Текст книги "Уравнение времени"

Глава 6

Илья убрал оружие, вошел в кухню. В темноте у окна стояла Наташа, в руках у нее был то сверток, то ли пакет.

– Вот, – она поставила его на стол, развернула, и Илья едва не лишился рассудка от одуряющего запаха жареной картошки.

– Ешь, это я сама готовила, – Наташа достала с полки тарелку, выложила в нее картошку, – давай скорее, а то остынет.

Илья медленно, как во сне, сел за стол, схватил вилку, и застыл в таком положении. Есть хотелось зверски, но он не мог вот так, забыв по оставшихся в «муравейнике» друзей, в одиночку слопать все.

– Спасибо, я не голоден, – на эти слова Илья потратил остатки сил.

– Ешь, ешь, не выдумывай, – строго сказала девушка, – не переживай, не тебя одного накормим. Ромка сейчас тушенку принесет, и вот еще, это он тоже тебе велел отдать.

Она достала с полки объемистый пакет, поставила его на подоконник.

– Крупа какая-то, варить придется. Вода у вас есть? А кастрюля? А правда, что вы в болото провалились, а там пришельцы дохлые? – она говорила без умолку, не оставляла времени на ответ. Но Илья все равно говорить не мог – он был очень занят. Картошка исчезла в одно мгновение, тарелка, а за ней и сковорода опустели. Наташа собрала посуду, поставила в мойку и села за стол напротив Ильи.

– Чая нет, извини. Газ давно отключили, хорошо, что электроплитка осталась, на ней готовим. К нам даже соседи ходят, по очереди. У вас там холодно? Здесь и отопления почти нет, Ромка сказал, что так и батареи лопнуть могут. Как ты думаешь, долго нам еще так… – она не договорила, отвернулась к окну.

– Нет, не долго. Потерпи, скоро они уберутся отсюда, и все будет по прежнему, – очень уверенно и твердо сказал Илья, и добавил:

– На следующую зиму их точно тут не будет.

– А мы будем? – Наташа ринулась к мойке, включила воду, и долго ждала, пока из крана польется тонкая дрожащая струйка. Она принялась мыть тарелку, но Илья почти вырвал ее из рук Наташи.

– Дай, я сам.

От ледяной воды свело пальцы, но Илья оттер остатками моющего средства застывший жир, вымыл и сковороду.

– Конечно, будем. Куда же мы денемся из своего города? Нет, мы точно останемся здесь, а твари эти вернутся назад, к себе, в свой хлев. – Илья подышал на сжатые кулаки, спрятал их в рукава. – Что у вас тут? Роман нам ничего не говорит, ругается только.

– Ничего хорошего, – Наташа тоже натянула рукава пуховика на ладони, поежилась от холода, посмотрела на Илью. Они сидели друг напротив друга как две нахохлившиеся совы на еловых ветках. Только вместо леса вокруг них был огромный наполовину вымерший город, и тишина в любой момент могла разорваться криками или звуками выстрелов.

– Потерпи, – сказал Илья, – потерпи еще немного. Весна уже скоро, мы найдем… – но договорить не успел, входная дверь открылась, и в кухню ввалился Роман.

– Все, пошли, некогда рассиживаться. Вот, с собой возьмешь, там консервы и барахло кое-какое. Если с размером не угадал – извините, другого ничего в хозяйстве не осталось, все запасы выгреб. И под ноги в следующий раз смотрите, – он бросил Илье тяжелый почти полный рюкзак.

– Давай уберем, – Наташа вскочила, схватила пакет с крупой и аккуратно сложила его в рюкзак. Илья закинул его за спину, неловко потоптался на пороге. Надо было что-то сказать на прощание, но не было ни слов, ни мыслей.

– Ладно, пока. Спасибо тебе, – Илья ляпнул первое, что пришло ему в голову.

– Пока, – очень тихо ответила Наташа и отвернулась.

– Давай домой, мать волнуется, – подогнал ее брат, и почти вытолкал из квартиры Владимира Николаевича. Илья тоже вышел на площадку, смотрел Наташе вслед. Она быстро поднялась по лестнице вверх, обернулась, попыталась что-то сказать, но передумала, убежала в свою квартиру.

– Бегом, уже почти утро, половина пятого, – Роман едва не столкнул Илью с лестницы, – мне еще в комендатуру к шести топать, а потом вас искать. Да шевелись ты! – шепотом рявкнул он на зазевавшегося Илью.

Они сбежали вниз по лестнице, выбрались из подъезда, побежали обратно, к дорожке через пустырь. Илья чувствовал себя законченным идиотом, он видел, что все сделал неправильно, не сказал нужных слов и вообще вел себя с девушкой, как полный кретин. Это сжигающее изнутри чувство стало таким мощным, что Илья едва не повернул назад, чтобы извиниться перед Наташей за все свои грехи – прошлые, настоящие, а заодно и попросить индульгенцию на будущее. Но они с Романом уже остановились перед хорошо знакомой высоткой, дальше путь был только один – через ограду промзоны в «муравейник».

– Все, дальше сам топай. Завтра не приходите, послезавтра. Попробую узнать, что за дом такой, да еще и под усиленной охраной. Может, их в городе штук десять.

– Вряд ли, – возразил Илья, – с того времени в центре города зданий почти не сохранилось.

– С того времени, с того времени… С какого времени? Ладно, выясню. А вы пока про часы подумайте, умного этого, Антона своего спроси. Может, он чего знает. Ну, и я попытаюсь… И точку смените, если еще раз вас там найду, сам поубиваю, чтоб не мучались. Все, давай. – Роман вместо прощания хлопнул Илью по плечу, скрылся в темноте. Илья помчался к забору, остановился рядом с лазом, перекинул рюкзак через плиту, пробрался сам. До «муравейника» он добежал за считанные минуты, вломился в теплое, даже показавшееся уютным помещение.

– К нам пришел Дед Мороз, он подарки нам принес, – приветствовал его Антон. – Принес? Или мы тебя съедим, а косточки выплюнем.

– Принес, принес, – Илья разворошил рюкзак, вытащил продовольствие и одежду, – всем принес.

– С Новым годом! – поздравил его Антон, – сегодня первое января.

– Да ладно? – Илья опешил от такой новости, и ему стало жарко от накрывшей его новой волны стыда. Это была новогодняя ночь! И что он сделал, что сказал, как повел себя! Илье хотелось снова провалиться во вчерашнее болото, и уже не вылезать из него до бесславного конца своих дней.

– Я кретин, – поделился он с Антоном своим горем, – ты не представляешь, какой я кретин.

– Возможно, тебе виднее. Мы есть будем? На новогодний ужин я не рассчитывал, но на праздничный завтрак имею право…

Илья бросил пакеты и свертки, уселся у стены, закрыл глаза. И пока все оживленно суетились в соседней комнатенке, он сидел так, и клял себя последними словами за свою глупость. И не заметил, как уснул в тепле.

– Ладно тебе, – Антон бесцеремонно растолкал Илью, – иди, мы там оставили…

– Нет, спасибо. Я не хочу, – второй раз за сутки отказался Илья от предложенного угощения, – ешьте сами.

– Ну, смотри, твое дело, – Антон уселся на подоконник, принялся в свете гаснущего дня рассматривать шлем древнего воина. Потом бросил его обратно на стол.

– Между прочим, новый год на самом деле наступит только через два с половиной месяца, – поделился Илья новостью, – и нам нужно кое-что успеть сделать.

– А поподробнее можно? – Антон с любопытством воззрился на Илью.

– Можно. Остальные где?

Максим и Андрей незамедлительно явились на зов Антона. Илья, стараясь не запутаться, пересказал им все, что узнал за такую странную и насыщенную новогоднюю ночь. Он умолчал только о встрече с Наташей, но о пожелании Ольги безжалостно уничтожать оккупантов, поведать не забыл. Эти слова вызвали в слушателях особенный энтузиазм и желание немедленно приступить к активным действиям.

– Кто знает, как выглядят солнечные часы? – поинтересовался Илья.

– Ну, я знаю. Толку-то? Надо сам дом найти и на месте уже смотреть – они разные бывают. Циферблат может быть в виде чаши, или плоский – на фасаде дома может быть любой. В центре стержень обязательно, от него падает тень. Да вы сразу поймете, что это именно они, – ответил Антон.

– Когда пойдем? Завтра? – Максим был готов отправиться в экспедицию немедленно, но Илья остановил его:

– Нет, Романа надо ждать, он обещал точно узнать, что это за дом, где находится. Идти днем придется, иначе мы ничего на стенах не разглядим. Да еще если там и охраны полно, то близко подойти точно не сможем.

– Ага, а на подступах – минные поля, – то ли пошутил, то ли предсказал Андрей.

– Запросто. Если все действительно зависит от этих часов, то все может быть. В любом случае надо ждать.

Минных полей рядом с домом не оказалось, во всяком случае Роман, по его словам, ничего подобного не заметил.

– Не, там все гораздо хуже. Во-первых – ров выкопали вокруг дома, с трех сторон асфальт раздолбили, всем коммуникациям кирдык пришел. Во-вторых – за рвом ограда с колючкой, может и под напряжением, потом охранники с собаками. Это только то, что со стороны видно, а внутри что творится – сказать не берусь. Меня самого чуть не пристрелили, отгоняют всех, покойники прямо на снегу лежат, и, похоже, давно. – Роман замолчал ненадолго, потом договорил:

– Не знаю, честное слово не знаю, что сказать. Туда не подойти – это не обсуждается. Я что успел – рассмотрел, но ни черта не понял. На стенах лепнина всякая, круги, квадраты. Попробуйте сами, только очень тихо и очень быстро. Подошли, посмотрели – и бегом назад. Если дом – тот самый, будем думать дальше, если нет – искать. Но, скорее всего, это он и есть, судя по тому, что там рядом делается.

– Как подойти-то? Если уж ты не подобрался, то нас точно не подпустят, – Илья заметался по комнате консьержки, пнул ногой многострадальный стул. – Нет, мы, конечно, сходим, погуляем там, но толку?

– Погоди психовать. Там недалеко два здания есть, одно очень близко, через дорогу, вернее, через ров. И еще одно, подальше, но из его окон можно и фасад рассмотреть, и другую стену. Скрутите со «снайперки» оптику, в дома эти по-тихому зайдете, посмотрите.

– А с четвертой стороны что? – это подал голос Антон. Он по привычке копался в давно и хорошо изученной куче макулатуры, искал, что бы такое почитать.

– Памятник там писателю какому-то и площадь с клумбами. Была. А сейчас… – Роман стукнул кулаком в стену, поднялся на ноги, – она сказала, что часы на фасаде или на крыше. Фасад вы рассмотрите, крышу вряд ли. Но все равно постарайтесь. Идти лучше от кольцевой станции метро, там домов жилых нет, магазины и офисы бывшие, пустые сейчас. Там даже твари эти редко шастают, но все равно – толпой не идите, лучше по двое, по обеим сторонам улицы. В нужном доме, который на фасад смотрит пролом в стене сверху до низу – там газ взорвался, разворотило все. В пролом этот и по лестнице на четвертый этаж, дальше увидите. Отходить будете тем же путем, темноты дождитесь и бегом назад. Все, пошел я. Наталье что передать? Привет? – спросил вдруг Роман, и посмотрел на растерявшегося Илью.

– Ну, да, конечно, – промычал не успевший найти нужные слова парень, – обязательно.

– Ладно, нормально все будет, – Роман попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая вымученная гримаса. – А вы подумайте, если что с вами случится, как я ей об этом расскажу? Ну, все, разбегаемся пока, завтра жду, с отчетом.

– А если мы прицел скрутим, ему ничего не будет? – волновался Антон по дороге к забору, – как стрелять-то, если что?

– Да не переживай ты так, может, собьется только немного, но это не страшно. Попросим Романа, он его обратно привинтит, – как мог, успокаивал друга Илья.

По территории завода бежать пришлось далеко, к самому старому и давно заброшенному цеху. Это здание было построено очень давно, им пользовались, как складом всяческого хлама. Зато в помещении оказалось почти теплым и очень светлым – окна в нем были огромные.

– Неси, – скомандовал Илья, и Антон неохотно выкопал из-под груды рухляди винтовку, дрожащими руками отдал ее Илье. Максим и Андрей наблюдали за операцией со стороны, помогали только советами. Наконец, оптический прицел был благополучно снят, Илья вернул ослепшую винтовку Антону:

– Ничего, это ненадолго. Больше мы на нее покушаться не будем, пусть ждет своего часа.

– Да ладно, бери, пользуйся, – проворчал Антон, пряча винтовку.

За забор вышли в темноте, снова пролезли по трубе, выбрались у ангаров. Антон с опаской оглядывался по сторонам и даже несколько раз попробовал на прочность изъезженную колею.

– Не боись, оно дальше было, вон там, – Максим показал Антону в сторону, где недавно простиралось болото.

Илья побежал первым, он смотрел только себе под ноги, готовый в любой момент броситься в сторону. «Воронка смерти» – вспомнил он слова Романа, и хоть тот говорил о других дверях и другой ситуации, это название очень хорошо подходило к ведущим в прошлое провалам. Из них в почти цивилизованную и относительно спокойную жизнь вторглось то, чего страшится любой человек – сама смерть. Давно покинувшие эту землю люди каким-то непостижимым образом получили возможность разрушить будущее, и незамедлительно ею воспользовались.

За спиной послышался рев мощного двигателя, Илья обернулся на бегу – по дороге несся огромный внедорожник. Едва различимое в темноте, над ним развевалось огромное полотнище, дальний свет разрывал мрак. Машина промчалась мимо ангаров и скрылась.

– Снова катаются, – как-то особенно задумчиво произнес Антон, – надо бы еще раз с ними пообщаться… Заодно и винтовочку опробовать…

– Потом пообщаешься, сейчас времени на них нет, – отозвался Илья, но мысль об опробовании «снайперки» показалась ему очень привлекательной.

Они быстро добрались до здания торгового центра, постояли в утреннем полумраке, прислушались. Но, как и в прошлый раз, здесь не было никого, издалека доносились крики и вой. И уже полз издалека запах тухлятины, гнили и канализации – занятые оккупантами территории медленно, но верно превращались в общественный туалет. Мимо страшно молчавших пятиэтажек пробежали быстро, выскочили ко двору, в котором нашли свою могилу патрульные. И тут над городом поплыли гулкие, тяжелые звуки – захватчикам сыграли побудку, для них начался новый светлый день. А для людей это время было запретным, и каждый, вышедший утром из своего дома, не мог быть уверен в том, что вечером вернется обратно.

По улицам двигались, как велел Роман – Антон и Максим шли впереди, Илья и Андрей немного отставали, пробирались через сугробам и груды отбросов по другой стороне улицы. Все постоянно осматривались, Илья прислушивался к городским звукам, стараясь уловить признаки приближения полицейской машины. Но здесь колея на дороге была очень узкой и заснеженной, тут не проезжали очень давно. Дальше стало еще хуже – колея исчезла вообще, дорога превратилась в узкую извилистую тропу между нависшими над ней, как утесы, домами. Идти пришлось друг за другом, и каждый раз, прежде чем свернуть в сторону, Антон осторожно выглядывал из-за угла дома. Потом махал всем рукой, и первым шел вперед. Илья замыкал шествие, непрерывно оглядывался. С верхних этажей домов уже неслись вопли и обрывки тявкающей речи, рядом что-то упало в снег.

– Скажите спасибо, что мы торопимся, – сквозь зубы пробормотал Илья, борясь с желанием выстрелить в первую попавшуюся грязную рожу.

Здесь тропа между домов закончилась, дальше дороги не было – улицу преграждал завал из бетонных обломков. Илья посмотрел вверх – над ними, словно обломанный зуб, громоздилась обломанная вершина высотного здания. Пришлось пробираться по смерзшимся обледеневшим осколкам, хорошо, хоть никто не орал сверху и не норовил запустить в голову чем-нибудь тяжелым.

К названной Романом одной из кольцевых станций метро подошли к полудню. Здесь было уже оживленно, захватчики, как уродливые злобные карлики шипели людям вслед, кто-то взвизгнул что-то на диком языке, попытался подбежать к людям. Шедший перед Ильей Андрей с высоты своего роста посмотрел на духа и брезгливо оттолкнул назад, в толпу соплеменников. Те заволновались, загудели, попытались применить свой излюбленный прием – взять людей в кольцо, но Илья им такой возможности не дал. Он просто схватил одного самого ретивого бандерлога за ворот то ли халата, то ли длинного пальто и швырнул в объятия сородичей.

– Что такое? – обернулся на шум Антон, притормозил, выбрал жертву, и вместе с Максимом отбросил с дороги еще одну визжащую тварь.

– Пошли, некогда, – Антон царственно махнул рукой, призывая следовать за собой.

Вой и проклятия раздались вслед людям, но ни одна тварь не посмела преследовать их.

– Держитесь, сволочи, – прошептал Илья, – . Даже если эти часы окажутся ни причем, я поговорю с вами лично. Вернее, не только я.

– Видели, как они одеты? Хламиды какие-то, черт знает что, – поделился своими наблюдениями Антон. Илья тоже заметил, что внешний вид захватчиков изменился, и люди выделяются среди них в первую очередь одеждой.

– Это не хламида, это свита, верхняя одежда. Может быть распашной и глухой. Шьется из сукна, часто с подкладкой и цветной окантовкой по краям рукавов, и по подолу, и вороту. Но у этих только рвань какая-то, смотреть противно, – слова Андрея заставили всех остановиться, Максим же громко фыркнул.

– А ты откуда знаешь? – удивился таким глубоким познаниям в области истории костюма Антон, но Андрей не ответил, покосился на расплывшегося в улыбке брата.

– А он ролевик у нас. Кем ты там в последний раз был? Эльфом? Гномиком? – от души издевался над братом Максим. Но тот неожиданно спокойно и с достоинством ответил:

– Я тебе сто раз объяснял – не ролевик, а реконструктор. Это две большие разницы. Мы в занавески не заворачиваемся, и мечи у нас настоящие. Ну, почти. И костюмы тоже реальные, надо чтобы все эпохе соответствовало. Но я только в одном проекте поучаствовать успел, прошлым летом, еще до войны… – Андрей загрустил.

Рядом что-то упало в снег, Илья едва успел отскочить в сторону. Отогнанная стая снова подбиралась к людям, в них уже летели первые камни.

– Пошли, потом поговорим, – Илья растащил готовых сцепиться братьев, но они еще долго переругивались на ходу. Но скоро всем пришлось замолчать – дорога исчезла, потом пропала и тропа. И почти не чувствовался запах стойбища дикой орды – это и был тот самый бывший деловой район, о котором говорил Роман. Здесь и правда было очень тихо, даже слишком. Однообразные серые бетонные монстры с выбитыми панорамными окнами высились по обеим сторонам одной из главных улиц города – престижной и полной дорогих магазинов в прошлом. Сейчас от них остались только разбитые стекла витрин и мерзость запустения внутри. Илья с Андреем снова перешли на другую сторону улицы, прикрывали двигавшихся впереди Антона и Максима. Андрей первым заметил дом, о котором говорил Роман – полуразрушенное взрывом здание стояло немного в стороне от дороги, пряталось за своими помпезными соседями. Непонятно, как до сих пор уцелело это невзрачное старое строение среди новеньких офисных центров, расплодившихся по городу, как поганки после дождя.

– Вон он, – Андрей, указал рукой на развалину, – стены нет почти, нам туда.

Все рванули в нужную сторону, перебрались через кирпичные обломки, осмотрелись. Дом раскололся, как перезревший арбуз, трещина разорвала стену и фундамент. Сквозь края разлома виднелись перекрытия и лестничные марши, на ступенях лежал снег.

– Ух, ты, смотрите! – Максим осторожно, боком пробирался к разрушенной стене, – здесь что-то есть, под землей!

Все подошли к нему, смотрели себе под ноги. Взрыв потревожил старый, на совесть сделанный фундамент, грунт просел, стены дома покосились. И рядом с одной из них в толще земли показался то ли проход, то ли лаз – он заманчиво и страшновато чернел на белоснежном фоне. Илья присел рядом с входом в подземелье, осмотрел выложенные красным шершавым кирпичом своды подземного хода, пролез немного вперед. Дальше была темнота и неизвестность, но воздух тут не был затхлым, тянуло только сыростью. Но не гнилой и кислой, как в захваченных кварталах, а туманом, сырым камнем, и даже намокшей под дождем травой.

– Вылезай, кладоискатель. Все равно там уже давно ничего нет, только время потеряем, – слова Антона заставили Илью очнуться, выбраться назад. Максим и Андрей уже стояли на ступенях нависшей над провалом лестницы, призывно махали руками.

– Пошли, – заторопил Илью Антон, и они побежали к близнецам.

Здание было старой постройки – потолки низкими, а двери и окна узкими, как бойницы. Особенно Илью поразили кованые перила и мозаичный пол из мелких белых и коричневых плиток на лестничных площадках. И если бы не взрыв, стоять бы этому дому еще лет пятьдесят, не меньше – настолько основательно и добротно был он выстроен.

– Четвертый этаж, вот он. Так, что тут у нас? – на площадке предпоследнего этажа первым оказался Антон. Он осторожно осмотрелся, пригнулся, подбежал к стене у окна, прижался к ней спиной, дождался остальных. Илья повторил его маневр, только затаился под узеньким, как насест, подоконником.

– Ну, что? – шепотом спросил он Антона, и протянул ему снятую со «снайперки» оптику. – Видишь их?

Но Антон отвечать не торопился, он словно прилип к стене, смотрел в крохотное мутное окошко молча, и впечатлениями делиться не спешил. Илья потерял терпение, привстал, выглянул из-за холодной плиты и застыл от удивления и едва не выронил прицел на холодный камень.

– Как после бомбежки, – еле слышно проговорил Максим, и Илья был полностью с ним согласен. Дороги больше не существовало – шестиполосный проспект исчез в городских недрах, обломки дорожного покрытия громоздились смерзшимися грудами по краям не рва – пропасти, из заледеневшей земли торчали обломки труб разного диаметра и обрывки кабелей. Дальше начиналось заграждение из колючей проволоки, за ним Илья рассмотрел фигуры вооруженных людей и собак, их лай далеко разносился в морозном воздухе. Костров было так много, что огненная стена представляла собой еще один барьер. По углам периметра стояли вышки, на них тоже находились охранники, и, как смог рассмотреть Илья, еще и прожектора. И в центре этого великолепия скромно стоял небольшой трехэтажный дом – темно-красный, с белой лепниной по карнизу и стенам. Это было именно то место, о котором говорила Ольга, и проклятые часы находились здесь. Илья понял, что ее отец был абсолютно прав, и прав во всем, и духи будут охранять этот дом как самое дорогое.

– Что за дом притих, погружен во мрак, – это очнулся Антон, отобрал у Ильи прицел, припал к окуляру, – позвольте взглянуть…

– Ну, что там, что? – Илья требовал подробностей, но Антон не торопился с выводами. Наконец, он оторвался от созерцания осажденного дома, передал оптику Илье:

– Непонятно, ничего не видно. На фасаде точно ничего похожего нет, если только вон та доска между окнами второго этажа. Но в середине шест должен быть, а я его не вижу, посмотри ты. Ищи очертания трапеции, она похожа по форме на крышку гроба, не ошибешься, – корректировал действия Ильи Антон.

– Вижу, – хрипло ответил Илья, он нашел то, о чем говорил Антон – белую, хорошо заметную плоскую «крышку», и на ней можно было разглядеть очертания странных фигур – неправильных, кривых крестов, непонятные символы и знаки, среди которых преобладали черепа людей и животных, астрологические символы. Вся конструкция находилась точно над входной дверью, створки ее были приоткрыты. Илья пытался рассмотреть, что делается там, внутри, но не сумел. Крышу тоже разглядеть толком не удалось, он заметил только почти в самом ее центре «тарелку» – спутниковую антенну. Зато были отлично видны заложенные кирпичом две двери и решетки на всех окнах. Пришельцы превратили дом в настоящую крепость.

– Да, непонятно. – Илья отдал прицел Максиму, тот отпихнул в сторону брата, и приник к окуляру. Андрей очень тихо и грязно ругался, и рвал оптику из рук брата.

– Пошли назад. – Илья собрался идти к лестнице, когда его остановил сдавленный крик Андрея. Он завладел, наконец, прицелом, рассмотрел «крышку гроба», выжженную зону отчуждения рядом с домом, но увидел то, чего не заметили другие.

– Что такое? – Антон отобрал и Андрея оптику, снова посмотрел в окно. – Скоты, сволочи, – он разразился такими ругательствами, что Илья сразу бросился назад.

– Дай, – он отнял прицел у Антона, принялся осматривать охранников, собак, ограду из колючки, ров… И увидел то, что привело в ярость и ужас остальных – перед глыбами асфальта на снегу лежали люди. Илья рассмотрел четверых, еще трое лежали немного в стороне. «Давно лежат» – вспомнил Илья слова Романа. Людей убили только за то, что они посмели подойти слишком близко и посмотреть, что происходит в их собственном городе. Илья повернулся, посмотрел чуть дальше, туда, где, по словам Романа, была площадь с клумбами. И тут же опустил прицел, отвернулся.

– Видел? – глухо спросил Антон, и Илья кивнул в ответ.

– Ты, конечно, как хочешь, но я схожу к ним, объясню кое-что. А дальше – как получится. – Антон снова внимательно изучал окрестности. Илья успел заметить на одном из зданий рядом с площадью то ли черный, то ли темно-зеленый флаг. Это была одна из комендатур, и именно туда собирался наведаться Антон. А рядом, там, где когда-то росли цветы, стояла виселица, и на ней неподвижно висели три мертвеца.

– Мы тебя проводим, – не отрываясь от окуляра, тихо сказал Илья, – один не пойдешь.

– Да пожалуйста, – с готовностью согласился Антон, – я не против.

Илья рассматривал перекопанную площадь, пытался найти самый короткий и безопасный путь к комендатуре, потом передал оптику Антону.

– Площадь можно обойти вон за теми домами, там, вроде, пусто. Потом до памятника добежать, там постамент широкий, пересидеть можно, потом мимо… – Илья запнулся, он не мог произнести ни слова «виселица», ни «повешенные». Но Антон отлично его понял:

– Ну, да, так и сделаем. Дверь в комендатуре с торца, они нас не заметят. Подойдем в темноте, все по-быстрому сделаем, и бегом домой, – он говорил так спокойно, будто они собирались не напасть на набитое полицаями здание, а отнести туда документы для оформления загранпаспорта. Илья не чувствовал ни волнения, ни страха, его очень удивляло только одно – почему все – Антон, Максим и Андрей – не видят огромного, существенного недостатка в его плане? Ведь путь от пустых зданий до памятника пролегал по открытому пространству, которое наверняка простреливалось с ближайшей вышки за колючкой. Но все словно сговорились не обращать на это внимание, каждый сосредоточено думал только об одном – о мести. О мести и расправе над предателями, продавшимися захватчикам за жирный кусок и возможность пожить еще немного.

– Хорошо бы кого-нибудь и них рядом повесить. Вернее, не так – этих снять, а парочку полицаев вздернуть, – мечтал Антон, снова рассматривая окрестности. Наконец, грянул первый удар рынды, ей ответила следующая, за ней еще и еще, и над городом снова поплыли тяжелые низкие звуки.

– Как по покойнику звонят, – пробормотал Максим, и этот звон действительно был похож на похоронный.

– Ну, все. Пора, – Илья посмотрел на стоявших перед ним людей, – мы с Антоном заходим внутрь, вы ждете на улице. Там на всех хватит, – пресек Илья попытку Андрея возразить ему, – будете следить, чтобы в спину нам не стреляли. Отходить будем от дверей комендатуры направо, там парк был недалеко, за ним вход на станцию метро. Отсидимся там, под землю они не полезут. По тоннелям пройти можно, утром далеко будем.

План отхода был безупречен, и с ним согласились все. О том, что их может встретить у павильона метро, и как они попадут внутрь, Илья старался не думать, он очень надеялся на то, что все получится. Быстро, без суеты спустились с четвертого этажа вниз, Илья снова подошел к входу в подземелье.

– Коллектор, наверное. Или что-то вроде подвала. Дом старый, здесь, наверняка, бомбоубежище было или что-то в этом роде. – Антону тоже не давал покоя ведущий в неизвестность подземный тоннель, – не до него сейчас, а жаль. Я бы слазил.

– И я бы тоже, – хором отозвались Андрей и Максим.

Темнело очень быстро, приходилось внимательно смотреть себе под ноги, все постоянно оступались на обломках, Илья несколько раз приземлился на колено. Они подобрались к развалинам на другой стороне площади, потом благополучно пересекли узкую улицу, обошли еще одно здание и остановились. Илья осторожно выглянул из-за угла здания, и тут же шарахнулся назад – в глаза ему ударил яркий мощный луч прожектора. С вышек следили за подступами к охраняемой территории, оттуда порывами ветра приносило звуки голосов людей и лай собак. По изрытой смерзшейся земле шарили лучи сразу двух прожекторов, на стенах мертвых зданий плясали багровые всполохи костров.

– Ползти придется, – прошептал Илья, – смотрите, вон там спрятаться можно, и вон там. Если двигаться быстро, то успеем. Давайте за мной.

Он дождался, когда яркое бледно-желтое пятно уберется в сторону, и пополз к ближайшему завалу – груде асфальтовых обломков. За ним пошел Максим, потом Андрей, Антон догнал их уже возле укрытия.

– Так, пока все отлично, посидим, подождем, – Илья вжался в землю, все замолчали, словно бродивший над их головами бледный беспощадный луч мог реагировать на человеческий голос. Свет померк, Илья незамедлительно воспользовался этим, проскользнул ужом по рытвинам, затаился за следующим завалом.

– Все здесь? – прошептал он из темноты, и после переклички пополз к памятнику. Скоро все оказались за мраморным постаментом, здесь можно перевести дух и осмотреться. Илья посмотрел вверх, на пригорюнившегося в бронзовом кресле классика. Тот страдальчески хмурился, и одновременно злился на все сразу – холод, войну и притаившихся у пьедестала людей, оторвавших его от размышлений о смысле мироздания. Направо Илья посмотрел только один раз, и больше в ту сторону старался не поворачиваться. Мощный луч выхватывал из темноты место казни и троих повешенных. Но дальше уже начинался мрак, светились только окна комендатуры, и путь туда пролегал мимо виселицы.

– Отлично, нас если и заметят, то не сразу, – прошептал Антон, – а мы за это время многое должны успеть. Надеюсь, там будет хоть один патрульный, мне хватит.

– О других подумай, – ответил ему Илья и достал пистолет, приготовился к последнему броску. Прожектор отвернулся, где-то за спиной раздались несколько одиночных выстрелов.

– Бегом, – Антон первым промчался мимо повешенных, Илья несся за ним. Братья не отставали, бежали рядом, тихо ругались сквозь зубы. Все, цель была достигнута – им удалось преодолеть опасное открытое место, операция входила в завершающую стадию. Рядом с комендатурой стояло несколько автомобилей, и внедорожник с привязанной к накладке переднего бампера собачьей головой заметили сразу. На крыльце курили и разговаривали несколько человек.

– В окно бы чем-нибудь бросить, – прошипел Антон, – отвлечь их.

Андрей бросился выполнять его пожелание – отбежал в темноту, исчез и через несколько мгновений из мрака раздался звон битого стекла и крики. Полицаи кинулись с крыльца в помещение, но не добежали – умерли одновременно. Илья спихнул трупы с крыльца, подобрал автоматы, бросил один Антону, и приготовился. Ждать долго не пришлось – полицаи бежали им навстречу, толпились в дверях и нарывались на автоматные очереди. Скоро вход оказался заблокирован убитыми, но этого Илье показалось мало.