Текст книги "Руины веры"
Автор книги: Татьяна Солодкова
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава
15
Если в поселке и обретаются местные банды, то они не заморачиваются отловом путников. Стрелку нарисовал догадливый Попс, и она выводит нас к остальным. Еще за несколько дворов чувствуется запах дыма. Значит, Коэн счел это место достаточно безопасным, чтобы развести костер.
Проклятые находятся в одном из бараков, расположенных в стороне от основной дороги. Дверь строения снята с петель, и вместо нее в проходе виднеется голова Курта, крупного неразговорчивого парня, чьи необычно пухлые щеки запомнились мне еще по слайдам.
Райан поднимает свободную руку в приветствии (второй поддерживает Мышонка). По обычно равнодушному лицу здоровяка Курта проскальзывает улыбка, но тут же снова исчезает. Он качает головой и поджимает губы – предупреждает, что теплой встречи не будет.
– Будут проблемы, что задержались? – спрашиваю.
Кесседи отмахивается:
– Не больше, чем обычно. А вот у тебя будут, – это он Мышу, которого только теперь ставит на ноги. Мальчишка пошатывается и снова почти падает, но Райан ловит его за воротник и держит до тех пор, пока тот не восстанавливает равновесие. – Фред до сих пор зол на тебя из-за Сида, теперь за то, что тормозишь группу. Продолжать, или выводы сделаешь сам?
– Сам, – бурчит Мышонок, опуская взгляд.
– Отлично, – серьезно кивает Райан. – Так что выгляди здоровее всех здоровых.
– Угу, – вздыхает мальчишка, наступает на больную ногу, охает и начинает валиться на бок.
– Понятно, – Кесседи разворачивает его, как куклу, прижимает к своему боку и кладет ладонь на плечо. – Идешь рядом, весь вес на меня, и делаешь вид, что все в порядке.
– Я… я постараюсь…
– Сделаешь, – отрезает Райан и делает первый шаг. Мышонок пытается приноровиться идти, так, как ему сказано. Когда Кесседи убеждается, что со стороны все выглядит более-менее прилично, то оборачивается ко мне и протягивает свободную левую руку за рюкзаком. – Давай.
– Он и так тяжелый, – качаю головой, имея в виду раненого мальчишку. – Я донесу.
– Давай, – повторяет Райан с нажимом. Ясно, нетяжелый, потому что здоров и просто идет рядом. А раз так, с чего бы Кесседи отдавать мне свою поклажу.
Больше не спорю и отдаю рюкзак.
– Умник, иди вперед,– кивает бывший сосед.
Засовываю руки в широкие теплые карманы штанов. Мне, что, больше всех надо? Пусть поступает, как знает.
Прохожу вперед, поднимаюсь по кривым ступеням. Курт сторонится, и я вхожу внутрь.
За порогом большое пространство, служащее раньше холлом. Проклятые не стали разбредаться по пустым холодным комнатам и расположились здесь. Посередине помещения прямо на полу разведен костер, а члены банды устроились по периметру: кто-то сидит и жует что-то из припасов, кто-то уже спит.
Ближе всех к дверям, полулежа на одеяле, сидит Фил. Ловлю его злой взгляд. Поразительное неравнодушие к моей персоне.
Коэн у костра. Он как раз пьет из фляжки, когда видит вошедших. Его обезображенное шрамом лицо становится еще более безобразным. Глаза полны гнева. Фляжка замирает у губ. На кого из нас направлен гнев, ясно без слов. Меня главарь вообще будто не замечает.
Воспользовавшись ситуацией, молча прохожу мимо вглубь помещения и бросаю вещи у стены, подальше от всех. Хватит с меня соседей.
Коэн в это время медленно закручивает фляжку, не спуская с виновника задержки гневного взгляда. Психологический момент, куда же без него. Главарь хочет напугать мальчишку еще до того, как откроет рот или ударит.
Кесседи отпускает Мыша и тоже отходит, вид у него абсолютно незаинтересованный. Мышонок остается стоять перед Коэном, усиленно делая вид, что ему не тяжело держаться в вертикальном положении на обеих ногах. Здоровая нога подрагивает в колене, значит, старается перенести вес тела на нее.
– Мышь, – голос главаря переполнен ядом. – Я ведь тебя предупреждал?
Мышонок нервно сглатывает и кивает.
Коэн поднимается со своего места, плавно, потягиваясь, словно кот, не спеша приближается… и бьет мальчишку наотмашь по лицу. Мышонок падает на пол, будто марионетка без веревок.
Бросаю взгляд на Райана. Его лицо ничего не выражает. Он даже не оборачивается, спокойно расстилает одеяло на свободном месте и устраивает рюкзак. Если бы мне не довелось видеть его заботу о мальчике, ни за что бы не возникло сомнений, что ему наплевать.
– Вставай, – приказывает Коэн.
Мышонок поднимается, медленно, сцепив зубы. Снова ожидаю, что главарь ударит ногой лежачего, но он ждет, пока «подданный» поднимется и встанет перед ним во весь рост. Только после этого бьет снова, сильнее, чем в прошлый раз. На стену летят капли крови, а сам Коэн потирает костяшки пальцев, окрасившиеся в красный цвет.
Это еще хуже, чем нападение Боба на заводе. Там люди старались сделать вид, что ничего не замечают и поскорее убраться со сцены. Здесь же все замерли, наблюдая за действиями своего вожака с равнодушием (Курт), одобрением (Фил), любопытством (Кир и Рид) или страхом (Попс).
Публичное унижение – важный этап дрессировки.
Сажусь на одеяло, сгибаю ноги, подтягиваю колени к подбородку и отворачиваюсь. На стене пляшет причудливая тень от костра, извивается, растет и снова тает.
Никто не вступится за младшего члена банды, даже если и считает, что Коэн не прав. Своя шкура – самое ценное, что есть здесь у каждого.
Делаю усилие и расслабляю пальцы, сами собой сжавшиеся в кулак. В банде свои правила, и не мне их менять. Я такая же крыса, как и другие.
На этот раз мальчик не встает, сжимается в комок, спрятав лицо в коленях, и тихо скулит. При учете, что Коэн не бьет лежачего, это правильно.
– Считай это последним предупреждением, – говорит Коэн и сплевывает на пол. Надеюсь, что на пол, а не на Мышонка. Не смотрю.
После этого главарь спокойно возвращается к костру. «Император» выплеснул свой гнев.
Поднимаю глаза. Мышонок еще на полу, но никто больше не обращает внимания на скорчившегося в углу мальчишку.
Чувствую на себе взгляд. Кесседи. Он едва заметно качает головой и отворачивается. Что это? Предупреждение сидеть и не рыпаться? Обойдусь без советов. Мне хватает мозгов не нарываться на гнев Коэна.
Достаю из рюкзака кусок вяленого мяса и начинаю медленно жевать. Аппетита нет совсем, но нужно чем-нибудь себя занять.
Мимо проходит Фил, чтобы налить в стакан кипятка из только что закипевшего на костре котелка.
– Вставай, размазня, – бросает он, проходя мимо Мышонка, поддевая его носком ботинка.
Мясо застревает в горле, едва не давлюсь. Вот же идиот! Сейчас самое правильное – вести себя тихо и не привлекать внимание главаря к мальчишке снова. Но то ли Фил правда такой тупой, каким кажется, то ли пары капель крови ему мало.
– Ты еще там?! – вскидывается Коэн. Сжимаю зубы. – Быстро встань и приведи себя в порядок.
Если Мышь не встанет… Но он встает. Держась руками за стену. Нижняя часть лица сплошь залита кровью, взгляд затравленный. Больная нога подворачивается, и мальчик чуть не падает, но в последний момент успевает привалиться к стене плечом. Потом делает глубокий вздох и выпрямляется.
– Чего встал? – усмехается Коэн. – Посмотри на себя. Умойся!
И Мышонок принимает единственное верное решение – двигается к двери. Там можно и оттереть кровь снегом и переждать, пока главарь сменит гнев на милость. Вопрос в том, насколько сильно ему досталось от Коэна. Если потеряет сознание и вовремя не вернется в относительное тепло…
Продолжаю жевать совершенно безвкусное мясо и высчитываю минуты. Если встану слишком быстро и пойду на улицу, будет заметно и подозрительно.
Проходит около получаса, когда, наконец, считаю себя вне опасности и собираюсь выйти под предлогом, что пора справить нужду. Но меня опережают. Кесседи легко и бесшумно поднимается со своего места и направляется к выходу, по дороге «случайно» наступая на Фила, лежащего недалеко от дверей.
Поспешно отворачиваюсь, пряча улыбку.
Пожалуй, можно ложиться спать. Мой альтруизм на сегодня уже останется не востребован.
***
– Я это не надену! – девочка надувает губы, рассматривая себя в зеркале. – Я хочу то синее платье!
Мать, стоящая рядом и только что помогавшая застегнуть «молнию», устало закатывает глаза:
– Милая, это выпускной в шестом классе, а не в высшей школе. Купим тебе синее в следующем году.
– Меня девочки засмеют, это прошлый век! – девочка крутится перед зеркалом, рассматривая купленное матерью платье, поджимает губы от досады. – Зачем ты купила его без меня?
– Я хотела сделать тебе сюрприз. И оно тебе очень идет.
– Никогда! Никогда не решай за меня! – кричит девочка.
– Ах так! – чаша терпения матери, наконец, переполнена, она разворачивается и идет к двери. – С этой минуты меня вообще не интересует, в чем ты пойдешь на выпускной, и пойдешь ли.
– Очень надо! – кричит девочка в ответ и только теперь понимает, что снять это дурацкое платье без посторонней помощи не сумеет. – Маааам! Мааам!
Но мать обиделась и ушла. Девочка плюхается на кровать в бессильной ярости и думает, что ее жизнь не удалась, родители ее не понимают, а платье некрасивое. Теперь Шон на нее даже не посмотрит…
На следующий выпускной девочке купили синее платье, как и обещала мама, но надеть его девочка не успела – она умерла.
Просыпаюсь оттого, что кто-то трогает меня за плечо.
Вздрагиваю и пытаюсь проморгаться. Ощущение, что поспать удалось минут десять.
Курт.
– Твоя очередь дежурить, – сообщает здоровяк.
Поднимаюсь. Могли бы и сообщить очередность.
Плетусь к дверям. День еще в разгаре. Может, потом все же удастся поспать.
– Эй, – оборачиваюсь к Курту, который собирается устроиться на отдых. – А сколько дежурить, и кто меня сменит?
– Не знаю, – равнодушно пожимает плечами, ложится и отворачивается к стене. Мде…
Оглядываю владения. Кажется, все спят.
Мышонок свернулся в позе зародыша недалеко от Райана. Лицо уже без крови, нос и губы опухшие, ресницы подрагивают во сне.
Коэн у самого костра, как самый замерзший и уставший. Во сне его лицо выглядит умиротворенным. Вижу пульсирующую жилку на его шее и на мгновение замираю, гадая, успею ли перерезать ему горло до того момента, как он проснется, или кто-то другой поднимет шум.
Провожу рукой по лицу. Что за мысли лезут спросонья в голову? Со смертью главаря моя миссия полетит коту под хвост.
Отворачиваюсь и усаживаюсь прямо на пороге, так, чтобы видеть дорогу, но полностью не выходить наружу. Интересно, у Коэна есть какой-то план, конечная цель, к которой мы идем, или он хочет просто отойти подальше от дома Гвен и обосноваться на новом месте?
Как же они (если это все же они) попадали в Верхний мир во время терактов? Не могли дойти пешком, их бы завернули патрули, не дали бы войти на «верхнюю» территорию. Значит, флайер.
Спросить некого. Если Мышонок о чем-то и знает, может проговориться, но держать язык за зубами о нашем разговоре не сможет. Если Коэн затеет очередную экзекуцию, Мышь выложит ему все как на духу.
Брэдли Попс? Поумнее и постарше, но у Попса что на уме, то и на языке.
Кесседи? Нет, даже думать глупо. Что в голове у этого парня, мне вообще непонятно. Он уже прикрыл меня один раз, наивно было бы рассчитывать, что Райан будет делать это и впредь.
Остальных членов банды знаю слишком плохо.
Пухлощекий Курт не больно-то разговорчив.
Кир и Рид не просто близнецы, кажется, у них один мозг на двоих. В основном они общаются только между собой, и им этого достаточно.
Кто есть еще?
Фил. Нет уж, «листаем» дальше.
Еще есть Олаф, парень, с которым мне не довелось перекинуться и парой слов. Тощий и бледный, с маленькими близко посаженными глазками. Кто знает, что у него в голове. Но, кажется, он приближен к Коэну, иначе, что сейчас делает ближе всех к костру?
Так и сижу, барабаня пальцами по рукаву куртки.
Все члены банды не более чем пешки, информация, необходимая мне, есть только у Коэна. Вероятно, Кесседи тоже что-то знает, уж слишком он не прост. Но у меня в голове не укладывается, как человек, борющийся по локоть в крови за жизнь изувеченной девушки, может участвовать в терактах, унесших столько жизней и не меньше превративших в калек. Что-то здесь не сходится.
Глава
16
Сижу на своем посту у двери, и пытаюсь придумать план действий. Выходит неважно, я абсолютно не контролирую ситуацию.
– Катился бы ты отсюда, – еще заранее замечаю, что Фил, устроившийся у самой двери, сверлит меня взглядом, но что он решит завести беседу, неожиданно.
– С чего бы? – интересуюсь.
– Ты мне не нравишься.
Усмехаюсь.
– Ты мне тоже.
Фил краснеет до корней волос. Так краснеть умеют только блондины. Свёкла в бешенстве, ни дать, ни взять.
– Остынь, – говорю. – На твое место в банде я не претендую.
В месте Фила в банде нет ничего необычного, он самый заурядный ее член, ничем не выделяющийся на фоне остальных. Кроме скверного характера, разве что.
– Пойдем, выйдем? – неожиданно предлагает он.
Окидываю его взглядом с ног до головы. Старше меня и крупнее (в банде мельче меня только Мышонок), но боец неважный. Помню его борьбу с охранником завода. Провожу ладонью по штанине в том месте, где глубоко в кармане лежит складной нож. Если от этого будет зависеть моя жизнь, я убью Фила, даже не сомневаюсь.
– Бить будешь? – спрашиваю спокойно. Желания снова кого-то убивать у меня нет.
– Боишься? – блондин вскидывает голову с горящим взглядом.
Пожимаю плечами.
– Будем считать так, – мне плевать на этого парня. Драться с кем бы то ни было, для выяснения отношений, не стану никогда.
Ноздри задиры возмущенно раздуваются. Он жаждет повода, но не собираюсь ему его давать. Нападет первым, получит свое, потому что свою жизнь я дешево не продам.
– Еще сочтемся, – обещает мне Фил, сдавая позиции.
– Как скажешь, – соглашаюсь.
Фил отворачивается и укладывается на одеяле спиной ко входу. Жду еще несколько минут, чтобы удостовериться, что это не хитрый ход для отвлечения внимания, и нападения не будет. Только потом расслабляюсь.
Проблемы с Филом еще будут, это только вопрос времени.
***
Сижу на пороге еще часа три, глаза слипаются. Не уснуть бы, да и природа зовет на улицу, но оставить пост не могу.
Вижу, что Кесседи то и дело переворачивается с бока на бок. Не спит.
– Райан, сменишь меня? – говорю тихо, давая ему шанс притвориться спящим.
Но, кажется, думаю о нем слишком плохо. Кесседи садится, потирая глаза.
– Без проблем.
Встает и занимает место у двери, а я выхожу на улицу. Морозный воздух холодит лицо, но одежда «верхних» отрабатывает на все сто, мне совсем не холодно.
Отхожу подальше. С туалетом в пути будут проблемы, уходить от остальных нужно далеко.
Снег скрипит под ботинками. Иду не спеша, то и дело оглядываясь и смотря по сторонам. Наткнуться на кого-либо совершенно не хочется.
Сделав дело, поворачиваю обратно, и тут ветер доносит до моих ушей какой-то звук. Голоса?
Меняю направление и иду на звук, тщательно взвешивая каждый шаг. Привлекать внимание нельзя.
Впереди над крышами всплывает дым и уходит в небо. Но дым не из трубы одного из домов. Кажется, костер. Значит, не мирные местные жители, а очередная банда, вроде нашей. По хорошему, надо дать деру и предупредить «своих». Вот только Проклятые мне не свои.
Вжимаюсь в стену одного из темных облезших бараков с пустыми глазницами темных окон. Отсюда голоса слышны отчетливо. И этих голосов много. Люди разговаривают, смеются. Ветер доносит запах костра и пищи. Отчетливо слышу женские голоса, даже один тоненький детский. Вот уж чего не хватало.
Рискую и осторожно выглядываю из своего укрытия. Мои предположения верны. Костер, так же, как и наш, разведенный прямо в одном из домов с давно забитой трубой, поэтому дым выходит из окна.
Бараки выстроены квадратом, образуя просторный двор, прикрытый от ветра со всех сторон. Посреди этого пространства вбиты колья и натянуты веревки, сушится белье. Вижу несколько простыней, штаны и длинную красную юбку. Не показалось, здесь есть женщины. Сразу же вспоминаются раны Гвендолин. Сцепляю зубы.
Словно в доказательство из дома появляется женщина с тазом в руках. Очевидно, растапливала снег у костра. Она ставит таз на землю, полощет в нем какие-то тряпки и вывешивает на веревке. Судя по фигуре и движениям, женщина молода, лицо под теплым платком не разглядеть.
Из дома выскакивает ребенок лет пяти. Мальчик или девочка из-за куртки и шапки не по размеру не понять. Дергает женщину за юбку и тянет за собой, что-то быстро объясняя, нечетко произнося слова. Не понимаю ровным счетом ничего.
Жду еще некоторое время, чтобы оценить численность встретившейся мне группы. По двору проходят еще несколько взрослых мужчин и две женщины. Кажется, их гораздо больше нас. Хорошо, Коэн не должен захотеть связываться с сильным противником. Хотя о чем я говорю? Женщины и дети Проклятым не противники.
Осторожно отступаю назад. Если кто и скажет Коэну об этих людях, то точно не я.
Бреду обратно, не переставая оглядываться и петляя между строений. Кажется, пронесло, меня никто не заметил.
Райан сидит на крыльце с сигаретой в руках.
– Чего так долго? Кого-то встретил?
Это праздный интерес, или у меня на лице все написано?
– Просто осматривался, – вру. – Никого не видел.
Больше Кесседи меня не задерживает, стряхиваю с ботинок снег и поднимаюсь на крыльцо, вхожу внутрь. Обстановка изменилась. Коэн так же спит у костра, но горит он ярче, значит, кто-то подкинул дров. Но это не важно, важно, что на месте, где спали близнецы, только одеяла, а их самих и след простыл. Черт.
Возвращаюсь и усаживаюсь рядом с Кесседи. Он смеряет меня хмурым взглядом, но подвигается, освобождая место.
– Где Кир и Рид? – надеюсь, в моем вопросе не заметна излишняя заинтересованность.
– Говорю же, долго шастаешь, – Райан выбрасывает окурок в снег. – Пошли осмотреться. Им не спалось, – пристальный взгляд в мою сторону. – Смотрю, тебе тоже.
С трудом давлю зевок. Спать как раз хочется невыносимо.
– Ага, не хочется, – говорю. – Посижу. Если хочешь, иди, – мотаю головой в сторону костра.
– Тоже посижу, – отмахивается Райан, но и меня не гонит. Привык к моему соседству?
Несколько минут сидим молча. Кесседи поднимает со ступеней тонкую длинную щепку и рисует какие-то каракули в снегу возле крыльца. Лицо хмурое.
– Мышь не сможет идти самостоятельно, – нарушает он тишину. – Нога распухла.
Ничего не говорю, пытаюсь переварить мысль. Если Коэн решит устроить еще один марш-бросок, как прошлой ночью, Мышонок не жилец.
– Что же ты молчишь, умник? – Райан поворачивается ко мне. – Ты разве всегда не знаешь больше других?
– Ты просишь моего совета? – удивляюсь.
Кесседи кривится:
– Не то чтобы. Если я понесу его, и тем самым не замедлю продвижение, Фред стерпит, – пауза. – Наверное.
– И долго ты с ним так пройдешь? – хмыкаю.
– Если поможешь, долго, – снова прямой изучающий взгляд.
– Помогу, – отвечаю, даже не задумавшись.
– Хорошо, – кивает и продолжает выводить узоры на снегу.
– Ты давно в банде? – решаюсь задать вопрос.
Пожимает плечами.
– Некоторое время.
Понятно, откровений не будет.
Не сдерживаюсь:
– Ты мог вчера вступиться за Мышонка.
Райан снова отрывается от своего занятия и поднимает глаза.
– Мог, – соглашается. – И, думаю, Фред бы уступил.
– Но отыгрался бы, когда тебя не будет рядом, – понимаю. Перед мысленным взором опять встает «пугало» без поля.
– Вот видишь, – Кесседи невесело ухмыляется, – ты же умник, и все знаешь сам. А раз ты умник, то должен понимать, что своей просьбой о помощи Мышу я тебя здорово подставляю. Мне Фред ничего не сделает, я в банде слишком давно, – значит, все-таки давно, – а ты новичок.
– Ну, ты же вступишься за меня, если Коэн начнет меня убивать? – шучу не слишком удачно, нам обоим не до смеха.
– Если будет убивать, вступлюсь, – серьезно обещает Райан. – Но только если будет убивать.
Киваю и больше ничего не говорю. Это большее, чем кто-либо обещал мне за долгие годы.
Из-за угла появляются Кир и Рид, и не одни. Они тащат под мышки мужчину. Кажется, он без сознания. Голова безвольно болтается из стороны в сторону. Ноги тянутся по снегу, оставляя за собой колеи.
– Что за?.. – Райан вскакивает первым.
– Смотри, какой у нас улов! – радостно приветствует Кесседи Рид, кивая на бесчувственное тело.
– Кто это? – Райан не спешит разделять радость.
Братья выдохлись, ноша попалась крупная. На счет «три» они бросают добычу лицом в снег. Кир устало вытирает пот со лба.
– Тяжелый черт, – комментирует.
– Живой?
От тона Кесседи пробирает дрожь даже меня.
– Конечно, Кесс, – теряется Рид, – ты чего?
– Так поднимай, пока не задохнулся!
Братья послушно бросаются к мужику и вновь поднимают его, подхватив под мышки.
– Он следил за нами, – начинает оправдываться Рид. Думаю, что он старший из братьев, потому как всегда первым держит слово. – Увидел наш дым и бежал доложить своим. Пришлось брать.
– У меня сейчас руки отвалятся, – жалуется Кир. – Потащили к Фреду, что ли?
– Тащите, – разрешает Райан, отступая с пути.
Братья пыхтят, поднимая пленника на крыльцо. Ботинки бесчувственного мужчины постукивают на ступеньках.
Стою в стороне, и собираюсь подняться вовнутрь с остальными, чтобы ничего не пропустить, но не успеваю сделать и шага, как в мое плечо впиваются жесткие пальцы, останавливая.
– Осматривался, значит? – впервые вижу ярость в глазах Кесседи. Причины моей задержки ему очевидны.
Что он подумал? Что я заодно с этими людьми? Что у меня какой-то коварный план?
И я делаю то, что могу позволить себе только с Кесседи, потому что думаю, что он поймет, – говорю правду:
– Райан, там женщины и дети.
Ярость исчезает, в глазах появляется понимание. Его губы произносят беззвучные ругательства. Пальцы на моем плече расслабляются, чтобы толкнуть в спину.
– Пошли, умник, живо, – тон такой, что спорить не хочется.
***
Пленник снова лежит лицом вниз, но на жестком полу у него, по крайней мере, нет шансов задохнуться. Крепко же его приложили по голове, что до сих пор не очнулся.
Когда мы входим, Коэн как раз стоит возле бесчувственного незнакомца, толкает носком ботинка в плечо, чтобы перевернуть на спину. Кривится, но в глазах восторг. Новая игрушка, как же.
Никто из членов банды теперь не спит. Кто-то вскочил, кто-то сидит на прежнем месте, вытягивая шеи, но не рискуя приближаться, чтобы не мешать главарю. Мышонок сверкает глазами из темного угла, даже у него на лице любопытство.
– Мы уже возвращались, – рассказывает Рид, – а тут этот. Ошивался за нашим бараком и хотел уже дать деру…
– Ну, тут я его и камнем, – вставляет Кир.
– Да, тут Кир его камнем, и потащили сюда. Местный?
Коэн качает головой:
– Был бы легальным жителем, горбатился бы сейчас на заводе, – главарь оглядывает «подданных». – Кто-нибудь его видел раньше?
Все переглядываются и качают головами.
– Кесс? – не только я думаю, что Кесседи всегда знает больше остальных.
– Нет, – отвечает Райан.
– Я его видел, – вдруг раздается тоненький голос из угла.
– Ты? – Коэн презрительно щурится. – Откуда? – по крайней мере, не говорит «иди сюда», и Мышу не приходится вставать.
– Я видел его, когда выслеживал Здоровяка Сида. Это из его банды.
Меня начинает подташнивать, когда вижу огонек азарта в глазах Коэна.
– Сида, говоришь? – разве что не облизывается от предвкушения.
– Угу, – испуганно подтверждает Мышонок, еще не понимая, что только что натворил.
– Олли, – коротко командует тем временем главарь, – свяжи-ка ему руки, и разбудим нашу спящую гостью.
Лучше бы камень Рида пробил незнакомцу голову.
Олаф достает из рюкзака веревку и с готовностью исполняет приказ. Уже через несколько минут запястья пленника надежно стянуты за спиной, после чего близнецы уже привычно подхватывают свою добычу под руки и опять тащат на улицу. Все расступаются, освобождая дорогу.
Каким-то образом Кесседи оказывается рядом со мной. Точно не моими стараниями.
– Сколько? – на грани слышимости персонально мне. Лицо и голос напряженные.
– Много, – шепчу. – Больше, но слабее.
Райан кивает и проталкивается вперед, больше не обращая на меня внимания.
Он меня не выдал. Опять.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
