Текст книги "Школьные тайны и геометрия первой любви. Американские приключения русской учительницы"

Глава 14. Летающие Ветки, Чудовище в пещере и прерванная связь

– Как здорово, что мы уговорили твою маму, и она тебя отпустила со мной! – запыхавшись от быстрой ходьбы, говорила Винсия, оглядываясь на, с трудом догоняющую её, подругу

– Честно сказать, я не уверена, что мы правильно поступили, – дыша прерывисто и устало, ответила Саният. – Всё же, то, что ты задумала, очень опасно. Надо было, хотя бы, братьев моих предупредить.

– Ну да! – лихо присвистнула Винсия. – Ваши чеченские братья – лучшие охранники в мире. Но чтобы они согласились хранить в секрете нашу «операцию»… Не смеши меня! Они бы всю правду твоей маме разболтали туту же. И… прощай пещера, прощайте мои планы и моя мечта.

– А ты уверена, что правильно поняла объявление в газете? Ты проверила, что это за организация, которой «требуются маленькие, спортивные, не боящиеся приключений» девушки и женщины? А вдруг, это самая обычная торговля людьми?

– Да позвонила, позвонила я им. И миссис Ти ещё информацию для меня собрала. Это серьёзная научная организация. Занимается спелеологией, то есть пещерами, и разведкой альтернативных водных ресурсов. Я даже Джесса спрашивала, не слышал ли он о них что-нибудь. И, представь себе, слышал. Даже сам с Тришкой собирался пожить и поработать летом в их лагере.

– Пожить – это одно! А лезть одной, в никуда, через какую-то вертикальную дырку – это другое.

– Как это в никуда? В подземный лабиринт. В один из самых известных в Америке. Он же, по мнению учёных, и под Лос Анжелесом проходит, и через весь Ориндж Каунти тянется на Запад, а потом резко сворачивает на Юг, и до самой Аргентины вьётся под землёй. А по нему течёт чистейшая подземная речка. Она мне и нужна.

– Одна надежда и осталась: что тебе не придёт в голову до самой Аргентины по этой страшной подземной пещере ползти! Или по речке плыть.

Девушки взбирались на высокий, буро-зелёный холм. Солнце, которое нежно щекотало их щёки в 6.30 утра, пригревало уже не так ласково. Хотя ещё не было и восьми часов. Пещера, в которую намеревалась спуститься Винсия, находилась хоть и недалеко от дома Саният, построенного на опушке редкого леса, но пользовалась нехорошей славой и охранялась дорожной полицией. Фактически, пройти к её входу было невозможно. Он был наглухо перекрыт властями.

Но девушка изучила все топографические, спелеологические и просто географические карты окрестностей и нашла незаблокированный, вертикальный вход в таинственное подземное убежище загадочной и неизученной подземной реки. Больше всего её обрадовало то, что это был именно вертикальный лаз. То, что ей было нужно. Мысли прервала Саният:

– Ты правильно поняла, что нужны люди, имеющие опыт вертикальных спусков в пещеры?

– Абсолютно в этом уверена. И претенденты на участие в экспедиции должны также иметь опыт подводного и просто речного плавания. Поэтому я скуба – дайвингом два месяца занималась.

– Как хорошо, что мама даже не догадывается, куда мы пошли. Думает, на лёгкую прогулку. Оздоровительную, так сказать. Ужас, что бы она сделала, если бы правду узнала. Над нами бы уже спасательные вертолёты кружились.

– Саният! Ты не представляешь, как я тебе благодарна за то, что веришь в меня и помогаешь. Ведь если я попаду в состав экспедиции, я заработаю больше десяти, а то и пятнадцати тысяч долларов. Смогу начать собственную жизнь. Учёбу в университете.

Девочки начали долгожданный спуск с высохшего, дышащего пересохшей травой холма. Идти стало легче. Северные отроги не очень высокой горы казались совсем близко. А им было надо именно туда. Где не было настоящего, горизонтального входа в подземный лабиринт.

– Винсия, а ты помнишь, сколько было шума, когда власти решили закрыть тот вход.

– Конечно, помню. Телевидение только и делало, что интервью с перепуганными мальчишками в эфир давало, да местных полицейских за работой показывало. Как они вход заваливали камнями и плитами.

– И тебя не пугает то, что мальчики видели? Тех странных, похожих на маленьких динозавров существ, с почти человеческими головами?

– Да не верю я в их россказни. Просто пацаны решили стать местными знаменитостями. Вот и навыдумывали.

– А зачем было пещеру для посещения закрывать? Ну, если никаких существ и не было?

– Вот это я и хочу понять.

– Ой, Винсия, ты только посмотри, какая красивая, необычная ветка! Это же надо: настоящее произведение искусств! Вроде бы выглядит сухой, а приглядишься, так она живая, соком полна.

– Вот это да! – разделила восторг подруги Винсия. – Она немного на животное какое-то похожа. Только вот какое?

– Да не бывает животных такой окраски: вся в крапинку и полосочку. Белый цвет в серый постепенно переходит, а по всей длине – чёрненькие пятна разбросаны. Давай подойдём.

Девочки подошли к роскошному, напоминающему берёзу дереву, и Саният дотронулась до ветки. Ветка шевельнулась, издала лающий звук, оторвалась от дерева и… полетела! Следом взлетели ещё три ветки, не обращая внимания на крики ужаса, наполнившие тихую, сонную опушку. Саният медленно приседала на дрожащих ногах, не прекращая кричать и просить кого-то о помощи. Винсия, сообразившая, что это было, обняла подругу и, стараясь не смеяться, приводила её в чувство холодной водой.

– Вот ты глупенькая! – стрекотала Винсия, стараясь говорить быстро, но убедительно. – Это козодои! Птицы такие. Они веткой притворяются, когда на дереве спят или сидят.

– Коза кого доит? – не понимала перепуганная на смерть Саният.

– Да не коза доит…

– Козу кто-то доит? – упорствовала подруга.

На Винсию вовремя напал глупый, но облегчительный и облегчающий смех. А когда смеялась Винсия, мало кто мог оставаться серьёзным или испуганным. Смех был гортанный, но очень музыкальный. Как переливы звуков ксилофона. Или маленькой арфы.

Скоро обе девочки валялись по сухой траве и держались за животы, чтобы усмирить хохотушки. Винсия, захлёбываясь по-детски беззаботными трелями, пыталась всё-таки объяснить, кто такие козодои и как им повезло увидеть этих редких птиц. Отсмеявшись, подруги двинулись к скалам. Когда до самого высокого отрога оставалось метров сто, из-за кустов что-то метнулось красной (так показалось путешественницам) тенью. Тень прошуршала в соседних кустах и исчезла. Девушки замерли. Но только на секунду.

– Мама!!! Помогите!!! Мамочка родная!!! – кричали обе, уставившись в оскаленную волчью пасть прямо под их ногами.

В этот раз первой пришла в себя Саният. В больнице, где она проходила практику, помогая медсёстрам и фельдшерам, она перевидала достаточно скелетов. Девушка быстро сообразила, что это просто ещё один скелет. Только не человеческий. А волчий. Она всё это выпалила громко и с облегчением, но Винсия только ещё больше испугалась. Она стояла бледная, глядя в западном направлении. Туда, куда тихонько, по расписанию двигалось солнце.

– Если это скелет волка, значит, то, что из кустов вон туда метнулось, – подруга протянула руку направо, – это настоящий волк.

– Да с чего ты это взяла? Волки серые, а не красные.

– У вас здесь, в Калифорнии, живёт несколько семейств как раз рыжих волков. Тех, что почти истреблены. А здесь их законом охраняют.

– Так, может быть, мальчишки их и видели? – сдавленным голосом выговорила вмиг побледневшая Саният.

– Может, и так. По этой причине и доступ к пещере решили, видимо, перекрыть.

– И что нам теперь делать? – Саният смотрела на подругу серыми, готовыми пролиться дождём слёз, перепуганными глазами.

– Не знаю. Знаю только, что зря я тебя во всё это втянула. Прощения мне нет!

– Да не о себе я думаю, – возразила подружка. – О нас обеих. Мне кажется, коли мы уже до места добрались, надо сделать то, что планировали. Будет совсем глупо, если мы вернёмся прямо сейчас. Да и кажется мне, что, всё-таки, это была лиса. Они, конечно, тоже хищницы, но мы им, я думаю, не интересны.

– Точно! Они нас на любую тощую курицу с радостью променяют, – согласилась Винсия.

Девочки опять стали неудержимо смеяться. Но в этот раз смех был отгоняющим страх средством, а не рвущейся наружу радостью.

Смеясь и подкалывая друг друга, «испытательницы» добрались до нужной верхушки горы. Здесь дул ветер. Пахло сыростью и тленом. Дыра, в которую собиралась заползти Винсия, шла вертикально вниз и исчезала в тёмной пасти подземного лабиринта. Она была узкой, с выступающими скальными наростами, и казалась очень глубокой. Саният так вообще была уверена, что она бездонная, и принялась жарко отговаривать подругу от авантюрного плана проникнуть внутрь, «вворачиваясь» в узкий вход, как штопор.

– А вдруг ты встретишь подземных жителей?

– Ты о чём? О пауках и летучих мышах?

– Я о Лемурианс.

– Да не живут лемуры в пещерах. Не волнуйся.

– Какие лемуры? Я тебе какой раз говорю: подземная цивилизация, Лемурия, в которой живут Лемурианс.

– Слушай, Саният, я в эту чепуху, конечно, не верю. Но пока я буду страховочную верёвку укреплять и готовить к спуску мешок со снаряжением, ты мне можешь рассказать о своей Лемурии.

– Тут неподалёку есть очень известная гора – Шаста. Туда ещё йоги со всего мира съезжаются медитировать. В прошлом году мальчик пяти лет, который жил в палаточном лагере с пилигримами, отошёл на пару метров от кемпинга и пропал. Не было его шесть часов. А потом, как из-под земли вырос. Стоит, весь перепуганный, и говорит, что был с высокой голубоглазой женщиной. Она его в свою страну увела, показала дом, в котором живёт, накормила и велела забыть о том, как они в её страну заходили. Говорила она со странным акцентом, как будто камушки в горле перекатывала.

– Так может, с этого пацана всё и началось: все эти безумные рассказы о «пришельцах», маленьких динозаврах. Так скоро все пещеры закроют для туристов.

– Ты не дослушала. Ещё мальчик видел там, в гостях, тени своих бабушки с дедушкой.

– Ну вот. Так и знала, что кончится всё банальными приведениями.

– Да не перебивай же ты меня! Вся фишка в том, что бабушка с дедушкой были в том же самом палаточном лагере. Живые и здоровые. Но накануне ночью с ними кое-что приключилось.

– Наверняка, понос напал. Пошли в кусты, друг друга увидали… и так перепугались, что понос в диарею перерос, – Винсия выдала беззаботный каскад заразительного смеха, и Саният не смогла удержать свой. Копируя бабушку с дедушкой в кустах, в ужасе друг от друга, подружки упали на выцветшую траву и стали щекотать, пощипывать и дразнить друг друга.

Наконец, Саният продолжила:

– Той ночью бабуля проснулась в своём спальном мешке от резкой, горячей боли. Правое плечо пылало. Она вылезла из мешка и стала будить мужа. Тот, оказалось, тоже не спал. Он истово чесал …своё правое плечо! Оба плеча были красными и, как будто укушенными, вернее, ужаленными осой. Никто так и не смог объяснить, что произошло.

– Мешки, наверняка, в прокате брали. До них, может быть, ими бомжи пользовались. Ну и разную живость в подарок оставили – поднимала на смех каждую новую «страшилку» Винсия.

– Пусть так. А высокая голубоглазая женщина? Она откуда взялась?

После этих слов Винсия разразилась таким неудержимым водопадом смеха, что Саният даже обиделась и отвернулась, поджав губы.

– Ну подумай, Саният, ну хоть чуть-чуть подумай… – задорно, булькая смешинками, выдавила из себя Винсия. – Горы. Кто-то очень любит горы. Ездит туда регулярно. На прогулки. В одиночестве…

– Высокая… Голубоглазая… – Саният даже закашлялась. Вытаращив глупо глаза, она сидела с открытым ртом и никак не могла понять: шутит Винсия или издевается.

– Ты намекаешь, что это могла быть моя мама?

– Или чья-то ещё мама. А, может, и твоя. Она ведь регулярно в горы ездит, скучает по Кавказу, ты же знаешь. И говорит она с акцентом. И, если встретит заблудившегося ребёнка, обязательно накормит, и…

Девочки уставились друг на друга в ступоре. Не дыша. Они замерли, как замирает огромная волна, прежде чем обрушиться на всё, что попытается преградить ей путь. Секундой позже сочный вал смеха обрушился на них, накрыв заодно скучный пятачок травы перед пещерой и непрерывно ворчащие сухими ветками кустарники. Если бы красный волк случился в тот момент в том самом месте, – наверняка бы сдох от смеха, – обменивались комментариями подруги.

– Ладно, пора приступать, – серьёзно, даже как-то торжественно, сказала Винсия. – Я сначала стравлю на верёвке мешок со снаряжением, а потом сама начну спуск.

Саният стояла перед гудящей расщелиной испуганная и бледная. Винсия, туго перебинтовав эластичным бинтом грудь, чтобы уменьшить объём грудной клетки, ухватилась за верёвку и, браво улыбнувшись, стала ввинчивать себя в тёмный узкий лаз.

– Ты мне звони каждые 15 минут!!! И не вздумай заплывать далеко! – успела крикнуть Саният.

Спуск оказался сложнее, чем представлялся ранее. В книжках всё всегда легче и проще, – размышляла Винсия, с огромным трудом находя мелкие выступы для ног и сжимаясь всем телом, пытаясь втиснуть плечи в слишком узкие расщелины. Она уже чувствовала лёгкую усталость, а дна пещеры всё ещё не было видно. Успокаивали звуки голоса Саният, которая что-то кричала каждую минуту, подбадривая подругу.

Потом голос затих. Снизу, непонятно откуда, донеслись странные, загадочные звуки. Как будто кто-то надувал и тут же прокалывал миллион воздушных шариков.

– Что бы это могло быть? – старалась думать спокойно и без паники девушка.

Скоро звуки изменили тональность. По-прежнему лопались мириады пузырьков, но новый, только что примешавшийся к этой какофонии звук, казалось, раздувал все эти шарики и пузырьки гигантскими лёгкими в разные стороны. Подул настоящий «звуковой ветер». Он завывал влажными выхлопами воздуха.

– Похоже, там кто-то стрельбу из тысячи водных пистолетов открыл, – пыталась поднять свой дух забавными мыслями Винсия.

Наконец, фонарик на её голове выхватил кусок земли где-то внизу. Спуск пошёл веселее.

Когда её ноги твёрдо встали на рыхлую, влажную почву, исследовательница пещер облегчённо вздохнула. И тут же позвонила Саният.

– Я на твёрдой… нет, не совсем твёрдой земле, – сообщила она подруге. – Сейчас разберусь со странными звуками и ветром и отправлюсь искать русло реки. Земля влажная. Воздух тоже. Пыли почти нет. Так что, я уверена, река неподалёку. И большая река. Всё, отключаюсь.

Винсия затихла и прислушалась. Что-то лопалось, брызгалось, плевалось фонтанчиками воды прямо рядом с ней. И всё это мгновенно превращалось в тягучий, типично «сквозняковый», почти ураганный ветер. Было тревожно и немного страшно.

Винсия нагнулась, усилила мощность фонаря и стала рассматривать кусок почвы прямо перед ней. Земля жила. Она двигалась, бурчала, фыркала и затем сливалась с ветром, образуя вихревые потоки «поющего ветра». Скоро девушка поняла, что суша, которой она так обрадовалась, совсем не такая уж и сухая. Её пронизывала тысячи подземных родничков. Эти звуки жизни, пробивающейся сквозь любые скалы, отдавались эхом от стен пещеры. А потом их уносил с собой шальной поток воздуха, заполняя своё жилище музыкой воды и мятущимся танцем подземных духов.

Сообщив подруге новости, Винсия двинулась вперёд. Самое главное ещё только предстояло сделать: обнаружить подземную реку.

По стене что-то метнулось. Девушка замерла. Дышать и шевелиться она боялась. Установив дыхание на «нейтральную позицию», и просто позволяя воздуху естественно проникать в неё через нос, Винсия пригляделась к скалистой стене.

Там сидела многоножка. Из семейства троглобионтов. Тех, которые оказались заживо погребёнными под землей миллионы лет назад. Непобедимых долгожителей, способных давать потомство даже в почтенном возрасте ста лет. Многоножка была не просто многоножкой. Она была того редкого вида, когда на маленьком туловище умещается больше трёхсот ножек.

Вдруг многоножка впала в панику и, перебирая всеми лапками разом, ринулась в укрытие: малёхонькую, почти незаметную щель на стене. Девушка разглядела большого пещерного паука. Паук, как и многоножка, был слепой. С развитыми, натренированными клешнями. Пещерные пауки не плетут паутину для своих жертв. Они их просто захватывают и пожирают.

В этот раз паук остался без обеда.

Винсия продолжила свою экспедицию. Она была почти счастлива: ей удалось снять на видео уже двух пещерных обитателей. В следующую минуту она что-то расслышала. Звук доносился глухо и сдавленно. Как будто из-под камня. Направо от неё действительно лежал камень. И под ним что-то шуршало. Девушка легонько, почти не дыша, его отодвинула и заглянула вниз. Там сидел обалдевший от чужого вторжения пещерный скорпион. Серый, безглазый, с клешнями, похожими на паучьи. Он не зря называется ложноскорпионом. Жалить хвостом он не может. А вот клешнями дерётся – дай бог боксёрам своими руками так махать. Скорпион праздновал. Рядом с ним лежал жёлудь – редкое лакомство в пещерах. Большой, пузатенький и влажный. К скорпиону вскоре присоединилась полупрозрачная, слепая, как все жители подземной страны, двухвостка. Винсия поблагодарила парочку за то, что позволили себя снять, и двинулась дальше.

Она набрала номер Саният и принялась с восторгом рассказывать о своих находках и открытиях. Саният слушала, ойкая и причитая. Она чувствовала лёгкую зависть: какая Винсия молодец! В меру авантюрная, в меру смелая и вне всякой меры любопытная.

– Я, вроде бы, подхожу к реке, – услышала она глухой голос, поглощаемый шумом водного потока.

– Я так рада! Возвращайся… – Саният не договорила фразу, потому что в трубке раздался панический, почти истеричный крик: «А-а-а-аа!!!» Потом – тишина.

Телефон отключился. Вся дрожа, не соображая, что думать и что делать, девушка, как зачарованная, смотрела на экран смартфона. Она не могла сдвинуть себя с места. Но что было гораздо хуже, ей не удавалось взять под контроль собственную голову. Свои мысли. Она слышала только больно стучащую в висках кровь.

Сколько раз им объясняли, что делать в случае панической атаки. Сколько раз…

И тут она вспомнила! Девушка положила левую руку на сердце, прикрыла её правой, выдавила из лёгких все остатки воздуха, заражённого страхом и смятением, и втянула в себя мощный поток воздуха через полузакрытое языком горло. Так… Ещё четыре раза… А потом я буду трезво и спокойно думать, как действовать.

Винсия пребывала в кошмарном сне. Прямо на неё, из зловеще чёрных полукружий, смотрели два больших, белесых глаза. Два безумных, немигающих глаза. Существо не двигалось. Не выказывало никаких признаков ни страха, ни агрессии. Просто глядело на неё, парализуя своим взглядом. Потом «оно» повернулось, развернулось и, не спеша, двинулось к входу в пещеру.

Это был огромный пещерный енот! Винсия всё ещё не могла избавиться от оцепенения. Телефон валялся на земле рядом с ней. И тут её как током пронзило: она представила себе одинокую, застывшую в панике фигурку подруги, там, наверху. Не знающую, что делать и что думать. Ведь она её так напугала!

Девушка, всё ещё дрожа от пережитого шока, набрала номер.

Саният заставила себя не смотреть на телефон. Она не испытывала ничего, кроме безнадёжного ужаса. «Конечно, это мама – мелькнула мысль. Лучше не отвечать. Что я сейчас могу ей сказать?»

Телефон замолк. Саният лихорадочно перебирала в уме друзей, подруг, знакомых, к кому можно было бы обратиться за помощью.

– Джесс! Надо звонить Джессу, – решила она. – Он бойскаут, у него большой опыт выживания в трудных ситуациях. Да и папа у него полицейский. Он-то точно знает, что делать.

Винсия недоумевала. Саният сначала не отвечала, а потом телефон всё время был занят. Нашла подруга время болтать непонятно с кем, когда у неё такие потрясающие пещерные новости!

Джесс ответил сразу.

– Где конкретно вы находитесь? – был единственный вопрос.

Через четверть часа он, Расс и Фанки мчались на его новой машине к пещере «Логово урагана». Саният, между тем, попробовала позвонить Винсии ещё раз, но та не ответила.

Винсия как раз подошла вплотную к урчащему водному потоку. Грохот неуправляемой никем стихии тушил и приглушал все остальные звуки.

– Вот она, такая нужная всем река! Правы были учёные, которые говорили, что Калифорния страдает без воды только потому, что человечество страдает близорукостью и не видит богатства у него под ногами.

Девушка не спеша переоделась. Положила телефон в непромокаемый пакет. Упаковала всё в специальный лёгкий рюкзачок и… задумалась. Она не знала, как лучше поступить: то ли взять его с собой, примостить на спине и плыть с ним. То ли оставить здесь, на суше. А что, если она не сможет вернуться на это место? Согласно карте, её экспедиция могла завершиться по-разному. Она надеялась проплыть 2—3 мили (около четырёх километров), выбраться на сушу и пройти путь назад по узкой береговой полосе.

А если этой полосы по тем или иным причинам больше нет? Размыло, затопило, завалило обрушившейся породой?

Тогда был второй план. Плыть 5—7 километров по течению вплоть до естественного впадения реки в Стеклянный залив. Вот только плохо, что она Саният не предупредила о возможности «плана «Б».

Винсия смело вошла в реку, проверила, плотно ли прилегает рюкзачок к спине, и поплыла.

Джесс с друзьями оставили машину метров за пятьсот до указанной Саният горы и поднялись на её вершину. Винсия по-прежнему не отвечала на звонки. Саният, бледная и дрожащая как от озноба, смотрела на Джесса, как на бога.

Староста старался не показывать растерянности. Стоило им увидеть, каким узким был лаз в пещеру, как он немного запаниковал. Все трое понимали, что проникнуть вовнутрь у них не было никакого шанса.

– Тут только Ламентия может помочь, – твёрдо сказал Расс. – Она ещё миниатюрнее Винсии. Она пролезет запросто.

Джесс набрал доктора Хата. Хоть в этом им повезло: он был на воскресном дежурстве. Джесс договорился о встрече, и друзья рванули машину с места так рьяно, что люди с воображением могли бы поверить в рычащих чудовищ, охраняющих тайный вход в царство Лемурии.

Саният осталась ждать у входа. Перед отъездом Джесс разложил перед ней карту пещеры и велел изучить её на-и-зусть! Он хотел знать, сколько в пещере лабиринтов и как много «рукавов» у подземной реки. Все в округе догадывались, что речка, вытекающая почти из «ниоткуда» на Стеклянный Пляж и впадающая безобидным ручейком в одноимённый залив, прячется в той самой загадочной пещере, вход в которую намертво замурован полицией. Винсия хотела убедиться в этом лично. И она могла запросто решиться на длинный заплыв, чтобы доказать себе, какая она бесстрашная и решительная, и, заодно, разрушить, как она считала, мифы по поводу недостаточных водных ресурсов в Калифорнии.

Саният ещё раз попробовала позвонить подруге, но та по-прежнему не отвечала.

Винсии было действительно не до звонков. Река несла её в кромешной темноте всё дальше и дальше от места спуска. Маленький фонарик на шлеме выхватывал иногда куски тёмных угрюмых стен, но не освещал то, что, как она надеялась, будет освещать. Она не видела, что было впереди. И это начинало пугать её всё больше и больше. Речка скоро должна была разделиться на три рукава. И только один выходил к заливу. Если она его пропустит, её может унести. Куда? Она не знала и боялась об этом думать. Девушка сделала превосходящее её силы усилие и приподняла почти половину туловища над водой. Свет метнулся неяркими лучами вперёд и прямо. Винсия вскрикнула: река тащила её на низко висящую скалу, уходящую тяжёлым конусом под воду, которая в этом месте пенилась, бурлила, чихала брызгами и кашляла глухими перекатами растревоженных речных валунов.

Она стала в панике искать руками что-то, за что можно ухватиться и использовать как тормоз. Как опору. Она хотела вылезти, выпрыгнуть, выползти из этой чёрной реки. Она мечтала о самом маленьком кусочке суши под ногами.

Но тысячи лет бега научили воды усмирять и подчинять себе пещерные отроги и вздумавшие запрыгнуть в неё камни: очень быстро они становились гладкими и приглаженными, забыв о первозданной каменной ершистости. Девушка не могла нащупать ни единого выступа. Ни одного крохотного неровного угла. До скалы оставалось не больше 50—100 метров. Винсия закрыла глаза. Она устала сопротивляться неизбежному.