Текст книги "Основы нейропсихологии. Теория и практика"

Проблема внимания решалась в области научной психологии, главным образом, в работах классиков психологии сознания: В. Вундта, Т. Рибо, Г. Фехнера, Е. Д. Хомской и др. Благодаря их трудам сложилось следующее определение внимания.

Внимание – это способность выделять предметы, объекты или явления действительности, наиболее актуальные в данной конкретной ситуации.

Внимание представлено в качестве составной части в любом психическом процессе – и эмоциональном, волевом, и познавательном, мыслительном. Без внимания невозможно полноценное осуществление ни одной психической функции.

Е. Д. Хомская, обобщая данные литературы, делит внимание на:

• сенсорное (подразделяется на тактильное, слуховое, зрительное и т. д.);

• двигательное (обеспечивает осознание и регуляцию движений);

• эмоциональное (делает переживание по поводу чего-либо направленным и осознанным);

• интеллектуальное.

Эмоциональное внимание вызывается стимулами, имеющими личностную мотивацию. Чем значимей стимул, тем ярче эмоциональное внимание. Это является важным для прочности запоминания события и его переживания. Таким образом, эмоциональное внимание тесно связано с памятью.

Функция внимания выступает на двух основных уровнях – произвольном и непроизвольном. Произвольное находится в тесной зависимости от речи. Этот факт сыграл большую роль в создании П. Я. Гальпериным теории «умственных действий». Одним из кардинальных положений этой теории является признание того, что степень активности внимания уменьшается по мере освоения какого-либо действия. Вначале необходимо вынесение наружу способа деятельности (экстериоризация), что требует «оречевления», усиливающего внимание, затем этот способ все больше уходит вовнутрь (интериоризируется). Наиболее ярко это прослеживается на приобретении способности считать.

Как и другие глобальные психические процессы, а именно мышление, эмоции, внимание может быть модально-специфическим и модально-неспецифическим. Модально-специфичекое подразумевает сосредоточение на стимулах, относящихся к одному анализатору (модальности), а модально-неспецифическое – на стимулах любой модальности.

Состояние процессов внимания принято подразделять на две фазы: фокальную и периферическую. Фокальная фаза характеризуется устойчивостью, яркостью и живостью осознания; периферическая – это в основном смутные представления, подобные облаку неопределенной формы. При беглом, невнимательном взгляде на объект мы замечаем лишь общие его очертания, не вдаваясь в детали, которые могут играть дифференциальную роль в плане отличия данного объекта от других, сходных с ним. Так, мы можем увидеть какое-либо животное, ползущее по земле, и, не вглядевшись в него, принять, например, кобру за безобидного ужа.

Многие феномены внимания являются результатом одухотворения. Ч. Тарт (1898) пишет: «Как только мы идентифицируемся с каким-то объектом, мы уделяем ему преимущественное внимание и гораздо большую психологическую энергию, чем просто вещам или информации».

Концентрация включает в себя интенсивную умственную деятельность: когнитивную переработку, анализ и размышление. Ее проявлениями внимания служат напряженность мысли, ее усилие, а также интерес к деятельности, проявления удивления, восторга и пр.

Особо внимательным следует быть в критических и опасных ситуациях. Но мы также знаем, что в определенных случаях внимание как бы выходит из повиновения и может прерываться, проваливаться, отвлекаться внешними стимулами или навязчивыми мыслями, блуждать, рассеиваться и уходить.

К явлениям невнимания относятся состояния рассеянности. Они различаются как по своему характеру, так и по причинам, которые предположительно их вызывают. Рассеянность может быть результатом усталости, бессонницы, головной боли, монотонной и однообразной деятельности. У. Джеймс пишет: «Большинство людей ежедневно и не раз испытывает нижеследующее состояние: глаза устремляются в пространство, звуки, доносясь извне, сливаются в однообразный смутный гул, внимание рассеивается настолько, что все тело ощущается как бы сразу, а передний план сознания переполняется как бы чем-то, каким-то печальным чувством подчинения бесплодно проходящему времени. На заднем фоне мышления мы смутно представляем себе, что должны что-то сделать: встать, одеться, ответить лицу, говорившему с нами перед этим, – словом, сделать следующий шаг в нашем размышлении. Но почему-то мы не можем сдвинуться».

Нередко такое состояние сопровождается скукой, определяемой как «тягостное чувство от косного, праздного, недеятельного состояния души; томление бездействия». В русской литературе такое явление описано И. А. Гончаровым и названо «обломовщиной».

Н. Н. Ланге пишет о сходных явлениях: «…существенное различие чувств и ощущений состоит в том, что ощущения становятся яснее и отчетливее, когда на них мы обращаем наше внимание, чувству же всегда присуща неясность или расплывчатость, и, сосредоточивая на нем внимание, мы не столько делаем его яснее, сколько ослабляем и даже совсем уничтожаем».

Феномен рассеянного поведения рассматривается в работах Ч. Дарвина, Т. Рибо, И. А. Сикорского, а Джонатан Свифт, описывая придуманную им Лапутянскую академию в романе «Путешествия Гулливера», сообщает, что академикам в ней необходимы были особые «хлопальщики». Для привлечения внимания в самые необходимые моменты они хлопали рядом с академиками особыми палками с пузырями, издававшими шум. Это активизировало их внимание.

Всем известно, какую роль играет функция внимания в развитии ребенка, особенно в годы школьного обучения. Дефицит этой функции может оказаться роковым даже при хорошем интеллекте и памяти. Самое сложное, что привлечение внимания ребенка к тому, что он должен освоить в процессе обучения, невозможно с помощью насильственных действий, таких как постоянное побуждение к деятельности или «хлопаний», как в Лапутянской академии. Необходимо возбудить интерес к тому, что предстоит освоить. Это, как известно, задача чрезвычайно сложная. Ее достижение вторгается в эмоциональную и интеллектуальную сферу, что демонстрирует тесную связь высших психических функций человека между собой.

Речевая функция занимает особое место в ряду других высших функций человека. По существу, умение человека членораздельно говорить является основным свойством, отличающим его от других биовидов. Именно речь делает человека существом разумным (homo sapiens).

В нейропсихологии описаны как психологические особенности, так и мозговая организация речи. Структура речевой функции является сложной, составленной двумя основными пластами: гностическо-праксическим и символическим (смысловым). Гностическо-праксическая часть данной функции является базисной. Над ней системно надстраивается смысловой уровень речевой деятельности (языковой). Наиболее активно это происходит в детстве, а затем в течение жизни. Языковой уровень речи рассчитан на способность пользоваться средствами языка – словами, словоформами, фразами, построенными по правилам грамматики. Такое понимание речи отличается от того, которое принято в лингвистике, поскольку с точки зрения лингвиста, чтобы речь оценивалась как хорошая, необходимо уметь правильно пользоваться словами, строить фразы и т. д. Учитывается также логичность изложения мысли средствами языка при построении развернутых текстов. Следовательно, лингвист оценивает качество индивидуального текста (Л. В. Щерба, А. А. Леонтьев и др.). Нейропсихолог и дефектолог обязаны оценивать речи говорящего по всем возможным параметрам ее качества. Такая оценка должна быть ориентирована не только на язык, но и речь.

Развитие речи у ребенка невозможно без приобретения впечатлений о внешнем мире. Этому факту придавал особое значение еще Л. С. Выготский (культурно-историческая концепция).

Виды и функции речи составляют отдельный раздел изучения речевой функции. Появившиеся и активно используемые в настоящее время средства нейровизуализации позволяют в существенной мере уточнить их структуру, не используя клинический материал и не вскрывая черепную коробку. Это в значительной мере продвигает и уточняет знания науки о видах и функциях речи.

С точки зрения видов речи, ее принято делить на внутреннюю и внешнюю. Особенности внутренней с самого начала и до сих пор трактуются различными исследователями по-разному. Мнения по этому поводу (Х. Джексон) простираются от признания внутренней речи подобной внешней, но «невыговариваемой вслух» до концепции внутренней речи Л. С. Выготского. По Выготскому, мысль «не воплощается, а совершается» в слове, то есть речь неотделима от мысли. С появлением психолингвистики (N. Chomsky, Ч. Осгуд, Н. И. Жинкин, А. А. Леонтьев, Т. В. Рябова-Ахутина и др.) в употребление вошел термин порождение речи. Он свидетельствует о повышении внимания к тому, как внутренняя речь переводится говорящим во внешнюю.

Речевая функция делится также на импрессивную (восприятие и понимание) и экспрессивную (воспроизведение речи).

Импрессивная устная речь составлена способностью воспринимать на слух и понимать речь.

Экспрессивная речь – это способность говорить слова, предложения и тексты. Импрессивная и экспрессивная речь могут выступать в устном и письменном вариантах.

Функции речи рассматриваются исходя из их роли в разных видах речевой деятельности. Наиболее важными признаются при этом коммуникативная (слова и фразы для сообщений) или номинативная речь (слова – наименования объектов и явлений).

Коммуникативная, в свою очередь, делится на диалогическую и монологическую. Речь имеет также разные стили. Наиболее употребляемыми являются стили разговорно-бытовой и специальной речи. Деловая, научная, художественная, сленговая (жаргонная) виды речи имеют специальное назначение.

В составе речевой функции приято выделять устную и письменную речь. Письменная (письмо и чтение) является поздней (молодой) и поэтому сложнее устной по структуре и мозговой организации. Буква – основная единица письменной речи – является эквивалентом фонемы. Чтение осваивается легче, чем письмо, так как оно не требует перевода в буквы фонем, присутствующих во внутренней речи. Фонемы в рамках чтения уже даны в виде букв. В отличие от этого, письмо рассчитано именно на знание фонем, составляющих слово, и умение перекодировать их в буквы.

Фонематический (фонологический) код является основным по отношению к другим кодам. Его минимальной смысловой единицей является фонема.

Отдельная роль в пользовании речью принадлежит владению кодами (системами) языка.

В разных языках смысловая роль фонемы представлена в виде различных противопоставлений (бинарных оппозиций). В русском языке это глухость-звонкость, твердость-мягкость, огубленность-неогубленность, закрытость-открытость, долгота-короткость. Образно говоря, ухо человека как бы настраивается на дифференциальные признаки фонем языка, которым он овладевает.

Лексический код (система) языка – это слова, их сумма, присутствующая в языке.

Слова систематизируются в мышлении человека соответственно его представлениям о мире. Для этого необходимо умение выделять эмпирические признаки предметов (форма, размер, цвет, материал и пр.), функциональные и отвлеченные (понятийные). Следовательно, для овладения словарем необходима способность классифицировать предметы, исключать 4-й, 3-й лишний и т. п.

Единицами этого кода являются морфемы (суффиксы, префиксы, флексии), которые необходимы для внесения в слова добавочных грамматических значений. Овладение правилами морфологии важно также для способности определять части речи и изменять их по правилам морфологии. Овладевая морфологическим кодом языка, дети проявляют словотворчество, приводящее к появлению у них таких словоформ и выражений, как: «я – правдун!», «смотри, какая букарашка!», «с неба падают пургинки!». Невербальная база морфологического кода языка состоит из представлений о простых пространственных и количественно-временных предметных ситуациях.

Морфологический код (система) языка – это совокупность средств словообразования и словоизменения.

Особое значение в рамках морфологического структурирования принято придавать логико-грамматическим оборотам речи (ЛГК), например, следует разобраться: отец брата и брат отца (одно и то же это лицо или разные?) – или как правильно: «Земля освещается Солнцем» или «Солнце освещается Землей»? В целом, ЛГК отличаются многообразием, сложностью в плане их понимания. А. Р. Лурия считает неспособность понимать ЛГК первичным и основным проявлением семантической афазии.

Синтаксический код (система) языка – это совокупность специфических для каждого конкретного языка способов построения фразовой речи. Представления о них формируются у ребенка поздно ввиду их сложности.

Степень овладения морфологией сказывается и на способности к счету, то есть с калькулической способностью.

Психолингвист Д. Слобин большое значение придает чувству грамматичности, позволяющему осмысленно связывать слова между собой. N. Chomsky, Д. Слобин, Т. В. Рябова-Ахутина и др. подчеркивают роль предиката в рамках фразовой речи. Для овладения операциями предикации ребенок должен уметь «оречевлять» не только предметную, но и сюжетную картинку, поскольку ее сюжет всегда посвящен тому или иному действию или событию.

Чрезвычайная сложность и особая важность речевой функции состоит в том, что она является посредником между умением говорить и овладением всеми другими видами когнитивной деятельности.

1. Какова суть мышления человека и какие виды мышления вы знаете?

2. Какова суть функции памяти и ее виды?

3. Какова суть функции внимания и ее виды?

4. Эмоции человека и их роль в созревании психики ребенка.

5. Понятия «воля человека» и ее роль в общей структуре психики ребенка.

6. Что такое иконический и не иконический знак?

7. Что такое речевая функция и какие виды речевой функции вы знаете?

8. Чем номинативная речь отличается от коммуникативной?

9. Единицей какого вида речи является слово, а какого вида речи – фраза?

10. Каковы различия внутренней и внешней речи?

11. Что означают термины «импрессивная» и «экспрессивная» применительно к речи?

12. В рамках какой речи вырабатывается понимание?

13. Чем отличается диалогическая речь от монологической? Какая из них сложнее?

14. Что такое речевые автоматизмы?

15. Какова специфика письменной речи?

Часть 4. Мозговая организация когнитивных функций

Согласно представлениям нейропсихологии, гностические и праксические функции осуществляются за счет модально-специфической коры, составленной вторичными полями.

Зрительный гнозис осуществляется преимущественно за счет затылочных зон обоих полушарий мозга (рис. 60) – 18-е и 19-е поля коры мозга (по Бродману).

Рис. 60. Локализация зрительного гнозиса по Бродману

Поскольку существуют различные виды гнозиса, описанные выше, зрительная кора является высоко дифференцированной функционально. Каждый из видов зрительного гнозиса имеет определенные локализационные особенности в пределах зрительной зоны.

Предметный зрительный гнозис осуществляется преимущественно за счет височно-затылочных отделов мозга обоих полушарий, но может осуществляться и за счет тех же зон одного из них. Участие не только затылочных долей, но и височных обусловлено тем, что воспринимаемый предмет имеет словесное обозначение, требующее активации именно височной коры. Двуполушарная же состоятельность мозга в отношении предметного зрительного гнозиса объясняется тем, что он имеет чрезвычайно большое значение для приспособительных целей и должен дублироваться на случай повреждения одного из полушарий.

Зрительное узнавание стилизованных предметов (перечеркнутых, наложенных изображений) зависит от функционального состояния задней части височной доли левого полушария, так как требует совершения логических операций по извлечению фигуры из фона. Эта область специализирована в отношении узнавания и называния предметов именно оптически.

Симультанный зрительный гнозис имеет мозговое представительство в правой затылочной области или двусторонних затылочных системах мозга.

Оптико-пространственный гнозис осуществляется за счет комплексного взаимодействия нескольких анализаторных систем – зрительной, слуховой, тактильной, вестибулярной, кинетической. Это функция синтетическая, составленная информацией, идущей от различных модальностей. Поэтому его локализация распространяется на верхнетеменные и теменно-затылочные отделы коры левого или правого полушарий мозга. К локализации данной функции имеют близкое отношение и другие области мозга: лобная, теменная, височная, то есть она участвует в овладении такими видами деятельности, как двигательная, конструктивная, вербально-логическая, письмо, счет. Причем каждое полушарие мозга вносит в осуществление оптико-пространственного гнозиса свою специфическую роль.

Буквенный гнозис имеет височно-затылочную локализацию в левом, доминантном по речи полушарии. Редко буквенный гнозис имеет представительство в правом полушарии.

Лицевой гнозис локализован в височно-теменно-затылочных отделах правого, субдоминантного, полушария. Это место мозгового представительства лицевого гнозиса является стабильным у всех людей. В связи с этим нарушение лицевого гнозиса – высоко достоверный диагностический симптом, всегда свидетельствующий о заинтересованности правого полушария мозга.

Цветовой гнозис осуществляется за счет височно-затылочных отделов и правого, субдоминантного, полушария (при отсутствии дальтонизма – физического дефекта неразличения цветов). Доминантное полушарие обеспечивает абстрактность, обобщенность при восприятии цвета. Благодаря этому возможна классификация цветов – подбор цветовых гамм. Субдоминантное, правое полушарие обеспечивает элементарное узнавание цвета, возможность идентификации цветов.

Слуховой гнозис делится на речевой (вербальный) и неречевой (невербальный). Корковыми концами слухового анализатора являются различные по иерархии области височных долей мозга: 41-е и 42-е поля – первичные проекционные зоны (рис. 61). Зонами слухового гнозиса являются 22-е поля обоих полушарий.

Рис. 61. Локализация слухового гнозиса по Бродману

Левая височная доля, являясь речевой, осуществляет сложные операции восприятия речи за счет способности к декодированию фонематического состава слова.

Правая височная доля отвечает преимущественно за неречевые звуки, включая музыкальные. На это указывают отечественный автор Е. П. Кок и американская исследовательница Д. Кимура. Правый висок, по их данным, является ведущим и в расшифровке сходной с музыкальной просодической стороны высказывания, а именно общих звучаний слов (абрисов), интонационно-мелодической стороны речи, голоса.

Патология, возникающая во вторичных зонах левой височной доли (22-е поле), вызывает нарушения прежде всего импрессивной стороны речи, то есть приводит к трудностям понимания речи. В силу тесных связей с речедвигательными зонами при речевой слуховой агнозии системно страдает и экспрессивная речь.

Тактильный гнозис (осязательный) имеет локализацию в постцентральных (теменных) зонах коры обоих полушарий мозга. При этом тактильная способность левой руки связана преимущественно с правым полушарием, а правой руки – с обоими полушариями (билатерально).

Праксические функции делятся на кинестетические (афферентные) и кинетические (эфферентные).

Кинестетический кистевой и пальцевый праксис осуществляется за счет вторичных полей нижних отделов постцентральной зоны левого полушария – поля 1, 2, 3, 5, 7, 40-е (рис. 62).

Рис. 62. Локализация слухового гнозиса по Бродману

Оральный праксис, являющийся частным случаем афферентного праксиса, локализуется в тех же отделах, но более сложно организованных.

Кинетический пальцевой и кистевой праксис имеет мозговое представительство в прецентральных (премоторных) отделах левого полушария (вторичное поле 6, по Бродману).

Кинестетический и кинетический пальцевый и кистевой праксис является базисным для произносительной стороны речи – артикуляционного праксиса. Последние имеют ту же локализацию, что пальцевый и кистевой, но в еще более сложных отделах постцентральной и премоторной зон левого полушария. При этом зону локализации эфферентного артикуляционного праксиса (произнесение слов) принято называть зоной Broca, который открыл в 1861 году моторную афазию и указал локализацию приводящего к ней поражения мозга.

Пространственный праксис имеет теменно-затылочную локализацию. Это обусловлено тем, что для пространственного восприятия необходим синтез зрительного, вестибулярного и кожно-кинестетического чувства. Иначе недоступны пространственные координаты действия. Пространственный праксис, являясь сложной по структуре функцией, осуществляется за счет третичной коры мозга обоих полушарий. Правое полушарие обеспечивает непосредственную ориентировку в пространстве, а левое – опосредованную словом или другими внешними опорами (логическая организация пространства).

Пространственный праксис связан с право-лево ориентировкой, конструктивной деятельностью (рисунок, бытовые действия) и другими высшими формами движений и действий, в которых принимают участие лобные доли мозга. Точнее, пространственный праксис можно обозначить как синтетическую гностико-праксическую деятельность. В ней неразрывно связаны и гностические, и праксические элементы. Например, нельзя рисовать только на основе гнозиса (представления об образе рисуемого), необходимо и его праксическое (двигательное) воплощение.