Текст книги "Уравнение времени"

– Владимир Николаевич, Ромка у вас? Его мать ждет, – услышал Илья, и тоже вышел из комнаты.

– Ты чего пришла? Иди быстро домой, я сейчас приду, – Роман пытался закрыть дверь, но Наташа уже увидела идущего по коридору Илью, улыбнулась ему и крикнула через плечо брата:

– Привет, ты чего не выходишь? Я там почти час торчала…

– Иди домой, кому сказал! – Роман почти выталкивал сестру за дверь, но та упиралась.

– Да не толкайся ты, дай мне с людьми поговорить, я скоро как эти твари стану, язык человеческий забуду.

Роман обернулся, коротко глянул на Илью, и тот пожалел, что не остался в комнате. Но бежать назад сейчас было бы стыдно и глупо, поэтому Илья попытался улыбнуться в ответ, но получилось не очень.

– Занят был, дел много, – выдал он первую пришедшую в голову чушь и с удивлением почувствовал, что краснеет. И подумал, как хорошо, что в коридоре было темно, и девушка ничего не заметит.

– А это кто? – Наташа уже рассматривала показавшегося следом за Ильей Антона, – и тот быстро представился сам:

– Я Антон, а… – но тут растерявшийся на мгновение Роман, не обращая внимания на протестующие крики, вытолкал сестру на лестничную площадку и захлопнул перед ее носом дверь. Потом объяснил оставшимся в коридоре:

– Это моя сестра, я живу рядом, на четвертом этаже. С ней и с матерью. Вопросы?

– Нет вопросов, мы все поняли, – быстро согласился с объяснением Антон.

– Отлично. Значит, так. Сидите тихо, из дома не выходите. Даже по ночам, – он внимательно осмотрел обоих, дождался, пока те подтвердят, что усвоили сказанное, и продолжил:

– Сначала справки попробуем вам сделать, потом посмотрим. И еще, предупреждаю сразу – если потянет на подвиги, то валите отсюда сразу и геройствуйте где-нибудь в другом месте, чтобы никто из-за дури вашей кроме вас самих не пострадал. И Владимира Николаевича чтобы слушались, – заметив вышедшего из кухни старика, закончил вводную лекцию о правилах проживания на вверенной ему территории Роман. И отчитался о проделанной работе:

– Все, поговорили. Вроде, не совсем дураки и должны понимать, что происходит.

И тут же без перехода снова посмотрел по очереди на Илью, потом на Антона, и закончил ознакомительную беседу:

– А если что, я вас сам патрулю этому сдам, и никакие игрушки вам не помогут. Не такое видал, а уж с вами и подавно справлюсь.

И последние его слова не были бравадой, Илья понял это по тусклому нехорошему блеску в глазах Романа, появившемуся на миг, и снова пропавшему. Антон, видимо, тоже заметил стремительное преображение их собеседника, и торопливо пообещал:

– Будем слушаться, обещаем.

– Вот и славненько. Все, Владимир Николаевич, я пошел.

– Спасибо, вам, Роман, большое спасибо. Не знаю, чтобы мы без вас… – но Роман уже бежал наверх, и слов благодарности не слышал. Правда, прежде чем выйти из квартиры, он успел украдкой показать Илье кулак, но этого больше никто не заметил.

– Ученики мои, и он, и Наташа. И еще дети из нашего дома, и из соседних. Я в школе работал, химию преподавал. Роман, честно говоря, плохо учился, неинтересно ему было. Ну да ладно. А школу новые власти первым делом закрыли, я-то сам уж давно на пенсии, да детишек жалко, вырастут такими же дикарями.

– Простите нас, пожалуйста, – замямлил Илья, – мы думали, что вы… – но старик не стал его слушать.

– Ничего, ничего, время такое. Роман ведь почему тварям этим служить пошел? Лучше, говорит, я тут за вами присматривать буду, чем чужого кого поставят. Вот и присматривает, спасибо ему. Но вы уж его не поведите, иначе всем нам конец. Пойдемте, обедать пора.

Антон и Илья вежливо пропустили хозяина квартиры вперед, потом ломанулись в кухню одновременно, застряли в дверях. Волшебный запах жареной картошки сводил с ума, а мир вдруг повернулся другой стороной, обещавшей покой и тепло. И защиту – от голода, зимы и повернувшего вспять времени, когда город снова начинает жить по давно забытым законам темного, дикого средневековья.

Операцию по проверке курьерской фирмы пришлось отложить на неопределенный срок. Илья психовал, срывался, потом злился на себя, но поделать ничего не мог. Приказ Романа не высовываться выполнялся беспрекословно, Илья и Антон сутками не выходили из дома. Погулять выходили на балкон, торчали там часами, бесцельно смотрели вниз и болтали с Наташей. Но и эти посиделки скоро пришлось прекратить – в город пришло настоящее несговорчивое осеннее ненастье, зарядили дожди, и все чаще они переходили в мокрый снег. Впрочем, выход нашелся – «гулять» стали на лестничной площадке, часами сидели на подоконниках, трепались ни о чем. Окна подъезда выходили во двор, из них хорошо были видны, все, подходившие к дверям.

– Ромка приехал, – с этими словами Наташа мчалась к себе домой, Илья и Антон нехотя уходили в квартиру Владимира Николаевича. Но потом разбегаться пришлось уже в последний момент, как тараканам с кухни – темнело очень рано, уличное освещение давно не работало, и о приходе Романа Наташа догадывалась только по звукам его шагов. Тот предпочитал ходить пешком, машиной пользовался редко. Но в один из темных, длинных вечеров двор озарился красно-синими огнями, к домам подъехали пять или шесть полицейских машин. Илья, Антон и Владимир Николаевич смотрели в окно – из машин выбегали люди в черной форме, двое зашли и в их подъезд. Илье показалось, что в руках полицаи держат какие-то списки.

– Принесла нелегкая, не наши это, и Романа не видно, – бормотал старик и то снимал, но надевал очки, пытался рассмотреть все, происходящее на улице. В подъезде раздался топот множества ног, Илья выскользнул в коридор, приник ухом к входной двери.

– Да я кардиолог, что я могу. Вам инфекционисты нужны, – тревожно оправдывался кто-то, но его не слушали.

– В твоей регистрационной карте сказано, что ты медицинский институт заканчивал. Наврал, что ли? – спросили его, и тот торопливо оправдывался.

– Нет, все верно, но я узкий специалист…

– Ничего, сойдет.

Звуки шагов стихли, Илья кинулся к окну. Из подъезда вышли двое, одного втолкнули на заднее сиденье машины. Полицай захлопнул дверь, уселся за руль. Машина чуть качнулась, взвыла сирена, взвизгнули колеса, разбрасывая снежную кашу. Автомобиль вылетел со двора, с воем и огнями пронесся по дороге, исчез в темноте.

– Случилось что-то. – Антон бегал от одного окна к другому, Илья включил телевизор, но не увидел там ничего, даже бегущей строки. Экран был мертв и страшен, картинка дрожала. Илья поспешно нажал кнопку пульта, выключил бесполезный телевизор. По батареям грохнуло два раза.

– Пошли, – услышав условный сигнал, Антон выскочил из квартиры первым, Илья чуть замешкался. Когда он вышел в подъезд, Наташа уже торопливо делилась новостями:

– Ромка сказал, что это чума, духи, с собой притащили. И никто не знал, у них там народу поумирало – жуть! Им антибиотики нужны, а дурни эти чеснок ели и через костры прыгали, представляете!

– Так дикие же люди, что с них взять! – пренебрежительно высказался Антон, Илья не мог блеснуть красноречием, он предпочел промолчать.

– Вот теперь по спискам из комендатур врачей ищут, медсестер – всех, кто в медицине хоть что-нибудь понимает. Сказали, что если им остановить эпидемию удастся, то разрешат в город постоянно ходить, а не по разовым пропускам. Эх, и чего я медучилище не пошла… – с тоской вздохнула девушка.

– Наоборот, радуйся. Представляешь, увезли бы сейчас в помойку, да еще и к чумным крысам. И неизвестно, чем бы все закончилось. – Антон живописал Наташе возможные перспективы деятельности на врачебном поприще, и девушка поежилась. Илья снова оказался в тени, но так было всегда. Во время их «прогулок» Антон заливался соловьем, у него всегда в запасе был анекдот или шутка, Илья же отмалчивался. Но сейчас был не тот случай.

– Там кто-то умер? От чумы? – спросил девушку Илья, и она немедленно подтвердила:

– Да, Ромка сказал, что много, они в респираторах мертвых выносили и… – она не договорила, отвернулась к стене. Антон со страдальческим видом посмотрел на Илью – что ж ты, братец, девушкам такие вопросы задаешь? Соображать надо! Но Илье было не до сантиментов.

– Так их где-то хоронят, да? Получается, что в городе теперь еще и чумные кладбища будут? Ну, все, теперь нам точно крышка. – Наташа уставилась на него мокрыми испуганными глазами, Антон, судя по его виду, ничего не понял.

– Антисанитария, школы закрыты, власть у дикарей неграмотных, чума теперь – чего в городе еще не хватает? – Илья не понимал, как можно не видеть таких простых вещей. Антон и Наташа смотрели на него во все глаза.

– Чего? – спросила девушка дрожащим голосом, – чего еще нам не хватает? Все есть уже, полный набор. Не пугай, пожалуйста, и так страшно.

– Костров инквизиции, чего ж еще. Думаю, что скоро и до этого дойдет.

– Елки, и правда. Они совсем с цепи сорвались, полными хозяевами себя тут возомнили. Делать-то что? – Антон растерянно смотрел на Илью, но ответа не дождался.

– Сколько раз вам говорить – не вылезайте, – раздался за спиной знакомый усталый голос. Илья вздрогнул и обернулся – по лестнице медленно поднимался Роман. Они прозевали его появление, и, похоже, было уже очень поздно – домой раньше полуночи брат Наташи никогда не возвращался.

– Ну, чего смотрите? Брысь по домам, – но Роман был настолько вымотан, что на угрозу сил не осталось. И, вместо того, чтобы идти в квартиру, он уселся рядом с Антоном на подоконник.

– Ром, дай поговорить-то, – неуверенно попросила брата Наташа, но тот махнул на нее рукой.

– Говорите, кто вам не дает. Только вы не говорите, а орете на весь дом. И соседи в курсе дела. Я тебе больше вообще ничего никогда не скажу. Ты хоть понимаешь, чем это все закончиться может? Для тебя, для матери, для них, – Роман указал на Илью и Антона. – Про себя я вообще молчу. Ну, ничего, это мне наука. – Роман умолк, Наташа опустила глаза, но тут же набросилась на брата:

– А что нам делать? Я из дома уже два месяца не выхожу, дорогу забыла! В комендатуру эту уродскую только и все! Я скоро лаять начну или выть, как они… – и осеклась, замолчала, отступила назад.

– Что делать? Я тебе потом скажу, что! Пошла домой быстро! – Роман рявкнул так, что Антон свалился с подоконника, спрятался за Илью и прижался спиной к стене.

– Не ори на меня, я мамке скажу! – Наташа еще не плакала, но голос у нее уже дрожал.

– Я ей сам тогда знаешь, что скажу! Быстро в квартиру! – уже тише, но с той же интонацией повторил Роман. Наташа повернулась и через ступеньку побежала вверх по лестнице, Илье показалось, что плечи девушки вздрагивают.

Роман смотрел сестре вслед, проводил взглядом до двери. Дождался, пока Наташа войдет в квартиру и демонстративно грохнет входной дверью, потом посмотрел на Илью и Антона.

– В городе чума, это правда? – Илья начал наступление первым. Роман слегка обалдел от такой наглости, и поэтому сразу ответил:

– Да, в двух районах. Человек сто уже умерло, больных еще больше. Откуда только она взялась, ума не приложу. Ведь ее, вроде, крысы и суслики переносят. Или нет?

– Подожди, я сейчас. – Илья помчался вниз по ступенькам, вбежал в квартиру, бросился в их с Антоном комнату. Не включая свет, подбежал к дивану, запустил руку под подушки. Там лежали два главных его сокровища – пистолет и та самая монета, найденная рядом с «дверью». Илья схватил тяжелый кругляш, побежал обратно.

– Смотри, – он показал монету Роману, – это двенадцатый век, плюс-минус пятьдесят лет. Я нашел ее полтора месяца назад у одной из «дверей». Кто ее потерял, я не знаю, не видел, а те, кто видели, уже ничего не скажут, их убили. Чума пришла оттуда же, откуда и монета – из прошлого. Они притащили ее с собой вместе с грязью и дикостью. Надо что-то делать, Роман, если их не остановить, то нам конец. Ты что, не понимаешь?

Роман молча крутил монету в пальцах, рассматривал с обеих сторон.

– Двенадцатый век, обалдеть можно. Это сколь лет прошло? Пятьсот? Шестьсот? Не удивительно, что они унитазом пользоваться не умеют, во дворах ямы выгребные копают. Мать твою, а все думал, что ж за придурки такие – костры в квартирах, говорить не умеют, темноты боятся. Тогда все ясно! – Роман говорил сам с собой, не сводил с монеты глаз, про существование Ильи и Антона он словно и забыл.

– Да, а кладбище их, сказали, в парке будет. Там уже могилы роют, хорошо, что земля еще не смерзлась, – зачем-то поведал жутковатые подробности начавшейся в городе эпидемии давно забытой болезни Роман. Он замолчал, а Илья и Антон не решались прервать паузу.

– Весной оно может вскрыться, там река рядом, если затопит… – решился заговорить Илья, и Роман очнулся. Он спрыгнул с подоконника, вернул монету Илье и тихо сказал:

– Конечно, надо. Думаешь, ты один тут такой умный?

– Нет, не думаю, – честно и откровенно ответил Илья, и Роман хитро и зло улыбнулся ему.

– Вот и молодец. Только сначала выяснить надо, почему они сюда толпами лезут, согласен?

С Романом Илья был полностью согласен. Он даже хотел рассказать ему об их с Антоном плане навестить курьерскую фирму, но не успел.

– Все, хватит на сегодня. Валите домой, ночь уже, – распорядился Роман, и тяжело затопал по лестнице наверх.

Антибиотики, как и другие достижения цивилизации, оказались эффективнее чеснока и скачек через огонь. Через три дня Владимир Николаевич сообщил Илье и Антону, что пришельцы от чумы больше не умирают, а больные медленно, но верно поправляются. А еще через день Роман примчался в квартиру к учителю ни свет ни заря, вытряхнул Илью и Антона из постелей, потащил за собой.

– Вы работали вместе с этим, как его, – Роман вытащил из нагрудного кармана форменной куртки сложенный вчетверо листок, развернул, прочел что-то, – с Захаровым. Он в тридцать четвертой квартире живет, его тоже привлекали во время эпидемии. Он, правда, кардиолог, но туда всех медиков гребли, даже хирургов пластических. Он вот тут пишет, что вы сами изъявили желание и в качестве добровольцев помогали ему… Так, а чем именно помогали, он не пишет. Ладно, соврете что-нибудь. Перевязки там делали, «утки» выносили, не знаю… Так вот, вы ему помогали, и паспорта свои там потеряли. Никто проверять это не будет, там выжгли все до камня, скоро дома разломают, ровное место будет. Сейчас фотографироваться, потом что-то типа анкеты заполнить надо. Завтра справки будут готовы, забирать сами пойдете. – Роман вдруг замолчал, нахмурился, и, оттолкнув Илью с дороги, вышел вперед.

Они уже давно пересекли пустырь, прошли мимо памятного забора, через нейтралку, и теперь подходили к двухэтажному кирпичному зданию. Рядом не было ни души, перед подъездом стояла черная блестящая машина, передние дверцы были открыты. Илья не очень хорошо разбирался в автомобилях, но тут сразу догадался, что это была очень дорогая иномарка. Но весь ее шикарный вид портила какая-то бесформенная композиция на переднем «обвесе». Илья сунулся вперед, чтобы получше разглядеть инсталляцию, но Роман с силой рванул его за воротник назад.

– Не лезь. Стойте здесь и отвернитесь. Отвернитесь, я кому сказал! – шепот Романа был так же страшен, как и его крик. Илья и Антон послушно застыли на месте, ежась от холодного, с колючими мелкими снежинками ледяного ветра.

– Я сейчас вернусь. Если он выйдет, не пяльтесь, не поворачивайтесь, не двигайтесь. Вас тут нет, поняли? – Роман закончил непонятный инструктаж, и вошел в помещение управы.

– Ничего не понял. Притащил сюда в такую рань, да еще и смотреть никуда нельзя. Может, у него и паранойя, но я не собираюсь… – Антон демонстративно повернулся, Илья тут же последовал его примеру. Иномарка стояла близко, и первой странностью в ее облике было, что номера на машине отсутствовали. А бесформенным пятном, еще раньше привлекшем внимание Ильи, оказалась полуистлевшая оскаленная собачья голова. Череп каким-то непостижимым образом крепился на древко метлы, намертво прикрученной к «кенгурятнику». Собака при жизни была крупной породы – кавказская или среднеазиатская овчарка, не меньше. В некоторых местах шкура уже облезла, и сквозь дыры хорошо просматривалась белая кость.

– Сволочи, живодеры, мать их, скоты… – Антон бессильно и тихо ругался рядом. Илья справился с приступом тошноты и отвернулся. Он решил последовать совету Романа, и смотрел теперь то себе под ноги, то вверх, в снежное мутное небо, то на голые бурые ветки кустов. Куда угодно, только не назад, на так страшно и чудовищно «украшенную» машину за их спинами. Антон поднял лицо вверх, закрыл глаза, и снежинки таяли от его дыхания.

– Зима скоро, – негромко сказал он, – Новый год, каникулы.

– У тебя теперь на всю оставшуюся жизнь каникулы, – сейчас Илья внимательно рассматривал снежную кашу у себя под ногами, – про елку еще вспомни.

Поговорить о елке и подарках не успели. Захлопали, закрываясь, дверцы страшной машины, взревел мотор, и иномарка укатила. Но Илья не оборачивался, Антон, казалось, так и уснул с поднятым к небу лицом.

– Все, уехал. Пошли, я бумагу уже отдал, к фотографу надо. Вы чего? – Роман с удивлением рассматривал странно молчаливых Антона и Илью.

– Это и был патрульный? – у Ильи перед глазами все еще стояла чудовищная картина: отрезанная голова собаки на пучке прутьев.

– Да, с проверкой притащился. Зверье, говорю же, в городе собак почти не осталось, всех мрази эти перерезали, и бездомных, и домашних.

– А метла зачем? – Антон ошалело смотрел на Илью, но тот и сам ничего не понимал.

– Вроде, как символ порядка и чистоты. Но если учесть, какой свинарник они около себя разводят… Черт его знает, я в этом не разбираюсь. Ладно, пошли уже, там только наши, не бойтесь.

– Мы не боимся. Я вот что подумал – а если он человеческую голову вот так привяжет, вместо собачьей, и будет с ней по городу кататься, нам тогда тоже отворачиваться? Или сразу на колени падать? – Илья снова говорил, ни к кому не обращаясь, Антон молчал – добавить к сказанному ему было нечего.

Роман оглянулся, чуть наклонился вперед и очень тихо проговорил:

– Думай пока о чем-нибудь другом, ладно?

И уже нормальным обычным приказным тоном прикрикнул:

– Быстрее, вас там ждать не будут.

Церемония оформления документа прошла стремительно. Секретарша или делопроизводитель, не глядя на Антона и Илью, выдала им пустые бланки анкеты. Через пять минут отобрала исписанные листы, и с недовольным видом показал на конец коридора:

– Фотограф там, снимите верхнюю одежду.

Пришлось топать в дальний конец коридора и подпирать стенку почти полчаса – ждали, пока освободится фотограф.

– Усольцев! – крикнули, наконец, из кабинета, и Илья первым рванул на зов. По совету Романа он немного наклонил голову, надул щеки и нахмурился. В таком виде он и красовался на приклеенной к справке фотографии.

– Вылитый «дух». Один в один с нашими новыми друзьями, не отличишь. – В словах Антона проскользнули нотки зависти. Он сделал все точно так же, как и Илья, но получилось не просто ужасно – смешно. Деваться было некуда, справка с дурацкой фотографией была их главным документом и пропуском в город.

– Теперь можете и погулять сходить, полицаи вас не тронут. Патрульным только на глаза не попадайтесь. Если что – бегите, как я вам говорил, – напутствовал их тем же вечером Роман. Он сам зашел к Владимиру Николаевичу, посмотрел выданные Илье и Антону виды на жительство.

– И до темноты вернуться постарайтесь. Эти-то дурни все попрячутся, но и людям по городу по ночам ходить теперь нельзя. Патруль если кого увидит, то стреляет сразу, без предупреждения. Если не успеете до ночи – отсидитесь лучше где-нибудь, утром вернетесь.

– Спасибо, – Илья не знал, как благодарить Романа. Но тот не слушал, продолжал гнуть свое:

– И без фокусов, понятно? Вышли, погуляли, вернулись. Всем все ясно? – он по очереди припечатывал взглядом к стенке Илью и Антона.

– Да, – хором ответили они, но Роман им не поверил.

– Поймите, вас в любой момент остановить и обыскать могут. Если что – у вас даже могилы не будет, вам это понятно? – он вдруг почувствовал всю тщетность своих усилий, поднялся и вышел в коридор.

– Ну что вы, Роман, они все прекрасно поняли и сделают, как вы им говорите. Правда? – Владимир Николаевич смотрел то на своего бывшего ученика, то на Илью с Антоном.

– Да, сделаем, – снова хором поклялись они.

– Надеюсь. Все, доброй ночи. – Роман вышел, захлопнул за собой дверь.

– Доброй ночи, – повторил за ним старик, и скрылся в комнате.

– Еще чего, пойду я туда с пустыми руками. Пусть меня любая тварь в этом городе боится, я столько времени тут как крыса в норе отсиживался, – ворчал, укладываясь спать, Антон.

– Обыскать они нас могут! Да пусть догонят сначала, правда? – в который раз он обратился за поддержкой к Илье.

– Конечно. Да мы же ненадолго – туда и обратно. Посмотрим только, рядом погуляем – и все, – немедленно отозвался тот.

– Вот именно. Ладно, спать давай, завтра вставать рано.

Илья послушно закрыл глаза. Перед завтрашним визитом в курьерскую фирму нужно было хорошо отдохнуть.