Текст книги "Эльфийские камни Шаннары"

Глава 38

Рассвет прорвался сквозь синеву ночи, зловещий и серый, окутав леса Запада угрюмым сумраком, и растекся по темной земле. Тяжелые низкие тучи затянули небо, в воздухе стояла напряженная тишина, предупреждая о приближении грозы. Скитальцы ушли из дома Хебела так же, как и пришли – как бродячие тени, – лишь быстро вскинув руки в жесте прощания. Старик молча стоял на пороге, провожая их взглядом. Вот они вошли в сумрак леса; деревья тут же сомкнулись над ними.

Через несколько часов они добрались до главной дороги и свернули на восток. На дне долины собрался туман, скапливаясь между стволами деревьев; ночная прохлада уходила вместе с тенями, от нагревающейся земли поднимался пар. Вил и Амбель сидели на козлах повозки и молчали, мрачно размышляя о том, что ждет их впереди. Утром они так и не поговорили с Хебелом, об этом позаботился Кефело. Интересно, что бы еще сказал старик, а у него наверняка было что сказать. Несколько раз к ним подъезжал Кефело, однако улыбка скитальца была неискренней, а разговор – пустым и никчемным. Он словно что-то вынюхивал, однако ни долинец, ни эльфийка не имели ни малейшего представления о том, что ему надо на этот раз. Эретрия держалась поодаль, не обращая на них никакого внимания.

К полудню они выбрались на какую-то узкую развилку в глубине леса, здесь Кефело дал сигнал к привалу. Где-то вдали угрожающе грохотал гром, холодный ветер резкими порывами налетал на деревья, раскачивая их из стороны в сторону и взметая опавшие листья и пыль. Кефело снова подъехал к повозке и остановился.

– Здесь мы разойдемся, целитель, – объявил он, указывая рукой на распутье. – Вам надо на юг, по маленькой тропинке. Только не сбейтесь с дороги. Вы будете у Лощин еще до ночи.

Вил собрался было заговорить, но скиталец быстро поднял руку.

– И не пытайся убедить меня пойти с тобой. Об этом мы не договаривались. Я и так потерял много времени.

– Я хотел попросить тебя дать нам с собой немного еды, – холодно сказал Вил.

Скиталец пожал плечами.

– На день-два, не больше.

Он кивнул старухе, и та скрылась в повозке. Вил видел, как Кефело беспокойно ерзает в седле.

«Что-то он сильно тревожится», – подумал юноша.

– Как мне найти тебя, чтобы отдать твою долю? – внезапно спросил долинец.

– Мою долю? Да-да… – Кефело, казалось, уже забыл об этом. – Я же сказал, что узнаю, когда ты получишь эти деньги. Я найду тебя сам, целитель.

Долинец кивнул, встал и прыгнул с козел, потом повернулся помочь Амбель. Он быстро взглянул ей в лицо: ее тоже беспокоило странное поведение Кефело. Вил опять повернулся к скитальцу:

– Ты не дашь нам коня? Одного…

– У меня нет лишних лошадей, – прервал его Кефело. – И не пора ли вам отправляться в путь? Надвигается гроза.

Старуха вернулась и протянула Вилу небольшую котомку. Долинец поблагодарил старую женщину и закинул котомку на плечо.

– Добрый путь, Кефело. – Он повернулся к скитальцу.

Тот кивнул.

– И скорый – тебе, целитель. Прощай.

Вил взял Амбель за руку, и они направились к развилке. Эретрия сидела верхом на своем гнедом, ветер развевал ей волосы. На мгновение Вил остановился и протянул руку.

– До свидания, Эретрия.

Она кивнула, ее смуглое лицо, холодное и прекрасное, осталось спокойным; она молча отъехала в сторону и присоединилась к Кефело. Долинец секунду смотрел ей вслед, но она даже не обернулась. Вил ступил на тропинку. Пора.

Все утро Хебел провел в мастерской, он с увлечением вырезал из деревянного бруска фигурку болотной кошки. За работой он обдумывал события предыдущей ночи. Ему не давали покоя эти эльфины, и их странные поиски, и то, что они не вняли его предупреждению. Он ничего не понимал. Почему они не прислушались к его совету? Ведь он ясно сказал им: Лощины – это смерть. Так что же заставляет их идти туда за каким-то непонятным целебным корнем?

Потом ему внезапно пришло на ум, что, возможно, за всем этим кроется нечто более серьезное. И чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в справедливости своей догадки. В конце концов, они ведь тоже не такие дураки, чтобы открыть всю правду этому жулику Кефело; да, безусловно, корень – это выдумка. Оберег лежит глубоко внутри Острия Земли. Какой такой корень может расти внутри горы, куда никогда не проникало ни единого луча света? Когда-то там, в Обереге, колдовали древние маги. Ведьма говорила ему: волшебство другой эпохи, давно забытое и потерянное. Уж не надеется ли этот юный эльфин возродить его снова?

А небо все темнело, ветер завывал в ветвях деревьев. Старик оторвался от работы и поднял глаза.

«Да, будет изрядная гроза, – лениво подумал он. – Несладко придется эльфинам: если они не успеют добраться до Лощин, буря захватит их в дороге».

Хебел покачал головой. Он бы пошел за ними прямо сейчас, но это, пожалуй, ничего не изменит – слишком они упрямы, эти эльфины. Что бы они там ни искали, в Обереге, целебный корень или волшебный – лучше бы им вообще забыть об этом. Что они точно найдут там – так это смерть, и никакой волшебный корень им не поможет.

Шлынд, лежащий у ног Хебела, поднял голову и втянул носом ветер. Потом пес внезапно завыл, хрипло и тревожно. Старик с удивлением посмотрел на него и огляделся.

Шлынд снова завыл, шерсть на загривке встала дыбом. Там, во мраке, что-то было. Старик схватил широкий топор и осторожно пошел к деревьям. Не прекращая выть, Шлынд пополз за ним.

Хебел внезапно остановился. Он не понял почему, только почувствовал, как что-то холодное скользнуло по телу – обжигающий лед, который сковал все движения. Шлынд припал к земле, дрожа от страха, и скулил так, словно его били. Что-то мелькнуло в сумраке деревьев – тень, огромная, мглистая. Секунда – и все исчезло. Страх охватил старика, и не было сил перебороть его. Хебел беспомощно вглядывался в темноту. Ему хотелось одного – повернуться и бежать отсюда прочь, но силы оставили его, топор выпал из рук.

Внезапно холод исчез, капли дождя стекали по лицу старика. Он глубоко вздохнул, поднял топор и медленно побрел обратно – Шлынд испуганно жался к нему. Хебел понял, что никогда раньше, за все эти шестьдесят лет, он еще не был здесь так близко от смерти.

Буря захватила Вила и Амбель в пути; не прошло и часа, как они расстались со скитальцами. Ливень заслонил дорогу, гром отдавался зловещим эхом в промокшем лесу, пропитанные водой ветви деревьев пригнулись низко к земле. Впереди был лишь мрак.

Дождь лил не переставая несколько часов. Долинец и эльфийка с трудом тащились вперед, не сводя глаз с размытой тропинки; они вымокли до нитки, грязь липла к сапогам. Наконец гроза унеслась на восток, дождь уже не хлестал, а тихо шуршал по листьям деревьев; из леса просочился туман. Стволы и ветви влажно блестели в тумане, во внезапно наступившей тишине шорох дождя казался каким-то жутким грохотом. Небо клубилось чернотой туч – они не ушли, где-то на востоке гремел гром, теперь глухой и далекий. Туман начал сгущаться, и путешественники замедлили шаг.

Потом тропинка пошла под уклон, поначалу – едва заметно, дальше – все круче и круче. Путники скользили по размокшей грязи вниз, с надеждой вглядываясь в темноту впереди. Но там не было ничего, кроме все того же лесного коридора, – дорога и по обеим ее сторонам стена смыкающихся вверху деревьев. Тишина нарастала с каждой минутой, слабое жужжание насекомых бесследно растворялось в ней.

Внезапно деревья впереди расступились, тропинка упала вниз, в черную яму. Путешественники резко остановились, с опаской заглядывая туда, в волнующее, пугающее пространство. Да, это – Лощины, чем иным может быть эта огромная яма черного леса? Им казалось, что они набрели на какое-то мертвое озеро, спокойное и безжизненное; его поверхность как будто заросла темной густой ряской; о том, что лежало в глубине его черных вод, оставалось только догадываться. А в самом центре возвышалось Острие Земли – одинокая вершина вспарывала окружающий мрак. Запретное, неприступное место. Страшное. Сами Лощины были мрачны и суровы, как раскрытая могила, тихо шепчущая о смерти.

Вил и Амбель молча стояли у края, не в силах отвести взгляд от этого заброшенного и жуткого места, стараясь побороть чувство отвращения, нарастающее с каждым мгновением.

– Нам надо спускаться, – решился наконец Вил.

Тропинка, по которой они пришли, расходилась на две, поменьше, и обе вели вниз, в непроглядную тьму. Долинец долго колебался, пытаясь определить, по которой из них будет легче спускаться, и наконец выбрал левую. Он протянул руку Амбель; они заскользили по мокрой земле. Медленно, осторожно они продвигались вперед.

Вдруг Вил споткнулся и упал. Амбель, запнувшись за его ногу, полетела вниз и с коротким криком исчезла в темноте леса. Вил бросился за ней, наугад пробираясь сквозь кусты и какие-то бревна; колючки и острые ветви рвали его рубашку и до крови царапали лицо. Если бы не яркий шелк скитальческой одежды – алая вспышка во тьме, – он мог бы вообще не найти эльфийку. Она лежала на земле, тяжело дыша, лицо перепачкано грязью. Вил осторожно дотронулся до нее, и Амбель неуверенно подняла голову.

– Вил?

Он помог ей сесть.

– С тобой все нормально? Ты не ушиблась?

– Нет, наверное, нет, – улыбнулась она. – Ты неуклюжий, но милый, знаешь?

Он кивнул, с облегчением улыбнувшись:

– Попробуй встать.

Он обнял ее за талию и поднял – девушка была легче перышка, – потом поставил на ноги. Амбель вскрикнула и опустилась обратно на землю, обеими руками держась за лодыжку.

– По-моему, я вывихнула ногу.

Вил осторожно прощупал лодыжку, проверяя, целы ли кости.

– Главное, нет перелома. Просто сильное растяжение. – Он сел рядом с Амбель. – Сейчас мы отдохнем пару минут, потом пойдем. Я помогу тебе спуститься. Если будет нужно, я понесу тебя.

Она покачала головой:

– Вил, прости меня, я такая неосторожная.

– Ты?! Но упал-то я… – Он улыбнулся, стараясь подбодрить девушку. – А вдруг нам поможет одна из этих сестер. Все-таки ведьма…

– Не смешно, – нахмурилась Амбель, тревожно оглядываясь по сторонам. – Думаю, нам лучше подождать до утра. А потом спускаться. Может, нога к этому времени пройдет. К тому же мне что-то не хочется ночевать там. А ведь придется…

Вил кивнул:

– Мне тоже не хочется. Ночью мы все равно не найдем дороги. Да, надо подождать утра.

– Тогда, может, пока поднимемся обратно? – Амбель с надеждой смотрела на него.

Долинец улыбнулся:

– Так ты действительно поверила рассказу того старика? Ты думаешь, там внизу живут ведьмы?

– А ты? Не веришь?

– Не знаю. Возможно, конечно… Нет, все-таки нет. Я вообще немногому верю. – Он чуть склонился к Амбель. – Но если здесь действительно живут ведьмы, будем надеяться, что они боятся эльфийских камней. Потому что это единственная защита, которая у нас осталась. Хотя, если мне придется пугать их камнями, мы можем оказаться в большой беде.

– Не обязательно, – тихо ответила Амбель.

– Ты все еще думаешь, что я смогу их использовать? Даже после всего, что случилось в Пиконе?

– Да, сможешь. Но ты не будешь этого делать.

– Ты уже однажды говорила что-то подобное, помнишь? – Он внимательно смотрел на нее. – После Тирфинга, там, на берегу Мермидона. Ты очень беспокоилась обо мне. Ты сказала, чтобы я больше никогда не использовал эльфиниты, даже для того, чтобы спасти тебя.

– Я помню.

– А потом, когда мы блуждали по Пикону, я сказал тебе, что больше не могу их использовать, что их сила больше не подвластна мне. А ты ответила, что веришь в меня и чтобы я не торопился с выводами.

– И это я помню.

– А теперь посмотри, что выходит. Я думаю, еще придется воспользоваться эльфийскими камнями, но сомневаюсь, что у меня что-то получится. А ты уверена, что я смогу справиться с ними, но настаиваешь, чтобы я их больше не трогал. Смешно! – Вил покачал головой. – Но самое смешное то, что мы так и не знаем, кто же из нас прав. Мы уже почти дошли до Оберега, а я до сих пор не разобрался… Ладно, это не важно.

Они замолчали. Вил машинально вытащил кошель и подбросил в руке. Он уже собирался положить эльфиниты на место, но вдруг заметил: что-то не так. Нахмурившись, Вил развязал кошель и высыпал на ладонь содержимое. Какое-то время он непонимающе разглядывал три небольших черных камушка.

– Вил! – в ужасе вскричала Амбель.

Вил молчал, мысли суматошно проносились в его голове, наскакивая друг на друга, язык отнялся.

– Кефело, – наконец прошептал он. – Кефело. Он как-то достал эльфиниты и положил вместо них вот это. Наверное, ночью, пока мы спали. Должно быть, он что-то подмешал мне в эль, чтобы я не проснулся. Неудивительно, что он так торопился от нас избавиться. Помнишь, как он отмахнулся от старика, когда тот пытался предостеречь нас? Теперь понятно. Он будет просто счастлив, если мы никогда не вернемся. Вот почему он легко согласился на треть! Он не думал о деньгах. Ему нужны были эльфийские камни!

Вил бросился вверх по тропе, но тут вспомнил об Амбель. Он повернул назад и поднял эльфийку на руки; крепко прижимая ее к себе, долинец медленно пошел обратно, к краю Лощин. Оглядевшись, Вил заметил в нескольких ярдах от тропинки заросли высокого кустарника и решительно направился туда.

– Я должен вернуться за эльфинитами, – тихо сказал он, сажая Амбель на землю. – А ты побудь здесь. С тобой все будет в порядке, правда?

– Нам не нужны эльфиниты, Вил.

Вил покачал головой.

– Если нам придется это проверить, я бы хотел, чтобы они все-таки были у меня. Ты ведь слышала, что старик говорил о Лощинах. Эльфийские камни – это все, что у меня есть для того, чтобы защитить тебя.

Амбель побледнела.

– Кефело убьет тебя.

– Возможно. Скорее всего, он уже ушел слишком далеко, и я не смогу догнать его. Но, Амбель, я должен хотя бы попытаться. Если я не найду его до рассвета, я вернусь. Обещаю тебе.

Амбель хотела что-то сказать, но сдержалась. Слезы текли по ее щекам.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Правда.

– Амбель! – Вил с изумлением смотрел на нее.

– Иди. Ночью Кефело должен сделать привал. Ты нагонишь его, если поспешишь. Только будь осторожен, Вил Омсфорд, не делай глупостей. – Она пододвинулась ближе и поцеловала его. – Иди. Скорее.

Вил поднялся и, не оглядываясь, полез наверх. Через несколько секунд он уже скрылся во мраке леса.

Глава 39

В тот же день произошло другое событие: на рассвете демоны атаковали Арборлон. Пронзительные крики разметали утреннюю тишину. С какой-то слепой яростью и решимостью демоны выступали из мрака еще дремлющего леса и бросались в воды Поющего родника. Большие и маленькие, проворные и медлительные, твердые как камень и текучие как дым – течение кружило и швыряло их друг на друга. Огромные черные твари шли по дну, высоко подняв кверху тупые рыла. Кто-то плыл, отчаянно брыкаясь и расталкивая остальных. Кто-то несся по головам своих собратьев, кто-то легко и проворно скользил по поверхности воды. Иные плыли на самодельных неповоротливых плотах и лодках, бессмысленно тыча в воду веслами и шестами. Они хватали своих захлебывающихся собратьев и затаскивали их на борт, многие ушли на дно, так и не дождавшись помощи. Безумие охватило их: там, на другом берегу, всего в нескольких сотнях ярдов впереди, ждал враг, ненавистный враг. И уж на этот раз они непременно его уничтожат. Казалось, сам воздух пропитался этой жгучей ненавистью.

Эльфы ждали на берегу, следя за приближением демонов. Это будет последняя битва, и эльфы были полны решимости. Здесь их дом, самое сердце земли, которая принадлежала им с незапамятных времен. Здесь все, что у них осталось. Они сразятся и умрут на родной земле – это лучше, чем бежать в чужие края, как звери от безжалостного охотника, который неумолимо идет по пятам.

Андер с Алланоном стояли на стене первого уровня Эльфитча и молча наблюдали за тем, как черный поток несется вперед. Андер поднял глаза: на чистом рассветном небе появилась маленькая черная точка, она постепенно увеличивалась, спускаясь все ниже, и наконец обрела форму. Это был Даен. На своем роке, Плясуне, он летел вниз, плавно скользя вдоль утеса. Приземлившись на открытом склоне, Даен торопливо поднялся на стену.

– Сколько? – немедленно спросил принц.

Даен покачал головой.

– Даже лес и туман не могут спрятать их всех. Тех, кого мы видели раньше, можно назвать жалкой горсткой.

«Слишком много», – мрачно подумал Андер.

– Не собираются ли они обойти нас с флангов, Даен?

Крылатый всадник опять покачал головой.

– Они идут прямо на Каролан – все. Плясун отдохнет, и мы слетаем еще. Удачи, мой принц.

Вряд ли Андер слышал его.

– Мы должны выдержать, – пробормотал он – скорее самому себе.

А внизу уже шла битва. На берегу, у самого края воды, эльфийские лучники натянули тетивы, и черные стрелы увязли в массе надвигающихся тел. Крики боли заглушили вопли атаки. Горящие стрелы вонзились в борта лодок и бревна плотов. Снова и снова звенели эльфийские стрелы, но демоны все прибывали, как воды ужасного черного наводнения, – они стекали из леса в реку пенящимся потоком и неслись к восточному берегу.

Откуда-то с вершины Каролана раздался громкий клич, и из предрассветной мглы вылетел высокий седой всадник. Эльфы как один на миг подняли головы, изумление и радость отразились на их лицах. Крики приветствия спускались по Эльфитчу, гремели по берегу Поющего родника, перекатывались по стенам и укреплениям и наконец слились в оглушительный рев:

– Эвентин! Эвентин снова с нами!

Эльфы преобразились, исполнившись новой надеждой, новой верой, новой жизнью. Король, который правил ими вот уже шестьдесят лет – а большинство из них и не знало другого правителя, – снова с ними! Король, который когда-то победил Повелителя чародеев. Король, который вместе со своим народом испытал все беды и потрясения. Он здесь! Теперь никакому злу не одержать победу над эльфами.

Эвентин!

Но это был уже не тот, прежний, Эвентин, в которого так верили эльфы. Андер понял это в тот самый момент, когда отец, спешившись, повернулся к нему лицом. Андер увидел в глазах отца какую-то отстраненность, отчуждение от всего, что происходит вокруг. Он выглядел таким же сильным и крепким, на лице отражались решимость и железная воля, и голос звучал так же твердо. Только глаза выдавали горечь утраты и глубину отчаяния, которое больше не отпускало его. Король был здесь, он выехал к своему войску, чтобы поддержать его боевой дух, и только двое – его сын и друид – понимали, что это всего лишь тень прежнего Эвентина. Может быть, смерть Ариона и Пинданона сделала его таким, может быть, рана, поражение в Саранданоне и это ужасное разорение его земли, а скорее всего, все вместе. Но еще было опустошающее чувство безысходности, груз тягчайшей ответственности: ведь если эльфы не остановят зло здесь, оно растечется по всем Четырем землям и поглотит всех, уже ничто не удержит его. Вина за это ляжет на эльфов, и прежде всего – на Эвентина, потому что он их король.

Андер крепко обнял отца и протянул королю посох Элькрис.

– Это принадлежит тебе, мой король.

Мгновение Эвентин колебался, потом медленно покачал головой.

– Нет, Андер. Теперь он твой.

Андер сжал посох. Он понял, почему отец поступил так.

– Я прошу тебя быть со мной, мой господин, – тихо сказал он.

Король кивнул, и вместе они поднялись на стену укрепления.

А демоны уже выбирались на восточный берег. С дикими, звериными криками они бросались прямо на эльфийские пики. В считаные секунды демоны растянулись по всей длине береговых укреплений; беспорядочная мешанина разинутых пастей и когтистых лап, они прорывали ряды защитников, которые преграждали им путь. Остатки Вольного корпуса как могли скрепляли рассыпающиеся ряды, появляясь то здесь, то там, но каждый раз – в самом напряженном месте боя. И неизменно Сти Джанс был впереди, его широкий меч со свистом вспарывал воздух. На флангах Эльрон Тэй и Керрин взывали к солдатам: «Держаться! Не отходить!»

И все же они не смогли устоять. Линия обороны начала распадаться. Демонов было слишком много: гигантские твари напирали, пробивая бреши в рядах защитников, чтобы освободить проход для тех, кто шел следом. Воды Поющего родника потемнели от крови и корчащихся черных тел; но там, где падал один, на его место вставали трое. Никакая сила не могла остановить жестокий натиск ненависти и злобы. Андер уже успел перебраться на второй уровень Эльфитча и теперь отдал войску приказ отходить. Эльфы быстро оставили разрушенные укрепления на берегу и скрылись в лесу, по тщательно изученным заранее тропинкам они пробирались к пока безопасному Эльфитчу. Демоны не успели осознать, что происходит, а эльфы уже были за стенами первого уровня, ворота закрылись за ними.

Демоны устремились в погоню. В лесу у подножия утеса их ждали ловушки и ямы, которые на время задержали рвущихся вперед чудовищ. Но из реки выбирались все новые твари. Пройдя по телам тех, кто попал в западню, демоны вышли на первый пролет Эльфитча, перебрались через низкую стену и набросились на защитников. Эльфы были сметены черным потоком; первый уровень пал, защитники едва успели закрыть ворота второго. Демоны ломились вперед, карабкаясь по крутому склону к воротам. Черной массой они вздымались у стен, некоторые ринулись напрямую – по трещинам скалы вверх. Камни звенели от их голодного воя.

Демоны глухо бились в ворота. Железные створы гнулись под мощью натиска, но ливень копий и стрел сдерживал атакующих, а временами отбрасывал их назад. Вдруг вперед вырвались фурии – гибкие серые тени легко взметнулись на стену, леденящая ненависть искажала их полуженские-полукошачьи лица. Эльфы в ужасе отшатнулись. Вперед вышел Алланон. Синее пламя ударило в чудовищ, разбрасывая их в стороны. Оправившиеся от испуга защитники принялись скидывать со стены обезумевших от боли тварей, и вот наконец последняя пропала в темной массе внизу. Атака была отбита.

Друид и Элесседилы отошли наверх, к третьим воротам. Оттуда они наблюдали за новой волной атаки. Лучники, как могли, поддерживали пехоту, карлики-землекопы сбрасывали камни. Демоны облепили весь утес: стараясь миновать Эльфитч, они лезли наверх прямо по скале.

Внезапно из черной массы у ворот второго уровня поднялось чешуйчатое чудовище на двух ногах и с головой ящерицы. Шипя от ярости, оно навалилось на ворота, ломая перекрытия и расшатывая запоры. Эльфы мужественно пытались отогнать его от ворот, но чудовище не обращало внимания на удары защитников, железные клинки ломались о его бронированное тело. Чудище снова бросилось на ворота, и на этот раз они поддались. Гигантская ящерица, а за нею и остальные демоны устремились в пролом. Эльфы немедленно отступили к третьему уровню.

На какое-то мгновение защитникам показалось, что они не успеют закрыть ворота. И снова положение спас Сти Джанс. Прикрываемый ветеранами Вольного корпуса и остатками личной гвардии во главе с Керрином, он выступил навстречу напирающим демонам. Припав к земле, демон-ящер метнулся к Джансу. Но южанин был начеку: увернувшись, он вонзил толстое копье прямо в глотку чудовища. Ошеломленный ящер снова поднялся на задние лапы. Копье прошло через голову и вышло из затылка, но когти еще тянулись к командиру. Эльфы и солдаты Вольного корпуса обступили Сти Джанса и отражали удары. Через мгновение они уже были за надежной стеной, ворота закрылись за ними. Демон-ящер еще какой-то миг стоял на вершине уклона, пытаясь вытащить из глотки копье, а затем рухнул на своих собратьев, сметая их через нижнюю стену в лес под скалой.

Со свирепым рычанием демоны возобновили атаку, но как-то неуверенно и даже робко. Они беспорядочно растянулись по всей длине Эльфитча и, похоже, уже не могли собраться вместе для решающего удара. Эльфы, воодушевленные мужеством солдат Вольного корпуса и личной гвардии, отбросили демонов назад. Стрелы и копья сыпались непрерывным дождем, сотни черных тел упали на камни.

Андер поспешил этим воспользоваться. Он дал сигнал к контратаке. По приказу Керрина ворота третьего уровня широко распахнулись, и эльфы ринулись вперед. Они погрузились в черную колышущуюся массу и стали теснить демонов. Защитникам удалось расчистить лестницу почти до нижних ворот, но тут демоны оправились от неожиданности и повернули обратно. Снизу подоспело подкрепление. Эльфы отступили к воротам второго уровня, укрепили их, как могли, обломками железа и бревнами и там остановились.

Так продолжалось до вечера: то вверх, то вниз по Эльфитчу гремела битва – от подножия утеса до ворот третьего уровня. Эльфы и демоны рубили и рвали друг друга на части: никто не ждал пощады и никто не щадил врага. Дважды демоны отбивали вторые ворота и прорывались до третьих. Дважды эльфы отбрасывали их назад, один раз – до самого подножия утеса. Демоны гибли тысячами, с какой-то слепой решимостью они бросались на копья и мечи эльфов и умирали. Но и эльфы умирали вместе с ними, защитников Арборлона становилось все меньше, тогда как демонов, похоже, не убывало.

И вдруг демоны без всяких видимых причин прекратили атаку. Они отходили назад по Эльфитчу, медленно, неохотно, и вскоре растворились в сумраке леса внизу. Черные тела съежились, слились с ночными тенями, припав к земле без движения и звука, они как будто ждали чего-то, что вот-вот должно произойти. Измученные битвой защитники настороженно вглядывались в темноту, весь Каролан словно замер в каком-то непонятном напряжении. Эльфы не стали гадать, что именно произошло, почему демоны отступили – какая разница? Главное, это случилось. Они отстояли Арборлон, по крайней мере еще на один день.

В ту же ночь, примерно через два часа после неожиданного отступления демонов, когда Эвентин и Андер собрали Большой совет, в зал ворвался гонец. Срывающимся от возбуждения голосом он сообщил, что из Кершальта в Арборлон пришли горные тролли. Король немедленно прервал заседание, и все поспешили из зала. Картина, представшая перед их глазами, была более чем внушительной: весь внутренний двор был заполнен приземистыми, похожими на стволы старых деревьев фигурами, закованными в тяжелую броню из железа и кожи. В дымном свете факелов тускло поблескивали обнаженные мечи и копья, сотни глубоко посаженных глаз обратились к изумленным эльфам.

Их командир выступил вперед – огромный суровый тролль с большим двуострым топором за спиной. Он быстро оглядел эльфов и остановился прямо перед королем.

– Я – Амантар, вождь троллей. Нас пятнадцать сотен, король Эвентин. Мы будем с эльфами.

Эвентин лишился дара речи. Он рассчитывал на что угодно, но давно отказался даже от самой мысли, что тролли пошлют какую-то помощь. Он думал, что жители Севера предпочтут вообще не вмешиваться в эту войну. И вот теперь они здесь, теперь, когда больше неоткуда ждать помощи, когда больше никто не придет.

Амантар заметил изумление старого короля.

– Король Эвентин, ты должен знать, что это – ответ на твою просьбу о помощи, – мягко пророкотал он. – Раньше эльфы и тролли воевали друг с другом – мы были врагами. Такое забывается не сразу. Но проходит время, и все меняется. Мы узнали о демонах. Мы даже столкнулись с ними. Были раненые, были и мертвые. Горные тролли понимают, какую опасность представляют демоны для Четырех земель. Демоны – столь же великое зло, каким были Повелитель чародеев и посланники Черепа. Это зло угрожает всем. А значит, эльфы и тролли должны забыть о старых обидах и вместе сражаться с общим врагом.

Это было очень сильно сказано. Амантар закончил и тщательно рассчитанным движением опустился перед Эвентином на одно колено – так горные тролли дают клятву верности. Его люди последовали примеру своего командира – они молча преклонили колена перед королем эльфов.

В глазах отца Андер увидел внезапные слезы. На какое-то мгновение отец стал прежним Эвентином, надежда и гордость отразились на его помолодевшем лице. Медленно он поднес правую руку к груди и положил ее на сердце, возвращая троллям обет верности по обычаю эльфов. Амантар поднялся, и они крепко пожали друг другу руки.

Андеру хотелось громко кричать от радости.

Алланон шел по узким тропинкам Садов Жизни; наверху луна и звезды испуганно, как затравленные звери, скользили по ночному небу. Он шел сквозь холодящую ароматную темноту, одинокий, бесшумный как тень, сжимая руки под плащом. Капюшон скрывал лицо, прорезанное тонкими морщинами беспокойства и горькой решимости. Сегодня ночью он шел на встречу со смертью.

Он вышел к подножию холма, окруженного солдатами Черной стражи, поднял руку и скользнул мимо них с быстротой промелькнувшей мысли, стражники даже не увидели его. Маг медленно поднимался на вершину холма, он не хотел смотреть на то, что пришел увидеть. Друид опустил глаза и глядел на поросший травой склон.

Лишь на самой вершине холма он поднял взгляд. Прямо перед ним стояла Элькрис. Когда-то изящные, тонкие ветви теперь склонились вниз, к земле, похожие на иссохшие кости. Больше не было ни аромата, ни цвета – осталась лишь бледная тень того, что когда-то было столь невообразимо прекрасным. Некогда кроваво-красные листья лежали теперь на земле, как обрывки пожелтевшей, смятой бумаги. Кора почернела и свисала лохмотьями, ветви сплелись, будто скорчившись от боли, – хрупкое дерево стояло теперь обнаженное, пригвожденное к ночному небу.

Друид застыл. Даже он не был готов к этому: ни к тому, что увидел, ни к тому, что при этом почувствовал. Отчаяние захлестнуло его, когда он ощутил всю неизбежность происходящего. Здесь он бессилен: даже друиды не знают секрета вечной жизни. Все когда-то исчезает с земли. И вот теперь – она. Время настало.

Алланон уже поднял руку, чтобы коснуться ее иссохших ветвей, но опустил. Он не хотел ощутить ее боль. Но маг знал, что не может так просто уйти, – медленно, нежно он провел рукой по стволу. Собрав всю свою силу, он передал ей импульс надежды и покоя – мгновение, и друид убрал руку. Еще день-два. Может быть, три. Не больше. Потом – смерть.

Он выпрямился, руки бессильно упали, взгляд остановился на умирающем дереве. Как мало времени осталось.

Друид шел обратно и думал лишь об одном: успеет ли Амбель за это время – столь короткое – вернуться?