он втиснулся новым, не тем насмешливым черствым циником, а другим, каким я только начала узнавать его – откровенно любящим, веселым и озорным.
Олег с трудом присел возле меня и стал гладить мне спину:
– Не переживай так, любимая. Он обязательно поправится… Ты и так уже вдоволь напереживалась – не стоит, вспомни о нашем ребеночке…
Да, ребенок… Во всей этой кутерьме я о нем и забыла. Может – это из-за беременности меня так эмоционально шатает? Может – это игры гормонов?
Олег увидел, что я наконец успокоилась и встал, протягивая мне руку.
– Пойдем, любовь моя, пойдем в дом. Тебе нужно отдохнуть.
Я послушно пошла в дом. Что-то разладилось во мне – только, казалось бы – я нашла свое счастье и определилась с дальнейшей жизнью – и вот опять все во мне переворачивается…
И опять жизнь потекла так буднично и привычно – я сходила в баню помыться – там для меня оборудовали что-то вроде душевой, так как старик и Пелагея в один голос не советовали мне на таком сроке идти в парную. Потом я отправилась чуть поспать на нашей с Олегом кровати, в которую мы вложили так много души и чувств – я вспомнила, как он ободрал пальцы, шлифуя сам каркас, как мы вместе набивали матрас крапивой, как все спорили о количестве одеял…
А перед засыпанием поймала себя на мыслях – пойду ли я сегодня к Сашке или нет смысла, потому что он не пришел в себя?
***
После сна мы устроили веселый торжественный обед в честь окончания такого опасного приключения.
Во время обеда Виктор встал, зарумянился и провозгласил:
– Дорогие друзья! Сегодня есть еще один повод для праздника… Алексей попросил объявить об этом меня, так как он не привык говорить на публику… Я тоже не очень-то привык, но кто-то же должен это сделать… У вас, как я понимаю – со свадьбой особых церемоний не связано, поэтому и я скажу проще – сегодня моя сестра София и Алексей наконец-то сошлись! Так что объявляю их мужем и женой!
Все засвистели, захлопали, послышались крики «Ну наконец-то!», «Давно пора!». Необычайно привлекательный Алексей – чистый, счастливый, в белоснежной рубахе на загорелом теле и с горящими счастьем синими глазами и смущенная София – тоже очень хорошенькая, румяная от всеобщего внимания и с блестящими влажными глазами поднялись и слились в долгом поцелуе. Мы с Олегом даже прослезились – он крепко прижимал меня к себе и все обиды улетучились. Я шепнула ему:
– Знаешь, Олежек – а ведь для него это двойной праздник… У него забрали свадьбу с твоей матерью, ведь он никогда не мог считать ее полностью своей… И вот – через столько лет страданий – свадьба с любимой женщиной, так похожей на твою мать… Дай бог ему счастья – он его заслужил!
Олег сжал меня еще крепче и поцеловал в шею.
Я пыталась веселиться, я специально уделяла как можно больше внимания Олегу – но как-то это получалось натужно, неискренне… Я боялась, что Олег это заметит и расстроится – он же не виноват в моих метаниях… Старик тоже явно заметил мое смятение и все поглядывал на меня с сочувствием. После обеда он увлек меня на нашу скамейку для бесед.
– Танюш, я вижу – ты сама не своя? Разлад в душе? Не хочешь поговорить об этом – может, я помогу тебе разобраться в себе?
– Может быть… Я теперь почему-то думаю о Сашке. Хотя все также люблю Олега. И мне его жалко и стыдно – такое чувство, будто я ему изменяю…
– Самое главное – перестань себя корить и винить – еще и не за что. Начнем сначала. Итак, с Олегом все по-старому? Ты все так же его любишь? Ты не обижена на него за то, что он сегодня не рвался помогать спасать твоего Сашку?
– Да нет, я же понимаю – он в него стрелял да и вообще он ему чужой человек да еще и соперник в каком-то смысле…
– Вот. Уже хорошо. То есть ты это осознаешь. Он действительно ему соперник, к тому же он считает Сашу негодяем, который безжалостно застрелил вашего общего пса, таскал тебя за волосы от водопада и не гнушался использовать в качестве заложницы, рискуя жизнью и здоровьем тебя и твоего малыша. Это я тебе рассказываю с его точки зрения. Как же еще, по-твоему, Олегу относиться к Сашке? Да еще и это ранение… Слава богу – до него не докатилась история об изнасиловании – надеюсь, и не докатится, Ефим с Милой вполне сообразительные ребята. К тому же, Тань – ты уж извини, но я говорю как есть – свои эмоции ты скрывать совершенно не умеешь – и все, кто видел тебя сегодня, а также в лесу прошлой ночью, когда ты бросалась на защиту Саши – прекрасно понимают, что его горячие чувства к тебе далеко не безответны. Ты сама осознаешь это?
– Да. – старик так запросто, одним предложением, выразил все страхи и потаенные мысли, которые меня терзали. – И это меня пугает…
– Почему? Ты расцениваешь это как предательство по отношению к Олегу?
– Да. Как же я могу любить Олега и при этом еще и Сашку? Да разве так бывает?
– Ну, бывает по-разному… Не важно – у кого и как бывает, важно – как будет именно у вас. Личность человека, Тань – состоит из разных… субличностей, сущностей… Ты же сама осознала – насколько ты теперешняя отличаешься от себя прежней, какой ты была в своем мире? Помнишь, мы с тобой много говорили об этом?
– Да, конечно помню. Причем – я изменилась буквально за неделю – первую неделю после перемещения – и тогда же я полюбила Олега… Вы хотите сказать, что моя прежняя субличность встрепенулась и выдавливает теперешнюю, заставляя любить Сашку?
– Нет, конечно же нет… И вообще – не стоит ни к какой из своих субличностей относиться с неприязнью или тем более – пытаться запихнуть ее куда-то поглубже, выставив на ее место другую, которая больше соответствует твоим – то есть твоего разума – представлениям о том, какой бы ты должна быть. Обычно задавленная субличность начинает мстить – чаще это происходит с людьми в виде стремления к алкоголю, наркотикам, склонности к лишнему весу, деструктивным мыслям, депрессии… Все эти субличности – это ты, частички твоей души. Они разные, да – но они не могут быть лучше или хуже. Нужно постараться примириться с обеими, найти какой-то компромисс… Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Не совсем… Я не вспоминала Сашку вообще с момента первого перемещения сюда. Ну, вспоминала пару раз, но после кошмарного сна и когда Олеся вытянула меня на разговор. На тот момент я еще почти не изменилась, это была прежняя я. Но никаких теплых чувств я к нему не питала. Да и у нас, в нашем мире – да, мы жили вместе, но нам обоим было просто так привычно и удобно – он устраивал меня, я – его, мы никогда и не разговаривали о каких-то чувствах…
– Ты, наверное, уже не помнишь – но когда мы встретились с тобой впервые, то ты тоже не верила в любовь как таковую, считая ее слащавым бредом, но буквально через несколько дней ты кардинально изменила свое мнение… Смею предположить, что в ваших отношениях с Сашей ты лишь позволяла себя любить, в глубине души будучи уверена, что он-то тебя любит. Было дело?
– Да, так и было. Но всерьез я стала об этом задумываться только здесь…
Там не до того было, все как-то на автомате – подъем, душ по очереди, поцелуй у дверей, моя прогулка с Домкой, кофе с сигаретой, уборка квартиры, завтрак из полуфабрикатов, работа дома или с выездом на объект, прогулка с Домкой, Сашка приезжает, ужин из полуфабрикатов или какая-нибудь пицца на дом, сухие бытовые разговоры, так как каждый в думах о своей работе – обдумываем, все ли хорошо мы сделали сегодня и планируем, что нужно сделать завтра – дежурный секс, чаще всего «для галочки», иногда и без него – отбой. Вот среднестатистический день из нашей жизни. Иногда, конечно – бывали и выходные, мы куда-то ездили, вроде бы как отдыхать, но думы о работе мы брали с собой – в итоге от среднестатистического дня отдых не очень-то и отличался… Иногда бывали и памятные моменты – но за серой рутиной дня они быстро стираются из памяти.
– Ужас какой… Как же бездарно вы тратите такой драгоценный дар – жизнь! Ведь она так коротка, тем более в обычном мире, без замедленного старения…
– Да, вы правы. Я тоже об этом думала – уже здесь. И это при том, что даже на момент нашего знакомства, когда Сашке было тридцать лет – он уже далеко не бедствовал и был, так сказать – материально обеспеченным. Так что ради чего все эти крысиные бега, зачем и для кого – я до сих пор не пойму…
– Ну ладно, а то мы уже сильно отвлеклись… Как я понял – Саша в том мире сильно отличался от того, что мы имеем на данный момент, так?
– Да, я просто поражена. Сашка всегда был циничным, немного спесивым, сухим и черствым, никому не сочувствующим… Я никогда бы не подумала, что он может быть таким искренним, веселым, обаятельным…
– Да, обаяния у него не отнимешь. То есть он изменился, верно? А ведь он здесь только третьи сутки… Что же будет дальше? Видишь – наносной слой с человека быстро снимается, особенно в стрессовых ситуациях. Сначала, тем более в присутствии своих спутников – он еще пытался соответствовать своей роли, но после, оставшись один, когда ты улизнула у него из-под носа, хотя он уже торжествовал победу – его маска, его роль – дала трещину. И мы услышали потрясающую по искренности и чувству исповедь… Там, в пещере. Ты что там – плачешь?
– А что мне теперь делать?
– Во-первых – не торопиться. Не надо резких решений «того – люблю, того – не люблю». Остынь, Танюш. Возможно – в тебе еще вдобавок бушуют гормоны, не нужно сбрасывать со счетов твое положение… Так что постарайся остыть – у тебя еще будет время определиться и все обдумать… Ты пойдешь сегодня к нему? Только честно – хочешь? Если нет, можешь не ходить – не факт, что он в сознании.
Я попыталась поглубже заглянуть в себя, но ответ плавал на поверхности:
– Да, хочу.
– Тогда иди к нему. Только не убегай незаметно, а то Олег совсем обидится. Я попытаюсь с ним поговорить и отвлечь его в этот час.
– А как же я узнаю, прошел ли час? Часов-то у нас нет…
Старик улыбнулся:
– Иди уже. Часов нет ни у кого. Сориентируешься по обстановке. Возьмешь у Олеси корзинку, которую я просил их приготовить.
И я с радостью пошла. Подойдя к Олегу, я сказала самым безразличным тоном, будто речь шла о какой-то безделице:
– Олежек, я пойду – отнесу Сашке еду. Не скучай – сегодня же праздник!
Олег дернулся было за мной, но старик остановил его за рукав и принялся что-то ему тихо рассказывать. Ну и хорошо – а я пойду…
Найдя в доме Олесю, я с независимым видом попросила у нее корзинку, она с некоторым колебанием и явно осуждающим взглядом отдала мне ее и я почти бегом выбежала из дома, пока еще кто-нибудь меня не остановил.
Внутри все трепетало, как перед первым свиданием…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
