Текст книги "Путь пешки 3. Смена короля"
Автор книги: Татьяна Лемеш
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15
Домик покойного Игоря стоял на отшибе, на склоне у леса. Как и во всей деревне, забора и калитки как таковых предусмотрено не было. Подойдя к дому, я услышала голос Пелагеи:
– А кто тебе виноват, что ты охламон такой? Ну – любишь ее, так пришел бы и сказал ей об этом. А то там всех распугал, подонков набрал, сюда пришел – в пса любимого стрелял, мужа любимого ранил, всех растревожил – а теперь ждешь – что она тебя любить будет?
– Эх, Пелагея… Так все просто у тебя… Да ведь даже чтобы узнать об этом мире – ты знаешь, сколько усилий и денег приложить надо было?! Чтобы вообще добраться до тех видеозаписей, чтобы до Виктора добраться… И это уже после того, как я от нее типа ушел и несколько месяцев старался забыть… Да и потом, когда сюда попали – нас ведь мочить первыми начали. А когда я ее… Олега поймал – то уж не сдержался. Я ведь и пальнул в него первый раз не глядя, просто чтобы он ползти ко мне перестал… А потом, когда узнал, кто это – тогда уже злость пособралась, да – тогда я готов был его пристрелить. А ты бы на моем месте как поступила?
– Да я же говорю – миром надо было все решать…
– Ага, то есть я должен был явиться сюда один, без оружия, найти Таньку и заявить ей – пошли со мной, дорогая, жить без тебя не могу… А у нее тут муж и почти ребенок. Ну и какие у меня были бы шансы? Тем более Виктор, как я вижу – всем уже сообщил о моих поисках в самом агрессивном ключе. А? Че молчишь? Сама понимаешь, что миром не пошло бы? Вот и я о том же.
– Ох, не знаю… Вроде бы и верно ты говоришь, а все равно… Олежек-то ее тоже ох как любит… Да и она его… А тут ты явился, разлучник.
– Да ладно, Пелагея, не рви сердце. Разберемся как-нибудь… Ты как там – заканчиваешь? Не знаешь – а Танька-то сегодня придет или нет? Может, думает – что я все еще бездыханным тут валяюсь и не придет, а?
– Не знаю. Но учитель попросил собрать для тебя корзинку. Собрать, но не принести – наверное, чтобы Таня принесла… Все, закончила.
– А ты медсестра, да? Так ловко повязку накладываешь.
– Да нет, я просто Ларисину чуть подправила – она у тебя сбилась. У Турки же точно такая же, в том же месте – вот я уже и понимаю, какой она должна быть…
– Турка – это безумный азиат, да? А меткий же, сволочь…
– Да, он у нас лучший стрелок и охотник… И если в охоте еще Ефим или Алексей могли бы с ним посостязаться, то в меткости – он лучший. Он сказал, что вы с ним квиты.
– М-да? Ну и то хорошо. А где моя одежда?
– Исподнее твое – ну, то, что на груди было – Виктор порвал, когда зашивали и перевязывали… А верхнюю твою рубаху я могу забрать постирать – в крови она вся…
– Да ладно, оставь – я сам постираю, как немного оклемаюсь… А ночью как же?
– В доме на печи – одеяло есть. Да и печь, если что, растопить можно – дров, правда нет – лето ж на носу. А хозяин дома еще прошлой осенью сгинул.
– Да? Ну хорошо – я разберусь. Может завтра. Спасибо тебе, Пелагея – добрая ты женщина.
– Да пожалуйста. Пойду я. Может – завтра еще зайду, а может – Учитель и сам наведается – не знаю, как он решит. Добрых снов тебе.
– Спасибо. И тебе того же.
Пелагея, шумно вздыхая и что-то про себя приговаривая, шла через дом – от двери, которая вела в сад, к входной двери, в которую я вошла и стояла в нерешительности, перебирая пальцами по ручке корзинки. Увидев меня, она удивилась:
– И давно тут стоишь? Много услышала?
Я кивнула.
– Эх, Таня, Таня… Иди уже – ждет он тебя. И не переживай – я думаю, не тронет.
***
Я нерешительно вышла из дома в сад. Дверь скрипнула – и Сашка обернулся. Он сидел на скамейке спиной к дому и любовался на зеленеющие холмы. При взгляде на меня он радостно улыбнулся, с трудом, но все же встал и подошел ко мне вплотную. Пожалуй, слишком близко по правилам обычного вежливого разговора. Сашка стоял передо мной – плечистый, с голым торсом, взволнованный, с искрящимися радостью глазами. Потом одной рукой обнял меня за плечи и аккуратно поцеловал – в губы, но мягко, без проникновений.
– Ну здравствуй, любимая! Очень рад тебя видеть! Присаживайся вот на эту замечательную скамейку – смотри, какой у меня здесь вид! Все лучше, чем в доме на стену пялиться.
Я присела на скамью, а корзинку поставила на нее же между нами. Сашка поморщился:
– Не, давай наоборот – и, подвинувшись ко мне поближе, переставил корзинку по другую сторону от себя. – У нас час, да? А у тебя часы-то есть? Мой телефон приказал долго жить во время плавания…
Я улыбнулась:
– У меня нет часов. И ни у кого здесь нет. Старик сказал – сориентируюсь по обстановке…
Сашка весело рассмеялся:
– Вот же старый лис! Нет – он мне определенно нравится!
– Да? Я заметила – он тебе тоже симпатизирует.
– Да уж – в этом я сегодня убедился.
– Ну да ладно – зато Турка считает себя отмщенным и не будет в тебя стрелять где-нибудь из-за угла… Сильно болит?
– Да нет, не очень. Слабость просто – в правой руке немеет, даже обнять тебя обеими руками не могу… Ну да ладно, это неважно, пройдет.
Я тоже решила сменить тему:
– Ты угощайся – я тебе там еды принесла. Правда не знаю толком, что там – собирала не я…
– Спасибо. Ого! Это у вас так пленников кормят? Я думал – тут хлеб и вода, а тут вон – чего только нет… Этого мне надолго хватит! Надеюсь – никакой неотмщенный туда отравы не подсыпал?
– Да ладно тебе… Просто сегодня праздник, потому еды и завались… В обычные дни, наверное – будет поскромнее.
– М-да? – пробубнил Сашка, откусывая сразу пол-пирожка и протягивая мне второй – а что за праздник-то?
– Нет, спасибо – я там наелась. А праздник – в честь того, что все вернулись живые и относительно здоровые. Вот и празднуем. Да еще и свадьба у Алексея с Софией.
– Что? У Алексея? В смысле – у Тарзана? – Сашка рассмеялся – вот так прямо с поля брани и на свадьбу?
– Ну, они уже долго к этому шли… А почему ты зовешь его Тарзаном?
– А что – не похож? На мой взгляд, так даже очень – огромный, сильный, красивый и дикий… А это что – отворотное зелье? – Сашка показал мне маленькую глиняную бутылочку с пробкой – чтобы наконец угомонился и оставил тебя в покое? – он понюхал – хм…, пахнет неплохо… Ты не знаешь – что это?
Я взяла у него бутылочку и сразу узнала этот запах:
– Это ежевичное вино. Старик сам делает и всех угощает.
– Даже так? А он же вроде бы как борец за здоровый образ жизни?
– Так я же и говорю – всех угощает. А сам не пьет. Да и остальные пьют только по праздникам.
Он опять усмехнулся и отхлебнул вино – наверное, сразу с полбутылочки.
– Неплохо. Кисляк, как и все сухое, но ароматное… Передавай деду мою благодарность и за вино и за все остальное тоже… Ну, Тарзан – совет вам да любовь! – и Сашка выпил остальные полбутылочки.
– Да ладно тебе залпом пить – это же не водка все-таки…
– Ну что ты суетишься, звезда моя? Там той бутылочки было-то – триста миллилитров… Или боишься – что налакаюсь и приставать к тебе начну? – Сашка обернулся ко мне – в его глазах плясали озорные искорки, на губах играла шальная улыбка.
– Саш, по-моему – ты действительно уже пьян. Может, на голодный желудок тебя так развезло? Или потому что организм после потери крови ослабленный? Я, наверное – пойду уже.
– Нет, Танюш, пожалуйста, не уходи. Еще ведь явно час не прошел! Давай лучше поговорим о чем-то…
– Ну ладно, давай поговорим. О чем?
Глава 16
– О чем? Ну – я же здесь новенький, в гостях – так расскажи мне что-нибудь об этом мире и его обитателях… Ну вот, например, меня волнует такой вопрос – сколько твоему красавчику лет? А то я не понимаю – если у него такой молодой отец – то сколько же тогда ему? И вообще непонятно – то пацан-пацаном, а иногда смотришь – и взгляд, и суждения – взрослые… Так как – расскажешь?
– Ну – это не секрет, расскажу… Олег попал сюда в девятнадцать лет. Здесь он провел, насколько я могу судить по их разговорам – почти двадцать лет.
– Ну ни хрена себе! Так он даже старше меня? А как это он так сохранился?
Сашка был явно шокирован и я рассказала ему о временных аномалиях в этом мире, о замедленном старении организма.
– Вот это да! Слушай – а они тебя со всем этим не прокатили? Как-то очень уж фантастично звучит…
– Не думаю. Зачем им это? Вот, например – только что отсюда вышла Пелагея. Как ты думаешь – сколько ей лет?
– Ну – лет сорок пять… Может – чуть больше.
– Она уже сорок восемь лет находится здесь. И попала сюда уже взрослой женщиной, у нее там остались трое детей…
– Да уж… Так это твоему Олегу по факту тридцать девять лет, а возраст организма, если считать один к пяти – двадцать три года? Даже младше тебя?
– Ну да, по физическому состоянию так… А по опыту, суждениям – он гораздо старше меня.
– А Тарзан? Ну – Алексей?
– Я не знаю точно, сколько ему было, когда он переместился, но, как я поняла – Олег их ранний ребенок… Ну, может лет сорок ему было, да еще здесь те же двадцать лет, что и Олег…
– То есть до сорока пяти по состоянию организма? Ну – он где-то на сорок и выглядит… Форма у него – ого-го… Блин, жить в пять раз дольше и стареть в пять раз медленнее… Я тоже так хочу!
Я рассмеялась:
– Ну – цифра пять очень приблизительна, выведена стариком из каких-то его опытов с заживлением ран… Но в целом – да, это так.
– Так а сколько самому старику-то?
– Не возьмусь судить… Я не знаю – сколько он находится здесь, сколько ему было, когда он переместился, тем более – он каждую весну проводит длительные очистительные голодания, которые, по его словам – подхлестывают регенерацию клеток… Я даже не знаю – из какого он времени вообще…
– Это ты о чем? Какого еще времени?
– А я тебе не говорила? Все попали сюда из разных времен… Например, Олег, Алексей и Ефим – из тысяча восемьсот двадцатого года да еще и через один и тот же портал, Мила – из более древних времен, Турка тоже… А вот старик – то ли из нашего времени, то ли даже из более позднего.
– В смысле – позднего? Из будущего, что ли?
– Да, для нас – из будущего… А для Олега, например – мы с тобой из будущего…
– Тань, чет мне не верится во все это…
– Саш, я когда была в больнице – ну, когда мы с тобой… э… поругались… Так вот – Виктор где-то в местных архивах раскопал сведения об Олеге – мол, пропал без вести и так далее… И даже репродукцию портрета 1809 года, на котором я опознала Олега в детстве…
– Даже так? Ну что ж – это доказательство…
– И еще один курьезный случай – Виктор в детстве слышал от своей бабушки легенды о греческом дьяволе, смелом и благородном защитнике угнетенных, позже любопытным подростком сам еще накопал о нем кое-что – он же жил практически в тех же местах каких-то двести лет назад – и вот при перемещении Виктор встречает того самого греческого дьявола и мало того – становиться его зятем!
– Зятем? Так это Тарзан? Защитник угнетенных? Ой, не могу! – Сашка смеялся до слез. – Да, эта роль ему подходит… Интересно тут у вас…
Какое-то время мы сидели молча. Потом Сашка встрепенулся:
– Так подожди – это если я вернусь обратно, проживу, допустим, еще тридцать пять лет, стану скрипящим семидесятилетним согбенным старцем – а ты в это время будешь жить здесь почти такая же, на пяток лет старше?
Я грустно кивнула.
Сашка горячо возмутился:
– Нет, дорогая – так не годится!
Потом он неожиданно крепко обнял меня, развернул лицо за подбородок и поцеловал. Я расслабилась за время разговора, потеряла бдительность – а теперь от возмущения вскочила с лавки и стояла перед ним, не находя слов.
– Что – обиделась, что ли? Или настолько неприятно было? Я тебе настолько неприятен? И больше ты ко мне не придешь?
Я немного пришла в себя. Он сидел передо мной и глядел снизу вверх – искренне, серьезно и без насмешки – видимо, ему действительно было важно – так ли он мне неприятен.
– Да нет – не то, чтобы неприятен. Мне было приятно, когда ты меня целовал… Но я не хочу, чтобы ты так больше делал.
– Почему? Не – ну давай начистоту, а, Тань? Здесь же больше никого нет – ни красавчика твоего, ни его группы поддержки… Только ты да я, да это небо и эти деревья… Давай без умолчаний, а? Давай снимем маски? Ты ведь не станешь меня уверять, что совсем ко мне равнодушна? Ты ведь не считаешь меня таким уж идиотом? Ведь я видел, как ты меня защищала и ночью, и во время ранения? Тебе просто меня жалко? Не стоит – я сам выбрал то, что есть… А, Тань – что скажешь? Как бы там ни было – красавчик ничего не узнает, мы будем беречь его чувства… Ну не молчи, я же вижу – ты и сама этого хочешь… Ну, не можешь сказать – так покажи…
Он словно загипнотизировал меня – его выразительные глаза, вкрадчивый хрипловатый голос… Так захотелось забыть обо всем, расслабиться и поддаться ему – взъерошить эти жесткие волосы, прильнуть к этим насмешливым губам, ощутить на своем теле его большие и жесткие, но так хорошо знающие меня руки… Стоп! Это, наверное – действительно гормоны… Я просто притянула его голову к себе, обняла ее и уткнулась губами ему в волосы.
Сашка обмяк, обнял меня и прижался лицом к груди:
– Ох, любовь моя… Сколько бы я отдал, чтобы тот, кто в этом животике – был моим…
У меня на глаза навернулись слезы и я, чувствуя, что сейчас расплачусь – отстранилась:
– Саш, все – на сегодня хватит… Я пойду. До завтра!
И я бегом выбежала со двора.
Глава 17
На подходе к нашему дому я остановилась – нельзя, чтобы Олег видел меня в слезах – еще подумает что-то не то… Я постояла, глубоко подышала – и потом уже подошла к дому. Во дворе все еще длился праздник. Алексей, видимо, напившись – висел на Олеге и рассказывал ему что-то о солдатах – наверное, веселое, так как вокруг все смеялись. Олег тоже улыбался, но как-то напряженно. Я подошла к нему сзади, чмокнула в щеку и прошептала на ухо:
– Я уже здесь, не волнуйся. Я пойду к Домке – посмотрю, как он там.
И быстренько ушла, пока Олег не пошел за мной.
Мне нужно было время, чтобы успокоиться, прийти в себя – какая-то бездумная механическая работа – например, сменить Домке солому. В туалет же он как-то ходит – значит, солому нужно поменять… Краем глаза я увидела, что Виктор поднялся из-за стола и идет за мной.
На улице уже темнело, а в сарае было попросту темно. Откуда-то из темноты заскулил Домка. Я попыталась успокоить его:
– Сейчас, малыш… Сейчас у меня привыкнут глаза и я доберусь до тебя.
Сзади послышался шорох:
– Тань, подожди – я сейчас сделаю свет…
Аккуратно протиснувшись мимо меня, Виктор зажег свечу, укрепленную на стойле. Козы уже были на месте и равнодушно жевали сено, не обращая внимания ни на нас, ни на Домку – наверное, привыкли уже. Мой бедный песик лежал все так же на растяжках, приподняв голову, и радостно махал хвостом. Я присела возле него:
– Маленький мой, хороший… Скоро тебя отпустят… Виктор, давай я ему солому сменю – она же, наверное, грязная уже…
Виктор задумчиво произнес:
– Я думаю – мы уже можем развязать его. Мы и связывали-то, чтобы он не рвался идти тебя спасать – в первый день он все порывался это сделать… Сейчас уже опасность миновала, пулю мы извлекли, внутренние органы в безопасности… Ты была у него?
Я как-то не ожидала такой резкой смены темы разговора. Ну вот – теперь он начнет говорить: «да как же ты могла, да после всего что он сделал»… Я так устала за этот день – и мне сейчас совсем не хотелось что-то объяснять и оправдываться… Поэтому я просто ответила:
– Да. Я была у Сашки. – поневоле я произнесла это с каким-то вызовом.
– И как он?
Виктор удивил меня – я никак не ожидала такого вопроса.
– В целом хорошо. Ваша повязка на месте, Пелагея там что-то подправляла, но незначительно.
– Прости меня, Тань. Я сегодня повел себя непорядочно. Потом уже, когда его унесли, я вспомнил и тщательно обдумал рассказ ста… Учителя о мотивах, подтолкнувших Александра к таким поступкам… Это, конечно – его не оправдывает, но значительно смягчает его вину… И – знаешь, когда я шил его… когда держишь в своих руках жизнь человека и на тебя течет его кровь… поневоле проникаешься к нему симпатией, начинаешь ему сочувствовать… Я не имел права отказываться спасти его, прости меня.
Я в который раз с теплотой подумала о том, насколько порядочного человека послала мне судьба:
– Да ладно, Вить – я ведь все понимаю… И я тебя прощаю. Думаю – и Сашка тебя простит, если вы поговорите с ним по душам… Он ведь вовсе не такой монстр, каким кажется… Ну что – развяжем Домку?
Виктор расплылся в улыбке и полез отвязывать веревочки.
***
Мы вместе вышли из сарая – я, Виктор и ковыляющий Домка. Он тяжело приволакивал переднюю лапу – ведь пулю извлекали из правой стороны груди – но все же ковылял рядом со мной, не отставая. Я, конечно – подстраивала свой шаг под его скорость. Первым делом мы зашли в сад по Домкиным делам, а потом уж – вышли к остальным. Наше появление внесло свежую струю в разговор, пьяный Алексей просто повалился перед Домкой на колени, обнимая его со слезами на глазах. София тоже тискала пса – они явно были рады его выздоровлению. Старик принялся обсуждать с Виктором какие-то медицинские подробности Домкиного состояния – мне же было достаточно того, что он жив, он ходит и что он вполне сможет восстановиться. Сердобольные Олеся с Пелагеей засуетились – чем же бедного раненого накормить, но старик резко прервал их нескончаемые списки, заявив, что еды нужен минимум и только сырая мясная требуха. Так как сегодня на праздничном обеде они ели косулю, то недостатка в этом не было. Оказывается – все эти двое суток Домка не ел по рекомендации старика, но зато и в туалет почти не ходил.
К нам подошел Олег:
– Прогуляемся? – и предложил мне правый локоть. Я взяла его под руку и мы пошли в сад. Домка шел за нами.
В саду мы уселись на нашу скамейку. Олегу было явно тяжело управляться с простреленной ногой, но он крепился.
– Ты была у него? – Олег очень старался держать себя в руках, это было слышно по его тону.
– Да, Олежек, я была у Сашки.
– Тебе это было так необходимо?
– Возможно. Тем более – мы ему пообещали.
Возникла долгая пауза.
– Ты его любишь?
Вопрос застал меня врасплох:
– Н-н-не знаю.
– А меня?
– Да. Очень.
– Ну и то хорошо. – вздохнув, Олег привлек меня к себе. Так хорошо было сидеть с ним – ни в чем не сомневаться, не метаться… Его тепло и запах, ставшие мне такими родными и привычными, стук его сердца под ухом – хотелось сидеть так подольше. Но Олег сказал:
– Холодает… Пойдем, родная, в дом – это был очень длинный день… Олеся хочет сама покормить Домку, так что насчет этого не волнуйся.
И мы пошли – на нашу любимую кровать, на которой, как мне казалось, мы не были вдвоем целую вечность.
Глава 18
Первое, что я увидела при пробуждении – лицо Олега. Он смотрел на меня, спящую, причем с каким-то напряжением.
– Доброе утро! Тебе снился дурной сон?
– Доброе утро, Олежек! Не помню… А что?
– Ты так кричала…
– А что кричала-то?
– Да так – ничего особенного… – настроение у Олега было явно подавленным. Я протянула к нему руки, напрашиваясь на объятия. Он с готовностью ответил. Какое-то время мы просто валялись в обнимку. Но все равно чувствовалась какая-то напряженность.
– Олежек, любимый – прошептала я, зацеловывая его лицо – давай не будем дуться и ссориться? Я ни в чем перед тобой не виновата…
Олег расслабился:
– Давай… Я просто очень боюсь опять потерять тебя…
На том и порешили.
День был солнечным и ярким, как и мое настроение… Мы с Домкой долго бродили в нашем саду, потом прошлись по деревне – оказывается, София теперь жила вместе с Алексеем в домике Ефима – я зашла к ним ненадолго еще раз поздравить – оба просто светились от счастья, постоянно прикасаясь друг к другу. Я побыстрей ушла, чтобы им не мешать. К кому бы еще сходить? Может – к Сашке? Так я еды не взяла, да и рано еще. Олег не пошел со мной на прогулку – во-первых – ему еще было тяжело ходить, а во-вторых, он был раздражен из-за того, что не может продолжать работы по строительству нашего дома. Ну ничего – надеюсь, скоро все наладится и его нога заживет…
Неожиданно Домка зарычал. Что бы это могло значить – не зверь же какой посреди деревни появился? Так как никто не регулировал размеры земельных участков и каждый условно обозначил свои границы как хотел – то дома находились на внушительном расстоянии друг от друга, скрытые за деревьями и даже небольшими перелесками. Домка не унимался, а рычал все сильнее. Из-за дерева вышел Сашка – все так же в одних штанах и с повязкой выше груди:
– Ну все, Дом – обнаружил ты меня! – произнес он с улыбкой, поднимая руки вверх. – я просто хотел подкрасться незаметно и сделать Тане сюрприз.
Домка же и не думал успокаиваться – мой добродушный пес был всерьез рассержен и не разрешал Сашке приближаться ко мне. Он, злобно лая, наскакивал на него, припадая на больную сторону, всерьез рычал, морщил нос и скалил свои огромные зубы. Улыбка сползла с Сашкиного лица:
– Даже так? Обиделся? Ну ладно, я не буду приближаться… – Сашка сделал два шага назад, Домка чуть поутих.
– Доброе утро, любимая! Ты придешь ко мне сегодня?
– Доброе утро! Приду. – Было неудобно разговаривать на расстоянии пяти метров, но я вполне понимала Домку и не осуждала его. – Только после обеда, еды тебе насобираю…
– Да не переживай, у меня еще со вчера много чего осталось… Как думаешь – Домка теперь всегда так ко мне так будет относиться?
– Даже не знаю… А ты бы на его месте – простил?
– Ну, если бы любил – простил…
Неожиданно Сашка подошел вплотную ко мне и Домке, свалился перед ним на колени и протянул ему свою ладонь:
– На, Дом, грызи! Может – тебе легче станет…
Домка просто остолбенел от такой наглости, переводя взгляд с меня на Сашку и не зная, что делать. Потом он стал ругаться – наскакивал с лаем на него, но не кусал. Я понимала – это уже гораздо меньшая степень гнева и где-то внутри я была рада за Сашку. Он же выглядел очень комично – стоял перед псом на коленях, протягивая ему руку и при этом покаянно склонив голову. Я не выдержала и рассмеялась. Услышав мой смех, Домка перестал лаять, обнюхал Сашкину ладонь и демонстративно отвернулся от него, усевшись задом к нему и лицом ко мне. Я рассмеялась еще громче. Сашка тоже уже поднял голову и улыбался.
– Да уж, действительно как в поговорке «любишь меня – люби и мою собаку», да?
– Ну, считай что первый шаг к примирению с ним ты уже сделал.
– Да, будем двигаться помаленьку и не спеша. Медленно, но верно… – проговорил Сашка. При этих словах он так выразительно смотрел на меня, что было непонятно, о чем он говорит – о примирении с Домкой или о примирении со мной.
– Ну ладно, Саш – я пойду… Меня Олег ждет… Кстати, а ты что тут делаешь?
– Так мне вроде бы и не запрещали передвигаться по деревне. А почему красавчик не с тобой? Занят чем?
– Да потому – что некоторые прострелили ему ногу и ему до сих пор больно ходить! – рассердилась я.
Сашка поднял руки:
– Прости, любимая – занесло. Я был неправ. Но ты ведь придешь сегодня?
– Ну ладно, проехали. Приду. До встречи! – и мы с Домкой пошли дальше.
Хотя я и сказала Сашке, что не злюсь на него, но явно согрешила против истины – я злилась на него, я злилась на себя за то, что мне так тяжело злиться на Сашку, что я постоянно его прощаю – почему, спрашивается?!
Задумавшись и глядя себе под ноги – я чуть не натолкнулась на Олега. Он стоял и пристально смотрел на меня. И, по-видимому – слышал весь наш разговор… Мне стало ужасно неловко, как будто он застукал меня на чем-то предосудительном.
– Олежек, ты… я…
– Успокойся, Тань. Я просто услышал собачий лай и вышел посмотреть, в чем дело… Это же участок Николая – он показал на обложенный ветвями вместо забора участок рядом с нами. – А я как раз был у него, разговаривали по поводу строительства… Пойдем домой…
***
После обеда я сложила еды для Сашки и решила перед походом к нему еще и принять душ – на улице было жарко, а идти далековато. После душа я долго стояла на улице, пользуясь тем, что густые кусты заслоняли меня от других жителей – они окружали баню как живая изгородь, были посажены стариком для того, чтобы не вводить в стеснение женщин нашего дома. Дело в том, что зимой разгоряченные после парной мужчины любили окунуться в сугроб вместо купели. Можжевеловые кусты радовали нас своей зеленью круглый год – и именно сейчас я за ними принимала воздушные ванны.
Вдруг недалеко послышался голос Олега:
– Я боюсь, Учитель. Мне кажется – она ускользает от меня… Сегодня под утро она звала его во сне, причем не с испугом, как можно было бы предположить после произошедшего, а ласково… А утром я слышал их разговор – они больше понимают друг друга, у них общие взгляды, понятные обоим шутки… Он, как мне кажется – действительно ее любит… И еще я видел, как у нее блестели глаза, когда она собирала ему корзинку… Зачем вы привели его сюда, Учитель? Он погубит мое счастье…
Я стояла ни жива ни мертва… И что теперь делать – зашуметь, чтобы они поняли, что я здесь и прекратили разговор? Так я и так уже много услышала… Тем более – не хотелось бы, чтобы старик видел меня здесь голой… А что еще делать? Слушать дальше и ждать, пока уйдут? Они ведь, судя по звуку – на дальней от дома лавочке сада, наверное, не ожидали – что я в такое время дня буду здесь, в душе… Пока я соображала – разговор продолжался:
– Олежек, милый, прошу тебя – успокойся… В любом случае не нужно делать резких движений и резких суждений… Ты знаешь, как я люблю тебя и что я никогда не привел бы сюда Сашу только для того, чтобы разрушить твое счастье… Во-первых – ты должен довериться Тане, ты же понимаешь, что все зависит от ее выбора. Даже если бы ты сейчас убил его – это только усугубило бы проблему…
– Да понимаю, конечно… Тем более, по ее рассказам – в их мире все проще, люди могут разводиться и опять сходиться хоть два раза в год… И даже ребенком ее не привяжешь…
– Ты должен понять, что Саша – это часть ее прошлого, причем – незавершенного прошлого. Ведь перед тем, как попасть сюда – она не расходилась с ним, просто они оказались разлучены. Ну а в следующую их встречу… это можно расценивать просто как ссору. Ну вот представь себя на его месте – ты теряешь любимую, ищешь ее изо всех сил, а тут она объявляется с чужим ребенком в животе и полным равнодушием к тебе… Каково бы тебе было?
– Ну конечно – мне бы это тоже не понравилось!
– Вот видишь… Я всегда говорил вам – пытайтесь поставить себя на место другого, это очень полезная практика. А Саша – он неплохой в принципе человек и он действительно очень ее любит. Я слышал его исповедь, адресованную Тане. Я увидел душу этого человека. И понял, что не вправе осуждать его. Тем более – не забывай делать поправку на нравы и мораль мира, из которого они пришли. Ты помнишь Таню в начале вашего знакомства? Сколько в ней было наигранного, ненастоящего – и это при ее-то юном возрасте. А Саша… он старше ее, да и в их мире мужчина должен быть циничным, черствым и жестоким, чтобы не быть затоптанным и выбороть себе место под солнцем… И только здесь открывается его истинная натура – он веселый, очень обаятельный парень, который больше всего на свете хочет вернуть себе свою возлюбленную.
– Учитель, я вот не пойму – вы на чьей вообще стороне?
– Эх, Олежек – если бы все было так просто… Я очень люблю тебя и желаю тебе счастья, я люблю и Таню и желаю ей тоже счастья, я симпатизирую и Саше – и ему я также желаю счастья… Но вот как сделать, чтобы ваши счастья не умаляли друг друга – пока не знаю… Возможно – время покажет… В любом случае – ты должен довериться Тане – решать-то ей…
– Я надеюсь – все это закончится со следующим полнолунием?
– Я тоже на это надеюсь…
Они встали и пошли в сторону дома. Мне выбирать?! Стоп, главное – не суетиться, как сказал старик. Пойду-ка я еще раз душ приму…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
