Текст книги "Ураганные войны"

Глава двенадцатая

Таласин не сводила глаз с драконов. Они были настолько большими, что их было невозможно охватить взглядом, и она упивалась этим величием.

И все же ей показалось странным, что у флагмана Захии-лахис не было вооруженных кораблей эскорта. Даже если за черно-золотой обшивкой, среди медных опор «В’Тайды», где-то было запрятано оружие, даже небольшая флотилия кораклов точно не казалась бы лишней, ведь главе государства предстояла непредсказуемая встреча с отчаявшимися, ожесточенными войной чужаками.

Но кому нужны эти кораклы, кому нужны эти пушки, когда тут были они? Два дракона подлетели к небесному замку и зависли по обе стороны в воздухе, хлопая мощными крыльями. Они с недоверием глядели на каракку, готовые ринуться в атаку при первых признаках угрозы. Скорее всего, они умели дышать огнем. Теперь, когда давние слухи оказались правдой, бессмысленно было утверждать обратное. Те, кто уверял, что дракон может сбить штормовик, не врали. Одни только гигантские когти могли небрежным движением разбить стеклометалл.

Таласин одолело внезапное и непреодолимое желание… заплакать.

Закричать. Обругать небеса. Эти существа были так ужасны и так прекрасны, а выжившие из Сардовийского Союза узрели их слишком поздно. Она подумала о том, сколько жизней было бы спасено с поддержкой Доминиона, если бы тот согласился вместе противостоять Империи Ночи. Флот штормовиков быстро перестал бы быть козырем Гахериса. Ураганные Войны закончились бы до того, как от городов Центральных земель остались лишь руины. Дариус не предал бы их, Сол и мастер меча Касдар были бы живы, а Каэда не пропала бы без вести.

Но Таласин хватило одного быстрого взгляда на лицо Велы, чтобы взять себя в руки. Амирант выглядела подавленной, будто ее посетили похожие мысли. Не желая подливать масла в огонь, Таласин запрятала свои эмоции, приняв бесстрастный и сдержанный вид, что секундой позже сделала и Вела.

С потрескиванием ожила эфирная волна. Бойкий голос на линии приказал «Летнему бризу» остановиться и сообщил, что они могут отправить небольшую группу на борт «при первой же возможности», что прозвучало неоднозначно.

– Похоже, они намекают, что если мы не пошевелимся, они велят этим червям-переросткам проглотить нас, – проворчал Бишимма.

Генерал, конечно же, не мог присоединиться к группе, помня свой прошлый опыт посещения Ненавара. После короткого обсуждения Вела решила, что группа из двух человек будет максимально безобидной, и они с Таласин направились к площадке, где у каракки находились ялики – крошечные плоскодонные суда, которые часто использовались в качестве спасательных шлюпок.

Толпа солдат и беженцев учтиво расступилась, но Таласин легко улавливала их беспокойное бормотание и растерянность в глазах. Она хорошо их понимала: они находились в опасной близости от драконов, и один сильный удар чешуйчатого хвоста наверняка переломит «Летний бриз» пополам. Все пристальные взгляды были прикованы к ней, когда она помогала амиранту забраться в ялик, когда зажгла эфирные сердцевины, когда отлетела от палубы каракки в направлении мерцающего небесного замка.

Издалека драконы казались огромными. Вблизи же одна ширина их тел заставила Таласин ощутить себя муравьем. Их глаза, блестящие, как драгоценные камни, внимательно следили за каждым движением ялика и его пассажиров, не упуская ни малейшей детали. Таласин затаила дыхание до тех пор, пока они с амирантом не достигли посадочной площадки, вырезанной в скале у основания замка. Но даже после этого она не расслабилась. Она просто не могла.

Элагби ожидал их у главного входа в сопровождении той же женщины-солдата из лахис-дало, что и месяц назад на Белианском хребте. Таласин оцепенела, и ее заставили двигаться лишь толчки Велы, после чего девушка, нервничая, подошла к принцу, не имея представления о том, как правильно приветствовать едва знакомого отца при второй в жизни встрече. Нужно ли обнять его? «О боги, надеюсь, не нужно», – подумала Таласин. Возможно, предполагалось, что она сделает ему, как принцу, реверанс? Но ведь она наследница престола. Ее статус выше? А вдруг это он должен сделать реверанс… Нет, вряд ли, не может быть, мужчины же не…

Элагби разрешил все вопросы, взяв ее руки в свои.

– Таласин, – с теплотой в голосе начал он, нежность в его темных глазах не очень вязалась с аристократическими манерами. – Для меня величайшая отрада встретиться с тобою вновь. Горестно осознавать, что видимся мы при столь печальных обстоятельствах.

– Я… я хочу извиниться за… за прошлый раз, – запинаясь, пробормотала Таласин, внутренне съеживаясь от того, как глупо звучала ее речь по сравнению с его. – Мне нужно было срочно вернуться…

– Ничего страшного, – успокоил Элагби. – Мы возвратили взятые вами алиндари без каких-либо проблем.

К тому же не одна ты оставляла за собой след из раненых ненаварских солдат.

На последних словах выражение его лица омрачилось, и в этот момент Таласин почувствовала с ним самое что ни на есть близкое родство. Ей было слишком хорошо знакомо то чувство, когда Аларик Оссинаст отравляет жизнь.

Таласин с трудом выдержала прелюдии. Вела склонила голову перед принцем Доминиона, и Таласин только теперь заметила, что амирант стоит прямо, хотя недавно зашитая рана, покрывающая ее тело от ребер до бедра, однозначно все еще болела.

– Ваше высочество, – обыкновенно суровый тон Велы чуть смягчился, – мы благодарим вас за возможность получить аудиенцию.

Элагби улыбнулся и склонился, заведя одну ногу назад и очертив ею полукруг, правую руку прижав к животу, а левой изящно всплеснув.

– Амирант. Это честь для меня. Выражу ответную благодарность, ведь вы дали моей дочери приют и дарили тепло и доброту все эти годы. А теперь позвольте проводить вас…

Стоило им пройти в замок, как их обступили лахис-дало. Каждый сантиметр извилистых коридоров «В’Тайды» не уступал в роскоши внешней части корабля. Стены и полы были облицованы мрамором с вкраплениями золота приглушенного коричневого оттенка. Окна из стеклометалла были отделаны планками цвета темной слоновой кости, и из них открывался панорамный вид на острова, утопающие в бирюзовых волнах, и настороженных драконов, парящих над ними. Таласин с трудом бы поверила, что находится на борту воздушного корабля, если бы под ее ногами не гудели монотонно эфирные сердцевины.

Элагби с Велой завели тихую безрадостную беседу о том, что случилось, как пали последние укрепления Сардовии и почему выжившие взяли курс на Ненавар. Таласин была благодарна Веле за то, что та взяла инициативу на себя. Казалось, их пути нет конца, и девушка не чувствовала в себе сил преодолевать многочисленные длинные коридоры, ведя светские беседы с человеком, которого она лишь недавно узнала как своего предполагаемого отца.

Они остановились перед двустворчатой золотой дверью, покрытой замысловатой резьбой. По обе стороны стояли стражи, и, пока Элагби говорил с ними, Вела отступила назад и шепнула Таласин:

– Пара советов относительно нашей предстоящей встречи с королевой драконов: говорить лучше буду я. Ну а ты… Постарайся не идти на поводу у своих эмоций. И не ругайся.

– Не так уж часто я и ругаюсь, – возразила Таласин с немалой долей воинственности. – И вообще, к чему все эти церемонии?

– К тому, что если давние слухи окажутся правдой, в гнезде кровожадных интриганов, коим является ненаварский народ, у власти может продержаться только специфический тип женщин, – объяснила Вела. – Королева Урдуя оказалась одной из таких, если смотреть на продолжительность правления ее дома. Нужно действовать осторожно.

Стражи распахнули двери, и Элагби без промедления провел Таласин и Велу, чтобы те предстали перед Захией-лахис. В противовес остальной части «В’Тайды», которая уже утопала в рассветных лучах, окна просторного тронного зала от пола до потолка были завешены плотными шторами из насыщенно-синего шелка. Для уединения, как предположила Таласин. В помещении воцарилась бы кромешная тьма, если бы не лампы, которые, в отличие от тех, что были на Континенте, излучали бледное сияние серебристо-голубого оттенка, придавая неземной блеск мраморным колоннам и гобеленам с небесными узорами, неподвижным силуэтам лахис-дало, стоявших у разных входов, платформе в конце зала, где высился величественный белый трон. Женщина, восседавшая на нем, находилась слишком далеко, чтобы Таласин могла разглядеть лицо, но что-то в ее позе вызывало ассоциации со смертельно ядовитыми гадюками, таящимися в траве Великой Степи. Они поднимались в изгибах сверкающих колец и наблюдали за существами, которые осмелились ступить на их территорию, и перед нападением не спеша решали, стоят ли незваные гости усилий.

– Обычно тут постоянно толпятся придворные, – рассказывал Элагби, пока вел Таласин с Велой в глубь тронного зала. – Однако деликатный предмет встречи побудил нас проявить некоторую осторожность.

– Мне кажется, тогда можно было прилететь на корабле и поменьше, – шепнула Таласин Веле.

– Это демонстрация мощи, – спокойно шепнула Вела в ответ. – Силы и величия. С запуганным противником вести переговоры намного проще.

Таласин удивилась, что Вела назвала их противниками, но признала, что королева добилась нужного эффекта, когда они подошли к платформе и смогли рассмотреть вблизи матриарха Ненавара.

Урдуя дома Силим была стара, как бывают стары горы: величественная и внушающая благоговейный страх, противостоящая разрушительной силе времени, пока меньшие образования стираются в пыль. Белоснежные волосы королевы были стянуты в тугой пучок цепочками из кристаллов в форме звезд, которые свисали на высокий лоб. Сверху голову украшала корона, словно вырезанная изо льда, – ее изящные изгибы, напоминающие ветвистые оленьи рога, устремлялись к усыпанному звездами потолку. Кончики длинных ресниц были украшены крошечными бриллиантами, сверкавшими над темными глазами, а губы были накрашены темно-синим, почти черным цветом, контрастируя с оливковой кожей. Она была облачена в шелковое платье, вышитое серебряной нитью, с длинными иссиня-черными рукавами; широкие плечи и расклешенный подол облегающей юбки украшало множество переливчатых драконьих чешуек и огненно-красных агатовых бусин. Изящную шею окутывало несколько тонких серебряных лент, усеянных крапинками рубинов, а на ногтях одной руки красовались покрытые драгоценными камнями серебряные конусы, острые, как кинжалы, которыми она скучающе постукивала по подлокотнику трона в ожидании, когда явившаяся к ней троица перестанет молчать.

Элагби прочистил горло.

– Высокочтимая Захия…

– Обойдемся без формальностей. Здесь нет моих подхалимов, которые могли бы их оценить, – заговорила Урдуя на безупречном морском всеобщем, голос ее был холоден, как ледяная корона. – Амирант Вела, я надеялась, что после многих неудачных попыток привлечь Доминион на свою сторону вы уясните мою позицию. Но вместо этого вы принесли к моему порогу Ураганные Войны.

– Мы еще можем выиграть эту войну, ваше величество, – заявила Вела. – С вашей помощью.

На первый взгляд она казалась такой же уверенной, как Урдуя, и так же высоко держала голову, но Таласин стояла достаточно близко, чтобы заметить: амирант, бледная, сжимающая кулаки, несомненно боролась с болью от раны.

Захия-лахис изогнула изящной формы бровь.

– Просишь от своего имени послать мой флот сражаться с Империей Ночи?

– Нет, – ответила Вела. – Я прошу у вас убежища. Я прошу вас открыть моему флоту свои границы и позволить нам укрыться, пока мы не перегруппируем войска.

– Значит, я буду держать у себя самых ненавистных врагов Кесатха, – протянула Урдуя. – Гахерис еще не положил глаз на Ненавар, но сомневаюсь, что в этом случае он оставит меня и мой народ в покое.

– Ему не обязательно об этом знать. Но даже если узнает, что он сделает? – возразила Вела. – Военные корабли не смогут массово проникнуть на архипелаг и уж точно не проскользнут мимо ваших драконов.

– Я бы не была так уверена. Чужаки очень непредсказуемы, – в ледяном тоне Урдуи послышалась скрываемая злоба. – Один ваш генерал – Бишимма, насколько помню, – не так давно отлично справился с проникновением на чужую территорию.

– Как и я, – вырвалось у Таласин.

Все обратили взгляды на нее, но девушка смотрела только на Урдую, которая абсолютно бесстрастно взирала на нее в ответ с высоты трона. Голос разума кричал не встревать и позволить Веле разрешить ситуацию самостоятельно, но Таласин была слишком напряжена и встревожена недавними событиями, отчаянно пытаясь помочь товарищам, которые теперь скитались по всему Лиру, стараясь не попасть в широкие сети Кесатха. Ей нужно было сделать хоть что-то.

– Я тоже проникла на чужую территорию, – продолжила Таласин, сдерживая дрожь в голосе. – Так ваш сын и нашел меня. – Она не слишком громко говорила? Трудно было определить из-за стучащего в ушах адреналина. – Если принц Элагби не ошибся, значит, я ваша внучка. Значит, я могу попросить вас хотя бы выслушать.

Несколько долгих секунд Урдуя внимательно осматривала ее. В глазах королевы было что-то такое, что девушке не понравилось: особая проницательность, особый проблеск торжества, вызвавший ощущение, что она оказалась в какой-то ловушке. Вела потянулась к ней и схватила за руку. Этот жест, будто женщина пыталась уберечь ее, заставил комок подступить к горлу, хотя Таласин не понимала, что происходит.

– Ты прав: она действительно похожа на твою умершую жену, – через какое-то время произнесла Урдуя, обращаясь к Элагби. – Более того, я узнаю ее характер. В ней есть что-то от Ханан, что-то даже от меня. Думаю, она все-таки Алюнсина Ивралис. Но ответь мне на один вопрос… – Королева склонила голову набок. – Зачем мне выслушивать дочь женщины, из-за которой началась гражданская война?

Кровь Таласин застыла в жилах. В животе образовалась пустота. Сначала она подумала, что ослышалась, но время не остановилось, а Захия-лахис ждала ее ответа – безмолвно, вполне способная убить. Змея, готовая к нападению. Таласин вспомнила, что спрашивала Элагби, как началась гражданская война, но ответить ему помешал гонг, оповестивший о побеге Аларика.

Таласин посмотрела на своего отца, и тот побледнел. Она посмотрела на Велу, и та отпустила ее руку, сжав кулаки, хотя лицо ничего не выражало, даже после того, как ей открылась столь неожиданная подробность.

– Что ж, – холодный протяжный тон был обращен к Элагби, – вижу, ты рассказал ей не все. – Она переключилась на Таласин. – Мало того что из-за Ханан, твоей матери, в стране начались беспорядки, когда она отказалась принять титул лахис’ки. Став женой моего сына и приехав сюда, она втайне от меня отправила на северо-западный Континент флотилию, чтобы помочь Солнцевороту в его конфликте с Кесатхом. Она это сделала исключительно потому, что жители Солнцеворота были Ткачами Света, как и она сама. Штормовик Кесатха постарался, чтобы ни один мой аутригер не вернулся из этой битвы. А мой старший сын… – тут ее ноздри раздулись от сдерживаемой злости, – воспользовался моментом, чтобы осуществить свои планы. Он обвинил меня в случившемся, назвал слабой и настроил против меня ненаварцев сотен островов в попытке свергнуть с престола и взять власть в свои руки. Полгода кровопролитной войны, что едва не обратило тысячелетнюю цивилизацию в руины, – и все началось с чужеземки, Ханан Ивралис. В тебе течет моя кровь, это так, но и ее кровь тоже. Как я могу тебе доверять, Ткач Света?

Урдуя практически выплюнула эти слова, словно ругательство. Таласин оторопела, не в силах сказать хоть что-то, что спасло бы положение. Мысли беспомощно кружились в голове, складываясь лишь в бессвязный лепет.

– Харликаан. – Элагби расправил плечи, умоляющий взгляд его темных глаз был сосредоточен на Захии-лахис. – Вам ведь хорошо известно, что моей женой манипулировал враг. Она не была виновата. Но если бы и была, это не делает виноватой Таласин. Девочка выросла в приюте, вдали от родины своих предков. Она жертва этих обстоятельств, не их виновница.

По Урдуе было не ясно, убедили ли ее эти слова. На самом деле по ней вообще ничего нельзя было сказать, ее расслабленное лицо почти не выдавало эмоций, в то время как Таласин была на грани срыва. Если Ненавар не согласится укрыть сардовийцев – все кончено. Им не хватит ресурсов, чтобы продолжать плавать по небу над Вечным морем и стучаться в другие государства, которые могут оказаться еще менее гостеприимными. Не говоря уже о том, что в любую минуту их корабль в открытом море рискует быть обнаруженным кесатхскими дозорными.

Десять лет жертв – крови, пота, павших героев, потерь – нельзя было заканчивать на столь жалкой ноте. Таласин была готова на все.

– Я сделаю все, что захотите, – выпалила она. – Я не могу извиниться за то, что произошло, когда я была годовалым ребенком, но, если вы согласитесь предоставить нам убежище, от меня не будет никаких проблем, я клянусь.

Девушка затаила дыхание и стала ждать.

Темные губы Урдуи изогнулись в ухмылке.

– Хорошо. Я приняла решение. На крайном западе моих владений есть группа необитаемых островов. Мы называем их Сигвад, Око Бога Бури. Их омывает узкий пролив, куда никто не может входить без моего разрешения. Воды там неспокойные, а ветры всегда суровые, это место силы Громпути, где разливается Завихрение. Надеюсь, этих островов сардовийскому флоту будет достаточно в качестве убежища.

На мгновение могло показаться, что ее позабавило недоуменное молчание, которым гости ответили на ее распоряжение. Затем она обратилась к Веле:

– Уточню, что Громпуть пробуждается далеко от самих островов, но может взять их в кольцо, заполняя пролив. Путь к Оку Бога Бури опасен, да, но он находится в отдалении и под моим контролем, поэтому до вас там никто не доберется. В вашей ситуации это лучший вариант. Границы Ненавара будут открыты Сардовии в течение двух недель, и за это время вы можете переместить свои войска к проливу. Дозору я прикажу не обращать на это внимания, но не гарантирую вашу безопасность, если вы дадите им повод для беспокойства. Любой воздушный корабль или штормовик… – королева усмехнулась при этом слове, – который попытается войти в Доминион позже установленного срока, будет сбит на месте. Но уже находящиеся на территории жители Сардовийского Союза смогут оставаться до тех пор, пока не будут готовы вернуться на северо-западный Континент.

Таласин не чувствовала облегчения. Пока нет. Воздух наполнило неистовое напряжение – осанка Велы тоже стала тверже, – которое говорило о том, что следует ждать подвоха.

И действительно, через пару минут королева драконов произнесла:

– Взамен Алюнсина, конечно же, останется в столице. Где возьмет на себя обязанности лахис’ки Доминиона Ненавар.

…….✲……..

В одиночестве своих покоев на борту «Избавления», крупнейшего кесатхского штормовика и основного средства передвижения отца как на войне, так и при разрешении вопросов внутри государства, Аларик снял обсидиановую маску-оскал с лица и положил ее на стол.

Он только что вернулся с разведки на западе Вечного моря, не обнаружив и следа сардовийцев. Не было даже признаков крушения. Гахерис пребывал в относительно приподнятом расположении духа, все еще ликуя после решающей победы, но это быстро прошло, когда он вспомнил, что его сын снова упустил Ткача Света.

Аларик осознавал свою вину. Он позволил себе ослабить хватку и дать девчонке ускользнуть по неясным ему самому причинам, хотя он провел немало часов, перебирая воспоминания об их встрече во время осады Оплота. Нечто побудило его уйти, нечто, ему неизвестное, а незадолго до этого – сделать ей предложение пойти с ним.

Каждый раз, когда ему вспоминался этот момент, внутри все съеживалось от стыда.

Гахерис выразил некоторую заинтригованность, узнав об объединении Светополотна с Вратами Теней, но в итоге заявил, что Вратам Теней сила Светополотна без надобности. Боги, и зачем тогда Аларик сделал это предложение девушке, которая была его злейшим врагом?

И почему теперь он не может перестать думать о ней?

Возможно, он испытывал к ней жалость. Все, что ее окружало, обратилось в прах.

Аларик подошел к окнам и сквозь слой стеклометалла выглянул наружу, смотря на искореженные останки городов Центральных земель с высоты нескольких километров. Столь масштабных разрушений мир не видел с тех пор, как Кесатх присоединил сардовийское Подножье, и именно после этого события их предала Идэт Вела и начались Ураганные Войны.

Но теперь все окончательно позади. Империя Ночи одержала победу. Тень пала на Континент, как и было предначертано судьбой.

Аларик рассматривал пустошь – стоявшие тут когда-то здания сровняли с землей, похоронив под обломками целое море трупов, – и вдруг задумался, стоила ли этого их цель. Мысль казалась мимолетной и безобидной, но не покидала его вплоть до момента, когда приемопередатчик эфирных волн в комнате с потрескиванием ожил и оповестил голосом одного из легионеров, что Аларика желает видеть отец.

…….✲……..

Идэт Вела всегда была известна своей твердостью, поэтому Таласин редко видела ее по-настоящему раздосадованной. Женщина, которая практически и бровью не повела, услышав о предательстве старпома Дариуса, сейчас обеспокоенно мерила шагами тесную антикамеру, где Урдуя позволила ей побыть несколько минут наедине с Таласин и обсудить предложение королевы.

– Ты заметила, как быстро она придумала все эти условия? – воскликнула Вела. – У нее все было спланировано еще до того, как мы поднялись на корабль!

– Да, амирант, довольно быстро, – настороженно согласилась Таласин.

– Значит, ее правление под угрозой, – еле слышно произнесла та. – Ей нужно обеспечить себе смену на престоле. Все дома аристократов обычно соперничают за право заменить королеву, которая осталась без наследника. Урдуя готова на все, лишь бы ее дом сохранил власть.

«Должна быть веская причина, чтобы вызывать меня из столицы в разгар переговоров о престолонаследии», – снова вспомнились Таласин слова Элагби в разговоре с Рапатом. На Захию-лахис давили уже тогда? Возможно, даже раньше, когда расправились с восстанием Синтана, а корабль с Алюнсиной Ивралис так и не вернулся…

Как только к ним в антикамеру вошел Элагби, Вела с поразительной скоростью обрушилась на него.

– Ты! – прогремела она, казалось, совершенно не замечая их разницу в статусе. – Ты знал? Ты знал, что задумала королева драконов?

Элагби поднял руки, жалостливо, ничего не тая, и не сводил глаз с Таласин.

– Клянусь, не знал.

Но гнева амиранта это не унимало.

– Мы прибыли сюда с добрыми намерениями, – с горечью запротестовала она. – Не для того, чтобы вашу дочь силой затащили в это змеиное гнездо.

– Ее никто не принуждает, – ответил Элагби, побледнев и придав себе настолько жалкий вид, насколько это было возможно для принца. – Захия-лахис дает вам слово, что вас отпустят с миром, если решите отказаться от предложения.

– А что потом, ваше высочество? – огрызнулась Вела. – Дать Империи Ночи за несколько месяцев истребить нас как крыс? Обременить Таласин мыслью о том, что в ее силах было этого не допустить? Это принуждение, даже если вы пытаетесь завуалировать его красивыми словами.

По телу Таласин стали медленно разливаться ужас и тревога, как только она представила, что ее разлучат с товарищами и забросят в несуразный новый мир. В этот момент ей полагалось впасть в бешенство от несправедливой ситуации, неопределенности будущего, возможно даже разрыдаться от того, как неистово Вела боролась за нее. Но еще в тронном зале она определилась. Ей хотелось что-то сделать – и вот оно, что-то. Это был единственный выход. Она должна быть сильной.

– Я приняла решение, – объявила Таласин. Она не сводила глаз с Элагби, потому что взгляд на лицо Велы мог пошатнуть ее решимость. – Я сделаю это. Я стану лахис’кой.

…….✲……..

На «Избавлении» Гахерис занимал удобный кабинет. Это была небольшая комната – большая часть пространства штормовика была отведена под огромное количество эфирных сердцевин, – все время погруженная во мрак, и сейчас ее освещали только несколько слабых лучей полуденного солнца, которые просачивались сквозь щели в шторах, вдали от фигуры, сидящей в центре комнаты. Сероватый свет поймал иссохшую, костлявую руку, которая вытянулась и поманила Аларика к себе.

Аларик с давних пор подозревал, что свет причиняет боль глазам отца, а густая тень, в которой он постоянно скрывался, должна была скрыть его состояние. Хотя Гахерису было всего пятьдесят лет, выглядел он в два раза старше. Во время Катаклизма он совершил не один прорыв в изучении теневой магии, а в последующие годы большую часть времени, не жалея сил, экспериментировал с эфирным пространством. Это сказалось на его физическом состоянии, зато теперь он обладал безмерной магической мощью. Аларику было семь лет, когда между Кесатхом и Солнцеворотом разразилась война. Он наблюдал, как увядает отец, часто задаваясь вопросом, ждет ли его та же судьба. Несмотря на все заверения Гахериса в том, что знания себя оправдывают, ему еще предстояло научить Аларика кое-чему более обременительному: на передовой легион Кованных Тенью ждал своего предводителя.

– Ты так и не нашел остатки флота Сардовии.

Это было скорее утверждение, нежели вопрос. Хриплый голос с бульканьем извергался из пересохшего горла.

– Ты позволил Ткачу Света уйти, а теперь не можешь найти ни ее, ни остальных сардовийцев. К этому времени она может быть на другом конце света – вместе с Идэт Велой. Господство Империи Ночи под угрозой, пока живы те, кто могут сплотить народ. И повести его, словно огонь во тьме.

– Я приношу извинения, отец. – Аларик склонил голову. – Мы ведем тщательный поиск, но если позволите поплыть на юго-восток…

– Нет. Пока рано. Мы еще не готовы сцепиться с Доминионом Ненавар. Сейчас они наверняка настороже после того, что ты у них устроил.

Аларик сдерживал себя. Молчание было жалкой защитой, но это было лучшим средством из доступных ему.

– Еще не время. На юго-восток у меня есть планы, – продолжил Гахерис. – Планы, которые я опасаюсь передавать тебе, пока ты не готов, но как знать: вдруг дополнительная ответственность пойдет тебе на пользу.

Аларик не шевелился.

– Тебя ждет настоящая работа. Буду молиться, чтобы ты не разочаровал меня, – провозгласил отец. – Ты готов, император?

Аларик кивнул. Он ощущал странную пустоту внутри.

– Да.